Текст книги "Амстердам. Город любви, каналов и велосипедов"

1600–1665 гг.

В этот период город переполняли дома как с деревянными, так и с каменными ступенчатыми фронтонами. Архитекторы теперь черпали вдохновение у итальянских мастеров, пытаясь создать голландские «архитектурные храмы» и добавляя обильные орнаменты в виде ваз, масок, колонн и фестонов к классической системе пропорций. Фасады украшали каменными завитками; стены создавали из чередующихся слоёв красного кирпича и белого песчаника. По степени украшения фронтона можно было судить о богатстве владельца дома: в XVII–XVIII вв. обычным делом было поместить на фасаде герб семьи или изображение городов и стран, где торговец вёл свой бизнес.

Для складских помещений, коими изобиловал канал Принсенграхт, нередко выбирали треугольный фронтон, дверям чердака и ставням придавали арочную форму.

В целом применять чисто классическую архитектуру в условиях Северной Европы не всегда представлялось рациональным, и архитекторы начали пытаться подгонять ренессансные ступенчатые фронтоны под основное здание. Так к 1640 г. родился некий гибрид ступенчатых и горловинных фронтонов: многочисленные ступени уступили место двум.

1640–1770 гг.

Первый фронтон с горловиной (Herengracht, 168) был сконструирован в 1638 г. архитектором Филипсом Вингбонсом. Здесь присутствует лишь одна «ступенька», порой закруглённая, чьи края нередко украшаются лепниной в виде фруктов или цветов. Во внешнем виде особняков данного типа отчётливо прослеживается возвращение к более строгим элементам классики.

Этот дом со ступенчатым фронтоном на Херенграхте – типичный представитель построек XVII в.

К концу XVII в. в Амстердаме закрепился новый стиль, получивший название «сдержанный голландский классицизм», ярким примером которого можно считать музей «Ван Лон хёйс», построенный архитектором Адрианом Дортсманом (1625–1682). Поскольку к началу XVIII в. экономическое процветание города прекратилось, изысканное декоративное украшение зданий могли себе позволить далеко не все. Торговцы всё ещё считались богатым слоем населения, однако они уже не торопились вкладывать средства в строительство новых домов, предпочитая ремонтировать старый особняк и обновлять интерьер.

Некоторые дома в XVII столетии получили обновлённые фасады из известняка или оштукатуренного кирпича (что было дешевле), и в моду вошёл так называемый французский стиль, продержавшийся до 1740 г. и до сих пор легко узнаваемый по многочисленным листочкам аканта, украшающим фасады.

Здания, построенные в XVIII в., несколько выше и имеют больше декоративных элементов, уже не ограничивающихся исключительно мотивами царства растений. Большинство таких фронтонов делались из кирпича, хотя были и те, что создавались целиком из песчаника. В моду вошли широкие арочные карнизы, прячущие крышу и собственно фронтон за барельефными колоннами, вазами и бюстами. Излюбленными орнаментами стали птицы и завитки; позже дома украшали известными изречениями и пословицами.

XIX–XX вв.

В начале XIX в. гораздо больше зданий было снесено, нежели построено. Изысканные фронтоны утратили былую привлекательность, и многие из них заменили простыми карнизами; скульптурные композиции, созданные вплоть до 1798 г., были удалены. Такие «сдержанные» верхушки домов, полностью лишённые декора, казалось, отражали ухудшавшееся экономическое положение страны. Подобные крыши появлялись на зданиях до 1920-х гг. «Цвета насыщенны и печальны, формы симметричны, фасады новы, – так писал о голландской столице художественный критик Эужен Фроментин в XIX в. – Мы чувствуем, что он [Амстердам] находится во власти людей, желающих вступить во владение завоёванной ими грязи».

Только после 1860 г., когда архитекторы вновь начали искать вдохновение в прошлом и всё чаще возвращались к колоколообразным фронтонам XVII–XVIII вв., в Амстердаме распространились различные «неостили».

Основу современной архитектуры заложил архитектор Питер Кёйперс (1827–1921), возродивший в стране готическое церковное зодчество и прославившийся созданием Государственного музея и Центрального вокзала в Амстердаме. Его идеи активно развивал Хендрик Петрюс Берлаге (1856–1934) – рационалист, считавший, что здание в первую очередь важно своей функциональностью; декору же, по его мнению, должна отводиться второстепенная роль.

Популярные в Европе стили ар-нуво и ар-деко мало повлияли на Амстердам: здесь появился свой собственный стиль, некая смесь модернизма и старой доброй голландской архитектуры с использованием столь дорогих сердцу материалов: дерева и кирпича. Так родилась амстердамская школа, впитавшая в себя чуть ли не все возможные стили. Закруглённые формы фасадов и многочисленные декоративные элементы – вот, пожалуй, основные принципы, пропагандируемые основателями нового течения: Мишелем де Клерком, Йоханом ван дер Мейем и Питом Крамером.

Первым – и зачастую лучшим сооружением амстердамской школы считается Дом судоходства Схепвартхёйс (Scheepvaarthuis), появившийся в 1912 г. и сочетающий в себе основные черты новомодного стиля. Здание было кирпичным, с крышей сложной формы и изобиловало украшениями: это была и необычная кладка стен, и художественное стекло, и скульптуры. После Второй мировой войны влияние амстердамской школы практически сошло на нет.

Особняки на каналах

Оказавшись в Амстердаме и немного привыкнув к вытянутым, словно жерди, домам, туристы неизменно задаются вопросом: почему все они, как один, высокие и узкие? Ответ довольно прост: в золотой век Нидерландов, когда и появилась основная масса зданий, налог на собственность исчислялся исходя из ширины фасада. Как видно, желающих избежать высоких налогов оказалось немало – так и родился обычай строить глубокие дома с невероятно узкими лестницами. Кстати, ряд домов немного расширяли в верхней части, чтобы те казались солиднее.

За титул «Самого маленького дома Амстердама» традиционно борются несколько зданий:

– Singel, 2: ширина 1,01 м. На самом деле его фасад – лишь угол более крупного здания.

– Singel, 166: ширина 1,84 м.

– Oude Hoogstraat, 22: ширина 2,02 м, глубина около 6 м.

– Haarlemmerstraat, 43: здесь расположен самый маленький ресторан Амстердама, «De Groene Lantaarne». Задняя часть здания несколько шире передней.

– Gravenstraat, между домами 17 и 19: площадь этого здания – 3,5 м². Здесь находится самый маленький магазин Амстердама, называемый гнездом Новой церкви, поскольку в буквальном смысле слова пристроен к ней.

– Korsjespoortsteeg, 9: ширина не достигает и 2 м.

– Prinsengracht, 1047: этот кукольный домик имеет целых 6 этажей, но в ширину и в глубину не превышает 3 м.

Нельзя не заметить, что некоторые особняки в столице слегка накренены. Причиной тому, по мнению многих туристов, является солидный возраст построек. Безусловно, некоторые и впрямь поддались разрушительной силе времени и неустойчивой почве, однако есть и ещё два объяснения. Первые кирпичные дома изначально строили под небольшим наклоном к улице, дабы при подъёме товара лебёдкой груз, раскачиваясь, не разбивал дорогие стёкла в окнах нижних этажей. Интересно, что в 1565 г. был даже принят закон об ограничении наклона дома (1: 25), дабы снизить риск его обрушения.

Справа от сувенирной лавки – один из домов, претендующих на звание «самого маленького здания Амстердама»

Есть и третья причина: в Средние века каждый новый этаж чуть выступал вперёд, как бы «нависая» над предыдущим: так дождевая вода – а дожди в Амстердаме были (и остаются) явлением частым – стекала на улицу, а не в дом. Подобное решение всё ещё прослеживается на фасаде кафе «In’t Aepjen» (Zeedijk, 1).

Первые дома на каналах представляли собой простые деревянные сооружения с соломенной крышей. Со временем одноэтажные строения, где передняя и задняя части были разной высоты, становились всё более сложными. Большинство из них достигало 3–4 этажей, и это неспроста: на первом этаже обычно располагался магазин, контора или мастерская, на втором – спальня и гостиная; наверху же хранились товары, поскольку жилые дома зачастую одновременно служили торговыми складами. Именно поэтому на фронтонах большинства построек без труда можно разглядеть консоль и крюк, с помощью которых товар прямо с баржи поднимался на верхний этаж. Так его сохраняли от сырости или демонстрировали потенциальным покупателям. Сегодня такелажные балки по-прежнему выполняют важную функцию: на лебёдках поднимают и опускают мебель вместо того, чтобы затаскивать её по узким, почти вертикальным лестницам.

Надо сказать, что система подвоза товара непосредственно к дому владельца была вызвана наличием развитой системы каналов и отсутствием хороших дорог. Грузы перевозили по воде: это было и дешевле, и быстрее.

Важные товары – как, например, зерно – продавали в специальных зданиях, но таковых было немного: основную массу продукции распространяли на базарах. Настоящих площадей в самом городе было немного, поскольку под них требовалась драгоценная земля, – как правило, они находились у ворот города, где распрягали лошадей и погружали привезённый товар на баржи, которые затем доставляли его непосредственно заказчику.

При каждом доме на канале есть «спрятанный сад»: здесь – при музее Гелвинк-Хинлопен

В целом дома на каналах выглядят довольно гармонично: в основном из-за того, что люди были ограничены своими участками. Не будучи в состоянии построить огромные хоромы, горожане пытались придать жилищу индивидуальность через богатый декор фронтонов.

Традиционно с середины XV в. до середины XVII в. дома не превышали 4–6 м в ширину и состояли из передней и задней половин. Из-за опасности затопления и оседания (многим семьям приходилось повышать уровень своего дома раз в два года) подвалы нередко отсутствовали, и их функцию выполняли чердаки.

Дома на Херенграхте и Кейзерсграхте с самого начала строились как жилые, а потому здесь предусматривалось полуподвальное помещение для кухни или прислуги. У многих зданий до сих пор можно увидеть лесенку к основному входу: находящаяся под ней маленькая дверь обычно вела в комнату прислуги. К перилам, тянущимся до главной двери, часто прислонена скамейка, компенсировавшая отсутствие балкона: одетые в халаты и курящие трубки владельцы особняков любили наблюдать отсюда за происходившим вокруг.

На Херенграхте и Кейзерсграхте здания могли быть несколько шире, чем в других местах, хотя на самом деле впечатление часто обманчиво: как правило, два одинаковых крошечных дома просто-напросто прятали за охватывающим оба здания фасадом, и вместо положенных трёх окон в ряд владелец получал целых пять.

При каждом доме на канале есть «спрятанный сад»: общественные парки в Амстердаме отсутствовали, а потому превратить свой внутренний двор в цветник было, что называется, делом чести – да и городские власти в немалой степени способствовали этому своими указами. К каналу выходил элегантный фасад дома, в задней части которого строилась небольшая комната с окном с видом на лужайку и летний домик или беседку. Иногда богачи скупали два участка между каналами, превращая в беседку один из домов, но по-прежнему украшая его в подобающем стиле и добавляя ему выходящую на «заднюю улицу» дверь. По мере роста благосостояния города зажиточные семьи начали выезжать на отдых за город: чаще всего в пышный особняк на реке Вехт.

Фронтонные медальоны

На многих зданиях Амстердама можно увидеть пёстрые лепные медальоны – это то, что в буквальном смысле слова давало дому имя. Равно как и фронтоны, прятавшие чердаки от глаз посторонних и придававшие строению индивидуальность, медальоны служили опознавательным знаком, позволявшим неграмотному люду отличить один дом от другого вплоть до 1806 г., когда пришедшие к власти французы ввели нумерацию домов. После этого медальоны оставались скорее модным аксессуаром.

До введения привычной нам системы нумерации домов (в Амстердаме нумерация ведётся от Центрального вокзала; дома с нечётными номерами стоят по левую руку) в голландской столице существовала своя система опознавания домов. Для простого люда ориентиром, как уже говорилось, служили медальоны и фронтоны, однако грамотные богачи использовали иной метод. До сих пор над некоторыми дверями можно увидеть надписи следующего содержания: «D7 G15 № 712». Это значило: «15-й участок 7-го района, дом № 712». Такая система появилась в 1796 г. и была первой применённой в Амстердаме. Обозначения типа «АА22» появились позже и указывали на номер квартала или района.

Как правило, медальоны закрепляли по центру фасада здания. Изображения на них рассказывали о профессиях владельцев, их именах, происхождении, месте рождения, религии или важных событиях в жизни. Иногда использовались религиозные цитаты, загадки, шутки и нравоучения. Нередко лепились библейские сцены или же сами святые.

В Амстердаме сохранилось около 600 медальонов; большинство из них до сих пор находятся на прежних местах, однако некоторые были перенесены – например, при строительстве нового здания или даже целого района. В подобных случаях защищённые законом как историческое наследие города таблички перемещали либо на фасад новостроя, либо на соседнее здание, готовое предоставить свои стены под миниатюрный «музей под открытым небом». Наиболее интересные медальоны порой размещают в Историческом музее.

Ставшие отличительным знаком города медальоны нередко устанавливают и на новых домах, что особенно заметно в районе Иордан.

Многие фамилии в Нидерландах так или иначе связаны с животными, поэтому на вмонтированных в фасады табличках нередко можно увидеть зверей. Справедливо и обратное: хозяин дома мог по какой-либо причине заказать изображение животного, после чего владельцу давали соответствующее прозвище, позднее превращавшееся в фамилию.

Порой на медальонах появлялись фигуры с весьма сомнительной репутацией. Скажем, на доме № 73 на Эландсграхт (Elandsgracht) 15 октября 1999 г. установили два новых фасадных камня в память об амстердамском «Робине Гуде» XVIII в. Якобе Фредерике Мюллере (пусть и не слишком стремившемся раздавать отобранные у богачей деньги беднякам), более известном как Жако (Sjako). В 1714 г., в возрасте 25 лет он оказался в руках правосудия и был приговорён к 25 годам заключения, однако ему удалось бежать и в течение целого года жить в складских помещениях на Эландсграхте, прозванных «Фортом Жако» (дома № 71–77). Именно это убежище и сам бандит изображены на новых медальонах. Кстати, Жако весьма популярен среди голландцев, и многие писатели превращали его в героя своих произведений.

Зуб, рука писателя, портной, кузнец, доярка – список можно продолжать бесконечно. Однако по Амстердаму разбросаны и другие медальоны, отражающие торговые и колониальные успехи страны. Оставить без внимания Ост-Индскую компанию, принёсшую стране богатство и процветание, было бы непростительной ошибкой. На фасаде дома № 135 на Аудезейдс Форбургвал (Oudezijds Voorburgwal) красуется адмирал Корнелис Тромп в окружении своей команды, пушки и земного шара. Недалеко от Аудезейдсколк (Oudezijdskolk) – табличка со львицей на фоне небольшого мыса, окружённого деревянными буйками. В марте 1622 г. корабль «Львица» (Leeuwin) достиг самой западной точки Австралии, которую с тех пор называют мысом Лювин. На Тихелстрат, 33 (Tichelstraat) помещён медальон с надписью «Батавия 1737», мечом и лавровым венком – эмблема первого голландского пункта в Индонезии, Батавии. Изначально это был маленький форт с четырьмя башнями, названными в честь четырёх нидерландских провинций, однако по мере роста города название укрепления сменилось на Джакарту. В память об одном из кораблей, совершивших пять успешных путешествий в Батавию с 1677 по 1691 г., была сделана ещё одна табличка, помещённая на доме № 20 на Бёйтен Брауверстрат (Buiten Brouwersstraat).

В мае 1624 г. адмирал Якоб Виллекес, возглавлявший флотилию Вест-Индской компании, вошёл в воды Сан-Сальвадора на восточном побережье Бразилии и атаковал город. Население было не в силах сопротивляться и сдалось. В Амстердаме мгновенно была издана иллюстрированная книга, посвящённая этому отчаянному предприятию, а на стене дома № 144 на улице Розенстрат (Rozenstraat) появился камень с изображением кораблей, входящих в бухту под обстрелом оборонительных пушек.

Подобный фронтонный камень мог свидетельствовать о том, что владельцем особняка был пекарь

Есть в Амстердаме и довольно странные камни: скажем, на Линденграхт, 53 (Lindengracht), где мир представлен «вверх ногами»: рыбы висят на деревьях, надпись – справа налево, а дата перевёрнута. Этот медальон появился в 1972 г. как напоминание о том, что до 1895 г. Линденграхт был каналом.

Глядя на некоторые медальоны, можно получить и неплохое представление о средневековых городах. Например, на построенном в начале XVII в. доме № 97 по улице Гелдерсекаде висит старая глиняная табличка с надписью «In Coignac», что буквально означает «В Коньяке». Во время реконструкции медальона в 1993 г. исследователи обнаружили, что изображённый город – это действительно знаменитый французский производитель крепкого напитка. Замок, бастионы, церкви, мосты, дома с башнями и даже гуляющие вдоль реки люди – всё «прорисовано» с детальной точностью и достоверностью.

Как определить возраст дома?

С XVII в. до наших дней дожило не так уж много зданий – основная масса домов относится к XVIII в. и зачастую была перестроена в XIX в. Только треть построек в старой части города появилась до 1850 г., а потому так важно суметь отличить их среди тысяч домов, украшающих величественные каналы.

Итак, смело можно утверждать, что здание датируется XVII в., если на доме обнаружится как минимум одна из следующих примет:

– глиняный медальон, имеющий отношение к роду деятельности или имени владельца;

– фестоны на фасаде и фронтоне; украшения из песчаника в виде фруктов и/или цветов;

– небольшая крытая пристройка, некогда служившая продолжением кухни и использовавшаяся для хранения горшков. Примерами могут служить дом № 77 на Херенграхте и дом № 378 на Принсенграхте.

– пилястры на фасаде, вошедшие в моду в середине XVII в.

Декор из песчаника был характерен для XVII–XVIII вв., его практически перестали использовать после 1800 г., равно как и маленькие окошки ближе к крыше дома.

После 1850 г. больше не строили фасады под небольшим углом к улице; примерно в это же время исчезли и остроконечные крыши, на место которых пришли карнизы. Ведущие ко входу довольно высокие каменные лестницы также вышли из моды.

Три дома на Кейзерсграхте: особняк XVII в. с горловиднным фронтоном, остроконечная крыша на доме XIX в. и колоколообразный фронтон XVIII в.

Определить возраст дома можно и по количеству этажей: если у здания два этажа и складской чердак, а крыша начинается приблизительно со второго этажа здания, то оно, вероятнее всего, появилось в XVII в. Более высокие постройки стали возводиться только в конце XVII в.

Надо сказать, что согласно закону, принятому в Голландии в 1961 г., памятниками архитектуры следует считать все здания старше 50 лет, представляющие либо исторический, либо эстетический интерес. На практике причисление здания к памятнику в большинстве случаев означает невозможность его снести. Правительство страны и власти города финансируют реставрацию подобных строений, и владельцам возмещают до 70 % расходов на восстановительные работы. В одном только Амстердаме насчитывается около 7000 зданий, построенных до 1850 г.

Старейшим реставрационным объединением страны является бюро «Хендрик де Кейзер» (Hendrick de Keyser), основанное в 1918 г. и названное в честь великого архитектора XVII в. Общество нередко скупает здания, чей внешний облик или интерьер представляют историческую либо художественную ценность, и в данный момент приобретённая им недвижимость охватывает порядка 200 зданий, из которых более 70 находятся в столице. Опознать здания, владельцем которых является «Хендрик де Кейзер», легко: на доме всегда помещается маленькая бронзовая табличка с инициалами общества.

Прогулки вдоль каналов

Пожалуй, каждому известно, что Амстердам со своими 165 каналами протяжённостью 75,7 км и глубиной в среднем 3 м – это город на воде, способный составить достойную конкуренцию самой Венеции. При взгляде на карту города кажется, что количество каналов сопоставимо с количеством улиц, хотя многие улочки скорее напоминают переулки: водные пути значительно шире большинства улиц, а потому лучший способ передвижения по городу – велосипед, собственные ноги или, на худой конец, лодка.

Центр Амстердама и его основные достопримечательности: 1. Альберт Кёйпмаркт. 2. Бегейнхоф. 3. Биржа Берлаге. 4. Блуменмаркт – плавучий цветочный базар. 5. Ботанический сад «Хортус Ботаникус». 6. Вааг (Весовая) и площадь Ньивмаркт. 7. Дамрак: сувенирные лавки, водные экскурсии, отправление экскурсионных автобусов. 8. Дом-музей Рембрандта, площадь Ватерлооплейн. 9. Дом Анны Франк, Западная церковь. 10. Зоопарк «Артис». 11. Иордан. 12. Исторический музей. 13. Калверстрат: пешеходная зона, шопинг. 14. Китайский квартал. 15. Крейтберг. 16. Музей Алларда Пирсона. 17. Музей Библии, Музей особняков на канале Грахтенхёйс. 18. Музей Ван Лон, музей фотографии FoAM, музей Гелвинк-Хинлопен хёйс. 19. Музей Виллет-Холтхёйзен. 20. Музей судоходства. 21. Мюсеумплейн: Государственный музей Рейксмюсеум, Музей Ван Гога, Городской музей «Стеделейк», музей бриллиантов. 22. НЕМО. 23. Парк Вондела. 24. Площадь Дам: Королевский дворец, Музей мадам Тюссо, Национальный монумент, универмаги «Бейенкорф» и «Магна Плаза», Новая церковь. 25. Португальская синагога, Еврейский исторический музей. 26. Район красных фонарей, Старая церковь. 27. Стопера. 28. Тайная церковь «Наш Господь под крышей». 29. Тропенмюсеум. 30. Центральный вокзал. 31. Эрмитаж.

Старейший канал – Сингел, некогда служивший городским рвом, самыми же «молодыми» являются Брантас-, Ламонг-, Майанг– и Серангграхт (Brantasgracht, Lamonggracht, Majanggracht, Seranggracht). Последние четыре появились в 1995 г. и окантованы созданными 19 молодыми архитекторами современными домами в стиле классических домов на набережной. Ширина каждого дома – 4,5 м, высота – 4–5 этажей, но стиль столь уникален, что последнее время район включают во все путеводители по Амстердаму, несмотря на то что местность отдалена от центра.

В январе – феврале каналы могут замерзать, однако происходит это далеко не каждый год. Сегодня Амстердам не так зависим от своих водных артерий, как прежде, а потому покрытые льдом водоёмы вызывают лишь радость у местных жителей, сразу же достающих с антресолей залежавшиеся коньки.

В XVII в. город начали расширять: было проложено три основных водных пути для зажиточных торговцев (Херенграхт, Кейзерсграхт и Принсенграхт), канал Сингелграхт для обороны города и так называемые радиальные каналы, на которых выросли куда более скромные дома ремесленников и рабочих, чьи предприятия не могли быть размещены в центре города. Там же селились иммигранты, а позже, в середине XVII в., были созданы искусственные Западные острова для многочисленных складов.

Амбициозные планы по расширению города придали Амстердаму столь знакомую нам луковично-паутинную форму. Новые каналы рыли для богачей, поэтому их названия должны были звучать благородно: так, Херенграхт – Канал господ – назван, согласно одной версии, в честь регентов Амстердама или, согласно другой, в честь 17 управляющих Ост-Индской компанией. Императорский канал Кейзерсграхт получил название, как можно догадаться, в честь императора Священной Римской империи Максимилиана I, а Канал принцев Принсенграхт – в честь принца Оранского Вильгельма I. Принсенграхт был задуман как канал для среднего класса, служащий своего рода границей между богатой и бедной частями города.

«Пляшущие дома» Дамрака все, как на подбор, шириной в три окна

За домами на новых фешенебельных каналах предусматривался небольшой дворик для сада и зелени; вся торговля, которая могла вызвать появление шума, мусора или дыма, была запрещена в этих районах. Для богачей построили церковь Вестеркерк, для простого люда – Нордеркерк (ставшую одной из первых в мире, полностью учитывавших нужды кальвинистов, – Norderkerk).

Нередко утверждается, что строительство каналов двигалось от центра к окрестностям, постепенно увеличивая размеры города, однако на самом деле их создание шло с запада на восток. Работы над северо-западной частью продолжались с 1613 по 1625 г., в 1664 г. началось формирование южного сектора. Строительство восточной части оттянулось на долгие годы, поэтому землю здесь использовали в основном под Ботанический сад и зоопарк, парки, театры и иные развлекательные места, не придерживаясь чёткого плана.

Строительство каналов было огромным предприятием, давшим работу тысячам людей: необходимо было создать дороги для предстоящих работ, вырыть сами каналы, осушить прилежащие территории, где затем устанавливались многочисленные опоры для зданий, построить первые 40 мостов, доставить песок на кораблях и повозках, чтобы подготовить почву.

Туристы часто испытывают трудности, пытаясь запомнить порядок расположения амстердамских каналов. В помощь им амстердамцы придумали подсказку: за исключением Сингела (который, по сути, не является каналом), водные пути столицы протекают в алфавитном порядке – правда, отталкиваться необходимо от латинского буквенного ряда: Herengracht, Keisersgracht, Prinsengracht. Та же система прослеживается и в случае радиальных каналов: в Иордане Brouwersgracht, Leidsegracht, Reguliersgracht, словно нити паутины, пересекают основные каналы с запада на восток.

Все, даже самые богатые граждане, должны были подчиняться строгим условиям планировки, затрагивавшей в том числе и размеры домов: фасад составлял 30 футов, глубина – 200. Несмотря на некоторые отклонения и строительство на скорую руку, конечный результат виден и сегодня: довольно однотипные высокие узкие здания, индивидуальность которых выражена зачастую скудными украшениями фасадов да фронтонными камнями, по которым можно узнать фамилию или профессию жильца.

Турист, впервые попавший в Амстердам, приходит в ужас, взглянув на адреса музеев, ресторанов и отелей: дом на Принсенграхт, 1035 пугает своей отдалённостью от центра. На самом деле впечатление это обманчиво: здания столь узки, что за какие-то пять минут можно пройти около сотни слепленных домов. С учётом же луковичной формы сердца Амстердама главная площадь города, Дам, находится поистине в самом центре: чуть ли не до любой точки Херенграхта, Кейзерсграхта и Принсенграхта отсюда рукой подать: от 200 до 500 м.

Вода в городских каналах никогда не отличалась чистотой. В Средние века власти запретили бросать в воду мёртвых животных и навоз, потому как вода была столь грязной, что люди предпочитали пить пиво, а питьевую воду поставляли на баржах из более чистой реки Вехт.

Первые попытки очистить городские каналы относятся к XVII в., когда к Эю был прорыт канал Ниуве Варт (Nieuwe Vaart), однако разница в уровнях воды не обеспечивала достаточный её приток.

В 1866 г. в Амстердаме вспыхнула эпидемия чумы, главной причиной которой виделось плохое качество питьевой воды, и через год администрация города обратилась к инженеру К. Аутсхорну с просьбой разработать эффективную систему очистки. Он предложил использовать Сингелграхт в качестве резервуара с чистой водой, однако в итоге предпочтение отдали системе, применяемой и в наши дни: перекачивание воды из каналов в Северное море и замещение её водой из Эйсселмера. Для этого открывают 14 шлюзов Сингелграхта и Стадхаудерскаде (Stadhouderskade). Процедура совершается дважды в неделю зимой и четыре раза в неделю летом.

Загрязнение каналов продолжается и поныне: ежегодно из них извлекают 100 млн литров ила, 10 000 велосипедов и около 50 телевизоров, не говоря уже о старых автомобильных шинах, корзинах для покупок и даже машинах. Кроме того, возникла и другая проблема: использование каналов в качестве туалетов, что особенно практиковалось мужчинами (сегодня за это налагается штраф в размере 60 евро). Для них вдоль всех водных путей установили специальные писсуары, дабы прохожим не приходилось краснеть и стыдливо отворачиваться.

В амстердамских каналах ежегодно тонет лишь несколько человек – и сотни, если не тысячи велосипедов

После введения такого новшества возмутились дамы, о которых почему-то никто не подумал. Чтобы выразить протест, в 1970-х гг. они собрались на Тощем мосту и в назначенный час дружно присели справлять малую нужду. Акция вызвала бурную реакцию, однако дальше газет дело не пошло: женщинам до сих пор приходится пользоваться дамскими комнатами в кафе и ресторанах.

В 1930-х гг. в каналах Амстердама появился новый обитатель: китайский краб, который, по всей вероятности, прибыл сюда на одном из судов из Азии. Местные воды пришлись ему по вкусу, и сегодня в Амстердаме живёт больше крабов, чем людей, и по ночам они нередко выползают на берег в поисках пищи. Китайские крабы живут в пресной воде, но размножаются в солёной, поэтому Амстердам подходит им как нельзя лучше: шлюзы связывающего город с Северным морем канала открываются с завидным постоянством, впуская, тем самым, солёную воду. Кстати, в городских каналах водятся не только крабы, но и сельдь, лосось, хек и треска. Нередки здесь и моллюски, с удовольствием селящиеся на брошенных в каналы велосипедах.

В конце XIX в. Амстердам перестал быть исключительно водным городом: новым важным транспортным средством стали поезда. Прежней необходимости в каналах уже не было, а потому некоторые из них стали засыпать, превращая в широкие улицы. Для создания трамвайного сообщения с новыми районами на западе города устранили каналы Розенграхт, Овертом, Вейзелграхт (Vijzelgracht) и Вармусграхт (Warmoesgracht), получивший название Радхёйсстрат (Raadhuisstraat).

С 1857 по 1895 г. с карты города исчезло 16 каналов. Вскоре настал черёд и Ниувезейдс Форбургвал (Nieuwezijds Voorburgwal), из-за множества церквушек и маленьких уютных площадей считавшегося одним из самых живописных районов города. Когда его, как и многие другие каналы, засыпали и превратили в скучную улицу, терпению амстердамцев пришёл конец. Газеты стали протестовать против такой «ограниченной и безликой имитации зарубежных городов», и после того, как в 1901 г. поступило предложение заполнить каналы Регулирсграхт (Reguliersgracht) и Спигельграхт (Spigelgracht), возмущению жителей подлежащих сносу домов и различных обществ по охране старины не было предела. Городская администрация была вынуждена изменить планы: так Амстердаму удалось избежать судьбы многих европейских столиц (например, Парижа и Лондона, едва ли сохранивших свою средневековую структуру).