Текст книги "Дикий. Прирученный. Твой"

11

Рохан

Что-то странное творилось с самого утра. Несмотря на возросшую угрозу, нарастающее среди собратьев напряжение и жажду мести, а так же отсутствие зацепок, необходимых для поиска скрижалей, настроение было на удивление хорошим. Словно не мне угрожала опасность, вскройся вдруг правда про утаенную эффиру.

И ведь с самого начала было очевидно, что затея глупая. Ничего, кроме геморроя, я от вмешательства не получу. Но…

А вот, к слову, и он. Мой личный геморрой. Растрепанный, сонный, выполз из комнатушки, где валялся под капельницей раздражающий пес-телохранитель. Чутье подсказывало, что все с ним будет хорошо, но как объяснить это человеку с его примитивными инстинктами и склонностью вливать в себя химию литрами?

Лана все ночи там коротала, еще и тяфкалку мелкую с собой взяла. Не волчье логово, а какой-то зоопарк.

– Доброе утро, господин альфа, – пробормотала девчонка, зевая в рукав ярко-голубой мужской спортивки. Почему-то ей полюбилась именно такая одежда – мешковатая, невероятно далекая от стандартных бальных платьев и прочих нарядов высшего света.

– Ты какая-то неправильная богачка, – заметил я, кидая в нее банкой шпрот и разваливаясь на широченном, с мою бывшую клетку, диване.

Обстановка в захваченном замке располагала к лености. Почти все здесь можно было использовать для отдыха; никаких тебе спортивных залов и беговых дорожек, только спальни, да гостиные с такими длинными столами, будто здесь жило человек сто, а не жалкая парочка толстомордых псевдоаристократишек. Интересно, что они сказали, узнав, кто теперь пользуется их добром?

Наверно, впали бы кому и изошли пеной из рта…

– Неправильная? – повторила Лана, садясь на подоконник и засовывая острые коленки под край спортивки.

– Где жалобы? Где требование создать себе подходящие условия? Тебя вчера чуть не съели, а ты и ухом не повела.

– А-а… Это… Я пока не до конца осознала происходящее. Будто в какой-то симуляции нахожусь. Единственная стабильная мысль – а что там с моим договорным браком? Аннулировался?

Треща без перерыва, она между тем пробовала самостоятельно открыть консерву, вертела ее так и сяк, атакуя ногтями, и, пожалуй, это было забавнее, чем просмотр кинофильмов в хозяйской видеотеке. В такие моменты Лана напоминала сердитого хомячка.

– Помочь? – спустя время смиловистился я. После ее короткого кивка, одним движением пальца оторвал крышку.

Хм, мы впервые завтракали вместе – раньше даже запах человеческой кожи казался провокацией и вызывал желание обнажить клыки, но не теперь. В какой-то момент зверь внутри успокоился. А может, просто переключился на более важные вещи.

– А ведь вкусно! – Лана с победоносным видом начала уплетать рыбу вилкой. С собой что ли носит, как холодное оружие? Пфф…

Вот и еще одно доказательство – ест дешевую пищу и пищит. Нравится ей. Точно ненормальная, если не сказать хуже.

Поняв, что разглядывание затянулось, а к своей порции «роскошного завтрака» я так и не притронулся, быстро отвернулся. Мне для еды приборы не требовались. Никто гладиаторов манерам не учил, мы и о внешнем мире узнавали только в редкие мгновения презентаций, когда любимчиков зрителей выводили в свет.

– Рохан, – недолго длилась тишина. – Я хотела бы тебе кое-что сказать.

– Спасибо за спасение? Поздновато, но так уж и быть – можешь падать ниц и воспевать мою добродетель.

– А? Нет! То есть спасибо, кончено, но ты и сам виноват. Бросил меня одну, а сам ушлепал куда-то!

– Нарываешься, мелкая?

– Нет. Но у тебя всегда есть пульт от ошейника, раз уж аргументов не завезли.

Нет, все же дерзкой она нравилась мне больше, чем тихой вежливой мышью. Хоть какое-то подобие искренности. И глаза красиво сверкают.

– Не надо было устраивать сцену и демонстративно убегать, – отмахнулся я от всяческих претензий. – Ты сама потерялась.

– Так ведь я же сказала, куда иду! На каждом углу были указатели и стенды с картой… – Она ощутила мое нарастающее недовольство и тихо ахнула. – Постой, а ты, вообще, умеешь?..

– У тебя там что-то важно было.

– Ой, прости. Я лишь хотела сказать, что думала над твоими словами. Много думала, правда. Было непросто признать некоторые ошибки восприятия, все же меня воспитывали с мыслями о превосходстве людей над прочими живыми существами. Возможно, ты прав, – Она зябко повела плечами, сжимая банку с рыбой, точно кружку горячего какао. – Нас приучили к мысли, что оборотни должны служить и подчиняться. Поэтому многих злит сама идея равенства. Но… Маркус никогда не был слугой, по крайней мере, для меня. Он тот, кто дарил мне тепло. Ты говорил – я не понимаю рабства. Возможно… Но быть женой аристократа – значит стать его тенью. Если муж скажет, что запрещает тебе работать или учится, ты подчиняешься. У эффир нет выбора, только воля главы.

Пожалуй, впервые чей-то душевный монолог не заставил меня зевать во всю глотку. Если бы не треклятый памятник, разбередивший старую рану, я бы не стал срываться. Теперь она снова казалась ребенком, растерянным и усталым.

– Ты слушаешь? – Лана опомнилась и замолчала.

– Да. Говори.

– Нас поставили перед выбором – либо я, либо моя сестра. А Ната, она всегда хотела выступать на сцене. Ее бы подобный расклад сломал.

– И своими мечтами решила пожертвовать ты, – Я криво усмехнулся, зная, что девчонка не станет пугаться вида не подпиленных клыков.

– У меня их толком и не было. Жертва минимальна, хоть выглядит иначе. В любом случае, мне нужно, чтобы ты знал – я готова рискнуть всем ради дорогих мне людей. Пусть Маркус станет свободным. Даже если потом не захочет быть рядом, я должна помочь…

Почему-то постоянное упоминание слабосильного волка-прислужника стало раздражать. Я облизал пальцы, испачканные в соусе и откинулся на спинку.

– Просто не лезь в неприятности и жди вестей из внешнего мира. Скоро Константиния начнет выкупать политическую верхушку дистрикта…

Не самый лёгкий разговор прервало появление Щенка. Наглый засранец, которого хозяин Макс выкупил за бесценок у овдовевшей пожилой пары ещё ребенком, пробрался на мою территорию без разрешения, залез через окно и даже шумно чмокнул моего человека в щеку.

– Пятый… Ой, Рохан, а ты слышал последние новости? Мы нашли фактотума Долорецких! Он скрывался в коллекторе!

Лана при звуках этой фамилии подозрительно побледнела.

12

Иелана

– Фак… что? – повторил Рохан, откидывая серебристо-белую прядь со лба. Когда он злился, его привлекательное лицо становилось картинно-заносчивым. Как у злодея из нуарного триллера.

– Фактотум. Доверенное лицо, представляющее интересы целой династии, – объяснила я, чувствуя, как сердце замирает в груди. Почему именно он? Так, надо успокоиться, а то на лице все написано.

Названный Щенком кивнул с искрящимися от гордости голубыми глазами.

– Мы стали на шаг ближе к своей цели. Если генетики этих благородных ублюдков ничего не знают про нашу святыню, то он-то точно должен!

– Подробности потом расскажешь.

– Она же твоя женщина, чего скрывать? – удивился Щенок, пожалуй, слишком крепко обнимая меня за плечи. И почему все оборотни такие контактные? Смущает.

– Я ухожу, Лана, – Рохан будто бы пропустил заявление своего товарища мимо ушей, только зыркнул на месторасположение его ладоней с острыми ногтями. – Сиди на заднице ровно, а если придет враг – используй пса как снаряд.

– Которого?

– Пф-ф, кого сможешь поднять – того и кидай!

Мне внезапно улыбнулись. Искренне, открыто. Не как обузе или существу, чей статус находился между понятиями «питомец» и и «идеологический враг». Опешили мы с Щенком одновременно, вплоть до отвисших челюстей. Не думала, что Рохан умеет улыбаться.

– Постойте, а что вы будете делать с пленником? – не хотелось портить момент, но спросить все же стоило. – Ведь без пыток обойдетесь, правда?

– Посмотрим, – уклончиво ответил за него Щенок.

– Но фактотумы связаны с главами Домов нерушимой клятвой. Их буквально заставляют хранить тайны хозяев, внедряя в мозг схожую с вашими программу!

– На кону стоят куда более важные вещи, чем жизнь одного человека, – Рохан хрустнул челюстью. – Но не думаю, что он сможет сопротивляться моей силе. Как язык развяжется, так и опустим… Не выходи наружу.

Одним грубым жестом он вытолкнул товарища из оконного проема прямо в кусты. И сам туда же прыгнул. Двигались оба оборотня феноменально быстро, с ловкостью недоступной простым смертным. Проследив, как два силуэта исчезают в лесном влажноватом мареве, скопившемся после дождя, я закрыла створки и спешно поднялась по винтовой лестницей в свою комнату.

Великая удача, что Рохан больше не пытался давить на меня своим темпераментом и пошлыми намеками. Это позволило развернуть под кроватью целую мастерскую.

Я облазила замок бедных Закировых с фундамента и до шатровой крыши, собирая детали для передатчика; той простой безделицы, что смогла бы связать меня с информационной сетью имени Купера-Розовица. КУРО.

Дрожащими руками соединила последние проводки, настроила сигнал и нажала на кнопку подобранного галло-фона. Тонкая пластина из полупрозрачного пластика мигнула. Расцвела радугой красок, издавая мелодичный свист загрузки.

Давай же. Прошу. Я хочу узнать, что с моей семьей, с Натиной. С отношением к оборотням, оставшимся снаружи.

И вот…

– Добро пожаловать в сеть, пользователь. Как мне к вам обращаться? – спросил слегка заикающийся, нежный голос.

– Затворница, – машинально сказала свой никнейм. – Активируй поиск, мне нужны новости Славии за последнюю неделю. Расставить в порядке важности: от самых главных к пустяковым. Никакой погоды и фактов из жизни селебрити!

– Я вас услышала. Обрабатываю запрос, Затворница.

Голограмма в виде очаровательного белого личика подмигнула мне, воспарив над галло-фоном. Пухлые губки надулись, взгляд серебристых глаз стал задумчив. Затем изображение сменилось на новостную ленту.

Массовая паника. Соседние дистрикты требуют начать расследование, люди, чьи родственники работали на лаборатории Долорецких, ждут справедливости и ответа правящего Дома.

Повальный отказ от волчат из питомников. Ученые наперебой выдвигают свои теории о внезапной мутации.

Вновь подняли голову радикальные группировки «Чистота генома» и «Раса».

– Боже, мир спрятил, – Я закусила губу, отмахиваясь пальцем от самых тяжелых фотографий и заголовков. Но тут, уже второй раз за день, мелькнуло ненавистное имя.

Долорецкие дали интервью крупнейшей газете, владельцами которой они по совместительству являлись.

Я впервые увидела своего жениха. Еще в день отъезда стоило посмотреть, что там уготовила судьба, но тогда не было сил. С виртуальной странички на меня взирали трое. Сухощавые мужчина и женщина, будто слепленные на одном конвейере. Траурный вид подчеркивала темная, демонстративно простая одежда.

А подле родителей, окруженный микрофонами, стоял он. Роман Долорецкий.

Невысокий юноша лет двадцати пяти, с округлым, немного нервным лицом, темными короткими волосами, прямой осанкой. И шпагой в петельке мундира Славской федерации.

Сторонники консерватизма, ясненько.

– Мы обязательно разберемся с этой ситуацией. Клянусь честью семьи, как будущий глава Дома и племянник правителя нашей прекрасной страны, конфликт с партией бракованных рабов будет улажен в кратчайшее время. В этом есть личный интерес. Моя невеста оказалась в пределах Вронского дистрикта как раз в день падения системы. Иелана, если ты слышишь, – Роман, казалось, смотрел прямо на меня, – я спасу тебя! Мы обязательно встретимся!

Романтично-то как.

И почему я не верю. Оборотню, которого знаю неделю, верю – а ему, достойному члену общества, нет.

И все же… Простит ли меня Рохан, если узнает, кого пригрел?

Видя, что сигнал слабеет, поспешила закрыть вкладку. Натина должна быть в сети. Только с ней я могу поговорить открыто. Когда звонок прошел, и голограмма высветила заспанную белокурую головку, я чуть не расплакалась. Улькир-спаситель, как же я соскучилась!

– А-а-а! – вместо приветствия издала сестренка, тараща васильковые глаза.

– Это я, правда, я! Успокойся.

– Лана… живая.

Она вела себя так, словно увидела призрака. Притянув галло-фон максимально близко к личику, быстро-быстро зашептала, сбиваясь и проглатывая слоги. Где-то за границей камеры хлопнули двери. В комнате потемнело из-за задернутых штор.

– Хвала Маркусу, ты цела. Поверь, я их не прощу, чертовы предатели… Слышала, что твой женишок для камер сказал? Мол, люблю-спасу, только дождись! Я специально проболталась о вашей помолвке друзьям, чтобы он не мог слиться. Это их семейка виновата в бунте, так пусть продолжают искать выход из сложившейся ситуации…

– Нат, погоди, – с непривычки закружилась голова. – О чем ты? Кто предал? Кого?

– Тебя! Уроды наши мамочка с папочкой. Мы почти банкроты. Папуля, оказывается, проигрался в пух и прах каким-то опасным типам… Долорецкие были последним шансом Дома Лисовских остаться на плаву! А этот сучий потрох – уж прости за прямоту – как узнал, что ты застряла под куполом с оборотнями, тут же позвонил нам. Сказал, что брак нужно заключить сейчас же, и что он готов пойти на уступки.

– Взять в жены тебя, – догадалась я. – Но ты ведь еще не достигла брачного возраста.

– Эй, а что это у тебя на шее? – Натина сощурилась, пытаясь разглядеть ошейник в вырезе спортивной куртки. Я затянула ворот и буркнула:

– Не отвлекайся, Нат. Заряд кончается.

– Ах, да, твоя правда. Сейчас такой бардак, аристократы в полной заднице. Авторитет власти пошатнулся. Без понятия, чем этот брак поможет, но они настроены решительно. Вот я и подумала, что подставляться еще больше Долорецкие не станут, и спалила родительскую сделку. Ты-то сама как?

А как можно себя чувствовать в такой ситуации? Меня ударили в спину. Я думала, что родители по-своему хотели уберечь нас с Натиной, а на деле… Продали старшенькую, придержав подле себя более любимую красавицу-дочь.

– Нат, можешь сделать еще кое-что?

– Конечно! – мгновенно и без сомнений подтвердила она. – Ты только держись!

– Сбеги из дома. Временно, но так, чтобы тебя не нашли. Есть во всей этой истории темное пятно… Не хочу, чтобы ты пострадала.

Ната кивнула, сдерживаясь, чтобы не завалить меня вопросами. Я и сама хотела поговорить, но связь пропадала. Мы обменялись воздушными поцелуями и клятвами встретиться любой ценой, а после я нажала отбой.

Все куда страннее, чем казалось раньше. Власти лгут. И зачем Долорецким так необходим кто-то из нашей семьи?

***

– Можно?

Он вернулся поздно ночью. Интересно, что рассказал фактотум? Смог ли нарушить клятву? Нет, вопросы потом. Сейчас я должна укрепить возникшую связь. Рохан сидел на полу, полуголый, с изнуренным лицом  – и моя затея на миг показалась абсурдной.

Прогонит, точно.

Не трусь, тряпка – приказала новая язвительная личность в голове. Именно она требовала действовать, пока не стало слишком поздно.

Не дождавшись приглашения, я вошла в спальню альфы. Он выбрал не самую роскошную, но однозначно самую удачную комнату в замке. Однако королевская постель с балдахином оставалась нетронутой; кажется, придирчивый оборотень предпочитал спать на полу, собрав подушки горкой.

– Забыла, что я говорил про свой темперамент?

– Оставайся в штанах и ничего не произойдет, – бесстрашно заверила я, показывая ему книгу, взятую из огромной библиотеки Закировых. Она была настоящей сокровищницей, остававшейся нетронутой ровно до моего появления.

– И что это?

– Я хочу почитать тебе что-нибудь перед сном, – и быстро добавила. – Только не обижайся. Я знаю, что ты не умеешь читать, догадалась утром. А так как я это дело очень люблю, то…

Я запнулась и покраснела. Рохан долго смотрел на меня из своего угла. Я почти сдалась, когда он неохотно кивнул на кровать и сказал:

– Только не засни. Обратно к псу не понесу.

13

Маркус

Это было глубокое сине-лавандовое озеро, гладь которого застыла в одном закольцованном моменте. Завораживающее зрелище. Мне хотелось выть, хотелось закрыть глаза и уснуть. Со всех сторон подступал шепчущий туман… Куда меня занесло?

– Марк, глупенький щенок!

Ее голос я узнал бы из тысячи, из миллионов других.

Десятилетняя Лана в белом пышном сарафане с кружевами, подчеркивавшим смуглость ее кожи, стояла в высокой траве, сжимая в руке ладошку сестры. Госпожа Натина была совсем малюткой и рассеянно грызла ноготь. Видеть их обоих в подобном облике было странно, но вместе с тем вполне естественно.

– Идем, – крикнула Лана, сдувая темные локоны с лица. – Ты должен дойти до конца.

– А потом?

– Потом ты сможешь всех защитить. Идем, Марк. Не бойся. Мы справимся вместе.

Мы.

Никакого деления – на я и она. Хозяйка. Друг. Смысл жизни. Не важно, как выглядит и чего хочет, я должен быть рядом, такова судьба. Опустившись на четыре лапы, быстро побежал к девочкам через поле колючих растений.

Я не фаталист.

Неважно, что считают ученые, это не было долгом или психологической программой. Когда я впервые увидел Лану, все стало на свои места. Пустота в груди исчезла.

И пускай другие не видели того же, что я. Старшие господа считали мою хозяйку слишком странной, задумчивой. Отстранённой. Они не замечали красоту ее непослушных волос, которые невозможно было уложить, золотистую кожу, напоминавшую драгоценный камень или облака на рассвете… Все смотрели лишь на Натину. Но это неважно.

За оболочкой тихой девушки скрывался настоящий огонь. Страсть, которая может согреть тебя и испепелить дотла.

Нет, слепцы не способны оценить сокровище, даже если оно упадет к ним в руки.

– Какой ты медленный. Старайся лучше! – смеялась Лана. Я бежал, рвался к ней, игнорируя нарастающую боль и незримую удавку на шее, тянущую назад. И все никак не мог догнать…

Она зовет меня. Я ей нужен.

– Маркус, быстрее!

«Не ускользай, подожди» – хотелось крикнуть в ответ, но волчья глотка могла издавать лишь рычание. Шло время, мы бежали по странной туманной долине, и Лана взрослела. Становилась более сильной, свободной.

Желанной…

И вот мы остались наедине. Горы росли из земли, молчаливой стражей охраняя наш личный мирок. Я ощутил близость озера. Иелана в развевающемся на ветру платье остановилась неподалеку от него. Обернулась, хитро улыбаясь, и мне вдруг страстно захотелось вновь стать человеком.

– Не нужно, – будто прочитала мои мысли она. – Иди к своим.

«Здесь опасно, я тебя не оставлю!»

– Иди, Маркус. Ты должен очнуться, там все ответы. Ты сможешь… – ее голос тонул в звуках волчьей песни. Со всех сторон к нам подступали призрачные силуэты волков – огромные, могучие, ждущие чего-то. С огненными глазами, похожими на застывшее солнце.

– Ты справишься с грядущей бурей, – Лана упала в траву, и темные волосы рассыпались по нагим плечам. Я ощутил зов и навис над ней, окончательно теряя власть над телом. Горячо… Пальцы ворошили шерсть, зарывались в нее… Голод и жажда. Зверь, отражающийся в черных зрачках. Мучительное прикосновение нежных губ и шепот:

– Иди к своей судьбе…

Я отпрянул, осознав, что нужно делать. Озерная гладь отразила мое лицо – волчьи и человеческие черты сливались воедино. Предки ждали. Вой звучал все громче, торжественнее… Я нырнул в источник с головой, глотнул соленую, точно слезы, воду.

И открыл глаза.

Это было нереально. Меня подстрелили серебром, и я провел без сознания несколько дней в бреду.

Помещение вокруг заполняли запахи. Лекарства, глюкоза, собачья шерсть, опасный мужчина и Лана. Я выдернул иголку катетера из вены, привстал на локтях и огляделся. В ногах спало какое-то пушистое недоразумение – подобного шпица хотела младшая госпожа, но глава Грегор почему-то отказался.

А что с ранами? Коснулся живота. Вместо пулевых отверстий теперь едва заметные шрамы. Что-то изменилось.

Я явственно чувствовал перемены в своем сознании, но не мог связать их со странным видением. Там была Лана, и мы…

Неважно.

Надо найти ее. На единственном стуле возле лежанки нашлась аккуратно сложенная мужская одежда. Я ощутил аромат хозяйки и чуть успокоился. Вряд ли ей позволили бы оставлять подарки, будь ситуация патовой.

Натянув свободные джинсы и черную футболку с принтом Вронской футбольной команды, провел рукой по отросшим волосам. Грива аж до самых лопаток, побочный эффект длительной трансформации. Дверь была не закрыта, и я, перешагнув ворчащего пса, спокойно вышел в коридор.

Везде камень и дерево, а еще чучела животных, рыцарские доспехи, диковинные растения. Настоящий средневековый шик, если бы в то время уже изобрели электричество. Представители другого Благородного Дома дали нам приют? Отлично, но почему интуиция не успокаивается?

Голос Иеланы звучал совсем близко, этажом ниже. Спустившись по винтовой лестнице, оказался в библиотеке. Огляделся и прошел через арку в гостиную со вторым светом и неработающим камином. Они были там – Лана и тот, кого мой нюх определил, как врага.

Крепкий полуголый мужчина с лицом подонка и белыми волосами сидел в кожаном кресле у окна. Он удерживал Лану на коленях, по-хозяйски стиснув лапами ее бедра, и было в этом жесте нечто такое, что мгновенно вызвало во мне волну агрессии.

Сейчас они пахли одинаково. Словно, словно…

– Ты очнулся! – охнула Лана, а незнакомый оборотень нахмурился. Игривое выражение лица сменилось крайним удивлением.

Тут я рассмотрел на шее раскрасневшейся, радостной хозяйки snock-ошейник. И услышал собственный голос, полный неизвестной сокрушительной силы:

– Убью!

Иелана

днем ранее

Мы не должны были этого делать. Мимолетный порыв, одиночество, опасность, скрывающаяся за пределами холодного дворца… Не знаю, что стало катализатором. Но и ошибкой случившееся называть не хочу. Каждый ищет взаимности независимо от статуса и силы.

Думаю, впервые в жизни я приняла самостоятельное решение, итогом которого стал самый болезненный и самый счастливый период моей жизни, показавший, что не только покой может дарить удовольствие. Иногда война просто необходима.

С собой.

С соперником.

Со всем закостенелым миром…