Текст книги "Волшебный вальс"

Глава 29

В ту ночь Стефани снова незаметно вышла из дома. В одежде мальчика, с убранными под кепку волосами, она чувствовала себя не в своей тарелке. И испытывала угрызения совести, поскольку обручальное кольцо пришлось оставить дома.

Что еще придумал Андре?

В этот раз он назначил девушке свидание у дуба возле конюшни, куда она и направилась. Вскоре она заметила яркий луч лампы. Подойдя ближе, увидела, что лампа установлена на передней панели двуколки, в которую был запряжен гнедой рысак. Рядом стоял Андре. На нем был тот же костюм, что и накануне.

– Добрый вечер, дорогая, – поздоровался он хрипловато. – Выглядишь потрясающе!

– Опять отправимся на прогулку? – полюбопытствовала она, указывая на двуколку.

– Только вначале.

– Но на этом узком сиденье мы вдвоем не поместимся.

– Поместимся!

Стефани не успела и глазом моргнуть, как Андре подхватил ее под мышки и усадил на узкую скамью, затем обошел коляску с другой стороны и втиснулся рядом. Как ни странно, места хватило для обоих.

– Куда едем? – поинтересовалась Стефани.

Вместо ответа Андре слегка тронул кнутом спину рысака, и коляска понеслась вперед. У Стефани захватило дух. Опасаясь, как бы не сдуло ветром кепку, она порывисто поднесла руку к головному убору, а потом вцепилась в рукав Андре и непроизвольно расхохоталась. Но настоящее весе-лье началось позже, когда они выехали на дорогу. Как только коляска налетела на первый ухаб, Стефани была вынуждена обхватить Андре за талию.

Находиться в такой близости от Андре было заманчиво и опасно. Размеренный бег рысака приятно щекотал нервы и вызывал душевный подъем. Раньше девушке не доводилось испытывать ничего подобного, и ее охватил восторг. Мимо проплывали спящие дома и поросшие мхом деревья. Дорога петляла среди холмов. Вскоре они выехали на отвесный берег, залитый серебристым лунным светом. Миновав старый плац для парадов, коляска вкатила в тихий район викторианских домов. Впервые Стефани расслабилась, утратила бдительность и наслаждалась происходящим. Ветер холодил разгоряченное лицо и будоражил нервы.

– Только не вздумай ехать на кладбище! – воскликнула Стефани, когда они покинули городские кварталы. – Я прошлой ночью натерпелась достаточно страха.

– Нет, глупышка. Скоро будем на месте.

Действительно, несколько минут спустя Андре остановил двуколку у какой-то лачуги. Рысак бил землю копытом и громко храпел. Стефани вопросительно посмотрела на своего кавалера.

В следующее мгновение на крыльцо с низко нависающей крышей вышел темнокожий мужчина в рабочей одежде с фонарем в руках.

– Добрый вечер, мистер Годдар, – поздоровался он с Андре.

– Добрый вечер, Джордж. – Передав вожжи мужчине, Андре легко соскочил с коляски и помог выйти Стефани. – Не спускай с рысака глаз, Джордж. Встретимся в условленном месте, как договаривались.

– Слушаюсь, сэр.

– Все остальное готово? – спросил Андре, сунув мужчине золотую монету.

– Да, сэр. Все как вы просили. – Положив монетку в карман, он протянул Годдару фонарь. – Благодарю! Желаю хорошо провести время.

– До встречи.

Стефани обернулась. Старик стоял, держа лошадь за поводья.

– Может, объяснишь, что происходит? – обратилась Стефани к своему спутнику.

– Все в свое время, – последовал ответ.

Посмеиваясь, Андре повел ее за дом. Вскоре, к удивлению Стефани, они вышли на берег тихой заводи, закрытой с одной стороны деревьями. Над водой стелился туман, лунный свет играл в осенней листве. При виде открывшейся ей картины Стефани непроизвольно ахнула.

– Мадам, карета подана. – Андре указал на привязанную к столбу лодку. – Хочу показать тебе наши заводи ночью, – пояснил он. – Они и впрямь восхитительны.

Стефани не стала перечить. Пейзаж завораживал. К тому же она полагала, что в лодке у Андре не будет шанса приставать к ней. Он усадил Стефани, передал ей фонарь, а сам взялся за весла.

Лодка плавно заскользила по водной глади. На берегу высились могучие дубы и вязы, переплетаясь вверху ветвями, с которых свешивались седые бороды лишайника. Над головой сквозь тучи пробивался серебристый лунный свет. В ночной тишине звенели цикады, время от времени подавала голос какая-то болотная птица. Ночь жила своей таинственной жизнью. Воздух был напоен ароматами земли, прелой листвы и воды. Внезапный хохот совы испугал девушку. Большая птица темной тенью сорвалась с ближайшего дерева и пролетела у них над головами. Андре хмыкнул, растерянная Стефани повернула к нему голову.

– Ты прав, здесь очень красиво, – пробормотала она.

– Как вам наш маленький Городок-на-Холме, мадам Сарджент?

– Меня больше всего восхищают люди, нашедшие в себе силы после войны подняться. Джефферсон Дэвис и Барина Хауэлл Дэвис произвели на меня неизгладимое впечатление. В них столько достоинства и несгибаемой воли.

Андре помрачнел.

– Я что-то не так сказала?

– Нет, просто мысли о войне вызывают у меня чувство вины. Прием в Оберне всколыхнул неприятные воспоминания.

– Чувство вины? В каком смысле?

– Я был предан Югу, но никогда не оправдывал рабства.

– Рада это слышать, Андре, – пробормотала Стефани. – Я тоже.

– Старый Джордж, которого мы только что встретили, – бывший раб моих родителей.

– Правда?

– У моего отца в Видалии была когда-то огромная плантация. После войны он часть земли продал, а часть раздал бывшим рабам. Я очень горжусь, что отец не стал навязывать неграм участь издольщиков, и стараюсь им помогать.

Стефани была тронута до глубины души.

– Ты замечательный человек в отличие от большинства твоих современников.

– Ну, я далеко не благородный рыцарь. – Андре рассмеялся. – Дело в том, что мои родители оставили мне приличное состояние. Отец, слава Богу, никогда не доверял валюте Конфедерации. Кроме того, я никогда щедро не жертвовал на благо нашего дела, как остальные. И вообще никогда не был активным борцом.

– Сколько тебе было лет, когда все это началось?

– Когда Миссисипи отделилась, мне было двенадцать. Я мечтал пойти в армию…

– В двенадцать лет?

– Я мог стать барабанщиком или горнистом, – ответил он серьезно. – Черт, я был готов на любую работу: ухаживать за лошадьми, собирать хворост, рыть траншеи, – но мои родители категорически воспротивились.

– И слава Богу! Не знаю, чем бы все это кончилось. Наверное, ваша семья и так пострадала.

– Как только началась война, – продолжал Андре, – отец отправил обеих моих старших сестер к родственникам в Сан-Франциско. К счастью, они потом вышли там замуж. Отец и старший брат записались добровольцами в армию. Отец отличился в бою при Булл-Ран. – Андре вздохнул. – Пьер погиб при Шайло.

– О да, – вспомнила Стефани, – ты говорил о брате вчера. Значит, Пьер был…

– Да, на десять лет старше меня. Никогда не забуду, как рыдала мама, получив известие о его гибели, как прижимала меня к себе, заклиная не идти в армию. В шестьдесят третьем янки оккупировали Натчез, но наш дом, благодарение Всевышнему, уцелел. Мы видели, что стало с нашими родственниками и друзьями. Люди гибли не только в боях, но также от нищеты и лишений. – После короткой паузы он продолжил: – Я никогда не оправдывал Эба Линкольна, но в Геттисберге он сказал то, что должен был сказать. Наша страна не должна больше воевать. В жизни и без того хватает суровых испытаний. Позже я потерял ребенка и жену, но это ничто по сравнению с военными потерями. Я хочу, чтобы мои дети росли здоровыми, счастливыми и свободными.

– Так оно и будет, Андре! – произнесла Стефани с жаром. – Наша страна вступила в мирный период развития, который продолжится и в следующем веке.

– Мадам – провидица? – Андре изумленно приподнял брови.

– В некотором смысле – да. – Стефани рассмеялась.

Лодку внезапно качнуло. Стефани испуганно вскрикнула и схватилась за борта. Сильное течение подхватило суденышко и потащило в русло более широкой реки.

– Господи! – обронила Стефани. – Мы в Миссисипи!

– Совершенно верно, – подтвердил Андре, налегая на весла. – Начинается наиболее интересная часть путешествия. Течение сильное, но оно принесет нас туда, куда нужно.

– Куда? В Новый Орлеан?

– Нет, – усмехнулся Андре. – Гораздо ближе. – Он предусмотрительно выставил весло, чтобы обогнуть выступавшую из воды корягу. – Но мы можем и туда не добраться, если налетим на затопленное дерево.

– Ты уверен, что поступаешь правильно? – спросила Стефани.

– Не волнуйся. Сиди и радуйся жизни.

«Радуйся жизни», – подумала Стефани. Эти слова Андре заставили ее по-новому взглянуть на окружающий мир и оценить красоту и неповторимость каждого мгновения. Чем бы ее путешествие во времени ни закончилось, этого она никогда не забудет.

Она бывала на берегах Миссисипи и раньше, но не так близко к реке. Последнее обстоятельство щекотало нервы, обостряло чувства. Стефани всем своим существом ощущала биение речного пульса, неповторимый запах воды, ила. Это был момент интимного общения с природой. Как зачарованная, смотрела она на сверкающую водную гладь, поросший лесом отвесный берег. Собственная жизнь на фоне всего этого величия казалась песчинкой в безбрежном океане.

Впереди за поворотом девушка заметила небольшое углубление в береговой Линни.

– Там за банкой, – сказал Андре, словно прочитав ее мысли, – находится старая Чаша Дьявола.

– Чаша Дьявола? – повторила Стефани. – Знакомое название.

– Сейчас там все заросло и затянуто илом, а раньше была обширная глубокая лагуна, где в прошлом веке укрывались речные пираты.

– Речные пираты? Вот это да!

– Они были очень опасными. Негодяи вроде Сэма Мейсона скрывались под личиной фермеров и заманивали свои жертвы морковью, картофелем или дынями. Иногда пускались на хитрости. Какая-нибудь подкупленная женщина притворялась изнасилованной. Цель состояла в том, чтобы заставить проплывающих мимо людей причалить к берегу. Бедняг грабили, убивали и сбрасывали в овраг.

– Ужасно! – Стефани вздрогнула.

– Слава Богу, что дни Чаши Дьявола давно миновали. – Андре перекрестился.

Наступило молчание. Лодка обогнула очередную излучину, и вдали появился силуэт огромного, величественного судна, сверкающего огнями.

– Что это? – вскрикнула Стефани.

– Пароход «Натчез», дорогая, – улыбнулся Андре. – Добро пожаловать в Натчез-под-Холмом.

Глава 30

Стефани во все глаза смотрела на пароход, пришвартованный к пристани. Он издал пронзительный гудок, и из двух массивных труб. повалил густой черный дым. Нижняя палуба была завалена тюками с хлопком, по верхней прогуливались нарядные пары. Пароход с белыми резными перилами и развевающимися флагами выглядел особенно величественным на фоне Уотер-стрит с обшарпанными складами на сваях, утопающих в глубоком иле.

Когда они подплыли ближе, Стефани услышала звуки джаза, наигрывающего мелодию «Дикси».

– Потрясающе! – прошептала девушка.

– Что и требовалось доказать, – заметил Андре. – Я хотел, чтобы ты расслабилась и получила хоть немного удовольствия.

– Думаешь, мы пришли на землю ради удовольствия? – спросила она с укором.

– А по-твоему, радость – это грех? – парировал Андре.

Стефани не нашлась, что ответить, – в его словах был свой резон.

Усиленно работая веслами, Андре направил лодку к причалу, и вскоре она уткнулась в песок. Андре выскочил первым, помог вылезти Стефани, после чего вытащил лодку на берег и привязал.

– Пойдем посмотрим на «Натчез» поближе.

– Что, если ко мне обратятся? – поинтересовалась она и поднесла руку к кепке.

– Постарайся говорить грубым голосом, похожим на мужской, – посоветовал Андре, натянув девушке козырек на лоб.

Стефани сердито отмахнулась.

Они шли по широкой песчаной балке мимо полуразвалившихся складских помещений, конюшни и салуна.

– Что это? – спросила Стефани, указав на железнодорожную ветку, карабкающуюся вверх.

– Железная дорога. Завтра с Холма прибудут вагоны и заберут груз и пассажиров, желающих прокатиться.

Стефани с сомнением посмотрела на крутой подъем.

– Умопомрачительно, – промолвила она.

– Утром здесь все придет в движение.

– А это что? – Стефани кивнула в сторону какого-то огромного строения на воде неподалеку от парохода.

– Это плавучий причал с конторами. Его соорудили из потерпевшей крушение «Бель Ли».

– Спасибо за информацию, – поблагодарила Стефани. – Ты, видимо, хорошо знаешь эту местность.

– Можно приступить к описанию игорных заведений и домов свиданий? – лукаво спросил Андре.

Девушка одарила его насмешливым взглядом и высвободила руку.

– Нас могут принять за странную пару, – объяснила она.

– А мы не странная пара? – Он расхохотался.

Стефани ничего не ответила, и они присоединились к небольшой группе, состоявшей из нескольких игроков с дамами сомнительного поведения, слушавших музыку. Стефани с любопытством разглядывала чернокожих музыкантов в одинаковых костюмах с трубами, тромбонами, барабанами и банджо, а также слушателей. Джентльмены в знак уважения к прошлому сняли шляпы, дамы то и дело прикладывали к глазам кружевные платочки. Сверкающая водная гладь, величественный пароход и посеребренные луной облака делали сцену почти сюрреалистической.

– Я так рада, что ты привез меня сюда, – прошептала девушка.

– Правда?

В этот момент раздался зычный мужской голос:

– Андре Годдар, старый пройдоха, что ты делаешь на моей пристани?

К ним приближался огромный детина в белом костюме и широкополой белой панаме. Густые светлые волосы рассыпались по могучим плечам. Пышные усы были лихо закручены кверху. Он попыхивал сигарой с видом человека, привыкшего командовать.

– Том Лезерс, старая водяная крыса, я знал, что встречу тебя! – обрадовался Андре.

– Это Том Лезерс? – ахнула Стефани. – Тот самый Том Лезерс?

Андре не успел ответить – мужчина уже поравнялся с ними и крепко пожал Андре руку, после чего указал сигарой на Стефани:

– Что за парень?

– Это… С-стивен, наш конюх, – нашелся Андре. – Я подумал, что пора ему вкусить греховный плод.

– Значит, молодой человек вышел погулять? – Лезерс вопросительно посмотрел на Стефани.

– Да, сэр. – Девушка попыталась ответить грубым голосом, но у нее получилось хрипло.

– Парень болен? – полюбопытствовал Лезерс, удивленно вскинув брови.

– Нет, у него ломается голос, – пояснил Андре.

Ответ, похоже, не удовлетворил Лезерса, но от дальнейших расспросов он отказался и сменил тему.

– Как семья, Андре?

– Все отлично. А как миссис Лезерс и дети?

– В порядке.

Снедаемая любопытством, Стефани не удержалась от вопроса:

– Скажите, сэр, вы тот самый капитан Том Лезерс, чей корабль выиграл гонку до Сент-Луиса?

Реакция мужчин вызвала у девушки недоумение. Андре от досады даже застонал, а лицо Лезерса исказила гримаса гнева.

– Парню не терпится попасть на местное кладбище?

Стефани передернуло, а Андре строго сказал:

– Стеф… э-э… Стивен, эти гонки – для капитана больной вопрос.

– Но почему? – изумилась она.

– Потому что я проиграл! – взревел Лезерс.

– О! – Стефани смутилась. – Я-а не хотел вас обидеть, сэр. Просто я счастлив, что удостоился чести познакомиться с живой легендой нашего времени.

– Живая легенда, говоришь? – Лезерс просиял.

– Безусловно. Вы самый знаменитый капитан в истории речного флота Миссисипи, не считая Сэмюэля Клеменса. Но тот был лоцманом.

– Мне этот мальчишка нравится. – Лезерс ткнул Андре локтем в бок. – Я вот что тебе скажу, сынок. – Лезерс доверительно склонился к Стефани. – Мой противник Джон Кэннон с судна «Ли» был презренный трус и мошенник. В Европе пари было аннулировано, так как Кэннон полностью раздел «Ли», оставив голый корпус, и при погрузке принимал помощь другого судна.

– Как? Я ничего об этом не знал! – воскликнула Стефани.

– В любом случае я задал Кэннону жару, не прибегая к его бесчестной тактике, и проиграл, – сообщил Лезерс и глубоко затянулся.

– Ясно, сэр!

Оркестр кончил играть, вперед вышли несколько негров и запели «Несись вперед, моя двуколка».

– Отличный концерт, Том, – заметил Андре.

Лезерс кивнул и, обведя взглядом берег, с жаром сказал:

– Господи, как же мне всего этого не хватает!

– А нам не хватает тебя, Том, – вставил Андре. – Натчез без тебя – не Натчез.

– Весь Юг уже не тот, старина, – с горестной улыбкой согласился капитан. – Я часто вспоминаю наш маленький домик на Миртл-Терэс и проведенные там счастливые годы, когда Джон Китмен и Адам Бингамен умели замешать лучший в мире джулеп[7]7
  Напиток из виски или коньяка с водой, сахаром, льдом и мятой.


[Закрыть], охотились до одурения и могли составить достойную партию в покер, – произнес он со вздохом сожаления. – Но увы, миссис Лезерс сказала, что нужно переселяться в Новый Орлеан, а слово Шарлотты – у нас в семье закон.

– Слово этой маленькой женщины? – Андре рассмеялся. – Держу пари, одного твоего чиха достаточно, чтобы сбить ее с ног.

Лезерс грустно улыбнулся.

– Может, она и нежная, как цветок сирени, но сумела приручить старого речного пса. – Он развел руками. – Ладно, парни, я держу путь на Сильвер-стрит перекинуться в покер. Хотите присоединиться?

– Конечно, – согласился Андре.

Дождавшись, когда пение смолкнет, Лезерс сложил ладони рупором и крикнул:

– Рубен? Куда ты, разрази тебя гром, запропастился? Разве не знаешь, что мисс Беатрис любит французское шампанское?

Не успели они и глазом моргнуть, как по сходням сбежал чернокожий мужчина в костюме стюарда с двумя бутылками шампанского. Одна была в серебряном ведерке. Вторую он держал в руке.

– Да, сэр, капитан Том.

Маленькая компания двинулась по темной набережной в направлении Миддл-стрит. В воздухе стоял запах отбросов и прокисшего пива. Морщась и стараясь обходить лужи и рытвины, Стефани следовала за мужчинами. Вскоре они вышли на улицу, где по обеим сторонам тянулись тускло освещенные питейные заведения и бордели с красными фонарями на окнах. Отовсюду доносились громкие голоса подвыпивших мужчин, непристойный смех женщин и дребезжащие звуки расстроенного пианино. Из кабака на углу вышла шатающаяся парочка – матрос и дородная девица.

У кабака на Сильвер-стрит мужчины и Стефани остановились. Первым толкнул дверь Том Лезерс, за ним вошли Андре, Стефани и стюард. Девушка огляделась. Ее глазам предстал типичный интерьер питейного заведения. За дубовой стойкой бара усатый бармен протирал мокрым полотенцем столешницу. За столиками в сумраке задымленного зала играли в карты сезонные рабочие в потертой одежде.

– Беатрис! – гаркнул Лезерс. – Яви свое прелестное личико!

Послышался грудной женский смех, и из полутьмы появилась раскрашенная, как кукла, особа средних лет, с обвислой грудью, морщинистым лицом и нарумяненными Щеками, Нелепое украшение из красных перьев делало ее оранжевые волосы еще более яркими. Платье с глубоким вырезом из ярко-зеленого шелка было усыпано блестками. Полные алые губы сжимали сигару.

– Том Лезерс, речной бродяга! – воскликнула она, обнимая гостя. – Ты так долго не появлялся, что я все глаза выплакала.

– Но вот он я, – улыбнулся Том, – да еще с компанией мальчиков и превосходным французским шампанским.

– И ты тоже, – Беатрис, затянувшись, бросила кокетливый взгляд на Андре.

– Задняя комната свободна?

– Для тебя всегда, мой сладкий.

– Нам нужен четвертый партнер для покера, – пробормотал Том хмуро. – Рубен больше не играет, с тех пор как его повязали баптисты.

– Беатрис залилась веселым смехом, Рубен мрачно улыбнулся. Женщина прищелкнула пальцами.

– Здесь есть Кларенс Джонсон. Сегодня этот милый парень починил мне бесплатно тормоза на коляске, и я настояла, чтобы он остался выпить пивка за счет заведения. Можно его попросить присоединиться к нам.

– Чудненько! – Лезерс сложил ладони рупором и прорычал, что есть силы: – Кларенс, кидай сюда свои ленивые кости!

– Слушаюсь, сэр, капитан Лезерс! – Из полумрака появился красивый молодой негр в комбинезоне.

– Кларенс, хочу, чтобы ты сыграл в покер со мной, мистером Годдаром и его… э-э… конюхом.

– О нет, капитан. – Парень энергично затряс головой. – Не могу. Я на мели.

– Самый лучший в округе кузнец – на мели? – усмехнулся Лезерс. – Я выдам тебе аванс за то, что ты выручил мисс Беатрис.

– Как скажете, сэр, – согласился Кларенс.

– Сказано – сделано. Пойдемте же. Беатрис, веди.

Женщина проводила их в убогую каморку позади стойки, с жалким карточным столом посередине и четырьмя расшатанными стульями. Затем разлила по бокалам шампанское.

– Раздавай карты, Годдар, – обратился капитан к Андре, протягивая новую колоду.

– С удовольствием. – Андре принялся тасовать карты.

– Ну-с, молодой человек, а теперь я должен кое-что вам сказать, – начал Лезерс, глядя на Кларенса. – Меня не очень-то устраивает результат перепалки, устроенной в нашей стране тринадцать лет назад, но, должен вам признаться, то, что сотворили с вашим отцом, было большим грехом.

– Весьма признателен, сэр, – кивнул Кларенс, изменившись в лице.

– Уильям Джонсон, – продолжил Том, повернувшись к Стефани, – один из самых замечательных цветных людей Натчеза, отпущенных на свободу, был непревзойденным брадобреем.

– Спасибо, сэр, – промолвил Кларенс.

– И с ним так подло расправились… – Капитан умолк, охваченный негодованием, и лишь покачал головой.

– А что с ним случилось? – поинтересовалась Стефани.

Вопрос удивил Лезерса, и Андре пришел Стефани на помощь.

– Парень не местный, – пояснил он и, повернувшись к девушке, добавил: – Насколько я понимаю, ты ничего не слышал об убийстве Уильяма Джонсона и процессе Уинна?

– Имена как будто знакомые. – Стефани нахмурила брови.

– Уильям Джонсон, как уже сказал Том, был достойным гражданином этой общины, – сообщил Андре, раздавая карты. – В сорок девятом году у него возник спорный вопрос относительно какого-то участка земли с неким Бейлором Уинном. Спор был решен в пользу Джонсона. Уинн убил Джонсона, и, хотя все улики были налицо, суд не признал его виновным. По технической причине.

– Что значит «по технической причине»?

– В то время, молодой человек, – вступил в разговор сын Джонсона, – по закону негр не мог свидетельствовать против белого человека, а свидетели убийства моего отца были чернокожими.

– Вы, должно быть, шутите! – воскликнула Стефани.

Джонсон покачал головой.

– По иронии судьбы, – сказал Лезерс, – сам Уинн был мулатом, так что негры могли выстулить свидетелями. Только он обошел закон, убедив свидетелей, что на самом деле он не мулат, а метис.

– Трагическая ситуация, – согласилась Стефани. – Неудивительно, что разразилась война!

Ее заявление изумило Кларенса, в то время как Андре бросил на девушку укоризненный взгляд, а Лезерс не смог сдержать негодования.

– Для этого вовсе не нужно было заходить так далеко, молодой человек. Как сказал поэт: «Похороните меня в серой форме конфедерата».

– С удовольствием, капитан, как только вы будете готовы, – произнес Кларенс, и все расхохотались.

Началась игра. Андре высыпал перед Стефани кучу монет, Лезерс – перед Кларенсом. Продув первую партию, капитан выругался и забарабанил кулаками по столу.

– Проклятие! – выкрикнул он, сбрасывая карты.

– Что здесь происходит? – спросила Беатрис, входя с подносом.

– Годдар собрался меня разорить! – объявил Лезерс. – А Кларенс – похоронить.

– Дорогой, веди себя прилично, – промурлыкала женщина, ставя перед ним поднос.

При виде клубники с дольками лимона Лезерс просиял.

– Беатрис, любовь моя! Ты помнишь!

– Как я могла забыть твое пристрастие к клубнике, мой сладкий? – пропела она. – А вот найти лимоны оказалось нелегко.

– Женщина моей мечты, – произнес он, обнимая Беатрис за талию.

– Приходи потом угостить меня, мой драгоценный.

– Не знаю, не знаю, я от своей милой миссис Лезерс налево не хожу.

– Ваша миссис Лезерс – если угодно, самая счастливая женщина Юга. – С этими словами женщина повернулась к Андре и облизнула губы. – А ты, милый? Чего твоя душенька желает?

– Только карты и шампанское, Беатрис.

– Как жаль! А ты, сынок? – обратилась женщина к Стефани.

Девушка покраснела, а Лезерс расхохотался.

– Урок любви ему не помешал бы, – обронил он сквозь смех.

Беатрис провела пальцем по щеке Стефани. Девушка едва не провалилась сквозь землю. От запаха «табака и дешевой парфюмерии к горлу подступила тошнота.

– Эй, да ты еще не бреешься, сынок, – закудахтала Беатрис. – Совсем еще желторотый птенец. Но я помогу тебе отрастить крылышки. Такой хорошенький, совсем как девочка.

Стефани сидела ни жива ни мертва. Андре отстранил руку Беатрис от ее лица.

– Давай не будем запугивать парня. На первый раз с него довольно.

– Он, наверное, тебе самому приглянулся? – Женщина бросила на Андре подозрительный взгляд.

– Не болтай глупостей! – возмутился тот.

Стефани с трудом сдержала улыбку, и тут услышала смех Лезерса. Андре нахмурился и метнул в приятеля испепеляющий взгляд.

– Лезерс, заткнись, иначе на рассвете будем стреляться!

– Разве я что-то сказал? – изумился капитан.

– Сдавай карты. – И Андре сунул ему в руки колоду.

В комнате дым стоял коромыслом, вино текло рекой. У Стефани слезились глаза, но она терпела, не жаловалась. Капитан Том и без того посмотрел на нее с подозрением, когда она отказалась от предложенной кубинской сигары, А главное – все происходящее доставляло ей огромное удовольствие. Она с интересом наблюдала, как спорили игроки, когда им изменяла удача. А рассказы Тома о жизни слушала затаив дыхание. Однажды он пил виски и рассуждал На философские темы с Сэмюэлем Клеменсом; в другой раз выстрелил из пушки по судну соперника, и ядро, перемахнув через корму, шлепнулось в воду; в ужасном апреле семьдесят третьего он дважды садился на мель, а когда ниже Сент-Луиса подцепил топляк, едва не остался без парового котла. С Лезерсом они простились уже на рассвете. Стефани порядком устала, и ее слегка мутило.

– Понравилось тебе наше маленькое приключение? – поинтересовался Андре, когда они вышли на Сильвер-стрит.

– Я в восторге. Словно заново пережила историю.

– Ты говоришь странные вещи, женщина.

– Сегодня я не женщина, а мальчик. Ты забыл?

– Только не для меня, любовь моя.

– Я была счастлива познакомиться с такой колоритной фигурой, как Том Лезерс, и с несчастным Кларенсом Джонсоном. Узнала о проблемах южан и причинах войны.

– Выходит, даже из развлечений следует извлекать уроки? Ты везде преследуешь благородные цели, – констатировал Андре с грустью.

– Но учиться – тоже радость, – парировала девушка. – Сегодняшнее приключение великолепно. И переодевание тоже.

– Я заметил, что тебе понравилось.

– В общем, я довольна, Андре. – Девушка улыбнулась.

– Тогда поблагодари меня. – Он завел ее в темный двор.

– Негодяй!

– Всего один поцелуй. Что в этом плохого?

Стефани не стала сопротивляться. Ласки Андре всегда возбуждали ее, доводя до исступления, как было сейчас. Отпустив наконец Стефани, Андре спросил:

– А с Генри ты целовалась?

– С Генри? – спросила Стефани с недоумением. – С какой стати?

– Ответь, целовалась или нет?

– Нет.

– А ты хочешь его?

Она покачала головой.

– А он тебя? – Андре снова запечатлел на ее губах поцелуй.

– Господи, нет!

У Стефани не было сил сопротивляться. Умирая от страсти, она готова была отдаться Андре прямо здесь, в подворотне.

– Пойдем, Стефи, – прошептал Андре. – Найдем местечко с мягкой постелью и под покровом ночи будем ласкать друг друга. Пожалуйста, дорогая. Я умираю от любви к тебе.

– О, Андре, – простонала Стефани.

В этот момент раздался свист.

И в следующую минуту появился Том Лезерс.

– Значит, ты сам неравнодушен к мальчику, Годдар?

– Змей! Я тебя вызову…

Лезерс хмыкнул, стащил со Стефани кепку, и по ее плечам рассыпались светлые кудри.

– Я сразу догадался, в чем дело, по всем округлостям в неположенных для мальчика местах.

Стефани прыснула.

– Старый проходимец! – бросил Андре.

– Зачем ты все это устроил? – полюбопытствовал Лезерс.

– Речь идет о ее репутации. – Андре обнял Стефани за талию. – Если проговоришься…

– Буду нем как рыба, – пообещал Лезерс, блестя глазами. – Только за один поцелуй… мальчика.

– Об этом не может быть и речи, – взорвался Андре.

– Андре, – вмешалась Стефани, – остынь. – И сделала шаг в сторону Лезерса.

– Мадам, – он снял шляпу, – любой мужчина почел бы за честь поцеловать вас.

– Благодарю, сэр.

– Могу я узнать, кто это очаровательное создание? – спросил он, вскинув брови.

– Нет! – крикнул Андре.

– Лезерс расхохотался. Стефани приподнялась на цыпочки, и капитан осторожно поцеловал ее в губы. Затем склонился в глубоком поклоне и водрузил на голову девушки кепку.

– Она вам еще пригодится, мэм.

– Спасибо, сэр.

Стефани смотрела вслед капитану, пока он не исчез в темноте, после чего повернулась к Андре.

– Стефи, – прошептал Андре, шагнув к девушке. Внезапное появление Лезерса вернуло ее к действительности, и она овладела собой.

– Нам пора возвращаться, – спокойно произнесла Стефани.