Текст книги "Битва за Салаяк"

Встреча в лесу

Йоран проснулся в холодных предрассветных сумерках. В лесу кто-то громко кричал.

Где это он?

Он посмотрел на молодые светло-зеленые листочки, колыхавшиеся вокруг него. Дуб. Он сидел на дубе в Северном лесу.

Он вспомнил, как прошлым вечером взобрался на дерево, чтобы переночевать. Он слышал, как что-то шуршало в листве – какое-то существо прыгало вверху по веткам, и Йоран испугался, что оно спрыгнет на него во сне. Поэтому решил, что куда лучше будет встретиться с ним лицом к лицу, и взобрался на самый высокий из росших поблизости дубов. Его страхи оказались напрасны – это были никакие не хвитры, а всего-навсего белка, которая тут же умчалась, едва завидев человека.

Так, на дереве, он и проспал до самого восхода солнца.

Однако громкий крик, разбудивший его, шел снизу, с земли. Он эхом разнесся по лесу, после чего резко смолк.

Йоран окончательно проснулся и, раздвинув руками ветки, сощурился от утреннего света.

Юноша здорово продрог, зато спокойно пережил эту ночь. Над лесом вставало солнце, и он быстренько спустился с дуба вниз на землю.

Конь Роскиль жевал траву, негромко храпя и пофыркивая – должно быть, крик тоже его напугал.

– Тише, тише, дружок.

Йоран успокаивающе похлопал коня по спине. Потом быстро собрал поклажу и осторожно повел коня прочь. Подальше от того места, где кричали.

Йоран второй день подряд шел за своими братьями, все больше и больше сбиваясь со следа, пока окончательно не заблудился. Решение отправиться в дорогу он принял, не раздумывая ни минуты и даже не сказав ничего матушке Вострой.

Но он знал, что больше всего на свете ей хотелось бы, чтобы ее сыновья Никлис и Самуэль вернулись домой живыми.

Он затемно вышел из дома, оседлал Роскиля и привязал к его спине все мотки веревки, какие смог найти.

Потом на видном месте возле очага оставил половину тех денег, что дал ему Самуэль, чтобы матушка утром нашла их. С этими деньгами она все лето не будет ни в чем нуждаться и даже сможет нанять быка с погонщиком, которые помогут ей пахать поле, пока не вернутся братья. Она обязательно все поймет, когда увидит монеты. Поймет, что Йоран тоже ушел.

Из еды он прихватил с собой немного сыра с солониной и пару-тройку яиц и сухарей в матерчатом мешочке. Йоран надеялся, что братья взяли с собой достаточно провизии.

Однако мы быстро все съедим, с тревогой подумал он. Еще раньше, чем отправимся домой к маме.

Йоран ехал по тропинке, пока внезапно сбоку не открылась прогалина. Крик раздался снова, но теперь уже куда тише. Йоран решил, что это кричит какой-то большой зверь. Причем с копытами.

Йорану стало любопытно. Он позабыл об утреннем холоде и погнал Роскиля вперед. Старый конь принялся прихрамывать, явно не желая никуда соваться.

– Эй!

Йоран скакал через лес и внезапно оказался на широкой тропе, петлявшей между деревьями. Круто изгибаясь, тропа вела на север, и Йоран заметил, как на повороте промелькнули два верховых животных и исчезли за березами. На одном из них восседала согбенная фигура, замотанная в серый плащ.

– Эй! Подождите! – Йоран устремился вперед, подгоняя Роскиля. – Подождите, сударь!

Он обогнул дерево и увидел, что животные остановились. Но это были не кони, а ослы. Два старых тяжело нагруженных осла. Так вот кто кричал!

На одном из ослов сидел старик, старый-престарый. В утреннем свете блестела его лысая голова с реденькими седыми волосками на затылке.

– Господин всадник, – обратился к нему Йоран. – Я заблудился.

Старик обернулся. Лицо морщинистое, словно кора дерева. Неужто это сама Смерть?

Один из ослов снова пронзительно заорал. Но старик, не обращая на животное внимания, пристально уставился на Йорана своими желтыми глазами. Руку он зачем-то сунул в притороченный к седлу мешок.

– Эта дорога ведет к озеру Веттерн? – спросил Йоран.

Старик подумал и ответил скрипучим голосом:

– Возможно, Kleinman[17]17
  Дословно – маленький человек. Здесь – юноша (нем.).


[Закрыть]. Эта дорога ведет к городу Вад стена.

– Но ведь Вадстена находится возле озера Веттерн, – заметил Йоран.

– Ach so, – кивнул старик. – Собираешься там порыбачить, Kleinman?

– Вовсе нет, – Йоран мотнул головой. – Я иду по следам двух моих братьев. Они хотят биться с хвитрами.

– Хвитры? Кто это?

– Тролли, – ответил Йоран. – Горные демоны.

– Ага, – закивал старик. – О троллях я слышал. Но они же ведь мирный народец?

Йоран замотал головой.

– Вовсе нет. Они людей едят. И сейчас на озере Веттерн собирается большая рать, чтобы остановить их… Солдаты отправятся на север. Но я иду туда, чтобы вернуть домой моих братьев.

Йоран был рад хоть с кем-то поговорить в этой глуши, но старик лишь устало вздохнул.

– A-а, солдаты, – протянул он. – Ну это не новость для меня. Благодаря им у меня всегда есть работа.

И с этими словами старик вынул свою руку из мешка и высыпал на тропинку красную пыль, которая лежала у него на ладони.

– Жгучий перец, – пояснил он. – Если бы ты оказался грабителем, я бы сыпанул его тебе в глаза. – Старик огляделся и добавил: – Эта тропка выведет тебя к озеру Веттерн, Kleinman. Скачи по ней, тогда точно не заблудишься!

Йоран посмотрел на тропу. Потом перевел взгляд на свои натруженные ноги и хромающего Роскиля.

– Мой конь измучен… не знаю, смогу ли я продолжить свой путь.

– Ты должен ехать дальше. Кактебя зовут, Kleinman?

– Йоран Вострый. Из Долины Скорбей.

– Мое имя Хасверос, – ответил старик, – по прозвищу Мудрый.

Йоран лишь кивнул в ответ. И тут старик неожиданно слез со своего осла, почесал нос и зевнул.

– А теперь я собираюсь перекусить. И найти себе местечко для сна.

– Как? Прямо сейчас, господин? – удивился Йоран. – Но ведь сейчас уже утро!

Хасверос Мудрый решительно кивнул.

– Я путешествую по ночам, а днем отсыпаюсь. Так безопаснее.

– Но ведь по ночам рыщут дикие звери и хвитры, – возразил Йоран.

– А днем – люди, – рассудительно ответил Хасверос.

– Вы имеете в виду грабителей?

Старик пожал плечами и бросил взгляд на свой мешочек с перцем.

– Есть много других людей, от которых стоит держаться подальше… Так что езжай, Йоран Вострый, и удачи тебе в пути!

И с этими словами Хасверос вместе с ослами свернул с тропы и углубился в чащу.

Йоран остался стоять с Роскилем на дороге. Он снова был один, но теперь хотя бы знал, что в лесу кроме него были и другие путники.

«Ты должен ехать дальше», – вспомнил он слова старика.

День только начался, а он уже успел устать и проголодаться.

В карауле

Дверь, ведущая в покои принца Дхора, была широкой, украшенной серебряной вязью. Целыми днями она стояла закрытой, и за ней царила тишина. Но сегодня из-за двери внезапно донесся чей-то стон.

Ристин повернулась к створкам. Потом посмотрела на Кари, но подруга покачала головой.

Подождем.

И теперь крылатые хвитры стоят и ждут. Сложив на спине крылья, тихо напевают.

Покои принца Дхора располагались над королевскими залами, рядом с Завитушкой. Так называлась широкая лестница, которая крутой спиралью пронизывала всю гору насквозь, спускаясь до самых глубоких подземных туннелей.

Охранять покои Хранителя Волшебных Палочек – большая честь для хвитры и сегодня Ристин удостоилась ее впервые. Но на деле это оказалось довольно нудное занятие. Ристин мается от скуки и от нечего делать снова и снова перебирает четыре шарика Хель.

Хвитры получили от Кайты дополнительную смену дежурства у двери.

Скорее всего, за то, что Ристин с Кари летали слишком далеко в горы. И дали обнаружить себя меченосцам.

– В следующий раз они придут с копьями, – сказала Кайте.

С тех пор Ристин и Кари почти не летали над горами. Чтобы больше не попадаться людям на глаза, Кайте разрешила им покидать замок лишь в ночную пору, словно они какие-нибудь летучие мыши.

Кари напевает Ристин Песнь Полета. О новом скором странствии над горами.

И тут стон раздается снова. Уже громче.

Ристин прячет шарики и, наклонившись к двери, прислушивается.

Вот еще один стон. Принц болен?

Ристин кивает Кари, и та неслышно отворяет дверь.

Перед ними открывается комната с двумя обращенными на север окнами, в которых виднеется лазурное небо.

Просторная спальня поражает своим шикарным убранством. Стены затянуты алыми шелками. В углу стоит кровать с мягкими кожаными подушками, а на полу рядом с кроватью лежит небрежно брошенная дорожная сумка, из которой выглядывают две серебряные палочки.

Волшебные палочки Хель, которые должен оберегать Хранитель. Так почему же они валяются здесь, словно какой-то ненужный хлам?

Сам принц Дхор сидит на постели, свесив на грудь наголо обритую голову. Тощая изможденная фигурка. Но при появлении Ристин принц медленно выпрямляется.

– Крылатая хвитра? Зачем ты здесь? Хочешь посмотреть на то, как я страдаю?

Принц говорит на чужом языке. На языке людей.

Ристин и Кари растерянно молчат. Обычным хвитрам не дозволяется смотреть на короля и королеву или заговаривать с ними. Они должны демонстрировать полную покорность и смирение. На принцев глядеть можно, но только не пристально.

– Мы караульные, ваше высочество, – хрипло отвечает Ристин, непривыкшая к людскому языку. Она выучила его еще в детстве и пока что не разучилась на нем говорить. Даже несмотря на то, что он звучит совсем не так красиво и певуче, как наречие хвитр.

Но принцу, кажется, все равно. Он смотрит на волшебные палочки и горестно вздыхает.

– Я струсил, – говорит он. – А вы? Вы тоже струсили? Что вы такого натворили, раз вас поставили меня охранять?

– Ничего, ваше высочество. Это наша обязанность.

– Долг, обязанности, – бормочет принц. – В них нет ничего хорошего.

Он качает головой и задумчиво трет лоб, на котором виднеется странная красная отметина.

После чего ложится обратно в постель и закрывает глаза.

– Вы можете идти, хвитры, – сонно бормочет он.

Ристин вопросительно смотрит на Кари. Принц действительно болен или просто отравился? Всем известно, что в подземных туннелях под горой встречаются странные, непонятные грибы и пиявки. А кроме них еще много чего такого, о чем она даже понятия не имеет.

Но им с Кари не остается ничего другого, кроме как выйти и закрыть за собой дверь в покои Хранителя Палочек.

И тут по коридорам замка разносится громкий клич, созывающий всех на сбор.

Ристин прислушивается, смотрит на Кари и кивает на Завитушку.

Кайте зовет их. Значит, что-то случилось.

Дом с привидениями

К концу дня по дороге к озеру Веттерн у Йорана порвалась кожаная сандалия на правой ноге.

Левая уже давно была порвана.

И старина Роскиль совсем расхромался и уже не мог везти на себе юношу.

И теперь Йоран ковылял рядом с конем в своих изорванных сандалиях. Несколько раз он спотыкался и падал на твердую землю, которая неласково встречала его притаившимися в траве камнями и выпирающими на поверхность корнями деревьев.

Йоран ободрал себе лоб и в сердцах выругался, но это мало помогло. Так дальше продолжаться не может. Его конь хромает, а сам он почти босой. А хуже всего то, что у него совсем нет воды. Много часов минуло с тех пор, как ему повстречался весело журчавший лесной ручеек. Но он слишком торопился добраться поскорее до озера, поэтому выпил совсем немного. И теперь горько раскаивался в своей поспешности.

Йоран уселся на обочине тропы. Сидеть куда приятнее, чем идти, а если прилечь на мягкий мох, то будет еще приятнее.

Роскиль устало всхрапнул и лег рядом. Старый, но такой теплый. Йоран похлопал коня по морде и устало закрыл глаза.

Пусть хоть тролли нас забирают, отрешенно думал он, но больше я не сделаю ни шагу.

В лесу царила тишина, даже птицы не пели. Солнце скрылось за темной тучей.

Спустя какое-то время начал накрапывать дождик. Одежда на Йоране намокла и отсырела.

Его пробил озноб. Надо было вставать и искать укрытие от непогоды.

Сквозь завесу дождя Йоран разглядел за деревьями крытую соломой крышу. Небольшой сложенный из камня домишко прятался в чаще леса.

– Эй? – крикнул Йоран, но ему никто не ответил.

Тогда он привязал Роскиля к дереву, а сам осторожно двинулся по тропинке к дому. Вскоре он очутился на поляне. Домик стоял на ее дальнем конце, рядом с небольшим полем. Должно быть, раньше на нем сеяли рожь и пшеницу, но сейчас оно выглядело заброшенным.

Едва Йоран подумал о пшенице, как его рот наполнился голодной слюной, и он сделал еще несколько шагов вперед.

– Эй! Дома есть кто? – крикнул он снова.

Домик молчал. У него даже двери не было – вход занавешивало старое, потрепанное покрывало.

Роскиль тревожно заржал за его спиной.

Но Йорана это не остановило и, приподняв край покрывала, он заглянул внутрь.

– Эй, хозяева?

Нет ответа. Домик хранил зловещее молчание. Но Йоран все-таки переступил порог, желая укрыться от дождя и обсохнуть.

Обстановка внутри напомнила ему родную усадьбу семьи Вострых. Здесь стояли дубовый стол со скамьями, возле очага висела кухонная утварь.

Но все было холодным и отсыревшим. В очаге уже давно не разводили огня.

Земляной пол был хорошо утоптан. И деревянная крыша выглядела вполне сносно, а это хороший знак.

Йоран прошелся по комнатке, выискивая что-нибудь съестное.

– Эй? – позвал он снова, но никто не отозвался. Только стук дождевых капель по треснутой плошке в углу – местами крыша протекала.

Нигде не нашлось даже самого завалящего кусочка хлеба, да и стол стоял пустой. Но тут над головой Йорана что-то хрустнуло.

Он посмотрел наверх. В настланном из широких досок потолке виднелся люк, из отверстия которого свисал короткий обрывок веревки.

Йоран подпрыгнул и, ухватившись за веревку, вскарабкался наверх.

Крышка люка отодвинулась, и нечто холодное обрушилось сквозь отверстие вниз, прямо на Йорана.

Чьи-то страшные волосатые тела. С костлявыми руками, острыми когтями и которые жадно вцепились ему в голову.

Хвитры!

Йоран оказался на полу, заживо погребенный под голодными хвитрами.

Среди мечей

– Ну, нет худа без добра, – и Самуэль ободряюще похлопал Никлиса по плечу. – Зато теперь мы всегда будем рядом с едой, и нам не придется голодать во время похода на север.

Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать их отряд, напиравший на плетень. Поросята хрюкали и пронзительно орали, требуя кормежки.

– Рядом с едой, – проворчал Никлис, – но далеко от солдат. – И он отступил подальше от борова Келлера, который тыкался в него своим рылом.

В лагере ему хотелось быть рядом с кнехтами. Разговаривать с ними, может даже подружиться.

Но когда Никлис встретил первого кнехта, эта встреча чуть было не стала для него последней.

Кнехты – парни крепкие, здоровенные, как медведи. Когда кнехт выходит из своей палатки, то только держись. Он даже не подумает уступить кому-либо дорогу. Прет напрямую к своей цели, угрожающе потряхивая когтями и зубами, снятыми с убитых им троллей.

Их предводитель, Карл Вагнер, был огромен, как глыба. На широком кожаном ремне он носил длинный тяжелый меч в черных кожаных ножнах.

Однажды Никлис сделал попытку заговорить с ним.

– Господин Вагнер?

Вагнер как раз вышел из палатки, голый по пояс. На его руке виднелось пять черных отметин – должно быть, они обозначали число убитых им хвитр.

– Мир вам, господин Вагнер! – начал было Никлис. – Разрешите мне поупражняться…

Но Вагнер не то, что не остановился. Он даже головы не повернул.

– Прочь! – рявкнул кнехт и, не глядя, ударил Никлиса.

Слава богу, он ударил его не кулаком, а всего лишь ладонью. Но удар оказался настолько крепким, что Никлиса оторвало от земли, и он отлетел в сторону, прямо на густую траву, которая обеспечила ему мягкое приземление. Но в ушах все шумело от удара.

А Карл Вагнер потопал дальше, даже не оглянувшись.

Никлису было так плохо, что хотелось лечь и не вставать, но он заставил себя подняться и похромал через луг, очень надеясь, что никто ничего не видел. Но тут от рыцарского шатра донесся смех. Пара оруженосцев, одетых в красные одежды с белым узором, показывали на него пальцем и радостно гоготали.

– Кого мы все ждем? – спросил Никлис брата тем же вечером.

– Рыцарей, – ответил Самуэль. – Господина Магнуса и остальных. Пока они не появятся, не будет никакого порядка в крестьянском войске.

Но рыцари не появлялись. Хвитры тем более. Ожидание затягивалось.

Никлис мечтал о мече. Теперь он предпочитал держаться подальше от кнехтов и поближе к кузнице, откуда с утра до вечера доносились удары молота о наковальню.

Мастер Шмит и его подручные ковали оружие: копья, боевые топоры, кинжалы, наконечники стрел и копий… Но больше всего они ковали мечи.

Готовые мечи оставляли остывать возле кузни, и Никлис порой подолгу простаивал возле них, рассматривая. Длинные острые мечи с глубоким желобом для стока крови. Однажды он-таки не утерпел и протянул руку… и тотчас же крепкая, загрубевшая от тяжелой работы ручища с силой ударила его по ней.

– Lass doch, Spargel[18]18
  Руки прочь, желторотый! (нем.)


[Закрыть]!

Это был мастер Шмит собственной персоной. Но жизнь с дядей Стейном закалила Никлиса, и он сумел устоять на ногах.

– Я только хотел посмотреть, мастер Шмит.

– Так ты хочешь меч? – спросил кузнец. – Тогда можешь взять.

– Спасибо, мастер Шмит!

Кузнец засмеялся.

– Не стоит благодарности! Будет достаточно, если ты выполнишь для меня одно маленькое порученьице.

– Какое?

Шмит опустил свой молот на землю.

– Говорят, что гора, под которой спит Мидгордский Змей, вся целиком состоит из черного железа. Так вот, если ты спустишься под землю и добудешь мне хотя бы один кусок… То тогда, так и быть, я выкую тебе из него меч!

И кузнец снова засмеялся, но Никлис вздернул подбородок.

– И все-таки скоро у меня будет свой меч.

Кузнец громко расхохотался и отправился прочь по своим делам.

Все мечи располагались рядами на деревянных стойках, закрепленные в специальных держателях: поломанные мечи, нуждавшиеся в ремонте, висели по соседству с только что выкованными мечами, которые еще только дожидались своих хозяев. Время от времени приходил какой-нибудь солдат и забирал сразу несколько штук. Порой кузнецу протягивали деньги, но чаще всего складывалось такое впечатление, что эти мечи брали в кредит.

– Кто распределяет мечи, мастер Шмит? – в конце концов осмелился спросить Никлис.

– Кнехт Вагнер, – ответил кузнец.

Никлис промолчал. Ему все еще был памятен тот удар командира наемников.

– Но мечи не раздают просто так, – добавил кузнец, – за них платят деньги… И немалые. Одна сталь стоит как минимум десять марок.

– А можно одолжить меч?

Шмит направился в кузню, где принялся ковать кольца для кольчуги.

– Только если ты умеешь с ним обращаться, – бросил он через плечо.

– У нас дома хранится меч викингов, – солгал Никлис. – И я часто с ним упражнялся.

– Да что ты говоришь? – Шмит подошел к деревянной стойке и снял с нее длинный меч. – Тогда давай, возьми-ка этот, Spargel'.

И кузнец легонько подбросил меч в воздух, но Никлис чуть пальцы себе не обломал, пытаясь ухватить его.

«Ну, давай же! – мысленно взмолился он. – Хватайся!»

Но меч упал на землю. Он весил добрых несколько фунтов, и у Никлиса попросту не хватило сил удержать его.

– Vorsicht[19]19
  Осторожно! (нем.)


[Закрыть]! – прорычал Шмит.

Никлис быстро наклонился и, стиснув зубы, поднял меч. Его руки мелко дрожали, когда он направил меч острием в небо. Он был таким красивым, идеально ровным и остро отточенным…

– Достаточно, Spargell — заявил Шмит.

– Но ведь я же смог его поднять! – возразил Никлис.

Кузнец повесил меч обратно.

– Ты должен был крепко ухватить его и хорошенько им размахнуться, – сказал он, – а я видел, как дрожали твои руки… А ведь это был один из самых легких наших мечей, Spargel'.

Никлис ничего не сказал и побрел восвояси.

Он нашел себе крепкую березовую ветку, росшую на подходящей высоте, и, ухватившись за нее руками, подтянулся и достал до нее подбородком. Он стал регулярно, день за днем, проделывать это упражнение.

Руки болели, зато мускулы увеличивались.

И еще он заметил одну вещь: когда он имел при себе одну из волшебных палочек, которые братец Торкиль забрал у хвитр, упражнение давалось куда легче. Тогда мышцы на его руках и ногах начинали мелко дрожать и быстрее увеличиваться в размерах, словно сама палочка подпитывала их.

И это было странно.

Лицом к лицу со Смертью

Придавленный к земляному полу Йоран боролся с острыми когтями и длинными зубами.

– Нет! – взвизгнул он.

Лежавшие на нем тела были тощими и холодными, как лед. Впалые глазницы жутко таращились на него, высохшие руки обнимали его.

– Прочь! – выкрикнул Йоран, и тут ему удалось наконец освободиться. Он отбросил врага в сторону и, вскочив на ноги, помчался вон из домика. Сорвал преграждавшее ему путь покрывало и, спотыкаясь, вылетел наружу. Скорее на свет! Но далеко убежать ему не дали. Прямо за порогом кто-то внезапно остановил его. И теперь цепко держал.

– Отпусти!

– Успокойся, Kleinman'.

Йоран услышал голос и перестал вырываться. Его держал человек, не тролль – Йоран узнал господина Хасвероса Мудрого. А приглядевшись, заметил на противоположной стороне поля и ослов, пережидавших непогоду под деревьями.

– Я спал, Kleinman, – проворчал старик. – А твой жуткий крик разбудил меня… Что стряслось?

– Хвитры, – испуганно прошептал Йоран. – Там внутри хвитры… Они свалились на меня с чердака… пять или шесть штук сразу.

Йоран дрожал как осиновый лист и все оглядывался на черное зияющее отверстие двери. Почему они не погнались за ним?

Хасверос тоже заглянул внутрь.

– Дай-ка мне взглянуть на твоих хвитр, – сказал он.

И старик бесстрашно переступил порог. Йоран не пошел за ним, решив переждать снаружи.

Хасверос пробыл в доме совсем недолго и вскоре вышел.

– Здесь побывала чума, – сказал он тихо. – В доме полно мертвецов.

– Мертвецы? – не веря своим ушам, переспросил Йоран. – Там мертвые люди?

Хасверос коротко кивнул.

– Должно быть, семья крестьян, живших где-то неподалеку. Они укрылись здесь, думая переждать Черную Смерть.

Йорану не хотелось снова заходить в дом, чтобы еще раз все хорошенько рассмотреть, но он все равно протестующее замотал головой.

– Нет, это хвитры! Обросшие волосами. С длинными когтями и зубами. И ростом выше людей!

– Я встречал такое, – возразил Хасверос. – Иногда волосы, зубы и ногти продолжают расти даже после смерти.

– Но почему они были на чердаке? – спросил Йоран.

– Должно быть, прятались там от Смерти, – отозвался Хасверос, – но она все равно их нашла. Я переложил их тела на лавки.

Йоран боязливо оглянулся на темный проем.

– И теперь Смерть придет за нами?

– Прошло уже много времени с тех пор, как она здесь побывала, – вздохнул Хасверос.

Но Йоран все равно попятился подальше от дома с мертвецами, громко стуча зубами от страха. Дождь к тому времени перестал, но в остальном все оставалось по-прежнему. Ни воды, ни провизии. Хасверос сочувственно посмотрел на Йорана.

– Ты все еще далеко от озера Веттерн, Kleinman.

Йоран мрачно кивнул.

– Мой конь охромел. А сандалии совсем порвались.

Старик продолжал стоять, словно о чем-то раздумывал.

– Мне нужен помощник, – сказал он наконец. – Прежний удрал от меня в Данию. Уж больно ему не нравилась вонь моих трав.

И с этими словами старик отошел к ослу, тяжело груженному поклажей, и принялся рыться в седельной сумке. До Йорана донеслось постукивание и позвякивание маленьких горшочков и кувшинчиков.

– Вот что мы сделаем, Kleinman. Вещи, что полегче, погрузим на спину твоего коня, а сам ты пересядешь на одного из моих ослов.

Йоран сначала не понял, о чем это он, но потом сообразил, что ему предлагают ехать верхом.

– И еще промоем ссадину на твоем лбу, – сказал Хасверос, – и подыщем какую-нибудь обувку.

– У меня нет денег, – заметил Йоран.

– Тогда сделай мне одолжение, – сказал Хасверос. Он подошел к Роскилю со своей поклажей и кивком указал на мотки веревки, привязанные к седлу лошади. – У тебя хорошие веревки, Kleinman.

– Лучшие в Смоланде, – не без гордости ответил Йоран. – Мы вьем их из мочала, как делали викинги.

Хасверос пощупал веревки и призадумался.

– У меня с собой есть хлопок с юга, – наконец сказал он. – Как ты думаешь, он годится для витья веревок?

– Конечно, – кивнул Йоран, понятия не имея, что такое хлопок.

– Значит, договорились, Kleinman. Взамен ты сделаешь для меня веревку!

Старик помог Йорану взобраться на спину осла. Вся поклажа помещалась в двух седельных сумках, и Йоран удобно устроился между ними.

Он был рад поскорее покинуть заброшенную усадьбу. И с облегчением вздохнул, когда Роскиль в компании двух ослов спокойно потрусил вперед.

Уже в сумерках они вышли к берегу озера, и Йоран замер, пораженный: столько воды он не видел еще ни разу в жизни.

Веттерн! Озеро без конца и без края. Оно было похоже на огромный поток, протянувшийся с юга на север.

– Наш следующий привал – город Вадстена, – бросил Хасверос через плечо. – У меня там есть кое-какие дела и, кроме того, нам нужно как следует отдохнуть. Потом отправимся дальше.

– А далеко? – полюбопытствовал Йоран.

– До самой северной части озера, – ответил Хасверос. – Там я с удовольствием покажу тебе солдат, о которых ты говорил… И хвитр.