Текст книги "Славка, Колька, Сашка и самолёт"

– Как сжечь? – удивился Сашка.

– А вот так. – Дед Епифан бросил в костёр свою карту, что отобрал у Протасова с Соковым.

Мальчики смотрели, как огонь пожирает бумагу.

– На. – Дед протянул Славке все его карты.

Славка покрутил их в руках.

– Поймите, если кто-нибудь прознает про эти карты, то от тайги камня на камне не оставят. Будут копать, лес рубить. И золота не найдут, и всё запоганят. А со всеми я не справлюсь. Карта же у вас в голове. Правда?

– Ну да, – неуверенно ответил Славка.

Он закрыл глаза и представил карту. Всю. В мельчайших деталях.

– Я помню. – Колька кивнул. – Дед Епифан дело говорит. Если надо – восстановим по памяти. Да и золота-то нет. Второй пилот дополз до деревни и там умер. Всё. А карту помним.

– Я тоже помню, – сказал Сашка.

Славка покрутил в руках бумаги. Коробочку алюминиевую. Вздохнул и бросил в огонь. Все молча смотрели, как горит бумага и корёжится от пламени, чернеет на глазах старая коробочка от армейского шоколада. Славка тяжело вздохнул. Коробочку жалко.

– А карту на болотном острове я уничтожу. Не переживайте.

– А как мы теперь домой будем добираться? – спросил Сашка, почёсывая свой порез.

– Спасатели, думаю, скоро здесь будут, – ответил дед Епифан.

– Какие спасатели? – удивился Славка.

– Обыкновенные. Я же когда ваших знакомых до трассы дотащил да всё выспросил, так и понял, что беда у вас, дети, в тайге, на болоте несколько дней, на помощь надо звать. Остановил машину. Этих погрузил, чтобы в районную больницу отвезли. Попросил водителя, чтобы по телефону позвонил спасателям, взял трубку и что слышал рассказал. И как вас зовут, и примерно в какой стороне искать. Так что надо веток зелёных в костёр бросить, столб дыма авось и заметят как-нибудь. Я и им сказал, что пошёл на поиски. А то они пока растележатся, время-то и пройдёт безвозвратно. Так что сейчас дыма напустим. Авось заметят и прилетят.

Бросили в костёр много зелёных веток. Стали ждать. Все понимали, что спасатели обзвонят родителей и взбучки не избежать! А это пострашнее даже привидений с болота.

– Дед Епифан, – начал Сашка, – мы тут на болоте видели… – Он замялся. – Привидений видели. Обоз шёл. И командир был у них такой злой.

– А, это! – Дед рассмеялся. – Болотный газ и не такие шутки творит. Вы искали золото, золотой самолёт, золотой обоз. Вот вам и привиделось. Не знаю. Но я на болотах много чего чудного наблюдал. И не веришь, и не понимаешь, что это такое – явь или морок. Забудьте и не говорите никому. А то подумают, что вы умом тронулись, лечить начнут, таблетками пичкать да уколы ставить!

– Нет. Уколов не надо! – Сашка инстинктивно потёр зад.

– Дед, а скажите, как они нас найдут? По дыму? – спросил Коля.

– Я по телефону сказал, где примерно вас искать буду. Ко мне спасатели часто обращаются. Никто кроме меня Славкиной пади так хорошо не знает. То грибники заблудятся, то ягодники. Вот и просят помочь. Так что найдут. Так и вы живите, помогая другим. По совести живите. Законов, эвон, сколько много написали! Никто их не знает. Их каждый год всё пишут и пишут, пишут и пишут. Потом власть меняется, и снова пишут и пишут. Живите по совести – не ошибётесь. И жить надо не для себя. А для людей. Просят – помогите. Друг друга держитесь, поддерживайте друг друга и всего добьётесь. Если сможете, то когда вырастите, тоже будьте рядом. Тогда всего достигнете. Ставьте перед собой цель и идите к ней. Пошагово, медленно, но идите. Человек без цели – как без царя в голове. Как животное. Только чтобы ему хорошо сейчас было. Вот возьмите кота того же: наелся, напился, спать лег. И всё. Ему ничего и не надо больше. А человек – ему подвиги нужны. Пусть маленькие, но нужны. Иначе он дряхлеет и умом, и телом. Эх!

Мальчики слушали внимательно.

Вроде и истины простые, которые рассказывал этот уже немолодой человек, но из его уст они казались весомыми. Гранитными. Как он и сам. Крепкий, монолитный, как будто сам сделан из вечного камня.

А когда он снова им сказал, что нужно держаться вместе, друзья непроизвольно сблизились плечами, почувствовали, как стали сами словно гранит, монолит.

Дед что-то хотел ещё сказать, но послышался шум, и над ними повис большой вертолёт спасателей. У него было два винта на одной оси.

Дед Епифан поднялся и стал махать над головой шляпой и палкой, привлекая внимание спасателей.

По громкоговорителю вертолётчики спросили у него:

– Епифан Аристархович, детей нашли? Мы правильно поняли?

Дед начал махать двумя руками сверху вниз, как будто приглашал вертолёт на посадку.

Вертолётчики снова прогрохотали с небес:

– Приняли. Поняли. Садимся. Приземлимся на берегу. Потом к вам подойдём. Смотрите, чтобы не разбежались.

И вертолёт скрылся за деревьями.

– А зачем нас держать?

– И почему мы должны убежать?

– Да вертолётчики рассказывали, как однажды двое суток искали детей. Они в какой-то поход пошли. Спасатели их с земли нашли. Вызвали вертолёт. А когда пацаны поняли, что им от родителей попадёт, то не придумали ничего умнее как дать стрекача. Их потом ещё сутки отлавливали. Глупые, не понимают, что для родителей их дети – самое главное в жизни! И они готовы погибнуть ради своих детей. Ну, поругают, но что делать, если дети такое вытворяют!

Мальчишки переглянулись.

– Да уж. Достанется нам на орехи! – Колька покачал головой.

– А вы им рассказывайте, что искали самолёт с погибшими лётчиками. И нашли. Никто не нашёл со времён войны, а вы нашли. И героев предадут земле. Стоит за это ругать?

– За это ругать не будут! Это точно! А вот то, что обманули и без спроса в тайгу сунулись… Вот за это будут. – Славка поёжился.

Отцовский командирский гнев ему был знаком. Когда ты командуешь несколькими сотнями вооружённых людей, а твой сын у тебя удирает из-под носа с липовой путёвкой… М-да. Влип очкарик!

Показались четверо спасателей с носилками и одеялами. Первым делом они укутали мальчишек, потом подошли к деду. Поздоровались.

– Спасибо, Епифан Аристархович! Быстро нашли.

– Родителям мальчиков сказали?

– Конечно, сообщили. Они ни сном ни духом, думали, что дети поехали в какие-то летние лагеря, а сами в лес! Хулиганы!

– Не ругай их! Они подвиг совершили. Они искали самолёт времён Великой Отечественной войны. Им мой брат управлял. Там и брат мой сейчас. – Дед Епифан смахнул слезу. – Все искали. Поисковые экспедиции, я больше полувека искал, хотя тут всё знал как свои пять пальцев, так думал. И не нашёл. А они нашли! Молодцы! Их награждать надо, а не ругать!

– Какой самолёт? – спасатели удивились.

Дед подвёл их к краю увала и показал. Спасатели подивились ещё больше. Хотели пойти, но дед остановил их:

– Не сейчас. В следующий раз. Я сам тут всё осмотрю. А вы летите. Врачам покажите.

– Полетели с нами, подкинем до дома. – Спасатели махнули деду.

– Летите сами. А мне… – Он глубоко вздохнул. – Мне с братом надо поговорить. Многое ему рассказать. Летите. – Махнул рукой в сторону разбитого самолёта. – Я сам потом выберусь. Да и ещё кой-какие дела на болоте есть. – Дед снова смахнул слезу.

Спасатели подошли к мальчишкам:

– Вот и не знаем, что сказать вам. И дело большое сделали, но и всех на уши поставили…

– Ничего не говорите. Нам родители всё скажут и без вас. – Колька выступил вперёд.

– Ясно. – Они кивнули. – Кому сложно идти?

– Сашку погрузите. У него нога порезана.

Сашку положили на носилки. Спасатели подняли носилки и крякнули от нагрузки. Один не выдержал:

– Ну, ты, парень, такой молодой, а уже такой толстый!

– Он не толстый, а крепкий! – заступился за друга Славка. – Толстый бы сюда не дошёл.

– Может, ты и прав. Мы, когда летели, удивлялись. Пожалуй, самое гиблое место в этой топи. Нет подходов сюда. Только зверь знает тропу и дед Епифан. Мы вас бы искали здесь в последнюю очередь.

Их погрузили в вертолёт.

– Держитесь крепче – тут восходящие потоки от реки! – крикнул один из спасателей.

Вертолёт завибрировал, внутри салона поднялся невообразимый грохот и гул, машину покачивало с боку на бок.

Когда поднялись и полетели, у Славки разболелась голова, в глазах потемнело, уши заложило и стало тошнить. Ему подали пакет. Врач светил ему фонариком в глаза, щупал пульс. Потом пошёл к пилотам, вернулся:

– Потерпи немного. Сейчас сядем у районной больницы. А то, смотрю, тебе совсем худо. Сильно голова болит?

Славка, не отрываясь от гигиенического пакета, поднял большой палец руки, мол, всё отлично!

– Гусар! Сам весь зелёный, а всё в герои лезет! Терпи! – и хлопнул Славку по плечу.

Машина пошла на снижение и через минуту приземлилась на площадке перед районной больницей.

Оттуда выбежали медики, приняли мальчишек и потащили внутрь – Славку и Сашку на носилках, Колька шёл сам. Спасатели помогали.

Им быстро сделали рентген: Сашке – ноги, Славке – головы. Всем троим, как они ни увиливали, вкололи лекарство. Сашке и Славке потом ещё какие-то дополнительные уколы сделали. Сашке начали обрабатывать ногу, поставили капельницу. Славке сделали какие-то обследования. Голову намазали гелем и холодными, противными электродами елозили по ней. Потом нацепили на голову резиновую сетку и засунули под неё электроды и тоже что-то измеряли, светили ярким фонарём в глаза. Фонарь то моргал, то затухал, то ярко светил, то сидел Славка в полной темноте.

Послышался треск ещё одного вертолёта. Рядом с вертолётом спасателей сел чуть поменьше, с логотипом известной нефтегазовой компании на борту. Оттуда вышли четыре здоровых мужика и один поменьше и потолще.

Вид у всех был устрашающий и решительный. Как дверь не слетела с петель, когда они открыли её, – просто чудо.

Санитарка пыталась встать у них на пути, крича:

– Вам туда нельзя!

Тот, кто шёл первым, просто отодвинул её в сторону, как будто даже и не заметил. Так отодвигают шторку на двери.

– Где он? Где мой сын? – громким, властным голосом спросил мужчина у врача, который вышел на шум.

– Они все в процедурном кабинете. Идёмте. Только наденьте халат и бахилы. Без этого, несмотря на вашу охрану, – не пущу.

Мужчина послушался.

– Они живы? – Голос его был сух, твёрд, но чувствовалось, что сильно взволнован.

– Все живы и в порядке, – заверил врач.

Мужчина шёл за врачом, охрану кивком оставил в коридоре.

Сашке почти закончили обрабатывать ногу. Это был его отец.

– Ты что, с ума сошёл? – заорал он так, что склянки зазвенели в кабинете. – Немедленно завтра же вылетаешь в Лондон! Пусть твоя мать занимается твоим воспитанием! Я постоянно в командировках! А ты – неблагодарный!

Увидел распоротую ногу, осёкся на полуслове. Молча смотрел на глубокий рваный порез, потом обратился к врачу:

– Что с ногой? Есть шанс её спасти? – Потом с трудом проглотил слюну.

– С ногой всё в порядке. Не волнуйтесь! Глубокий порез. В лесу её зашили. Провели курс антибиотиков, противостолбнячная терапия. Кость цела. Небольшое переохлаждение. Покой ноге и эмоциональный покой. Вот и всё лечение.

– Сейчас же полетишь домой. В клинику! Я сейчас позвоню! А потом – в Лондон!

Мужчина вытащил телефон и начал яростно тыкать в экран, но что-то не получалось, он злился.

Сашка слушал отца молча. Сначала он сжался в комок, но потом распрямил плечи и покраснел, а затем жёстко, вполголоса ответил:

– Отец! Я без своих друзей никуда не полечу!

– Что? – Он не услышал, что сказал сын, так был поглощён телефоном.

– Я без своих друзей никуда не полечу! Они мне несколько раз спасали жизнь!

– Друзья? Эти? – Он бесцеремонно тыкал в сторону Славки и Кольки телефоном на вытянутой руке.

– Да! – Голос у Сани стал сухой и злой. – Именно они. Я мог утонуть в болоте. Они рисковали своими жизнями…

– Так они и заманили тебя в это болото. Наверное, деньги хотели утащить?!

– Отец! – Он повысил голос, чтобы увидеть глаза папы. – Отец! Мы пошли в лес, чтобы найти упавший в годы Великой Отечественной войны самолёт с погибшими лётчиками. И мы нашли! Никто не нашёл за семьдесят лет. А мы нашли втроём! И я без них никуда не полечу! И в Лондон не поеду. Хоть режь на куски и багажом отправляй! Я принял решение! Я – русский и буду жить и учиться в России!

Повисла пауза. Было слышно, как на улице переговариваются люди. Сашкин папа подошёл к кушетке и посмотрел сыну в глаза.

– Как-то, сын, я пропустил, что ты вырос и повзрослел. – Он смотрел на сына уже по-другому.

– Ничего, папа. У нас с тобой ещё есть несколько лет. Ты многое увидишь, и многое надо обсудить, о многом поговорить. – Сашка взял отца за локоть. – Там, в тайге, я многое понял. Очень многое… И… папа, я тебя очень люблю. Извини меня. Я порой вёл себя как осёл! И Лизу люблю, и Наташу тоже. Извини. Я был не прав.

В глазах у Сашки блестели слёзы, и голос срывался. Да и не только у него. У всех присутствующих почему-то навернулись слёзы на глаза. Сам Сашкин папа не выдержал и рванул сына к себе, прижал крепко.

– И ты, Саша, тоже извини меня! Я часто был неправ к тебе. – Потом отстранился от него. – А в Лондон надо будет всё равно съездить. Мать волнуется. Я ей позвонил, рассказал.

– Папа, не хочу я в Лондон. Там душно, тесно, места мало. И нет там места русскому человеку для подвига!

Отец посмотрел на сына, но уже как на незнакомого человека:

– Вот поэтому я и уехал оттуда. И, наверное, поэтому с твоей мамой развёлся. Душно мне там было. Простора, размаха таёжного не хватало!

Подумал. Обратился к врачу:

– Доктор! Как мальчики? Я могу их забрать?

– Конечно. Я подготовлю документы.

Через десять минут мальчишки уже сидели в салоне комфортабельного вертолёта. Не такой шумный, кожаные сиденья и диваны. Взлетели и полетели в город. Отец Сашки постоянно кому-то звонил. И когда у него освобождалась одна рука, он гладил сына по плечу. Было видно, что эмоции его переполняли.

Потом он взял у пилота карту и, перекрикивая шум, попросил показать, где нашли самолёт. Мальчики уверенно показали. Карту вернул пилоту, что-то крикнул ему, тот согласно кивнул головой.

Вертолёт приземлился, а там уже ждала машина скорой помощи. Их доставили в больницу. Сашкин отец всегда был рядом. И он уже не делал разницы между сыном и его друзьями. Требовал, чтобы всех мальчиков обследовали одинаково.

Колька всё время порывался удрать, мотивируя, что он здоровый. Но Сашкин папа вызвал охрану, и у каждого мальчишки стоял огромный дядька в чёрном костюме, в надетом сверху халате, который был ему как маечка, и бахилах на лакированных туфлях. Зрелище было бы комичное, если бы не выражение их лиц, как у каменных идолов, – вообще никаких эмоций. То есть вообще.

Колька сразу оставил попытку слинять. Мужественно терпел всякие обследования и вопросы врачей.

Славку и Сашку оставили в больнице в разных отделениях. Кольку отпустили домой. Его Сашкин отец приказал отвезти на машине, видимо, боялся, что Колька исчезнет. Плохо же он его знал!

К Славке родители примчались через полчаса. Они были бледными – волновались сильно.

Они обняли его. Прижали к себе… И Славке стало стыдно. Так стыдно, что он был готов сквозь землю провалиться из-за того, что обманул их. Вот так обманул. Эх!

И он начал рассказывать. Только опустил, что они искали золото. Искали самолёт и нашли самолёт. А остальное он рассказывал без утайки. Мама слушала сидя, смахивая слезинки, отец же периодически вскакивал и ходил. Иногда смеялся, иногда краснел, сопел, но молчал. Потом не выдержал:

– Почему ты не рассказал мне? Всё как есть!

– И ты бы отпустил меня?

Отец Славки подумал:

– Нет! Это очень опасно.

– Папа, а пошёл бы со мной?

– Я не могу! У меня служба!

– Вот видишь! Ты не можешь со мной идти. Одного не отпустишь. И что мне было делать?

– Ну, ничего! Вот выйдешь из больницы, и я с тобой очень серьёзно поговорю!

– Хорошо, поговорим. Только сам вспомни, когда ты на учениях был и пошёл не по плану, где была засада, а через болото, и выиграл те учения. Помнишь?

– Помню этот учебный бой. – Майор пожал плечами. – И что?

– Тогда Генеральный штаб приезжал с проверкой нашей боеготовности и привёз спецназ. И все были поражены, что ракетчики обманули и прошли незамеченными. Тебя ещё пытались отругать на совещании после учений, что ты не по плану действовал. Так?

– Ну, было дело. И что?

– Что ты сказал? «Победителей не судят!» Правильно?

– Так оно и было. Наградные часы тогда вручили. – Отец покрутил запястьем левой руки, на котором были золотые часы.

– Так и вот мы с Колькой и Сашкой – победители!

У Славкиного отца округлились глаза от удивления и наглости:

– Ох, ничего себе как ты заговорил! Молодец! С тебя бы три шкуры спустить по-хорошему! Но коль ты в больнице… – Помолчал. – Да ещё и победитель. Как тебя тут ругать? Домой приедешь – поговорим по-мужски. Понял? – Отец протянул сыну руку.

Славка пожал её.

– Понял. Приеду – поговорим!

Прошло лето. Закончились каникулы.

Первого сентября в День знаний состоялись торжественные похороны лётчиков на центральном городском кладбище. Пришла почти вся школа, в которой учились Славка, Колька и Сашка. Было много ветеранов войны. Они надели свои парадные костюмы, многие были в военных мундирах, на которых блестели ордена и медали. Когда они медленно шли к месту погребения лётчиков, медали стукались друг о друга, и их тихий звон поодиночке сливался в единый большой звенящий оркестр. Оркестр Победителей.

Славка шёл вместе с отцом. Тот тоже надел парадную форму с медалями. И звон медалей отца смешивался со звоном медалей ветеранов.

Сын был горд, что его отец – военный, у него тоже есть медали и они звучат в унисон наградам легендарных солдат и офицеров Великой Отечественной войны!

– Эй, малец! – окликнул его знакомый голос.

Славка обернулся. В форме старого образца, тёмно-синего цвета, как отец говорил – форма цвета морской волны, стоял дед Епифан. Не просто дед Епифан, а капитан! Несколько медалей. Петлицы голубого цвета с эмблемами ВВС. Такой же статный, высокий, могучий, вот только за два месяца он стал седым. Голова, борода, даже брови – и те стали седыми.

– Как ты?

– Нормально, дед… извините, товарищ капитан, всё хорошо.

– А я вот… брата хороню. Сбылась моя мечта. Спасибо тебе и твоим друзьям, Вячеслав!

– Вам спасибо, что спасли нас. Не вы – так и висели бы в том увале.

– Нет, не висели бы. – Лицо деда стало суровым. – Я потом прошёл вашим маршрутом, видел зарубки, по следам читал, где вы срывались, что делали, чем питались. Не каждый подготовленный взрослый там бы сдюжил. А вы смогли! Думаю, что из увала выкарабкались бы. Не сразу, но что-нибудь придумали. – Понизил голос, чтобы никто не слышал. – Был в схроне оружейном. Карту лётчика стёр. Теперь никто не знает, кроме вас и меня. Вы никому не сказали?

– Нет! Честное слово!

– Ну и правильно! И ещё, запомни крепко, что сейчас я скажу. Не сейчас, так потом поймёшь. Тот, кто ищет навоз – всегда найдёт навоз. А тот, кто ищет золото – всегда найдёт золото. Только надо идти до конца по намеченному маршруту, согласно плану. Запомнил?

– Запомнил. – Славка кивнул.

– Повтори. Дословно.

– А зачем?

– Повтори. И запомни. Потом поймёшь. Не сейчас. Повтори!

Славка повторил. Посмотрел в конец аллеи. Подъехал автобус с военными и автобус, откуда вынесли два маленьких закрытых гроба с останками лётчиков.

– Один – это ваш брат. Это понятно. А второй лётчик – это с деревенского кладбища? Решили здесь похоронить?

– Нет. Второй лётчик – это второй пилот, тот, что был с братом. Я остался и внимательно стал осматривать самолёт и всё, что вокруг него. В пятнадцати метрах нашёл его. Он, наверное, выжил и пытался отползти подальше от самолёта, да там и преставился. Понятно.

Помолчали.

– Как думаете, а почему они разбились?

– Не знаю. Сам там много думал. У меня только две причины на ум пришли. Либо техническая неисправность, либо другое. Я там компас посмотрел, стрелка крутится и не может остановиться. Была пурга, шли по компасу, но коль он вёл себя непонятно, решили спуститься пониже, чтобы идти по руслу реки, и зацепились или за сопку, или за деревья. И всё…

– Славка! Вот ты где!

Подбежали Сашка с Колькой. Сзади шёл отец Сашки.

– Здравствуйте, дед Епифан!

– Здорово, мальчишки! Здорово!

Подошёл отец Сашки. Он поздоровался с дедом.

– Так это вы спасли моего сына и его друзей?

– Они бы сами спаслись. Они – герои!

– Знаете, я у вас в долгу. Если вам что-нибудь понадобится – вот моя визитка. Просто позвоните…

– Благодарствую. – Капитан Иванов придержал руку отца Сашки. – У меня в тайге есть всё. Не надо. Прошу, не обижайте меня.

Подошли люди и позвали всех их на приготовленные места. Там уже стояли губернатор, мэр с помощниками.

Заиграла музыка. И торжественно, с развёрнутым знаменем, военные понесли два гроба к приготовленным могилам.

Дед Епифан, он же капитан Иванов, замер, приложил руку к фуражке, отдавая воинскую честь.

Первым выступил губернатор. Он рассказал, что хоронят героев, которые погибли, когда перегоняли самолёты для нужд фронта. И почётно, что их нашли школьники. Они поступили тоже как герои. Преемственность поколений.

Губернатор вручил почётные грамоты мальчишкам. Славке выпало идти первым. Ему вручили две предмета. Грамоту и кусочек обшивки самолёта, оправленный в рамочку. Славка, волнуясь, отвернулся от губернатора, встал по стойке «смирно» и прокричал присутствующим:

– Служу Отечеству!

Потом Сашка, а затем Колька повторили эту фразу, когда им вручали грамоту и кусочек обшивки. Так говорят военные, когда их награждают. Славка видел это, когда отцу вручали медаль. Он взял его с собой. Славка потом нёс её домой и был очень горд. Вот и сейчас у всех мальчишек в горле пересохло от волнующего момента. Их наградили, а рядом были погибшие лётчики и живые ветераны!

И вот стали хоронить лётчиков. Опустили в могилы останки, трижды грянул оружейный салют из автоматов. И военные прошли торжественным маршем мимо могил.

Капитан Иванов стоял, отдавая честь военным, погибшим героям, и слёзы градом катились из глаз, оставляя на седой бороде тёмные полосы. Славкин отец стоял рядом. Тоже не отпуская руки в воинском приветствии. Лицо его было сосредоточено и сурово.

После окончания церемонии похорон набежали журналисты, которые фотографировали друзей. Потом друзей с дедом Епифаном. Потом всех их с губернатором. Какой-то тележурналист подошёл к ним с микрофоном, рядом стоял оператор и снимал.

– Мальчики, что бы вы хотели сказать в этот момент? Что вы чувствуете?

Славка стал волноваться и понял, что не выдавит из себя ни звука из-за заикания. Попытался ретироваться. Сашка тоже стоял красный как рак. Колька храбро сделал шаг вперёд:

– Я хотел бы сказать губернатору огромное «спасибо» за грамоту! И хотел бы обратиться с просьбой!

Губернатор, который стоял рядом, с обаятельной улыбкой посмотрел на Кольку.

– Говори, парень, не бойся!

– Мы приехали из деревни. Там нет работы. Снимаем домик, а он разрушается. Сестрёнка сильно болеет. Сложно ей зимой будет! Помогите нам получить квартиру или общежитие. Очень прошу!

Губернатор потрепал Кольку по голове и улыбнулся:

– Посмотрим, что можно сделать.

И ушёл.

Репортёр что-то говорил в камеру. Мальчишки тихо отошли.

– Колька, ты чего?

– А чего? Дом не смогли отремонтировать. Там нужно капитальный ремонт делать, а денег нет! Вот и спросил. За спрос в нос не дают.

– А если не даст?

– Ну, не даст так не даст. У него пятнадцатого сентября выборы. Вот пусть и старается для народа! Я из народа.

Славка подошёл к отцу. Тот молча прижал его к себе и сказал:

– Молодец, Слава, молодец! Мы гордимся тобой! Так держать! – Потом поднёс кулак к носу Славки. – Но больше не врать мне! Понял?

– Угу! Пап, мне ехать в школу надо!

Школьники рассаживались в автобус. Друзья увидели Юрку Семёнова:

– О! Юра! Как мы тебе рады!

Юрка забился в угол и снял очки.

– Очки-то зачем снял?

– Ну вы же меня бить будете! – Юрка сжался в комок.

– Надень очки. Мы тебя бить не будем. Танки клопов не давят!

Юрка надел очки.

– Как же так, Юрок, ты слово дал и не сдержал. Да ещё и рогатку отдал. А?

– Они… они меня пытали!

– И ты им всё выложил, да?

– Да, – ответил Юрка, понурив голову.

– Эх, ты! А мы думали, что ты друг. А ты – предатель! С таким в разведку не пойдёшь.

– Да если бы вы мне сразу сказали, что ищете погибший самолёт, – я бы им ни слова не сказал!

– Ага! Конечно. А ты что сказал? Что ищем?

– Ну, про лягушачью ферму и золото, бриллианты. Они и поняли, что вы клад ищете. Извините, парни! Дружите со мной! Вы теперь такие знаменитые! Вон и по телевизору показывают!

– Юра, с друзьями просто дружат, потому что они – друзья, а не потому, что их по телевизору показывают.

Приехали. Все вышли, разошлись по группам. Классные руководители рассказали, какое расписание, какие учебники брать, и многое, что понадобится ребятам в новом школьном году.

Потом ещё долго стояли. Одноклассники рассматривали грамоты, кусочки обшивки самолёта. Расспрашивали, как они искали, как всё было.

Солидно и не спеша Славка, Колька, Сашка рассказывали о своих приключениях.

– Ха! Подумаешь – герои! Подумаешь – два скелета нашли! Тоже мне находки!

Народ расступился. Протасов с Соковым стояли плечом к плечу и презрительно смотрели на всех остальных одноклассников.

– Ты бы поаккуратнее, – вступил в разговор Серёга Чупринов. – У меня прадед погиб. Он воевал в составе 78 Добровольческой бригады. Мы почти каждый год ездим на могилу к нему!

– Добровольческая бригада? Фи! Твой прадед был неудачником, и весь ваш род такой!

– Не смей! Мой прадед – герой! У него была бронь на заводе, а он ушёл Родину защищать, чтобы такой, как ты, сейчас жил!

– Если бы такие, как твой дед, не защищали Родину, так мы бы сейчас жили не в России, а в Германии! Вон, мой прадед не воевал, да ещё и капитал сколотил.

– Если бы мой прадед не воевал, так нас бы и не было! Всех бы поубивали!

– Твой предок, как и весь твой род, – неудачники, а не герои!

Серёга был на полголовы ниже Протасова. Решительно шагнул.

– И что ты мне сделаешь, деточка? Утю-тю-тю! – Протасов глумливо попытался дать Серёге щелчка по носу.

Чупринов отскочил в сторону и ногой ударил Протасова по голени. Тот согнулся. И тут почти весь класс налетел на Протасова и Сокова. Начали их мутузить.

Славка, Колька, Сашка стояли, не трогаясь с места. Славка обнял за плечи друзей:

– Пойдёмте, парни. Дети без нас разберутся. Не будем им мешать!

И они пошли. Колька остановился. Остальные тоже. Обернулись. Протасов уже лежал на земле. Соков только как медведь стоял, согнувшись от тяжести повисших на нём одноклассников.

Колька достал из кармана свою легендарную рогатку, подобрал с земли маленький камушек и выстрелил, тщательно прицелившись, в объёмистый зад Сокова. Тот взвизгнул, дёрнулся, схватился двумя руками за ушибленное место, тут его и повалили.

Коля довольно улыбнулся.

– Вот теперь можно и идти! – сказал он и спрятал рогатку в карман.

А через неделю Колькиных родителей вызвали в районную администрацию и выдали ключи от двух комнат в общежитии. Были репортёры, брали интервью у засмущавшихся от такого внимания родителей Коли. Только Коля смело шагнул и сказал, что наш губернатор – молодец, настоящий мужик, помогает людям и дай Бог ему здоровья!

Всем классом помогали переехать Колькиной семье на новое место. И грозный Черныш крутился, лаял и не понимал, что происходит. Славка исподтишка показывал ему язык и корчил рожи.

А губернатора избрали на очередной срок.

Началась учёба. События лета стали потихоньку стираться из памяти. И вот в ноябре раздался звонок в квартире Славки. Папа поговорил, потом пришёл к сыну:

– Сейчас дядя Паша Дадонов приедет. Хочет с тобой поговорить.

– А что случилось?

– Не знаю. Он сказал, что только с тобой будет говорить. Ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Я ничего не делал.

– Ладно. Подождём. Никуда не уходи.

Через час приехал дядя Паша. Поздоровался за руку.

– Вячеслав, дед Епифан умер. – Он перекрестился.

У Славки комок встал в горле.

– Я был у него незадолго. Он просил тебе передать. – Дядя Паша достал из кармана часы-луковицу, которые они нашли в самолёте. – Не знаю уж как, но он сумел их отремонтировать. Они идут.

Славка нажал кнопку сверху, крышечка откинулась. И действительно, на большом эмалированном циферблате были большие чёрные стрелки. Секундная маленькая отсчитывала ход времени. Славка приложил к уху. Часы солидно, медленно говорили: ти-и-и-ик – та-а-а-а-ак! Не то что современные, которые частили: тик-так, тик-так.

– Их надо заводить. Вот так. – Дядя Паша показал. – И ещё дед Епифан просил персонально тебе передать: «Тот, кто носит эти часы, всегда совершит подвиг!»

– Я знаю. – Славка кивнул, а самого душили слёзы.

– И ещё. Он просил тебе передать дословно. Даже заставил повторить: «Тот, кто ищет золото – всегда его найдёт!» Сказал, что ты поймёшь. А мне он отдал, – дядя Паша достал большой ключ от амбарного замка, – ключ от часовни. Сказал, что я должен теперь за ней смотреть. Пока жива часовня – будет жить деревня. А он с небес будет присматривать и помогать.

– Дядя Паша, если что надо помочь по часовне: пилить, стругать, красить, носить, держать – так вы скажите. Я поеду. Думаю, что и друзья мои тоже поедут помогать.

– Спасибо, Вячеслав! Я позову вас, как соберусь.

Потом мужчины стали говорить о своём. Славка ушёл в свою комнату. Сел за стол и стал рассматривать часы, вспоминая деда Епифана, как он поначалу его до смерти испугался и думал, что тот охотится за золотым самолётом. А ему и не нужно было это золото. Но всё время говорил, намекал Славке на золото.

Славка поднял голову. Над столом висела политическая карта мира, на ней были нарисованы все страны. А сбоку он приклеил карту местности, где они искали самолёт. Просто участок местности, безо всяких обозначений, с карты погибшего лётчика.

И тут Славку словно что-то ударило. Он полез в стол и нашёл фотографию Кольки и Сашки. Единственная фотография. Взял лупу и начал рассматривать.

Потом схватил телефон, позвонил Кольке и Сашке:

– Алло! Срочно! Прямо срочно! Всё бросайте и на школьный двор! Там встретимся! Да! Прямо сейчас! Да! Прямо горит!

Быстро оделся:

– Дядя Паша, до свидания! Мама, папа, я гулять! Скоро буду!

И бегом на школьный двор. Первым пришёл Колька. Потом Сашка. Пришёл не один, а с Лизой. Он теперь уже бережно обращался с ней.

– Лиза. Ты вот здесь поиграй. Вот лопатка, побросай снег, а я с друзьями поговорю.

Славка рассказал про диалог на похоронах, про смерть деда Епифана, показал часы. А потом достал фотографию.

– И что? Ну, вот мы. И что?

– Ничего не видите?

– А что тут смотреть? Ну, вот мы.

– И всё?

– И всё!

– Вот! Возьмите линзу! Ничего не видите больше?

– Не видим. Ты чего придумал?

– Сзади, на заднем фоне – что?

– Сосна кривая.

– Она вам вопросительный знак не напоминает?

Колька и Сашка внимательно смотрели.