Электронная библиотека » Юджиния Райли » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Триумф экстаза"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 13:09


Автор книги: Юджиния Райли


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 2

6 марта 1841 года


На следующий день, услышав стук, Эмили открыла дверь и увидела на крыльце мистера Эшленда. Бросая вызов грязным улицам, молодой человек нарядился в светло-бежевый сюртук, а его кремовые брюки были заправлены в блестящие коричневые сапоги.

– Доброе утро, мисс Эмили. Могу я с вами поговорить?

– Конечно. – Ей приятно было видеть этого красивого мужчину, но она чувствовала себя измученной после бессонной ночи и, не удержавшись, добавила: – Насколько я понимаю, дом теперь все равно ваш.

Дэвид Эшленд покраснел и прошел в гостиную.

– Вы не должны беспокоиться по этому поводу, мисс.

Эмили жестом показала ему на канапе.

– Располагайтесь, пожалуйста, сэр, – сказала она, усаживаясь в кресло-качалку Розанны и расправляя вокруг себя голубую юбку в клетку.

Дэвид смущенно заговорил, сидя на краешке канапе в противоположном конце комнаты.

– Вы сегодня выглядите необычайно хорошенькой, моя доро… то есть мисс Эмили.

Она одарила его грустной улыбкой.

– Сэр, изложите ваше дело ко мне.

Дэвид встал, заметно нервничая, и подошел к окну.

– Мне пришло в голову, мисс Эмили, что я, возможно, могу найти выход из вашей… э… ситуации. – Он забарабанил пальцами по подоконнику. – Теперь, когда я купил ваш дом, мне представляется, что вы нуждаетесь в покровителе. – Дэвид повернулся к ней и выпалил: – Эмили, как вы отнесетесь к тому, чтобы уехать к нам в Бразос-Бенд?

– Прошу прощения, сэр? – чопорно переспросила она. Дэвид поторопился объяснить:

– В Бразос-Бенде вместе со мной и моим дядей живет еще девушка семнадцати лет, которой очень пригодилось бы ваше общество и руководство.

При этих словах лицо Эмили смягчилось, однако она молчала, тщательно обдумывая его слова. Дэвид откашлялся и ринулся вперед:

– Собственно говоря, Мария сейчас в отъезде, но скоро вернется. Эта девушка – сирота и последние шесть лет живет у нас. Меня подолгу не бывает дома, а дядя, ну, дядя предпочитает общество самого себя. Я пытаюсь объяснить, что Марии, к сожалению, не уделялось должного внимания. Она все еще в основном говорит по-испански.

– Понимаю, – пробормотала Эмили, нахмурив брови. – Вы говорите, что сейчас она в отъезде?

Дэвид кивнул и прикусил губу.

– Меня очень тревожит судьба этой девушки. Она жила одиноко и была погружена в себя, поэтому несколько месяцев назад я записал Марию в отличный пансион для девочек в Накогдочесе. В начале января я ее туда отвез. Однако… как раз перед отъездом в Хьюстон я получил письмо от начальницы пансиона. Кажется, Марию… исключили.

Эмили подалась вперед в кресле.

– Исключили? Но почему?

Выражение лица Дэвида стало настороженным, и он ответил довольно туманно:

– Эмили, этой девочке действительно нужна ваша помощь. В голосе Дэвида звучало отчаяние, которое тронуло и испугало Эмили. Откинувшись назад, она уточнила:

– Значит, сэр, если я вас правильно поняла, вы предлагаете мне место компаньонки этой молодой леди?

Дэвид Эшленд подошел, придвинул поближе к Эмили стул и сел.

– Нет, Эмили, я не предлагаю вам место компаньонки, – мягко поправил он. – Я предлагаю вам место в нашей семье.

Эмили высоко подняла изящно очерченные брови:

– Но почему, сэр?

Дэвид откинул со лба русые волосы.

– Мне очень трудно это объяснить, Эмили. Достаточно сказать, что, как джентльмен, я чувствую свою ответственность за вас. – Словно в доказательство, Дэвид показал акт о покупке. – Вы можете получить этот дом обратно, Эмили, если пожелаете. Но подумайте хорошенько, дорогая. Хьюстон – дикий, опасный город. Вам не кажется, что было бы лучше жить в семье, в подобающей, элегантной обстановке?

Глядя на бумагу в руках Дэвида Эшленда, Эмили Барет еле сдерживала слезы. Этот молодой человек был так мил, так добр.

– Вы хотите сказать, что готовы вернуть мне дом? – прошептала она недоверчиво. – Но, сэр, если вы его купили, значит, он вам самому нужен.

– Да, я действительно часто приезжаю по делам в Хьюстон. Но это второстепенная проблема, Эмили. Мы сейчас обсуждаем ваше будущее, куда вам лучше всего податься. И мне кажется, что скромной воспитанной леди будет лучше в Бразос-Бенде.

Эмили прикусила губу.

– Но, сэр, такое положение вряд ли может быть постоянным…

– А почему бы и нет? – возразил Дэвид. – Наш дом, несомненно, постоянный. Кроме того, позднее вы можете решить выйти замуж, завести собственную семью. Эмили улыбнулась дрожащими губами.

– Вы все хорошо продумали, сэр, и я тронута вашей добротой, но… Вы уверены, что меня охотно примут в этом… Бразос-Бенде? Молодая девушка, о которой вы говорили, может не захотеть иметь компаньонку. И вы говорите, что ваш дядя предпочитает одиночество…

– Глупости! – возразил Дэвид и махнул рукой. – Бразос-Бенд нуждается в женской заботе, Эмили.

Мисс Барет с восхищением посмотрела на Дэвида. Как соблазнительно его предложение! Но ведь у нее есть гордость.

– Мне не нужна ваша благотворительность, сэр, – сказала она, глядя в пол.

Дэвид решительно покачал головой:

– Это не так, Эмили. Это вы сделаете нам одолжение, если станете другом Марии, если привнесете в наши жизни нечто особенное, прекрасное. – Глядя на опущенную голову Эмили, он добавил: – И нет никакой необходимости торопиться, дорогая. Я пробуду в Хьюстоне еще неделю, поэтому обдумайте все хорошенько.

– Хорошо, сэр. Ваше предложение очень великодушное, но довольно неожиданное. Можно, я дам вам ответ через несколько дней?

– Конечно.

Эмили проводила Дэвида Эшленда до двери и искренне поблагодарила за визит.

– Эмили, вы не возражаете, если я буду наведываться к вам, пока нахожусь в городе, и проверять, все ли в порядке?

Ее прекрасное лицо озарила теплая улыбка. В грустных голубых глазах на мгновение вспыхнула радость.

– Сэр, это доставит мне удовольствие.

Глава 3

12 марта 1841 года


Черный открытый экипаж плавно скользил по техасской прерии, устланной ковром полевых цветов.

Над головой висело яркое полуденное солнце. Эмили сидела рядом с Дэвидом и наслаждалась красотой прохладного весеннего дня. Звонкий топот копыт и напоенный ароматом цветов воздух успокаивали, и она размышляла о событиях прошлой недели.

Эмили решила ехать с Дэвидом Эшлендом в Бразос-Бенд. Она бы еще, наверное, долго сомневалась, если бы четыре ночи назад не проснулась от шума на крыльце. Со всевозрастающим ужасом она слушала, как двое пьяных ковбоев спотыкались и ругались, споря друг с другом о том, кому достанется «эта девчонка Барет, которая теперь живет одна».

К счастью, их третий спутник, должно быть, менее пьяный, уговорил дружков пойти вместе в заведение Нелл Дули, но весь остаток ночи Эмили дрожала от страха.

На следующий день Эмили рассказала Дэвиду об этом происшествии. Он предупредил шерифа и настоял на том, что будет ночевать на кушетке в кухне.

Конечно, после случая с ковбоями Дэвид и думать не желал о том, чтобы оставить ее одну в Хьюстоне, и Эмили нехотя согласилась с ним. Бедный Дэвид, наверное, совсем измучен, думала она сейчас. В последние три дня надо было собрать припасы, найти того, кто присматривал бы за домом в Хьюстоне, уложить вещи, так что у Эмили почти не было возможности рассмотреть молодого человека, который сидел рядом.

Сейчас девушка его рассмотрела и нашла, что он очень привлекателен в белой хлопковой рубахе и темно-коричневых брюках. Эмили восхищалась его светлыми, как пшеница, волосами, худым красивым лицом, тонкими загорелыми руками, которые крепко держали поводья. Все надежды Эмили – даже сама ее жизнь – теперь были в этих руках.

Она оглянулась назад, на фургон, запряженный волами, который тащился следом. Молодой негр неустанно погонял быков, выкрикивая команды на непонятном языке, но животные, казалось, прекрасно его понимали. В фургоне с провизией находился сундук Эмили, где лежало постельное белье, кружевное и вышитое нижнее белье и атласное подвенечное платье, которое бабушка Роза сшила ей три года назад. «У молодой леди все должно быть готово», – торжественно заявила бабушка. Эмили снова бросила взгляд на Дэвида, вспомнив его слова: «Позднее вы можете решить выйти замуж…»

Наденет ли она когда-нибудь это платье?

В двадцать один год у Эмили не было возлюбленного, и подруги даже дразнили ее старой девой. Она вспомнила нескольких молодых людей из их прихода. Обычно они приходили в гости только один раз и больше не возвращались. Бабушка упрекала ее: «Ты отталкиваешь их своей суровостью, детка». Но Эмили ничего не могла с собой поделать: она холодно относилась к мужчинам после той встречи с капитаном в Гонсалесе.

Однако Дэвид начинал возвращать ей веру в них. С тех самых пор как Эмили его встретила, она ожидала, что это наваждение исчезнет, и Дэвид исчезнет или, еще хуже, вступит во владение домом и ее выбросит на улицу. Но он ничего такого не сделал. Он был во всем похож на героя девичьей мечты.

Все сложилось как нельзя лучше. Эмили приобрела настоящего друга, даже спасителя, в лице Дэвида Эшленда, и скоро у нее появится новый дом, новая семья. Вся жизнь стала похожа на сон. Перед отъездом из Хьюстона Дэвид настоял на том, чтобы купить отрезы шелка, бумазеи, набивного ситца и канифаса. Он отмахнулся от ее протестов «Вы теперь член нашей семьи, Эмили!» и приобрел еще атласные туфельки и сумочки к ним, прогулочные башмаки из кожи, шляпы от солнца и с козырьком. Да еще извинился за то, что не смог достать подходящие по размеру готовые платья. Эмили рассмеялась и заверила его, что хорошо владеет иголкой.

Словно для того, чтобы это доказать, она сшила дорожное платье из красно-желтого ситца и сейчас надела его вместе с ярко-желтой шляпкой от солнца. Эмили чувствовала себя немного виноватой, покупая вместе с Дэвидом такую роскошь столь скоро после похорон бабушки, но она знала, что практичная бабушка Роза не захотела бы, чтобы внучка долго носила траур.

К счастью, небеса, кажется, одобряют их путешествие, заметила про себя Эмили. Обычно в марте в прибрежной прерии льют непрерывные дожди и все заливы переполняются и затапливают дороги. Но весна пришла раньше и была мягче, чем обычно.

Услышав проклятие из едущего позади фургона, Эмили прервала долгое молчание:

– В Бразос-Бенде много рабов?

– Около пятидесяти, – ответил Дэвид. – У нас свыше двух тысяч акров занято хлопком. Дядя довольно умело ведет хозяйство. Но я хочу ему чем-нибудь помочь…

– Вот как? – с любопытством спросила Эмили. Несколько секунд Дэвид смущенно молчал, потом пожал плечами, словно собираясь с духом:

– Мне следует предупредить вас, Эмили, что дядя Эдгар не… не такой, как мы. В последние пять лет он не покидал Бразос-Бенда, не интересовался тем, что происходит за его пределами.

– Правда? – спросила Эмили и прикусила губу. – Он не умалишенный, нет?

– Нет, конечно, нет, Эмили! – быстро ответил Дэвид. – Но он отказался от многообещающей политической карьеры и бросил всех своих друзей. Это очень печально.

– Вы уверены, что он будет мне рад?

Дэвид кивнул.

– Пусть это вас не тревожит, дорогая. Половина поместья принадлежит мне. Дядя вряд ли сможет вас прогнать.

Несмотря на заверения Дэвида, Эмили почувствовала страх перед этим странным родственником.

– А какова причина такого поведения вашего дядюшки?

Дэвид вздохнул.

– Я мало о чем могу вам рассказать. Только то, что дядя пережил ужасные страдания. Через несколько лет после того, как наша семья перебралась сюда из Англии, он нашел моих родителей, убитых индейцами чероки. Мою мать убивали очень медленно. Мы с дядей были на рыбалке, когда это случилось…

Эмили дотронулась до его руки.

– Ох, Дэвид, мне так жаль! – попыталась она утешить его; все ее тревоги исчезли при виде страданий Дэвида.

– Но мы с дядей хорошо поладили. Это было в тридцать третьем году, когда мне было всего тринадцать лет. Дядя заменил мне отца и взял на себя дела поместья, превратив его в самую преуспевающую хлопковую плантацию в верховьях Бразоса. Все было бы прекрасно даже сейчас, если бы не Оливия и дети… – Голос Дэвида замер, лицо помрачнело.

– Оливия? Дети? – повторила сбитая с толку Эмили.

– Дядя женился на Оливии Райс в тридцать четвертом году. Он вернулся домой после битвы при Сан-Ясинто в тридцать шестом году и с Оливией поссорился. Она убежала вместе с их маленькими близнецами. Дядя бросился в погоню, Оливия не справилась с лошадьми, и ее карета… опрокинулась в Бразос. В это время бушевало половодье, надежды не было никакой.

Дэвид отвернулся и энергично дернул поводья. Теперь Эмили преисполнилась сочувствия. Неудивительно, что дядя Дэвида стал отшельником: несомненно, нет слов, чтобы описать боль этого человека. Она думала, что страдала, но потерять любимую жену, двух маленьких детей, и все в одно мгновение… Бедный, милый Дэвид! Оливия, наверное, была ему как мать в годы его юности.

– Вы не знаете, почему они поссорились, ваш дядя и Оливия?

Дэвид метнул быстрый взгляд на Эмили.

– Нет! – коротко ответил он и снова дернул поводья.

Эмили почувствовала себя так, словно получила пощечину. Дэвид еще ни разу не отвечал ей так резко. Отныне она должна принимать во внимание его вспыльчивость, унаследованную от дяди, как он сказал ей в Хьюстоне. О Господи, она уже боится встречи с этим странным дядей Эдгаром!

Они остановились, Дэвид сказал, что надо проверить повозки, через несколько минут вернулся.

– Для вас, миледи, – объявил он, вынимая из-за спины букет цветов.

С низким поклоном Дэвид преподнес Эмили огромную охапку синих колокольчиков, золотистой ястребинки и черноглазого гибискуса.

Это было идеальное предложение мира.

Глава 4

15 марта 1841 года


Эмили Барет стояла в одиночестве на навесной палубе «Красавицы», всматриваясь в водовороты коричневых вод реки Бразос. Порывы прохладного утреннего ветра развевали ее голубую шелковую юбку.

Эмили и Дэвид уже больше суток плыли на маленьком пароходике «Красавица», мучительно медленно, с трудом яро-двигавшемся при помощи боковых колес против течения к городку Вашингтон-на-Бразосе. Все время их путешествия ландшафт сохранял приятное однообразие: желтые глинистые берега, украшенные цветущими деревьями и полевыми цветами. Тихий плеск колес убаюкивал, его монотонность успокаивала.

Они хорошо провели ночь, несмотря на спартанскую обстановку. В каждой каюте стояли стул, умывальник и кровать, прибитая к стене гвоздями, к которой был прикреплен сыромятными ремнями матрас из луговой травы. Однако белье оказалось чистым, а в маленькой столовой подавали аппетитные оленину и бекон, кукурузные лепешки, сладкий картофель и черный кофе.

– Вы рано поднялись, моя дорогая, – приветствовал ее Дэвид.

Эмили обернулась и вовремя спохватилась, чтобы не выдать охватившую ее радость.

Дэвид подошел к поручням и тоже стал смотреть на бурлящую воду.

– Вы сегодня замечательно выглядите, – заметил он. – Голубой цвет вашего платья так идет к вашим глазам. Дядя найдет вас очаровательной.

Эмили действительно хотела понравиться дяде Дэвида, так как чем сильнее она узнавала об этом человеке, тем больше ей становилось не по себе при мысли о предстоящей встрече с отшельником, который так разочаровался в людях. Не сочтет ли он появление Эмили наглым вторжением и не велит ли вышвырнуть ее вон? Если это произойдет, станет ли Дэвид защищать приглашенную им леди. Или подчинится диктату дяди? Она содрогнулась при этой мысли.

– Вам холодно, дорогая? – спросил Дэвид. – Сегодня утром немного свежо, так что лучше бы вам выпить горячего кофе.

Взяв Дэвида под руку и подобрав юбки, Эмили спустилась с ним вниз по трапу в обшитую дубовыми панелями столовую, где уже сидели капитан и трое плантаторов в черных сюртуках.

Капитан Трей Портер встал, чтобы приветствовать красивую молодую пару; его узловатые руки разгладили воображаемые морщинки на сюртуке с медными пуговицами.

– Мисс Эмили, вы согреваете это прохладное утро, – галантно провозгласил он, склоняя рыжую голову над ее протянутой рукой.

– Сэр, – обратился он к Дэвиду и пожал ему руку.

Несмотря на грубую мебель, стол украшал тонкий английский фарфор. Эмили поспешила выпить дымящийся кофе, который поставил перед ней негр-стюард. Но не успел Дэвид развернуть свою салфетку, как один из джентльменов продолжил спор, разгоревшийся вчера вечером.

– Я продолжаю утверждать, мистер Эшленд, что этого слабоумного Адамса следовало расстрелять как предателя! – заявил некто по фамилии Холлингшед.

Казалось, эти слова лишь слегка позабавили Дэвида.

– Кого же он предал, сэр? Адаме является гражданином Соединенных Штатов, а не суверенной республики Техас. Кроме того, он имеет право на собственное мнение.

Холлингшед покачал седеющей головой:

– Этот человек ничего не понимает в рабстве, потому что мечтает уничтожить его. Полагаю, Адаме хочет заставить нас освободить пустоголовых негров и смотреть, как они скачут вокруг костров, пока хлопок гниет на корню. Хорошо же будет выглядеть этот Джонни, если урожай хлопка погибнет и ему нечем будет прикрыть свою голую задницу!

Эмили, которая все время слушала, не поднимая глаз от тарелки, теперь тайком бросила взгляд на нефа, прислуживающего за столом. Как бесчувственно со стороны Холлингшеда высказываться подобным образом в присутствии раба! Эмили никогда не задумывалась над проблемой рабства, но теперь, намазывая маслом кукурузную лепешку, размышляла над судьбой несчастных африканцев, которые душой и телом принадлежали другим людям. Седеющий одетый в белое слуга, казалось, был глух и равнодушен к оскорблениям Холлингшеда, разнося бекон на кобальтово-синем блюде. Но что должен чувствовать человек, находящийся в собственности другого человека?

– Мистер Холлингшед, примите во внимание присутствие дамы, – предостерег его капитан Портер.

– Я настаиваю, чтобы вы учли совет капитана, – резко произнес Дэвид.

Но Холлингшед продолжал как ни в чем не бывало.

– Неужели этот глупый янки не понимает, что освобождение чернокожих повлечет за собой анархию? – Он стукнул кулаком по столу и воскликнул, брызгая слюной: – Нельзя удержать черных зверей в узде без цепей и кнута!

Дэвид, едва сдерживая гнев, процедил сквозь зубы:

– Возможно, вам будет интересно узнать, сэр, что на плантации, которой я владею вместе с дядей, дела идут успешно и без подобных орудий пыток.

– Я знаю об этом, мистер Эшленд. Ваш умалишенный дядюшка потерял над ними всякий контроль, и я удивлен, что чернокожие еще не разворовали весь дом! – И, презрительно фыркнув, Холлингшед добавил: – У вашего дяди не больше ума, чем у ниггеров!

Дэвид вскочил, но не успел ничего сказать, как Холлингшед вдруг громко взвизгнул.

Эмили уткнулась лицом в салфетку, скрывая свой смех, потому что слуга «случайно» пролил довольно много обжигающего кофе Холлингшеду на колени. Плантатор стремительно вскочил, лихорадочно вытираясь полотняной салфеткой.

– Ты, черный болван! – завопил он, лицо его налилось кровью, он оттолкнул протянутую слугой салфетку.

– Простите, сэр, – жалобно протянул слуга, смиренно уставившись в пол. – Мы, негры, такие глупые, сэр, и неуклюжие.

– Ты смеешься надо мной?

– Нет, сэр, – ответил негр, не поднимая глаз.

На мгновение воцарилось тягостное молчание, затем Холлингшед встал и покинул столовую.

Оставшаяся компания разразилась громким смехом.

– Думаю, мы все согласны с тем, что мистер Холлингшед получил по заслугам, – подытожил капитан и похвалил слугу: – Хорошо разыграно, Лукас.

Эмили показалось, что она заметила на лице негра, собирающего тарелки, легкую улыбку.

– А теперь, джентльмены, – продолжал капитан, – могу я предложить вам перейти к менее болезненной теме, чем рабство?

– Хорошо, – согласился джентльмен из Хемпстеда. – В отеле «Капитолий» говорили, что Сэм Хьюстон снова собирается баллотироваться в президенты. Я, например, собираюсь его поддержать.

Эмили Барет рассеянно слушала мирную беседу мужчин и с откровенным восхищением смотрела на Дэвида Эшленда. Он был таким смелым и красноречивым в недавнем споре! Как долго можно себя обманывать? Она начинает влюбляться в этого молодого человека! Никогда еще не встречался ей такой достойный мужчина, как Дэвид. Возможно ли, чтобы мистер Эшленд хоть когда-нибудь ответил на ее чувства? Несомненно, он симпатизирует ей, иначе почему выручил ее из затруднительного положения, пригласив в Бразос-Бенд.

О, если бы они с Дэвидом могли пожениться, как это было бы чудесно! Эмили представила себя женой молодого плантатора и грустно улыбнулась. Став хозяйкой поместья, она могла бы вернуть в Бразос-Бенд благородное общество и дала бы понять старому Эдгару, что не собирается потакать его мизантропическим наклонностям! Или, еще лучше, уговорила бы Дэвида построить собственный дом, и как можно скорее.

Эмили вздохнула, мечтая об изысканных приемах в саду, роскошных обедах, играх в гостиной. Да, она стала бы для Дэвида прекрасной женой. И могла бы удовлетворить все его желания.

Желания… Мысли о замужестве напомнили Эмили об одной деликатной проблеме – о том глубоком, темном желании, которое мужчина испытывает к женщине. Эмили почувствовала, что краснеет при одной мысли о супружеской близости. Будет ли Дэвид настаивать на своих супружеских правах? Возможно ли, чтобы этот сдержанный молодой человек заставил ее совершить с ним тот болезненный, вульгарный акт, который когда-то описывала бабушка? «Христианский долг жены!» – так называла это бабушка Роза. Долг, в самом деле! Как это мужья и жены не умирают от стыда во время его исполнения? Но мужчины и женщины должны совершать этот акт каждый день, иначе у них не будет детей – так объяснила бабушка. А беременность… привела ее мать к гибели!

Ох, зачем она сейчас об этом думает? Кроме того, Дэвид слишком учтив, чтобы силой заставить ее что-то делать, если они поженятся.

– Дорогая, вы побледнели!

Эмили подняла глаза и увидела склонившегося над ней Дэвида.

– Здесь становится немного душно. Джентльмены, прошу нас извинить, – сказал мистер Эшленд.

Она молча встала, и Дэвид отвел ее на верхнюю палубу.

– Эмили, вас тревожит встреча с дядей Эдгаром?

Девушка глубоко вдохнула прохладный весенний воздух и, стараясь скрыть смущение, посмотрела на своего спутника.

– Мне действительно страшно его разочаровать, – призналась она.

Дэвид широко улыбнулся:

– Это невозможно. Хотя, должен признать, у дяди ужасный характер. Но вы так деликатны и добры, Эмили, что я и представить себе не могу, будто вы можете его спровоцировать. И пусть вас не вводят в заблуждение его манеры – у дяди золотое сердце!

Золотое сердце! Эмили вспыхнула от возмущения и, так как Дэвид только усугублял ее страхи, поспешно сменила тему.

– Расскажите мне поподробнее о Бразос-Бенде.

– С чего начать? С истории, наверное. Дядя Эдгар и мои родители, Чарлз и Амелия Эшленд, эмигрировали из Англии в тысяча восемьсот тридцатом году. В то время мне было всего девять лет. Как вы знаете, Техас тогда еще находился под контролем мексиканцев. Дядя и мой отец получили права владения на двадцать семь тысяч акров земли вдоль реки Бразос. Конечно, теперь, после смерти моих родителей, мы с дядей являемся равноправными владельцами Бразос-Бенда и когда-нибудь оформим раздел собственности.

– Как чудесно! – вырвалось у Эмили. Но, заметив изумление на лице Дэвида, уточнила: – Но практично ли производить такой раздел?

– Да. Дядя управляет плантацией очень хорошо, тогда как я… – Дэвид покраснел от волнения. – У меня есть своя мечта!

– Какая?

– Только небольшая часть поместья, низинные земли, пригодна для выращивания хлопка. Лонгхорны – тысячи животных – свободно бродят по менее плодородной прерии без присмотра. Можно заработать целое состояние, собирая их в стада и перегоняя в Новый Орлеан.

Эмили с новым любопытством смотрела на оживленное лицо Дэвида. Она не могла представить элегантного Дэвида в костюме ковбоя. Таких персонажей ей часто доводилось видеть на улицах Хьюстона, и Дэвид казался ей слишком благородным, чтобы пополнить их ряды. Однако, напомнила она себе, именно этот молодой человек вышвырнул банкира О'Брайена из ее гостиной.

– Но что произойдет после того, как вы продадите всех лонгхорнов? – спросила она.

Дэвид рассмеялся:

– Всех собрать невозможно. Я продолжал бы пасти стадо, может быть, вложил бы деньги в разведение новой породы. Мне также хотелось бы заняться фермерством, то есть когда я построю свой собственный дом.

– Собственный дом? – переспросила Эмили. – Как это чудесно! И когда?

Дэвид пожал плечами, глядя на хижину под красной крышей на берегу.

Эмили решила не настаивать и попросила рассказать о других обитателях Бразос-Бенда.

– Дайте сообразить, – задумался Дэвид, потирая подбородок. – Эвис Жеруар, экономка. И конечно, Мария Рамеро, воспитанница дяди. Как я вам уже говорил, она скоро вернется домой из школы.

Эмили прищурилась, перехватив восхищенный взгляд Дэвида. Что за девушка эта Мария, если при одном упоминании о ней лицо Дэвида светлеет? И отчего он не хочет говорить о причинах ее исключения из школы?

– Ах да, Мария, та девушка, с которой я должна подружиться, – пробормотала Эмили. – Расскажите мне о ней, прошу вас. Каким образом у вашего дяди появилась эта… воспитанница?

– Семь лет назад ее отец пришел на плантацию в поисках работы. Я хорошо помню тот день: Мария выглядела жалко, была одета в лохмотья и ни слова не говорила по-английски. Кажется, ее мать умерла при родах, а потом отец таскал девочку за собой из города в город, он был пьяницей и дебоширом.

– Какая жалость!

– К счастью для Марии и ее отца, это случилось, когда еще была жива Оливия. Жена моего дяди вспомнила, что этот человек когда-то работал на ее семью в Хемпстеде и обладал особым даром общения с животными. Она уговорила моего дядю нанять Рамеро и поручить ему конюшню. Увы, этот человек через год исчез, бросив Марию. Конечно, после этого мы взяли девочку в свой дом, а вскоре услышали, что ее отца зарезали в одном из борделей Хьюстона.

– Как это ужасно для Марии! Но со стороны вашей семьи очень благородно было принять ее в дом.

– Да, – кивнул Дэвид. – В другом месте ее бы не приняли. Я хочу сказать, что другие семьи в округе ее бы, без сомнения, выгнали. Вы ведь знаете о глубоко укоренившейся ненависти между техасцами и мексиканцами.

На лице Эмили промелькнуло выражение боли:

– Мексиканцы действительно убили моего отца, хотя я бы никогда не стала винить за это Марию. Собственно говоря, я о таких вещах никогда и не думала. В Хьюстоне живет не так много мексиканцев.

Дэвид грустно рассмеялся:

– Вы не спрашивали себя почему? Эта проблема родилась десятки лет назад, когда белые начали колонизировать штат, который прежде очень долго принадлежал мексиканцам и индейцам. После войны мстительные техасцы преследовали мексиканцев, сгоняли с их земель, даже хладнокровно убивали. Но только не мой дядя. Ведь он многое повидал в Сан-Хасинто.

Эмили знала об ужасной бойне, которую устроили мексиканским солдатам во время битвы в Сан-Хасинто, и не имела желания выслушивать подробности.

– По крайней мере ваш дядя принял Марию. Это свидетельствует в его пользу. Кстати, когда эта девушка вернется домой? Вы поедете за ней в Накогдочес?

Дэвид покачал головой:

– Слава Богу, начальница, миссис Фергюсон, организовала для Марии сопровождение. Она едет в компании пастора и его жены, которые переезжают в Хьюстон. Они втроем отправятся в дорогу на следующей неделе, и Мария будет дома к концу месяца. Я знаю, вы с ней прекрасно поладите. Разница в возрасте между вами не так уж велика, а Мария такая… красивая.

Слушая Дэвида, Эмили ощущала все большую неловкость. Неужели между ним и Марией и правда что-то есть? Без сомнения, он очень предан этой юной леди. Не намерен ли Дэвид жениться на ней?

– Я с нетерпением жду встречи с Марией, – пробормотала Эмили. – Скоро ли мы приедем на плантацию?

Дэвид посмотрел на береговую линию, вдоль которой росли начинающие покрываться листьями платаны.

– Если повезет, через полчаса. Мы уже плывем мимо земель плантации.

Воцарилось молчание, прерываемое лишь пением птиц и мерным, успокаивающим плеском колес идущего против течения парохода. Эмили страстно надеялась, что ее внешность, ее манеры понравятся дяде Дэвида и Марии. Она мысленно представила себе большое зеркало, в котором отражается молодая пара на верхней палубе белого парохода. Молодой человек красив, его светлые волосы искрятся на солнце. Рядом с ним стоит молодая женщина в своем лучшем платье.

Эмили твердо решила, что пора получше узнать Дэвида Эшленда. И она попросила рассказать о его обязанностях на плантации.

– В данный момент у меня их почти нет, – признался Дэвид. – Я довольно часто ездил в Хьюстон и Галвестон, улаживая финансовые и юридические вопросы нашего хлопкового бизнеса. Оставаясь все время на плантации, как дядя, мало что можно сделать. Пока меня не было, наши дела запутались.

– О да, вы говорили, что отсутствовали несколько лет. Где же вы были?

Дэвид улыбнулся:

– Простите, Эмили. Я забыл сказать вам, что недавно окончил Университет Уильяма и Мэри, где изучал право. Дядя твердо решил, что я должен получить образование, так как он отказался от кресла в палате лордов, когда мы эмигрировали.

«В палате лордов», – повторила про себя Эмили. Перспектива встречи с «лордом Эшлендом» пугала ее все больше!

Проследив за взглядом Дэвида, она увидела на берегу всадника. Черный арабский скакун нес на себе могучего мужчину, одетого во все черное. Даже на расстоянии нескольких метров можно было разглядеть дикий блеск его глаз, непокорные черные волосы, летящие по ветру, смуглое, почти демоническое лицо…

– Дядя! – радостно закричал Дэвид.

Всадник обернулся в седле и, посмотрев на парочку, сдержанно отсалютовал хлыстом и так же быстро, как появился, исчез среди деревьев.

Дэвид не отрывал глаз от всадника и поэтому не заметил, как побледнела Эмили. Видение было таким мимолетным, что ей на мгновение показалось, будто это обман зрения.

Под пронзительный вопль пароходного свистка Эмили отвернулась, прижав руки к груди, словно пытаясь удержать в ней свое трепещущее сердце.

Это был он! Он! Он! Тот страшный человек из Гонсалеса!

Эдгар Эшленд!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации