Текст книги "Славка, Колька, Сашка и самолёт"

Славка корил себя, что втянул друзей в этот гибельный поход. Колька же злился на товарищей и на себя, что не послушались его, а он не настоял на своём. Пошли бы не развёрнутой цепью, а за ним гуськом, так всё бы и получилось. Ну, сорвался бы он один, так страховочная верёвка помогла бы. Славка с Сашкой остановили падение.

Колька вспоминал маршрут и понимал: прими они на десять метров левее, то прошли бы по краю этой замаскированной пропасти, набитой поваленными деревьями. Так нет же! Блеск золота, разрушенный самолёт затмили разум. Мозг перестал работать! Жадность, азарт обуяли! И понеслись напрямки! Тьфу! В тайге так нельзя!

Колька злился на себя в первую очередь. Именно он отвечал как проводник, наиболее опытный за безопасность похода, и должен был соблюдать дисциплину. Он думал:

«Проводник! Поддался всеобщему настроению!!! Балбес ты, Коля, а не проводник! Вот обрадовался подарку и побежал, спотыкаясь! И что теперь делать? Как выбираться? Без воды они смогут продержаться всего двое суток. Всего двое суток! За это время нужно вырваться отсюда, иначе – хана всем! У Сашки нога разодрана. Значит, далеко не уйдёт. Славку тошнит. Тоже временно не боец. Надо их вырвать из древесного плена! Потом установить надёжный шалаш и идти за помощью. Сами не выберутся с двумя покалеченными! Кровь знаю как остановить! Если ещё жив Сашка, значит, артерия не повреждена. Со Славкой сложнее!»

Как лечить сотрясение в лесу, Колька не знал.

Ладно. Выбраться бы отсюда! Только бы выбраться! А как?

Колька максимально подтянул верёвку на себя.

Первое. Не свалиться вниз! Надо закрепиться! Парень начал привязывать себя к ближайшему крепкому дереву. Есть! Получилось! Теперь он не упадёт вниз сам.

Второе. Надо теперь вырваться из этих брёвен!

– Эй! Славка! Слышишь меня!

– Ага!

– Верёвку с моей стороны привяжи как можно крепче. Я буду пытаться вырваться, буду подтягиваться на этой верёвке. Понял?

– Понял. Сейчас!

Славка закрепил верёвку покрепче. Подёргал. Крепко ли держится.

– Колька, можешь выбираться!!!

И Коля запыхтел, стараясь вытянуть себя. Ничего не получалось. Он прочно засел. Каждое движение проталкивало его вглубь между брёвен. Только натянутая верёвка не позволяла ему рухнуть вниз.

– Колька, как у тебя там, получается? – крикнул Сашка.

Колька сопел. Ему не хотелось признавать своё поражение.

– Пока – никак, – понуро ответил мальчик. – Сейчас немного отдохну. Соберусь с силами, подумаю и начну.

Но не получалось у Николая. Как бы он ни старался, ни выбивался из сил… Не получалось. Слёзы отчаяния и обиды душили его. От злости сбивалось дыхание. И слёзы текли по щекам. Беззвучно. Только хлюпанье носом выдавало его.

Славка с Сашкой слышали это и молчали. Они понимали, что сейчас их спасение зависит только от Коли. И больше ни от кого. Славка смотрел в темнеющее небо и молился. Молился, как мог. От души. Молча. Про себя. Он не впадал в отчаяние. Понимал, что они могли уже триста раз погибнуть. Но они уцелели. И дошли. Так неужели в двух шагах от победы, от золота они должны вот так бесславно пропасть?! Нет! Не должны! Выход есть. Просто они ещё не нашли его! Но он будет! Спасались же пираты, привязанные к дереву, с необитаемого острова! Выживали и карали своих обидчиков, и забирали всю добычу! Так не должно быть! Надо думать!

Сашка же тихо, беззвучно плакал. Ему было жалко себя и стыдно перед отцом. Он не дошёл трёх шагов до победы. А если ты не достиг цели – значит, ты проиграл! Так учил его отец. Идти вперёд, невзирая на трудности и препятствия, но дойти!

А вот сейчас… немного осталось до золота! Чуть-чуть! И вот так… Обидно до слёз! Их никто не будет искать и никто не найдёт!

Спускалась ночь. На небе медленно разгоралась луна.

– Ну, что? Спокойной ночи?! – крикнул Сашка друзьям.

– Он ещё издевается! – ответил Славка.

– Если будете замерзать – гоняйте кровь по телу. Напрягайте и расслабляйте мышцы. По очереди. Можно и глазами согреться.

– Как это глазами?

– Самые сильные мышцы относительно нагрузки какие?

– Ноги?

– Нет. Не ноги! А глаза! Сто раз посмотри вверх, потом сто раз быстро вниз. Потом такое же количество вправо, а затем влево. И напоследок – прямо сто раз до боли всматривайся. И тебя такой пот прошибёт!

– Врёшь! Откуда знаешь?

– У нас в деревне знахарь жил, он учил, как зрение сохранить. Это гимнастика для глаз такая. Но вот вспотеешь, как будто три километра пробежал! Я на себе проверял! Всё так и получилось. Но нужно каждый день такую гимнастику делать минимум пару раз. И будешь смотреть на мир без очков всю жизнь!

Лес опять начал наполняться ночным шумом.

– А знаете, пацаны, я в первую ночь сильно струхнул, – начал Сашка.

– Это потому, что я тогда начал страшные истории рассказывать!

– Нет. Конечно, может, так оно и было! Но когда у тебя ноги жёлтым огнём горят, а огни моргают над головой – то это страшно было. А сейчас мне даже смешно. Вроде всего несколько дней прошло, как мы бродим по тайге, а кажется, что уже полжизни! И сам я изменился. И стал на многое по-иному смотреть! И на отца, и на сестру Лизку, и на Наташку – жену папы. И на мать, и её мужа, и тех братьев-сестёр. Я понял, что мне не нужно ничего доказывать, привлекать к себе внимание. Они и так меня всегда любят и будут любить! Главное – выбраться и сказать им об этом!

– Выберемся – и расскажешь. Если батя сначала не зашибёт под горячую руку!

– Я и вас люблю тоже! – разоткровенничался Сашка.

– Славка, ты ближе! Кинь ему носовой платок! А то эти розовые слёзы долетают уже до меня! Саня! Мы – друзья! И мы дружим, а не любим друг друга! Один за всех и все за одного! Один выберется – спасёт всех!

Постепенно усталость одолела мальчиков, и вот в таких неудобных позах, не в своих тёплых кроватях, а на полусгнивших деревьях. Усталые, замученные, раненые, они забылись неровным, чутким сном, часто просыпаясь, и не было возможности перевернуться на другой бок. Они спали и видели сны. Сны про дом и родителей. Яркие сны. И как они нашли самолёт с золотом и принесли золото домой. Много золота. Это были золотые слитки! А у Славки это были золотые пиастры, как в «Острове сокровищ»! И невесть откуда взявшийся попугай дома кричал пронзительно: «Пиастры! Пиастры!» И топтался на своей жёрдочке так, что Славка проснулся.

Оказалось, что друзья давно уже не спят.

Послышался шум сверху. Ломались сухие ветки. Было слышно шумное дыхание.

– Коля! Это медведь? – громким шёпотом спросил Сашка.

– Тс-с-с! Смотрим.

Шум усилился и стал приближаться.

– Эй! Внизу! Живые есть?! – раздался басовитый голос сверху.

– Есть!

– Есть!

– Мы здесь!

– Так. Понятно. Не особо вас видно. Вас сколько там? Одного вижу.

– Трое нас!

– Давай так. Ты меня видишь?

– Вижу! – ответил Колька.

– Значит, делаем так. Я кидаю, малец, верёвку. Ты обвязываешься, и я тебя вытягиваю. Сможешь?

– Смогу, только вы на меня кидайте. Если в сторону – не получится поймать. Я смогу дотянуться. Меня между деревьев зажало.

– Сильно зажало?

– Крепко.

– Кости целы? А то потяну, а ты весь переломанный уже. И ещё сильнее доломаю.

– У меня всё цело. У товарищей не очень.

– Понятно. Ну, пробуем!

С третьей попытки удалось Кольке захватить верёвку, и он обвязал себя под мышками.

Было видно, что рывками Кольку вытягивают наверх сильные руки. Вот он вырвался из провала и ногами уже зашагал наверх.

– О! У тебя, смотрю ещё верёвка.

– Это мои друзья привязаны.

– Ну, тогда сейчас дело и пойдёт! – Это уже обращаясь к Славке, хотя и не видел его из-за листвы. – Готов?

– Да. Готов!

– Давайте я помогу вам! – Колька встал к верёвке. – Сильно не дёргайте. У него похоже на сотрясение и плечо или сломано, или выбито. И бревном придавило. Или сам под него залетел. Непонятно. Нас так кувыркало, что света белого не видно было.

– Потихоньку тогда поднимаем. Начали!

Рывок. Славка стал подниматься. Бревно соскользнуло с него. И он повис в воздухе. Его тянули вверх, а он не поднимался.

– Славка, чего там у тебя? Бревно?

– Бревно зацепилось за рюкзак!

– Так брось его!

– Жалко же! Там котелок и спальник!

– Да брось ты это барахло уже! – Бас стал свирепым. – Тебе твоя жизнь дорога или рюкзак?

– Третий рюкзак! – хохотнул Сашка. – Никто не сберёг!

Славку поднимали медленно. Вот он коснулся ногами склона, попытался идти сам. Но плечо болело сильно, и он держался за верёвку только левой рукой. Когда поднялся, то его встречал… дед Епифан! Ведьмак!

Дед строго посмотрел на него из-под чёрных, нависших бровей:

– То-то я слышу голос знакомый. Ладно! Потом поговорим! Давайте третьего товарища вашего достанем!

Славка попытался помочь, но не получалось. Он только мешался.

Ведьмак с Колькой поплевали на руки и принялись тянуть верёвку.

Сашка поднимался тяжело. Видно, что масса его была большая. Пару раз верёвка выскальзывала у Кольки из рук, дед Епифан сопел, упирался сильнее каблуками в землю, удерживая верёвку и висящего на ней Сашку. Потом Колька снова подхватывал верёвку, и дело вновь спорилось.

Наконец появился Сашка. Подхватили, помогли встать на одну ногу. Вторую он держал слегка на отлёте. Было видно, что штанина разодрана, вся пропитана засохшей кровью.

Дед Епифан посмотрел на ногу. Пощупал её. Потрогал у Сашки лоб, словно проверяя температуру.

– Ну, ты, малец… – Он покачал головой.

– Толстый я, – обречённо опустил голову Сашка.

– Нет. Не толстый. А крепкий не по годам! – поправил его дед Епифан. – Толстый бы сюда не забрался. Очень далеко. А вот крепкий и телом и духом сможет так далеко прошагать по тайге.

Потом дед с Колькой помогли мальчикам отойти от пропасти подальше, разложили костёр. Колька сгонял на реку и принёс в дедовском котелке воды. Славка с Сашкой её выпили. Они пили по очереди, проливая воду на грудь, казалось, что живот лопнет от воды, но не могли напиться. Колька из реки пил точно так же. Его колени были мокрыми оттого, что он стоял на коленях у реки и пил. Ему казалось, что он может выпить всю реку. Так они хотели пить!

Потом Коля ещё раз сбегал за водой. Поставили кипятиться.

Дед Епифан внимательно осмотрел Славку. Пощупал плечо, потрогал руку.

– Здесь болит?

– Да. – Славка застонал от боли.

– А так?

– Не очень.

– Ясно. Расслабь руку.

Дед взял Славкину кисть руки, немного покачал из стороны в сторону, потом ка-а-ак резко дёрнет вниз!

У Славки в глазах потемнело. Но что-то в плече хрустнуло и стало легче.

– Руку выбило из плеча. Ничего страшного. Легче?

– Да. – Славка поднял руку. – Не совсем. Но пройдёт. Было вообще больно!

– А как голова?

Дед раздвинул веки и внимательно посмотрел в глаза, потом, как доктор, помахал пальцем у глаз, заставил дотронуться подбородком до груди.

– Нормально. Небольшое сотрясение головного мозга, но всё пройдёт дней через десять, явного кровоизлияния и гематомы нет. Врачи посмотрят. Ну, а теперь, дружочек, надо тебя осмотреть! – это уже обращаясь к Сашке.

Дед огромным ножом аккуратно распорол штанину. Глубокий, неровный порез шёл по бедру от колена до пояса. Кровь засохла, но было видно, что рана широкая.

– Терпи. Как тебя зовут?

– Саша… – И сглотнул слюну от страха. – Я буду жить?

– А куда ты денешься. Конечно, будешь!

– А нога? Её не отрежут?

– Не отрежут. – Дед успокоительно махнул рукой. – Температуры нет, значит, заражения нет. А порез твой мы сейчас промоем от грязи и заштопаем.

– Как заштопаем? – испугался Сашка.

– Как дырку на штанах, – пояснил дед.

Он достал из своего рюкзака чистую ткань, окунул в тёплую воду и начал промывать рану. Долго, тщательно, не пропуская ни одного кусочка кожи.

Сашка дёргался, когда ему было больно.

– Ну, вот. Первую часть мы закончили. А сейчас тебе надо потерпеть.

– А что будет?

– Будет немного больно. Но так надо. Чтобы тебе ногу сохранить и жизнь. Буду зашивать. Ты бы в рот палку, что ли оструганную взял. Да и друзья пусть тебя держат.

– Не надо. – Сашка насупился. – Так шейте!

– Ну, смотри. Если что, я сказал, что и как делать.

Дед Епифан достал небольшой пузырёк с жидкостью, там была кривая иголка буквой «С» и вдетая нитка.

Остатками воды дед Епифан тщательно вымыл руки, закатал рукава. И начал шить. Прокалывал кожу, стягивал рану, потом аккуратно делал узелки и обрезал лишнюю нить. Потом снова повторял операцию.

Сашка закусывал губу, запрокидывал голову, громко сопел, но не издал ни одного слова. Иногда только невнятно мычал. Пот крупным градом катился по лицу. Он распахнул куртку на груди, чтобы было легче дышать.

Колька и Славка стояли рядом, сопереживая другу, готовые прийти в любую минуту ему на помощь. Но он мужественно терпел.

Дед Епифан распрямился. Долго смотрел в измученное лицо Сашки.

– Сильный ты человек, Саша. И порода у тебя, видать, сильная, крепкая, мужская. Не каждый взрослый такое вытерпит без звука и дёрганий. Молодец! Тебе уже есть чем гордиться!

Потом дед Епифан достал какой-то пузырёк, там была сероватая мазь. И он начал тщательно смазывать Сашкин порез. Мальчики смотрели.

– Это «ёлкины слёзки», – пояснил дед Епифан. – Она же «живица». Первое дело при порезах. Всё на натуральном воске. Ещё в годы войны поставляли на фронт. Многих спасло от сепсиса и гангрены, от заражения ран, чтобы было яснее.

Снова Коля поставил воду кипятиться. Дед Епифан достал какие-то чёрные куски, порезал на несколько частей и раздал мальчикам.

– Это что? – Славка крутил почти каменный кусочек неизвестного происхождения.

– Вяленое мясо. Кладёшь в рот, немного размачиваешь слюной, а потом жуёшь.

Мальчишки так и сделали. И когда рот враз наполнился слюной, они поняли, как проголодались. То, что поначалу казалось им каменным куском, оказалось вкусным! Почти не жуя, как только стало мягче, они проглотили. И организм снова потребовал пищу!

А дед Епифан снова угостил их кусками сушёного мяса. Сам же подождал, когда закипит вода, высыпал туда полкулька перловки и покрошил вяленого мяса, немного посолил, стал помешивать.

– Я дома нос от каши воротил, – прошептал Сашка, как заворожённый глядя на котелок. – Кажется, что готов всё сам съесть!

Дед Епифан посмотрел на Славку.

– Ты, кажется, был в очках?

– П-п-потерял. Там. – Славка мотнул головой в сторону увала.

– Понятно. – Дед продолжал помешивать кашу, чтобы она не пригорела.

– И-и-и-извините, – заикаясь от волнения, начал Славка. – Как вы нас нашли?

– Так ваши друзья мне и подсказали.

– Какие друзья? – почти хором спросили мальчишки.

– Ну, это вы сами решайте, друзья они вам или враги. С одной стороны, я понял, что они недруги ваши. Один худой, белобрысый, нос двигается, когда говорит, как морда у выхухоли.

– Протасов! – охнули друзья.

– Второй – толстый. Вот ты, Саша, крепкий, а тот – толстый!

– Соков! – снова ахнули мальчишки.

– Они хотели медком полакомиться из ульев, а пчёлы мои и задали им жару. Благо я дома был. Слышу крики. Побежал к пасеке, а там два этих субчика. Бегают, руками машут, кричат. А пчёлы от этого их ещё сильнее жалят.

– Насмерть? – Сашка напрягся.

– Зачем насмерть? Живы они. Покусанные сильно. Но живы. За неделю всё пройдёт!

– А как же пчёлы-убийцы у вас? – не унимался Сашка.

– Какие пчёлы-убийцы? – искренне удивился дед. – Нет у меня никаких пчёл-убийц!

– А зачем вам красный улей? А? Почему у вас красный улей?

– Красный улей? – Дед задумчиво почесал лоб, сдвинув шляпу назад, вернул шляпу на место. – Какая краска была, такой и покрасил!

– Так, значит, нет у вас пчёл-убийц?! Точно?! – настаивал Сашка.

– Да точно нет! Тьфу! Прилип как банный лист! Нет у меня таких пчёл! Да и без надобности они мне! Придумают же такое!

– Гад!

Сашка с разворота больно ударил Кольку в плечо.

– Ты чего?! Больно же! – Колька потёр ушибленное место.

– Пчёлы-убийцы! Пчёлы-убийцы! – передразнил его Сашка. – Чтобы не врал мне больше!

– Так тебя тогда не затащить было идти берегом. Вот и соврал. Это сейчас ты поумнел и опыта набрался. Сказали, что надо вот так идти, ты и пойдёшь. А тогда… как щенок бестолковый и радостный! Понял?

– Понял, – угрюмо ответил Сашка.

– Дед Епифан, а что дальше было с двумя мальчиками, которых пчёлы покусали? – спросил Славка.

– Да, ничего не было. Оттащил я их в сторону. Пчёлы угомонились. Я жала пчелиные у них вытащил, места укусов смазал, поинтересовался, кто такие и что тут позабыли у меня на пасеке. Они и говорят, что ждут троих. Хотели у вас добычу отнять. Всё равно тут только один выход к трассе и на остановку. Карту показали Славкиной пади. Ну, а чтобы вы добычу отдали, приготовили для вас сюрприз. Биту американскую. Биту я отобрал, ни к чему она им. Буду зимой снег с валенок сбивать, прежде чем в избу войти. Как раз в самый раз она. И рогатка была у них. Видать, собирались они вас из неё расстреливать. Вот.

Дед Епифан вытащил из своих объёмистых карманов Колькину рогатку, которую он отдал Юрке Семёнову за поддельные путёвки в лагерь отдыха.

Мальчишки выпучили глаза. Они сразу опознали её.

– Это моя рогатка, – глядя исподлобья, сказал Колька.

– Точно? – Дед Епифан крутил её в руках.

– Точно. Внизу рукоятки буква «К» – Коля. Я сам её вырезал.

Дед Епифан внимательно рассматривал витиеватую резьбу, а потом протянул рогатку Николаю.

– На. Держи своё оружие. Как оно попало-то к тем?

– Долгая история. – Колька помолчал. – И потом нас предал тот, кто был рядом.

– Да! Предал. – Славка кивнул головой.

– Колька, они хотели тебя расстреливать из твоей же рогатки! – Сашка рассмеялся.

– Хватит ржать как конь! – Колька был суров.

Дед Епифан внимательно посмотрел на каждого из троих мальчишек.

– Не думаю, что даже с битой и рогаткой им удалось бы у вас отобрать то, что вы собирались принести. Не похожи вы на тех, кто просто так сдаётся. А вот те – слабаки. Выхухолеобразный всю дорогу стонал и стенал, пока я его до дороги тащил, как будто помирает совсем. Лентяй и бездельник. Тот, что потолще, характером потвёрже будет. А друзья они вам или враги – решайте сами. Если бы они не пошли вас грабить, то их не покусали бы пчёлы, я их не нашёл и не спас вас. Так что… пути Господни неисповедимы. Вот ведь как всё заплелось. А что вы тут искали?

– Самолёт, – ответил Славка.

– Самолёт? – переспросил дед Епифан насмешливо. – И как? Нашли?

– Нашли, – кивнул Славка.

– Да неужто? – Дед Епифан не верил и насмехался над мальчишками. – И где он?

– У вас за спиной, – спокойно, с достоинством ответил Славка.

Дед встал, стал осматриваться. И увидел!

– Вы?! Вы нашли его?!

– Да. Нашли! Надо было чуть левее взять, видите, там тропа звериная.

– Вижу. Вы там были?

– Не дошли. Напрямки ломанулись, не подумали. – Колька виновато опустил голову.

– Ну, тогда я пошёл! – Дед Епифан встал.

– Мы с вами! – Славка тоже поднялся.

– Да куда тебе, хворобый! Сиди уже тут!

– Нет! Я иду!

Славку немного пошатывало из стороны в сторону.

И Сашка тоже, опираясь на палку как на костыль, собрался в путь.

– Ну, ежели вы такие настырные, то ты, Коля, веди Славу, а я Сашу возьму. Ему прыгать тяжело ещё будет.

Вот так они и стали спускаться. Славка не очень хорошо видел, его мотало немного из стороны в сторону, а Сашка больше прыгал, чем шёл, но всё равно они упорно продвигались вниз по склону к самолёту.

– Это тот Ведьмак, про которого я тебе рассказывал! – шептал на ухо Славка Кольке. – Это он у бабки Авдотьи жил и всё про самолёт расспрашивал. Сейчас отберёт всё наше золото. И всё!

– Да, нет. – Колька отрицательно качал головой. – Нормальный дед. Если бы не он, так мы там, в яме бы и сгинули.

– Так он нас сейчас снова туда и покидает; как золото увидит, так снова как котят пошвыряет. Смотри, какой здоровый! – продолжал шептать Кольке в ухо Славка.

– Не будет, – уверенно сказал Коля. – Я ему в глаза смотрел. Не тот человек. Но на всякий случай будем обороняться. Если он кого первого и кинет в пропасть, так Сашку! Ты, Славка, за ним сразу, а я буду его на себя отвлекать. Прорвёмся! Всё будет хорошо! Не для этого мы столько прошли, чтобы вот так погибать! Не сдадимся без боя!

– Согласен! – Славка кивнул.

Все подошли к самолёту.

Дед побежал вперёд. К переднему сиденью. Мальчики подошли следом. Славка с Колькой держались плотно друг к другу. Плечом к плечу, готовые прийти на помощь Сашке.

На переднем сиденье лежал белый человеческий череп, глядя пустыми глазницами прямо в небо.

От этой картины мальчикам стало не по себе. Одно дело в школьном кабинете гипсовый скелет и череп с пружинками на нижней челюсти. Когда учительница не видит, можно и палец ему сунуть в рот, как будто он отгрызает тебе палец. А другое дело… Вот так. Настоящий. Страшно. Жутко.

Дед Епифан стал бесцеремонно шарить на сиденье и на полу в кабине.

– Золото ищет, – шепнул Славка.

– Ага, – кивнул Коля.

Дед долго что-то перебирал и вот нашёл. Поднял повыше. Это был небольшой, меньше ладошки круглый плоский предмет. Стал оттирать его.

– Это часы? – спросил Сашка, стоявший ближе.

– Тихо! – приказал дед Епифан.

Было видно, что он торопится, взволнован, нетерпелив, немного суетлив.

Колька и Славка подошли ближе. Дед оттирал карманные часы луковицей от многолетней грязи. На крышке показался рисунок. Один солдат стреляет с колена из винтовки, а другой стоит рядом. Опирается на винтовку и, приложив руку к глазам козырьком, смотрит в сторону стрельбы.

А сверху по кругу надпись на старом русском языке, на таком писали ещё до революции, – «За отличный глазомер».

Дед аккуратно, казалось, что не дышит, открыл крышку часов, подышал туда и пальцем прочистил крышку. Колька стоял ближе всех к Ведьмаку и успел прочитать гравировку: «Унтер-офицеру Иванову А.К. за отличную стрельбу». Дата непонятна. Только видно, что в 1913 году часы вручались.

Дед Епифан то ли громко застонал, то ли завыл, сбросил свою шляпу на землю, задрал голову в небо и начал креститься:

– Спасибо, Господи! Спасибо!

Потом упал на колени, повис руками на краю кабины и громко заплакал, постоянно приговаривая:

– Спасибо! Нашёл! Спасибо! Дожил! Благодарю, Господи! Всё, Захар! Всё! Будет тебе покой! Спасибо.

Так продолжалось долго. Потом дед затих, только плечи его сотрясались от рыданий.

Славка подошёл, тронул осторожно его за плечо.

– Вам нехорошо?

Дед повернул красное, мокрое от слёз лицо, поднялся тяжело, опираясь о самолёт. Вынул из кармана несвежий носовой платок. Вытер лицо.

– Так всё-таки ты нашёл что-то в доме Авдотьи? Признавайся.

– Да. – Славка кивнул головой.

– Я же чувствовал, что мне врёшь! И где там было?

– В подполе. Между подполом и полом. Там щель была газетами заткнута, вот там и лежала карта.

– Я там вроде всё обшарил. – Дед покачал головой. – Воистину пути Господни неисповедимы! Каждый день молился, чтобы не помереть, не найдя брата и не предав его земле по-христиански. Спасибо тебе, Слава! – Он поднял голову в небо, перекрестился. – Спасибо Тебе, Господи! Вот уж точно. Ты нашёл карту, потом попал в беду, я тебя вытащил и так нашёл через тебя брата. – Потом он посмотрел на мальчишек. – Пойдёмте к костру. Там каша, наверное, уже сгорела.

И все пошли наверх.

На удивление каша не пригорела. Дед достал пару ложек и раздал мальчикам. Они ели из котелка. Колька достал свою ложку из кармана.

Дед щедро добавил мёда прямо в кашу с мясом, перемешал.

– Никогда не ел сладкую кашу с мясом. – Сашка попробовал.

– Это быстро силы восстановит и насытит. В тайге же не важны разносолы. Главное, чтобы поесть сытно и надолго. Так что – кушайте, мальчики, кушайте! Вы для меня сейчас – самые главные люди!

– Вы так давно ищете своего брата, дед Епифан? – спросил Славка, уплетая кашу.

– Очень давно. Часы, которые вы видели, – это часы нашего отца, Иванова Аристарха Карловича. Он их в царской армии получил за отличную стрельбу и очень гордился ими. Всегда говорил, что тот, кто носит эти часы, совершит подвиг. Потом он воевал в Первую мировую войну. Хорошо воевал. Храбро. Потом революция. Он сразу перешёл на сторону советской власти. Когда закончилась Гражданская война, то вернулся в Ленинград на Путиловский завод. Работал, учился, женился. Сначала родился старший брат – Захар. Он там… в самолёте. Когда началась Великая Отечественная война, то брат уже служил в армии лётчиком-истребителем. Воевал на фронте. Капитан. Боевые награды. И вот его отзывают с фронта, чтобы он перегонял самолёты с Америки. На фронте нужны были первоклассные лётчики, но и здесь требовались большие специалисты своего дела. Иначе – никак! Вот и стал брат перегонять самолёты. Тот, что разбился, – «Аэрокобра» ТР-39F. Чтобы переучивать наших лётчиков с наших самолётов на американские. У нас в Союзе пытались переоборудовать, но не совсем получалось. Вот тогда и попросили американских товарищей сделать учебный вариант. Это очень важный самолёт. Очень. Я был младшим в семье. И для меня брат был олицетворением благородства и мужества. Потом началась блокада Ленинграда. Меня сумели отправить по Дороге жизни. Родители остались. Они работали. Но умерли от голода и холода. Похоронили их на Пискарёвском кладбище. Там много людей похоронено. Очень много. – Дед перекрестился. – Я попал в детский дом в Горьком. Оттуда поступил в суворовское училище. А потом хотел в лётное училище. Но по здоровью не прошёл. Пошёл в Ленинградскую военно-медицинскую академию имени Кирова. Отец работал на заводе имени Кирова, а я поступил в одноимённую академию. Закончил её. Не смог пойти в ВВС лётчиком, так хоть военным медиком туда устроился. На Дальний Восток попал служить. Не знаю, как сейчас, а раньше в ВВС совершали прыжки с парашютом все. И командиры, и повара, и медики… И не первый десяток был таких прыжков. Капитаном был уже тогда. Не мальчик. Но что-то пошло не так в тот раз. Со сверхмалой высоты совершали прыжок… И парашют укладывал сам… запасной не предусмотрен на таких высотах. Он ни к чему, и вес лишний. Поломался я сильно. Год в госпиталях провёл. По кускам, по частям меня собирали. Жена моя, тоже из Ленинграда, всегда тяготилась службой на Дальнем Востоке, развелась, вернулась домой. Вышла замуж быстро. Двух моих ребятишек переписала на новую фамилию. Так что не знаю, где кто. Ну да Бог с ними. Комиссовали меня вчистую. У меня ни кола ни двора. Предлагали устроить в дом инвалидов. Последний приют. Никто не думал, что я долго протяну. А я поставил перед собой цель, что могу умереть только после того, как брата найду и похороню. Я и в ВВС пошёл, чтобы побольше информации собрать. Тогда же всё было засекречено. Только вот так, от человека к человеку идёшь и опрашиваешь. И рассказали мне, как отлично брат служил и летал. Все говорят, что отчаянный был. В любую непогоду летал. Говорил, что здесь не стреляют. А самолёты на фронте нужны для Победы! Не жалел ни себя, ни других. Рассказали мне, между какими контрольными точками нужно искать его самолёт и его тело. Вот так я и очутился в Красноярском крае. И тоже пошёл от деревни к деревне. Разговаривал со стариками про самолёты. Заодно и лечился у местных знахарей. То, что до конца не смогли сделать медики, сумели закончить знахари, травники. Многого от них набрался. Так и добрёл до этой деревни. И рассказали мне про Авдотью. Я её подробно расспрашивал. И на могиле лётчика каждый день бывал. Просил, чтобы его душа поговорила со мной, рассказала, где мой брат лежит. Вот так и получилось. А вы, значит, мальчики, нашли моего брата. Спасибо вам! Вы подвиг совершили! Вы ещё и не понимаете, но это так!

– Э! Какой подвиг. – Славка опустил голову от стыда, покраснел. – Мы золото тут искали. Думали, что и вы за золотом охотитесь!

– Золото? – Дед Епифан рассмеялся громким смехом. – Зачем мне золото в тайге? – Он повёл рукой вокруг. – Золото в городе нужно. А здесь вся тайга – золото! Это и дом. И еда. И лекарство! Так-то много легенд тут про золото ходит. В крае вам расскажут много легенд про золото. А карту можно посмотреть?

– Конечно! – Славка достал заветную коробочку с вложенным листочком и свои карты.

Дед Епифан смотрел, крутил их. Полез в карман, достал точно такую же распечатанную карту, но без обозначений.

– Это я у тех отобрал. Понял, куда вы пойдёте. А теперь давайте-ка подробно мне докладывайте и без утайки!

И мальчики, перебивая друг друга, дополняя, стали рассказывать. Как они собирались. Как шли. Тонули в реке, болоте, ели, переправлялись через реку. Дед вёл по карте пальцем, слушая их рассказ.

– А вот здесь на острове – склад.

– Какой склад?

– Видите, на карте винтовка в прямоугольнике и ель сверху?

– Ну?

– У неё в корнях есть лаз. Из листвяжины сделан. Там склад с оружием. Винтовки Мосина, патроны к ней, гранаты. Старый склад. Там ещё надпись на стене «Полковник Зак». И лётчик, когда ночевал, тоже рисовал свой путь. Вы не знаете, кто такой полковник Зак?

– Был тут во время Гражданской войны атаман Соловьёв. Он сначала в Первую мировую воевал. Отчаянно воевал. С доблестью! Потом вернулся домой после революции. А тут адмирал Колчак шёл. И Соловьёва мобилизовали. Стал он с советской властью воевать. Когда колчаковцы дальше пошли на восток, Соловьёв остался. По слухам, Колчак часть своего золотого запаса передал. Вот видите, снова золото. Говорю же, что много тут в крае золота. А ещё больше – легенд про него! И был при атамане Соловьёве начальником штаба некий Зиновьев. Вот он и величал себя полковником Заком. Хотя какой из него полковник! Так. Самозванец очередной. А про склад не ведал. Этот островок хорошо знаю. Так-так. Понятно. Насчет золота и легенд. Вспомнил. Есть у нас село, Миндерла называется. Про него говорили, что это посёлок разбойников. И что жители напали на обоз Колчака и отбили часть обоза с золотом. Опять легенда. Селяне до сих пор ищут это золото. Нечто подобное из легенд есть в посёлке Овсянка. Что везли два обоза с прииска. Один – «обманка» с трупом, а второй – настоящий. Первый – ложный, сильно охранялся. Его отбили местные. Когда поняли, что их обманули, то и второй тоже разбили, и золото пропало. Так что много легенд и слухов. Продолжайте, рассказывайте про свою авантюру.

И мальчишки снова начали ему рассказывать про свои приключения до того момента, как очутились в увале.

Дед внимательно слушал их, глядя им в глаза.

– Ещё раз повторяю. Вы сделали то, что не каждый взрослый сможет. Это и есть подвиг. И найти двух героев, которые перегоняли самолёт, – это второй подвиг. Запомните, ребятки, пока вы вместе, вы всех одолеете. И этих тоже – с ворованной рогаткой и американской битой. Тут лежит самолёт, чтобы врага учить бить, а в нескольких километрах от вас – вас ждут с битой из Америки, чтобы избить. Ирония судьбы или как меняется мир, однако.

– И что нам теперь делать, дед Епифан? – спросил Славка.

– Что делать? Я бы посоветовал никому не говорить про золото. Вообще не говорить. Вы пошли искать в лес погибший самолёт. Пошли за самолётом и нашли самолёт! И всё! И точка! Про второй самолёт, что на карте, тоже молчок. Сожгите все карты.