Текст книги "Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ"

Лоуренсу Робертсу было 29 лет, когда он заступил на службу в отдел по вопросам управления и контроля ARPA при Пентагоне. На дворе стоял 1966 год, и наняли его для большой и важной работы: воплотить в жизнь Великую межгалактическую сеть Ликлайдера.

Все для этого было готово. ARPA имело целый ряд функционирующих и частично дублирующих друг друга интерактивных компьютерных проектов, разбросанных по всей стране, в том числе в следующих центрах:

– Лаборатория искусственного интеллекта в МТИ;

– Проект MAC в МТИ;

– Лаборатория искусственного интеллекта в Стэнфордском университете;

– Исследовательский институт Стэнфордского университета;

– Университет Карнеги – Меллона;

– Калифорнийский университет в Ирвайне;

– Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе;

– Калифорнийский университет в Беркли;

– Калифорнийский университет в Санта-Барбаре;

– Корпорация RAND;

– Университет Юты.

Настало время соединить все эти компьютерные центры проводами и добиться, чтобы они работали как единый организм. А назывался бы он ARPANET.

Робертс перешел в ARPA из Линкольнской лаборатории в МТИ, где он занимался графикой и компьютерными коммуникационными системами. Некоторым его коллегам суровая атмосфера там казалась удушающей. Двое из них ушли, хлопнув дверью, из-за запрета на питомцев. «Они хотели принести в лабораторию кошку. Линкольнская лаборатория этого не позволяла. Тогда они посчитали это несправедливостью и отправились искать место, где к кошкам относились бы более терпимо, – вспоминал он, саркастично добавляя, что животные требовались не для уюта, а для жутковатых экспериментов. – Спор вышел из-за вживления им электродов в мозг и всего такого. Лаборатория просто не хотела с этим связываться»{140}140
  140. Лаборатория просто не хотела с этим связываться: An Interview with Lawrence G. Roberts, Conducted by Arthur L. Norberg (San Mateo, CA: Charles Babbage Institute, апреля 1989 года), доступно на https://conservancy.umn.edu/bitstream/handle/11299/107608/oh159lgr.pdf.


[Закрыть]. Зато сам Лоуренс таких проблем не испытывал.

У Робертса был широкий лоб, уши с висячими мочками и строгая, но спокойная и размеренная манера речи. Он любил математику и вообще был человеком теоретического склада ума. Работая над алгоритмами анализа снимков Луны, сжатием изображений и дизайном сетей в Линкольнской лаборатории, он чувствовал себя как рыба в воде. Он знал Лика и вдохновлялся его видением всеобщей сети, способной связать самые разные системы. Робертс действительно отлично разбирался в сетях. «За несколько недель он запомнил это место – одно из крупнейших и самых запутанных зданий мира – наизусть. Перемещение по нему осложнялось тем, что некоторые коридоры с ограниченным доступом были закрыты. Робертс вооружился секундомером и начал засекать время, которое он тратил, чтобы дойти до самых часто посещаемых пунктов назначения», – пишут Кэти Хефнер и Мэтью Лайон в своей жизнерадостной и забавной книге о создании интернета «Там, где волшебники не спят допоздна»{141}141
  141. Пишут Кэти Хефнер и Мэтью Лайон в своей жизнерадостной и забавной книге о создании интернета «Там, где волшебники не спят допоздна»: Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 48.


[Закрыть]. Люди в Пентагоне начали называть кратчайший путь между двумя точками «тропой Ларри».

Робертс любил выстраивать сети, но только не социальные. Он был замкнут и крайне необщителен. Никто из его коллег, даже самых близких, ничего толком не знал о нем и его личной жизни. Он был одержим эффективностью и очень увлекался скорочтением, в итоге овладел этой техникой настолько хорошо, что мог прочесть до 30 тысяч слов в минуту. «Он брал книгу в мягкой обложке и проглатывал ее за десять минут. Типичный Ларри», – вспоминал один из его друзей.

Перед Робертсом стояла сложнейшая задача: соединить все интерактивные компьютерные проекты ARPA, даже самые удаленные, с компьютерами полдюжины разных фирм (включая уникальный суперкомпьютер ILLIAC) в единую сеть. «Эта сеть будет содержать почти все мыслимое железо и софт. Это величайшее испытание для системы, а также ее главная ценность», – говорил Робертс{142}142
  142. «…Это величайшее испытание для системы, а также ее главная ценность», – говорил Робертс: Abbate, Inventing the Internet, с. 48.


[Закрыть].

Вскоре после прихода в ARPA он провел серию совещаний с основной группой подрядчиков и несколькими внешними консультантами, чтобы обсудить проект. Эти сессии свели вместе множество разных людей с разными идеями. Одним из важнейших участников был Пол Бэран, проектировавший в корпорации RAND системы связи для ВВС, способные пережить ядерный удар{143}143
  143. Пол Бэран, проектировавший в корпорации RAND системы связи для ВВС, способные пережить ядерный удар: An Interview with Keith Uncapher, Conducted by Arthur L. Norberg (Minneapolis, MN: Charles Babbage Institute, июль 1989 года), доступно на https://conservancy.umn.edu/bitstream/handle/11299/107692/oh174ku.pdf.


[Закрыть]. Постепенно группа договорилась о том, что ключевыми элементами сети станут интерфейсные процессоры сообщений (IMP), как их называл Робертс. Эти специализированные ЭВМ должны были играть роль связующих звеньев в распределенной сети. Они соединялись арендованными у AT&T телефонными линиями, чтобы отправлять и получать данные, проверять их на ошибки и обеспечивать успешную доставку до конечной точки. В случае выхода части сети из строя IMP должны были повторно передать информацию другим путем. IMP были универсальными шлюзами сети ARPA, функционировавшими независимо от того, какие компьютеры их используют. Поэтому разные марки и модели не приходилось учить понимать друг друга: им требовалось общаться только с IMP. В каком-то смысле это были первые интернет-маршрутизаторы.

Наконец в июле 1968 года Робертс разослал запросы о заключении контракта сотне с лишним компьютерных компаний и военных подрядчиков. Предложения поступили от самых именитых брендов, включая IBM и Raytheon, но в итоге контракт достался авторитетной фирме, специализировавшейся на компьютерных исследованиях, из Кембриджа, штат Массачусетс, под названием Bolt, Beranek and Newman, одним из руководителей которой был Ликлайдер{144}144
  144. Контракт достался авторитетной фирме… под названием Bolt, Beranek and Newman, одним из руководителей которой был Ликлайдер: Умные инвесторы вкладывали деньги в Raytheon – крупного военного подрядчика, со времен Второй мировой войны глубоко связанного с МТИ. Однако в последний момент ARPA отдало контракт IMP компании Bolt, Beranek and Newman (BBN). Ликлайдер, давший старт проекту ARPANET, был партнером в BBN. Теперь его компания получила крупный военный контракт созданного им проекта. И дело не только в деньгах. Контракт позволил BBN оседлать следующую волну компьютерных технологий – вычислительные сети. Этот выбор высветил замкнутый мирок публичных компаний и частных подрядчиков, создававших интернет. BBN через несколько десятилетий стала одним из ведущих интернет-провайдеров в США.


[Закрыть].

Первый узел ARPANET, задействовавший IMP, был запущен 29 октября 1969 года, он связал Стэнфорд с Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе{145}145
  145. Первый узел ARPANET, задействовавший IMP, был запущен 29 октября 1969 года, он связал Стэнфорд с Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе: Guy Raz, “‘Lo’ And Behold: A Communication Revolution”, All Things Considered, NPR, 29 октября 2009 года.


[Закрыть]. Пробное соединение оказалось неудачным и прервалось через несколько секунд, но к следующему месяцу добавились подключения к Калифорнийскому университету в Санта-Барбаре и Университету Юты. Через полгода действовали еще семь узлов. К концу 1971 года их было уже более 15. И сеть продолжала расти{146}146
  146. К концу 1971 года их было уже более 15. И сеть продолжала расти: Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 153.


[Закрыть].

В октябре 1972 года на Международной конференции по компьютерным коммуникациям в Вашингтоне, округ Колумбия, состоялась первая полноценная демонстрация ARPANET. Она ошеломила зрителей. Подрядчики ARPA установили в зале десятки терминалов, с которых можно было подключиться к компьютерам в разных городах страны; было даже соединение с Парижем. Из доступного софта имелась программа моделирования воздушного движения, погодная и метеорологическая модели, игра в шахматы, системы баз данных и даже программа с роботом-психиатром по имени Элиза, дававшая шуточные консультации. Инженеры бегали по залу, словно дети по парку развлечений, изумляясь, что разные элементы безукоризненно совмещены друг с другом и работают как единая интерактивная машина{147}147
  147. Разные элементы безукоризненно совмещены друг с другом и работают как единая интерактивная машина: Vinton Cerf, interview by Judy O’Neill, 24 апреля 1990 года, доступно на https://web.archive.org/web/20170104132550/, http://americanhistory.si.edu/comphist/vc1.html.


[Закрыть].

«Многим опытным профессионалам в то время было трудно свыкнуться с тем фактом, что целый ряд компьютеров, широкополосных каналов и узлов коммутации с мини-ЭВМ – всего более сотни устройств – способны без затруднений работать вместе, но демонстрация ARPANET продолжалась три дня и определенно доказала свою надежность на публике, – вспоминал Робертс. – Сеть обеспечивала сверхнадежный сервис для тысяч посетителей по ходу всей конференции»{148}148
  148. Сеть обеспечивала сверхнадежный сервис для тысяч посетителей по ходу всей конференции: Lawrence G. Roberts, “The Evolution of Packet Switching,” ноябрь 1978 года, доступно на https://web.archive.org/web/20170310205146/, http://www.packet.cc/files/ev-packet-sw.html.


[Закрыть].

Но даже несмотря на это, не всех радовало то, чем занималось ARPA.

26 сентября 1969 года в Гарварде был теплый осенний день. Но не все было благополучно. Несколько сотен недовольных студентов собрались на территории кампуса и направились к кабинету декана. Они набились внутрь здания и отказывались уходить. За день до этого 500 студентов промаршировали по кампусу и небольшая группа активистов из движения «Студенты за демократическое общество» ворвалась в помещение международного отдела и вытолкала его сотрудников на улицу{149}149
  149. Группа активистов из движения «Студенты за демократическое общество» ворвалась в помещение международного отдела и вытолкала его сотрудников на улицу: “250 Jam Harvard Office,” Boston Globe, 27 сентября 1969 года.


[Закрыть]. Нечто подобное происходило на другом берегу реки в Массачусетском технологическом институте, где студенты организовали протесты и диспут-семинары{150}150
  150. На другом берегу реки в Массачусетском технологическом институте, где студенты организовали протесты и диспут-семинары: Victor McElheny, “Sympathy for Protests, but…: How MIT Authorities See Student Scene”, Boston Globe, 5 октября 1969 года.


[Закрыть].

Расклеенные листовки в обоих кампусах призывали выступать против «манипулирования людьми при помощи компьютеров» и «возмутительной продажности общественных наук в угоду военной машине». Одна брошюра предупреждала: «Пока не разорвана связь между армией и общественными науками, ученые будут способствовать не освобождению, а порабощению человечества»{151}151
  151. Ученые будут способствовать не освобождению, а порабощению человечества: Project Cam Exposed, брошюра 1, 1969, MIT Institute Archives and Special Collections, Cambridge Project.


[Закрыть].

Против чего именно протестовали студенты?

Против ARPANET.

Вьетнам – самый вопиющий пример того, как США пытаются контролировать слаборазвитые страны в собственных стратегических и экономических интересах. Эта глобальная политика, мешающая экономическому и социальному развитию третьего мира, является империализмом.

Осуществляя политику такого рода, правительство США не испытывает никаких угрызений совести по поводу проекта, который связывает МТИ, Гарвард, Линкольнскую лабораторию и весь кембриджский научно-исследовательский комплекс{152}152
  152. По поводу проекта, который связывает МТИ, Гарвард, Линкольнскую лабораторию и весь кембриджский научноисследовательский комплекс: Project Cambridge Demonstrate, flier at Harvard, 1969, MIT Institute Archives and Special Collections, Cambridge Project.


[Закрыть].

В том же году, чуть ранее, в руки активистов организации «Студенты за демократическое общество» попало секретное предложение, написанное не кем иным, как Дж. К. Р. Ликлайдером. Этот документ содержал почти сотню страниц и описывал создание совместной программы Гарварда и МТИ под эгидой ARPA, которая бы прямо способствовала противоповстанческой миссии агентства. Она называлась «Проект „Кембридж“». По завершении этот проект позволил бы аналитикам разведывательных служб или специалистам по военному планированию, имеющим доступ к ARPANET, загружать досье, данные о финансовых операциях, опросы общественного мнения, списки лиц, получающих пособие; сведения о криминальном прошлом и любую другую информацию для ее анализа самыми изощренными способами. Они смогли бы обрабатывать огромные массивы данных, чтобы строить прогностические модели, выявлять социальные отношения и запускать симуляции для предсказания человеческого поведения. В этом проекте подчеркивалась важность предоставления аналитикам инструментов для изучения стран третьего мира и левых движений.

Студенты рассматривали проект «Кембридж» и вообще сеть ARPANET, к которой он относился, в качестве оружия. Это объяснялось в листовке, которую раздавали на протестах у МТИ: «Вся эта компьютерная система и сеть ARPA позволят правительству впервые в истории достаточно оперативно сверяться с актуальными данными исследований для принятия политических решений. В результате этого вашингтонскому мировому жандарму будет еще проще подавлять народные движения по всему миру. Так называемые фундаментальные исследования, поддерживаемые проектом CAM, будут изучать такие вопросы, как, например, почему крестьянские или студенческие движения становятся революционными. Результаты этих исследований будут сходным образом использоваться для подавления прогрессивных движений»{153}153
  153. Результаты этих исследований будут сходным образом использоваться для подавления прогрессивных движений: Project Cam Exposed, брошюра 2, 1969, MIT Institute Archives and Special Collections, Cambridge Project.


[Закрыть]. Другой буклет содержал пародийную рекламу, наглядно представлявшую эти опасения. В ней изображался «осьмипьютер» – компьютер в форме осьминога, тянущего щупальца ко всем сферам общества. «У осьмипьютера длинные и сильные щупальца. Он сидит посреди вашего университета и протягивает „руки помощи“ во всех направлениях. И вот уже ваша империя работает куда лучше. Больше агентов используют компьютер, решая больше задач, обнаруживая больше фактов»{154}154
  154. Больше агентов используют компьютер, решая больше задач, обнаруживая больше фактов: Judy Kaufman and Bob Park, eds., The Cambridge Project: Social Science for Social Control (Cambridge, MA: Imperial City, 1969). Held in MIT Institute Archives and Special Collections, MIT Cambridge Project records.


[Закрыть].

Для активистов проект «Кембридж» ARPA было частью сетевой системы слежения, политического контроля и военного захвата, сбором которой без лишнего шума занимались усердные исследователи и инженеры в университетских кампусах по всей стране. И студенты знали, о чем говорили.

Проект «Кембридж», известный также как проект CAM, вырос из идеи, предложенной в 1968 году Ликлайдером и его давним коллегой по имени Итиэль де Сола Пул – профессором политологии из МТИ и экспертом по вопросам пропаганды и психологических операций.

Будучи главой отдела поведенческих наук и отдела исследований управления и контроля ARPA, Лик видел, как агентство утопало в информации, поступавшей от противоповстанческих инициатив в Юго-Восточной Азии. Главная цель его непродолжительного сотрудничества с ARPA заключалась в том, чтобы запустить программу, в рамках которой в итоге были бы построены базовые системы, способствующие повышению эффективности управления и контроля, а также борьбы с мятежниками, – инструменты для сбора и анализа данных, создания баз данных с возможностью поиска, для построения прогностических моделей и обмена информацией на огромных расстояниях. Эта же страсть двигала и Пулом.

Пул, выходец из семьи раввинов и потомок рода, уходящего корнями в средневековую Испанию, был профессором Массачусетского технологического института и признанным экспертом по средствам коммуникации и теории пропаганды. С конца 1950-х годов он возглавлял центр международных исследований при МТИ – престижный факультет коммуникаций, который финансировался ЦРУ, – и помогал создавать факультет политических наук МТИ. Он был убежденным антикоммунистом и новатором по части использования опросов общественного мнения и компьютерного моделирования в политических кампаниях. Благодаря его компетенции он был назначен консультантом Джона Кеннеди по идеологии в ходе президентской предвыборной кампании 1960 года. Он анализировал данные опросов и проводил симуляции по различным проблемам и группам избирателей. Подход Пула к выстраиванию политической кампании на основе собранных данных был тогда на острие новой волны электоральных технологий, делавших ставку на предварительное изучение людских предпочтений и склонностей с последующей корректировкой тезисов кандидата. Эта новая тактика таргетированной агитации, ставшая возможной за счет тогда еще примитивных компьютеров, впечатлила очень многих в Вашингтоне и на протяжении следующих нескольких десятилетий играла решающую роль в политике{155}155
  155. Эта новая тактика… впечатлила очень многих в Вашингтоне и на протяжении следующих нескольких десятилетий играла решающую роль в политике: Sasha Issenberg, The Victory Lab: The Secret Science of Winning Campaigns (New York: Crown, 2012).


[Закрыть]. Кроме того, она вызывала опасения по поводу того, что американскую политическую систему подминают под себя ловкие технократы, которые больше думают о том, как бы разрекламировать и продать идеи, нежели о том, что за ними действительно стоит{156}156
  156. Технократы, которые больше думают о том, как бы разрекламировать и продать идеи, нежели о том, что за ними действительно стоит: О политической деятельности Пула в те годы было хорошо известно. Она даже вдохновила Юджина Бердика написать популярный политический триллер 1964 года «480» об опасном кандидате в президенты, который при помощи технологии компьютерной симуляции манипулирует избирателями и выигрывает выборы. Jill Lepore, “Politics and the New Machine”, The New Yorker, 16 ноября 2015 года.


[Закрыть].

Пул отнюдь не только изучал общественное мнение для президентской кампании – он также был специалистом по пропаганде и психологическим операциям и был тесно связан с противоповстанческими миссиями ARPA в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и СССР{157}157
  157. Он также был… тесно связан с противоповстанческими миссиями ARPA в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и СССР: Joy Rohde, “The Last Stand of the Psychocultural Cold Warriors – Military Contract Research in Vietnam,” Journal of the History of the Behavioral Sciences том 47, № 3 (2011), с. 232–250.


[Закрыть]. С 1961 по 1968 год его компания Simulmatics Corporation занималась противоповстанческими программами ARPA в Южном Вьетнаме в рамках проекта Agile Уильяма Годеля, включая крупный контракт на изучение и анализ мотивации пленных вьетнамских партизан, а также разработку стратегий, призванных добиться лояльности южновьетнамских крестьян. Работа Пула во Вьетнаме поспособствовала укреплению идеи о том, что мятежи можно остановить чисто техническим решением. «Simulmatics во многом основывалась на исследованиях коллеги Пула по МТИ Люсьена Пая, который еще в начале 1950-х годов утверждал, что коммунизм – это психологическая болезнь переходных обществ. В своей влиятельной книге „Политика, личность и построение нации“ он объяснял, что психологические неудачи являются главным камнем преткновения для национального строительства, – пишет историк Джой Роде в статье „Последний рубеж рыцарей психокультурной холодной войны“. – Чтобы выиграть войну за умы и души, американцам нужно было предложить молодой нации психологически подходящую политическую структуру – такую, в которой у крестьян сформировались бы правильные психологические связи с государством… Военные исследования должны были подготовить план своего рода национальной психотерапии»{158}158
  158. Военные исследования должны были подготовить план своего рода национальной психотерапии: Там же, с. 239.


[Закрыть].

Пока подрядчики из Simulmatics собирали данные в знойных вьетнамских джунглях, компания Пула работала над другой программой ARPA – проектом «Ком-Ком» («Коммунистические коммуникации»), которым Пул руководил прямо из своего родного МТИ. Это была грандиозная попытка создать компьютерную модель внутренней системы связи Советского Союза, чтобы изучить влияние иностранных новостей и радиопередач на советское общество, а также смоделировать и предсказать, как СССР отреагирует на ту или иную трансляцию, скажем, на речь президента или выпуск новостей{159}159
  159. Как СССР отреагирует на ту или иную трансляцию, скажем, на речь президента или выпуск новостей: Jennifer S. Light, From Warfare to Welfare: Defense Intellectuals and Urban Problems in Cold War America (Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2005).


[Закрыть]. Как и следовало ожидать, модели Пула показали, что секретные попытки ЦРУ повлиять на СССР при помощи радиопропаганды имеют большой потенциал и их следует приумножить. «Большинство позитивных событий в Советском Союзе сегодня можно объяснить исключительно влиянием Запада, главным рупором которого является радио, – заявил Пул в своем выступлении, объясняя результаты исследования группы „Ком-Ком“. – В конце концов, те, кто вещает на Советский Союз, не имеют дело с глухими. Их голоса рано или поздно будут услышаны и сыграют важную роль»{160}160
  160. Их голоса рано или поздно будут услышаны и сыграют важную роль: Gene Sosin, Sparks of Liberty: An Insider’s Memoir of Radio Liberty (University Park: Penn State University Press, 1999), с. 112.


[Закрыть].

Однако Пула никогда не удовлетворяла эффективность «Ком-Кома». Даже в конце 1960-х компьютерные технологии все еще оставались настолько несовершенными, что его команда тратила несколько месяцев на моделирование одной-единственной ситуации{161}161
  161. Его команда тратила несколько месяцев на моделирование одной-единственной ситуации: Joseph Hanlon, “The Implications of Project Cambridge”, New Scientist and New Science Journal, 5 февраля 1971 года.


[Закрыть]. Работа была страшно трудоемкой и явно требовала более мощных инструментов, но таковых попросту не существовало.

Пул видел в компьютерах нечто большее, чем просто машины для ускорения социальных исследований. Им двигала утопическая вера в способность кибернетических систем управлять целыми обществами. Будучи одним из технократов эпохи холодной войны, он рисовал в своем воображении такие компьютерные технологии и сетевые системы, которые смогли бы непосредственно влиять на жизни людей, обезопасили бы весь мир и привнесли в него гармонию, положив конец войнам и конфликтам. Эта система не должна была быть слишком громоздкой, абстрактной или неоднозначной, а также как-то быть связанной с социалистическими экономическими теориями. Более того, она вообще не была бы связана с политикой, а представляла бы собой основанную на математике прикладную науку, «своего рода инженерию».

В 1964 году, когда его компания помогала ARPA бороться с повстанцами во Вьетнаме, Пул стал ярым сторонником проекта «Камелот» – еще одной противоповстанческой инициативы, которая финансировалась армией США и поддерживалась ARPA{162}162
  162. Пул стал ярым сторонником проекта «Камелот» – еще одной противоповстанческой инициативы, которая финансировалась армией США и поддерживалась ARPA: Joy Rohde, email interview with author, 9 января 2017 года.


[Закрыть]. «Камелот» – это просто кодовое имя. Официально проект назывался «Методы прогнозирования и влияния на социальные изменения и внутренний военный потенциал». Его конечной целью было создание компьютерной системы раннего предупреждения левых революций, которая, словно радар, предсказывала бы и предотвращала политические движения еще на взлете{163}163
  163. Которая, словно радар, предсказывала бы и предотвращала политические движения еще на взлете: Joy Rohde, “Gray Matters: Social Scientists, Military Patronage, and Democracy in the Cold War,” Journal of American History, июнь 2009 года.


[Закрыть]. «Предполагалось, что результатом проекта станет автоматизированная „система сбора и обработки информации“, в которую социологи могли бы вводить факты для быстрого анализа. По сути, компьютерная система должна была сопоставлять актуальные данные разведки со списком обостряющих факторов и предпосылок, – пишет историк Джой Роде. – Революцию можно остановить еще до того, как ее зачинщики осознают, что вскоре вступят на путь политического насилия»{164}164
  164. Революцию можно остановить еще до того, как ее зачинщики осознают, что вскоре вступят на путь политического насилия: Joy Rohde, “‘The Social Scientists’ War’: Expertise in a Cold War Nation” (PhD diss., University of Pennsylvania, 1 января 2007 года). ProQuest AAI3271806. Доступно на http://repository.upenn.edu/dissertations/AAI3271806. Роде дополнила диссертацию The Social Scientists War до книги Armed with Expertise: The Militarization of American Social Science during the Cold War (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2013). И то и другое – великая история того, как военные участвовали в социальных науках и стремились построить технологии прогнозирования, чтобы управлять миром.


[Закрыть].

Проект «Камелот» был масштабной затеей, в нем участвовали десятки ведущих американских ученых. Он очень много значил для Пула лично, но несмотря на это, результаты оказались скромными{165}165
  165. Он очень много значил для Пула лично, но несмотря на это, результаты оказались скромными: Howard Margolis, “McNamara Ax Dooms Camelo”, Washington Post, 9 июля 1965 года.


[Закрыть]. Чилийские ученые, которых пригласили участвовать в проекте, забили тревогу, узнав о связях с военной разведкой, и обвинили США в попытке построить компьютерную машину для госпереворота. Дело обернулось громким скандалом. Сенат Чили созвал специальное заседание для расследования этих обвинений, и политики решительно осудили программу, назвав ее «шпионским планом янки»{166}166
  166. Политики решительно осудили программу, назвав ее «шпионским планом янки»: Ellen Herman, The Romance of American Psychology: Political Culture in the Age of Experts (Berkeley: University of California Press, 1995).


[Закрыть]. Из-за пристального внимания международного сообщества и негативной огласки проект «Камелот» свернули в 1965 году.

В 1968 году Лик продолжил дело «Камелота», возглавив проект «Кембридж» в Массачусетском технологическом институте{167}167
  167. В 1968 году Лик продолжил дело «Камелота», возглавив проект «Кембридж» в Массачусетском технологическом институте: David I. Bruck, “Brass Tacks: The Cambridge Project”, Harvard Crimson, 26 сентября 1969 года.


[Закрыть].

Лик видел в проекте «Кембридж» возможность претворить в жизнь интерактивную компьютерную технологию, к которой давно стремился. Наконец, спустя почти целое десятилетие, вычислительная техника стала достаточно продвинутой для того, чтобы помочь армии использовать информацию в борьбе с повстанцами. Проект «Кембридж» состоял из нескольких компонентов. Он работал на общей операционной системе и включал ряд стандартных программ, специально написанных для военной «бихевиоральной миссии» и запускающихся с любого компьютера в сети ARPANET. Это напоминало урезанную версию Palantir – мощного софта для интеллектуального анализа данных, наблюдения и прогнозирования, используемого вооруженными силами и разведкой сегодня. В рамках проекта также финансировалось применение этих программ в других военных целях, включая составление всевозможных баз оперативных данных. Вдобавок проект «Кембридж» использовался как тренировочная площадка для подготовки новых аналитиков и специалистов по военному планированию, которые с его помощью оттачивали навыки интеллектуального анализа данных.

Была у проекта «Кембридж» и другая, менее грозная сторона. Он мог пригодиться всем, кто интересовался работой с крупными и сложными массивами данных: финансовым аналитикам, психологам, социологам, агентам ЦРУ. Это была универсальная технология с двояким функционалом. С одной стороны, проект «Кембридж» мог использоваться для общих нужд. С другой стороны, был заточен под задачи армии с особым упором на борьбу с восстаниями и сдерживание коммунизма. В предложении, которое Лик представил ARPA в 1968 году, большое внимание уделялось следующим типам «банков данных», которые проект должен был собрать и передать военным аналитикам и бихевиористам, соединенным через ARPANET{168}168
  168. Большое внимание уделялось следующим типам «банков данных», которые проект должен был собрать и передать военным аналитикам и бихевиористам, соединенным через ARPANET: J. C. R. Licklider, “Establishment and Operation of a Program in Computer Analysis and Modeling in the Behavioral Sciences” (2nd draft), 5 декабря 1968 года, MIT Institute Archives and Special Collections, MIT Cambridge Project records.


[Закрыть]:

– опросы общественного мнения из всех стран;

– культурные традиции всех племен и народов мира;

– архивные материалы по сравнительному коммунизму;

– досье на современные коммунистические движения мира;

– политическая жизнь различных стран, включая такие переменные, как выборы, членство в ассоциациях, деятельность политических партий и т. д.;

– молодежные движения;

– массовые беспорядки и политические движения в условиях быстрых социальных перемен;

– данные о национальной интеграции, особенно в «плюралистических» обществах, интеграции этнических, расовых и религиозных меньшинств, слиянии или разделении имеющихся административно-территориальных единиц;

– производство пропаганды в странах мира;

– настроения и поведение сельского населения;

– международные тенденции и расходы в области вооружений.

Очевидно, что проект «Кембридж» был не просто исследовательским инструментом, а технологией предупреждения восстаний.

В конце 1960-х и начале 1970-х годов по университетским кампусам страны прокатилась волна антивоенных протестов. Активисты занимали здания, похищали документы, публиковали информационные бюллетени, устраивали сидячие забастовки и марши, вступали в столкновения с полицией и вели себя все более агрессивно. В Мичиганском университете студенты попытались остановить проходивший в кампусе набор кадров в компанию Dow Chemical, производившую напалм для войны во Вьетнаме{169}169
  169. Студенты попытались остановить проходивший в кампусе набор кадров в компанию Dow Chemical, производившую напалм для войны во Вьетнаме: “DOW Chemical”, Resistance and Revolution: The Anti-Vietnam War Movement at the University of Michigan, University of Michigan History Department, доступно на michiganintheworld.history.lsa.umich.edu/antivietnamwar/exhibits/show/exhibit/military_and_the_university/dow_chemical.


[Закрыть]. Кто-то устроил взрыв в центре математических исследований сухопутных войск при Висконсинском университете{170}170
  170. Кто-то устроил взрыв в центре математических исследований сухопутных войск при Висконсинском университете: “Army Experts Sift Rubble for Bombing Clues at U. of Wisconsin Math Center”, New York Times, 26 августа 1970 года.


[Закрыть]. «Синоптики»[13]13
  Weather Underground Organization или Weathermen («Синоптики») – леворадикальная террористическая организация, действовавшая в США с 1969 по 1977 г. Была сформирована из радикального крыла движения «Студенты за демократическое общество» (SDS), выступавшего против войны во Вьетнаме.


[Закрыть] взорвали бомбу в Гарвардском центре международных отношений{171}171
  171. «Синоптики» взорвали бомбу в Гарвардском центре международных отношений: “Explosion Goes Off on Harvard Campus”, New York Times, 14 октября 1970 года.


[Закрыть]. Они хотели остановить войну во Вьетнаме. А кроме того, надеялись положить конец сотрудничеству ученых с военно-промышленным комплексом.

Под их прицелом постоянно оказывались и программы ARPA. Студенты протестовали против ILLIAC–IV – крупного суперкомпьютера ARPA в Иллинойском университете{172}172
  172. Протестовали против ILLIAC–IV – крупного суперкомпьютера ARPA в Иллинойском университете: Студенческие выступления против ILLIAC–IV быстро перестали быть мирными: их участники бросали в университетский оружейный склад и вербовочный пункт ВВС США бутылки с зажигательной смесью. Тысячи студентов протестовали на территории кампуса, разбивая окна и вламываясь в кабинет ректора. Эти протесты поставили под угрозу суперкомпьютер, и университету пришлось перевезти его в Исследовательский центр НАСА им. Эймса, находящийся ныне по соседству с Google в Маунтин-Вью, штат Калифорния. Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 13, “In America, antiwar protests raged on…”


[Закрыть]. Их мишенью был и Стэнфордский исследовательский институт – важный подрядчик ARPA, занимавшийся самыми разными задачами: от исследований химического оружия до противоповстанческой деятельности и разработки ARPANET. Студенты заняли здание и скандировали: «СИИ здесь не место!» и «Долой СИИ!» Несколько смелых сотрудников, оставшихся внутри, чтобы уберечь суперкомпьютеры от разъяренной толпы{173}173
  173. Несколько смелых сотрудников, оставшихся внутри, чтобы уберечь суперкомпьютеры от разъяренной толпы: John Markoff, What the Dormouse Said: How the 60s Counterculture Shaped the Personal Computer (New York: Viking Adult, 2005).


[Закрыть], уверяли демонстрантов, что компьютеры «политически нейтральны»{174}174
  174. Уверяли демонстрантов, что компьютеры «политически нейтральны»: Протесты против Стэнфордского исследовательского института были настолько продолжительными и ожесточенными, что члены правления университета выделить его в отдельную частную организацию. Они надеялись успокоить студентов, официально дистанцировавшись от секретных военных исследований.


[Закрыть]. Но так ли это было на самом деле?

Студенческие демонстрации против проекта «Кембридж» являлись частью этой волны протестов, охвативших страну. По общему убеждению студентов МТИ и Гарварда, проект «Кембридж» и вся сеть ARPA, с которой он взаимодействовал, служили, в сущности, прикрытием для ЦРУ. В протесте приняли участие даже некоторые профессора{175}175
  175. В протесте приняли участие даже некоторые профессора: Один профессор, критически относившийся к проекту, рекомендовал для умиротворения студентов сделать публичными все данные и исследования, выполняемые на компьютерах проекта «Кембридж». Ему язвительно ответил один из первоначальных сторонников проекта в Гарварде: «Департамент юстиции может поручить вам исследование о том, как утихомирить черных, а когда у проекта „Кембридж“ будет налажена эффективная система, вы сможете воспользоваться ею для завершения начатой работы. Хотя проект „Кембридж“ не разделяет вашей политики, он не откажет вам в доступе к своему оборудованию, – писал Эдвард Патулло, директор гарвардского Центра поведенческих наук. – Однако если я буду работать над тем, как заставить черных шуметь, тоже используя оборудование проекта „Кембридж“, вы и я сможем независимо решать, делиться ли своими данными». Letter from Edward Pattullo, 30 сентября 1969 года, MIT Institute Archives and Special Collections, MIT Cambridge Project records.


[Закрыть]. Предложение Ликлайдера (особенно те его части, где говорилось о пропаганде и мониторинге политических движений) было столь прямым и однозначным, что игнорировать его было невозможно. Оно подтвердило опасения студентов и активистов насчет компьютеров и компьютерных сетей и позволило сформировать некоторое представление о том, как военные стратеги собирались применять эти технологии для слежения и контроля за обществом.

Команда активистов из фронта «Студенты за демократическое общество» напечатала небольшой, но информативный буклет «Проект „Кембридж“: общественные науки для общественного контроля», где излагались главные причины недовольства инициативой. Он стоил 25 центов. На обложке было несколько перфокарт, загружавшихся в компьютер, который превращал «вооруженное сопротивление чернокожих», «студенческие протесты», «забастовки» и «борьбу за права» в «подавление беспорядков», «умиротворение гетто» и «срыв забастовок»{176}176
  176. Превращал «вооруженное сопротивление чернокожих», «студенческие протесты», «забастовки» и «борьбу за права» в «подавление беспорядков», «умиротворение гетто» и «срыв забастовок»: Judy Kaufman and Bob Park, eds., The Cambridge Project: Social Science for Social Control (Cambridge, MA: Imperial City, 1969). Held in MIT Institute Archives and Special Collections, MIT Cambridge Project records.


[Закрыть]. В какой-то момент авторы брошюры собрались в Текнолоджи-сквер на окраине кампуса МТИ. Они раздобыли экземпляр ликлайдерского предложения о проекте «Кембридж» и подожгли его. Лик, как всегда преисполненный энтузиазма и рассчитывавший легко склонить людей на свою сторону, вышел на улицу к демонстрантам и попытался убедить их, что все нормально: этот проект ARPA вовсе не является какой-то гнусной затеей шпионов и генералов. Однако студенты и слышать об этом не желали.

«Группа была настроена враждебно, – рассказывал Дауэ Интема, директор проекта „Кембридж“, Уолдропу{177}177
  177. Рассказывал Дауэ Интема, директор проекта «Кембридж», Уолдропу: Waldrop, Dream Machine, с. 316.


[Закрыть]. – Но он [Ликлайдер] отнесся к ним вполне нормально. В какой-то момент они даже вытащили копию предложения и попытались ее поджечь, но не очень удачно. Так вот, через пару минут Лик сказал: „Слушайте, если хотите поджечь стопку бумаги, то нужно сначала разворошить страницы“. Он показал им, как это делается, и она действительно загорелась намного лучше!»

Но собравшиеся там студенты слишком хорошо понимали политические и экономические аспекты военных исследований ARPA, и отмахнуться от демонстрантов, словно от капризных школьников, не получилось. Они стояли на своем. Лик пытался вести себя с ними мило, но был разочарован{178}178
  178. Лик пытался вести себя с ними мило, но был разочарован: Там же, с. 316.


[Закрыть]. Не в проекте, а в этих парнях и девчонках. Он считал, что демонстранты не понимают сути проекта и совершенно неверно интерпретируют его задачи и связи с военными. Почему молодежь не могла понять, что эта технология абсолютно нейтральна? Почему обязательно надо все политизировать? Почему они думали, что Америка – враг, который будет использовать эту технологию для политического контроля? Все происходящее казалось ему симптомом деградации американской молодежной культуры.

В демонстрациях против проекта «Кембридж» участвовали сотни людей. А вообще они были частью более широкого сообщества в МТИ и Гарварде, привлекшего к себе внимание ведущих фигур антивоенного движения, таких как Говард Зинн. Сказал свое слово и Ноам Хомский, обвинив преподавателей в том, что они покрывают свирепый империализм, «окутывая его научной аурой»{179}179
  179. Они покрывают свирепый империализм, «окутывая его научной аурой»: “M.I.T.’s Марта 4: Scientists Discuss Renouncing Military Research”, Science, 14 марта 1969 года.


[Закрыть]. Но в итоге эффект от этих протестов был невелик. Проект «Кембридж» продолжал идти по плану. Изменилось лишь одно: из дальнейших предложений и внутренних дискуссий о финансировании исчезли упоминания о военном применении, изучении коммунизма и стран третьего мира, а подрядчики теперь просто говорили о своих проектах как о «бихевиористике».

Однако за кулисами военная и разведывательная стороны проекта оставались самыми актуальными. В секретном справочнике, который ARPA подготовило для ЦРУ в 1973 году, отмечалось, что, хотя проект «Кембридж» носил экспериментальный характер, он все же был «одним из наиболее гибких» инструментов комплексного статистического анализа, и аналитикам ЦРУ по вопросам международной безопасности рекомендовалось научиться им пользоваться{180}180
  180. Аналитикам ЦРУ по вопросам международной безопасности рекомендовалось научиться им пользоваться: Robert A. Young, “An Assessment of the Utility of the ARPA Network of Computers for the International Security Affairs Analyst”, Defense Advanced Research Projects Agency, 1 сентября 1973 года.


[Закрыть].

Проект «Кембридж» просуществовал пять лет. Как впоследствии стало ясно, студенты боялись его не зря.