Текст книги "Гроссмейстер"

Неожиданный телефонный звонок прервал поток мыслей и заставил вернуться в реальность.

– Алан, привет! – голос Натана возбужденно звучал в телефонной трубке. – У меня получилось договориться об усыновлении. Сенатор посодействовал в ускоренном решении вопроса. Вам с Анной необходимо как можно быстрее собрать все документы и прибыть в Департамент по оказанию помощи детям и семейных услуг к сотруднику по имени Майкл Спенсер.

– Проси что хочешь, – Алан был вне себя от счастья. – Уже лечу.

– Я как раз составил список пожеланий. Только не затягивай, чем раньше вы все сделаете, тем лучше. Удачи.

Тишман сунул телефон в карман и быстрым шагом направился в сторону стоянки, где недавно припарковал свой автомобиль.

* * *

– Здравствуйте, дорогие друзья. Сегодня я бы хотела обратить внимание на пугающие цифры онкологических заболеваний головного мозга.

Кэтрин стояла с микрофоном в руке на небольшой сцене в просторном зале гостиницы, где проводился медицинский симпозиум. Она оказалась седьмым докладчиком по очереди, и присутствующая публика уже была заметно утомлена шестью предыдущими ораторами, но расходиться пока не спешила.

– К сожалению, с каждым днем количество заболевших растет, и выявленных случаев десятки тысяч по всему миру. И с прискорбием хочу вам сообщить, что почти все эти люди обречены. Современная медицина не умеет эффективно справляться с такими заболеваниями. Главной проблемой является позднее выявление болезни. Подавляющее число диагнозов ставится уже на последней стадии заболевания, когда помочь уже практически невозможно. Проанализировав данные, мы пришли к однозначному выводу, что на ранней стадии симптомы не так очевидны, чтобы пациента отправляли на МРТ головного мозга. Многие люди даже не обращаются к врачу, принимая симптомы за переутомление или влияние погодных факторов. И, к нашему всеобщему сожалению, все это приводит к развитию болезни, а когда симптомы усиливаются и человек обращается к врачу, то стадия рака уже переходит на тот уровень, при котором современная медицина бессильна. Да, если сравнивать количество больных с другими заболеваниями, то их процент бесконечно мал и в основном это люди старшего поколения. Но в последнее время было замечено существенное омоложение болезни, все больше и больше заболевание стало выявляться у людей среднего возраста. С чем это связано, наука пока затрудняется ответить.

Кэтрин сделала паузу и обвела взглядом присутствующих, среди которых находились представители разных ведомств и сфер бизнеса.

– Даже в этом зале есть люди, которые напрямую или косвенно столкнулись с данной проблемой. Хочу отметить, что на ранних стадиях рак мозга поддается лечению. Существуют методы, помогающие остановить течение болезни, а часто даже полностью излечить. Остается открытым вопрос, как распознать её на ранних стадиях. Может, кто-то желает высказать предположения?

Зал заметно оживился, послышался тихий шёпот, который продолжался пару минут.

– Надо проводить принудительное тестирование всех граждан старше сорока лет, – в первом ряду поднялся высокий человек в военной форме. – Полковник Эрик Бьерн, военная медицинская служба Соединенных Штатов.

– Каким образом это сделать? Аппаратов МРТ крайне мало, и они очень дороги. При всем желании требуемого количества не найти. Тем более помимо самих аппаратов потребуются специальные помещения и обслуживающий персонал – это будут колоссальные затраты. А другого способа определить наличие заболевания не существует.

– Но у вас есть решение, иначе бы вы не задавали такой вопрос?

– Вы правы, полковник, решение есть, и, с вашего позволения, я его озвучу.

Офицер кивнул в ответ и сел на свое место.

– Итак, наша организация ведет тесное сотрудничество с группой ученых из Массачусетского технологического института, возглавляемой доктором Ренклифом. Недавно эта группа разработала и запатентовала портативный аппарат МРТ. Данное изобретение позволяет намного быстрее проводить процедуру сканирования мозга, чем обычный аппарат, и стоит в несколько раз дешевле. Более подробно о нем вам расскажет сам доктор Ренклиф. А я в свою очередь вернусь к процедуре выявления заболевания. Имея в распоряжении такое оборудование, станет возможным провести всеобщее тестирование, как предложил полковник Бьерн. Мы предлагаем правительству оборудовать помещение для проведения МРТ в каждой клинике и по достижении человеком сорокалетнего возраста проводить обязательную проверку мозга при обращении за медицинской помощью раз в пять лет. Это позволит выявить ряд заболеваний на ранней стадии и оказать своевременную медицинскую помощь, – Кэтрин улыбнулась присутствующим. – Но если в техническом плане все выглядит привлекательно, то остается открытым вопрос финансирования. Как мы все знаем, американская система здравоохранения основана на страховании, а это достаточно дорогое удовольствие. Потому вопрос реализации проекта требует всеобщего обсуждения, готовы ли страхователи заплатить за такую услугу для всех граждан, вне зависимости от их финансового положения. Но, с другой стороны, реализация данного проекта могла бы быть профинансирована государством как акт заботы об американцах. И тут всплывает другая проблема – лобби крупных компаний, производящих оборудование для медицинских учреждений. Ведь каждый из нас понимает, что внедрение новых, более дешевых аппаратов отнимет у них огромный лакомый кусок. А этого они допустить не могут, потому любыми путями будут мешать внедрению проекта. И как все мы знаем, количество коррумпированных чиновников, продажных ученых и журналистов в нашей стране всегда было в избытке. А теперь, с вашего позволения, я приглашу доктора Ренклифа для более детального освещения своей разработки. Спасибо.

Алан опаздывал. Утро не заладилось с самого начала. Мало того что он проспал, чего давно с ним не случалось, так вдобавок еще и отключили воду, потом сломалась электробритва, в результате чего пришлось бриться старым станком, что заняло больше времени, чем обычно. И в довершение из-за прорыва водопроводной трубы, которая, скорее всего, и стала причиной отключения воды, на дороге образовалась громадная пробка. Тишману пришлось бросить машину и идти километр пешком, чтобы поймать такси. Когда он наконец-то добрался до зала, выступление доктора Ренклифа подходило к концу и с минуты на минуту ему надо было представить свою часть доклада. Он открыл сумку и хотел было достать бумагу с текстом, но отдел, в котором всегда хранились текущие документы, оказался пуст. Гроссмейстер начал быстро обыскивать все карманы, но после нескольких неудачных попыток найти доклад, вспомнил, что оставил его на столе на кухне и в спешке просто забыл забрать.

– А сейчас я передаю слово мистеру Тишману, который представит свою часть доклада и которого вы так долго ждали, – со сцены прозвучал знакомый голос, и раздались аплодисменты.

Алан понял, что придется импровизировать и с немного виноватым видом пошел к сцене, по пути не забывая поблагодарить присутствующих за теплый прием.

– Давайте еще раз поблагодарим доктора Ренклифа за его изобретение.

Зал повторно заполнился аплодисментами в адрес ученого.

– Здравствуйте, со мной приключилась очень интересная вещь, я забыл свою речь, которую так кропотливо писал несколько часов подряд. Спасибо за это хорошему сну и водопроводной компании. Посему прошу меня простить, буду выступать без шпаргалки.

Присутствующие засмеялись.

– Вы знаете, когда я думал о различных заболеваниях мозга, то на ум пришел один очень важный вопрос: а что мы лечим? И после некоторых размышлений пришел к выводу, что лечим мы следствие, а не причину. В нашей стране люди очень любят психологов и идут к ним по любому поводу. Но одно дело идти из-за разлада в семье, а другое – из-за стресса, нервозного состояния, апатии. И эти знающие люди начинают копаться в нашей прошлой и настоящей жизни, выискивая причины проблем. К огромному сожалению, большая часть этих проблем возникает по причине заболеваний мозга, коих просто великое множество. Изучая проблему глубже, я начал обращаться к психиатрам, и оказалось, что очень часто неадекватное поведение является следствием поражения коры головного мозга, что отчетливо видно на снимках МРТ. И когда диагноз становится известен, то назначают терапию и большинство больных возвращается к нормальной жизни. А сколько людей, которые справляются с проблемами самостоятельно и не обращаются к врачам? Вы никогда не задумывались, сколько из них маньяков? А ведь почти у всех нарушения, которые можно заметить на снимках и принять меры по устранению расстройств. Тем самым мы сможем спасти множество жизней.

Весь зал внимательно слушал Тишмана, на лицах присутствующих ни осталось и малой толики усталости.

– Но все это можно еще долго обсуждать, пока не столкнетесь лично. Я вспоминаю одного замечательного человека, с которым одно время мы достаточно близко общались, – профессора Джона Адамса. Он был блестящим генетиком. Когда мы виделись в последний раз, то у него была последняя стадия рака мозга. Но глаза Джона горели, он взахлеб рассказывал, что почти смог разработать механизм для изменения некоторых генов, результатом чего будет неприятие организмом ВИЧ-инфекции. Не успел. Хотя за шесть лет до этого у него наблюдались головокружение, упадок сил и некоторые другие симптомы. Он отмахивался, пил какие-то таблетки. Если бы работала предлагаемая нами программа проверки, то, скорее всего, Джона удалось бы спасти. Кстати, после его смерти инвесторы прекратили финансирование лаборатории и исследование пришлось прекратить.

Алан почувствовал легкое головокружение, потому ему пришлось сесть на край сцены. Это выглядело немного странно для мероприятий такого уровня, но никто не обратил внимания.

– Дело в том, что и я оказался в числе счастливчиков. Некоторые из вас знают, что во время выступления в честь победы в чемпионском матче мне стало плохо и я потерял сознание. Так вот, как оказалось, я неизлечимо болен. У меня рак мозга в последней стадии и осталось жить несколько месяцев.

Зал ахнул.

– Я тоже не ходил к врачам, сетуя на погоду и переутомление, когда появлялись головные боли и другие симптомы. Далеко не все мы внимательны к своему здоровью.

Тишман сделал небольшую паузу, спрыгнув со сцены и пройдя немного вглубь зала, чтобы оказаться ближе к гостям. Обведя взглядом присутствующих, он продолжил тихим голосом:

– А теперь посмотрите друг на друга и представьте, что кто-то из вас заболел и вылечить его уже невозможно. А потом вы подумаете: «Чёрт возьми, а этот парень был прав, и если бы болезнь выявили раньше, то я после нескольких процедур мог продолжать счастливую жизнь еще очень долго». Поэтому, по моему мнению, государство должно взять на себя заботу о гражданах в этой части. Считайте, что данная программа та же самая прививка, которая поможет спасти намного больше жизней, чем когда её нет. Я вижу среди присутствующих членов кабинета губернатора и других ведомств и предлагаю рассмотреть предложение по обязательному тестированию. А аппараты доктора Ренклифа сделают реализацию нашей программы финансово доступной. И прежде чем закончить выступление, хотелось бы напомнить, что наше здоровье в наших руках. Не болейте, спасибо за внимание!

Повисла короткая пауза, но буквально через мгновение воздух вокруг наполнился аплодисментами.

– Простите, сэр! – когда зал почти умолк и все начали собираться, один из гостей поднял руку. – Могу ли я задать вам пару вопросов?

Присутствующие один за другим стали оборачиваться на молодого человека в очках, поднявшегося с заднего ряда. Он выглядел немного странно: темные волосы, залитые гелем, создавали впечатление, будто на голове пластмассовый парик, а желтый галстук, резко выделявшийся на фоне зеленого свитера-поло, подчеркивал крайне необычное отношение своего владельца ко внешнему виду.

– Слушаю вас, – Тишман посмотрел на него с доброжелательной улыбкой.

– Роберт Чиповски, газета «Гудок Калифорнии».

На лицах гостей одновременно появились недоумение и опасение. Эта газета была неизвестна, Алан никогда не встречал такое название в продаже, хотя достаточно часто пользовался печатными и электронными изданиями прессы. Но так как в США в последнее время стали все больше распространены глупые выходки представителей различных маргинальных течений, то опасения присутствующих были оправданы. А внешний вид журналиста недвусмысленно указывал на такого представителя.

– Дело в том, что мы давно следим за вашей деятельностью, как шахматной, так и благотворительной. И наше издание обязательно посвятит центральную страницу вашему проекту. И как известно, вы являетесь человеком принципиальным.

– В некоторой мере, – подтвердил Алан.

– Не скромничайте, господин Тишман, все прекрасно помнят ваш отказ играть с претендентом на титул из-за того, что у вашего соперника была судимость за изнасилование.

– Да, я считаю для себя оскорблением сесть за один стол с таким, если можно так выразиться, человеком.

* * *

– Именно, и я уверен, что неукоснительное следование собственным принципам является одной из важнейших причин вашей популярности как человека, а не как легендарного гроссмейстера. Тем более этот проект показывает вас с еще лучшей стороны, чем когда бы то ни было. Другой опустил бы руки, но Алан Тишман старается помочь людям, даже несмотря на то, что самому себе помочь уже не в силах.

– Простите, но все это звучит как лесть, к которой я отношусь с крайним неодобрением, но вы правильно заговорили о принципах. Это один из главных в моей жизни. И, по моему мнению, если кто-то нарушит собственные принципы, то он перестанет быть человеком.

– А что делать с теми, у кого обнаружатся серьезные нарушения мозга в процессе исследования? Можно ли понять, каково будет дальнейшее поведение? Например, как распознать маньяка?

– Дело в том, что различные отделы мозга отвечают за определенные функции организма, а также за поведение того или иного индивидуума. И если исследовать изменения и вносить их в базу данных, то далее на основе статистики преступлений можно будет определить, какие отклонения ведут к асоциальному поведению. Это долгий процесс, связанный с накоплением и анализом информации, но результат того стоит.

– Хорошо, допустим, что мы создали такую базу и она начала приносить плоды, но как поступить с человеком, у которого имеется предрасположенность к преступлению, если он ничего не совершил, но может это сделать в будущем?

– Мне кажется, что этот вопрос не по адресу, – улыбнулся Тишман. – Мы предлагаем только метод поиска отклонений и заболеваний. Спросите это у врачей или, может быть, у полиции.

– Спасибо, и еще одно уточнение. Как вы считаете, если бы, например, у Джереми Спаркса нашли какие-нибудь поражения головного мозга, получилось бы предотвратить все эти убийства?

– Я уверен в этом, – голос Тишмана стал жестче.

– Ну раз уж мы заговорили о нем, то как вы думаете, он заслуживает того наказания, которое ему назначили, а именно лечения в психиатрической клинике, или все же лучше смертная казнь? – спросил журналист с лукавой улыбкой.

– Это не мне решать, – ответил Алан, глядя в глаза журналиста, которые казались ему слишком знакомыми.

* * *

По окончании конференции Тишман вызвал такси. Водитель оказался на редкость неразговорчив, чему Алан был очень рад. Он спокойно смотрел на улицы за окном и слушал звуки радио. Не хотелось разговаривать, о чем-то думать, было лишь одно желание – плыть по этим артериям большого города, любуясь красотой человеческой цивилизации. Но внезапно его внутреннее уединение прервала новость по радио из передачи о криминальной хронике.

– Вчера ночью известный маньяк-педофил Джереми Спаркс свел счеты с жизнью в своей палате в клинике для душевно больных.

Далее звучали подробности происшествия, но Алан их уже не слушал, он был поражен самим фактом случившегося.

– Вот и отлично, – раздался голос таксиста. – Эту сволочь, вместо того чтобы поджарить на электрическом стуле, признали больным и отправили всю жизнь лечиться в клинику за счет налогоплательщиков. Но все равно его настигла божья кара, не иначе, как думаете, сэр?

Тишман пытался осознать новость, вспоминая шахматную партию. Он же сам выбрал смерть этого человека. Неужели все это правда? Или совпадение? А бывают ли такие совпадения?

– Да что вокруг, черт возьми, происходит? – фраза вырвалась неосознанно.

– Сэр, с вами все в порядке? – водитель настороженно смотрел на него через зеркало заднего вида.

Алан посмотрел на таксиста отсутствующим взглядом.

– Да, да, божья кара, ничто иное, – растерянно проговорил шахматист.

Недоуменно пожав плечами, водитель продолжил наблюдать за дорогой, а гроссмейстер погрузился в свои мысли. Он не мог поверить в реальность шахматной партии, даже если пытался допустить что-то подобное, то все его естество неимоверно сопротивлялось этому. Все это было из разряда сказок, которыми пичкают необразованные умы различного рода пророки, избранные, жрецы и другие шарлатаны. Партия ему, без сомнения, привиделась, и тому причина опухоль, но такое слишком явное совпадение. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то маньяк привык жить свободно и творить зло в любое удобное время. Он этим злом жил, оно было его единственным по-настоящему ни с чем не сравнимым удовольствием. Но оказавшись запертым в четырех стенах, псих лишился свободы и своего любимого удовольствия навсегда. И не выдержав этого, совершил самоубийство. Ведь многие психиатры говорят, что маньяки как наркоманы, для них насилие сродни самому лучшему наркотику. Если посмотреть с этой стороны, то нет причин верить в сказки и видения. Какой смысл полностью менять мировоззрение из-за какого-то психа? Алан начал внутри себя смеяться над тем, что мог даже допустить мысль о реальности партии, и тем, что его несуществующий оппонент как-то может повлиять на происходящее.

На лице Тишмана появилась улыбка, которую заметил таксист, все чаще обращающий внимание на странного пассажира. Покачав головой, он на всякий случай включил рацию и сделал радио тише.

* * *

– Мы должны сказать ему об этом, – Тишман буквально влетел в кабинет Анны.

– Мы же это обсуждали, стресс может подорвать здоровье ребенка, – Анна сидела за столом, просматривая очередной отчет о результатах работы отделения.

– А может и поспособствовать выздоровлению. Я думаю, Патрик будет рад узнать, что у него будет семья.

– Я говорю тебе как врач, это большой риск.

Алан подошел к столу и пристально посмотрел на жену.

– У нас никогда не было детей, и жить мне осталось не так долго, могу я побыть отцом, а Патрик сыном несколько этих гребаных месяцев? – голос понизился до хрипа.

Анна боялась, что это будет серьезный удар по психике ребенка. Один раз он уже потерял семью. Но сейчас неожиданно у него появится другая, и кто станет его отцом? Сам великий Тишман, которого Патрик боготворил. Но в любой момент Алан может умереть, что, без сомнения, убьет и мальчика. Потому они и приняли решение не говорить ему об усыновлении до полного выздоровления. Конечно, это было противозаконно, но служба опеки готова была закрыть на это глаза в связи со сложившейся ситуацией. Тем более к ним обратился с просьбой посодействовать один из самых влиятельных людей в штате.

– Ты понимаешь, что в таком случае твоя смерть станет ударом по здоровью ребенка и, скорее всего, болезнь возьмет верх?

– Мы вылечим его раньше, я в этом уверен, – Тишман посмотрел на Анну и в его глазах появились слезы. – Я знаю, у нас получится, просто поверь мне.

* * *

Патрик сидел на кровати в палате для встреч, держа в руках подаренную книгу, теперь он с ней не расставался надолго, при любой возможности изучая каждую партию. Алан и Анна сидели напротив него на стульях. С того момента как они зашли, то, кроме приветствия, никто из них не проронил ни слова, какой-то внутренний страх не позволял решиться начать разговор.

– А почему вы молчите? – нарушил затянувшуюся паузу мальчик. – Что-то случилось?

– Ну, в общем, да, – замешкался Тишман. – Мы тут приняли решение и надеемся, что ты будешь не против.

– Какое решение? – Патрик в недоумении переводил взгляд с одного взрослого на другого.

– Не думал, что будет так сложно, – выдохнул гроссмейстер.

– Теперь мы твои мама и папа, – Анна не выдержала напряжения и выпалила эту фразу, как будто отвечала перед учителем в школе.

Повисла тишина. Но все же Алан почувствовал, что с плеч будто упал тяжелый груз, и был мысленно благодарен жене за эти слова, хотя получилось так себе. Он иначе представлял этот волнительный момент.

Патрик молчал, только взгляд продолжал переходить с Алана на Анну и обратно. Через пару мгновений мальчик посмотрел в лицо Тишману, и его глаза наполнились слезами.

– Папа, – чуть слышно произнес ребенок. Выпустив книгу из рук, он бросился в объятия гроссмейстера и прижался к нему, крепко сжав шею.

– Мой сын, – мужчина не выдержал и зарыдал. Перед ним предстал тот момент, когда Анна произнесла приговор, и нахлынули те чувства, которые он испытал в тот момент. И когда растоптал её, да, именно он вынудил жену уйти, ей пришлось переступить через любовь, чтобы спасти его. И вот они рядом – его ребенок и любимая женщина, и теперь он не имеет никакого права оставить их. Он должен спасти сына и жить ради своей семьи.

В этот вечер Алан был счастлив, они вместе весело проводили время, играя в шахматы и рассказывая разные истории. Все было так замечательно, что казалось, будто все это во сне. И как-то совсем забылось, что они находятся в больничной палате и есть какие-то заболевания и жизненные неурядицы. Они чувствовали себя одним целым, той самой семьей, о которой так мечтал Тишман и которая у него теперь есть. Как же долго он к этому шел. Никакие титулы и победы не смогли бы заменить этого счастливого момента. Патрик мечтал вслух, стоя на кровати в позе дирижера, как он станет великим чемпионом и построит самый большой дом с самой большой лужайкой, на которой они все вместе будут играть каждый день. Алан подбадривал ребенка и обещал устроить кругосветное путешествие с обязательным посещением шахматных турниров в различных городах. Только Анна молча смотрела на двух дорогих ее сердцу людей. Она вернулась к нему, самому любимому и родному человеку на свете, и теперь у них есть сын. Мечта сбылась, и пусть в больничной палате, пусть никто не знает, что будет через несколько месяцев, но в этот момент она испытывала простое женское счастье, которое создавалось ценой невероятных усилий.

* * *

Следующие несколько недель проходили в рабочей суете, Алан и Анна были заняты подготовкой к процедуре лечения Патрика. Все оказалось намного сложнее, чем они предполагали. Приходилось все делать в обстановке полной секретности, что значительно затрудняло процесс. Тишман был очень рад, что Натан Грин согласился помочь, его связи на таможне и в других структурах оказались крайне полезны. Иногда удачные действия Грина наталкивали на мысль, что он является высокопоставленным сотрудником ЦРУ, перед которым все дороги открыты. Их могли арестовать за попытку использования метода лечения, который не прошел необходимых проверок на эффективность и безопасность и не был одобрен для применения в Соединенных Штатах. Они были к этому готовы, ведь рано или поздно все вскроется, но пока подготовка шла как по маслу и повода паниковать не было.

Когда дело близилось к завершению, Тишману позвонила Кэтрин.

– Поздравь нас! – она почти кричала от радости.

– Что случилось? – Алан был немного деморализован, но чувствовал, что новости обещают быть хорошими.

– Правительство штата готово поддержать нашу организацию и выделить средства на реализацию программы!

– Вот это удача! – гроссмейстер пытался осознать произошедшее. – У меня нет слов.

– У нас получилось. Так это еще не все, они предложили субсидировать производство новых аппаратов, чтобы быстрее начать проект. Мне просто позвонили из штаба губернатора и сообщили эту радостную новость. Они готовы сделать первый транш на следующей неделе.

– Действительно, чудеса, – Тишман был настолько удивлен и не знал, что и думать, такие решения принимаются крайне долго, с десятками встреч и обсуждений. Тем более выбить субсидию на производство чего-либо – практически непосильная задача. Оставалось только верить в чудеса.

– Согласна. Потому предлагаю отметить это радостное событие в лучшем ресторане города!

– Я за. Собирай всю нашу команду, и в следующий вторник устроим праздник.

– Есть, шеф! – довольным тоном ответила Кэтрин и повесила трубку.

Тишман добрался до дома ближе к полуночи. Оказалось, что он оставил машину там, где была запрещена парковка. В результате «форда» на месте не оказалось. Пока дошла очередь до него в полиции и были улажены все нюансы со штрафом и платой за эвакуацию, прошло несколько часов. Но это небольшое происшествие никак не сказалось на его отличном настроении. Да и как такая мелочь может испортить настолько огромную радость. Зайдя в квартиру, он первым делом открыл бутылку шампанского, которую предусмотрительно купил в ближайшем магазине. Наполнив бокал, гроссмейстер включил проигрыватель, и тихое холостяцкое жилище наполнилось прекрасными звуками классической музыки. Он начал, немного пританцовывая, прогуливаться по квартире. Обходя стол с шахматной доской, Алан ненадолго остановился, посмотрел на фигуры и, улыбнувшись, двинулся к выходу из комнаты.

– По какому случаю праздник? – знакомый голос пронзил как молния. Тишман замер, лишь только музыка продолжала звучать, подчеркивая необычность происходящего. Гроссмейстер медленно повернулся. Как и в прошлый раз, за шахматным столом на том же самом месте сидел Люцифер, сияющий доброжелательной улыбкой.

– Что? Ты? – неуверенно спросил шахматист.

– Нет, святой Лютер, – усмехнулся Люцифер. – Прекрасная музыка, Вагнер?

– А? Да, Вагнер, – замешкался Алан.

– Так что за праздник?

– Не твое дело, – Тишман начал приходить в себя.

– Как грубо, я думал, ты будешь рад нашей встрече. В прошлый раз мы так замечательно пообщались.

Гроссмейстер подошел к комоду и, поставив на него бокал, повернулся к собеседнику.

– Каждое твое появление заставляет меня думать, что я сошел с ума.

– Великолепно, видишь, какой я эффектный парень, такими темпами я превзойду самого Гудини.

– Ты просто не можешь быть настоящим, всему виной моя проклятая болезнь, – с раздражением проговорил Тишман.

– А вот тут ты ошибаешься, все намного реальней, чем ты себе представляешь. Как там дела у Джереми? Поговаривают, парень совсем слетел с катушек и отправился к праотцам? – Люцифер сложил руки на груди в ожидании ответа.

– Он убил себя сам, так как был пойман и лишен свободы.

– Он убил себя сам, потому что ты выбрал это, его жизнь стала платой за твою ошибку.

Гроссмейстер подошел к столу и, устроившись на свой стул, внимательно посмотрел на Люцифера.

– И как же ты смог это сделать? – на лице Тишмана читался неприкрытый сарказм.

– Все очень просто. Я расскажу тебе о Джереми Спарксе. Он родился в крайне религиозной семье и с детства подвергался правильному, как считали его родственнички, воспитанию. Ты же знаешь, как воспитывают в таких семьях? Розги являются самым легким наказанием за провинности. А что у нас относится к провинностям? Посмотрел на соседскую девочку – виноват, захотел конфет – виноват, пошел играть с соседскими мальчишками – виноват, ибо они – дети грешников и научат только злому. Этот парень не видел нормальной еды до четырнадцати лет, пока его сошедших с ума родителей не упекли в психиатрическую больницу. Двух его старших братьев отправили туда же немного позже. Как думаешь, с такой наследственностью и соответствующим воспитанием он мог стать нормальным человеком, как принято в вашем обществе? Я уверен, что нет. Так вот, а дальше было ничем не лучше: попав в приют, он подвергался унижениям со стороны сверстников, так как был, как бы полегче сказать, не совсем нормальным. Ну и, как и требовалось ожидать, наш добрый друг начал слышать голоса в своей голове. Чем старше он становился, тем сильнее они звучали. И примерно лет в двадцать голос потребовал начать убивать. И так как наш дорогой Джереми был крайне глуп, то воспринял это как божественное вмешательство и, соответственно, свою избранность. Ну а дальше ты знаешь, новости слушал.

– А каким образом ты смог заставить его убить себя?

– О, это произведение искусства, – Люцифер откинулся на спинку стула, сложив руки на животе. – Знаешь, в чем особенность дураков?

– И в чем же? – Алан слушал с неподдельным интересом.

– Они очень любят шоу. Если ты хочешь, чтобы дурак сделал то, что тебе надо, необходимо убедить его в том, что это одна из главных целей его жизни. А чтобы этого добиться, нужны убедительные громкие речи, флаги, умные книги, блестящая бижутерия, соответствующая одежда, сакральные символы и правильная музыка. Кстати, Вагнер для этого очень подходит, кто-то даже делал на него ставку в одно время. А еще крайне убедительно смотрится огонь во всех его проявлениях. Как говорится, отлично срежиссированное шоу может заставить идиота принести в жертву собственных детей.

– И что за шоу ты устроил?

– Я думаю, описывать его нет смысла. Скажу только, что оно ничем не хуже лучших работ мирового кинематографа.

– Будем считать, что ты меня убедил.

Тишман поднялся и, пройдя несколько шагов по направлению к двери, резко развернулся.

– Как я понимаю, ты здесь, чтобы продолжить нашу партию? – спросил он.

– И да, и нет, – Люцифер вытянул ноги, внимательно осмотрел свои туфли и поднял глаза на шахматиста. – Ты мне очень нравишься, что бывает крайне редко. Поэтому я предлагаю тебе ничью, чтобы все осталось как есть. Я знаю, что ты счастлив, может, лучше насладиться этим счастьем несколько месяцев, чем лишиться и этого?

– Делая такое предложение, ты уверен, что сможешь меня обыграть? Даже дилетанту понятно, что у меня лучшая позиция на доске. И когда я выиграю, то продлю свое счастье намного дольше, так как ты обещал исцеление. Или уже передумал?

– Я никогда не отказываюсь от своих слов.

– Тогда играем, – сказал Алан, подойдя к столу.

– Твой выбор, – с улыбкой ответил Люцифер.

Игра продолжилась в полной тишине, никто из соперников не проронил ни слова, и, казалось, что молчание никогда не закончится. Люцифер первым решил прервать тишину.

– А что если ты проиграешь, тогда не сможешь насладиться даже отпущенным тебе временем? – спросил он.

– А какой смысл в отсрочке неизбежного? Смотреть на близких и понимать, что вот-вот все закончится, но продолжать играть роль счастливца?