Текст книги "Девушка с ложью на сердце"

Покидая полигон, Пашка положил один отстрелянный патрон в карман своих тренировочных штанов.

Вскоре за Седовым пришел охранник, чтобы сообщить – в машине его ждет десятник, надо поторопиться! Пашка радостно выскочил из спортивного зала, где его уже пять минут лупили однополчане, отрабатывая приемы карате.

В башне отставной сыщик разыграл чудесный долгий спектакль, изображая криминалиста на месте преступления. Он разломал карандаши, вытащил грифель, измельчил его молоточком, ссыпал толченый грифель в заботливо свернутый бумажный кулечек. Взял кисточку и псевдовиртуозными движениями обмахнул ею клавишу выключателя в гостиной. Затем прижал к пластику скотч, отнял его и приклеил на лист белой бумаги. Лист подписал, указав, откуда взят отпечаток.

Операцию он повторил везде, где мог.

– Паша… – позвал его Кумаров. – Надо бы еще в одном месте – в подвале…

Они спустились в страшное помещение. Эли, конечно, тут уже не было, но Пашкин брезгливый нос ощутил запах смерти.

В подвале было темно, Кумаров небрежно клацнул выключателем.

– Ты что! – досадливо завопил Седов. – Ты же отпечатки смазал!

– Ох. – Кумаров понял свою ошибку. – Слушай, а я и не подумал сразу! Мы же спускались уже сюда вчера!

– Может, на притолоке что осталось… – озабоченно пробурчал Седов и взялся колдовать вокруг двери.

В итоге своей бурной деятельности он собрал пару десятков совершенно бесполезных грифельных пятен. Гордясь собой, Паша отдал их Кумарову.

Оставалось главное.

– Дай-ка мне на минутку гильзу, – попросил он десятника, сев в «форд» рядом с водителем.

Рассматривая гильзу, он вертел ее в руках, внимательно следя за направлением взгляда Кумарова. Как только десятник сосредоточился на дороге, Паша выкатил кончиком пальца из-за рукава подменный предмет, а настоящую гильзу придержал ладонью.

– Знаешь, а может, стреляли не из снайперской винтовки, а из охотничьего ружья? – спросил он, протягивая десятнику гильзу.

– Да, патрон семь шестьдесят два годится для карабина, – согласился Саша, снова пряча гильзу в карман.

Паша улыбнулся в сторону – с плеч свалился тяжкий груз.

Глава 16
ПОРА ПОДУМАТЬ

– Хм! – сказал себе Паша, разглядывая собственное отражение в зеркале ванной, что выражало удивленное одобрение по поводу перемен в собственной внешности.

По сравнению с пропитым китайцем, отражавшимся в этом самом зеркале всего два месяца назад, ныне рыжий сыщик выглядел весьма неплохо.

Судите сами: свежая, слегка загорелая рожа, белки глаз без багровых прожилок, выбрит. Плечи расправились, слегка прорисовались натруженные бицепсы, появилась бодрость в движениях. К лицу Седову была и короткая стрижка, которую делал полковой цирюльник, еженедельно оболванивавший все элитное сектантское подразделение, как мериносов.

Совместные тренировки с воинами Чистоты теперь не убивали, а делали сильнее. В своем духе здесь было даже интересно. Постепенно знакомясь с боевиками, Пашка обнаружил, что все они и впрямь ребята с серьезным прошлым, которые после возвращения на гражданку оказались ненужными в этой жизни и пригодились только Учителю.

Интеллект гренадеров глубиной не поражал: Учитель был хорош уже потому, что хорошо платил, а что он потребует взамен за доброту – никого не интересовало. Паша уже сильно сомневался, что он сможет найти свидетелей деятельности секты из числа этих парней.

Кумаров самолично разъяснил перспективному новобранцу цели и задачи элитного подразделения:

– Ну, конечно, не Белый дом штурмовать! – сказал он с усмешкой. Бывшие алкоголики плескались в бассейне, причем Кумаров держался в воде как акула, а вот Пашка едва выполнял задачу «максимум» – не тонуть. – Мы должны обеспечивать безопасность собраний и Учителя. Выполнять распоряжения Учителя. И не задавать вопросов. И если придет команда «Отмена», то не остановиться ни перед чем. – Эти туманные слова Пашка вспомнит намного позже и при других обстоятельствах. – А такая серьезная тренировка нужна просто для того, чтобы не было случайностей. Людей надо держать в форме!

Тренировки с бывшими военными напомнили Пашке его службу в армии, в том числе и дедовщину. В первую же неделю во время тренировок в бассейне умники припрятали всю одежду новенького, а когда он выбирался из воды по скользкой металлической лесенке, сдернули и плавки. Кайф был в том, чтобы заставить новичка голым и мокрым пометаться по базе, придерживая в руках собственные скукоженные от стыда гениталии.

Паша сектантам этой радости не доставил. Отрабатывая свой позорный кроль, он заметил, как трясутся кусты перед ограждением базы, сразу за плацем. Приглядевшись, заметил смеющегося мужика, выскочившего оттуда, он подал знак кому-то в бассейне за Пашкиной спиной.

Потеряв на лестнице плавки, бывший алкоголик не смутился. Выйдя из воды, срам прикрывать и не подумал. А кого стыдиться? Женщин здесь нет, кухарка уже уехала. А эти пусть посмотрят, куда он их послал, им полезно. Прошествовал к примеченным кустам, достал одежду, после чего показал дуракам… Ну, показал и ладно!

Зомби были разочарованы и сделали еще пару попыток посмеяться над рыжим салагой. Но Паша был осторожен, как лис, учуявший таксу. Клей в ботинке, патроны-петарды и пластмассовую гусеницу в супе углядел быстро. Когда зомби докатились до пукательных подушек, пригласил мужиков на пиво, в результате чего наладил отношения с сослуживцами.

Через несколько дней после осмотра башни Кумаров поделился с Пашей результатами экспертизы. В базе данных, по которым проверялись снятые Пашей в башне отпечатки, соответствий не обнаружилось. А вот гильза, оказалось, была выпущена из снайперской винтовки, как и предполагал Кумаров.

– Не может быть! – воскликнул Паша.

– Это еще что! – ответил десятник. – Винтовка эта у нас на складе хранится. Она есть в базе, за охранным агентством числится. Я даже возил ее баллистам. Ошибки быть не может – из нее стреляли в замок. Представь только, какой позор! Это кто-то из наших!..

Постепенно Седов стал правой рукой десятника Кумарова. Это означало совсем немало, поскольку выше этого чина, согласно иерархии, установленной в секте, был только сам Учитель.

Взлет Пашиной карьеры объяснялся легко: он производил впечатление человека весьма целеустремленного, имел опыт милицейской службы, никогда не спорил и не задавал лишних вопросов, отчего выглядел еще и очень умным. Но главное – его непосредственный начальник, как и во времена затяжного пьянства, параллельно переживаемого обоими некоторое время назад, чувствовал в Паше родственную душу, продвигая и поощряя перспективного новичка. Он прочил Паше руководство боевым отрядом, но Седов решил, что с территории «Стрелка» пора выбираться, ибо здесь он ни черта не узнает!

* * *

Седов стал проситься бывать на собраниях, чтобы видеть Учителя. Конкретного плана пока не было, но личность человека с ужасной внешностью весьма волновала Пашино воображение. Кумаров плохого в просьбе своего заместителя не увидел:

– Я и сам, если долго Учителя не вижу, начинаю в депрессию впадать.

Так Паша стал ошиваться в Доме пионеров регулярно, на собраниях он размещался в почетном первом ряду. С краю, конечно, но в первом ряду. Отсюда наблюдать за ходом действия было намного интереснее.

Рядом с ним сидели люди, занимавшие в секте определенное положение. Например, солидный «председатель» и студенческий лидер в своих демократичных джинсах. О других Паше рассказал Кумаров:

– Вон та девица в светлом костюме – редактор нашего журнала «Чистота». – Седов увидел миловидную девушку, преисполненную счастьем ответственности. – А тот мужик, что с ней болтает, – занимается распространением журнала. У него в подчинении человек пятьдесят бабулек, которые целыми днями ходят по квартирам и журнал раздают. Еще этим занимаются студенты. Тетка в платке – режиссер детских праздников. Она предлагает детским садам провести утренники, посвященные Чистоте.

– И что, воспитатели соглашаются?

– А то?! – воскликнул Кумаров. – Еще как! Наша Таисия Васильевна умеет чудесный праздник устроить: с костюмами, с актерами, с подарками, с музыкой! Дети в полном восторге, родителям рассказывают про праздник, родители тоже начинают интересоваться нашим делом. А вон те трое – идеологи. Им Учитель говорит основную свою идею, а они пишут проповеди и придумывают новые мероприятия…

В первый раз, приехав на собрание в качестве помощника десятника, Паша чуть было не влип. Усевшись в своем углу, Паша рассеянно рассматривал сектантов и наткнулся взглядом на человека, которого предполагал и опасался увидеть здесь. Это был тот самый артистичный приятель Эли, проповедник, говоривший на прошлом собрании о радости жизни. Он же – мужчина в сером костюме, зазвездивший Эле фальшивую пощечину в квартире рыжего алкоголика, предлагавшего ему сигареты и деньги. Псевдомуж аферистки. Он же обвинил Элю в измене Учителю и сдал ее в лапы Кумарова.

Он еще не видел рыжего шпиона, но увидит обязательно. Морщинка на лбу Седова заметно углубилась.

На сей раз на сборище сектантов был вечер вопросов и ответов. На сцену вышли красивый высокий мужчина и длинноногая грациозная женщина с приятным голосом. Они зачитывали вопросы, полученные от сектантов на последних собраниях, и отвечали на них, сверяясь с листочками в синей папочке. Сектантские идеологи хоть и смешивали божий дар с яичницей, но не стеснялись этого и брались объяснять самые сложные вопросы бытия. Они советовали лечить любую болезнь амулетом с ногтями Учителя, куп ленным в фойе Дома пионеров, воспитывать детей как Чистота на душу положит, питаться пророщенной пшеницей, поскольку это чистый продукт. Они знали все.

Однажды Павел даже напряг свои уши. Это было реакцией на совершенно невинный вопрос, озвученный приятным голосом ведущей:

– Когда будет конец света?

Отвечал мужчина:

– Учителю ведомо и это, но пока не наступило время для раскрытия этой истины.

Вопросы и ответы, как оказалось, были только первым блюдом в меню. На второе Учитель выпустил на сцену своих любимых учеников из мирян. Любимые ученики рассказали о достижениях в мирской жизни, сказали доброму наставнику каждый свое «Спасибо!» (один мужик – за помощь в получении банковского кредита на начало своего дела, второй – за совет открыть второй колбасный цех, а одной дамочке Учитель порекомендовал купить торговое место в новом Гродинском крытом рынке, отчего она стала получать немыслимую прибыль!) и были награждены под аплодисменты зала золотыми знаками Чистоты.

«А ведь умно придумано! – оценил он, вполоборота разглядывая раскрасневшиеся лица сектантов позади себя. – Показывать сектантам более богатых и удачливых, втягивая их в новый этап гонки за счастьем! С другой стороны, эти ребятки могут быть и обычными подсадными воронами. Отец Сергий говорил, что успешность последователей Учителя может быть просто рекламой».

К концу собрания на сцену вышли приглянувшиеся Паше еще в прошлое посещение пышногрудые брунгильды-певицы, а после их занудного пения появился и сам Учитель. Как и в прошлый раз, он смотрел вниз и рассеянно улыбался, а когда поднял свои пронзительные навыкате глаза, в зале стало очень тихо. Учитель воздел руки ладонями вверх, а это означало, что можно начинать задавать вопросы, но не общие, на которые только что были даны ответы, а личные, судьбоносные. Ответы полагалось получить через несколько дней или прийти на благословение завтра.

Учитель ушел, сектанты спели свои песни и стали расходиться по домам. К Паше подошел Кумаров, а вместе с ним и проповедник. Паша слегка завибрировал.

– Познакомьтесь, – сказал десятник. – Это Павел Седов, мой заместитель. А это Андрей Анохин, наш лучший проповедник. Мы называем его Опавший Лист.

Седов чуть приподнял брови, выражая сдержанное недоумение.

– Опавший Лист – это мое прозвище, – пояснил Андрей с открытой улыбкой. – Оно напоминает о том, что все мы, словно листья, когда-нибудь будем снесены порывом ветра и упадем вниз. Все, что мы знаем о жизни, – это то, что умрем!

Саша Кумаров одобрительно кивал на каждую глупость, произнесенную Андреем. Седов решил не выделяться и тоже принял благостный вид.

– Рад познакомиться, – сказал он, отвечая на рукопожатие проповедника, показавшееся ему осторожным.

Продолжая улыбаться, Андрей попрощался вежливым полупоклоном, взбежал по ступенькам на сцену и скрылся за кулисами. Проводив его внимательным взглядом, Паша спросил:

– Здесь у всех есть прозвища?

– Нет. – Кумаров недовольно глянул на помощника. – Только у посвященных, но это не прозвища, а духовные имена. Только не все им пользуются, потому что если навести на это новое имя порчу, то точно будет несчастье. Вот и скрывают.

– А у тебя есть новое имя?

– Да. Меня назвали Опорой.

«А я буду Костылем? – тайно ехидничал Пашка. – Тем не менее он мне доверяет, коль называет свое второе имя!»

Изобразив на лице уважение, Седов помолчал значительно, а потом небрежным тоном задал вопрос, который уже давно его беспокоил:

– А у Учителя нет личной охраны?

– Нет, – ответил Саша. – Он же почти все время на людях. По городу всегда с Андреем передвигается, а на собраниях обязательно я присутствую или еще кто-нибудь из ребят.

– Но он бывает один, так?

– Всего несколько минут в день.

В машине, по дороге домой, Паша поздравил себя дважды. Первый раз с удачей – ведь «человек в сером пальто» не узнал его! Наверное, опухший спьяну лохматый парень, для которого была разыграна сцена с избиением прекрасной светловолосой девы, и спортивного вида молодой мужчина, представленный сектантским десятником, имели мало внешнего сходства. Второе поздравление Пашка посвятил осенившей его идее. Она была рискованной, но пришла пора действовать.

Для доработки и реализации смутного своего плана Пашке понадобилась еще неделя.

А за два дня до часа икс, поздним вечером, когда усталый от умственного напряжения и физических тренировок Пашка завалился на диван перед телевизором, в дверь позвонили. Открыв дверь, Седов увидел на пороге Лилю.

Глава 17
БИЗНЕС ПО-СЕКТАНТСКИ

– Привет. – Лиля шагнула в тесную прихожую и только тут разглядела хозяина квартиры. – Паша, это ты?

– Ну, заходи, закрывай дверь. – Седов был рад визиту сестры. – Ты чего тут делаешь? Слушай, а муж как?

Лиля вошла в захламленную комнату. Теперь у Пашки совсем не хватало времени на парково-хозяйственные мероприятия, и наглое барахло, скопившееся за последний месяц, не позволяло ни пройти, ни с удобством разместиться. Освободив край кресла, Лиля осторожно присела.

От нее исходил вкусный аромат свежей выпивки. Чего-то сладкого, определил опытный Пашка, джин с тоником или ром с колой.

– Ты пить бросил? – спросила она. Щечки кузины разрумянились.

– А ты начала? – хмыкнул Паша, подмигивая. – И всегда-то мы в противофазе! Ну, ты как?

Пожав плечами, Лиля ответила:

– Просто устала очень. Ты, я вижу, работу нашел?

Впервые в жизни Паша соврал ей:

– Да, нашел. Один приятель посоветовал. В охранной фирме. Там пить нельзя, тренировки каждый день. Тяжело, но хорошо платят и перспективы чудесные.

– Паша… – Она словно бы и не услышала его вдохновенной лжи. – Паша, ты знаешь, что я была влюблена в тебя в десятом классе?

Седов уставился на нее с полуоткрытым ртом.

– Ты к чему это? Ты же моя сестра!

– Я тебе сестра не по крови! – Язык Лили немного заплетался. – Твой отец был сводным братом моей матери, забыл? Да если бы и были мы родственниками, так что? Нам только детей заводить нельзя, но у меня уже есть дети. И вообще, какие еще могут быть дети? Я не о детях сейчас, а о нас с тобой… Паша, я хочу остаться у тебя на ночь!

Паша с удивлением обнаружил, что она уже рядом, и даже прижимается к нему всеми своими аппетитными формами, поглаживая ласковыми руками его спину. Особых эмоций объятия сестры не вызывали – Паша не смог бы вдруг перестроиться и начать воспринимать Лилю в роли желанной женщины. Сейчас он чувствовал только растерянность и чувство вины за то, что так трезв сегодня. Возможно, было бы проще сделать то, что она хочет?..

– Лилечка, – произнес он неуверенно и совершенно не зная, как поступить. – Это все слишком неожиданно, я не готов, я не могу так просто. Я очень ценю твое отношение ко мне. Нет, правда! – Он заметил, как затуманился слезами взгляд Лили, и начал говорить быстрее: – Из всех друзей в моей жизни только ты осталась, и я тоже люблю тебя! Но у тебя семья, дети, своя жизнь…

Она так резко разомкнула объятия, что Пашка чуть не шлепнулся.

– Я со всей душой к тебе! – сказала Лиля дрожащим от прорывавшихся рыданий голосом. – А ты просто алкаш, ничего не понимаешь! Ничего у тебя в жизни не получится, и не пытайся! Сволочь!

Она выскочила из комнаты.

– Подожди! – пытался остановить ее Седов. – Стой! Я дурак, я идиот! Ну, не злись!..

Хлопнула входная дверь. Паша беспомощно взмахнул руками, плюхнулся на диван, откинулся на гору тряпья и заложил руки за голову.

«Ох, лучше б я сегодня был пьян!» – решил он.

Визит двоюродной сестры (сводной!) заставил Пашу задуматься. Лиля пьяна и бросается в его объятия, потому что ей плохо. Плохо ей из-за того, что случилось со Звонаревым. Звонарев поплыл из-за манипуляций девушки со светлыми волосами, которая действовала под руководством Учителя. Секте понадобился мебельный цех Звонарева, и она получила его. В таком случае стоит глянуть, кто теперь заправляет диваностроением в мебельном цехе Звонарева. Не поможет ли это разобраться в бизнесе секты?

Следующим утром на тренировке Седов трагически вывихнул ногу. Вывих выглядел сурово: лодыжка отекла и распухла.

– Вот же хрен какой! – сердился Пашка, досадливо морща переносицу. – Я не хочу тренировку пропускать!

– Что ж поделать, – пожал плечами тренер по борьбе. – Все же лучше полежать денек-другой… Вот, возьми с собой наш журнал, почитаешь пока.

Но Паша не лежал с сектантским журналом и пяти минут. Дома он перевязал ногу эластичным бинтом, переоделся в серый невзрачный костюм и выгнал из гаража доставшиеся ему в наследство от отца старенькие «жигули». Честно признаться, вывих у Паши был не такой уж страшный – привычный вывих, как называл маленькое смещение в голеностопном суставе отчим Седова, профессиональный баскетболист. Вывих этот легко получался при намеренно неловком прыжке и так же легко излечивался при умелом уходе.

Офис, еще недавно принадлежавший бородавчатому Звонареву, находился на первом этаже обычной панельной пятиэтажки. Только вход был пристроен отдельный – с крыльцом, металлическими ступеньками и синим пластиковым козырьком.

Прежний хозяин мебельного цеха освободил перед крыльцом некоторое пространство, чтобы приезжающие клиенты могли спокойно оставлять свои машины. Паша не был клиентом, но не отказался воспользоваться свободным местом. И только заглушил мотор, как заметил в зеркале заднего вида микроавтобус «фольксваген», удобную семейную машину, при виде которой Пашу неизменно передергивало. Он сморщил переносицу, быстро завел свой жигуленок и свернул в ближайший с пятиэтажкой переулок. Выходить из машины не стал, ожидая, пока «фольксваген» прошуршит мимо. Микроавтобус все не ехал. Седов выбрался из жигуленка и осторожно заглянул за угол.

– Гм! – хмыкнул Паша. Семейный автомобиль стоял прямо на том месте, с которого минуту назад съехали «жигули».

Он немного растерялся. Идти в офис было бы глупо – можно встретить знакомых из секты. Подождать, пока «фольксваген» уедет, казалось лучшей перспективой. Паша достал сигареты и подошел ближе к зданию, чтобы сквозняк не задувал огонек зажигалки.

– …Простите, Игорь Михайлович, но мы с вами договаривались! – прозвучал над ухом Паши чей-то уверенный басок.

Говорил человек, которого раньше Павел не слышал. Седов поднял голову: прямо над его головой располагалось зарешеченное окно офиса. Изнутри его закрывали плотные жалюзи, но форточка была открыта. Неужели это кабинет директора офиса? Дымок от сигареты нырнул в форточку. Реакция Седова была молниеносной: он бросил сигарету на асфальт, раздавил ее горящий кончик носком туфли и шагнул за угол здания, на случай, если запах уже привлек внимание говоривших и кто-нибудь из них выглянет наружу.

Голоса стали доноситься чуть тише, тем не менее ухо бывшего сыщика улавливало разговор.

– Бабло за май я вам уже скинул! – Этот голос тоже был Паше не знаком. Молодой и наглый, с натуральным гродинским прононсом потомка славных жителей Малых Грязнушек. – Сейчас бухгалтерша платежку притащит. Если не получили – идите в банк ругаться. Я тут ни при чем!

– Игорь Михайлович, – мягко произнес басок. – Я не первый год в сфере финансов работаю и услугами банков пользуюсь каждодневно. Коли вы перечислили… когда, простите?..

– На прошлой неделе, – буркнул молодой и наглый.

– Так-так, значит, как минимум пять дней тому назад, стало быть, деньги должны были еще вчера на счете появиться. А если ваш бухгалтер ошибся с реквизитами – деньги вам бы вернулись.

– Идите к Катьке – пусть сама объясняет! – Молодой перешел на откровенное хамство. – Я за каждым следить не могу. И сейчас мне ехать надо, меня в цехе ждут!

Тон его собеседника заметно похолодел.

– Не будем привлекать Катек и прочих. Кстати, о перечислении благотворительных сумм вы могли бы и лично позаботиться. Ежемесячные отчисления в Фонд Чистоты – ваша святая обязанность перед Учителем. Вы ему многим обязаны. Не припомните, как вы появились на собрании, простите, чистым голодранцем, мечтали о копеечном кредите на новое дело? И что вы получили? Вы получили в десять раз больше денег, чем просили, и цех в аренду. Все, что от вас требовалось, – соблюдать условия общества: отчислять оговоренную сумму ежемесячно в Фонд Чистоты да отчитываться обо всех ваших деловых операциях! И вам не следует забывать, что при несоблюдении условий вы лишитесь всего, что имеете.

– Чего? – заорал преемник Звонарева. – Ты мне не грози, вошь в очках! Вы мне не тычьте своим добром – вы из меня раба сделали! Я же вам всю прибыль отдаю, мне зарплату людям платить нечем. Что это за бизнес такой, если денег у меня еще меньше, чем в то время, когда я был чистым голодранцем, как ты говоришь!

– Вы думаете, что я угрожаю, но я советую: не надо ссориться с Учителем.

– Да идите вы с вашим долбаным Учителем в задницу! – Теперь молодой уже орал, будто его резали. – У меня теперь такая крыша, что ваш Учитель обделается, если только раз нарвется! Иди отсюда, козел!

– Тише! – рявкнул басок. – Дурак какой! Разве можно так об Учителе говорить?! Ты же беду накликаешь! – Молодой что-то попытался сказать, но его перебили: – Завтра же здесь будут налоговая, антимонопольный, УБЭП, еще всякие чинуши. Они твой цех, как муравьи, по щепочке растащат. Ты будешь штрафы платить за каждый вздох! Лучше не ссорься с Учителем. Если я завтра же деньги не получу – будет все, как я сказал.

– Пошел ты! – выкрикнул его собеседник.

В ответ ему лишь раздался короткий презрительный смешок. Потом хозяин офиса остался один. Паша собрался покинуть свой пост и продолжить разведку, проследив за басовитым представителем Учителя, но приостановился, потому что из окна снова донесся голос хозяина офиса. Видимо, он говорил по телефону.

– Ты чё?! Ты же обещал! Ни хрена себе! Я бабки тебе платил, блин! Ты меня кидаешь, тварь?.. Ты говорил, что не позволишь меня притеснять, блин! Задницу этим уродам из общества надерешь… – После паузы жертва секты простонала: – Сволочь!..

«Игорек попал! – сделал вывод Пашка. – Неужели даже криминал с Учителем не связывается?»

В офис Седов все же зашел, но сначала дождался, пока незадачливый преемник Звонарева отправится по своим делам. Ждать пришлось недолго – вскоре со ступенек сбежал малорослый паренек с озабоченной мордой, видать, тот самый Игорь Михайлович. Он погрузил свое тощенькое тельце в подержанный «сааб» и отбыл в неизвестном направлении.

Только тогда Седов поднялся по металлическим ступенечкам. Прикинувшись заказчиком, Паша начал беседу о мебели с единственной живой душой в офисе – бухгалтером Екатериной Алексеевной, то есть упомянутой уже Катькой. Это была толстоватая немолодая женщина, неудовлетворенная воспоминаниями о прошедшей молодости. Вежливый рыжий мужчина понравился ей сразу. Они разговорились, а когда Седов покинул офис, он уже знал все, что хотел.

Да, подтвердила Катька, Игорь получил этот цех после того, как пришел в общество «Чистота», но выплаты обществу совершенно не позволяют развиваться бизнесу. И мастера разбегаются, и в офисе одна Катька осталась, потому что ей некуда идти, да еще она и родственница Игорьку – вроде не может бросить его в трудный момент.

Через неделю Паша не забудет позвонить в офис отступника Игорька, чтобы убедиться в осуществлении всех пророчеств посланника Учителя.

– Нет, мы заказы не принимаем, – ответит ему на том конце провода тетка директора. – Цех закрыт, у хозяина проблемы с антимонопольным комитетом.