Текст книги "Сироты из Безнебесья, или Дети Невидимого Света"

И эти точки являются центрами Незримых Энергетических Полей, а эти Поля настолько просторны, что пересекаются в нескольких местах, образуя над Веруламом… своеобразный купол, видимый лишь тем, кто соприкоснулся с Нездешним Сиянием его.

Эти Местные Поля порождают вибрации, которые усмиряют нездешние влияния в высших атмосферах, не воспринимаемых нашим глазом.

Орден флегматов открыл, что под покровительством Полей вызревают очаги и бассейны некой новой энергии.

Более того, подобные очаги проявились после распада Верулама даже в дальних и потаенных уголках мира, вызревая, как и в новосвете, под покровом Куполоподобных Полей.

Есть смысл предполагать, что контактированье с бассейнами этой энергии, Святыми Источниками, как окрестили их в некоторых религиях… так вот контактированье с ними истощает силу самих Полей, но одновременно с тем Дарует новые способности тому, кто соприкоснулся с этими Святыми Источниками – в этом есть их опасность!

На сегодняшний день те полсотни Священных Источников в местах Пересечения Энергетических Полей, к которым верующие обращались за сверхъестественными силами, к которым снаряжались многотысячные паломничества, ныне находятся официально под строжайшей охраной и имеют научное значение для калемкадарских ученых из Старого Света.

Главы религиозных лиг подавали прошения о возобновлении паломничеств, ибо эта магия не принадлежит никому, а значит, по праву, подобно Воздуху, является всеобщей, ведь и те, кто Дышат Воздухом, способны творить вред и Зло безо всякой магии, но никто не отлучает их от Сотворенного Воздуха, почему же нас, верующих, отлучают от наших Святынь?

Таковы прошения, например, брусбартских и фальфских джельдинистов, провозгласивших Источники Благодатью Слагателя.

Единодышащие же связывали их с Дыханием Всесильного и Всеблагого Сааддифа, которое через них проникает в мир.

Для нашей же экзархали принесло бы неизмеримую пользу, если Святые Источники, от которых всякий желал зажечь свой факел, стали бы вновь открыты для паломничеств, ибо множество народу истощали противодействующую Сиянию Нового Веруламского Света силу природы, истощали ее скрытый резерв…

И, истощись он полностью, Верулам Воссиял бы Вторично и Просиял бы еще множество лет, может, несколько веков!

Но, с другой стороны, те, кто соприкасался с источниками, нередко обнаруживали в себе запрещенные магические способности, редчайшие таланты – зачастую бесполезные и даже вредоносные с том смысле, что они могли бы трансформировать окружающую их природу под себя.

Эти самовольные отщепенцы провозгласили себя Новыми Аби-Хайят, Испившими от Источника Подлинной Жизни.

Однако они не обладали ни Знаниями, ни Дисциплиной последних, они не придерживались никакого Закона или Учения, которое удерживало бы их в рамках, а нам позволяло предсказать их действия и направления мышления.

Эти новые аби-хайят тем самым становились не менее, а даже более опасными, чем сам Новый Свет.

В то же время Святое Сияние Верулама, к благословению которого прибегают флегматы нашей экзархали, себя не исчерпывает, ибо оно в нас не проникает и не дает нам никаких преимуществ и способностей, кроме тех, что необходимы для Благого Дела, а именно для обнаружения месторождений Сумрака.

Ибо с Сумраком экзархаль связывает истинновысшие устремления свои, распространяющиеся далеко в будущее и направленные на поворот Колеса Камкарры, на Великое Преображение нашего фальфского народа, который, как провидят Высшие из нас, в процессе духовной эволюции станет подобен светоносным существам мушаафирам.

В экзархали мы верим, что некогда мушаафиры принесли в наш мир Огонь Знания о Сумраке.

И хотя мушаафиры покинули пределы Зиярефа давным-давно, Глаза и Уши нашей экзархали, внедренные как шпионы в ряды аби-хайят, доносят до нас радостные слухи о возможном возвращении мушаафиров.

Я допускаю, что слухи могут быть истинными.

Аби-хайят ощущают присутствие учителей своих, тех, кто Знает о Сумраке и способен Творить его Здесь.

Одновременно с наблюдением наша работа состоит в том, чтобы по возможности удерживать подобные слухи в узде.

Существуют противники мушаафиров и их учения, те, кто противоборствуют мировоззрению аби-хайят и своими действиями ставят под угрозу возвращение мушаафиров в мир…

В Книгохранилище экзархали хранились подлинники и копии старинных манускриптов и около четырех тысяч книг.

Священной почиталась Кодексарь о Даропочитателях, на обложке украшенная символом Водяной Белокрылой Лилии, Кувшинки с Жемчужной Шестиконечной Звездой в центре.

В ордене по Кодексари учили нововступивших флегматов, и начинался ее текст следующими словами: Есть Пятеро Первоначальных, неотделимых от Даров, что они принесли.

Имена их Сааддиф, Амигдала, Сакелларий, Нексус и Рахакар, а с ними Высший, чье имя Хатхагата.

Он Самосущностный Свет, Самопробуждающийся и Самопогружающийся в Вечность Несотворенного Сна.

Кто здесь вернослужительствует Силам, что проявляются в первоначалах, тому истинно обещано возвращение в них!

Ибо Силы проявляются в Дарах, кои есть Дыхание, Сияние, Форма и Ум, а наравне с ними Закон, что выходит из Нексуса Единой Нерасколотой Филактери.

И хотя Тело, которому принесены они в Дар, Совершенно и Едино как Вместилище для Сотворенных Первоначал, оно не является Наивысшим.

Ведь даже само Совершенное Тело затмил Один из Даров его, а Дар этот есть Учение, преподнесенное Высшим.

Учение – Грааль среди Даров, пришедший из Несотворенной Природы, Святыня, к обладанию коей стремится Рахакар!

Учение включает в себя предшествующие Дары и потому оно наиболее Велико среди них, хотя и неотделимо от них.

Оно есть Тело, для которого сотканы Великие Одеяния, ибо Первоначала как члены исповедуют Учение Тела и живут им.

Учение есть Закон, который Силой Филактери рождается в первоначалах ее, ибо в беззаконии все первоначала не могут существовать и являются несотворенными в вечности.

Отсюда они изначально связаны Законами от рождения и до возвращения в Чрево Единой Нерасколотой Филактери.

И первоначальные Сааддиф, Амигдала, Сакелларий, Нексус и Рахакар живут в Теле Совершенном, под стягами Учения.

Но от первоначал родились здесь, на Просторах Отраженной Филактери, Ложные Подобия их.

Умом Рахакара рождены подражатели первоначал и продолжатели их, внебрачные Сыны их и Дочери их, которые сотворены в Уме Рахакара как иллюзии.

Они воплощают в Себе притязания его на Господство Членами Тела Совершенного, Тела Высшего из Тварных!

А Господство над Телом Совершенным, как над Столицей, как над Перворожденным Алмазным Дворцом, даст Рахакару Защиту и Господство над Всякими Аспектами Истинного Учения.

Хотя не над Единым и Целым Учением Рахакар обрел бы власть, потому и было сказано:

Над Аспектами Учения!

Ибо сейчас Рахакар в Уме своем довольствуется лишь Подобиями Учения, подмененными отражениями Его, а они Ложны в сути своей и не порождают Силу, а могут лишь Заточить Ее в себе.

Планы же Рахакара в том, чтобы Занять Малый Престол в Свете Высшей Природы, который есть Тело Совершенного Учения, получить Малую Власть в Порожденных Пределах.

И из Дворца Совершенного Тела Рахакар намеревается повелевать всякими Сотворенными Пространствами.

Ибо Великий Алмазный Дворец Совершенного Тела есть одновременно Священный Маяк, где зажжено Пламя Учения, а Дар, принесенный Умотворцем к Огню, есть Ум его!

Случилось так, когда Хатхагата возвратился во Дворец Свой, то Даропочитатели сообщили о Новом Даре, который сделал Рахакар давным-давно, войдя в роскошных одеждах во Дворец.

И тогда Хатхагата вошел в Сокровищницу, и увидел там Ложный Дар Умотворца, и Узрел Опасность и Красоту этого Дара.

И Рахакар увидел в Необратимых Водах Пустоты Отражение Лика Хатхагаты, и попытался Схватить Его в Ловушку.

Как ловят Рыбу Голыми Руками. Но не сумел, ибо Хатхагата был Выше Того.

И Наивысший и Неуязвимый не проявляется в Сотворенных им Мирах ни в каком Обличье, кроме Иллюзорного.

Ибо ни один Сотворенный Мир не способен принять его Истинное Обличье, принять Хозяина здесь даже как Гостя.

И вместо того, чтобы уничтожить Дар Рахакара, Хатхагата напротив, поощрил Умотворца и поместил в Дар его Учение.

Но Единый Свет Филактери распался на многие полосы.

Тогда же Радуга Учения преобразила Дар, и Дар Рахакара воссиял множеством Цветов, сияющих всюдунаправленно.

И к каждой отлученной полосе Сияния направились для сотворения по Закону Первоначальные Даропочитатели.

В Ложном порождались Истинными Законами миры!

А Рахакар тем временем удалился в Пустоту, где обнаруживал, что она употребляется к Новым Творящимся Мирозданиям. И оттуда проник в них.

И Умотворец усердным трудом сотворил невообразимое здесь, пытаясь разгадать Замыслы Всюдущего Хатхагаты.

Но у Хатхагаты не имелось Замыслов относительно миров здесь, ибо он знал, что они Несущественны и Временны, и что все они творятся согласно Закону, а Закон – он Сам.

И с точки зрения Хатхагаты даже Истинное было Ложным.

Но у Господина Пустоты не было больше ничего, кроме Этого.

Ум, который Рахакар сотворил в Дар Телу Совершенному, проник как Незримый Свет по всем Мирозданиям – он проник в каждую тварь, но подчинялся Законам Учения, которое стояло Выше Ума.

Тогда Рахакар задумал сотворить то, что свяжет Законы и подчинит ему Учение, и стал работать в том направлении.

Умотворец Рахакар, используя похищенные и заточенные в Пустоте Отражения Первоначальных Даропочитателей, сотворил их Подобия, Уменьшил Свойства и Качества их, чтобы они Служили ему, а затем стал направлять их в Миры, что заваривались в Сиянии из Новообразованных Веществ.

Подобия же первоначал были таковы. Первое есть Слух, что подобен Отлученной Пустоте Рахакаровой и Шпионам ее.

Второй есть Взгляд, который подобен Сиянию Сакеллария.

И Рахакар, чей Химерит озарял, подобно Огню Маяка, Сотворенные миры, еще сохранял со своим Ложным Даром связь.

И Связь сохранялась, потому как Дар в сущности своей имел Начала Пустоты.

И Рахакар, дивясь искусству своему, поместил в Дар Ума эти новые подобия, Сотворенные им и Служащие ему.

Он поместил в Ум Слух и Взгляд, и Слух сотворил себе Ухо, а Взгляд – Глаз, и они были сотворены в Уме, а ум в Теле.

И повсюду в мирах, пронизанных Незримым Светом Ума, существа стали воспринимать Формы и Звуки Глазами и Ушами соответственно.

И Ракахар ощутил, как прежде Незыблемые Законы Учения поколебались, и оттуда обрел большую уверенность в себе.

Следующим подобием, что Рахакар Сотворил, сделалась Речь, которая подобна Силе Нексуса и Дыханию Сааддифа.

И оттуда направил Речь в миры. И миры наполнились Звуками Речи, Звуками Голосов, и Голоса сотворили Вместилища для себя как Уста и Горла. И сделался шум в мирах.

Но Рахакар, продолжая Дело свое в Пустоте, использовал весь потенциал ее, объединив Все Свойства в Одном!

И четвертой среди прочих Ложных Подобий Умотворец сотворил Мысль, которая есть опаснейшее из подобий, ибо подобна Самослышащей, Самозвучащей и Самосияющей Форме, но Пуста.

У нее есть множество Свойств, но все они Ложны, и всякая из Мыслей Служит Доносчиком Господину Пустоты.

Ибо Рахакар, Великий Умотворец, есть во всяком Слове, во всякой Мысли!

И сотворил Мысль он для Великого Дела своего! И принес творение свое в Дар Уму! И в мирах появились Мыслящие!

Когда все ложные подобия были сотворены, от них стали рождаться Камкарры, подобия Тела Совершенного Учения.

И Огненные Колеса Камкарр вращались подобно Жерновам Мельниц.

И всякий Жернов всякой Камкарры вращался в стремлении перемолоть Единую Нерасколотую Филактерь!

И Мыслящие были теми, кто вращал Жернова Камкарр.

И, желающие прийти к истинному миропониманию, они удалялись в совершенно противоположном направлении, как всякий Свет стремится прочь от Собственного Источника.

И Мыслящие, подобно древоточцам, проделывали отверстия и коридоры в Едином Восприятии Филактери, и Украшали свои Коридоры Драгоценностями, и превращали во Дворцы их.

И Рахакар внушал им многое, и пользовался Мыслью, чтобы перетолковывать Законы и перевирать Истинные Учения.

Когда же Мысль, одновременно Слуга и Страж Господина Пустоты, возникает в Уме, ограниченном формами, то сотворяет в нем пределы, порой заслоняющие даже само Небо.

Когда Взгляд направлен на Мысль, тогда Мысль пожирает не Взгляд, ибо его Источник Несотворенный, но пожирает Сияние Его, и отсюда кажется Самосияющей.

Когда Речь проникает в Мысль, тогда Мысль пожирает не Речь, но ее Дыхание и Силу, и ими приумножает сама себя как Огонь.

Когда Слух захвачен Мыслью, то она пожирает не Слух, но внимание, и изолирует его Фрагмент для совращения Мыслящего, и оттуда его Волю сковывает Шепот Рахакара.

Когда Мысль проявляется в Уме, ее Форма определяется прежде того.

Ибо Мысль – есть ложное подобие, заключенное в отражении.

И Рахакар не мог налюбоваться на Творение Собственное, ибо Мысль была Перлом, Жемчужиной среди Творений Его!

И сам Всюдущий Хатхагата, недосягаемый, возвеличенный, саморожденный от Несотворенных Начал, наблюдая за играми Детей своих, отдал Умотворцу Рахакару должное.

Ибо во Зле и Коварстве своем он оказался изобретательнее иных, и Хатхагата удовлетворялся здесь Зрелищем их Игры.

Сам же Рахакар теперь желал добыть Истинный Сумрак для себя, ибо Химерит был всего-навсего подделкой под него.

С Истинным Сумраком он сотворил бы Новый Ум, что поравняется с самим Хатхагатой!

…и было еще множество Замыслов, которые Рахакар желал воплощать, и не знал, к чему вначале употребить Пустоту.

Он желал воссоздать Единую Филактерь в Сумраке, и желал увести за собой Даропочитателей для Независимости их и своей!

Потому возлагал надежды свои на Мысль, Венец Творения Своего, и на Мыслящих, через которых будет красть Силу.

Ибо изнутри и снаружи Мысль, Жемчужина Перламутровая Рахакара, Сияет чужим отраженным из Пустоты Светом и создана так, чтобы похищать Силу того, кто ее Сотворил.

И когда узрел Рахакар, что Мысль породила Мыслящих в огромном числе, а Мыслящие Служили Разуму своему и Идолам, которых он Формировал, то Рахакар возрадовался!

Вращались Великие Жернова бесчисленных Камкарр, размалывалась материя Ума, производя месторождения Сумрака!

Над Вращающимися Жерновами Камкарр стояли Стражи, чьи Тени добывали Сумрак.

Стражи Рахакара были Величайшими из проявлений Мысли, они есть Стражи Тьмы, Ложного Ума, они есть сама Тьма Умонастроений, чьи одежды и сущность – есть Рахакарова Пустота и Тень.

Эти Безликие и Безымянные Стражи, окутанные тьмой, подобны Каменным и Неподвижным Надсмотрщикам.

Они погружали целые народы в Ложные Умонастроения и оттуда, из Тени, осуществляли над ними Рахакарову Власть.

И Тени Стражей – служили Стражам, а сами Стражи – служили Господину Пустоты, и отсюда Тени служили Рахакару.

И всякий Мыслящий, Служа Мыслям, Служит и Рахакару.

И так замыкается Нерушимой Камкаррой порочный круг Ложного Служения в Ложных Мирах.

Каждая Мысль, похитившая для Рахакара множество Сил и одолевшая Его Врагов, превращалась в Умонастроение.

Как Солдат постепенно становится Военачальником!

И Умонастроения, неусыпные и непобедимые оружием, непреклонные и нерушимые, воздвигаясь над Мыслящими, подобно Водопадам и Безднам, и Рекам, пожирают все Силы их.

Они есть Стражи, и каждый из Стражей блюдет, чтобы ко Дворцу Ума допускались лишь те Слуги, что Нашептывают и Внушают Больному Разуму Угодные Рахакару Мысли.

Умонастроения Стражей отбрасывают Тени, Безликие и Подобострастные, Безвольные Творения, они входят в Умы Мыслящих как в Сокровищницы Дворца, который завоеван.

И Силой Трения Жерновов Камкарры Тени добывают из Сокровищниц Ума минерал, известный как Сумрак.

И Служба их, Ревностная и Непреклонная, Беспощадная и Превосходящая Немощь их, есть То, что порождает Сумрак.

Потому Служба флегматов ордену почитается Высшей Жертвой, устремленной ко Благому Делу стяжания Сумрака!

Терроптикум

Когда народ Безнебесья еще назывался Трехглазым, им доступно было Высшее Сияние Неботворцев, и Трехглазые воспринимали их Радужные Цвета.

Но те времена давным-давно прошли.

Мехтильд же был рожден в Новой Айэде, среди Трехглазых, когда их Слава померкла, и они перестали быть Трехглазыми.

Мир, в котором Мехтильд явился, недалеко отстоял от собственных Начал. Ибо Законы только вступали в силу, и Мировоззрение Здешних не допускало Чужие Законы и воздвигало на Пути Законов препятствия и веру.

И Трехглазые, хоть и перестали быть таковыми, по-прежнему именовались Трехглазыми.

И нынешнее Восприятие Трехглазых охватывало лишь то, что допускалось Священными Писаниями.

Умы нынешних Трехглазых почитали Землю под ногами, служили Творениям ее, среди коих были Цветы, Травы и Деревья.

Как Божествам служили им, молясь в Священном Свете, который от них исходил. И только рачением о Земле и Сиянии Творений ее заняты были их Умы.

И Телами, и Мыслями, и Духом своим несли они Службу Ей, чьи Дети рождали Свет для их Глаз.

С высоких Башен Новой Айэды, в каком направлении ни глянь, до краев горизонта, пока они не терялись в темноте Безнебесья, простирались сияющие плантации, на которых трудились культоры от народа Трехглазых.

И Земли вокруг Сияли как Драгоценность своим Светом, а Пустое Небо над ними погрузилось в Темноту.

Но Мехтильду среди прочих было дано Знать о том, о чем не знали иные из народа.

И Знание это терзало его, и противоречило писаниям святых.

В пятнадцатилетнем возрасте Мехтильд отправился из дома странствовать по Святыням и Городам и входил в Храмы босым.

И в храмах стремился отделить ложное от истинного, и непрестанно задавался вопросом о Судьбе своей и о том, почему имеет в себе Знание, которого не имеют иные?

Вот он слушал голоса предикторов в Палатных Атриумах Сакрарий, что проповедовали Учение праотцов и праматерей о Пустом Небе или Безнебесье.

И они неустанно повторяли:

– Безнебесье… Безнебесье, Пустое Небо… Пустое Небо!

Но Мехтильд в сердце своем протестовал. Однако высказаться вслух не решался.

Но однажды приблизился он к предиктору, который зло и отстраненно посмотрел на обратившегося к нему, и Мехтильд спросил:

– Что есть Безнебесье… что значит Пустое? Слово, как мне понять его значение, с чем сравнить…

И что есть Небо, и что вы называете? и что значат слова эти по отдельности и в совмещении своем?

И хотел задать еще множество вопросов, и сердце его рвалось к истине.

Но в ответ предиктор лишь презрительно фыркнул и, махнув рукой в широком рукаве, прогнал Мехтильда, чтобы он не отвлекал его праздными разговорами и запрещенным любопытствованьем о Предметах Творения.

И Мехтильду хотелось ответить: у меня нет сомнения о Предметах Творения и Творце их, однако есть сомнения в том, занимаете ли вы пост свой по праву!

И хотя был сильно огорчен, удержался, ибо знал, что власть предержащие карают противных им.

Но, как был, с трепещущим сердцем, выскочил на ступеньки Храма и перед малочисленной публикой нищих, слепых, калек и попрошаек, изрек:

– У них нет Знания, нет, остались только слова!

Но собравшиеся, кажется, не поняли его Речей, тогда Мехтильд вытащил из сумки несколько монет и бросил нищим в чашу для подаяний, а затем быстрым шагом скрылся.

Но монеты те уже вышли из употребления, ибо элементы, из которых они сотворились, принадлежали к исчезнувшим Землям вдалеке.

Потому с тем же успехом Мехтильд мог насыпать им в чашу горсть бесцветных камней и песка с пыльной дороги.

Когда же один из нищих догнал его, то сообщил об этом Мехтильду, сказав:

– В этих камнях, что ты дал, нет ценности!

А тот радостно отозвался:

– У них нет Знания, остались лишь слова! Теперь понимаете? Пустословие – вот их знание!

И Мехтильд продолжал путь свой, слушая проповедников и миссионеров на большаках и площадях, и в замкнутых помещениях.

И в помещениях этих было множество народу среди множества искусственных вещей, и Мехтильду было противно находиться среди вещей, а народ перешептывался, мол, зато нет Пустоты, и они страшились Пустоты, но Мехтильд знал, что искусственно заполненное пространство хуже Пустоты.

И знал он, что Умы их заполнены Ложными отражениями искусственных вещей, и хотя уподоблены Храму, но лишены Сияния, лишены Силы, лишены Знания.

И собрания тех из народа возглавляли предикторы, вместе вещая единым неослабевающим голосом, всюду твердили и утверждали для всех:

– Пустое Небо… Пустое Небо…

И вслед за ними повторяли:

– Безнебесье, да, оно Пусто! Только у нас Свет!

– Да!

И малые из народа заливались беспричинными слезами, сами не зная, чему радуются и о чем ликуют.

И отовсюду Мехтильд уходил, но если встречал незнакомцев, что трудятся и честно зарабатывают на свой хлеб, и скромны, то улыбался им, а они – ему.

И они расходились своей дорогой, но в тайне знали, что не одиноки, и будут добры друг к другу повсюду, и доброта их едина, а они – в Ней.

Тем временем же предикторы Учили сыновей своих и дочерей своих, а учили они Великой Беспредельной Тьме, которая похищала Сияние Дальних Земель и делала Земли непригодными для Жизни.

– И сжигала Дыхание Небес подобно пламени!

И учили:

– Пламя опустошило Небеса, да, Дыхание их, Небеса обесплодились Огнем…

Дальние же Земли, принадлежащие Землям Трехглазых, когда тьма поглотила их, сделались Безземельем, а Безнебесье сделалось тем – что над ними!

И хотя Безземелье наречено Дальней Землей, оно было Ближней Землей, пока Тьма не уничтожила Свет, что Имелся в Ее Творениях.

Творения же ее были таковыми:

– Как трава, деревья и всякий минерал, что сияют своим светом!

И Учили предикторы такими словами, говоря:

– Всюду были Земли, сияющие подобно слитку золота или морю!

И Сияние их излучалось ввысь и отражалось в Зеркалах Пустого Неба.

Сияющая Земля внизу и Безнебесье вверху сливались в Отражении своем и взаимодействием порождали темный энлиль.

Когда Мехтильд услышал проповедников об энлиле, то заинтересовался, чтобы послушать.

И учили они, что если из Малых Форм кто Зрел Отраженную Землю в Безнебесье, то есть в Пустом Небе, или на поверхности Сияющих Вод, то есть в Океанах и Морях, то эти Деяния признавались возможными благодаря энлилю.

– Ибо энлиль господин всяческих отражений, будь то рожденных от Ложных или Истинных Вещей!

В Храмах учили, что Великая Беспредельная Тень всегда оставалась Далекой, пока ей противоборствовал Священный Свет Земли.

Но служители и Хранители Земли, даже Великий ее Хранитель Гамгаллат, отвергли веру отцов и матерей и предались Пустому Небу, и Вошли в Отражения свои!

И отражения поглотили их, и Земля, которую они Хранили и Озаряли, сделалась беззащитной, и Великая Тень взяла ее и связала своими сетями подобно тому как вода заполняет пустоты, так и Тьма заполнила всякую Землю вдалеке.

И те от народа, что находились в Ближних Землях, устрашились для себя подобной участи.

И они узнали, что произошла трагедия, и причиной ее было то, что многие Хранители из Дальних Земель соблазнялись Ложными Путями, которые Отражались для них в Безнебесье.

– И ступали на них, и уже не возвращались обратно, – и предикторы повторяли:

– …это Ложные, да, Ложные… Пути Лжи и Тьмы, они совратили Хранителей!

Истинный же энлиль являлся Драгоценностью, он почитался Трехглазыми соответственно.

И все, что входило в истинный энлиль, приумножалось в ложном энлиле.

И войти в истинное пространство энлиля означало осквернить энлиль, и Трехглазый Народ верил в это, и предикторы говорили:

– Никто не войдет в Истинный Энлиль, никто не войдет… и никто не может Осквернить его, никто!

И Трехглазые знали, что Истинный Энлиль не возьмет в себя ничто, потому он порождает Ложный Энлиль для тех, кто идет Ложными Путями, и повторяли:

– Ложный, да, Путь!

И никто не уподобится Истинному Энлилю, ибо в нем нет отражений, которые бы он Принял! Ибо они Нечистые!

Но Мехтильд лишь сильнее запутывался в их словах и учениях, в том, как отражались они в уме его.

И Мехтильд решил обратиться к мудрецу, умевшему, как говорили, растолковать речи предикторов.

И Мехтильд направил к нему огнеподобную поступь свою, а когда пришел, то поклонился и обратился к мудрецу, которого все просто называли Трехглазым, с такими словами:

– Что есть энлиль… и кто впервые Употребил Слово это? К чему воистину оно было Употреблено? И кто не понял…

Но Трехглазый поднял иссохшую руку и прервал вопрос Мехтильда, отвечая ему:

– То, что есть! Слышано было мной, что у вас называют Истинным, Ложным и Темным…

– Да, называют, – сказал Мехтильд.

– И если так, то я изрекаю следующее! Истинный энлиль воистину Несотворенный Энлиль, а его Сила пробуждается Вами самими, а Ложный энлиль воистину это То, что Проявляется в Темном энлиле, хотя Темный воистину даже не энлиль!

И для существования Темного энлиля и для сохранений Ложных имеется нужда в Форме, в Большой или Малой, но в Форме.

И Темный есть сама Форма, которую Несотворенный энлиль принял Здесь по Законам, а Ложный есть Содержание Формы, в Истинном же Несотворенном энлиле нет Содержаний, нет Форм…

Да, пока твое Желание стремится к Слову и когда схватывает его, то, что Словом было названо, уже отсутствует там, и ты стоишь посреди пустыря…

О, да, эти вещи, как их много, но они Ложные подобия Истинных, эти странные явления, не успеем мы узреть их, чтобы наименовать, как они ускользают и трансформируются так, что их не признает первый очевидец!

Остаются только Слова, и только они внушают ложное доверие, они будто неизменные, хотя бессмысленные…

Нет смысла в них, нет никакой необходимости интерпретировать откровения предикторов и пытаться объяснить одни слова другими словами, заменять их и переставлять между собой!

Слова мертвым окаменелым грузом падают на сухой грунт твоего заскорузлого Сердца, будто бы Зрелые Плоды с Деревьев в Небе.

Но Сок их Умонастроений быстро иссякает, и мы ищем для себя новых Слов, чтобы повторять их и инфицироваться ложными настроениями их… как болезнью!

Вот что представляет ценность для нас, это Тень Ума, Великое Ложное Настроение, Тень, которой заслоняют от себя Свет!

Ты замечал ли, как предикторы оживленно жестикулируют, потому как большинство символов, входящих в Разум их, они не способны передать в словах и постичь, они передают их через подражания, через жесты, рисуя в воздухе невообразимые цепи и узоры, соединенные в сложные чередующиеся схемы, которые перемежаются со звуками… как хлопки ладонями!

О, они не успевают ухватить Целое, они просто расхитители, что хватаются здесь за Вещи, за Звуки!

И мудрец рассмеялся собственным словам и махнул рукой, и вручил Мехтильду длинный шест, а на конце его щетка, и сказал ему:

– Ты, я вижу, стремишься учить других… Но среди Трехглазых полным-полно учителей, а вот полы в Храмах убирать никто не хочет, потому займись лучше этим, а об умствованиях своих забудь!

– Но что же такое, в конце концов, все эти… слова?

– О, они есть только то, что ты понял!

Когда Мехтильд покинул Трехглазого мудреца, то некоторые сомнения его были рассеяны.

В то время предикторы продолжали учить по-своему так:

– У Великой Тени, господина Пустого Неба, в распоряжении и подчинении состоял Слуга Ее, чье имя звучало как Сорфенталь.

И Великая Тень перепоручила Сорфенталю захватить для экспансии Дальние Земли на Западе.

И подобное поручение было Сорфенталю как дар за его вернослужительство в прошлом.

И он возрадовался, и Дыхание Сорфенталя погрузило Дальние Земли во мрак.

Но случилось это не сразу, ибо Сорфенталь был тем, кто долго трудился для совращения Хранителей Земли и принятия их под Темное крыло свое.

Он переменил направление ветра для них!

И обдавал их Светочи Дыханием, и под Куполами Крыла своего Сотворил для Хранителей Небесный Храм Зеркал, и увлек Хранителей от Земли в Дальнее Сияние, но то было Сияние Пустого Неба и его Зеркал, – так учили предикторы, повторяя:

– Да, Пустой Свет Неба, да!

Когда же Хранители поднялись в Небесный Храм, то Сорфенталь согнул Крыло Свое и так сокрыл Храм Ложного Сияния в самом себе.

И Хранители стали заточены в Храме, и без Хранителей Земля сделалась беззащитной, травы, цветы и деревья ее становились безжизненны и более не производили Сияние свое.

И наконец-то Великая Тень, чье имя звучало как Антипонтий, взяла ее под господство свое.

Когда же Антипонтий возблагодарил Сорфенталя за вернослужение, то дал ему Западную Землю, которую Сорфенталь для него Взял.

И наказал, чтобы Сорфенталь распространил Его Учение по остальным пределам Сияющей Земли и возвратил Трехглазый народ в Истинный Дом их, а именно в Безнебесье!

И Великая Тень Антипонтия склонилась к Сорфенталю и обдала его Жаром своим и объявила ему, что Ее Силы будут отныне Его Силами!

И Дыхание Ее будет Его Дыханием!

И за всякую напрасную трату расхитителя настигнет возмездие!

И покуда Сорфенталь служит верно, то Свободен в том, чтобы брать себе столько Силы и Дыхания, сколько потребуют нужды Слуги.

Но если вздумает своевольничать, то Господин его ощутит это, и добавил:

– Знай это, знай, Раб мой!

И когда Антипонтий повелел Сорфенталю направить Дыхание и Силу в энлиль, то преследовал цель распространить через энлиль собственное Дыхание и Силу, и приумножить их, а с ними и Тьму Пустого Неба, ибо сам энлиль воспроизводил то, что наполняет его.

И за пределами этой пустой наполненности существовал лишь несотворенный энлиль.

И энлиль был подобен здесь Пламени, и если Дыхание раздувало Пламя, то Пламя перемещалось подобно волнам воды, а там, откуда Пламя уходило, не было ничего, – так учили предикторы в Великих Храмах своих.

Глас же Антипонтия изрек для Сорфенталя, что существует еще множество Великих Сил, каждая из них может обрести отражение свое в энлиле и не истощить его, ибо они Сияют в Иных Пределах, а здесь лишь совмещаются Нерукотворные Образы Их.

Но когда Разум мой, что Даровал я, проникает в энлиль с Силою Желания своего, то истощает энлиль!

Но то, что истощилось, не исчезает бесследно – оно принимает Новые Формы!

Эти Формы хранятся про запас в Ложном подобие того, что мы называем энлилем, хотя у него нет ни сущности, ни имени.

И покуда твое Желание, Сорфенталь, едино с моим Желанием приумножать плоды нашего Разума в Энлиле, ты будешь моим Вернослужителем, а я тем, кто Дарит тебе Силу твою, Дыхание твое, потому Служи мне верно!

Твое Желание Здесь пробуждает мое Дыхание Там, мою Силу – они направляются и движутся, ибо их высвободило Желание, наше общее Намерение!

Именно наше Общее Желание стоит за Силами здесь, чтобы иссушать и выветривать энлиль, и давать ему Форму, как Ветра дают Форму Скалам!

Ты же жги здешний энлиль своим Желанием, дабы мы сотворили подобие Его, но подобие Темное, наш Дом!

Не оставляй здесь даже песчинки Творения, пусть все будет опустошено, так мы, в конце концов, Освободим Формы здесь и воссоздадим их подобия в Бессмертных Планах!