Текст книги "Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы"

– Ты старшой? – утвердительно спрашивает она Доктора.

– В чем дело?

– Смотреть надо за своими тунеядцами! Один, пижон бородатый, за счет девок проехаться норовит, – она оглядывается, ища глазами Стаса. – Никак отвалил уже!

– И этот не промах, – кивает бригадирша на Петра. – Хороший картофель удумал гнилью засыпать. Я вынуждена, товарищ начальник, вам норму сегодня увеличить.

Антон Антонович подходит к контейнеру Петра и, нагнувшись, начинает выбирать из него слизкую гниль. Он работает голыми руками, без рукавиц. Его пальцы, привыкшие к нежной клавиатуре компьютера, стразу покрываются мелкими трещинами и начинают пощипывать. Он терпит. Знает: личный пример – самый действенный. Петя и Юля молча присоединяются к нему.

Юля первая выдыхается. Она отходит в сторону и садится на пустой ящик. Шеф и Петр копаются вдвоем.

– Скажи-ка, Петя. Как тебя угораздило на эту рационализацию. К хорошей картошке гниль добавить. Сколько я выезжал на базу, такого не припомню.

– Случайность, – чуть помедлив, отвечает инженер.

– Что-то я сомневаюсь, что это случайность.

Ответ шефа кажется Петру странным, но он стискивает зубы и молчит. Спустя полчаса показывается дощатое дно контейнера.

– Ну, теперь и я перекурю, – объявляет Петя и с облегчением удаляется от шефа.

Петр не курит, но он действительно устал. Сняв, намокшие рукавицы, Петя направляется за штабеля ящиков, в поисках Станислава и Иры. Их обед слишком затянулся. Петр долго бродит по лабиринту, образованному пустой тарой. Наконец, слышит знакомые голоса. Скрытый высокой стеной ящиков, он останавливается и прислушивается.

– Пойдем, Стасик. Ребята, наверно, устали, пора их сменить, – робко предлагает Ира.

– Перебьются, – бросает Стае. – А ловко я тебя от этого слюнтяя умыкнул?

Петя задерживает дыхание, догадываясь, что речь идет о нем.

– И, чего ты нападаешь на него? – удивляется Ира. – Вроде, ничего. Нормальный парень.

Стае что-то шепчет, видимо, наклонясь девушке к уху. Оба громко смеются.

– Повтори, что ты сейчас сказал, – сжимая кулаки, выскакивает из своего укрытия Петр.

Станислав убирает в сумку термос и медленно встает. Он не боится Петра. Станислав три года занимался боксом, и тот это знает. Придерживая Иру за локоть, он медленно идет с ней прямо на Петра.

– Пропусти даму, – с презрением цедит Станислав сквозь зубы.

Петя, сцепив зубы, отходит в сторону, пропускает пару. Затем следом отправляется сам.

– Долго вы гуляли, – замечает вернувшихся сотрудников Юля, – а нам уже наряд подписали, можно домой идти. Доктор все утряс.

Удивленные приятной вестью, сотрудники снимают фартуки и спецовки, сбрасывают рукавицы. Дружной толпой направляются к выходу.

Позади все всех плетется Петр. Ему не хочется сейчас ни с кем общаться. Он чувствует себя оскорбленным. В прежнее время в таких случаях бросали перчатку, вызывая на дуэль. Петр задумчиво теребит в руках грязные, брезентовые рукавицы. Ладно, скоро все пожалеют о своих насмешках. Его час впереди. Вот тогда увидим, кто смеется последний. Компьютерный Дух вновь наполняет его силой. Петр чувствует себя сильным и независимым повелителем. Он расправляет плечи и, небрежно похлопывая рукавицами по бедрам, догоняет остальных почти рядом с автобусной остановкой.

5.

Прошло три месяца. Тема, над которой корпела лаборатория, близилась к завершению. Предстояла сдача ее государственной комиссии. Как всегда, не хватало времени и людей. Обе Наташи так и не вышли из декретного отпуска, оформив еще и отпуск за свой счет.

Заключительным этапом работы было тестирование готовых программ. Руководил испытаниями Петр. В последнее время взгляд его стал загадочным, как будто он что-то знал, неведомое остальным. Он и в самом деле владел тайной – тайной компьютерного Духа.

Все готово для проверки программы. Компьютер подключен к анализатору. От него провода, как надежные нервы, тянутся к вспомогательным приборам. На столе, перед экраном компьютера установлен черный микрофончик.

Сегодня на испытания пришел и сам Доктор.

– Ну, кто первым начнет? – спрашивает Петр.

– Могу я, – Стае смело вышел вперед.

Он садится перед микрофоном и начинает размеренно дышать в его жерло. Зажигается желтая лампочка, показывая, что анализ дыхания начался. По зеленому экрану спектрометра скачут узкие столбики, отражая частоты дыхания Станислава. Ответ вырисовывается на светло голубом дисплее компьютера. Именно вырисовывается. Черная линия медленно скользит по небесному полю, формируя человечка. Все, замерев, смотрят на изображение. Еще несколько секунд, и все становятся ясно. Четкая пиктограмма, наподобие тех, что изображены на общественных туалетах, имеет выраженный мужской облик. Следовательно, программа распознала, что в микрофон дышит мужчина. Сейчас маленькая фигурка в мужской шляпе, с расставленными циркулем ногами, кажется инженерам самым замечательным произведением искусства. Женщины хлопают в ладоши, мужчины щелкают пальцами, покачивая головами. Только Петя сохраняет неподвижность. Он то знает, что пик представления – впереди.

– Теперь я попробую, – Антон Антонович вразвалку подходит к компьютеру, садится и шумно, как медведь, начинает сопеть перед микрофоном.

Машина начинает рисовать ответ. Линия на экране задумчиво вытягивается, потом замирает. Машина неуверенно мигает красной лампочкой. Антон Антонович умеряет пыл, дышит спокойнее, линия вновь продолжает свое движение. И вновь – пиктограмма мужчины. Раздается радостное «ура!».

– Теперь давайте вы, Юля, – Доктор уступает место девушке.

Юля присаживается у микрофона, дыхание ее почти не слышно. Поймет ли машина. Поняла! На экране вычерчивается изящная женская фигурка в платье колоколом.

Потом подходят сотрудники из других лабораторий и секторов. И вдруг! Как только у машины села Ира, машина сбилась. Вместо мужской или женской пиктограммы на экране появился гном с треугольной бородой. Разработчики с удивлением приоткрыли рты и посмотрели друг на друга. Никто из них такого противного гнома не программировал. А специалисты знают, что программа выдает только то, что в нее заложено. Петр тоже изобразил удивление, и даже почесал затылок. Ира чуть не расплакалась. Чем ее дыхание хуже других? Затем на экране появилась надпись. «Досрочное прерывание программы». Выход на эту точку разветвления был заложен в алгоритм, только для случайной помехи, когда в микрофон дышали сразу двое. Немного успокоились. Пошли проверять по второму кругу. Доктор, Юля, Петр, снова Ира. На этот раз сбоев не было. Сел Стае. Опять вылез уродливый гном.

Тестирование программы приостановили. Вначале все набросились на Юлю, зная ее хобби – рисование фигурок. Юля клялась, что не виновата.

– Мы не можем сдать такую работу, – задумчиво произносит Антон Антонович. – Машина одного и того же оператора то распознает, то не находит ответа. Да еще лишнее графическое изображение появляется. – Давайте искать ошибку по сегментам.

Он аккуратно разрывает по перфорации распечатку и раздает листы сотрудникам. Каждый еще раз внимательно просматривает свою часть программы. Ошибки не видно. Затем начинают обсуждать общую стратегию проверки программы.

На следующий день поиск места сбоя программы продолжается. Стае включает измерительный тракт и проверяет все приборы от анализатора до системного блока. Остальные столпились в «аквариуме» над распечаткой промежуточных результатов. Они в норме.

– Неужели придется программу по шагам исполнять, – беспокоится Юля. – Тут работы на месяц хватит.

– Вначале проверим узловые точки и графику. Откуда вылез чертов гном?

Несколько дней напряженного поиска успеха не приносят. Но присутствие запрограммированного гнома в программе исключается. В графическом сегменте программы четко указывалось: рисовать пиктограммы только двух видов – мужчины и женщины. Ни одной лишней строчки в сегменте не обнаружено.

Наступил день сдачи программы комиссии. Расстроенный шеф объявил, что придется писать рапорт о переносе сроков.

– Премия погорит, это определенно, – подытожил он. – А, что будет с репутацией лаборатории?

Хотя Доктор и сообщил начальству, что с программой нелады, директор не захотел откладывать приемку.

– Это вы мне можете писать рапорта, а я перед кем должен каяться? Перед ГЛАВКом, перед министром? Нет, голубчики. Давайте что наработали. Потом на ходу подправите.

С утра Доктор был хмур. Он объявил сотрудникам, что приемная комиссия появится через два часа.

– Голубчики, – умолял он. – ну взгляните еще раз. Вдруг на свежую голову что заметите.

Все уныло глядят в распечатку, уже ни на что не надеясь.

– Кажется, я нашел ошибку! – громом взорвался тихий голос Петра.

Все обернулись к нему.

– Смотрите, – инженер взял сегмент программы, который писал Стае, – вот, где собака зарыта. Во внутренней Процедуре маленькая ошибочка в названии. Видите, как написано слово «Comment»?

– По-английски, значит, комментарий, – все верно, с двумя «т», буркнул Станислав, защищая свое детище.

– Дело не букве «т», дело в букве «с». Станислав латинскую букву це набрал на русском регистре, и получилось русское эс. Программа должна была пропустить этот оператор, как необязательный, а она стала выполнять его. Видите, получалось досрочное прерывание.

Антон Антонович достал платок и вытер со лба пот. Потом радостно улыбнулся:

– Ну, молодец, Петр, не ожидал, что ты такой аналитик. Как ты только разглядел эту буковку, они, ведь, одинаково пишутся?.

Петр, стараясь говорить убедительно, изложил подсказанную Духом версию своего прозрения:

– У меня самого однажды такая вещь случилась. Помню, неделю искал ошибку. И сейчас, посмотрев в сегмент Стаса, я вдруг сообразил: если команда, следующая за «comment», исполнится, то…

– Нет бы, тебе раньше сообразить, – не преминула подколоть инженера Юля.

Зато Доктор порывисто пожал Петру руку:

– От всей лаборатории выношу тебе, Петр, благодарность!

И поворачиваясь к Станиславу, покачал головой:

– Как же, друг, ты прохлопал ошибочку? Едва не подвел нас под монастырь.

Доктор ждал ответа. Станислав только развел руками, как бы показывая этим жестом, что оправдания быть не может. Только его закушенная нижняя губа говорила окружающим, что Станислав взволнован и, разумеется, огорчен.

Почти в цейтноте занялись исправлением ошибки. Переписали текст в сегменте Стаса, заново собрали общую программу, снова провели тестирование на присутствующих. Ни единого сбоя более не произошло.

Демонстрация программы перед комиссией также прошла отлично. Директор института радовался больше всех. К предстоящему юбилею института он, наверняка, будет представлен к награде!

Когда комиссия покинула машинный зал, к Пете подошел Станислав и похлопал товарища по плечу:

– Ты, молоток! Ошибку выявил. Но откуда являлся уродливый гном? Я до сих пор не понимаю.

Гном остался загадкой для всех. Только Петр знал, что гном, Дух компьютера, появляется сам по себе.

Станислав, несмотря на свой прокол, тоже был в хорошем настроении.

С работы Петя, впервые за последний месяц, возвращался с Ирой.

– Говорят, ты всю лабораторию спас от провала, – Ира опять видела в своем спутнике почти гения. Ее взгляд, обращенный к Петру был нежен и восторжен.

– Ну, уж спас, – Петр смахнул со лба челку, будто неуместную похвалу. – Так, нашел, опечатку.

– Это, ведь, Станислава ошибка? – уточнила Ира. – Как же он, такой умный, и не догадался.

– Давай, не будем о нем, – попросил Петр. Незаметно они подошли к остановке транспорта.

Тут же подкатил нужный Ире трамвай.

– До завтра, – Ира протянула руку.

Петр задержал в своей ладони маленькую, теплую ладошку. – Можно, я тебя провожу?

– Нет, нет, – Ира выдернула руку и вскочила в вагон. – В другой раз! Сегодня – нельзя.

Трамвай увез девушку. Увез к кому-то или просто так, Петр не знал. Ему сделалось грустно. И весь сегодняшний день уже не радовал. Мимолетный триумф, испытанный им при сдаче программы, угас. Похвала начальника была особенно неприятна. Она вызывала стыд, который свербил в груди.

«Знала бы Ира, с кем имеет дело! А впрочем… Так ли все скверно? Победителей не судят, – Петя вспомнил, с каким восторгом смотрела на него сегодня Ира. – Но Стасу я, пожалуй, откроюсь. Он поймет, что это был мимолетный срыв. Я не хотел. Не хотел? Кроме того, расскажу ему об этом чертовом гноме, Духе компьютера. Добрый вирус, технологическая ошибка, никому, наверно, еще не встречалась. Превращение-то, действительно, чудесное. Будем на пару повелевать Духом компьютера и с его помощью весь институт в руках держать».

Мечты Петра возносились все выше и выше. И теперь он понял, что быть единственным обладателем тайны не очень здорово. Хорошо смеяться над кем-то вдвоем. Хихикать в одиночестве тоскливо. А в голове продолжали звучать слова Доктора: «Молодец, Петр. Молодец, Петр». Нет, о Докторе, который всегда помогал Петру, поддерживал ему, верил, лучше не думать.

6.

На следующий день Петр искал случая поговорить со Стасом наедине. Но на стенде было многолюдно. Заглядывали сотрудники из других лабораторий. Свои тоже после перенесенного аврала расслабились, были суетливы и шумны. Вспоминали перипетии сдачи программы. Вновь хвалили Петра, корили за невнимательность Станислава. И просто болтали ни о чем.

– Что-то я не вижу сегодня рабочего энтузиазма! – заметил Антон Антонович, тоже захлопнув научный журнал. – А как насчет зрелища? Предлагаю послушать выступление Стаса. Скоро у него защита. Стае, ты готов отчитаться перед коллегами?

– С удовольствием! Я как раз собирался устроить репетицию, но хотел сделать еще некоторые обобщения…

– Вот вместе и сделаем. Выжмем, как говорится, сухой остаток.

Станислав подошел к бесхозному столу одной из Наташ, пребывающей в декрете. Здесь лежали его плакаты, которые он чертил по вечерам. Он поднял один из них.

– Давай помогу развесить, – предлагает Петя. Благодаря высокому росту, он был не заменим в этих делах.

Петр, вытянув руки с чертежом над головой, старательно ввинчивает кнопку в реечку на стене. Станислав поддерживает лист.

– Серьезная работа, – Петр подыскивает слова, чтобы повернуть разговор в задуманное им русло. – Ты, верно, с плакатами закрутился, вот с программой и вышел прокол.

– А, почему ты думаешь, что у меня прокол? – удивляет Петю своим возражением соискатель.

– Да-да, я понимаю, – спешно соглашается Петр, – программа для тебя сейчас – дело второстепенное. Для тебя главное – диссертацию протолкнуть.

– Вот именно, – подтверждает Стае и отходит: плакаты развешаны, разговор окончен.

«Да, задрал нос, – обижается Петя, – а я хотел еще его в тайну посвятить. Ничего, обойдусь и без Стаса. Мы с компьютером такие дела закрутим».

Наконец все приготовления закончены. Стулья рядами выставлены перед импровизированной сценой. Сотрудники рассаживаются, беглым взглядом скользят по формулам, крупно нарисованным на плакатах. Тут же несколько инженеров из соседнего сектора. Они тоже занимаются искусственным интеллектом и пришли послушать сообщение Стаса. Даже Ира здесь. Стае пригласил ее лично, встретив в коридоре. Но Ира – не специалист. Формулы ей неинтересны. Она смотрит на Стаса и Петра, сравнивая их. Кажется, чаша ее симпатий снова склоняется в сторону Станислава. Петя старается привлечь внимание девушки к себе, протягивает ей новый художественный журнал. Но смотреть его уже некогда: Станислав начинает свой доклад. Журнал остается в руках Петра, как невостребованный подарок.

Докладчик обстоятельно излагает алгоритм своей задачи. Показывает, как вырабатываются эталоны мыслительных образов. Затем переходит к экспериментальной части.

– А сейчас я изложу суть эксперимента, – Станислав делает значительную паузу. – На основе выработанных эталонов создается этический тест, которому подвергается участник эксперимента. В процессе диалога на экране появляется сообщение «Ошибка? 99»…

Петя напряженно вытягивает шею. Журнал в его руках медленно изгибается в трубку. Станислав продолжает:

– Ошибки, разумеется, никакой нет. Это лишь указание на нештатность ситуации. Затем программа продолжает свою работу в интерактивном режиме: задает вопросы, обрабатывает ответы. Потом появляется разъясняющая надпись: «Я – твой друг. Дух компьютера. Хочу помочь тебе». Для наглядности я изобразил Духа в виде маленького гнома.

– Вот от кого этот уродец залетел в нашу общую программу! – перебила Станислава Юля. – А вы говорили, что мои картинки виноваты.

– Юля! – с укором сделал замечание сотруднице Доктор. – Не перебивайте докладчика. Продолжай, Станислав.

– Программа выбирает одно из разветвлений, в зависимости от ответов испытуемого…

– Минутку, – теперь шеф сам прерывает выступающего. – Одно уточнение: испытуемый заранее дает согласие на участие в опыте?

Станислав замолкает, непроизвольно дергает бровями:

– Вообще-то, чистота эксперимента требует определенной неосведомленности от его участника. Тогда человек забывает об игровом моменте в начале программы, и компьютер ведет его за собой.

Петя белеет, как лист ватмана, с которого на него ехидно смотрит схема алгоритма. Мысли в его кружатся, будто столб пыли, поднятый автомобилем. «Вот, какой ценой мне придется расплачиваться за свое легковерие, за надежду выделиться, подняться над другими. Я не только оказался подопытным кроликом Станислава, но теперь я стану мишенью для насмешек всей лаборатории. Ира тоже увидит, какой я никчемный, слабый человек. Стае специально позвал ее сюда, чтобы продемонстрировать свое торжество. Ну, и пусть. Мне больше нечего терять. Дожидаться, пока Станислав прямо укажет на него…». Петр вскакивает, журнал из его рук падает на пол. С безумным блеском в глазах инженер выбегает из зала.

– Что это с Петей? Ему нехорошо? – взволнованно спрашивает Ира, перекидывая косу за спину.

– Сейчас Станислав объяснит нам, что с Петей, – удивляя сотрудников спокойствием, замечает шеф. – продолжай, Станислав.

Станислав, чуть встревоженный, подходит к компьютеру и набирает пароль своей программы.

Разноцветные сполохи озаряют экран, затем выплывает надпись:

«Для продолжения работы нажмите любую цифру».

Станислав тычет в семерку.

«Хотите узнать причину сбоя, назовите любимый цвет».

Пальцы программиста бегут по клавишам – «желтый».

«Свойство, которое вы больше всего цените в людях».

– Сила, – отвечает Станислав и мимоходом замечает. – Жаль, Петр удалился. Он эту анкету уже прошел.

– Так он и был испытуемым! – Юля первая догадывается о роли Петра в этот опыте. – Почему же он исчез?

– Сейчас поймете. Я повторю его ответы.

Пальцы Станислава мелькают по клавишам. Вопрос. Вопрос. Вопрос. Станислав в недоумении. Почему-то набранные им ответы, повторяющие откровения Петра, на экране не высвечиваются. Сбой программы? Станислав запускает программу заново. Вновь цветные сполохи на экране. Начало диалога… И опять центральный вопрос: «Свойство, которое вы больше всего цените в людях?». Ответ на него разворачивает действие программы в определенном направлении. Но сейчас, опережая Станислава, машина сама крупными буквами отвечает на свой вопрос – «ПОРЯДОЧНОСТЬ».

Станислав в растерянности. Кажется, программа вышла из-под контроля. Снова вырисовывается знакомый гном и предлагает включить динамик.

– У меня этого не было, – бормочет Станислав, но включает звуковое устройство.

Голос синтезатора, размеренный, слегка похожий на голос шефа, объявляет всей аудитории: «Станислав – ты – умный – классный – специалист. Но – это – не – дает – тебе – право – играть – на – слабостях – других – людей. Этика – в – научных исследованиях – прежде всего».

– Это тоже машина придумала? – недоумевает Ира. Вчерашней школьнице трудно разобраться в хитростях компьютера.

– При чем здесь машина? – зло роняет Станислав и лезет в карман за сигаретой. Вспомнив, что в зале не курят, он мнет сигарету в пальцах. – Наш Доктор сто машин одолеет. Только напрасно вы, Антон Антонович, этого тихоню защищаете. Дай таким волю…

Станислав расслабляет галстук, встает и отходит от компьютера. Результат тестирования обернулся против самого создателя. Конечно, не без помощи другого человека.

– Разве я защищаю Петра? – покачал головой шеф. – Я только довел, Станислав, твое изобретение до логического конца. А ну-ка, товарищи, кто еще смелый? Кто готов узнать о себе всю правду и получить полезный совет?

Ира смело подходит к машине и садится перед клавиатурой.

– Куда нажимать? – спрашивает она, оборачиваясь к Станиславу.

Но Станислав уже вышел в коридор. В торце его, у подоконника, маячит долговязая фигура Петра. Станислав решительно направляется к товарищу. Им есть что сказать друг другу.

1991