Текст книги "Хаоспатрон"

Москва, 29 февраля 2012 года

Утро лишнего дня зимы генерал Кулемин встретил в боевом настроении. Вольно или нет, он всегда настраивался на такие дни по-особенному. Наверное, потому, что постоянно ждал неких приветов из прошлого.

Поначалу все складывалось удачно, начальство не трогало Кулемина, а подчиненные суетились по делу, а не бессмысленно, лишь изображая деловую активность. Но ближе к полудню, как говорится, сгустились тучи. Вне очереди и всяких графиков на прием явился полковник Грачев, который доложил, что коллеги из контрразведки вышли на загадочную агентурную сеть, предположительно связанную с частным охранным предприятием «Гвардия». Почему контрразведчики решили, что нащупали именно агентурную сеть, Грачев объяснить не смог, но утверждал, что направление разрабатывается ускоренными темпами и уже получены первые результаты.

Во-первых, машины охранного предприятия были замечены два дня назад неподалеку от секретной лаборатории. Не так чтобы очень близко, но и не так уж далеко. Колонну из десятка «гвардейских» машин во главе с коричневым «Туарегом» директора конторы запечатлели камеры на ближайшем посту ДПС. Во-вторых, некоторые из сотрудников «Гвардии» ранее служили в армии, да к тому же – в спецназе ГРУ. Значит, могли быть знакомы с бойцами, охранявшими лабораторию 27 февраля, то есть в день происшествия. В-третьих, внимание военных привлекла сегодняшняя активность «гвардейских» охранников, которые час назад снова целой колонной выдвинулись по Ярославке в сторону области. Зачем – неизвестно, но реакция ГРУ уже последовала. Спецназ, как утверждал Грачев, погрузился на «вертушки» для перехвата колонны в пригороде, а группа контрразведчиков собралась выехать туда на машинах.

– Все настолько серьезно? – Кулемин недоверчиво взглянул на полковника. – Как вообще всплыла эта «Гвардия»? Откуда?

– Вопрос к контрразведчикам, товарищ генерал-лейтенант, – Грачев развел руками. – Нет гарантии, что похищенное оружие до сих пор у охранников, но вероятность высока. Поэтому и объявлена полная боевая готовность.

– Ерунда, – уверенно заявил Кулемин. – Даже если это «Гвардия» взломала нашу лабораторию, мы ничего не найдем. Не стали бы охранники держать у себя оружие. Это ведь очевидно! О чем только думают наши доблестные контрразведчики? Хотят взять охранников на пушку? Если среди «гвардейцев» полно бывших спецназовцев, их так просто не возьмешь.

– Согласен, Николай Михайлович, но у контрразведки свои мысли на этот счет.

– Понимаю, понимаю, – сказал Кулемин задумчиво. – Вот что, Петр Тимофеевич, поезжай-ка ты с контрразведкой… куда они там собрались?

– Куда-то под Пушкино.

– Вот, значит, туда и поезжай. Будут возражать, напомни, что дело касается совсекретного образца, который только ты сумеешь опознать. Да и прикасаться к нему формально разрешено лишь тебе. Ну, и так далее… ты, думаю, найдешь, что сказать.

– Так точно, найду, – Грачев кивнул. – Если образец обнаружится…

– Изъять и привезти в… – Кулемин запнулся. – Да прямо сюда привози для начала, а дальше разберемся.

– Есть, понял. Разрешите выполнять?

– Действуй, полковник. И еще… если там появятся граждане из МИД, не трогай их. Просто вежливо отправь куда подальше. И контрразведчикам не позволяй их трогать. Можешь сослаться на меня.

– Из МИД? – Грачев удивленно взглянул на генерала.

– Долго объяснять, – Кулемин махнул рукой. – Можешь идти, Петр Тимофеевич. Удачи…

…Когда Грачев покинул генеральский кабинет, Кулемин вздохнул, включил компьютер и запустил программу, с помощью которой мог видеть на подробной карте города, где находится агент, внедренный в группу Вадима Фролова. Программа отслеживала сигнал сотового телефона агента, поэтому теоретически были возможны варианты вроде «забыл дома, потерял, украли», но сейчас эти варианты, похоже, исключались. Метка двигалась по карте достаточно быстро и равномерно, примерно со скоростью движущейся по городу машины. И двигалась метка как раз по Ярославке в сторону области. Точно тем же маршрутом, которым поехали охранники из «Гвардии», они же чистильщики Отступника, и собирались двинуться контрразведчики, а заодно и полковник Грачев.

То есть все совпадало. Кулемину оставалось дождаться, когда агент сообщит, где наступит развязка. Хотя… генерал уже примерно представлял себе, где это место.

Кулемин уменьшил масштаб карты. На карте стояли два флажка в тех местах, где Отступник поставил своего рода ориентиры, а если точнее – источники помех для спецсвязи Арбитража. Поскольку наступил день развязки, или, как говорят военные, день «Д», выдвижение чистильщиков в сторону области могло иметь одно из двух обоснований. Либо Отступник выдвинулся на место, где состоится обмен похищенного Арбитра на ключ от хранилища, либо…

Кулемин щелкнул кнопкой мышки и поставил третью красную отметку на Ярославском шоссе, примерно на уровне развязки Пушкино – Ивантеевка. Треугольник, обозначенный флажками, получился практически равносторонним. Генерал удовлетворенно кивнул.

Никакой встречи на Ярославке Отступник не планировал. Он ехал, чтобы поставить третий источник помех для специальной связи Арбитража. И если Отступник и впрямь поставит третий ориентир в районе Пушкино, встреча должна будет состояться в центре обозначенного виртуальными флажками треугольника.

«Именно там влияние остаточных вибраций невидимых вихрей будет достаточно слабым, чтобы Арбитраж смог воспользоваться своей особой связью, – Кулемин задумчиво потер скулу. – Зачем это Отступнику? Все просто: Арбитры связываются особым способом не только друг с другом, но и с Шато. То есть наличие у Арбитража связи – это обязательное условие открытия доступа в хранилище, а наличие обширной «глухой зоны» вокруг этого места гарантирует, что Арбитры не смогут согласовывать свои действия через закрытые каналы связи. Во всяком случае, до того момента, когда откроется вход. Тогда ретранслятором для спецсвязи Арбитров станет Шато. Ну, а там… как пойдет, так пойдет. Во всех смыслах. Лишь бы мне лично не пришлось поучаствовать. Отступнику это невыгодно, но кто знает, как все оберется? Если ему придется бросить в бой все резервы, я… попал».

Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года

– А-а, блин! – вынырнув, простонал Гаврилов. – Песец! Я шею сломал!

– Во мы дали! – отфыркиваясь, изрек Прохоров. – Все целы?

– Говорю же, шею сломал! – вновь заныл Гаврилов.

– Как же ты плаваешь тогда? – сержант подгреб к бойцу. – Руки двигаются? Покажи руки! Да не тони ты!

– Рюкзак тянет!

– Так скинь! Я вон сразу скинул… оба. Ноги двигаются? Подергай!

– Все двигается! – Гаврилов сбросил груз и снова застонал: – Шею больно!

– Все нормально, расслабься, – сержант обернулся. – Народ! Кто где? А ну, не тонуть!

Прохоров набрал воздуха и нырнул. В ту же секунду одновременно вынырнули Лунев и Фролов. Андрей оценил обстановку и тут же тоже нырнул. Так же поступил и майор. Едва они скрылись под водой, вынырнул Прохоров.

– Тут такой бассейн! Ни дна, ни стенок!

– Студент с майором выныривали, – сообщил Гаврилов.

– Зашибись, – Прохоров показал большой палец и снова нырнул.

И снова, как будто по принципу челнока, из-под воды показался Лунев. На этот раз с уловом. Он держал за капюшон «волшебного» плаща Люсю. Девушка слабо затрепыхалась, закашлялась и вскоре начала двигать ногами и руками, самостоятельно удерживаясь на плаву. Андрей помог ей избавиться от рюкзака (винтовку она потеряла раньше) и попытался снять с нее трофейный автомат, но Люся заупрямилась.

Фролова пришлось ждать дольше, чем в прошлый раз. Теперь он вынырнул вместе с Прохоровым, причем в сцепке.

– Я в порядке! – сплюнув воду, крикнул сержант. – Купера надо искать, не меня!

– Я здесь! – из темноты справа донесся громкий всплеск.

– Федор, якорный ты бабай! – Прохоров снова фыркнул. – А мы тебя ищем!

– Я здесь, – Купер подплыл к товарищам. – Потерялся немного… начал выгребать, потом чувствую – на уши давит, вниз ухожу. Рюкзак сбросил, замер, всплыл, гляжу – темно и никого.

– Надо было прислушаться!

– Да я пока барахтался… тут гулко… за своим плеском ничего не услышал.

– Это верно, – сказал Фролов. – Как прокатились? Ничего не сломали?

– Я шею… – Гаврилов осекся. – Ушиб.

– Бок… – пожаловался Купер. – Дышать тяжело.

– Хорош, – ответил Лунев.

– Нога не гнется, – сказал Прохоров, – но пальцы шевелятся.

– Люся!

– Порядок, Женя, – хрипловато сказала проводница. – Голова кружится.

– Значит, без потерь, – сделал вывод Фролов. – Повезло, так повезло.

Луневу показалось, что майор произнес последние слова с легкой иронией.

«Интересно, почему? – Андрей оглянулся. – Лучше было на камни упасть, что ли? Или что? Стоп. А что это за водохранилище?!»

– Товарищ, майор, а мы где? – спросил Андрей.

– Я могу в рифму ответить… – опередил майора Прохоров.

– Сержант, отставить! – прикрикнул Фролов. – Здесь женщины.

– В мертвой воде! – все-таки закончил мысль сержант. – А вы думали, я что скажу?

– Тьфу! – вдруг начал отплевываться Гаврилов. – Тьфу! Я наглотался! Что теперь будет?!

– Звенеть будешь при ходьбе, – с усмешкой ответил Прохоров.

– «Доктор, я феномен?» – выдал цитату из старого анекдота Купер.

– «Нет, батенька, вы не феномен, вы мудозвон», – закончил Прохор.

– Хватит прикалываться! Люся, что будет?

– На все воля Духов, – ответила девушка.

– И радиоактивных изотопов, – добавил Фролов. – Если проглотил, не повезло тебе, Гаврилов.

– Здесь что, радиация?!

– Все может быть, – майор медленно поплыл куда-то вправо. – В том числе может быть утечка из реакторов. За столько-то лет.

– Здесь что, реакторы?!

– Гаврилов, уймись, – потребовал Купер. – Это все версии. Так, товарищ майор? Раз вода «мертвая», значит, что-то в ней имеется. Может, просто соли какие-нибудь растворены в больших количествах.

– Ртутные, – подсказал Прохоров.

– Мама, – Гаврилов всхлипнул. – У меня уже все чешется!

– Это грязь отмокает, – успокоил Лунев. – Не слушай никого. Нормальная вода, даже вкусная. Хочешь, тоже глотну?

– За мной, воины! – донеслось из темноты.

– А как же… – Гаврилов запрокинул голову и взглянул на дыру, через которую группа провалилась в подземное водохранилище. – Дотянуться никак, да?

Гаврилов и сам понимал, что «никак», от уровня воды до свода подземелья было метров пять, но матросу, как всегда, хотелось услышать подтверждение от кого-нибудь из товарищей.

– Никак. – Купер подтолкнул Гаврилова, а затем коснулся Лунева и взглядом указал наверх.

Андрей тоже посмотрел на дыру и увидел нечто непонятное. Края провала медленно волнообразно двигались, и просвет постепенно сужался. Казалось, что толстый слой дерна – это не просто земля, спрессованная и перегнившая трава, листва и всякие прочие отходы жизнедеятельности джунглей, а живое существо. Или же это часть живого существа, зализывающего рану. Так это или нет, понять было трудно, но зато было понятно, что, если процесс не замедлится, до наступления кромешной темноты осталось минуты полторы, не больше.

Майор Фролов воспринял информацию от Лунева и Купера спокойно. Лишь кивком указал вперед и проронил «Выход там». Уверенность командира взбодрила бойцов, и они принялись работать руками и ногами в ускоренном темпе. К тому моменту, когда отверстие в своде исчезло, группа успела отплыть достаточно далеко, чтобы даже и не заметить этого.

Плыть в полной темноте было до одури страшно, но никто не останавливался и не паниковал, даже Гаврилов. Чтобы хоть как-то ориентироваться и не терять друг друга, Фролов разрешил разговаривать. Поначалу беседа как-то не клеилась, но потом Лунев поднял насущную тему, и дело пошло.

– Девять рубежей обороны… пусть условные… как эти условные выглядят на самом деле?

– Сам как думаешь? – Майор по-прежнему плыл первым, Лунев и Прохоров держались правее, а остальные слева и позади.

– Думаю, первый рубеж это очаги «дыма без огня», там, где остался наш «чарлик»…

– Не совсем так.

– Минные поля, базы кхмеров и крокодилы ням-ням? – выдвинул свою версию Прохоров.

– Это второй рубеж, можно сказать, сформированный естественным путем, – возразил майор. – Еще попытка.

– Первый рубеж мы успешно перелетели, – предположил Купер. – Если бы не «дым»…

– В точку, – одобрил Фролов. – Никаких аномальных явлений там быть не могло. Откуда там взялся «дым без огня», лично мне пока непонятно.

– Но вы предполагали, что такое может случиться, – припомнил Лунев, – предупредили нас, как только мы поднялись на борт «вертушки».

– Я допускал такой вариант, – уточнил майор. – Когда кругом такой бардак, допускать следует любые варианты. Первый рубеж – это целая сеть водных преград и заболоченных участков местности, пройти по которым можно, только имея подробную карту или опытного проводника. Вторая линия, как вы поняли, это кольцо лагерей красных кхмеров.

– Вот загнали их кампучийцы, – проронил сержант. – В самую дырку от бублика.

– А может, хозяева объекта их наняли? – подал голос Гаврилов. – Кто там хозяева? Американцы?

– Их никто не нанимал и не заставлял прятаться именно там, – возразил Купер. – Им самим так выгодно.

– А ты откуда знаешь? – Фролов снисходительно усмехнулся.

– Элементарная логика и опыт партизанской войны. Я много читал про наше партизанское движение в годы войны. Болота – отличное прикрытие для лагерей.

– Грамотей, – фыркнул Прохоров. – Читал он!

– Все правильно, – согласился майор. – Нанять красных кхмеров – задача почти невыполнимая. А вот вытеснить силой внутрь кольца из болот – можно. То, что это на руку обитателям объекта, вопрос другой.

– Я не верить, – сказала Люся. – Кхмеры знают про объект. Они тоже хотят туда попасть.

– Вполне возможно, – не стал спорить майор. – Никто пока не замерз?

– Водичка прохладная, – заметил Лунев. – Нормально, от синяков помогает, полезно. А третий рубеж – это поле с вихрями?

– А четвертый – сеть подземных укреплений, вспомогательных помещений и хранилищ, в которую мы и угодили, – добавил Купер. – Духи потому и слили всю воду из озера. Припасли на случай осады.

– Соображаете, – одобрил Фролов. – Только слили воду они не для этого.

– Реакторы охлаждать? – предположил Лунев. – Так это система энергоснабжения объекта?

– Думаю, что так, – согласился Фролов. – Потому и замаскирована, и укреплена. Вы пока не видели, но поверьте мне на слово. Укрепления и огневые точки здесь достойные. Правда, сейчас не слишком боеспособные, поскольку остались без личного состава – без чистильщиков, которые почему-то пошли бродить по приграничью. Остальные линии обороны пока не разведаны, есть только общие представления.

– А сам объект? – уцепился Купер. – Он разведан? Это что вообще?

– Объект – С29 – это крупное псевдопостоянное фортификационное сооружение, спорной военной и политической принадлежности, на местности переменной доступности, – от зубов выдал майор. – Все ясно?

– Куда уж яснее, – Купер усмехнулся. – Особенно мне понравился термин «псевдопостоянное».

– Я так понял, «переменная доступность» – это значит «как повезет»? – уточнил Лунев.

– А я понял только слово «крупное», – сказал Прохоров.

– Этого достаточно, – заверил майор. – Гаврилов, не отставай.

– Я здесь!

– Я вижу, где ты «здесь», догоняй Люсю.

– Как это «вы видите»?! – Гаврилов поднажал и поравнялся с проводницей. – Кого вы видите?

– А ты чего, слепой? – пробурчал Прохоров. – По-моему, теперь все видать.

Группа на какое-то время легла в дрейф, и все развернулись – образовали что-то вроде круга. Все действительно вполне нормально видели друг друга, словно в сумерках, причем сумерки с каждой секундой становились все светлее. Непонятный свет шел откуда-то из глубины, имел он мертвенно-бледный оттенок, и еще этот свет едва уловимо мерцал. В точности, как дневные лампы.

– Вот этого я и боялся, – проронил Фролов. – Приготовиться к заплыву на скорость, пацаны.

– Женя! – вдруг крикнула Люся. – Вода растет! Смотри!

Девушка указала на потолок. Теперь до него было метра три, и расстояние это заметно сокращалось. То есть уровень воды поднимался и очень скоро мог достичь потолка. Что в этом случае светит морпехам, предсказать было нетрудно: синие лица и вечная память.

– Мы утонем! – всполошился Гаврилов. – Утонем же!

– Тихо! – прикрикнул Купер. – Сейчас выплывем!

– Куда?! Тут некуда выплывать!

– Гаврюха, заткнись!

– Мы все утонем!

Купер вдруг влепил Гаврилову затрещину, от которой тот на несколько секунд ушел под воду.

– Жаль, не я, – заявил Прохоров, одобрительно кивая Федору. – Руки прям чесались.

– Плыть не надо, – Люся уцепилась за рукав майора. – Резать земля!

– Чем? – Фролов поднял взгляд. – И неизвестно, какая тут толщина свода.

– Я попробовать! – Люся вскинула автомат, заряженный специальными патронами.

– Отставить! – майор попытался ей помешать, но не успел.

Одиночный выстрел прозвучал под сводами гигантского грота гулко и звонко, а затем звук многократно отразился от поверхности воды и свода. Все бойцы и майор, да и сама Люся замерли в ожидании эффекта. И долго ждать им не пришлось.

Земляной свод резко просел не меньше, чем на метр, казалось, по всей площади подземелья, а затем вся эта гигантская масса плотной земли начала вибрировать и осыпаться крупными комьями. Поверхность воды сначала будто бы вскипела от земляного града, а затем вокруг начали сталкиваться волны. И чем крупнее отваливались от свода комья, а затем и вовсе пласты земли, тем, соответственно, выше становились волны. И при этом по-прежнему рос уровень воды.

Если бы выстрел произвел эффект, схожий с небольшим землетрясением – тряхнуло и успокоилось, все могло бы обойтись. Но свод продолжал вибрировать, земля сыпалась уже непрерывно, словно затяжной горный обвал, волны становились все больше и яростнее, а уровень воды непрерывно рос. С учетом расстояния, украденного во время изначальной просадки свода, между водой и потолком грота оставался зазор всего-то в метр, и в нем правили бал хаотично набегающие одна на другую волны.

Что оставалось в такой обстановке морпехам? Либо захлебнуться и утонуть, либо получить тяжелым земляным комом по макушке и, лишившись чувств, тоже утонуть, либо нырнуть и… а вот тут неизвестно. Казалось бы, какие шансы? Но майор Фролов почему-то не только уверенно начал загребать куда-то в глубину, но и поволок за собой Люсю. И девушка, как ни странно, не сопротивлялась.

Сделав вывод, что терять все равно нечего, за ними устремился Лунев. Сержант Прохоров на секунду притормозил, но не потому, что опять решил повыпендриваться, а просто потому, что соображал чуть медленнее Андрея. За сержантом нырнул Купер, а за ним, уцепившись за ногу Федора, и Гаврилов. Последний не столько плыл, сколько дергался и корчился от нехватки воздуха, наверное, не успел толком вдохнуть перед погружением, но Бондаренко, надо отдать ему должное, товарища не бросал, выручал, как мог – тянул на дно, словно якорь. Такой вот получился парадокс. Но тут все вопросы были к Фролову. Это он почему-то решил искать спасение на дне.

«Может, вознамерился донырнуть до источника света? – мелькнула мысль у Лунева. – И что там? Субмарина? Воздушный колокол? Шлюзовая камера? И откуда он знает, что там вообще что-то есть? Изучал план-схему этих сооружений? А если не донырнем?»

В груди начало жечь, очень захотелось сделать вдох, и Андрей невольно стиснул зубы. Майор уверенно продолжал погружение, а гул, который доносился сверху и сотрясал не только воду вокруг, но, казалось, и внутренности, не оставлял вариантов – только плыть за Фроловым. Возвращаться и выныривать, подставляя голову под бомбардировку земляными комьями, было бы еще большей глупостью, чем продолжать погружение. Так что оставалось просто надеяться, что Фролов правильно все рассчитал и грамотно воплощает свои расчеты в жизнь.

Правота майора подтвердилась самым неожиданным образом. Лунев вдруг почувствовал, что его подхватывает какое-то течение и плыть становится гораздо легче. А в следующую секунду Андрею показалось, что он снова съезжает с горы, но теперь не с каменной, покрытой для лучшего скольжения непонятной плесенью, а с водяной. И что самое удивительное, склон этой горы казался не прямым, а вогнутым. Именно так – вогнутым, наподобие полумесяца. Тем не менее Лунев съезжал по нему, как приклеенный, хотя по всем законам должен был упасть еще в самом начале, когда только въехал на этот странный склон верхом на струе неведомого течения.

Только съехав почти до нижнего рога странной водяной горки-полумесяца, Лунев сообразил, что над головой у него уже давно не вода, а воздух. Более того, в воде оставалось только лицо. Уши вот уже несколько секунд улавливали нормальные, не приглушенные водой звуки. В основном это был плеск от его собственных движений.

Андрей резко подался назад и улегся на спину. Вдох получился глубоким и бесконечно приятным. Наверное, таким же волшебным в жизни Лунева был только самый первый вдох, сделанный еще до того, как пожилая акушерка перерезала пуповину. Но тот вдох Андрей не помнил, а этот обещал остаться в памяти на всю жизнь.

Лунев попытался принять положение вертикального поплавка и оглядеться. Света вокруг было достаточно, шел этот свет, как было и прежде, снизу, из-под толщи воды, но падал он не на земляной свод огромного подземного водохранилища, а… на зеленоватые стенки водяной сферы сорокаметрового, не меньше, диаметра. Складывалось впечатление, что Андрей попал внутрь стеклянного шара, полностью погруженного в воду. Зеленоватая жидкость двигалась вокруг сферы по спирали снизу вверх, между витками этой спирали закручивалась мелкими водоворотами, но внутрь сферы вода не заливалась. Лишь на дне «стеклянного шара» образовалось что-то вроде маленького озерца, в котором плавал сейчас Андрей. Зеркало этого озерца имело в диаметре метров десять.

Лунев вернул на место отвисшую было челюсть и огляделся по сторонам. Неужели только он сумел попасть внутрь этой спасительной сферы? Ведь Фролов и Люся плыли впереди. И плыли определенно сюда! Но где они в таком случае?

Андрея отвлек дикий, но в то же время восторженный вопль. Лунев поднял взгляд и снова невольно открыл рот. Игнорируя все законы физики, по внутренней стенке водяной сферы, как по причудливой горке, съезжали сразу три знакомых персонажа. Первым в туче брызг летел Прохоров, а за ним, взявшись за руки, как два пионера, ехали Купер и Гаврилов. Федор тоже вопил, а Гаврюха пребывал в полуобмороке. Было вообще непонятно, дышит ли он.

Когда три «бомбочки» плюхнулись в озерцо, Андрей бросился помогать Куперу, который из последних сил удерживал на плаву Гаврюху. Нахлебавшийся Гаврилов так и норовил уйти на дно.

Совместными усилиями Гаврилов был «реанимирован», и когда он прокашлялся, шефство над ним перешло к Прохорову. Сержант сам проявил инициативу и обосновал свое решение тем, что тащить потом еще и Купера не намерен. Федор и впрямь выбился из сил, опекая Гаврилова.

– Зашибись, как мы нырнули, – окинув взглядом нереальное пристанище, заявил Прохоров. – А какой аттракцион! Луна-парк отдыхает.

– Я с горок накатался… на всю жизнь, – тяжело дыша, сказал Федор.

– Эт-точно, – Прохоров кивнул Луневу. – А начальство где?

– Соскучился? – вдруг спросил майор Фролов, бесшумно подплывший к морпехам с тыла.

– А вы как сюда попали? – удивился Лунев. – Не с горки?

– Сбоку зашли, – майор окинул взглядом бойцов. – Молодцы, парни! Не думал, что хоть кто-то донырнет.

– Нормальная разнарядка, – едва слышно проронил Купер.

Андрей мысленно согласился с товарищем. Получалось, майор и вправду заранее списал всю команду, кроме себя, любимого, и Люси. И то, что матросы выжили, стало для него просто приятным сюрпризом. Ну, выжили, и ладно, пусть будут, авось еще пригодятся. А если повернуть медаль другой стороной, то там можно прочитать прямо противоположное изречение, заготовленное на случай, если бы все морпехи утонули. «Ну, утонули – и ладно, так и было запланировано. На каком-то из рубежей они должны были погибнуть все до одного. Почему бы не на четвертом?»

Нормально, да?

Впрочем, сейчас было не до тонких этических моментов. Лунев покосился на Купера и на миг сдвинул брови. Просигнализировал, чтобы Федор пока помалкивал. Ведь было еще неизвестно, как выныривать из этого пузыря. Так что разбирательства и обиды следовало отложить до лучших времен. Хотя бы до подъема на твердую поверхность. Бондаренко отлично понял Андрея и коротко кивнул.

– Источники света на дне теперь видны лучше, – заметил Купер, грамотно меняя тему. – Кажется, что не больше пяти метров до них.

– Красивые лампы, – поддержал его Лунев. – Выглядят, как бриллианты, только размером с человеческую голову.

– Я могу донырнуть, если пузырь выпустит, – заявил Прохоров. – Один такой бриллиант – и можно всю жизнь не работать. Товарищ майор, пузырь выпустит?

– Угомонись, Монте-Кристо, – осадил сержанта Фролов. – Это иллюзия. До этих бриллиантов около сотни метров, озеро очень глубокое, а размером они с паровоз, так что вытащить их все равно не удастся. Да и незачем. Ведь на самом деле это вовсе не бриллианты.

– А что это?

– Спроси у Люси, – майор усмехнулся.

– Нельзя долго-долго говорить и купаться! – с тревогой в голосе предупредила Люся и махнула рукой. – И смотреть нельзя! Надо выбираться отсюда быстро-быстро!

– Мы бы рады, только куда? – Прохоров взглядом указал на колеблющийся пузырь водяного купола над головой. – Как вниз нырять, я понимаю – но там делать нечего, а вверх… я ж не дельфин!

– Должен быть знак, красный свет, мало-мало, точка, – сообщила Люся и повертела головой. – Смотрите внимательно! Туда-сюда!

– Там, внизу, случайно, не те самые реакторы? – вдруг спросил Купер. – Ну, которые этим озером охлаждаются.

– А они разве… так выглядят? – испуганно просипел очнувшийся Гаврилов.

– Хрен его знает, как эти хреновины выглядят, – ответил Купер. – Просто… неприродные образования, это раз, размером с паровоз – два, «купаться» тут «долго-долго» нельзя и смотреть не рекомендуется – три. Так, Люся? А почему? Радиация?

– Свет убивать! – Люся кивнула. – Древний храм! Духи сердятся! Когда пузырь, совсем плохо! Ба-бах! Красная лампочка ищите, там лестница!

– Нет никакой лампочки! – нервно заявил Гаврилов. – Одна радиация кругом! Я так и знал, что этим закончится! Я уже чувствую, как хер превращается в стручок и яйца отваливаются!

– Он у тебя и был стручком, – сказал Купер. – Вон там красная отметка! Товарищ майор, видите?

– Вижу, – Фролов почему-то лишь мельком взглянул на размытую красную точку где-то в толще воды за пределами пузыря и не двинулся с места. – Лунев, веди.

– За мной!

Андрей энергичным брассом двинулся в сторону светящейся красной точки, едва различимой сквозь толщу водной стены. Если принять за основную версию то, что говорил майор, а затем Купер, а не Люся, скорее всего так выглядела дежурная лампа над технической лестницей. Лунев почти не сомневался, что эта версия гораздо ближе к действительности, чем утверждение Люси насчет храма и сердитых духов. Что за необычные реакторы упрятаны под толщей воды, Андрей объяснить не мог, но какой объект снабжают энергией, теперь было понятно. Тот самый, С-29.

– А куда майор смылся? – вдруг спросил Купер и повертел головой.

– Да там уже, поди, на лестнице, – недовольно проронил Прохоров. – Опять смотался и не сказал ничего! Гаврюха, держись за ремень, а то еще больше нахлебаешься!

– Я… не отдышался еще! – запротестовал Гаврилов. – Я не могу опять нырять! Ну подождите хоть минутку!

– Блин, Гаврюха, хватит ссать! – Прохоров ухватил бойца за ворот и сильно встряхнул. – Готов теперь?

– Нет! Дай продышусь! Хотя бы три вдоха!

– Давай! Медленно и глубоко, вдох-выдох…

– Можем не успеть, – тихо проронил Купер.

– А что? – спросил Андрей.

– Не чувствуешь? – Федор зажал нос, будто попытался «продуться», то есть выровнять давление в носовых пазухах и среднем ухе с давлением окружающего воздуха. – Давление меняется. Медленно, но верно. Не пойму только, погружается пузырь или наоборот.

– Если медленно движется, успеем, – решил Лунев.

Пока матросы готовились к новому подводному заплыву, бесшумно, так же, как майор, исчезла Люся. Правда, ее побег из пузыря не остался незамеченным. Лунев проводил ее взглядом, и Люся напоследок даже сделала ему ручкой. Хотя… нет, в свой жест она вложила какой-то другой смысл. Андрей только не понял – какой именно.

И вот когда Гаврилов наконец справился с эмоциями и согласился нырять, выяснилось, что Купер опасался не напрасно. Водяной пузырь вдруг пошел вверх – теперь направление определялось легко, по прилившей к ногам тяжести.

Прохоров ринулся было к колеблющейся стенке, но нырнуть не успел. Верхняя часть сферы резко потемнела, по ушам ударил набатный гул, а затем озерцо, в котором плавали морпехи, поднялось вверх, прямо к самой верхней точке купола. По всем законам физики, бойцы должны были погрузиться в озерцо, но то ли движение вверх было особо плавным, хоть и быстрым, то ли по каким-то другим неведомым матросам причинам, никто из них не нырнул. Вся четверка поднялась, как на лифте, под самый купол.

Бойцов вполне могло расплющить мощным шлепком, который произвела волна, ударившись о купол, но в последний миг черный свод вдруг разорвался, и удара не последовало. Огромный фонтан поднял бойцов высоко в воздух над поверхностью земли, а затем, оседая, «слил» их в заросли. И это был третий спуск с горки за последние полчаса.

По глазам ударил ярчайший солнечный свет, и Лунев невольно зажмурился, хотя отлично понимал, что кататься с водяной горки вслепую очень опасно. Впрочем, что мог сделать Андрей да и другие бойцы? Только сгруппироваться и ждать, повезет им в очередной раз или нет.