Текст книги "Королева придурочная"

– Мой дедушка, слава Богу, пока передвигается на своих ногах.

– Пока. А что будет дальше?

– Но я знаю, во сколько обходится пансионату содержание каждого пациента. У меня нет возможности платить такие деньги.

– Вы настаиваете, чтобы я поднял вам зарплату?

– Что вы, Александр Евгеньевич, я совсем не об этом.

– Ну так и закончим этот бессмысленный разговор. Я тоже имею выгоду в этом деле, – Ксения напряженно затаила дыхание. – Когда у моих сотрудников решены личные проблемы, они работают с большей отдачей.

Ксения чувствовала, что в чем-то повторяется ситуация с Жарковским. Тот тоже сулил всяческие блага в обмен на ее благосклонность.

– А что с меня потребуется в обмен на вашу благотворительность?

– О чем вы говорите, Ксения Игоревна! Я буду вам чрезвычайно признателен. Я же не скрываю мой выигрыш в этом деле – рекламный ход в моей пиар-компании.

– И все-таки, Александр Евгеньевич, если вы ожидаете от меня платы иного рода, сразу хочу разочаровать вас. При первых же намеках я уеду.

Ксения замолчала и так крепко закусила верхнюю губу, будто боялась надышаться выхлопных газов от воображаемого грузовика. Дед и Никитка устали слушать эту перепалку. Дед не мог следить за разговором из-за своей тугоухости, а ребенок по малости лет. Они нашли себе новое занятие: положили на край стола шахматную доску и сражались в шашки. Их разделяло восемь десятков лет, но они были игроками одного уровня – оба невнимательны, рассеянны, эмоциональны. Два непоседливых, нетерпеливых ребенка.

– Прямо не знаю… и к внуку он привык… – начала сдаваться Ксения.

– Так не за тридевять земель вы его отправляете. Дедушка будет жить в соседнем корпусе. И Никитка и вы будете навещать его по десять раз на дню.

– А нельзя ли показать телевизионщикам другого клиента, из платной категории – и выдать за бесплатного? – пыталась сопротивляться Ксения.

– О чем вы говорите, Ксения Игоревна! Неужели я похож на мелкого мошенника? Да журналисты в три счета расколют такую уловку. К тому же, я не уверен, что родители наших клиентов захотят увидеть стариков на экране телевизора.

– Хорошо, – вздохнула Ксения. – Пусть дедушка поживет несколько дней в ваших хоромах, а после съемок я его заберу. Ему на пользу пойдет смена обстановки. Дедуль, – наращивая громкость голоса, обратилась Ксения к Андрею Мироновичу. – Завтра переедешь на новую квартиру?

– А? – глаза старика блестели от только что выигранной у внука партии. – Куда?

– В президентский номер! – боясь, что дед откажется, подсоединился к уговорам Руст. – Для особо почетных гостей. Это рядом, в соседнем корпусе.

Дед, выиграв в очередной раз, легко согласился на перемены. Зато Никитка смазал эффектную концовку. После последнего проигрыша разметал все шашки по сторонам, сбросил доску на пол и разревелся. Руст понял, что пора уходить. Он сказал, что завтра же распорядится перевезти дедушку на новое место и пошлет к нему сиделку.

В прихожей, он поцеловал Ксении руку и как бы невзначай спросил:

– Я не нарушил ваш распорядок, Ксения Игоревна? Ваш приятель не обидится, что я помешал его планам?

– Не говорите мне о нем, прошу вас. Это даже удачно, в конце концов, что он застал вас у меня дома. Мне не о чем с ним разговаривать.

Александр Руст вышел в парк. Территория освещалась прожекторами. Всюду было установлено видеонаблюдение. Все в империи Руста было под его контролем, а значит – все было в полном порядке.

7

Стрельба по воронам – немудреная забава. Не надо вставать на заре, забираться в лесные дебри, заботиться о гончих собаках, часами выслеживать дичь или зверя. Кроукиллеры, охотники по воронам, развлекаются с комфортом: постреливают в безлюдных местах из окна автомобиля или гуляючи пуляют то по пивным банкам, то по живым мишеням.

Руст нередко расслаблялся таким образом в Москве, а здесь, на побережье Финского залива, условия для стрельбы были еще лучше: простор, свежий воздух, безлюдье и целые колонии ворон. Они теснили чаек, законных обитателей этих мест, в морские дали, завоевывали прибрежные камни и отмели. Здесь им было чем прокормиться: и кухонные отходы из прибрежных кафе, и выброшенные волнами дохлые рыбы и птицы.

После обеда компания стрелков с охранниками на двух машинах отправилась на охоту. Руст против обыкновения отказался стрелять из машины. Рядом с ним сидела Ксения, и негде было развернуться, чтобы перезарядить ружье. Родион же, – в его машине ехала Алина, и вовсе не был стрелком, следовательно, один, без Руста, был беспомощен. Руст решил стрелять ворон из засады.

Его водитель знал место, где питались птицы, между несанкционированной свалкой и побережьем залива. Машины проехали с десяток километров по шоссе, затем свернули на мрачноватого вида лесную дорогу. Она убегала в низину, что говорило о близости воды. Пару раз охранникам пришлось вылезать из машин и подкладывать под увязшие колеса сучья и еловые лапы. Наконец дорога вынырнула из леса – и перед компанией открылся дикий песчаный берег: камни, сухой тростник, хлам, принесенный волнами.

Руст вышел из машины, сказал, что надо пройти немного в ту сторону, откуда слышится гомон воронья. Предполагалось, что с ним пойдет и Родион, для которого он захватил еще одну винтовку. Женщины и охранники остались у машин и занялись разведением огня для шашлыка.

Удалившись на сотню метров от компании, Руст дал Родиону первый урок стрельбы. Объяснил действие пружинно-поршневой винтовки, показал, как ее заряжать, как пользоваться прицелом. Калибр пуль был невелик, досягаемость выстрела – не более тридцати метров, поэтому следовало подкрасться к колонии ворон как можно ближе. Руст махнул рукой в сторону прибрежных камней и валунов:

– Смотрите, Родион, где разыгрывается борьба видов. Вон чайки – их стихия море, а на берегу кучкуются вороны. А там – узкая полоска ничейной территории – мелководье, за нее и идет сражение. Чайки и вороны вперемежку на камушках, торчащих над водой. Вот этих агрессоров мы и снимем.

Родион прищурился, посмотрел на серую гладь залива. Действительно, под аккомпанемент набегающих на песок волн кричали чайки и вороны, каждые – на своем языке.

– Прямо-таки Израиль с Ливаном, – усмехнулся Родион, прилаживаясь щекой к прикладу винтовки и целясь в ворону, застывшую на ближайшем камне.

– Вот-вот, а мы – миротворцы, – хмыкнул Руст, – бери левее, Родион, поправку на ветер не забудь.

Родион выстрелил, почувствовал легкую отдачу винтовки в плечо. Ворона, издав вместо карканья какой-то всхлип, свалилась на мелководье и замахала крыльями, продолжая издавать стоны.

– Для первого раза неплохо. Подранка можно добить, а можно оставить для приманки. Увидишь, сейчас сородичи налетят – мишеней тебе будет навалом. Прилетят – пуляй. А я одиночек постреляю, так что давай пока разбежимся.

Руст быстрыми шагами ушел вперед и притаился за большим камнем, примеряясь к летающим воронам. Его класс стрельбы позволял ему поражать мишень на лету. Хлопок – и точное попадание в голову, подстреленная ворона замертво упала на песок.

Родион с завистью посмотрел в сторону Руста – ему самому больше не удавалось попасть в цель. Родион понимал, что во всяком деле нужна тренировка. Попасть с тридцати метров в такую мелкую цель было непросто. Родион поводил прицелом с одного камня на другой, но пока он целился, вороны улетели. Зато в своей засаде замер в неподвижности Руст. Родион на мгновение задержал его фигуру в прорези прицела: в такую крупную мишень он мог бы попасть без труда. Неожиданно вспомнилось, как по-хозяйски расположился Руст в доме у Ксении, его холеное самоуверенное лицо. Раздался выстрел. Откуда? Спустя секунду Родион понял, что его пальцы сами сжали курок. Хлопок от выстрела заглушил вскрик Руста. Родион с облегчением вздохнул – решил, что промазал. В следующий момент Руст, обхватив руками голову, ткнулся лбом в камень и застонал. Родион подбежал к нему. Увидел, что из-под ладоней Руста течет кровь. Раненый был в сознании: закрыв глаза, продолжал стонать и поскрипывать зубами.

– Александр, извините! Я случайно нажал на курок, я не хотел.

– Врача! – простонал Руст и неожиданно твердо приказал, – быстро дуй за Ксенией, дурак! Пусть захватит из машины аптечку.

– Да, да. Я сейчас.

Родион, загребая ногами песок, побежал назад к тому месту, где компания разбила лагерь.

Руст, пережив первый страх, приходил в себя. Полуграммовая пулька мелкого калибра не могла нанести ему вреда, тем более что прошлась по касательной, слегка задев ухо. Когда Родион удалился, Руст перестал стонать и скрежетать зубами. Но, поразмыслив понял, что благодаря этой случайности сможет привлечь внимание и сочувствие Ксении. Главное – получше разыграть страдания.

Ксения не медлила. Взяла необходимые медикаменты и понеслась к оставленному Русту, спотыкаясь о коряги и раздвигая лицом прибрежные кусты. Она не думала ни о себе, ни о Родионе, только о раненом, нуждающемся в ее помощи. Осмотрев Руста, убедилась, что рана не опасна, но Руст был очень бледен, стонал и держался рукой за сердце.

– Кажется, я теряю сознание, – пробормотал он и стал заваливаться на песок.

У Ксении не было времени на раздумья. Она сделала ему общеукрепляющий укол, потом обработала рану на ухе и закрыла ее пластырем.

– Лучше забинтуйте вокруг головы, – слабым голосом попросил Руст. – А то веткой зацеплю – и снова закровит.

Ксения не видела необходимости в основательной повязке, но раз больной беспокоился, пошла ему навстречу и соорудила на голове Руста шапочку из бинта. Ее больше беспокоило его сердце. Однако, выслушав пульс раненого, она нашла его удовлетворительным и не могла понять, отчего он так стонет.

Родион стоял поодаль, наблюдал за манипуляциями. И больше Ксении был обеспокоен состоянием Руста:

– Как он? Ранение не очень опасно?

– Пожалуйста, Родион, не мешай, я должна осмотреть больного.

– Да, идите в лагерь, Родион, займитесь шашлыками. Вы и так чуть не убили меня. Мне неприятно вас видеть, а также не хочется, чтобы другие видели меня в таком беспомощном состоянии. Избавьте меня от своего присутствия и от любопытства остальных.

Родион повернулся и уныло поплелся к лесу. В лагерь ему возвращаться не хотелось, а здесь оставаться не разрешали.

После того, как Родион удалился, Руст, поддерживаемый Ксенией, попытался встать. Опираясь на ее руку, прошел несколько метров. Затем, будто в бессилии, остановился.

– Нет, не могу идти, давайте немного посидим.

Они присели на выпирающие из-под земли корни сосны, обточенные ветром, как рога гигантского оленя. Ксению беспокоил один вопрос, но только сейчас она осмелилась задать его Русту:

– Не могу поверить, что Родион стрелял в вас. Вы же не думаете, что он нарочно? Может быть, случайно попал?

– Пусть он вам скажет, случайно или нет. Но то, что я чудом остался жив – это действительно счастливая случайность.

– А перед охотой вы говорили, что эти пули не опасны.

– Никак не думал, что буду так жестоко наказан за мою любовь к вам, Ксения Игоревна.

– Любовь? Вы никогда не говорили мне о своих чувствах, Александр Евгеньевич.

– А Родион о своих говорил?

– Это долгая история.

– Мне не трудно изыскать возможности наказать вашего приятеля за покушение на мою жизнь, – прошептал Руст, его забинтованная голова склонилась к уху Ксении. – Полагаю, вы не сомневаетесь в этом?

– Так вы настаиваете на том, что это не случайный выстрел?

Ксения старалась сохранить дистанцию и слегка отодвинуться от Руста, но его рука крепко удерживала ее за талию, не оставляя пространства для маневра.

– Да, он пытался убить меня, – отчужденным голосом отчеканил Руст, – а я таких вещей не прощаю.

Страх Ксении, как две половинки грецкого ореха, покачивался на внутренних весах. Запоздалое беспокойство за жизнь этого почти постороннего, но приятного ей мужчины. И опасение за судьбу Родиона, вставшего поперек такому могущественному человеку, как Руст. Ксения растерянно смотрела на Александра, пыталась понять, не шутит ли он, и действительно ли Родиону угрожает опасность понести наказание за свой выстрел? В сумеречном свете короткого октябрьского дня бинты на голове Руста казались еще белее, а маленькое пятнышко крови, выступившее на марле над ухом, казалось самой пулей, застрявшей в ране. Руст уловил растерянность Ксении, обнял ее и задышал ей в лицо:

– Только одна вещь может остановить возмездие. Если вы, дорогая Ксения, подарите мне свой поцелуй. Всего один прощальный поцелуй!

Руст просил о малом, но надеялся на большее. Если Ксения сама, добровольно, подставит свои губы, он сумеет разбудить ее чувственность. Он знал, как довести женщину до экстаза. Нужно поймать миг, когда она расслабится, когда ее сознание померкнет, а плоть взыграет.

– Вы правда не тронете его? – Ксения попыталась отодвинуться, чтобы выиграть время на раздумье.

Режущим шепотом, цедя слова сквозь зубы, Руст проговорил:

– Возможно вы не знаете, какое прозвище дали мне мои недруги? «Каленое железо»!

Ксения в ужасе отодвинулась. Неужели он подвергает своих противников пыткам?

– Нет, я почти ни с кем не общаюсь вне работы.

Руст, насладился ее страхом, широко улыбнулся и вновь превратился в милейшего человека. Затем снисходительно пояснил:

– Злые языки иногда называют меня так, но, разумеется, без всякой связи с орудием пытки. Просто моя фамилия – Руст, в приблизительном переводе с английского – жаренный, хрустящий.

– Почти однофамилец Жарковскому, – ахнула Ксения.

– Да, забавное совпадение, вы первая подметили. Так вот, а остальная часть прозвища – намек на мой железный характер. Думаю, в этом плане Жарковскому до меня далеко.

Руст сделался серьезным и долго, пристально посмотрел Ксении в глаза. Ей стало неуютно от этого беспощадного взгляда. Впервые она поняла, что он способен переступить черту закона, и нравственного, и гражданского. Страх за Родиона охватил Ксению, отодвинул другие мысли на задний план. Руст просит поцелуя? Стоит ли отказывать ему в такой малости?

Ксения прикрыла глаза и покорно подставила Русту свои губы.

Когда Родион прибежал за Ксенией, чтобы сообщить, что Русту нужна ее помощь, Алины у костра не было. Она ушла прогуляться в лесок. Алина возвращалась из леса, когда ей повстречался понурый Родион и рассказал о случившемся. Он не стал скрывать происшедшего. Сказал, что опасности для жизни Руста нет и с ним осталась Ксения. Заодно передал просьбу Руста не беспокоить его. Но для Алины запрет Руста ничего не значил – тем более, что с ним осталась Ксения. Алина считала себя просто обязанной быть возле раненого, и теперь, когда ему уже была оказана медицинская помощь, морально поддержать его. Она побежала к Русту.

Этого Алина увидеть не ожидала. Пара, привалившаяся к стволу сосны и соединившаяся в бесконечном поцелуе, не вписывалась в светлые прогнозы. Да, голова Руста была забинтована, но сам он не казался ни слабым, ни беспомощным. Его спина ритмично сжималась в такт неслышной музыки любви, а колени Ксении были безвольно раскинуты в стороны. Казалось, еще чуть – и Руст войдет в открытые ворота. Алина не стала дожидаться финала и повернула назад.

Она проклинала себя за сомнительный дар всегда попадать на острие не предназначенных для ее глаз событий. Это было недоброе наследство бабы Прони, и Алина совсем не радовалась ему. Разве она пряталась за камнем, когда однажды оказалась свидетельницей любовной ссоры Родиона и Ксении. Нет, она просто загорала на пляже. А вчера дома просто подошла к окну, чтобы посмотреть на заоконном градуснике погоду. И надо же! Увидела Руста под ручку с Ксенией. Но смотреть на то, что сейчас открылось ее глазам, Алине было невмоготу. Если бы она знала, что отношения этой пары зашли так далеко, она не спешила бы к Русту. Ей казалось, что все еще под вопросом, что Руст еще не сделал окончательного выбора между ею и Ксенией. Но получалось, что сделал. Она, Алина, третий лишний. Алина торопливо удалялась от злополучной сосны, стараясь ступать тише. Хотя понимала, что даже автоматная очередь не прервет этого ужасного поцелуя.

Ярость и убийственное горе наполняли Алину. Волна ненависти против Ксении закипала в крови. Теперь у Алины были для этого все основания. Но Алина удержала в себе черный невидимый шар психической энергии – ею она разбрасывалась прежде – и то не всерьез, а как бы играючи. Нет, на сей раз к черту магию! Она будет действовать как материалистка – Ксения не должна жить на белом свете! Алина пришла к парадоксальному выводу: высшие силы отпустили им с Ксенией одно счастье на двоих и предоставили самим разбираться, как его поделить. Но вся несправедливость, по мнению Алины, состояла в том, что Ксения целиком завладела отпущенным им на двоих счастьем. Не станет Ксении, и она, Алина, наконец-то сможет распоряжаться счастьем единолично.

Вначале ревность и зависть совершенно помутили разум Алины. Она хотела забрать валяющееся у костра ружье Родиона и застрелить Ксению. Но потом здравый смысл возобладал. Столько свидетелей вокруг! Да и стрелять она толком не умеет. В итоге – небо в клеточку ей обеспечено, а злодейка так и будет наслаждаться жизнью.

Целующиеся не заметили ни появления, ни исчезновения Алины. Глаза обоих были закрыты. Но когда Руст попытался сдернуть колготки Ксении, она пришла в себя, лягнула его в живот, и вырвалась на свободу. Она почти не понимала, что с ней и где она, горизонт залива покачивался перед ее глазами словно гигантская лодка. Выскользнув из объятий Руста, вскочила и бросилась бежать, перепрыгивая через корни и маленькие песчаные овражки. Теперь она бежала в сторону лагеря, к людям. Неожиданно нога ее подвернулась на невысоком, торчащем из песка камне. Она ойкнула и упала. И поняла, что теперь ей не убежать от Руста. Она обернулась. С Рустом их разделяло метров двадцать, но он и не думал догонять ее. Он стоял у тех же корней и с грустью смотрел ей вслед. Заметил, что она не может встать, не спеша направился в ее сторону.

Ксения устыдилась своего бегства, покраснела. Ну что она в самом деле как девчонка, то предлагает себя, то стремглав бежит прочь?

– Александр, вы идете? – виновато спросила она, вставая на ноги.

– Да, подождите, Ксения. Я не могу быстро идти, у меня голова кружится, – он вспомнил, что должен играть роль раненого.

Ксения вернулась к Русту, подставила ему свое плечо. Руст, стараясь не напирать сильно, принял помощь.

– У вас, Ксения Игоревна, обо мне превратное представление. Неужели я похож на насильника?

Руст понял, что проиграл этот раунд в борьбе за обладание Ксенией и что ему придется начинать игру сначала. Но на эту женщину ему не было жаль потраченного времени.

Приготовленные охранниками шашлыки участники пикника съели наскоро, без особого удовольствия, почти нетронутым остался ящик пива. Раньше намеченного засобирались назад, в санаторий. О белой шапочке из бинта на голове Руста не говорили, охранники видали и не такое. Но все обращались с хозяином с особой деликатностью, без слов выражая свое сочувствие.

Родион тоже уловил момент, когда рядом с Рустом никого не было, и еще раз принес ему свои извинения за неумышленный выстрел. Руст передернул плечами, сказал: «Ладно, проехали. На охоте всякое случается». Когда же Родион предложил в счет моральной компенсации бесплатно выполнить оговоренную по контракту работу, Руст только усмехнулся: такие мелочи его не занимали. Он думал о перспективе развития отношений с Ксенией, а также о том, является ли Родион для него серьезной помехой. Он решил понаблюдать за этими двумя, полагая, что выставить этого парня из санатория всегда успеет.

Ксения уже не была настроена к Русту так благодушно, как прежде. Она поняла, что он может быть опасен и для других людей, а в первую очередь для Родиона. Странное дело: как только над Родионом нависла опасность, он вновь стал ей дороже и ближе, хотя разрыв их друг с другом казался ей окончательным. Ксения, опасаясь ревности Руста, ничем не выдала перемены в своих чувствах. Она вновь ехала в машине Руста, а Родион снова довольствовался компанией Алины. Разумеется, Алина не удержалась и рассказала по дороге Родиону о картинке, подсмотренной ею на пустынном пляже – о сплетенных в объятиях Ксении и Русте.

– Жаль, что я его не убил, – сквозь зубы выцедил Родион и всю остальную дорогу ни проронил ни слова.

8

Случайный выстрел и ранение Руста ослабили позиции Родиона. Он понимал, что раненый противник вызовет сочувствие Ксении, а шансы на примирение с ней вообще становились призрачными. Однако у незадачливого стрелка Стрельцова был заключен контракт на определенные работы, и он имел полное право находиться в санатории. Казалось бы, у него еще было время, чтобы не спеша наладить отношения с Ксенией, но Родион не хотел ждать.

После охоты он привел себя в порядок: принял душ, подровнял бороду, надел чистое белье и рубашку – будто готовился к последнему часу. Он решил сегодня обязательно добиться встречи с Ксенией наедине. Даже если он опять застанет Руста в квартире Ксении, он обязательно дождется его ухода. А если тот не уйдет, тогда… Дальше Родион планировать ничего не стал.

Родион посмотрел на часы – одиннадцать! Вчера в это время Ксения еще не спала – принимала гостей. А как сегодня? Родион решил действовать осмотрительно. Он не попрется, как дурак, сразу к ней домой, вначале разведает обстановку, благо квартира находится на первом этаже.

Вечерний воздух был стыл и влажен. От залива доносился недобрый рокот прибоя – стоны прибрежных сосен усиливали его. Новое общежитие для сотрудников стояло особняком от остальных зданий, но и здесь фонарь освещал площадку. Родион сделал вид, что прогуливается перед сном. Засунул руки в карманы брюк, и шагал взад-вперед вдоль террасы первого этажа. Большинство окон были темны. Но одно из окошек квартиры Ксении – он вычислил их это легко – светилось мягким, приглушенным светом. Родион одним махом преодолел невысокое ограждение террасы и прильнул к освещенному окошку. Через щелочку в шторах разглядел главное: Ксения – одна. Она, полулежала в кровати и читала книжку. Во всяком случае, смотрела в нее. Однако ни одна страница не прошелестела, пока Родион подсматривал в окно.

Ксения испытывала непонятную тревогу. Ей показалось, что на балконе, у окна, кто-то есть. Этот кто-то таил в себе угрозу. Ксения поднялась, тонкая, бледная, в ночной сорочке, направилась к балконной двери, чтобы проверить надежность запора. Кажется, охота и все сопутствующие волнения выбили ее из колеи! Ксения приоткрыла штору, потянулась рукой к верхнему шпингалету двери и тут же отпрянула назад. Она бросила за окно мимолетный взгляд, но этого было достаточно, чтобы видеть за стеклом жуткую разбойничью физиономию. Игра теней превратила едва обозначенную бородку Родиона в бесформенный хаос и создала незнакомый лик. Ксения обхватила плечи руками, пытаясь унять колотящееся сердце. «Там никого нет, никого нет, – убеждала она себя. – Это нервы. Просто я сегодня очень устала». Но голос, прозвучавший за окном, вновь застал ее вздрогнуть:

– Ксения, дорогая, это я, открой, пожалуйста!

Ксения узнала бы этот голос и в стотысячном хоре голосов. После мгновений ужаса, как это часто бывает, организм отреагировал выплеском адреналина. Непомерная радость охватила Ксению. Она метнулась к задвижкам, открыла их:

– Родион, любимый! Как же ты напугал меня! Входи скорей!

Родион переступил невысокий порожек балконной двери и обнял Ксению. Все оправдания-объяснения отложил на потом, слегка ошарашенный ее горячим приемом. Она ни о чем ни спрашивала. Без слов они понимали друг друга в сто крат лучше. Ксения в порыве страсти целовала глаза Родиона, гладила его по волосам, зарывалась пальцами в знакомую щетину на лице. Она целиком и полностью отдавала себя во власть этого мужчины. Ноги уже не держали ее. Родион обхватил расслабленное тело и бережно отнес Ксению на кровать. Внезапное сближение после вынужденной разлуки и нешуточной размолвки, всколыхнуло их чувства до небес – так вспыхивает от единственной искры сухой порох.

Родион шептал Ксении глупые, бессмысленные слова:

– Лягушонок мой, царевна-несмеяна, тычинка моя единственная!

Ксения не выдержала и рассмеялась, от чего кольцо ее рук, обхватившее спину Родиона, ослабло. Он мягко развел руки Ксении, – ладони их соединились. Страсть набирала силу.

Такое наслаждение Ксения испытала впервые. Сейчас она прощала Родиону все, в чем он был и не был виноват. А он? Он тоже впервые понял, что значит любить. Любовь возносила его к небесам. Мельчайшие клеточки тела Родиона, усиливали свой разбег, устремлялись к высшей цели. Так медленно, так нежно, как никогда прежде. Упругая сила восстала в нем в тот момент, когда Ксения уже умирала от изнеможения. Но из ее уст вырвался только сдержанный стон – королева осталась верна себе. Влюбленные полетели в пропасть одновременно.

Ксения проснулась, когда начало светать. Проснулась от легкого неудобства: на ее руке лежал Родион. На узкой казенной кровати спать вдвоем было не слишком удобно. Стараясь не шуметь, она начала приготовления к завтраку. Сегодняшний завтрак должен был быть особенным. Ксения достала новую тефлоновую скатерть, постелила ее на стол. Распаковала одну из коробок, в которой томился в неволе миниатюрный старинный сервиз Императорского фарфорового завода. Много нужных вещей Ксения оставила в городской квартире, но эти две кофейные чашечки, сахарницу и молочник привезла с собой. Только сейчас Ксения смогла признаться себе, что в душе надеялась на встречу с Родионом. Она верила, что счастливый час настанет.

Оставалось приготовить яичницу, поджарить тосты и заварить кофе. И – можно будить Родиона. Никитка спал в соседней комнате. Утром он обычно не ел: его кормили завтраком в детском саду.

…Родиона разбудил аромат кофе. Он с трудом вынырнул из своего сновидения. Сон был не слишком приятным. Ему снилась вчерашняя дурацкая охота, со множеством убитых ворон. Вороны камнями падали с неба, заставляли Родиона прикрывать голову руками.

Явь, в которую он вынырнул, спасаясь от вороньего камнепада, тоже была похожа на сон, но сон иного толка. Накрытый на музейный манер, как в Эрмитаже, столик – и рядом сама великая княгиня в очаровательном неглиже. Ксения выглядела великолепно. Светлые волосы ее были приподняты над головой черепаховым крабом, бледно-розовый полупрозрачный пеньюар, как мантия, мягко стекал с плеч, на ногах переливались розовые, похожие на балетные тапочки. Две кружевные, наполненные волнующим объемом дорожки: одна на уровне груди, другая на линии бедер – просвечивали под тонкой тканью. Родион уставился на эти дорожки, загорелся мужским вдохновением.

– Вставайте, маэстро! – Ксения подошла к кровати и мягко улыбаясь, протянула Родиону руку.

– Слушаю и повинуюсь, ваше величество!

Родион выпрыгнул из кровати, преклонил колено перед Ксенией, – смешной, в одних трусах, и поцеловал ей руку.

На протяжении всего завтрака они были предупредительны друг с другом и изъяснялись высоким стилем.

Стрелки часов приближали начало нового рабочего дня. Беседа приобретала обыденный характер. Ксения сказала, что через четверть часа пора поднимать Никитку.

– И дедушку? – напомнил Родион.

Ксения объяснила: дедушка был перевезен в люкс-номер по распоряжению Руста, иначе ночь не была бы такой спокойной. Обычно один-два раза дед стучал в стенку, звал Ксению за той или иной надобностью. При упоминании Руста настроение у Родиона испортилось и он рассказал свой сон об убитых воронах.

– К чему бы это? А?

Ксения задумалась, начала убирать со стола: сдвинула чашки, закрыла крышку сахарницы, прикрыла салфеткой не съеденные тосты. Затем, улыбнувшись, дала свое толкование сна:

– Это очевидно. Вороны – это твои прошлые грехи. Они вроде бы и убиты, но мучают твою совесть, бьют по голове.

– Ты о чем?

– Я об этой дурацкой шутке с сайтом.

– Ты могла подумать, что я способен на такой неумный розыгрыш?

– После того, как ты вчера стрелял в Руста, я убедилась окончательно, что ты непредсказуем.

– Сколько можно повторять. Это случайность. Я случайно нажал на курок. А этот сайт и вообще отдельная история.

– Понимаю, коммерческий интерес? Ты нуждался в деньгах? Тебя кто-то вынудил отдать фотокарточки?

Родион резко встал из-за стола, взмахнул руками. На пол полетел кофейник, выплевывая из себя остатки кофейной гущи.

– Это поклеп! Это выше моего понимания! Как с таким мнением обо мне ты могла быть со мною сегодня ночью?

– Мне сейчас кажется, что ночью в этой комнате была совсем не я, а какая-то другая, совершенно незнакомая мне женщина, – Ксения почувствовала смущение и наклонилась, чтобы убрать с пола осколки кофейника.

– Это была чудесная женщина! – с жаром выпалил Родион и попытался помочь Ксении. – Вот и я опять провинился, разбил такую дорогую вещь.

Она отстранила его, собрала черепки в совок и вынесла за дверь, где стоял мусорный бачок. Вернувшись, снова присела у стола и уже спокойным тоном сказала:

– Сам посуди, что я могла подумать, когда одновременно с появлением звонков с этого сайта ты отключил свой телефон. Я решила, что ты нарочно…

– С телефоном вышла полная ерунда. Мой квартирный аппарат повредили ремонтники. А мобильник… Эх, да что скрывать. Несколько дней я не принимал твои звонки, но тут другая история.

– Тогда совсем не понимаю. Ты на что-то обиделся? Я испортила тебе отпуск, прервав его ради болезни деда?

Родион покачал головой, почесал бороду:

– Если бы ты знала, на какой банановой корке я поскользнулся… Расскажу – повеселимся!

Ксения с опаской посмотрела на Родиона. Несколько десятков соискателей с сайта знакомств надолго отбили у нее охоту к слову «веселиться».

– Не надо, Родион, ничего больше городить. Я готова все простить и забыть.

Но Родион настаивал, чтобы Ксения выслушала его. Он должен был выговориться до конца. Рассказал Ксении, как обнаружил у себя, опасную болезнь. Как пытался лечить ее, как просчитывал источники и варианты заражения, а потому держал паузу, не звонил. А когда все разъяснилось, стал звонить ей, но теперь она не отвечала на его звонки. Она внимательно выслушала его и со вздохом произнесла:

– Все могу понять, кроме одного: почему ты сразу-то к врачу не обратился?

– Вам, врачам, не понять, почему больные не любят общаться с врачами: и время, и деньги, и всякими анализами замучат.

– Ну, мне-то ты должен был сообщить о своих подозрениях? Мы же близкие люди!

– Да, кругом виноват, Ксюша. Но ты про сайт не дослушала. Ведь это Лада со своим дружком Толиком хотела нас с тобой поссорить. И это ей удалось. Слушай, а неужели тебе не к кому было обратиться, чтобы помогли убрать фото с сайта?