Текст книги "Сироты из Безнебесья, или Дети Невидимого Света"

– …да, я поведал тебе о Великолепном Сааддифе, о себе, Марраке, о Службе своей Господину, но я услышал от тебя имя твоего учителя Эскориала…

Но Терц Децимоль вежливо прервал низкорослого и широкоплечего старика по имени Маррак.

– Он не мой учитель, – сказал фальф.

Но Маррак спросил, пусть расскажет!

Терц Децимоль ответил Марраку, что история его не преисполнена блаженством, но страхом, однако и эта история о Добродетели, пусть и иного рода.

В преклонном для фальфа тридцатидевятилетнем возрасте Терц Децимоль направился к тайномолу аби-хайят.

Фальф объяснил Марраку, что учение аби-хайят согласно древним сказаниям ведет свое начало от учения легендарного духовного наставника мушаафира, чье имя, данное ему его первыми брусбартскими последователями, звучит как Скагеррак и буквально означает Скрежещущий Звук Царапанья Камня о Камень.

– …ибо таковым, – объяснил фальф, – был Путь Учения и символический метод, посредством которого непревзойденный мудрец, мушаафир Скагеррак не только передавал тайное Знание, но и избавлялся от особенно докучавших ему просителей.

Терц Децимоль сказал, что нет подтверждений тому, был ли Скагеррак мушаафиром.

Однако, согласно преданиям о Скагерраке, он был от народа, что соткан из сияния Сакеллария, а также облачен в Доспехи от Дыхания Сааддифа.

– …и у Скагеррака, как у мушаафиров, отсутствовал артикуляционный аппарат. Как следствие, речевое общение между Скагерраком и его последователями оставалось невозможным, как и независимое словотворческое существование отдельной личности за пределом сложившегося в коллективном сознании рукава восприятия.

У мушаафиров, если верить легендам о них, не было имен кроме тех, которыми их нарекали брусбартские или фальфские ученики согласно методам и учениям.

С окружающей их средой и чужеземцами мушаафиры, включая и Скагеррака, контактировали посредством сложно сконструированного языка, жестикуляторные единицы которого служили его коммуникативному ядру…

Но Маррак, кажется, не понимал большинство слов, произнесенных здесь Терц Децимолем.

– О чем толкуешь ты, фальфский отшельник? Я слышу в зачерствевшем сердце твоем шорох бумаги и клацанье машин, что печатают слова, сердце твое подобно предмету мебели, которые я видел, где хранят старые запылившиеся бумаги!

И Слова твои, исходящие из чужих Уст, чужды мне! Они чуждые и для тебя, ты бессердечник!

Фальф признал, что его речь отчасти припомнена из опубликованной в популярном старосветском журнале статьи о мушаафирах. Он откашлялся и сказал:

– Как бы там ни было, но аби-хайят, по их собственному утверждению, являются последними носителями, продлителями и продолжателями струны сознания мушаафиров в этом мире, а число последователей учения аби-хайят немногочисленно теперь.

Ты, старый учитель Маррак, спрашивал у меня, кто есть Эскориал?

Я же могу только ответить здесь, что Эскориал был учеником Скагеррака, но, в отличие от Скагеррака, Эскориал учил не для брусбартов – а для фальфов.

В Веруламе, до того, как город был разрушен катаклизмом, находился Храм Почитания Великого Единого Тела Эскориала, Святыня нашего народа.

Сам же Эскориал был фальфским аби-хайят, то есть испившим от Благословенного Источника Жизни…

Получив от своего наставника Скагеррака учение, Эскориал направился в левое получашие, чтобы проповедовать его для фальфов, где по нынешний день процветает видоизмененное скагерракство, сильно отличающееся от первоначальной формы и отступившееся от того направления, в каком его двигал несколько тысячелетий назад сам Эскориал.

Распри философов расщепили новосветское скагерракство на десятки и сотни официальных и неофициальных конфессий, трактуя отдельные аспекты его по-своему, как им было это удобно, превратив его в Учение Эскориала о Едином Теле.

– …отсюда получается, что догматическое господство Учения важнее, а проповедуемая в нем Истина становится менее значительной!

Словно тысячи Солнц Спирали, заволоченные туманами и облаками. Учение доминирует над тем, чему оно Учит!

Такие Учения содержат в себе непоправимый дефект, создающий затмение в умах верующих!

Я, Терц Децимоль, жил среди аби-хайят совсем недолго, но успел усвоить от них сию непоколебимую истину.

Мне было поведано, что аби-хайят не исповедуют скагерракство или абихайятство, они исповедуют лишь Немеркнущую Истину и Славу Сакеллария какова она в Сущности.

А само бумажное Учение второстепенно для них, чтобы не порождать распри и фанатизм, свойственный, к примеру, джельдинизму Большой Семьи и скагерракству новосвета.

– Если Паруса твоего Корабля это есть Учение, сказали мне аби-хайят, то наполняет их Ветер того, чему ты Учишься!

Случается, если новопосвященный аби-хайят испытывает сомнения относительно Учения и того, чему оно Учит, то старшие духовные наставники предписывают ему уединиться среди вершин для строжайшего подвижничества и стучать камнем о камень…

Терц Децимоль и Маррак замолчали, фальф прервал свой рассказ, а Маррак свой Слух, ибо пробудилось Дыхание Сааддифа, и Маррак отошел ко сну.

Терц Децимоль же ощущал свое существо подобно безвольной иллюзии, запертой в монохромном сне.

Он стыдился собственных слов, вернее, чужих слов, которые казались неуклюжими и бездыханными, и крошечными, выходя из его опустошенных уст.

Слова же старого брусбарта Маррака, напротив, воодушевляли его, были преисполнены Живого Вековечного Знания!

И каждое слово его было подобно Огненному Кольцу!

Речь же фальфа показалась ему самому убогой, от нее расходился натуженный скрежет заумных механизмов, нечто неживое, напряженномыслие, и фальф, произнося каждое слово свое, воспоминал истинный источник его еще до того, как слово занимало свое место в его речах.

И обнаружил он, что собственными его словами были немногие, остальное он вспомнил, процитировал, откуда-то изъял.

Даже когда он объяснял Марраку относительно аби-хайят, Скагеррака и Эскориала, он не знал, насколько то соответствует истине, а насколько – нет.

Его просто научили тому.

И Терц Децимоль избегал в ту ночь размышлений, да, избегал их, ибо они пронизаны были Незримым Светом, который обращал его Ум в Настроение Смертных.

Вместе с удрученностью, охватившей его, он осознавал, что близится час его Ухода из мира.

Когда же Дыхание Сааддифа прозвучало для них вновь, Маррак возвратился к Терц Децимолю.

– …я, Терц Децимоль, – сказал фальф, – приложил немало усилий к тому, чтобы отыскать тайномол аби-хайят.

Когда фальф отыскал их, ему было предложено погостить у них и поучаствовать в одной из очистительных церемоний.

Последующие дни Терц Децимоль и аби-хайят участвовали всей общиной в смиренномудром аскетическом быте, ухаживая за цветами, насекомыми, камнями, помеченными иероглифической письменностью, ухаживали за травой, деревьями, зверями.

После пробуждения они трапезничали из посуды, по форме чашеобразной, которая помещалась на ладони и зачастую была наполнена только водой из родника.

Терц Децимоль пытался выставить на показ свою эрудицию и неустанно проявлял интерес, задавая аби-хайят различные вопросы: о том, например, существует ли у аби-хайят свой единоличный взгляд на мироустройство, какой прослеживается, скажем, в мифотворчестве Малых Народов?

Один из аби-хайят пригласил Терц Децимоля на прогулку, и они покинули пределы тайномола.

– …когда Входишь в мир, – заговорил после молчания аби-хайят, – то поначалу воспринимаешь Сияние и Тьму, и тебя Сюда приводит предвкушение того, что ограничения преодолимы, если таковые здесь Есть.

И сперва создается ощущение, напоминающее доверие и теплоту, и начинает мерещится, что мир способен принять, вместить и осуществить здесь Абстракцию Старой Памяти, которую ему предлагает или навязывает твой Ум.

Но вскоре наступает болезненное осознание того, что это обман.

Мы – я, безымянный и безликий служитель аби-хайят, и ты, фальф Терц Децимоль из Гудальданна! – неизменно столкнемся здесь с Ограничениями Действующего Закона, это неминуемо!

Нас ждет то, что Закон делает невозможным воплощение нашей Абстракции в той форме, в какой она воспринималась нами изначально. Но что нас привело?

И откуда нам принимать себя как существ, которые начали свое существование, если не с рождения Абстракции в Уме?

Ибо мы ищем эту Абстракцию здесь, но ее место занимают здешние Законы и мирские Порядки.

Со смертью или замещением Абстракции мы полностью теряем Путь назад к Себе!

В далеком-далеком прошлом наши учителя мушаафиры посредством соприкосновения и трения их направленных наружу Воль могли выделить из Филактери Пузырь.

Мушаафиры настраивали свой Пузырь, как Желали того, извлекая из Закона, Действующего в Камкарре, необходимые Связи, так что Пузырь являлся объединением их Воль и воплощением Замыслов.

А внутри него мушаафиры творили подобия мирозданий, где сохраняли свои Абстракции с той целью, чтобы моментально вспомнить свои Пути, если забудут.

После чего их Умы погружались в Незримый для нетренированного Глаза Пузырь, сотканный из настроенных и отрегулированных Связей.

И когда Умы мушаафиров наполняли Пузырь изнутри, он окрашивался в разноцветные оттенки.

Мушаафиры умели пребывать внутри своих пузырей сколько угодно долго, но никогда нельзя было с уверенностью знать, сколько наверняка они пробыли там.

Потому как внутри пузырей, где мушаафиры творили для себя свои абстрактные мироздания и сами определяли, какие Законы и Связи допускать там, а какие ограничить или отлучить, там время ощущалось иначе, чем здесь, ибо материя их Умов изливалась в пузырь по струе Воли, частично отделяясь от их Малых Смертных Тел.

Более того, мироздания в пузырях зачастую являлись непригодными для жизни ничьей, кроме их творцов.

Но иногда миротворцы допускали туда множество иных существ, которых переправляли в свои миры различными обходными тайными Путями, чтобы, например, спасти от гибели или вымирания. Однако же это не отменяло для них смерть!

Нельзя вырвать Движущиеся Колеса из Филактери, нельзя отделить Пространство от Пустоты, Жар от Огня!

А тот, кто пытается сотворить подобное, не сумеет избежать того, чтобы унести вместе с ними и Огонь Изначального Закона!

Ибо Закон начинает действовать, а его Огонь распространяться немедленно, если пытаешься применить свою Абстракцию к ограничениям и владениям Движущегося Колеса, иными словами все, что ты сотворишь – будет оставаться только Камкаррой, ложным подобием в отражении Филактери, но не самой Филактерью, нет!

Хотя мушаафиры и изливали материю Умов своих в пузыри, эти пузыри никогда не отлучались от Филактери, они существовали по ее Законам, пусть и допускалось вольное толкование этих Законов в Малом, однако Высшие Законы Филактери нельзя перетолковать под свою нужду, это не изменит их Сути…

Терц Децимоль пересказал Марраку слова аби-хайят, а затем извлек из мешка, с которым пришел к Храму Нубенея, темно-синий окаменелый шар.

– Вот что случается в конце концов с их Пузырями, с их Умами, – сказал Марраку Терц Децимоль.

Он взвесил темно-синий бесцветный окаменелый шар, на котором даже не играли отблески света.

Маррак протянул к нему ладонь, и Терц Децимоль перепоручил шар Марраку – тот ощутил, что сфера, кажущаяся тяжелой, на деле совершенно невесома, будто воздух.

– Вот Сумрак, который растерял свои Свойства, – объяснил Терц Децимоль, хотя и сам не понимал, что это значит.

…Когда аби-хайят и Терц Децимоль отправились по тропе от тайномола, аби-хайят привел фальфа к святилищу в роще, где на алтарь были возложены вот такие сферы, оставшиеся от мушаафиров, что покинули здешнюю Камкарру и отлучились от ее Законов.

– Они истощили свой Сумрак, который содержал их в плену в Уме Рахакара! Это Даровало им Свободу.

Аби-хайят сказал фальфу, что если он нуждается в успокоении, то ему следует поторопиться с тем, чтобы рассеять сформировавшийся барьер и провел рукой, совершая опоясывающее движение:

– Здесь, да, здесь…

Для совершения этого аби-хайят направил Терц Децимоля в одиночную келью их тайномола, где фальф по предписанию служителей произносил сложные звукосочетания, вибрации которых пронизывали его тело и ум.

Когда же он завершил назначенное, то вышел из краткосрочного затворничества своего, а затем на несколько месяцев слег с лихорадкой, ибо последовало рассеяние остаточных форм барьера и излилась на свободу сдерживаемая энергия.

Когда же ему сделалось лучше, аби-хайят и Терц Децимоль вновь отправились вдвоем по тропе в горы.

– …только тому, кто идет путем аби-хайят, – сказал служитель, – открыт справедливый взгляд на то, что существование мирозданий, отделенных от Филактери, неосуществимо, ибо только Филактерь содержит в себе то Истинносущее, что более не содержится нигде!

Светоносная форма мушаафиров и мы, аби-хайят, никогда не предпринимали попытку Строительства Изолированных от Филактери Мирозданий, а индивидуальный взгляд на мир – это всего-навсего кривое зеркало иллюзии, которой недоступно воспринимать Филактерь в ее ослепительном Единстве.

Филактерь – это наше Прибежище, восприятие ее сравнимо с ощущением того, что ты находишься за стенами нерушимой крепости, что ты защищен высшей Силой, которая не ограничивается никем и ничем.

…По словам аби-хайят, я, Терц, Децимоль, не сумею воспринимать Филактерь в Единстве, ибо еще никогда не принимал Участия в Истинных Делах Наивысшего Тела Совершенного Учения, которому одному наравне с Хатхагатой доступно восприятие Цельной Нерасколотой Филактери и ее Даров.

– Однако твой срок, фальф Терц Децимоль, – сказал ему аби-хайят, – уже близится к крайнему.

И время твое истекает, потому ты направился в наш тайномол для успокоения у Высшего Мушаафира.

Знай, что мушаафиры никогда не учили аби-хайят задерживаться подолгу в Убранствах для Тел наших Истинных, сколь бы красивы эти Убранства не были и сколь сильно мы не привязались бы к ним!

Мушаафиры учили нас пользоваться Телами как Учением, которое дано нам самим Хатхагатой. И воплощать его в жизнь.

Ибо лишь только употребленная в Учение Жизнь не прожита зря, и Тело такой Жизни есть Чистое.

И мы обязуемся возвращать Добродетельный Огонь нашей Камкарры в материи Движущегося Колеса, порожденные Здешними Законами его, ибо из материи происходят Убранства Тел, туда же и вернутся:

– Прах к праху, как говорят.

Я скажу тебе здесь, сын фальфов Терц Децимоль из Гудальданна, аби-хайят стремятся к тому, чтобы возвратить свои Убранства Ожившего Праха во Прахи Земли в подобающем Обличье, преобразив их прикосновением Силы.

– Но… зачем? С какой целью…

– Мы, босоногие аби-хайят, ступаем по Земле осторожными шагами повсюду, куда бы не направились, не производя лишнего шума здесь, мы бережем и охраняем Землю повсюду, где живем.

Как бережем и охраняем Тела свои, ибо они часть Земли.

Мушаафиры и наш коренной Учитель Скагеррак научили нас наносить защитные знаки, руны и иероглифы, которые пробуждают Древние и Дремлющие Силы, заложенные в Активе самой Природы.

Мушаафиры поспособствовали восстановлению целостности природы, вернув силу утраченным связям и запустив старые благотворные реакции.

Но не все то, что мушаафиры принесли в Камкарру, было способно тут к воспроизведению физически, нет, некоторые их абстракции были сложны и многомерны.

Однако стремление к совершенству, заложенному в идеях и идеалах, и замыслах, да, стремление к этому застывшему совершенству прослеживается во всякой форме, которой они коснулись.

Был период, когда мушаафиры сделались кровью и плотью, а свет потускнел в них, тогда они постигали взаимосвязи и взаимодействия иными методами, практикуя раннюю смерть, умерщвляя себе подобных.

А в пищу мушаафиры употребляли исключительно травоядных зверей, оленей, лосей, лам или рыбу, но само умерщвление для них оставалось настоящей церемонией, проводившейся в благоговейном молчании и пронизанной возвышенными ритуальными смыслами, а всякое употребление мяса в пищу являлось восторженным и в то же время глубокомысленным пиршеством, где мушаафиры делили с природой дары и знания ее.

Мушаафиры всячески старались сберечь природу и окружить себя ее великими дарами, ибо только через Землю они могли возвратиться туда, откуда пришли.

Подобно мушаафирам периода плоти и крови аби-хайят теперь живут и рождаются, чтобы помогать природе, защищать Землю, потому что Земля – это наше кладбище.

А Чистота Земли здесь – это наш Выход в Чистоту Большую, которая за Пределами Земли!

В ее Малых Формах мы схороним Убранства свои преображенные, ибо от Малых Форм получили их.

В случае же сошествия чистилищного Пламени в момент Вознесения наши Убранства обращаются в Дух, который изначально даровал тут для Малых Форму…

И Терц Децимоль рассказывал Марраку о том, чему его научил аби-хайят.

– Для мушаафиров, как и для последователей учения их, первостепенную роль играет соблюдение чистоты окружающего их мироздания и мироздания внутреннего, ибо то, что Осквернилось и подверглось Порче в Сущности своей оскверняется и портится, а потому более не является Зеркальным Отражением Изначальных Сил.

А значит, не является и Выходом из Зеркальных Лабиринтов Ложной Филактери и ее Камкарр.

У аби-хайят существует предание о Сумрачном Мушаафире, который явился в Древние Времена.

Он по собственной воле вошел в Сумрак, когда тот был Осквернен и находился во власти Больших Форм, они поработили его, взяв его Силу.

В ином обличье и под иным именем Сумрачный Мушаафир возвратился в здешнюю Камкарру много лет позже.

Тогда Камкарра порождала волей Больших Форм минерал, известный как Сумрак.

Минерал этот порождался Землей, но не был сформирован в ее недрах.

И через этот коррумпированный минерал Земля под ногами и даже небо над головой неестественно обезобразились, Земля была непригодна для умирающих, однако Сумрачный Мушаафир совращал блуждающих предаваться смертному уделу.

Сумрак же использовался Ложными Господами из Больших Форм, которые наполнили его собой.

И через Сумрак они наполняли атмосферу семенем ложной жизни, которая хуже смерти, они подчинили здесь Законы, а через них и Камкарру – и смердящие выделения темного минерала раскалывали мякотную плоть попорченной земли!

Малые Формы совращались ложными Учениями, каждый Аспект Тела Совершенного Учения отдалялся от Камкарры.

Одно отражение подменяло другое, и Умы Малых Форм были заперты в Зеркальном Лабиринте.

Убранства их Тел сочились нечистотами, а Сумрачный Мушаафир в испачканных обносках блуждал по Земле, совращая сломленные народы.

Они не умели возвращаться в Чистую Землю, их грязные Умы Служили тем Идолам, которых они сами сотворили…

И в конце речи аби-хайят обратился к Терц Децимолю, сказав такие слова:

– Ты знаешь, фальф, что мушаафиры являются к тому, кто взывает к ним, дабы даровать ему безболезненную и спокойную Смерть среди Высшей Чистоты, отделить Дух его от Убранств его, сопроводить Истинносущее Тело его к Сиянию Изначальной Филактери, а не к тому ложному отражению, захваченному Движущимися Колесами Камкарры!

И мне ведомо, фальф, что и ты, подобно старым и больным от народа твоего, пришел сюда с тем, чтобы искать проводников… туда!

Сумрачный Мушаафир творил противоположное тому, чего ты ищешь здесь.

Высший Мушаафир, чье имя Хатхагата, высший хозяин здесь и высший гость! Он творит то, что ищешь ты.

К нему идут фальфы и брусбарты, даже звери, состарившиеся и больные, не способные более охотиться, каждый приходит умирать в свете высшего Мушаафира, ища для себя покоя и освобождения Духа от Тьмы Закона!

Однако находятся и те, что по сей день для себя ищут покровительства Сумрачного Мушаафира.

Пойми, что это те существа, которые Желают сохранить на Будущее свои Отражения среди Больших Форм – они ищут Будущего Воплощения здесь для Себя!

А чтобы воплотиться им, они ищут для себя Служителей, готовых пожертвовать им Силу!

До тех же пор отражения Сумрачного Мушаафира, Больших Форм и последователей их остаются запертыми, как в шкатулке с фальшивыми драгоценностями, в неизрасходованном Сумраке, здесь, в Камкарре! В нашей и иных.

А преобразовать Сумрак способно только прикосновение истинной Силы!

Потому мушаафиры и отлучились от Камкарры, ибо они есть здесь те, кто Порождают Сумрак и Опасности Его.

Они имеют в себе Знание, которое – есть Сумрак, и они хранят запертые и запретные Сокровищницы внутри Себя!

Когда же аби-хайят договорил это, то замолчал и вернулся в тайномол, а Терц Децимоль следовал за ним.

В ту же ночь Терц Децимоль был разбужен одним из аби-хайят, который тайными путями сопроводил фальфа из тайномола.

В застывшем воздухе стояла абсолютная тишина, однако вскоре среди звука собственных шагов и сердцебиения Децимоль услышал отдаленные яростные голоса, тогда он нагнал аби-хайят, чтобы спросить, что случилось в тайномоле?

Но аби-хайят не стал отвечать Терц Децимолю, а только поторапливал его.

Но Децимоль, кажется, знал, что происходит в тайномоле.

Когда же аби-хайят сопроводил его, он встретился с тем, кто учил его и рассказывал ему о Сумрачном Мушаафире, о Высшем Мушаафире, о Чистых Землях… и тот улыбнулся Терц Децимолю.

Он сказал, что те, кто пришли в тайномол…

– …убьют здесь каждого аби-хайят, но не найдут того, чего ищут!

Терц Децимоль спросил, что ему сделать для них?

Но аби-хайят прервал его, сказав:

– …прятаться, а затем уйти и не возвращаться в Гудальданн, – на подробные объяснения времени не оставалось и Терц Децимоль послушался аби-хайят.

– Прячься здесь, да, они не найдут тебя!

И, прежде, чем уйти, аби-хайят изрек следующее:

– Пойми, фальф, твоей вины нет здесь!

Я хочу, чтобы ты обрел успокоение и был Благословлен Высшим Мушаафиром, потому я говорю так – не брезгуя, ступай босоногий, как аби-хайят, по всякой почве и по воде, по горячей ли, по холодной ли, по мягкой ли, по твердой ли, усеяна ли она шипами или же крыта шелками, растут на ней цветы и травы или же грудятся кости и черепа мертвецов, и даже по той земле ступай босяком, что будет пропитана нашей кровью, это будет твоей Добродетелью, иди вопреки тому, что тебя гнетет!

Ибо Земля это Голова Высшего Мушаафира, а существа ее это воплощения Замыслов Его!

И если Действия и Поступки нас, сбитых с толку, будут противоречить Замыслам Его Благородным и нести вред Земле, обезображивая ее, то Подложный Разум Высшего Мушаафира будет окутан Головной Болью, и мы потеряем связь с ним, а он утратит связи со всеми нами!

Потому иди босоногий, ощущая Землю под ногами как живое существо, не брезгуя нечистотой здесь…

И когда Терц Децимоль услышал эти слова, то погрузился в странное состояние.

И, выйдя из него, он покинул тайномол, усеянный трупами аби-хайят, направившись прочь от Гудальданна, далеко-далеко.

Так он пришел к Храму Нубенея, куда его привлек дым погребального костра Маррака.

– За каким же проступком своим ты ощущаешь вину? – поинтересовался у фальфа старый брусбарт.

Прежде того Терц Децимоль коротко обмолвился, что родился и вырос в Гудальданне, в левом новосветском получашии.

Покидая же Гудальданн он знал, что в городе по затее фальфов-фанатиков зреют антихайятские настроения.

Хотя сам Децимоль даже не подозревал, что они столь скоро обретут смертоубийственное обличье.

– Не знаю я, известно ли тебе, учитель Маррак, какую роль в становлении культуры и мировоззрения фальфов сыграли мушаафиры?

Однако теперь я скажу лишь кратко о том, что фальфы – страшатся смерти!

Это проклятье нашего смертного рода, да, это проклятье, ведь жизнь наша столь коротка!

Я, Терц Децимоль, ибо того требовало мое участие как Члена Единого Тела Великой Единственноистинной Экзархали, ибо я был Глазами и Ушами Тела, и обязывался знать языки, знать легенды, отделять ложь от правды, и я прочел немало книг, среди которых были и древние труды и современные, но среди прочих в память мою врезалось описание контаминации народов правого и левого получаший.

Когда мушаафиры странствовали по миру, то фальфский народ, темноволосый и темнокожий, повстречавший их впервые, этих светоносных, чистых и благоденствующих существ, воспринял их как свою утраченную половину и возжаждал ассимиляции, слияния с ними!

Мы, фальфы, желали перенять высшие их свойства, заменив ими низшие наши!

Ибо мушаафиры представлялись прародителям нашим как Осколки народа фальфов, с которыми мы однажды разошлись – но самой Участью нам предназначено и продиктовано было восстановить единство свое, целостность свою и полноту Жизни, дабы слиться с ними и войти в Царство Сновидений и иметь возможность глубинно воспринимать материи и отражения, запечатленные в высших просторах Филактери!

Разумеется, проповедовавшие подобное слияние фальфы подразумевали под этим Слиянием только лишь Слияние Умов и Участей двух народов, а также пути эволюций их, то есть развития Духовного и материального.

Но среди фальфов находились и иные, кто были враждебно настроены к представителям Спящих Рас.

Однако сейчас речь моя не о том, ибо я говорю так!

Когда явились первые мушаафиры, у них здесь уже было имя Гостей, данное брусбартами, отсюда и имя мушаафиры их.

Брусбарты приняли их за божеств, ибо мушаафиры принесли в Дар ранним брусбартам и фальфам свои Умы и Участи.

Да, и Дары их были невиданными, и это изменило нас и наши пути.

И брусбартские верующие описывали мушаафиров как существ, сотканных из Сияния Сакеллария, кои не состарятся и не умрут, а чище и святее их Убранств не существует вещи на белом свете!

Но то было давным-давно, затем мушаафиры покинули мир…

А продолжателями их сознания здесь остаются Хранители Знания, немногочисленные и рассеянные по Зиярефу аби-хайят.

Они проповедуют учение мушаафиров, но ему противостоят фальфы-фанатики и брусбарты-идейники, утверждающие, что аби-хайят и их божества мушаафиры – проповедуют Смерть и Небытие как высшую Драгоценность, а Жизнь для них есть Упадок и Бремя!

К мушаафирам, а теперь к аби-хайят, приходят те, кто слабы и стары, и больны, чтобы искать Успокоения в Смерти.

И этим фальфы-фанатики оперируют, обращаясь к своим последователям, над которыми фальфская природа возымела темное господство.

Они объявили аби-хайят и мушаафиров Посланниками Смерти, которые пришли из тьмы, облеченные фальшивым сиянием, полумертвые чучела на нитях застаревшего света, соблазняющие фальфский народ смертью и популяризующие ее, культивирующие ее изображение, представляя ее как благодать!

– …аби-хайят Учат, что Смерть есть Благо, что мы живем среди Отходов Жизнедеятельности, Отработанных Шлаков Духовного мира, всего того, что в Высшей Чистоте было отторгнуто и отвергнуто, и не принято! И они умерщвляют наших заблудших сыновей и дочерей, нечистых духом и смущенных, извращенных и больных! Но должны ли мы определять самих себя через слабейшего и склоняться к воле тех, кто омрачен недугом и обезумел, кто сбился с пути?

Я отвечаю, нет! Ибо я Отец, что Защищает своих Сынов, я, противник новой мортальности, провозглашаю их учение Злом, в котором воплощен лик нашего исконного Врага – Смерти, Смерти бессмысленной, противной фальфам!

Аби-хайят же умерщвляют нас с благородными улыбками на желчных устах, соблазняют наших сыновей и дочерей смерторадостными ритуалами своими и проповедуют для нас смерть! Мы, чья жизнь столь коротка, должны ли стремиться к Земле и Небытию до назначенного срока?

Должны ли мы искать для себя Лживого Благословения их Высшего Мушаафира, их бесчувственного и омерзительного божества!

И кто мы есть, чтобы самовольно определять Срок, ибо он был назначен Свыше!

Фальфы-фанатики объявили, что культ смерти мушаафиров и учеников их аби-хайят это уродливая и надменная церемония умерщвления животных и целых народов, лицедейство под видом знания, разыгрываемое, чтобы сбить с пути слабых волей, нечистых нутром и больных разумом, а Учение их фанатики нарекли Учением Смерти, учением о новой мортальности, а свое Учение, противоборствующее ему, видели как антиморальное.

Оттуда фанатики стали стремительно развивать свою философию, сопротивляющуюся господству мортальных настроений среди народа фальфов, они стремились опошлить учение мушаафиров, основанное на благодеянии поддержания чистоты и непорочности, чтобы вернуться в природу.

Но нам, фальфам, не нужна была природа, какой мушаафиры и аби-хайят проповедовали ее, неприрученная и чистая, нет.

Смертные, мы желали остановить мир вокруг себя, но он продолжал свое движение по отшлифованному кругу внутри нас!

И наша жемчужина, наш перл духовный отражал мечущиеся и заточенные формы, движущиеся вокруг нас и слепящие нас!

И мы оставались смертными, мучающимися бессонницей и головной болью, страдающими, опустевшими, хотя наши прародители и предшественники блаженствовали, лучистая энергия пронизывала их тела, укрепляла и сращивала кости, формировала водянистую плоть полнокровных существ!

Они не ведали старения, их единообщный дух возвысился над гниением, ибо они не искали взаимосвязей между первоэлементами, и законы не распространялись на их непокоренные и воздвигнутые над примитивной смертью умы!

Однако мы, правнуки их, продолжатели их, грабили, жадно и безрассудно, грабили природу, устремившись к материям, сковывая себя законами и знанием, мы развивали его формы, наименовали их, мы, фальфы, крали и опустошали, расхищали сокровищницы повсюду, где только возможно это сделать, преследуемые тенью собственной смертности, мортальности, небытия и неполноценности! Замкнутые в порочном кругу рождения и смерти, в состоянии слепого бодрствования, а в промежутке прилагали неимоверные усилия к тому, чтобы подчинить, взять под контроль свой каждую деталь! И устремления наши воплощались в таких формах знания и направлениях мышления как геометрия, архитектура, генеалогия, демография… – о, ужасающие слова эти!

Я, Терц Децимоль, и мы, фальфы, все глубже замыкались в себе, не желая иметь ничего общего с окружающей нас первозданной природой, мы изолировались от внешнего мира за каменными и обезличенными фортификациями наших темниц пожизненной бессонницы, и колокола наших врожденных талантов глухо стучат в мертвых и глухих к музыке стенах, нашими женщинами овладел порок, а мужчинами апатия и импотенция, наши жизни коротки и потеряны!

Они начинаются и обрываются совершенно непредсказуемо, как вспышка молнии в оглушительной ночи!

И я, будучи фальфом, ощущаю в себе самом устремления те, случайным наследником и служителем которых стал против воли, которую они захватили здесь и сковали смертными цепями, о, ужас, безумие!

Бессмысленность познания, напрасность трудов наших прародителей, они желали упростить все сущее, оторвать ограниченный лоскут от великого одеяла, упрочить его и увековечить, втиснуть в рамки, сделать застывшим куском, чтобы его не касалось ни время, ни пространство, ни законы…