Текст книги "Первый раз – не больно"

38

Слава открыл шкафчик, в котором Маша хранила всевозможные коробочки и баночки с чаями. Многократно перебрав содержимое полок, в поисках чего-нибудь кофейного, он обнаружил банку с растворимым суррогатом. Повертев банку с «крысиным ядом» в руках, Слава поставил ее на стол и включил чайник. Нет, конечно же, он не был таким уж ханжой. Считая себя всеядным, в случае крайней необходимости, он мог запросто проглотить даже машинное масло. Не говоря уже о каком-то растворимом напитке, носящем громкое название «КОФЕ». Но, сейчас, Слава не дрейфовал на льдине посреди Ледовитого Океана, он не был заброшен на необитаемый каменистый остров. Поэтому, ни героизма, ни самопожертвования, от него не требовалось.

Он еще раз взглянул на банку. «Крысиный яд» – вот так бы он написал на ней, будь он производителем этого чудесного, ароматного пойла. Кто помнит, как звучит их реклама? «Проснись для жизни»? Более циничный слоган для отравы придумать сложно. Как вы думаете, почему все эти дебилы из видео, с сумасшедшими глазами, полными охренецки какого счастья, разгуливающие в красных футболках по вашим квартирам, единственным возможным способом вас разбудить, считают чашку растворимой бурды? Вас, когда-нибудь, будил его мерзкий запах? Уловили иронию? Теперь вы поняли, почему, даже запах сероводородной бомбы, взорвавшейся перед вашим носом, не сможет разбудить вас так эффективно, как этот бодрящий напиток? Одно не понятно, почему же, тогда, все ролики, рекламирующие это чудо-зелье, обладающие свойством нашатыря, гласят: «БОЛЬШЕ способов разбудить», если в их чудо-рекламе способ, всегда, только один – их кофе?

И, кстати, Вы видели всех этих бедных, несчастных людей, над которыми ставят свои эксперименты эти крысоловы в красных робах? Смотрели их рекламный ролик? Наблюдали, как мертвецки спящим женщинам и старикам в нос залетало ядовитое белое облако – результат какой-то ужасающей химической реакции в красной чашке? Помните, как вздрагивая, они просыпались, совершенно одурманенные? Как очумело улыбались незнакомцу, проникшему в их квартиру, без их ведома, будто бы находились под воздействием сильнодействующего наркотика? Вам никогда не было интересно, что стало потом с этими бедолагами? Славу всегда мучал этот вопрос, несмотря на то, что в его квартире никогда не было вещей, представляющих хоть какую-нибудь ценность.

Он не мог пить ничего кроме кофе. Ни воду, ни чай. Особенно по утрам. Но, того, что Слава называл словом «кофе», у него под рукой не было. Поэтому, засунув в задницу свою гордость, он засыпал в чашку три ложки суррогата из красной банки и залил кипятком. Ничуть не возбудившись от зловония, распространившегося по кухне, он сделал три больших глотка и вылил содержимое чашки в раковину.

Почистив зубы и умывшись, Слава натянул на себя разбросанную по квартире одежду и выскочил из Машкиной квартиры, отправившись на поиски хоть какого-то, настоящего кофе. Сбегая вниз по лестнице, он позвонил Борису.

– Привет, Борь. Ты мне звонил, – сообщил он в трубку.

– Звонил? Да я чуть телефон не сломал! Десятки звонков и все – в никуда… – начал было распаляться Боря.

– Не ври. Всего шесть звонков. Вот умеешь ты врать. Я не мог ответить. У меня было свидание с Машкой. А чтобы ты, его, как всегда, не испортил, я выключил телефон. Ладно, говори, что там у тебя? – подходя к своему купе, спросил Слава.

– Мы сегодня идем на ужин в Дом Издателей. Ну, это типа Дома Издателей. Короче на тусовку, где будет куча крупных книгоиздателей, редакторов журналов, короче, весь свет печатающих и пишущих гениев. И, я не хочу даже слышать, что тебя, по каким-то там причинам, там не будет, – выпалил Борис, боясь, как бы его не прервали.

– Хорошо, – садясь в автомобиль, спокойно, вопреки ожиданиям Бориса, ответил Слава, – во сколько это сие грандиозное событие произойдет?

– В пять часов. Я встречу тебя там. Буду там немного раньше. Не опаздывай и оденься как-нибудь поприличнее. Там, все-таки, будет не совсем дискотека, – попросил Боря и назвал Славе адрес.

– Жаль, – ответил Слава, выезжая со двора.

– Что жаль? – переспросил Борис.

– Жаль, что не будет дискотеки. У меня как раз такое настроение, что я бы с удовольствием позажигал, – весело продолжал Слава, – У тебя все в порядке? Ты какой-то замороченный.

– У меня все отлично. Лучше и придумать сложно. Приедешь, расскажу, – пообещал Борис и еще раз повторил свою просьбу, зная, какой необязательной бывает Славина память, – только не опаздывай, прошу. Будь человеком.

– Все, Боря. Я даже взял ручку и записал. В пять часов буду как штык, – соврал Слава и повесил трубку.

Он тут же набрал номер Маши и мило поздоровался:

– Приветик, солнце… Нет. Только что проснулся… Еду на поиски кофе… Да я не могу пить то, что ты называешь «кофе»… Да я, правда, еду только за кофе… Да точно. Неужели ты думаешь, что кто-то может заставить меня изменить мое решение?.. Ну, я так и сказал… Нет. Я как раз-таки сказал, что ты лучше всех их вместе взятых… Ничего я не сравнивал… Ну, перестань, Маш. Ты у меня совершенство. И я не настолько глуп, чтобы этого не видеть, без всяких там сравнений. Вот я другое дело… Я и позвонил тебе, чтобы сказать, что не уверен, что мне удастся тебя забрать с работы. Боря пытается затащить меня к своим издателям… Не знаю, в пять. Хочу еще успеть заскочить в покрышечный магазин и купить колеса. Что-то меня уже достало скользить даже на сухом асфальте… Нет. Колеса я сейчас хочу купить. Просто не знаю, насколько долго затянется эта издательская конференция… Маш, ну вот, из-за тебя я чуть поворот не пропустил. Да с чего ты взяла, что мы туда только из-за баб ходим? Это же не баня. Это – конференция! Мы работаем!.. Ну хорошо, пошел я в жопу. Но я, все равно тебя люблю… Ну и не верь. Ладно, я заскочу, отмечусь и сбегу… К тебе, к кому же еще… Ну как хочешь. А я все равно сбегу… Ну хорошо, не обещаю. Но, хоть скучать ты мне разрешишь?.. Ладно, скучать тоже не буду. Все давай пока… Как что значит? Уже начал не скучать… Ладно, пока. Целую…. Я позвоню… Хорошо звонить тоже не буду… Пока.

Слава убрал трубку в карман и продолжил рулить, задумчиво улыбаясь. «Все-таки, какая же она у меня умничка», – думал он, вспоминая свой телефонный разговор с Машей. Отыскав глазами, довольно-таки милое, судя по названию, кафе, он остановился у тротуара.

Войдя в кафе, он, с огромным облегчением, полной грудью, вдохнул аромат свежемолотого кофе. Оценив обстановку, «пересчитав» всех посетителей, он подошел к стойке бара. У стойки его встретила приятная улыбчивая девушка. Отсутствие, у нее в руках, каких-либо электронных гаджетов, сразу настроило Славу на дружественный лад. Он поздоровался и, услышав в свой адрес ответное приветствие, как обычно, поинтересовался:

– Простите, Дарья, а как обычно к вам обращаются друзья? – спросил он улыбаясь.

– Даша, – ответила Даша такой же вежливой улыбкой.

– У Вас чудесное имя, Даша. Мне оно очень нравится. Мне вообще сегодня с самого утра везет. Сначала у меня дома закончился кофе, а потом я встретил чудесную девушку Дашу. Дашенька, скажите, Вы варите кофе? – с видом страждущего, спросил Слава.

– Да, я обожаю варить кофе. Вам сварить? – она улыбнулась еще шире.

– Сварите, пожалуйста. Я умираю, как хочу выпить кофе, – продолжил Слава.

– Вам какой? Эспрессо или капучино? – вежливо спросила Даша и, подойдя к кофейному аппарату, сняла холдер, чтобы насыпать в него кофе.

– А какой у вас лучше всего получается? Сделайте как себе, только в три раза крепче и без молока, – попросил Слава и мило улыбнулся.

Даша вежливо кивнула в знак согласия и взялась за приготовление напитка.

– Вы можете пока присесть. Я принесу Ваш кофе, – улыбнувшись, пообещала Даша.

– Слава, – представился Слава, – меня так зовут. Если вдруг потеряете меня, кричите изо всех сил, и я сам приду за своей чашкой.

Слава оставил улыбающуюся Дашу за ее занятием и отправился искать себе компанию.

Возможно, вы спросите: «Зачем он все время повторяет одно и то же? Зачем он говорит всю эту муть, если достаточно просто попросить чашечку эспрессо?» Слава бы вам ответил, что делает он это, только потому, что те девушки, с которыми он находил общий язык, те, что благодарно принимали его комплименты, «готовили, и даже подавали кофе, чуточку вкуснее». На самом же деле, ему просто нравилось делиться с ними своим хорошим настроением. Быть может, именно поэтому, Даша, вопреки установленным правилам, согласилась побыть в роли официанта? А может, приняв на свой счет какие-то элементы ухаживания, она порадуется тому, что не зря накладывала этот чертов макияж, потратив на него целую уйму времени, вместо того, чтобы лишний час поспать? Может быть, ее маленькая радость, подарит частичку этой радости каждому посетителю ресторана, будь то улыбка и ароматный кофе в его чашке? Славе нравилось дарить людям радость. Потому что взамен, он получал такие же светлые улыбки, делавшие его еще радостнее и счастливее.

Отношения между людьми, ему представлялись пружинками и винтиками.

Винтики, вы можете вкручивать до тех пор, пока хватит резьбы. К сожалению, она, зачастую, бывает, не бесконечна. К тому же, иногда, требуются невероятные усилия, чтобы преодолеть сопротивление трения о внутреннюю резьбу. Обычно, сил, на обратное выкручивание, уже не хватает. Поэтому, вы оставляете их навсегда. И этого «кого-то», и свой винтик. Оставляете и идете дальше. Дальнейшая их судьба, Вам становится неинтересна. Или, попросту, неизвестна. Сказали ли вы что-то хорошее, улыбнулись ли на прощание, вы оставляете свой винтик ржаветь в чьей-то голове и отныне, вы больше никогда не узнаете результат ваших стараний. Проживет ли конструкция год или развалится через минуту, для вас, уже не имеет никакого значения.

Пружинки нравились Славе больше. Знаете, почему пружинка, если ее сжать, разжимается с большей амплитудой и почему, при этом, всегда выделяется тепло? Если рассматривать этот процесс с научной стороны, то, как его объясняют ученые физики, это происходит потому, что металл имеет собственную кристаллическую решетку, на которую кроме потенциальной энергии сжатия, действуют силы упругости, стремящиеся вернуть решетку в начальное состояние. Если отпустить сжатую пружину, то потенциальная энергия превратится в кинетическую. Пружина придет в движение и выделится тепло. Если переложить эту, чисто механическую теорию, на наши с вами человеческие взаимоотношения, то ничего принципиально не изменится. Когда вы говорите друг с другом, делитесь счастьем, радуетесь за кого-то, или просто дарите улыбки, вы словно сжимаете упругую сталь разделяющего вас пространства. Отпустите, сделайте паузу и пространство распрямится в обе стороны с еще большей энергией, чем та, что вы затратили. Кроме радости, обратно, вы получите тепло, выделенное работающими кристаллами воздушного пространства. Конечно, кто-то из вас, может заявить, что теорема без доказательств, это лишь гипотеза. А хотите услышать ее доказательство? Тогда, просто вспомните слова детской песенки: «От улыбки стало вдруг теплей…»

Вот, почему Слава, всякий раз, когда с кем-то разговаривал, нес всю эту, так называемую, «муть». Иногда, впустую вкручивая винтики. Или, вот как сейчас – сжимая и разбрасывая повсюду свои маленькие пружинки.

Слава заметил приятную женщину лет тридцати, одиноко сидевшую за столиком у окна. Он подошел ближе и, воспользовавшись своим старым трюком, спросил у нее:

– Простите, не посторожите для меня этот стул? Я боюсь, что, когда мне сварят кофе, его уже кто-нибудь займет.

– Я бы с радостью его посторожила, – ответила женщина, слегка улыбнувшись, – но этот стул я уже сторожу для другого мужчины.

– Да? – изумился Слава, присев на этот самый стул, – И кто же заставил Вас ждать? Мне почему-то казалось, что так не бывает.

– Как не бывает? – заинтересованно спросила она.

– Ну, так. Чтобы кому-то везло больше, а кому-то не везло вовсе, – ответил Слава и тепло улыбнулся, – Ну, вот как в нашем с Вами случае. В этом кафе миллион свободных стульев. И, вот… когда мне понравился именно этот стул, оказалось, что он уже кем-то занят. Значит, мне сегодня не повезло. Чего не скажешь про Вашего мужчину.

Слава повернулся и поднял голову и обратился к Даше, принесшей ему его кофе:

– Дарья, вот Вы, верите в совпадения?

– Конечно, – не колеблясь ни минуты, ответила Даша.

Слава повернулся к незнакомке и, словно приводя Дарьины слова в доказательство, показал на нее обеими руками.

– Вот. Видите, Дарья тоже верит в совпадения, – убедительно произнес он и, протянув Даше купюру, поблагодарил ее, – Спасибо, Дашенька. Вы меня просто спасли. Уже дважды за одно только утро.

Дарья взяла деньги и, весело подмигнув ему, удалилась.

– Я Вам объясню свою мысль и избавлю Вас от своей компании… – дабы не показаться назойливым, успокоил собеседницу Слава, – …а, возможно, к тому времени, как я допью свой кофе, придет хозяин стула. И мне… просто не останется ничего делать, как вернуть ему его имущество.

– Ну, давайте эту Вашу мысль, – улыбнувшись, попросила она.

– Можно я представлюсь? Я Слава. Это на всякий случай… – Слава пожал плечами, совершая глоток горячего, ароматного кофе, – …Эта девушка, что подходила, она Даша. Ну, Вы это уже слышали. А Вы… – он поставил чашку на столик и замер в ожидании.

– Александра, – ответила незнакомка, – только Вам следует поторопиться, потому что хозяин Вашего стула вот-вот придет. А он очень ревнив. Не хотелось бы везти Вас в травматологическое отделение.

– Я мягкий, – пошутил Слава, – Но, тем не менее, я запомню Ваш совет. И так, вернемся к моей мысли. Понимаете, Саша… Могу Вас так называть? Так проще произносится… – он убедился, что она не против и продолжил, – …иногда, случается так, что, казалось бы, два совершенно одинаковых человека, живут одинаково, ходят одинаково, одинаково мыслят, даже одинаково делают какие-то вещи. Но! Отчего-то, по каким-то немыслимым законам вселенной… – он изобразил вселенную, вращая руками в воздухе, – …и эта ослепительная женщина (он показал руками на Александру), и этот дурацкий, понравившийся мне стул (он взялся руками за сиденье), все это, по каким-то причинам, достается не тебе, а тому (он повернулся и указал на дверь), второму, вроде бы, одинаковому. Может, он, конечно, чуть лучше, и чуть успешнее тебя, но все же… Что же это за вселенная такая?

Саша искренне рассмеялась и, чуть подавшись вперед, тихонечко ответила:

– Любите испытывать судьбу? Ну, тогда поклянитесь, что никому не расскажите.

– Клянусь, – не раздумывая заверил Слава.

– Ваша вселенная ни в чем не виновата. Дело все в том, что Вы ходите с ним по разным орбитам. Вам могло повезти не меньше, а может быть даже больше, но тот, второй, – она посмотрела на ту же дверь, что и Слава, – был, не чуточку лучше, и не чуточку успешнее, а чуточку раньше. Потому он и оказался ближе. И поэтому, все это, – она развела руками и вернула себе прежнюю позу, – принадлежит ему. А вот и он…

Александра замолчала и откинулась назад, словно ожидала скандала. Слава настороженно повернулся к двери, находившейся за его спиной. Из противоположного конца зала к ним быстро приближался мужчина, своими габаритами напоминавший самосвал. Судя по его размашистым движениям руками, он был явно разъярен. «Неудачный день на работе?», – решил Слава и неожиданно вспомнил, что у него «появилось неотложное дело в офисе». Продолжая улыбаться, он попытался ретироваться, извинившись перед спутницей, но его уже остановила чья-то тяжелая рука, рухнувшая на его плечо, словно скала.

Тут, надо сказать, что Слава не был совсем уж беззащитным доходягой. Он был достаточно хорошо сложен и мог бы за себя постоять. Вообще-то, он мог бы, совершить пять… Или нет, даже шесть (!) подтягиваний на турнике! Но, вот, вступать в спор с огромным, пыхтящим за его спиной автоботом-трансформером, он был совсем не готов. Да и турника перед ним, к огромному его сожалению, сейчас не было. Рука-скала развернула его вместе со стулом, словно спичку. И, голос десептикона прогромыхал:

– Так вот ты какой, северный олень?!

В эту же секунду, в глазах у Славы резко потемнело. Он почувствовал, как его тело приобрело странную легкость и оторвалось от стула, словно оказалось в кабине космического корабля. Он открыл люк, и, распластав руки по сторонам, выплыл в открытый космос. Перед ним открылась его вселенная. Тут были мириады сияющих звезд, похожих на электрические лампочки, сорвавшиеся с потолка, и сотни пролетающих мимо метеоритов, своими хвостами напоминающих огонь, вырывающийся из сопла реактивного самолета. Тут были и сами самолеты. Много самолетов. Он подплыл к одному из них, заглянул в иллюминатор и улыбнулся милой девушке с лицом Даши. Она что-то кричала, словно предупреждала его о приближающейся опасности. И вдруг, иллюминатор треснул, как будто его выдавило невероятной силы давление, поднявшееся внутри самолета. Через секунду, иллюминатор лопнул, и обжигающие осколки стекла полетели ему в лицо. Голос Даши стал отчетливым. «Слава, – кричала она, – Слава, откройте глаза».

Вдруг, вся вселенная исчезла. Он оказался в кромешной, звенящей темноте. Пытаясь поднять веки, чтобы найти Дашу, или, хотя бы, то место, откуда доносился ее голос, он напряг все свои силы. Не сразу, но у него получилось. Яркий свет ослепил, острым ножом резанув по глазам. Теперь не стало тьмы. Теперь было много света. Слишком много света. Слава почувствовал тупую боль в области затылка и обнаружил, что у него не было лица. Он услышал еще несколько голосов, неразборчиво выплывающих откуда-то сверху. Но больше всего, он обрадовался голосу Даши, сообщившему остальным голосам, что «Слава очнулся». Его голову подхватила и приподняла какая-то неведомая сила. Она опустила ее на что-то мягкое. Зрение стало возвращаться. Сквозь дымку какой-то полиэтиленовой шторки, он увидел лицо Даши. Теперь, в его тело, вместе с чувствительностью, потихонечку возвращалось сознание. Он наконец понял, что лежит на полу того самого кафе, а полиэтиленовая шторка, это ни что иное, как пакет со льдом, придавленный к его исчезнувшему лицу. Он увидел лицо мужчины-самосвала, выплывшее из-за головы улыбающейся Дашеньки. Лицо внимательно изучило Славу и прогромыхало:

– Ничего. Жить будет.

– Сереж, ну какой же ты дурак, – послышался голос Александры, – смеешься, когда совсем не до смеха.

Самосвал исчез, продолжая громко извиняться перед Сашей, а Дашенька, убрала пакет со льдом, и счастливо улыбаясь, спросила:

– Как Вы себя чувствуете, Слава?

Слава попытался разжать то место, где у него с утра были губы. И, получилось, что-то типа:

– Рикрасна, тока ица э чустую.

– Мы вызвали «скорую». Так что лежите до тех пор, пока она не приедет, – настоятельно порекомендовала Даша, – у Вас может быть сотрясение.

Услышав про «скорую», Слава почувствовал себя намного лучше. Слова: «скорая», «больница», «поликлиника» и «лекарство», действовали на него лучше любого укола адреналина или транквилизатора. Он, прямо сейчас, был готов бежать стометровку, лишь бы не встретить людей в белых халатах. Слава смог приподняться, несмотря на то, что Даша пыталась ему помешать, удерживая его обеими руками. Вернув себе силы, он поднялся на ноги, и, придя в себя окончательно, ясно увидел человека-самосвала, сидящего за столиком рядом с Александрой. Они оба, его Даша и еще десяток незнакомых ему посетителей кафе, смотрели в его строну. Кто-то из них, пытался смеяться и шутить, кто-то перешептывался. А Саша и его новый знакомый – Сережа, просто молчали, испуганно рассматривая потерпевшего. Слава попытался ощупать свое лицо. Он коснулся места, где, по его мнению, у него был нос. Пронзительная боль, тут же взлетела вверх по переносице и, ударившись в лоб, пробила в нем пулевое отверстие. Слава выругался: «твою же мааа…», и, закрыв глаза, рухнул на свое прежнее место – на свой «счастливый» стул. Боль, расплывшись по всей голове, отступила, и он снова открыл глаза.

– Привет, – поздоровался он с молчаливыми Сашей и Сережей и, повернувшись к стоявшей рядом с ним Даше, продолжил, – Дашенька, это у Вас был лед?

Даша растерянно кивнула и протянула ему пакет.

– И не нужно никаких «скорых». Позвоните, отмените, пожалуйста, – осторожно приложив лед к носу, попросил ее Слава.

– Но ведь…

Она не договорила. Подчинившись Славиному жесту, запрещающему споры, она промолчала, но продолжала стоять рядом.

– Даша права, – вступилась за нее Александра, – у Вас может быть сотрясение, а с этим не шутят.

Слава повернул голову в сторону защитницы и, глядя на Сергея, улыбаясь, насколько позволял ему его разбитый нос, ответил:

– Нет у меня никакого сотрясения. Я же мягкий. Я говорил…

Он посмотрел на сопереживающую ему Сашу и криво улыбнувшись, добавил:

– Да, Вы не волнуйтесь. Трясутся мозги, а у меня их не так много. Так что, будем считать, что инцидент исчерпан, – сказал он ей и, обернувшись к Дарье, шутливо скомандовал, – Моя юная фея-спасительница, Дашенька, идет, отменяет приезд скорой. А я, – он снова обратился к Саше, – ровно через секунду удалюсь. Хочу немного посидеть. Хочу насладиться тем, что я, все же, отвоевал, свой чертов стул. У Вас потрясающий муж, Саша. Я же Вам говорил, что вселенная не справедлива ко мне. У Вас есть такой замечательный Сергей, а я своего Сергея, увы, не встретил, – Слава посмотрел на пакет со льдом и продолжил, – хотя нет. Кажется, я его тоже встретил.

Он проводил взглядом Дарью, решившую оставить их троицу в покое, и доложил сидящей напротив парочке:

– Хорошая она девчонка. Если бы не моя скорая свадьба, я бы не раздумывая женился бы на такой, как она.

– Послушай, как там тебя… – наконец заговорил громила.

– Слава, – спокойно помог ему Слава.

– Послушай, прости. Я принял тебя за другого. Ну, и вспылил…

Он не договорил и, повернувшись к своей Саше, стал оправдываться. Она стала обвинять его в излишней ревности и вспыльчивости, а Сергей уверял ее, что он поступил верно, «только слегка переусердствовал». Они не ругались, просто спорили. Слава встал, и, забрав с собой пакет со льдом, пошел к выходу. Проходя мимо стойки бара, он остановился, и, протянув Даше руку, вежливо произнес:

– Спасибо тебе, моя спасительница. Теперь я точно знаю, как выглядит мой ангел.

Даша слегка смутилась, и, подав ему руку, немного покраснела. Слава нежно пожал ее тоненькие пальчики и добавил:

– Если Вам больше некого будет спасать, Вы позовите меня. У меня опыт.

– У меня теперь тоже опыт, – рассмеялась она и забрала свою руку, – Вам нужно быть аккуратнее с женщинами.

– Вы чудесная, – улыбнувшись, просто ответил Слава.

Он повернулся и, собравшись уходить, показал ей пакет со льдом в знак того, что он его не забыл. Она мило посмотрела на него и кивнула головой, что означало – «все верно!» У выхода, Слава еще раз поднял вверх пакет и повторил, но уже громче, – «Вы чудесная!» И, вышел из кафе.

На улице его догнала Саша, выскочившая из дверей вслед за ним. Они остановились у витрины кафе, как раз, напротив оставленного ею самосвала. Она искренне посмотрела в его глаза и поправила раздуваемые ветром волосы, убрав их со своего лица.

– Слав, простите нас.

Он улыбнулся наблюдавшему за ними Сергею, потом повернул голову в ее сторону и, продолжая улыбаться, ответил:

– Не страшно. Это всего лишь пружинки.

– Что, простите? – переспросила Саша.

– Пружинки, – встретившись глазами с Александрой, повторил Слава, – Слишком сильно я их затянул. Я же ведь правду сказал. Вы ослепительная женщина Саша. И Вам очень повезло, что Вашу красоту охраняет такой мужчина, – Слава снова бросил короткий взгляд в сторону Сергея, – а это (он показал пальцем на свой нос) до свадьбы заживет. Я, в конце концов, должен был Вас послушать, – Слава рассмеялся и развел руками, – так что, если кто и виноват, то уж точно не Вы и не Ваш Сергей.

– Ладно… – согласилась Саша, снова поправляя волосы, – …и, все равно, спасибо Вам, Слава.

Она развернулась и пошла обратно, к входу в кафе. Слава тоже повернулся и, подмигнув застывшему в витрине Сергею, показав ему знак победы, положил руку на грудь и резко развернувшись, направился к своей машине.

Он сел за руль и положил пакет с тающими льдинками на консоль. Откинув козырек, он посмотрел в зеркало. Ничего особенно страшного, кроме нескольких запекшихся потеков крови у носа и на подбородке он не обнаружил. Нос сломан не был. Он только слегка распух и ужасно болел. А вот его футболка с рубашкой, находились в плачевном состоянии. Нельзя сказать, что на них вылили ведро крови, но, судя по количеству мазков, что оставил на его одежде экспрессивный художник, эти холсты требовали срочной замены. Слава закрыл козырек и, опустив окно, выбросил в него пакет с остатками льда. Саша никак не покидала его мыслей. Не покидал голову и этот ее жест, когда она убирала волосы с лица. Что она имела в виду, когда поблагодарила его? Что значило это ее «спасибо»? Слава пытался это понять, но голова не ощущала присутствие в ней мозгов и отказывалась ему помогать. Она лишь проматывала ему кадры с лицом Александры, на которых отчетливо выделялись только ее глаза. Но, он ведь, правда, не врал. Она действительно была ослепительной. Настолько, что он, в буквальном смысле, на время ослеп.

Слава завел двигатель и выключил музыку, больно врезающуюся в его «раскалывающийся» череп. Посмотрев в зеркало заднего вида, он резко вжал педаль газа в пол. Так же резко повернув руль, он сорвался вперед, уезжая от лежащего на асфальте пакета с водой.