Текст книги "Сказки на ночь. Пробуждение"

– Люси, у нас тут корабль, предположительно декорация, – обращается Брэд по рации, – Люси, прием? – Ответа с базы нет.

– Я первый, – сказал он и ловко забросил один крючок. Парень начинает взбираться наверх. Замечаю на его поясе пистолет, всегда мечтал подержать оружие в руках, не говоря уже о возможности применить его.

– Так, Энди, ты остаешься здесь за старшего, – приказал мне дед, посмотрев на меня невозмутимым взглядом. Закатываю глаза, так как подобное раздражает любого подростка, которого в чем-то ограничивают.

Дед полез наверх, а я достаю телефон из своих шорт и включаю камеру. Несколько селфи на фоне старой посудины будут весьма оригинально смотреться на моей страничке в “Facebook”.

– Это что…труп? – Доносится до меня голос моего старика.

Позабыв о предостережении, я карабкаюсь вверх. Наконец, хватаюсь рукой за борт. Подтягиваюсь, чтобы перелезть, и, благо, сырое дерево выдерживает меня.

У центральной мачты стоит Брэд с фонариком и освещает привязанный к мачте скелет в лохмотьях.

– Ничего себе! – Озвучил я свои эмоции мои эмоции вслух.

– Энди! – Недовольно обратился ко мне дед, я в ответ лишь пожал плечами.

Брэд достает пистолет, и, включив фонарик, спускается в трюм, дверь которого наполовину отошла и болтается на проржавевших петлях.

– Оставайся здесь, а я пойду помогу, – сказа дед и в спешке скрылся в темноте трюма.

Включив вспышку на телефоне, осматриваю палубу. На мачтах еще болтаются рваные паруса, а прогнившие доски на полу прогибались под тяжестью моего веса.

Чей же это корабль? Мой взгляд останавливается на скелете…одетый в рваные лохмотья, он привязан к мачте. Было ли это наказанием по отношению к нему? Может, не поделили монету, или перепил рома и начал драться, или, как говорят пираты: сошёлся якорями

В голову пришла безумная идея, безумнее даже той, когда мне выпала возможность изменить свои оценки в электронном дневнике нашей школы, когда кабинет с компьютером оставил открытым один из учителей. Присаживаюсь рядом со скелетом.

– Давай, мен, покажем всем, какие у меня интересные каникулы, – и делаю очередное селфи.

Смотрю на фото, увы, видно плохо. Включаю вспышку и вплотную прижимаюсь к мертвецу. Жму на кнопку, и яркая вспышка ослепляет меня. Все вокруг поплыло. Рука падает на кость мертвеца, и я слышу громкий хруст

– Вот черт! – вырвалось у меня. Дед и Брэд вряд ли будут в восторге. Я сломал скелету кисть. Двумя пальцами касаюсь отвалившегося куска и пытаюсь присобачить обратно к руке. Ну и мерзость.

Телефоном подсвечиваю себе, и вдруг замечаю, что под второй рукой покойника лежит книга. Черная обложка без каких-либо названий и Пожелтевшие со временем страницы завладели моим вниманием.

Я аккуратно берусь за книжку, что находится в руках этого скелета, и резко дергаю. В следующее мгновение книга уже в моих руках.

Аккуратно иду к носовой части фрегата, и усаживаюсь на сырые доски, чтобы никто не помешал полюбоваться находкой. Книга покрыта слоем пыли, и даже немного влажная, но все равно пригодная для чтения. Включаю фонарик на телефоне, и открываю первую страницу.

Немного смазанными чернилами было написано: Дневник Джона Адамса.

17 июля 1670 года. Где-то на просторах Карибского моря.

Арррр, кое-как удалось починить переднюю мачту после неудачного столкновения с испанским галеоном. Еле успели сменить курс в противоположную сторону, дабы эта тяжеленная посудина не угробила нас. Хромому Джерри повезло меньше всех. Он сорвался с мачты в тот момент, когда ядро угодило туда. Мало того, что он лишился одной ноги в сражении близ портов Марокко, так теперь сломал и вторую. Теперь он уже ползучий, но живучий ублюдок. Старый пройдоха Терри все продолжает напевать песню про девицу, что он повстречал во Франции, в порту Парижа. Готов поспорить, что ром поможет залечить его страдальческую душу. Наш капитан Джейкоб Писарро молчалив, как мертвец, что охраняет сундук с несметными сокровищами. Видимо, проглотил черную метку, или же раздумывает, где нам снова урвать золотишко, дублоны или пиастры. Томас все продолжает опустошать провизию. Он как толстый кот в портовом трактире – слишком много жрёт. Что касается остальных, так они все как юнги в своем первом плавании. Пойду повешу себе на глаза черные метки, а то не выспался.

19 июля 1670 год.

Трясем костями! (танцуем) сегодня у нас выдалась особая ночь. Один малец у нас очень зоркий. Дежурил на мачте и загорланил во все горло, когда разглядел во тьме фрегат. Разумеется, мы готовы были отправить всех с того судна на дно. Мы зарядили обрезы, как и пушки, а сталь так и просила крови. Только вот никого не было на том корабле, даже огни факелов не горели. Взяли на абордаж. Проверили корабль целиком. Ни людей, ни вещей…а ведь судно в отличном состоянии. Вопросы нас не мучают. Думаю, что стерва судьба послала нам такой подарок. На радостях мы присвоили его себе. Меньше часа назад на голосовании выбрали название “Принц морей”, так как фрегат был необычайно красив. Веселье продолжается, выпивка льется, а безногий Джерри исполняет танец бьющейся о пол рыбешки. Сейчас я раскинулся на палубе, разорвав по пьяни рубаху, бью себя в грудь, где красуется татуировка британского флага, а надо мной в порыве ветра развевается «Веселый Роджер». Держим путь на остров Тортуга, который уже виднеется на горизонте. Полный вперед!

20 июля 1670 год.

Сегодня в таверне “Беззубая кобыла” особенно весело. Девиц хватает на всех, как и выпивки. Пили за новое судно и за победы, что сделают нас богаче самого короля Испании. Правда один неприятный инцидент произошел сегодня утром: одна старуха, которая, видимо, лишилась рассудка, сказала нам, что “Принц морей” проклят. Разумеется, мы её прогнали. Романтик Терри, что пытается найти здесь утешение в других девушках, направил на неё обрез, выстрелил…пуля просвистела рядом с ухом карги. Обезумевшая старушка с поросячьим визгом покинула трактир. Мы тем временем продолжаем ромом мутить шторм в трюме (напиваться), а салаги вместе с капитаном бренчат золотишком на рынке. Завтра отплываем.

22 июля. 1670 год.

Пишу эту запись с улыбкой на лице. Вчера ночью атаковали Голландцы! Они застали нас врасплох. Ночью развернулось сражение. Видимо это были охотники за головорезами. Джерри убили практически сразу, ведь он легкая мишень. Нас взяли на абордаж. Их было больше, да и мы все растерялись. Палубу заволокло облако пороха и дыма, и лязг стали заглушал все в округ. Сабля вошла в мою грудь, и я почувствовал, что начинаю слабеть. Помню, что упал и закрыл глаза. Ждал появление костлявой, что заберет меня, но её не было. Смерти я не увидел, и не почувствовал её дыхания. Тогда я встал, и прямо со шпагой в груди начал сражаться. Оказывается, все получили смертельные ранения, но никто не обратил внимания на них. Знаете, что это значит? “Принц морей” даровал нам бессмертие. Видимо, старушка была права, а сейчас время праздновать победу, ведь мы всех отправили на дно, даже их корабль.

30 июля 1670 год.

Прибыли во Францию. Терри побежал искать ту самую девушку, о которой нам пропел все уши в своих балладах. Я на рынке метал пиастры (совершал покупки), купил новую саблю и одежду. Рана на моей груди не заживает. До сих пор открытая, но и крови нет. Видимо, вся вытекла в сражении, то же самое наблюдается у других членов экипажа. Джерри поставили новые ноги, вернее, два деревянных протеза. Теперь старина Джерри у нас морской пень. Такой же бестолковый и нетонущий.

Ближе к вечеру мы зашли в самый дорогой трактир, а салаг оставили на судне. Капитан дал им весьма важное задание, и хвала ему за это!

Мы выпивали в компании девушек и гоготали во все горло, когда к нам зашел Терри со своей подружкой. Девку звали Матильдой, и наш дружище нам не врал, она и вправду была красивой. Капитан Джейкоб сразу же сделал ей комплимент, сказав, что она прекрасна, как новая посудина. Судя по её взгляду, она даже не поняла комплимента.

Через пять минут в трактир зашли местные солдаты с ориентировками в руке, завидев нас, они достали оружие.

В этот момент пушечные ядра пробивают стену трактира. Салаги открыли огонь, так как приказ был следующим: Если придет группа солдат, вооруженная до зубов, открывайте по нам огонь. Терри закрыл собой Матильду, и та осталась цела, чего не скажешь о наших девицах. Моя лежала в красивом платье и без головы. Думаю, могу не оставлять ей плату за услуги. Она не поставит новую голову и не предложит мне скидку. Мы со всех ног рванули в сторону порта. Джерри то и дело падал через каждые двести дюймов (чуть более пяти метров), но и отстреливался от французской стражи. Терри со своей подругой смог скрыться, а капитан Джейкоб, я и Джерри попали в окружение. Сталью угостили нас прилично, но когда нашему капитану наполовину срезали шею, французы ужаснулись тому, что он просто поправил повреждённую голову. Бросив оружие, солдаты убежали. Мы хотели уплыть в этот же день, но немного задержались, так как наш Терри решил пришвартоваться в тихой гавани (жениться). Мы заплатили священнику, который даже боялся открыть свою церковь нам, ибо вся Франция услышала о бессмертных пиратах, приспешниках Дейви Джонса – капитана “Летучего Голландца” Ох уж эти слухи. За несколько дней, проведенных в столице, меня убили девять или десять раз.

2 августа 1671 год.

Куда-то затерялась эта книжечка, только сегодня я её откопал в своем сундуке с вещами. Терри оставил Матильду в Париже, пообещав скоро вернуться. Были в Испании, рассчитывая на то, что сможем обзавестись золотом, однако нас уже в порту встретил залп пушек. Так как команда пополнилась, капитан Джейкоб велел убивать только солдат, а детей и женщин не трогать. Либо испанцы такие косорылые, либо нам везло, но ни одно ядро не попало в нас. Меня схватили в последний день, вместе с парочкой салаг. Капитан обещал нас подобрать после казни, я же не верил, что выживу после того, как мне снесут голову. Испанцы вывели нас за город и казнили возле крепостных стен. Прям перед обрывом.

Голову сняли с плеч сразу. Я чувствовал, как мое тело тащат в сторону, а глаза смотрели в голубеющую морскую даль.

Тяжко было управлять собой, когда голова не на положенном ей месте. Найдя своё тело, я смог поставить голову на место, и, благо, она держится крепко.

Несколько часов помогал салагам, и вместе ждали ночи, когда Джейкоб подобрал нас, послав Терри на шлюпке. При встрече Джерри сказал, что рад снова видеть мою рожу.

Были в Португалии, решили в местной деревне закупить провиант, но жители решили нас повесить, а мы им подыграли. Вы бы видели их лица, когда мы начали болтаться в петлях и смеяться. Думаю, деревушка успела опустеть прежде чем мы оказались свободны.

По пути в родной Лондон мы наткнулись на британский корабль. Пусть я и сам из Англии, но вот флоту военных соотечественников не рад. Я вскочил на борт и грозно завопил в сторону врага, надеясь запугать их, но выстрел их пушки утихомирил меня. Меня отбросило в сторону, ядро попало в живот. Представьте себе человека с дырой в животе размером со спелый арбуз. Кости валялись то тут, то там, органы разлетелись по палубе. Пришлось весь год себя по крупицам собирать. Знаете, наш дар имеет и обратную сторону. Тела начали высыхать. Кожа обтянулась так, что мы стали похожи на мертвецов. У меня вообще ни с того, ни с сего отвалилась нога, а у Джерри рука.

Капитан Джейкоб в какой-то день пропал бесследно, может, отправился кормить рыб? Но нам все так же весело, правда вот, корабли нас стали избегать, а “Принц морей” превращается в гнилую посудину, обрастая мхом. На нас идет охота. Мы все горели, тонули, получали сталь под ребра, но никто и ничто не смогло и не сможет убить. Сегодня привязал себя к мачте, а то надоело рассыпаться. Терри, Джерри и двадцать салаг пьют ром и орут песни. Бойтесь нас, молите своих богов, чтобы вы избежали с нами встречи. Может, конечно, вы спасетесь однажды, но мы свидимся непременно.

Нам неважно, какие у вас будут знамена. Есть только один флаг, и он такой же черный, как наши мёртвые сердца.

На этих загадочных словах дневник заканчивается. Признаться, по моей спине пробежали мурашки. Появилась мысль вернуть книгу на место, пока не случилось что-нибудь ужасное. Поднимаюсь с места и подхожу к мачте. Только разорванные веревки лежат на полу. Куда же делся костлявый? Вокруг не было никого.

– Энди, ты что натворил? Где скелет?! – От такой неожиданности подпрыгиваю на месте. Из трюма поднялся дед и подошел ко мне.

– Я не знаю.

Следом показался Брэд. Он снял рацию с пояса.

– Люси, вызывай…– слова обрываются. Десятки крюков с правого борта врезаются в дерево.

– Немедленно уходите, – приказал нам полицейский. Я начал спускаться первым. Дед же стоял у левой палубы, и смотрел то на меня, то на Брэда.

– Господи! – Закричал дед. Не знаю, что они увидели там, но началась стрельба. Мой старик спрыгнул на катер и завел его.

Брэд закричал, и, видимо, от предсмертной боли. Знакомый скелет прыгнул на левый борт фрегата и уставился на меня. Это Джон Адамс, у которого не хватает ребер и местами повреждены кости.

Дед выжимает максимум из катера, унося нас подальше от этого проклятого места.

Утром полиция оцепила район, но ничего не нашла. В моем телефоне я сохранил два снимка. На первом фото без вспышки череп Джона смотрел в камеру, а со второго снимка он уже смотрел на меня и даже приоткрыл рот, словно улыбаясь. Был еще снимок, как разорванный “Веселый Роджер” покачивается в свете нашего прожектора. В голове крепкого засела история экипажа и особенно последняя строчка: Есть только один флаг, и он такой же черный, как наши мёртвые сердца.

Отражение

– Убьем ублюдка! – выкрикивает мужской голос издалека. Возгласы толпы наполнены злобой и пропитаны ненавистью. Меня ищут, чтобы вершить правосудие, где я, обвиняемый, предстану перед судом без защиты. Если и дадут слово, то кто поверит моей истории? Я притворялся для них хорошим. Иногда даже делал что-то полезное, но так устроен человек, что импульсивная реакция затуманивает их ясные умы. Все люди отчасти мрази в душе, святых не бывает.

– Где же ты, убийца? – доносится до меня уже женский крик.

– Убийца?! – неожиданно сам для себя спрашиваю вслух. Возможно, это так, но настоящий убийца – мое отражение.

Подхожу к мостику, где мирно в лунном свете покачивается лодка одного из местных жителей. Скрипит и плавно подпрыгивает на рябых волнах, с глухим стуком ударяется о деревянные опоры мостика. Заглядываю в темную бездну моря, но не вижу своего отражения в лунном свете, лишь мрак. Я проиграл своей зеркальной тени войну в борьбе за свободу, за счастье, за искреннюю любовь, но почему ему вздумалось лезть в мою жизнь?

****

Неделей ранее.

– Мария, ты сегодня предстанешь на публике вместе со мной? – спрашиваю я у своей возлюбленной.

– Ох, Ричард. Пора бы уже познакомиться тебе с моими родителями, – отвечает девушка, поправляя перед зеркалом свои золотистые волосы. Красное платье, что я оплатил, сшито на заказ. Такой наряд очень тонко подчеркивает изящность и безупречность девушки. Природа не обделила её красотой – не зря ведь все считают её самой красивой девушкой в нашем городке.

– Ты же знаешь, твой отец недолюбливает меня, а может, просто завидует, – говорю я, и сладко потягиваюсь в кресле, сидя перед камином, над которым висят головы моих охотничьих трофеев, а именно пугающая морда дикого хряка, голова оленя с его величественными рогами, а замыкает скромную коллекцию чучело – гордый сокол, сидящий на ветке.

– Просто научись быть менее высокомерным, – подмигивает Мария и устремляется к лестнице.

Высокомерным? Что за чушь?! На деньгах моей семьи строилось величие нашего города, а я просто беру своё.

Поднимаюсь с кресла и догоняю Марию перед порогом. Поцеловав напоследок, закрываю за ней дверь.

Время близится к полудню. От нечего делать я устроил игру в поло прямо в доме, благо родители уехали в Шотландию по важным делам.

Через час я, уже одетый в дорогой наряд, выхожу на улицу. Прекрасная погода – на голубом небе красуется теплое летнее солнце, лишь далеко в горах вершины укутаны лиловыми облаками. В воздухе стоит запах свежескошенной травы.

– Добрый день, мистер Колтер, – обращается ко мне лысый мужчина в запачканном кровью фартуке. Это мясник, что перебрался сюда год назад. Налоги, насколько я знаю, платит вовсе не добросовестно. Он протягивает руку.

Улыбаюсь и пожимаю в ответ. Его жирноватые от мяса ладони вызывают легкое отвращение. Неприятный шрам под левым глазом основательно портит внешность. Уже подошли пастух и два лесоруба – те еще пьянчуги и должники.

– Приветствуем вас, мистер Колтер, – почти хором обращаются ко мне.

– И вам доброго дня, – отвечаю я, также протягиваю им ладонь, что стала немного жирной после первого рукопожатия. От такой неожиданности пастух роняет свою трость. Конечно, брезгливость мне не чужда, но после рукопожатий с простолюдинами можно и вытереть руки о платок.

– Будьте на площади через полчаса, – говорю я. – Впереди праздник, а завтра выходной для всех.

Мужчины аплодируют мне, кто-то даже присвистывает. Но эти господа даже не подозревают, что свой праздничный выходной будут отрабатывать в следующем месяце.

Да, этот город всегда будет любить меня, и я сделаю все для этого. Нужны деньги? Дам ссуду. Дом? Пожалуйста, но будь добр платить налоги. Свое хозяйство? Заручись моей поддержкой, но плати процент.

Город стремительно развивается и без технологий. Один магнат предложил большие деньги за разрешение построить тут завод, но я вежливо отказал. Уж лучше я буду хозяином собственного городишки, чем марионеткой в руках монополиста.

Люди выглядят радостно. Хорошо одеты, сыты. Выхожу на площадь, где скоро начнется праздник. Прислуга салютует мне, в спешке идут последние приготовления. Народ уже начинает подтягиваться, стремится занять лучшие места. Передо мной внезапно падает бабушка. Откуда она вообще появилась? Клюка вылетает из-под её руки. Появилось желание просто пройти мимо, может, повезет, и старушка больше не поднимется? Но я любезно подхожу к ней и помогаю подняться с грязной земли, так как десятки глаз уже смотрят на меня, ожидая каких-то действий.

– Аккуратнее, мисс Уильямс, в вашем возрасте нужен покой и только покой, – “пока не сыграете в ящик” – мысленно закончил я фразу.

Через несколько минут я уже стою на сцене, а передо мной около ста лиц. Достаю из кармана две бумажки. На первой записаны задолженности по налогам каждого из жителей, а на втором – моя речь. Думаю, этим простолюдинам не стоит портить день, да и себе тоже, поэтому сохраним маску вежливости и будем улыбаться.

*–*–*

Я нес столько приятной чепухи, что побил все рекорды по вранью, начиная с самого детства. Каждому крестьянину я пообещал курятник и десяток крупных кур в придачу, лесорубам – поднять жалование, хотя позже спишу на тяжкое время. А вот шахтерам, где, собственно, и работает отец Марии – новые вагонные тележки и оборудование. Правда, тут, наверное, придется раскошелиться, дабы не разгневать будущего тестя. В целом следую правилу: будь лицемером и ври во благо.

Начинается концерт, и на сцене появляются факиры. По моей просьбе приехал даже местный цирк, а местная кухня побалует жителей роскошными вкусностями. Делаю ли я все это для блага народа? Отчасти да. Пусть хоть раз поедят нормально, да и мистеру Фаррелу нужно угодить, дабы получить от него благословение жениться на Марии.

Она танцует со своей младшей сестрой и звонко смеется. Каждый местный житель подходит ко мне и благодарит за старания, говорит, что ценит какой-то там мой вклад. Я даже не обращаю внимания на их слова. Рука сама по себе пожимает множество других, а вот глаза устремлены на Марию. Господи, она так красива.

Наконец, остаюсь наедине с самим собой, когда все расходятся плясать и веселиться. Вижу, что ко мне направляется мистер Фаррел. Его седые волосы аккуратно уложены, неглубокие морщины придают лицу брутальности. А вот костюмчик не очень, видимо, достался от дедушки – готов поспорить, он надевает его на каждый праздник и наденет даже на свои похороны.

– Новые вагончики, значит, да? – интересуется мистер Фаррел. Краешек его рта оттянулся в улыбке, а вот взгляд мне не нравится.

– Да. Планирую закупить новое оборудование, снаряжение, принадлежности, – говорю я, глядя прямо ему в глаза. В них все также виднеется усмешка.

– Хорошо, только вот держись подальше от моей дочери, ладно?

Что ж, видимо, доброго зятя из себя можно не строить.

– Я люблю Марию, поэтому это не мои проблемы, что вас не устраиваю, – уже точно так же смотрю на него, как и он на меня. У нас с ним мгновенно разожглась искра взаимной ненависти.

Резко сгибаюсь от боли. Этот старый хрен ударяет меня в пах коленом!

– Смотри, Ричард Колтер, я предупредил, – донёсся до меня его голос.

– Чтобы вы сдохли до нашей свадьбы, мистер Фаррел, – цежу я сквозь зубы.

Ухожу с праздника пораньше, прихватив бутылку рома. Конечно, алкоголь не решает всех проблем, но хотя бы помогает успокоиться. Добираюсь до дома, и мне становится немного тоскливо от того, что я здесь один, в то время, как все развлекаются.

Разжигаю камин и в гордом одиночестве начинаю выпивать, поглядывая на громадное зеркало напротив, где еще утром, поправляя платье, крутилась Мария. Вижу себя с бутылкой в руке, раскидываюсь по-царски на кресле. Огонь в камине смутно освещает мой замерший силуэт.

– Да, брат, мистер Фаррел – причина твоего одиночества, – говорю я своему отражению, и подняв бутылку, выпиваю за свое здоровье.

– Если твоя проблема – это человек, то его всегда можно убрать, – ответило мое отражение. От такой неожиданности я едва не выронил бутылку из рук и не поперхнулся. Смотрю на свое пойло. Видимо, некачественное попалось.

Со мной такое уже случалось, нужно просто лечь спать, пока крыша не поехала окончательно. Молча встаю с кресла и двигаюсь к лестнице, чтобы поскорее уединиться в одной из спален и погрузиться в сладкий, пьяный сон. Напоследок оборачиваюсь. В зеркале на кресле все так же сидит мое отражение. Оно поднимает бутылку к губам и начинает пить. Пора завязывать употреблять некачественный ром.

Солнечный свет неприятно щекочет глаза, но все же нужно вступать в новый день. Встаю, одеваюсь. Голова побаливает после нетрезвого вечера, а это значит, что надо выпить. Клин клином вышибает.

На полу валяется один ботинок, второго не вижу, впрочем, как и бутылку.

Мысленно раскидываю планы на грядущие сутки. Выйти ли мне сегодня в город? Или же просидеть весь день дома?

Наконец, натыкаюсь на ботинок и натягиваю его на ногу. Проклятый ром, он затормаживает меня.

Спускаюсь на первый этаж и прохожу на кухню. Ужасно хочется есть. Поэтому самое простое, на что я сейчас способен – приготовить салат.

– Я сделал это! – доносится до меня восторженный голос из соседней комнаты, который очень уж похож на мой. Хватаю нож и аккуратно двигаюсь в гостиную.

Пустая комната, ткань на кресле немного помята, а огонь в камине давно уже успел потухнуть. Думаю, верным будет решение пойти прогуляться и освежить голову.

Выхожу на улицу. Весьма прохладное утро сегодня. Серое мрачное небо в точности отображает мое внутреннее состояние. Улицы пусты, даже местных собак не слышно, видимо, праздник удался.

Местами валяется мусор, перевернутые бочки из-под алкоголя. Наконец, замечаю, что навстречу идут два лесоруба и что-то бурно обсуждают.

– Приветствую вас, господа. Как погуляли? – спрашиваю я.

– Беда у нас, мистер Колтер, – отвечает мне лесоруб с рыжей, как шкура у лисы, бородой.

– Что такое?

– Мистера Фаррела убили, – прошептал второй, от него несет алкоголем, а глаза выпучены, как у безумца.

– Господи. Отведите своего товарища домой, пусть проспится. Завтра тяжелый рабочий день, – велю я рыжебородому. Тот утвердительно кивает головой, и они идут дальше, продолжая обсуждать ужасное событие.

Немедленно направляюсь к дому возлюбленной, чтобы увидеть все своими глазами. Конечно, очень жалко Марию, ведь, кроме отца, у неё никого не было. Но внутри меня разливается странное чувство… Удовлетворения.

Через несколько домов я натыкаюсь на большое скопление людей. Все о чем-то перешёптываются. Неожиданно до меня доносится плач моей возлюбленной. Сердце сжимается.

– Мария! – выкрикиваю я, пробираясь через расступающуюся толпу.

Девушка сидит на земле все в том же неотразимом красном платье. Лицо прикрыто руками, слышны лишь всхлипы. Прямо перед ней лежит тело мистера Фаррела. Из его горла выпирает осколок разбитой бутылки, а рядом валяются прочие осколки. Узнаю бутылку – такой ром производят только в этом городишке. Именно с ним я вчера провёл вечер. Но как? Я же твердо помню, что лег спать.

Марию уводят домой соседи и друзья отца. Мрачные мысли гнетут от того, что я вчера сказал мистеру Фаррелу. Нужно вернуться домой и попытаться разобраться, а совершил ли это я?

Я всегда находил дом безопасным местом, но вот появившаяся мысль о том, что ночью кто-то в моё убежище проник, не дает покоя. Обхожу весь дом, поглядывая на окна, одно из которых могли разбить. Однако все оказывается целым. Неожиданно кто-то хлопнул дверью. Наверняка это Мария, только она может входить без стука.

– Дорогая, я иду, – кричу ей, зная, что придется проявлять сострадание.

Дойдя до лестницы, я ужасаюсь. На пороге стоит точная копия меня. Даже улыбка, с которой двойник встречает меня, один в один сродни моей.

– Кто ты? Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Тот подмигивает мне вместо ответа – незнакомец знает все мои повадки.

– Ну, я решал наши проблемы, а сейчас извини, надо вымыть руки, – он вынимает их из карманов. Кровь стекает с его пальцев на пол.

– Эй погоди, ты кто? Почему ты в крови? – у меня к своему двойнику масса вопросов, которые требуют немедленного ответа.

– Подарок за дверью, на пороге. Не хотелось бы запачкать полы, – отвечает тот и идет прямо по коридору в сторону помывочной.

Быстро спускаюсь вниз, стараясь не упустить из виду подозрительного человека. Почти его нагоняю, но он закрывает дверь перед моим носом. Повернув ручку, прохожу внутрь. Помывочная комната оказывается пустой. Но как же так? Меньше трех секунд назад он был там! Потаенных комнат здесь нет и быть не может.

Возвращаюсь в прихожую и открываю дверь. На пороге лежит человеческая кисть, обернутая в праздничный бант. Это рука мясника! До чертиков напугавшись, я хватаю эту отрубленную конечность и заношу в дом. Она холодная, и кровь все еще капает на пол. Что с ней делать? Ответ не заставляет себя долго ждать. Выхожу в сад с лопатой и закапываю кисть.

Конечно, была мысль сжечь, но вот от запаха жареной человечины меня вывернет наизнанку. Кто тот незнакомец, и что он сделал с мясником?

Выхожу на улицу и иду в сторону дома мясника. У него есть жена и двое детей, уж не думаю, что тот обезумевший псих, похожий на меня, накликал на город беду.

Небольшой каменный дом выглядит весьма уныло. Я не стал бы в таком жить, даже если бы мне предложили корону Англии с принцессой в придачу.

Подхожу к двери и стучу. Стараюсь улыбнуться, но вот как-то фальшиво выходит.

– О, мистер Колтер, вы уже получили, что хотели? – спрашивает у меня полноватая женщина с короткой стрижкой, одетая в какую-то незамысловатую одежду.

– Простите, а вы сейчас о чем? – интересуюсь я.

– Ну, вы пару часов назад пришли к моему мужу и попросили его пройти с вами к мясной лавке. Вроде как просили свежей вырезки, чтобы приготовить ужин своим родителям, которые вернутся сегодня или завтра, – ответила на мой вопрос жена мясника, имени которой я даже не знаю.

– Да, все получил, только он там до сих пор режет мясо, – начинаю лгать.

– Да, он тот еще трудоголик. Всего хорошего, мистер Колтер, – женщина закрывает за мной дверь.

Немедленно иду в сторону мясной лавки и замечаю, что входная дверь открыта нараспашку. Аккуратно прохожу внутрь, за прилавком никого.

– Есть здесь кто? – ответа нет.

Огибаю прилавок и заглядываю в соседнюю комнату.

Подвешенное тело мясника болтается на могучем крюке. Под ним уже успела образоваться лужа крови. Правая кисть отсутствует на своем месте. Одежда на теле разорвана, всюду видно множество ножевых ранений.

Нужно немедленно покинуть город, как только родители вернутся.

Я ухожу из лавки мясника, предварительно закрыв её полностью и повесив табличку, уведомляющую о том, что владелец уехал на ферму отбирать товар.

Лежу в своей кровати, и хочу, чтобы все сегодняшнее оказалось сном.

– Завтра продолжим. На очереди бабуля.

Я вскакиваю с кровати. Из темного угла комнаты вышел он – моя копия.

– Ты ответишь за все свои деяния перед законом! – грозно кричу я, вспоминая все увиденное.

Незнакомец утвердительно кивает, а на лице появляется улыбка. Такая мерзкая, ехидная.

– Отвечать будешь ты, ведь мы одно целое, – сказал он. Видимо, пытается запугать меня.

– Нет, друг. Ты, конечно, похож на меня, но твои фокусы не помогут.

Он посмотрел мне за спину. Я оборачиваюсь. Что за магия? Моего отражения нет в зеркале, вижу только того урода, что стоит у стенки, и думает, как бы сломать жизнь мне и всей округе.

– Тебе лучше уйти. Ты не с тем связался. Я из тех, кто не прощает обиды, – предупреждаю его я.

– Забавно, ведь я тоже, – он растворился так же внезапно, как и появился.

Укладываюсь спать. Надеюсь, что кошмаров больше не будет.

Пять дней спустя.

Громкие, настойчивые удары в дверь моего дома будят меня. Еще сонный, спускаюсь вниз. Открываю дверь. На пороге стоит мистер Гросс – помощник моего отца. Он обнимает меня, похлопывая по плечу. Совсем не похоже на него.

–Я только сегодня узнал. Крепись, мой мальчик. Если что, ты можешь обратиться ко мне в любое время, – сказал он, – Как давно ты вернулся? Сбережения положил в надежный банк? Мне проверить бумаги?

Дочка Вурдалака

Знаете, бывает так, что мы ищем любви у тех, чья любовь невозможна. Нельзя забывать о том, кто есть ты, переступать через себя, даже ради единственной и безответной любви, пытаясь добиться её расположения. Все потому, что “любовь” едва не стоила мне жизни. Пожалуй, стоит рассказать об этом более подробно.

Англия. 1797 год.

Столько дней скитаний в надежде начать жить заново еще ни к чему не привели, но я не отчаивался, ибо мне было только двадцать два. Имея какое-то образование, я выделялся красотой и остроумием, здесь меня природа не обделила. После того, как с помощью своих шулерских способностей я обобрал одного городского чиновника в дорогом пабе, он выдвинул против меня ложные обвинения. Благо мне удалось бежать из Лондона, и теперь вынужден скитаться с места на место, пока все не утихнет. Мои ноги истоптали все пороги ночных заведений близлежащих городов, деревень. Тогда я держал путь на Кеннингтон, там живет мой друг Джордж Харрисон, с которым я познакомился в приюте. Пришел я туда поздним вечером. Улицы были пусты, настенные факелы горели у каждого дома. Я не придал значения тому, что стояла гробовая тишина, лишь отдаленно слышалось стрекотание сверчка. Дойдя до дома Джорджа, я был приятно удивлен, что мой друг живет в доме, сделанном из кирпича, а не из дерева. Хоть кому-то из нас повезло больше.