Текст книги "Вкус шалфея"

Жюльен
Глава тринадцатая

Жюльен вернулся в кабинет, все еще посмеиваясь, и уселся за стол. Потянувшись к клавиатуре, он с удивлением обнаружил на ней морского цвета подарочную коробку.

Он поднял крышку и увидел серую клетчатую рубашку. Это был его идеальный размер 16,5 × 34. Жюльен мгновение смотрел на коробочку, прежде чем в голове появилась идея.

Луми сделала ему подарок? Он поспешно достал рубашку из коробки и поискал карточку.

– Правильный размер? – спросила Эсме, стоя в дверном проеме.

– Ох! – сказал Жюльен. – Эсме, это ты… ты сделала мне подарок?

Она кивнула.

– Тебе не нравится?

– Дело не в этом… я не могу принять ее.

– Пожалуйста, прими.

– Эсме, это должно быть в последний раз. Я не могу принимать от тебя подарки.

– Больше никаких подарков. Поняла, – и она быстро ушла.

Что такого в этом жесте? Ничего такого страшного в этом нет… да? Это просто рубашка.

Жюльен взял телефон и набрал сообщение лучшему другу Патрику.

Жюльен:

Пэт, тебе секретарь когда-нибудь дарила рубашку?

Патрик ответил минуту спустя.

Патрик:

Мой секретарь – 49-летний мужчина по имени Бонифацио Бартлби. Нет, Жюльен. Бонифацио не дарил мне рубашку. А твой секретарь подарила?

Жюльен:

Мистера Бартлби зовут Бонифацио?

Патрик:

Не меняй тему.

Жюльен:

Да, Эсме подарила мне рубашку. Прямо моего размера и все такое. Понятия не имею, как она его узнала и что мне вообще думать?

Патрик:

Она милая?

Просто шучу.

Жюльен:

Я не собираюсь это делать.

Патрик:

Я заберу, если не хочешь носить. Не зацикливайся. Увидимся в субботу на бранче.

Жюльен

Ага, в субботу.

Луми
Глава четырнадцатая

Если бы только tia[21]21
  Tia – (исп.) тетя.


[Закрыть] Анахильда могла это видеть.

Tia не была религиозной женщиной, но у нее была привычка каждый раз, видя огромную гору еды, произносить тихим голосом «Dios bendiga[22]22
  Dios bendiga – (исп.) Боже, благослови.


[Закрыть]». На ее взгляд диета – грех.

– Mientras que haya, se coma, m’ija! O-oh! – Пока существует еда, мы будем есть.

И сегодня в углу лифта для персонала «ДЭКС» лежала огромная груда еды. Картонные ящики с сочными красными помидорами, некоторые из них были с бороздками и шишками, некоторые идеально круглые. Листья зеленого салата, на которых все еще сидели улитки.

Лифт начал издавать высокие гудки, пока Луми смотрела на изобилие продуктов.

– Как можно остановить эту штуку? – Она взглянула на панель контроля. Должен быть рычаг, на который можно нажать или потянуть, что-то сделать, чтобы не держать руками дверь, пока она быстро выносит еду под звуки сигнализации.

– Конечно, – сказал Рубен со своего места у гриля. Он поспешил к Луми, наклонился и, нажав несколько кнопок, заблокировал лифт и остановил действующее на нервы биканье.

– Спасибо.

– Ты планировала все это занести одна? – спросил он.

Луми кивнула, и Рубен, склонив голову, покачал ею, хватая первый тяжелый ящик и поднимая его.

Они отнесли ящики на середину кухни.

– О-о-ох! Я возьму вот это. – Фэллон кинулась к ним и забрала несколько пакетов с продуктами.

Все вместе они расставили доставку CSA за двадцать минут.

– Ты это видела, Луми, – Рубен передал ей обрывок бумаги, приклеенный на кухонном телефоне.

МИСС САНТАНА. КУКУРУЗНЫЙ ПУДИНГ ОКАЗАЛСЯ ТАКИМ ПОПУЛЯРНЫМ, ЧТО Я ПОПРОСИЛ БЫ ВАС СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ЗАНЯТЬСЯ ДЕСЕРТАМИ, ПО ВЕЧЕРАМ В ЧЕТВЕРГ У НАС ФРУКТЫ, ДЕЛАЙТЕ ЧТО ХОТИТЕ. ЖД.

– Милая, ты же знаешь Жюльена. Стоит ли позвонить ему и спросить, чего он хочет? – спросила Глория.

– Здесь сказано «что хотите». Я не стану спрашивать, чего он хочет.

Парочка картонных ящиков все еще лежала перед холодильником для продуктов и на одном из них внизу виднелся светло-красный сок. На лице Луми расползлась улыбка.

– Глория, это под твоим столом мороженица?

– Да. Ты решилась? – спросила Глория. Ее взгляд метнулся к красному сочному овощу в руке Луми.

– Уверена в этом? – спросила она, нахмурившись.

– Ага, уверена. Позволь выяснить, знает ли Мистер Три Звезды, что помидор – это фрукт.

Она поставила маленькую кастрюлю на плиту для воды и приготовила простой сироп, пока помидоры размельчались в блендере. Со своего рабочего места Глория смотрела, как Луми выливает через дуршлаг жидкость в мороженицу, убирая семена.

Примерно час спустя пришел Жюльен. Луми сидела на стуле, очищая фасоль.

Мужчина перевел взгляд с Луми на стол для выпечки, и снова на нее.

– Привет. Получила мою записку?

– Ага.

– И?

– Посмотри в холодильник.

Он открыл морозилку и уставился внутрь.

– Выглядит неплохо. Это… что это?

– Помидоры.

– Помидоры?

– Они самые.

– О, но…

Он перевел взгляд с мороженицы на Луми. Она удержала его взгляд, бросая Жюльену вызов. Пусть только что-то скажет. Мужчина уставился на нее, а другие сотрудники наблюдали за ними. Жар пробирался вверх по шее Луми, но черта с два она отвернется первой.

Уголки его губ наклонились и закачались в неловком танце, пока снова не выпрямились.

– Прекрасно, мисс Сантана, – наконец сказал Жюльен, смахивая несуществующую пыль с рукавов и поправляя воротник. – Буду в кабинете, если понадоблюсь кому-то.

Она проследила за ним взглядом до двери. Хм-мм. Она ожидала больше фейерверков. Хотя его похвала сбила с толку. А также Луми не ожидала волну гордости, нахлынувшую на нее. Что-то еще волновало ее. Но какая разница. Беспокойства нет в ее планах на год.

* * *

Месяц прошел почти без происшествий. Луми готовила. Жюльен заходил проверить, как дела на кухне, и так же быстро уходил. Все остальные занимались своим делом.

Однажды днем Луми вышла из лифта и ее встретил интересный звук ломающейся скорлупы грецкого ореха, доносящийся из кухни.

Там она увидела одного рыжеволосого мужчину, с закатанными рукавами, обнажающими веснушчатые руки. Он навис над миской с грецкими орехами с щипцами для орехов в руке. Быстро пробежавшись взглядом по кухне, Луми поняла, что они здесь одни.

Она позволила двери закрыться с более громким стуком, чем обычно, и добилась желаемого эффекта: испугала мужчину, стоящего в тишине.

– О, мисс Сантана, – сказала он, поприветствовав ее взмахом руки.

– Можешь называть меня Луми, – ответила она, ощущая облегчение. Она уже несколько недель пыталась это сказать.

Девушка зашла на кухню. Жюльен следил за ней взглядом.

– Ладно… Луми, – произнес он, и из его уст ее имя звучало как ласка.

Луми взглянула на продукты на кухонном островке.

– Сегодня я хотел приготовить обжаренное на сковородке фуа-гра с жареным инжиром, – сказал он вместо объяснения.

– Я сделаю фуа-гра, а ты можешь заняться жареным инжиром, пожалуйста, – их глаза встретились. Кажется, Жюльен был в более благодушном настроении, чем обычно. И пришел сюда рано.

Луми поняла, что у нее нет сил на споры о том, кто будет жарить инжир.

– Хорошо, – сказала она, подойдя к шкафчику, и сняла зимнюю куртку, поменяв ее на костюм повара. Девушка могла бы поклясться, что ощущала, как его взгляд скользил в это время по изгибам ее тела.

Жюльен нагрел немного масла в сковородке, и оно уже кипело. Луми наблюдала, как он опустил жирные кусочки фуа-гра в кипящее масло. Пока они готовились, кухню наполнил аромат вкусного маслянистого утиного жира. У Луми заурчало в животе. Подготавливая рабочее место, она взглянула на Жюльена, который весьма спокойно переворачивал кусочки на сковороде.

Он полностью ушел в работу, и впервые Луми не могла отвести от него взгляд. Солнце начало садиться над городом, и лучи света падали из окна на кухонную раковину, освещая его лицо и волосы, отчего казалось, что его кудри пылают. Даже его длинные ресницы сияли на солнце. Луми почувствовала, что мужчина вот-вот поднимет взгляд, и быстро направилась к холодильнику забрать инжир.

Жюльен продолжил переворачивать кусочки фуагра и выкладывать приготовившееся на огромную фарфоровую тарелку. Луми взглянула на сковороду.

– Тебе не кажется, что эти немного подгорают? – спросила она. Он покачал головой. – Когда остановишься? – спросила Луми.

– Остановлюсь, когда стану завидовать человеку, что съест их, – ответил Жюльен, встречаясь с ней взглядом. Луми обхватила себя руками, подавив дрожь.

– Поняла, – ответила она.

– Хочешь попробовать? – спросил он.

Девушка замерла. Правда в том, что пахли они восхитительно.

– Эм, нет, спасибо, – ответила она. – Мне нужно… инжир, – пробормотала она, сжимая в руке упаковку инжира.

Он улыбнулся странной полуулыбкой.

– Эм… Луми? – спросил он.

– Да?

– Гриль там, – сказал он, показывая на другую сторону кухни.

Она поняла, что направлялась к винному погребу. Луми выругалась себе под нос. Почему она всегда выставляла себя идиоткой перед этим человеком?

Девушка пробормотала что-то типа «я знаю», и поспешила к грилю, и сразу же включила его. К ее удивлению, Жюльен не посмеялся над ней. Он просто смотрел ей вслед с той же странной легкой полуулыбочкой.

Прибыли коллеги Луми, и она поняла, что скоро придется передать гриль Рубену для приготовления его блюд в меню. Она как можно быстрее пожарила инжир и выложила его на длинной прямоугольной тарелке. Потом принесла на островок, откуда их потом возьмут для фуа-гра.

Луми поставила тарелку с инжиром рядом с тарелкой с фуа-гра. И снова ее нос защекотал восхитительный запах. Она взглянула направо, потом налево. Жюльен вышел в зал, а Рубен и Глория стояли у холодильника. Луми пообещала себе не пробовать еду, приготовленную им, из чистой неприязни. Но во рту накопилась слюна. Насколько все плохо? Не то чтобы он узнает, и ей не придется делать ему комплименты, если не захочет подпитывать его и так чудовищное эго.

В кармане поварского костюма у нее случайно оказалась вилка, и Луми аккуратно вытащила ее и захватила уголок кусочка фуа-гра. Засунув его в рот, девушка закинула вилку в раковину прежде, чем кто-то успел заметить.

Но она не была готова к легкому жужжанию, которое ощутила, начав жевать. Это покалывание началось у нее во рту и дошло до корней волос. Луми поежилась. Не зная, что делать, она закрыла глаза. Здесь были мягкий вкус утиного жира, приятные твердые зерна морской соли. Она покатала соль на кончике языка. Но было что-то еще. Послевкусие чего-то… Она пыталась и пыталась определить, чего именно, но так и не смогла. Травянистый, терпкий, ароматный.

В своих воспоминаниях Луми вернулась в детство. Ей было восемь лет, и ее мама привела ее к Маме Элии для духовного очищения после того, как они обе угодили в аварию, врезавшись в водителя, резко остановившегося на I-95. Добрая старшая женщина подожгла какие-то сухие на вид веточки и помахала ими над головой и конечностями. Они пахли, эти палочки, и запах был пикантным, землистым. Еда, приготовленная Жюльеном, на вкус напоминала тот запах. Как странно.

Луми раздумывала над этим. Самое странное, что в этом фуа-гра якобы не было трав.

Дверь распахнулась, и низкий смешок Жюльена прервал ее мысли.

– Да, на конференции по молекулярной гастрономии. Увидимся, – сказал он кому-то за своей спиной. Он вернулся к кухонному островку, где Луми стояла, уставившись на тарелки.

Жюльен поднял тарелку с инжиром.

– Ну, спасибо, что пожарила инжир, – сказал он.

– Мх-м-м, – Луми кивнула. Она резко покачала головой и пошла поискать в холодильнике что-то еще, что угодно. Жюльен смотрел ей вслед с озадаченным выражением лица.

Томатный сорбет

10 среднего размера томатов

½ стакана сахара

1 лимон без косточек

1 чайная ложка соли

2 столовые ложки нарезанного корня имбиря.

½ чайные ложки молотой корицы

¼ чайной ложки молотой гвоздики

Инструкции по приготовлению: порежьте помидоры. Смешайте очищенные, нарезанные помидоры, сахар, лимон, соль, имбирь, корицу и гвоздику в большой кастрюле и готовьте на умеренном огне 30 минут. Охладите смесь, затем взбивайте в блендере, пока не станет однородной. Пусть полностью остынет, затем заморозьте эту смесь в мороженице. Уберите и поставьте в контейнер для хранения сорбета (лучше с крышкой) и замораживайте 2–4 часа перед подачей.

Жюльен
Глава пятнадцатая

– Все хорошо, Берта, – крикнул он в коридор. – Можешь идти домой.

Берта поспешила на кухню и остановилась в дверном проеме, опершись о первую же из морозилок.

– Уверены, мистер Дэкс? – осторожно спросила она.

Жюльен вытер пот со лба и встретился с ней взглядом.

– Берта, я уверен. Воспользуйтесь этим временем и съездите на Сити-Айленд с Хулио, прежде чем начнутся пробки.

Понятно, что после десяти лет службы Жюльен знал, что его экономка и ее муж любили делать в свободное время.

Берта вздохнула.

– Ну, тогда, мистер Дэкс, как я понимаю, кухня станет еще чище, чем раньше. Увидимся завтра, – сказала она. И, подмигнув ему, ушла прежде, чем Жюльен успел передумать.

Жюльен широко улыбнулся и пошел к мини-бару. Налил бурбон в высокий стакан-хайбол[23]23
  Один из наиболее распространенных на сегодняшний день стаканов для коктейлей.


[Закрыть] и добавил несколько огромных кусочков льда. Берта не ошиблась. Он точно займется уборкой. Но сначала нужно минутку подумать.

Все было как обычно, но при этом что-то не так. Он словно был энергичнее, но и беспокойнее. И он больше не мог отрицать, что его кровь кипит каждый раз, когда эта женщина оказывалась рядом. Все-таки решение следовать логике не так уж помогло.

Если она тянулась за ножом и ее рука касалась его, мужчина ощущал пламя. Он хотел поглотить ее, дюйм голой кожи за дюймом. Все дороги к ней были из огня, а она не была заинтересована даже в облаке его дыма.

– Черт, – выругался он.

Может, она просто еще одна. О, очень полезно так думать. Еще одна девушка, нацеленная на приз, которая видела в его компании способ добраться до более богатого будущего. Дорога, по которой он шел, была устлана такими.

Даже Шейлой. Эти три года их отношений у них был секс, но не интимность, и его волновало, почему это так мало беспокоило ее. Шейла была готова двигаться вперед, обручиться и запихнуть эти проблемы под домотканый ковер, выбранный ею для их нового дома.

Но было что-то особенное во взгляде Луми на него, острожном, но все же открытом. Она так подстраивалась под изменения его настроения, что становилось очевидно: она не просто еще одна. Луми совсем не такая, как Шейла.

Дело было не только в ее теле, хоть он и желал его. Само ее присутствие заставляло Жюльена нервничать и забывать все то, что делало его таким невозмутимым. Наверное, другие бы использовали здесь термин «упрямый как осел».

Жюльен тяжело вздохнул и пошел к глубокой, похожей на фонтан раковине, игнорируя коробочку «Искусство Бритья», который за день до этого обнаружил на своем столе. Нужно будет поговорить с Эс-ме, но пока что он был слишком поглощен своей новообретенной болью.

Жюльен не привык быть у женщины одним-единственным. У него было несколько серьезных отношений и несколько не таких уж серьезных… но Луми не проявляла к нему никакого интереса, разве что убирала с пути, чтобы дотянуться до ножей. Она явно считала его напыщенным придурком. Но это нечестно. Она не дала ему шанс проявить свою нежную сторону.

Хотя… как бы ему понравилось, если бы она позволила это. Мгновение он стоял и смотрел на плитки фартука за раковиной. Да, их нужно оттереть. Он встал на колени и открыл шкафчик под раковиной. Ну вот: его сокровищница чистящих средств. Здесь и «Пайн-Сол», и «Фабулозо», и проверенная хлорка. Мама всегда говорила, что если нет хлорки, то нет чистоты.

Он не был в этом так уверен, но пока что хлорка работала хорошо. Она заслужила свое место как опора его арсенала. Очищала самые упрямые пятна, те, что могли испортить его день. Жюльен достал тряпку из микрофибры и побрызгал плитки спреем «Идеальные плиты». Потом он начал тереть тряпкой их одну за одной, стараясь отмыть и цемент между ними. Он почти ощущал, как мама стоят рядом во время его работы.

Фартук раковины-фонтана был белым, за исключением нескольких вкраплений лунного камня, который улавливал свет и отражал его по всей кухне. Жюльен уставился на радужные кусочки. Кажется, у Луми имелось ожерелье из такого же материала. Нет, он в этом уверен.

Два дня назад она надела его на работу. Как раз когда она сняла пальто и перед тем как надела костюм повара, он заметил лунный камень на ее шее. Каково бы стоять рядом с ней и медленно убирать камешек с пути, чтобы прижаться губами к этой впадинке. Каково оставлять нежные поцелуи вдоль ее ключиц?

Как бы она отреагировала? Оттолкнула бы его и сказала прекратить или откинула бы голову, обхватив руками его шею, притягивая его ближе, желая большего? Хм. Если он сделает это на кухне, то скорее первое. Вот почему он не станет и пытаться.

Жюльен выдохнул, позволяя напряжению покинуть плечи. Он чуть ли не рассмеялся из-за того, что стал таким неженкой. Но отрицать нельзя. Что-то в ней было такое, что трогало самые глубины души. Какие на вкус ее губы? Ее сочные губы, подобные долькам мандарина. Ее мелодичный голос, приглушенный их жаждущими поцелуями. Интересно, каково объединить их тела, разумы и души в жарком танце? Это будет непохоже ни на что, испытанное им ранее.

Именно этого Жюльен хотел, никак не меньше. Целовать, пока у нее не закружится голова, любить ее всей силой своего жаркого существа. Но она все еще была его су-шефом.

– Она уйдет, как только снова встанет на ноги, – сказал он вслух, но слушать было некому.

Каково было бы зарыться носом в ее волосы и провести кончиком языка по ушным раковинам? Жюльен вздохнул. В данный момент логике не было места в его голосе. В конце концов эти мысли могут свести его с ума.

Мужчина гадал, где бы он мог столкнуться с Луми за пределами кухни. Возможно, если бы она увидела его в другом месте, то смогла бы думать о нем не только как о работодателе. Но мужчина не мог придумать, как выманить ее, чтобы это не было похоже на «свидание». Он начинал раздражаться от собственных нервов, но ответов не было. Даже если они никогда не пойдут на свидание, она должна узнать, что он намного больше, чем просто фуа-гра и дым гриля.

Луми
Глава шестнадцатая

Первая неделя апреля принесла с собой больше часов света и что еще лучше – свежую зелень с ферм к северу от штата. Французский альянс устраивал ежегодный Весенний праздник в «ДЭКС», и в воздухе витало воодушевление, но и напряжение. Персонал знал, что ресторану Жюльена оказана честь, но также понимал, что он весь на нервах.

Стоял вечер субботы, и так как Луми не работала по субботам с прихода в «ДЭКС», она забыла проверить, что поезда А обычно были закрыты на ремонт, начиная со 125-й улицы и дальше. В конце концов ей пришлось проехать на маршрутке, рейсовом автобусе и метро, чтобы добраться до работы. Обычно ее поездка занимала 45 минут, но растянулась на два часа, и когда спустя час она заглянула на кухню, всю подготовку уже завершили.

Коллеги подняли взгляд, когда она прошла сквозь двери. Все, кроме Жюльена. Он был занят вытаскиванием костей из утки, приготовленной для закуски, и его взгляд не отрывался от задания.

– Мисс Сантана, так мило, что вы присоединились к нам, – сказал он, сжав зубы.

Луми была ошарашена. Он не называл ее мисс Сантана с прошлой недели, когда она попросила звать ее Луми, и удивилась, как много это значило для нее. Луми понимала, насколько это событие важно для него.

– Прости, Жюльен, – сказала она, опустив взгляд. – Поезд А отменили и я написала тебе сообщение…

– Все хорошо, – он оборвал ее. – У нас еще много работы, так что давайте продолжим.

Глория одарила Луми сочувствующим взглядом, а Ричард сжал ее руку, проходя мимо. Но прежде чем приняться за работу, ей нужно было поправить бюстгальтер. Он поднялся, пока она бежала к метро.

Женский туалет в «ДЭКС» состоял из двух кабинок полированного хрома. Луми заметила пару туфель на высоких каблуках под одной из них и сразу узнала хозяйку. Только один член персонала ресторана проводил весь день сидя.

Луми забежала в соседнюю кабинку, чтобы поправить бюстгальтер. Она жалела, что ее шлепки Crocs не заскрипели на блестящих белых плитках как обычно, а то Эсме поняла бы, что ее слышат.

– Кристиана… Нет, я взяла телефон не потому, что не занята. Я взяла телефон, потому что ты моя сестра… Снова? – Эсме вздохнула. – Сколько тебе не хватает для аренды?.. Да ладно. Мами не может пойти в церковь ради этого. – Она сделала паузу, давая человеку на том конце трубки что-то сказать. – Я это сделаю… Отпуск? Неважно. Скажи Мами что я все поняла и чтобы она НЕ ходила из-за этого в церковь, ладно?.. Ладно. Увидимся позже. Ты тоже. Пока.

Луми постаралась уйти, не издав ни звука, но шлепки скрипнули по полу. Она быстро поднесла руки к волосам и принялась поправлять прическу в зеркале уборной.

Металлическая дверь скрипнула и оттуда вышла Эсме. Круги под ее глазами казались еще темнее, чем обычно, глаза были опущены.

Что-то кольнуло в груди Луми. Могла Эсме взять дополнительные часы работы, чтобы возместить разницу и не отменять отпуск? Возможно, это не ее дело, но Эсме была трудолюбивым работником. Плохо, что она теряла свой отпуск.

Эсме встала рядом с Луми у раковины и их взгляды встретились в зеркале. Луми натянула на лицо улыбку, сочувствующую, как она надеялась, и Эсме удержала ее взгляд. Она коротко кивнула, и они помыли руки в тишине. Одновременно вышли из туалета, не получив облегчения, на которое надеялись.

Снова вернувшись к холодильнику, Луми вытащила для суфле яйца, грибы и сыр грюйер. Раньше она никогда не готовила суфле для сотни людей, и живот скрутило при одной этой мысли. Это блюдо переменчиво и несколько лишних штрихов могут превратить легкую пушистую вкусноту в резиновую массу.

Луми отключилась от остальной кухни, пока резала, нарезала кубиками и взбивала. Она игнорировала глухую вибрацию во рту, требующую попробовать еще какое-нибудь блюдо Жюльена. Девушка работала так быстро, как только могла. Подносы с канапе уже были на пути в зал, и суфле должно быть готово примерно через тридцать минут. Луми взглянула на часы и потерла висок.

И тут позади нее раздался голос под аккомпанемент щелканья каблуков по плиткам пола.

– Где Жюльен? – спросила Эсме своим обычным безэмоциональным тоном. Луми оглядела кухню, чтобы скрыть удивление. Она так сосредоточилась на работе, что не заметила, как шеф-повар и большинство остальных сотрудников ушли в зал.

– Не знаю, – она пожала плечами.

Эсме нетерпеливо вздохнула и перекинула волосы через плечо. Луми пожевала краешек губы, рассматривая секретаршу. Она думала, что перед зеркалом между ними возникло какое-то понимание. Хотя, судя по тону Эсме, ничего не произошло.

Эсме прижала клейкую записку с телефоном на рабочее место Луми.

– Ну, тогда оставлю это для него, – сказала она.

Луми осторожно сняла записку и приклеила на холодильник.

– Так… что ты готовишь? – спросила Эсме.

Луми нахмурилась. Секретарша раньше редко задерживалась на кухне.

– Суфле, – кратко ответила девушка.

Эсме кивнула и ее лицо засияло.

– О! Знаешь, как оно ему нравится? – спросила она. – Потому что я знаю.

Луми вскинула бровь.

– Эм… это не для Жюльена. Оно… для… гостей, – ответила она как можно медленнее и четче, надеясь, что Эсме поймет намек и оставит ее в покое.

Эсме раздула ноздри.

– Ну да, – сказала она, повернувшись к двери.

– Боже, эти каблуки! – заметила Глория, как только Эсме ушла и не могла слышать их. – Не очень похожа на пасторскую дочь, да?

– А?

– Ее мама – пастор церкви в Харлеме, – сказала Глория. Она похлопала Луми по плечу и пошла обратно к столу для выпечки.

Луми вспомнила разговор, услышанный в уборной. И пожала плечами. Теперь у нее было только 25 минут на то, чтобы приготовить суфле, раз она уже потеряла пять, болтая ни о чем с Эсме.

– Луми, суфле готово? – спросила Фэллон, заглядывая на кухню.

– Что? Нет! Я только поставила его.

– Черт! Дай мне что-то еще, чтобы поставить на стол.

Луми вернулась в настоящее и лихорадочно огляделась.

– Где, черт возьми, зелень для салата?

– Салаты уже в зале и гости уже все доели, – сказала Фэллон, уперев руку в бок.

– Черт, черт, черт. Вот, – она начала резать апельсин как можно быстрее. – Выложи на тарелку и принеси в качестве нейтрализатора вкуса.

– Что? Это для утки, апельсин не должен быть нейтрализатором вкуса.

– Фэллон, гости этого не знают.

Луми и глазом моргнуть не успела, как суфле уже было готово, и официанты поспешили отнести его на стол. На этот вечер Жюльен нанял дополнительный персонал, и Луми была этому рада, потому что могла сосредоточиться на приготовлении блюд. Она запекла вторую и третью утку и сделала еще суфле, в то время как Жюльен приветствовал гостей. Насколько она слышала, блюда всем понравились, и Луми работала быстро, чтобы блюда не заканчивались.

К концу вечера девушка обессилела. Она позволила себе упасть на твердый металлический кухонный стол и смотреть, как Жюльен и остальной персонал убирает остатки банкета. Тарелку за тарелкой ставили на металлические полки. Большая часть их была пуста, что хорошо. Очевидно, вечер прошел неплохо. Персонал расслабился, а Жюльен сиял.

Кажется, он совсем забыл о кислых нотках в начале вечера, пока не посмотрел на овощные очистки, ножи и тарелки, захламляющие рабочее место Луми. Она уловила его неодобрительный взгляд, пробежавшийся по беспорядку, и прикусила губу. В спешке этого вечера у нее не было возможности убраться.

Луми встала со стула и собрала овощные очистки в маленькую кучку. Официанты и посудомойки загрузили тарелки в производственную посудомоечную машину и подметали кухню. Луми все еще прибиралась на своем месте.

Жюльен развалился на металлическом стуле, который до этого занимала Луми, и наблюдал, как она выкидывала пустую коробку из-под яиц, использованные пустые стеклянные бутылки, вытирала столешницу, пытаясь разобраться со всем беспорядком. Луми почувствовала, как его взгляд обжигает ее. Ей действовало на нервы, что он остался, чтобы проследить за ней и убедиться, что она хорошо убралась.

Наконец он заговорил.

– Удивлен. Знаю, что ты ходила в тот же университет, что и я, поэтому ты точно изучала mise-en-place[24]24
  Кулинарный термин, обозначающий подготовку и удобное размещение всего необходимого.


[Закрыть]. Mise-en-place, mise-en-place. Мой преподаватель кухонного менеджмента постоянно твердил это. К концу работы это все упрощает. – Он поцокал языком себе под нос. Луми не замечала игривость его тона.

Она искоса взглянула на него.

– Уверен, ты не так содержала кухню в «Каралуна», – добавил он.

Упоминания о ее погибшем ресторане хватило, чтобы кровь закипела и внезапно волнения последних нескольких недель зажгли запал.

– Знаешь что, Жюльен, – рявкнула она, встала и кинула полотенце на пол. – Думаю, ничего не выходит.

Он смотрел на немытые разделочные доски, а теперь обратил взгляд прямо на нее. Одним шагом Жюльен сократил расстояние между ними и встал в дюймах от ее лица.

– Забавно, – пробормотал он. – Мне казалось, что все выходит, – он посмотрел на нее, и его глаза сияли. – К тому же, учитывая твой невероятный талант, ты – луч света в моей кухне.

Луми поджала губы, чтобы челюсть не отпала в удивлении. Комплимент? От него? Интересно. От его близости к ней кожу начало покалывать. Пространство между ними словно бы наэлектризовалось, и они оба ощущали малейшее движение.

Луми оглядела кухню и увидела, что за ними наблюдают некоторые посудомойки. Она поморщилась, встала и быстро пошла к своему рабочему месту. Скинула овощные обрезки в мусорное ведро и поставила тарелки в раковину.

Послышался резкий хлопок двери в зал и, подняв взгляд, Луми заметила в круглом окне волосы цвета меда. Эсме? Луми взглянула на настенные часы. Что она делала в «ДЭКС» в 22.00? Нет, это не может быть она. Она закончила работу в 19:00.

– Я закончила, – сказала Луми, – к тому же уже 10 вечера в любом случае. Мне пора.

Она побежала за пальто, чувствуя на себе взгляды. Ей хотелось как можно быстрее выбраться из этой кухни.

– Луми, подожди, – сказал Жюльен.

Она продолжила идти, и он последовал за ней до лифта.

– Подожди, – позвал он.

– Не могу, – ответила она, нажимая на кнопку лифта как можно быстрее. – Мне нужно домой.

– По крайней мере, позволь мне заказать тебе «Убер», – сказал он, доставая телефон из кармана.

– Все в порядке. Я могу…

– Могу что? – спросил он задумчиво. – Сесть на самолет, потом поезд и машину, чтобы добраться домой?

Луми подняла на него взгляд. Все-таки он прочитал ее сообщение. Девушка вздохнула. Жюльен был прав. Она ждала, пока он заказывал ей такси «Убер», ощущая грусть, но также и радуясь, что не придется ехать на метро, автобусе и маршрутке.

* * *

Позже той ночью, уютно устроившись в ванной, Луми вспомнила столкновение с Жюльеном и поежилась. В ее ушах все еще звучали его слова. От воспоминания об наэлектризованном пространстве между ними по спине побежали мурашки.

Она совсем этого не ожидала. Этот человек вызывал в ней ярость, стыд и множество других чувств. И, если признаться, интриговал ее. Но Луми работала на него, и это было уже и так сложно. Может привести только к катастрофе.

Что бы Инес сказала, если бы решила, что Луми подлизывается к своему боссу?

Луми вспомнила детство, тот случай в салоне красоты. В Майами соседка спросила Инес и Анахильду, есть ли у них работа в салоне. Женщина пыталась сводить концы с концами, после того как ее выгнали с места секретаря в юридической фирме Майами.

Луми не поняла все из их разговора, но она что-то слышала о жене адвоката, нашедшей спрятанные ювелирные украшения в чемоданчике мужа.

– Только cueros[25]25
  Cueros (исп.) – распутные женщины.


[Закрыть] спят с боссами, – пробормотала себе под нос Инес Анахильде, когда женщина ушла в уборную. Тем не менее они дали ей работу – мыть клиентам голову. В салоне «АнаИнес» женщины не могли бы спать с боссами.

Луми вздохнула, повернула кран, чтобы усилить поток горячей воды в ванную, и понадеялась, что тепло поможет ей расслабиться. Как только напряжение стало покидать ее плечи, в голову проникла новая мысль. Луми резко открыла глаза. Что не так с Эсме?

Эта женщина была грубой. Испытывала к Жюльену собственнические чувства, непонятно по какой причине. Казалось, Жюльена она совсем не интересовала. Когда она заходила в комнату, он реагировал так, словно голубь сел на скамейку в парке. Луми было интересно, почему Эсме вела себя так, словно Жюльен принадлежал ей. И почему она все еще была в ресторане в конце вечера?

Едкое чувство мучило и сжимало желудок. Луми потянулась за стаканом каберне и сделала большой глоток, говоря себе, что все придумывает. И к тому же в любом случае нет причин волноваться из-за этого. Как ни странно, эта мысль успокаивала.

* * *

– Вечер должен быть легким, – сказала Глория, – поскольку у нас мало работы. Мы мало что можем сделать, – раздумывала она, глядя на блестящий черный флаер в руке.

SushiYA в «ДЭКС»! Французско-японский кулинарный мастер-класс по суши – только одна ночь! $75 за занятие.

Включает материалы, инструкции и один бокал вина на каждого участника. Приходите или будете квадратным роллом.

– Должно быть, это написал Жюльен, – сказала Луми, поморщившись при виде избитого каламбура.