Текст книги "Жена моего брата"

Глава 10
Доверяй мне

Злата сидит рядом, на переднем сидении. Я чувствую удовлетворение от этого факта. Ловлю себя в едва контролируемом порыве – положить ей руку на бедро и там ее и оставить, пока веду тачку. Давно забытое ощущение – желать касаться девушки все время. Сливаться с ней тактильно. Не только во время секса. Но вместо этого надеваю гарнитуру и договариваюсь о том, чтобы нам провели церемонию закрыто. Рано утром.

– Послезавтра, да, – уточняю я по телефону.

– Демид, – негромко. – Наш юрист в отъезде. Он вернётся третьего. Через три дня. – Это долго, Злата. Зачем тебе юрист? Договор составлен. У меня он есть. Распечатаем и подпишем у нотариуса.

– Нет, – неуверенно. – Я хочу, чтобы наш юрист присутствовал.

– Я тебе отвечаю, что все будет в рамках нашей договорённости.

Мы молча едем, я чувствую физически, как ей некомфортно и тревожно. И рука сама дёргается к её коленке, на мгновение бережно сжимая её через ткань.

– Я думаю, праздничная церемония не уместна. Если позже нам захочется сделать праздник, то мы обвенчаемся. И там уже будет и платье, и гости…

Вздох.

– Или ты хочешь? Если хочешь…

– Да нет же! Какой праздник?! – срывается она на эмоции.

– Всё. Мы друг друга поняли. Не нужно нервов. Погладив по коленке ещё раз убираю руку.

– Брата надо завести на тренировку… – тихо.

– Я не поеду сегодня! – заявляет категорично Тихон.

– У тебя соревнования. Снова начинается спор.

– Никто никуда не едет, пока мы с тобой, Злата официально не зарегистрируем брак. Потому что это опасно. Минуту…

Отец звонит.

– Добрый день. Как прошла встреча?

– Демид, так дела не делают.

– Не делают. Но форс-мажоры… Так – что?

– Бессмысленно прошла.

– Я договорюсь ещё об одной и все разрулю. Пусть пакет документов брачного договора подготовят для подписания.

– Я внес несколько поправок. Хочу обсудить их с Иваном.

– Увы, уже поздно. Он в коме и вряд ли вернется к нам. Подписываем как есть.

– Это необоснованный риск. Наш бизнес будет держаться на порядочности девчонки? Нет.

– Она порядочная девушка. Мы друг друга не обманем.

Тем более, я уже пообещал брак на этих условиях. Да и нет ей смысла обманывать нас. Ей надо вложить своё золото так, чтобы его нельзя было извлечь. И для всех это должно быть очевидно, что у неё его нет. Иначе, и она и брат всегда будут под ударом. Отжать наш бизнес через развод? Бред. Зачем ей корабль, который потонет без капитана и утащит на дно и её, и инвестиции. Про прииск – ей тоже нужно снять с себя бремя решений, чтобы на нее не давили, и разделить со мной опеку над Тихоном. Всё, как прописано в брачном договоре. Самое выгодное для нас – это настоящий брак, общий наследник и все средства вложить в активы. Это честная, обоюдовыгодная сделка.

– Приедешь – обсудим, – не отступает отец.

– Подготовьте пакет документов к подписи, – я тоже здесь не уступлю.

Я верю в наше будущее. Никаких поправок не будет.

– Ты не один это решаешь, Демид. Это мой бизнес.

– А это мой брак. Внутри него я решаю один. Если у тебя есть другие варианты, как выйти из сложившейся ситуации – готов обсуждать.

Отец бросает трубку. Злата смотрит на меня с тревогой.

– Что-то не так?

– Я всё улажу. Не переживай. Твоё дело – подписать брачный договор.

– Нет. Я хочу, чтобы наш юрист присутствовал, – снова даёт она заднюю.

– Слушай… люди со мной на честном слове работают, я никого ни разу не кинул. Именно поэтому мы попали в список претендентов на твою руку. Репутация. Ты почему думаешь, что я именно тебя кину?

– Демид, я хочу, чтобы было так, как велел дед.

– Ладно. Хорошо. Но я расстроен твоим недоверием.

– Извините… – отворачивается к окну.

Бросаю взгляд в зеркало заднего вида. И в третий уже раз замечаю одну и ту же тачку.

– Твоя охрана? – на всякий случай уточняю я.

– Наша охрана осталась в доме деда.

– Тогда, тебя пасут. Дагиев уже в курсе про состояние Ивана Михайловича.

– Откуда?!

– Персонал слил информацию, – пожимаю плечами.

Заезжаю на подземную парковку большого торгового центра.

– Телефон выключи. И ты, Тихон.

– Что происходит? – оглядывается она.

В ожидании постукиваю по рулю пальцами. Указываю ей телефоном на ту самую тачку. Она медленно едет между рядами машин.

– Что им нужно?

– Ты.

– Зачем? Прииск не мой.

– Скоро ты станешь опекуном Тихона. А значит, у тебя будет право распоряжаться его имуществом.

– Права продажи у меня не будет!

– А зачем им покупать? Я вот, став твоим мужем, могу ничего не покупать. А разделить с тобой право опеки над Тихоном, как твой муж, спокойно доить этот прииск. «В интересах» Тихона, конечно же, – многозначительно играю бровями. Закрывает лицо руками.

– Дед не мог этого не предусмотреть!

– Да пойми ты! – срываюсь тоже на эмоции. – Нет идеальной защиты для вас! И договор твой брачный тоже не защита. Только если твой муж честный человек. И способный защитить вас человек. На это и делал ставку твой дед – что тебя полюбят, начнут защищать. Только человеческий фактор. Во всех остальных случаях вы потеряете всё! И хорошо, если останетесь живы. Это Россия…

– Как обеспечивают себе безопасность другие?!

– Через партнёрские сети, перевод средств в активы, распределение акций между большим количеством акционеров… Сложно! Но можно. Я буду работать над этим, доверься мне. Мы создадим империю, которую уже нельзя будет разрушить вот так запросто. И наш ребёнок унаследует её.

Мы долго смотрим друг другу в глаза. Я не отвожу свой. Давай, считывай: я буду тебя защищать, я не кину.

– Давай подпишем всё. Иначе, сейчас начнётся битва за твою руку. Доверься мне.

Тачка, которая преследовала нас останавливается напротив, метрах в тридцати. Из неё выходят два мужика в костюмах. Мой телефон звонит. Бросаю взгляд на экран. Номер неопределен. Поднимаю бронированные стекла. Злата со страхом оглядывается на брата.

– Ладно! – сдаётся она. – Ладно… Я Вам доверяю.

Один из быков, через лобовое машет мне пальцами, прося выйти. Выжимая газ, сдаю назад и резко разворачивая тачку на выезд.

Пробки нервируют. Мы все никак не можем доехать до дома. И застряли в центре. Стоим уже часа полтора.

Свожу концы с концами, погружаясь то в телефонные разговоры, то в переписку на планшете. Родион так ничего и не отправил. И, злясь, я сам делаю его работу, пересылая переводчику письма. Потому что не могу позволить себе простои даже с целью воспитания братца за его счет.

Мысли сбиваются… В привычном запахе моей машины новые нотки. Скинув обувь, Злата подтягивает колени к груди, ставя пятки на сиденье. Ноготки покрыты прозрачным лаком и каким-то ажурный белым рисунком. И мне снова хочется прикоснуться. Но я торможу. Потому что если мы начнём играть в прикосновения и ей понравится, как я объясню, почему мы не идём дальше? Почему не целую? Не пытаюсь сблизиться? Правду сказать? Нет. Этого я не могу. Потому что её настороженное доверие и робкие шаги мне навстречу тут же прекратятся. И есть огромная вероятность, что навсегда.

Если человек испытает брезгливость к телу, то потом этого уже ничем не исправить. Даже если она и была необоснованной. По себе знаю…

А мне очень нужно сохранить нам шанс на удачный брак, секс, семью… И я ее не трогаю.

– Злата, я есть хочу. Вижу боковым зрением, как Тихон поддергивает сестру за косу.

– Сейчас, подожди… шоколадка была… – перебирает она вещи в своей сумочке.

Оглядываю окружающие нас тачки. Никаких подозрительных не вижу.

– Офис в соседнем квартале. Поужинаем там.

– Мы потерпим.

– Не бойся. Нас встретят и проводят.

Пишу охране, чтобы подошли к нам и сопроводили. Один из охранников садится за руль. Остальные двое сопровождают нас, держась сзади. На парковке нашего ресторана меня перехватывает один из партнёров.

– Идите, – прикасаюсь на мгновение к спине Злате. – Заказывайте, я скоро.

– Что с поставками, Демид? Перебои с сырьём срывают работу. Скоро начнутся простои.

– Партия будет через неделю, максимум десять дней.

– Долго…

Этот контракт мне терять нельзя. Он «кормит» нас давно и стабильно.

– Мы сделаем хорошую скидку в связи с задержкой.

– Дела пошли плохо?

– Да нет… небольшая накладка на таможне. Но все уже разрешилось.

– Хорошо. Не хотелось бы терять ваш канал. Пожимаем друг другу руки, расходимся.

У нас маленький и очень дорогой ресторан. В большей мере он сделан для наших деловых встреч с партнерами. Удобно иметь свой. Но и приносит небольшой доход, несмотря на то, что по бизнес-проекту рассчитан только на самоокупаемость. В меню здесь только то, что едят члены моей семьи. И скоро это меню немного расширится. Мне понравился лосось в сливках.

Внутри, замечаю в вибке Злату и Тихона. Но только подхожу к ним, как звонят с таможни.

– Рагу мне… – бросаю тихо официанту.

В ресторане заняты два столика из семи. За одним – девушка, за вторым – пара мужчин. Расстегивая пуговицу у горла, поднимаюсь в кабинет.

Охрана идёт за мной.

– Что вы за мной ходите? – раздражаюсь я. – С Ольховских глаз не спускать! И усилить охрану с завтрашнего дня. Еще двоих телохранителей организуй мне, – отдаю распоряжение старшему.

Кивнув мне, встают по обе стороны от випки. Наверху никого уже нет. Ни Регины, ни секретарши, ни Родиона. Дверь в его кабинет открыта. На журнальном столике подшивка. Опять ничего не сделал? На самом деле, мне давно нужен еще один помощник, чтобы выполнять функции, которые я возложил на брата. Но я из упрямства, наверное, тяну с этим. С детства меня бесит ситуация, что я обязан быть лучшим и пахать, а ему все приносят на блюде, в том числе, и созданное мной. С чего? Не выношу паразитов. Но все мои усилия тщетны. Любую поставленную задачу Родион косячит так, чтобы второй раз ему её не доверили. Удобная позиция! Бабки то все равно капают, независимо от этого. Может, Тихон подрастёт, перехватит некоторые функции.

Скинув пиджак падаю на кресло. И только заканчиваю разговор, сразу же следующий звонок. Ну классный ты будешь муж, Черкасов! Даже поужинать с семьёй не можешь. А это первый ваш ужин в статусе пары, на секундочку.

– Черкасов… – недовольно отвечаю я. – Демид Альбертович к Вам гости.

– Кто?

– Дагиев.

– Один? – напрягаюсь я. – Один.

– Проводите… нет. Оставайтесь на месте. Просто обыщите и пропустите его наверх. Больше никого не пускать. Ресторан закрыт.

– Понял.

Пересаживаюсь за стол. Достаю из кобуры ствол. Взвожу. Кладу в открытую полку под столешницу. Ментов что ли вызвать на всякий?… Но один, вроде бы. Может, договоримся? Сомнительно… Сейчас будут ультиматумы.

Стукнув пару раз, Дагиев открывает дверь.

– Вечер добрый…

– Хотелось бы верить.

Постарше меня. С обветренным грубым лицом, ломанным носом, щетиной. Здоровый как буйвол! Глаза маленькие, жестокие…

– Присаживайтесь. Армаш, если я правильно запомнил?

– Собственной персоной. Ты хочешь взять чужое, Демид.

– Не понял, – кладу руку на ствол.

– Понял ты. Давай договоримся с тобой по-другому. Я куплю у тебя пакет акций. Ты на эту сумму погасишь свои долги на таможне. И будешь спокойно развивать свой бизнес, отстегивая мне положенные дивиденды.

Смеюсь, качая головой. Вот это уровень борзоты!

– Девчонку Ольховских с ее проблемами ты оставляешь мне. Я их быстро порешаю. Это последнее мирное предложение. Щедрое. Твоя семья от него выиграет.

– Мне твоё предложение неинтересно, Армаш. А Злате – тем более.

– А давай у неё спросим? – ухмыляется он. – Мы же с ней лично знакомы. Детка от меня без ума!

– Я тебе причиндалы отстрелю, Дагиев, если ты её напугаешь.

Прищуриваюсь, пристраивая в руку поудобнее ствол.

– Ну, давай, спросим? – улыбается. – Может, она добровольно со мной уедет? У нас же с ней личное…

Дурочка! Почему не сказала-то?! Веду пальцами по экрану телефона, набираю Злату.

– Да?

– У тебя все хорошо?

Моё сердце в истерике бьётся в ребра от дурного предчувствия и уверенной гадливой ухмылки Дагиева.

– Да. А что-то случилось?

– Нет, – сглатываю я. – Возьми Тихона и поднимитесь с охраной наверх ко мне.

– Хорошо. Как вернётся…

– Вернётся?!

– Он в туалет вышел.

На лице Дагиева довольная улыбка.

– Мля… – выдыхаю я.

– Демид?

Глава 11
Волк и волкодав

Без аппетита ем рагу. Нет, это очень вкусно, наверное. Но вкуса я не чувствую. С момента, как я осознала, что дед больше не вернётся, живот свело судорогой и почва ушла из-под ног. Мы были готовы к этому каждый день. Старались каждый прожить с радостью, и не превратить последние дни деда в затянувшиеся скорбные похороны. И все равно словно в тебя выстрелили, и ты дезориентированно и беспомощно летишь на спину, не в силах никак противостоять удару судьбы. Можно подготовиться морально к выстрелу? Не думаю. Он все равно шокирует, тебе все равно будет дико больно. Так и сейчас. Как не готовься к тому что самый близкий человек уйдёт, это все равно оглушает.

И мы словно оглушенные котята перекочевали из рук деда в руки Черкасова. Добрые ли это руки? Я не знаю. Демид… Была ли хоть минута, когда я хотела бы предпочесть ему Родиона? Нет. Это как выбирать между спаниелем и волкодавом. Когда тебе страшно выбора вообще не стоит. А мне страшно…

Но дело не только в том, что в Демиде чувствуется сила. Есть что-то в нем такое тёмное, хищное, влекущее… и в тот же момент какое-то благородное, что ли. Совсем не такое, как у Дагиева, хотя и у того хватает темноты и хищности.

И эта смесь Черкасова совершенно отключает мою волю. Пугает – да. Но и вместе с этим заставляет трепетать. Он – магнит. Тяжёлый, неумолимый. Меня притягивает, даже несмотря на то, что Демид, словно специально, делает все, чтобы я предпочла его брата. И так противоречиво ведёт себя, что я теряюсь, не понимая, что происходит. Но это не меняет ничего – мой выбор давно уже сделан. И как я не боролась с собой, желая разглядеть в Родионе своего мужчину, ничего не вышло. Демид пришёл и забрал. Безапелляционно! Попробуй возрази…

Но возражать смысла нет. Я хочу стоять с братом за волкодавом, а не за спаниелем, которому самому, возможно, нужна защита. Значит ли это все, что мне легко от этого выбора? Нет!

Стоя между волком и волкодавом еще нужно хорошо подумать, не опаснее ли волкодав. Челюсти у обоих внушительные. Демид дружит с оружием, а я не выношу оружие. Но мой волкодав пока что смотрит на меня ласково…

Если это слово вообще применимо к его взгляду. Потому что помимо мимолетной ласки там много всего! То жжёт, то окатывает холодом. И иногда такое в его взгляде, что хочется бежать на край света от этого защитника. Родион проще, легче, веселее. Но ничего внутри меня не трогает. И возможно, это более щадящий вариант для меня, чем суровый непонятный Демид.

Дед настаивал на Родионе, заверяя, что защиту от Демида я получу и как жена его брата. Но я так не хочу. И выбираю сейчас не только за себя. Моему брату тоже нужен защитник и сильный человек рядом. Всё время думаю о том, какая может быть близость с Демидом. И не могу предсказать. Нисколечко!

Совершенно не могу предугадать каким мог быть бы его поцелуй или слова любви. Он как чёрная дыра – не читаем. Это пугает… От мысли, что он может быть скуп и равнодушен в постели меня погружает в тоску. Но это еще пол беды. А если он груб и жесток? Он говорит: подождём полгода… Но я слушаю эти слова и чувствую за ними иные причины. Не ради меня это. Что-то там другое. И мне от этого еще хуже. Зачем мужчине полгода, если я нравлюсь ему? Я их не просила. Что-то там есть тёмное…

Слышу, как тихо переговариваются охранники.

– Демон велел подтянуть еще охрану.

Демон…

Кладу вилку на стол. Хочется положить на него еще и голову. Она уже взорвалась от мыслей и страхов.

– Злата, я в туалет, – поднимается Тиша.

Выплывая из своих мыслей, смотрю ему в след. Один из охранников идет за ним следом, скрываясь за барной стойкой. Через минуту встают два посетителя, которые сидели здесь, когда мы пришли. И тоже идут в сторону туалета. Может это и паранойя, но меня это тревожит.

– Туда люди пошли… Вы не могли бы убедиться, что всё хорошо? Охранник поднимает телефон.

– Дэн, у вас всё нормально? Не беспокойтесь, – оборачивается ко мне. – Все в порядке.

Успокаиваясь, допиваю свой бокал до дна. Демид так и не спустился. Но на столе моя любимая дыня и манго в качестве десерта. И снова это ощущение – и игнор, и забота. Как его понимать? Словно опять чувствуя, что я думаю именно о нем – звонит.

– Да?

– У тебя всё хорошо?

Не нравятся мне его интонации.

– Да. А что-то случилось?

– Нет.

Опять у меня раздваивается этот демон! Слова говорят – «хорошо», а я чувствую – «плохо»!

– Возьми Тихона и поднимитесь с охраной наверх ко мне, – сдержанно.

– Хорошо. Как вернётся… – смотрю я опять на поворот, куда они ушли, сквозь пелену стеклянных бус.

– Вернётся?!

– Он в туалет вышел.

– Мля…

– Демид? – не выдерживаю я.

Но он молчит. Скинув вызов, выхожу из-за стола и решительно иду за братом. Внутри меня словно установили колонки с басами. Удары сердца похожи на грохот перегруженных динамиков с той тусовки, куда мы ходили с Родионом. Перед глазами плывёт.

– Да, Демид Альбертович? – отвечает по телефону идущий следом охранник.

Там дальше, в квадратном холле, как я помню, четыре двери – мужской туалет, женский туалет, «только для персонала» и пожарный выход. Еще на повороте туда, я вижу подошву мужского ботинка.

– Тиша!! – вскрикивая, залетаю за угол.

Подхватывая за талию, охранник бесцеремонно отталкивает меня в сторону, и выставив перед собой пистолет, толкает дверь мужского туалета. Там еще один лежит! Один из тех, которые сидели за столиком. На виске кровь и рядом с его головой пистолет деда!

– Демид Альбертович, Дэн в отключке, здесь еще чужой с пробитой башкой… а мальчишки нет!

Обернувшись, выбегаю на улицу через пожарный вход.

– Тихон!

От ворот с мусорным баком срывается та самая тёмная машина, которая преследовала нас, шлифуя колёсами по асфальту. Отшвыривая меня опять в сторону, охранник прицеливается и стреляет несколько раз в заднее колесо. Машину тащит… Я в ужасе, с замиранием сердца, молюсь, чтобы она никуда не уехала. Удар в бак. Обгоняя охранника, с крыльца сбегает Демид и на ходу стреляет в переднее боковое стекло. Оно покрывается сеткой трещин.

– Нет! – кричу я, боясь, что попадёт в брата.

В моих глазах темнеет. Но он, игнорируя меня, стреляет еще два раза. Стекло, деформируясь, проваливается внутрь и машина встаёт. Водитель падает на руль. Сигналка начинает оглушающе орать.

Охранник, держа на прицеле машину идет к ней.

– Иди сюда… – утыкается мне холодное дуло где-то между ухом и челюстью.

– Ччч…

Я знаю этот голос!

Пискнув, беспомощно подчиняясь рукам, которые тянут меня с крыльца обратно внутрь.

– Господи… мамочка… – бормочу я. – Всё забирай… только не трогай нас!

– Ты всегда так говоришь, маленькая сучка!

Демид разворачивается и поднимает пистолет.

– Отпусти.

Вижу, как быстро вздымается его грудная клетка.

– Она моя, Черкасов. И всё, что ей принадлежит – моё. Ты думаешь, я позволю взять тебе это? От ощущения касания сталью, моя голова кружится.

– Тебе невыгодно её убивать, – холодный голос Демида.

– Я не всегда руководствуюсь выгодой. Иногда – удовольствием.

– Я тебя посажу.

Хриплый смех прямо мне в ухо.

– Или я тебя. Тут уж как повезёт! Ты убил человека, Черкасов. А я нет! – издевается он.

– Злата!.. – слышу заторможенный голос брата.

Живой!

Неконтролируемое отвращение на мгновение пересиливает страх. И я, всхлипывая, хвастаюсь рукой за ствол, отлепляя его от себя, как мерзко огромного паука. Вцепляюсь зубами в запястье Дагиеву. Прошлый раз это закончилось очень плохо! Тут же получаю по лицу. И оседаю по стене вниз. Два оглушающих выстрела звучат одновременно. Дагиев, метнувшись назад, исчезает за поворотом. Сквозь размывающие всё слёзы смотрю, как оседает Черкасов…

Глава 12
Решение

Я даже не сразу понимаю, что ранен. Выстрел похож на сильный удар. Он вышибает дух! Мне кажется, что меня кто-то резко и неожиданно толкнул в грудь. А я каким-то чудом удержался на ногах. Прижимаю ладонь к месту удара. И почти сразу меня захлестывает волна боли и слабости. Удержаться на ногах не получается. Удивлённо рассматривая кровь на ладони, медленно оседаю вниз. Падаю на спину. Небо с темными тяжёлыми тучами кружится надо мной. Мать твою… больно-то как… Хрипло втягиваю воздух. Но что-то не так… дышать тяжело… словно в воздушном шарике дырка. Ты надуваешь, надуваешь… а все без толку. Так и я вдыхаю… вдыхаю… и задыхаюсь!

– Демид Альбертович!

– Скорую, – двигаю губами.

– Демид! – подлетает ко мне Злата, падая на колени рядом.

Разбитые до крови губы дрожат. Трогательная девочка… Опять напугали до полусмерти. Она нервно стирает пальцами со своего лица кровь и нерешительность тянется ими к моей груди.

Её кровь… моя кровь…

– Нет! – рявкаю испуганно.

Злата отдергивает пальцы.

– Демид?… – растерянно ищет мой взгляд, наклоняясь над моим лицом. Ощущая, как все немеет, я как будто куда-то плыву на волнах. Пульсирует всё… Одежда на мне слишком быстро намокает. У меня пара минут, может… Как страшно отключиться!

Ощущение, что этот мир рухнет, если я посмею закрыть глаза. И даже страшно представить, что станет с ней, когда я перестану контролировать эту ситуацию. Рыча на себя от злости, что совершенно не могу бороться с тем, что сознание моё утекает, я очень быстро принимаю. Единственно верное решение! Потому что сейчас я покину эту реальность, а когда вернусь я не знаю. И вернусь ли вообще?… Пробки в Москве. Успеют ли? Поэтому – пусть будет так, а потом я это разрулю.

– Злата… Её медальон, выпавший из разреза касается моего плеча.

Я сгребаю его в окровавленный кулак и, тратя последние силы, срываюсь с ее шеи, вместе с цепочкой. Это моё. Вздрогнув, беспомощно прижимает ладонь к шее, пачкая ее кровью.

– Слушай… сейчас подпишите все… брачный договор… прямо сейчас… пусть вас зарегистрируют с Родионом… Ты выходишь за Родиона! Сегодня. Поняла?

– Демид! – жалобно.

– Убери руки! – рявкаю я на ее очередную попытку прикоснуться к ране. В крови мля всё! Страшно…

– Сделаешь, как сказал. Уходи! Уберите её от меня ради бога.

Здесь всё в моей крови! Страшный сон какой-то…

– Нет! – всхлипывает она. – Скорая сейчас…

Нельзя, чтобы она скорую со мной дождалась, я должен им сказать про ВИЧ. Чтобы они были аккуратны. При ней – не хочу!! Не могу!

– Уходи.

Ласково прикасаясь к моему лицу пальцами, наклоняется, пытаясь притронуться своими губами к моим. Разбитыми, окровавленными губами. Аааа!!! Рывком отворачиваю лицо, сжимая губы.

– Убирайся, сказал!.. Макс!! – мучительно кричу я. – Уведи их.

Подхватывая трясущуюся, плачущую Злату, мой охранник оттаскивает её от меня. Слышу сирену скорой. Надеюсь это ко мне. Не отключаться! Нельзя отключаться! Я еще не всё сделал…

Набираю на телефоне отца, уже ничего не чувствующими пальцами. Не берет трубку! Брата набираю. Еще минуту мне дайте! – бросаю слепнущий взгляд на темное небо.

Уже почти не соображая, объясняю брату, что нужно сегодня… сразу… прямо сейчас… не дожидаясь еще одного захода Дагиева.

– И увези их… куда там виза не нужна? Подальше… Под другими именами живите там пока. Ночью улетайте сегодня.

– Понял!

– Брат… – пытаюсь набрать воздуха в пробитые лёгкие для последнего, самого главного месседжа: – Ты не трогай её, ясно? Она моя…

Телефон вываливается из пальцев.

– Я люблю ее… – шевелю я губами, отъезжая.

Всё…