Текст книги "День рождения Марины"

Юлия Басова
День рождения Марины

© Басова Ю., 2018

© ООО ГК «Рипол классик», издание, 2018

© Де'Либри, оформление, 2018

* * *

Тем, кто верит!

Предисловие автора

Дорогие мои читатели!

Три года, три долгих года я не издавала никаких книг. В свою защиту хочу сказать, что потратила это благословенное время с пользой, родив ещё одну дочурку. Во время декрета меня неоднократно спрашивали про «новый роман» и всегда получали категоричный ответ: я сейчас никакая не писательница, а всего лишь обыкновенная самка, способная сочинить разве что нехитрое четверостишие детсадовского образца.

И вот, по прошествии этих лет, показавшихся мне целой вечностью, я снимаю с себя обет молчания и представляю вам свою шестую по счёту книгу под названием «День рождения Марины».

Хотите, я расскажу вам историю её создания? Впрочем, даже если не хотите, всё равно расскажу. Итак, примерно пять лет назад я подумала: а почему бы не попытаться выделить несколько наиболее распространённых типажей женщин, с которыми я чаще всего имею дело на разного рода светских мероприятиях, и не расписать их по-идиотски правдоподобно – как они выглядят, во что одеваются, с кем спят, чего боятся, о чём и как говорят. Мне безумно хотелось передать и их стиль речи, чтобы стало ясно: возвышенные светские дамы выражаются похлеще, чем не всегда трезвые обходчики железнодорожных путей. Однако мат в литературных произведениях нынче запрещён.

По моему замыслу, в одном шикарном особняке, на дне рождения главной героини – Марины должны собраться одни лишь женщины: актриса, поп-певица, кинорежиссёр, художница, стилист-парикмахер, писательница, содержанка, композитор, светская львица и бизнес-леди. Предполагалось, что дамы будут дружно выпивать, закусывать, орать друг на друга, мириться, курить на морозе, рассказывать о своих проблемах, уходить и приходить.

В общем, задумала снять эдакий подробный слепок с современной реальности, придав ему форму обаятельной социальной комедии, без особой, впрочем, смысловой нагрузки – ну, подумаешь, поболтали бабы – и разошлись.

Почти сразу же я бодро уселась за работу и очень быстренько, буквально за месяц, набросала что-то наподобие пьесы, обозначив реплики, диалоги, буквальные действия героинь и сухое описание происходящего. Выглядело это приблизительно так: «Утро. Мы видим дом Марины, территорию вокруг него. Всё вокруг немного заброшенное, явно не хватает мужской руки. Кованые въездные ворота распахнуты. Стоит одинокий автомобиль – новенькая иномарка, явно принадлежащий женщине. Далее мы попадаем в спальню к главной героине Марине. Она спит на широкой кровати одна. Вторая половина кровати аккуратно застелена» и т. д.

Впрочем, вышедший из-под моего пера труд пока ещё оставался довольно «сырым»: диалоги – вялыми, характеры – толком не прописанными, конфликты – немного наигранными, – в общем, то была лишь грубая заготовка искромётного комедийного романа, которой нужно немного «отлежаться».

Закончив, я всё-таки не удержалась и показала «пьесу» нескольким своим знакомым, втайне надеясь, что они оценят мою прикольную идею и сами для себя всё додумают. Однако свою голову никому не приставишь… И мои рецензенты попросту потерялись в огромном количестве незнакомых схематичных персонажей и бесчисленных диалогах.

Затем пьеса надолго легла в ящик письменного стола – сначала я ушла в декретный отпуск, на время потеряв интерес к любому творчеству, а потом и вовсе отправилась в Европу – набираться впечатлений и преподавать свой любимый русский язык.

Знаете поговорку: «Всё великое видится на расстоянии»? Это я к тому, что мне нужно было пожить чуть-чуть вдали от моего народа, чтобы понять, насколько я хочу рассказать о нём всему миру.

А потом вдруг мне начал сниться текст. Нет, не так… Я стала просыпаться по ночам и, словно в бреду, читать проносящиеся перед глазами строки. Диалог, прямая речь, вот разбилась стеклянная витрина в столовой, кавычки открываются, на небе сияет сумрачная луна, Марина вскрикнула, в воздухе повис нож, окроплённый кровью… Марина! Я вспомнила её – свою «недоношенную» героиню пятилетней давности…

Сказать вам, что я сделала вместо того, чтобы начать курс транквилизаторов? Я позвонила одному хорошему издателю, с которым мы уже много лет мечтали сделать совместный проект, и прямо спросила: «Ты издашь мою новую книгу?» «Издам, – охотно согласился он. – Не знаю, что ты на этот раз напишешь, но чувствую – это будет хорошо!»

От этих слов я внутренне просияла: в меня верят! Просто потому, что я – это я!

Теперь мне стало ясно, что делать. Через пару дней, набравшись космической решимости, я села за работу.

Пожалуй, надо признаться, что от характеров первоначальных персонажей камня на камне не осталось. Я сохранила разве что некоторые имена и профессии моих дам.

А ещё я отчётливо поняла, что «День рождения Марины» – это вовсе не комедийная история с шутками-прибаутками, а вполне себе взрослая психологическая драма о непростом русском характере, о нравах, царящих в нашем обществе, и о нелёгких судьбах современных женщин.

Впрочем, в какие времена женщине было просто жить на этом свете?..

Я абсолютно уверена, что кто-то, прочитав мою повесть, недовольно обронит: «Всё это – не что иное, как утомительный бабский трёп. Так долго и подробно расписывать отдельно взятый день и отдельно взятый дом с его бесконечными комнатами, хрустальными фужерами, жалостливыми историями и клюющими ярко-алую рябину снегирями, которых и в глаза-то никто не видел… Как всё это статично и неизобретательно, однако!»

Что же, таким читателям я посоветую особо не утруждать себя излишней работой – не вникать в суть повествования, не разгадывать зашифрованных в тексте посланий и никогда – слышите, никогда! – не ворошить палкой осиное гнездо. Поберегите здоровье и нервы.

И напоследок хочу оговориться: я целенаправленно не включила в список действующих лиц представительниц таких популярных нынче профессий, как видеоблогер, звезда Инстаграма, участница реалити-шоу, фитнес-тренер, лайф-коуч, инструктор по йоге и медитации, пиар-менеджер. Просто они сейчас в таком сумасшедшем тренде, что не замыслить отдельный основательный труд, посвящённый этим выдающимся во всех смыслах барышням, было бы настоящим преступлением. Возможно, там будет немного злой сатиры. Однако это всё лишь в планах… А пока – добро пожаловать на день рождения Марины!

С любовью,

Юлия Басова

День рождения Марины
Повесть

Действующие лица:

Марина, бизнес-леди, только что пережившая развод, 40 лет

Ксюша, её дочь, 15 лет Вероника, писательница, 34 года

Лена, актриса, 39 лет

Татьяна Петровна, домработница, 50 лет

Эстелла, стилист-парикмахер, 45 лет

Света, светская дама, 30 лет

Тоня, художница, 29 лет

Альбина, театральный режиссёр, 41 год

Оля, владелица фармацевтической компании, 43 года

Сара, администратор на телевидении, 37 лет

Юна, популярная певица, экс-участница женского коллектива, 38 лет

Люда, композитор, 32 года

Жанна, содержанка, мечтающая стать певицей с помощью своего богатого «папика», 27 лет

Рита, беременная домохозяйка, жена друга бывшего мужа Марины, 38 лет

Гриша, бывший муж Марины, 40 лет

1

Лишь совсем недавно утихла вьюга, бушевавшая почти сутки, и нечаянно ясное февральское утро разлилось над элитным коттеджным посёлком, коих множество на нарядной карте современного Подмосковья.

Маринину новенькую иномарку номенклатурного чёрного окраса, забытую во дворе перед домом, за ночь занесло снегом по самую крышу. Её хозяйка здорово погуляла вчера на корпоративе у партнёров и, вернувшись после полуночи, поленилась загнать машину в гараж. Был бы муж у Марины, он бы точно загнал… Да что там! Он и въездные кованые ворота не оставил бы распахнутыми настежь, и снег с крыльца счистил бы. По крайней мере, ей хотелось так думать…

Однако мужа у неё теперь не было, к чему она всё никак не могла приспособиться.

Марина беспокойно спала на своей громадной королевской кровати одна, досматривая последний утренний сон. Ничего хорошего ей не снилось, однако видения явственно проступали на фоне серого унылого сумрака – странные, обманчивые и тошнотворно-липкие, словно подтаявший на солнце мармелад.

Сон стал нехотя отступать, и в голове завертелись, засуетились первые мысли и желания. Заспанная, она машинально пошарила рукой по соседней подушке, привычно ища родное, тёплое, близкое. К её разочарованию, вторая половина кровати, на которую, к слову, с лёгкостью сел бы небольшой вертолёт, была аккуратно застелена.

Марина резко открыла глаза. Ей уже не раз доводилось вот так же, как и сейчас, горько и болезненно пробуждаться от осознания своего одиночества. Во сне ненадолго забываешь обо всём, но утром, находя себя в пустой холодной кровати, ты снова и снова переживаешь эту беспощадную внутреннюю катастрофу.

Какое-то время она лежала неподвижно, безучастно упершись взглядом в потолок. Никаких эмоций, никаких надежд… Одна лишь хмурая апатия. Казалось бы, можно весь день так и проваляться в кровати, без еды и воды, не видя и не слыша ничего вокруг. А ведь сегодня её день рождения, и нужно поскорее приводить себя в порядок.

Мысленно готовясь к подъёму, она услышала, как на прикроватной тумбочке ожил телефон.

Всё ещё лёжа, Марина потянулась за ним рукой и, мельком взглянув на экран, хрипловатым спросонья голосом произнесла: – Да. Привет, мам! Выслушав без особой радости многословную поздравительную тираду, звучащую на том конце провода, она сдержанно ответила:

– Спасибо. Спасибо. Ага… И тёте Наташе спасибо. Это она пусть тебя с моим сорокалетием поздравляет, а не меня. Меня чего поздравлять? Всё, пятый десяток разменяла. Да нет, мам. Шучу. Всё хорошо. Да. И с настроением тоже. Не волнуйся только. Да, и Ксюша в порядке. Дома. Каждую последнюю пятницу месяца они самостоятельно учатся. Да, новый метод. Мам, ну не маленькая она уже давно, в пятнадцать-то лет! Зачем мне её в школу за ручку водить? Сама ходит, не развалилась пока.

Марина не понимала, почему, но именно сегодня разговор с матерью не вызывал у неё никаких эмоций, кроме глухого раздражения. Вот бесит – и всё тут!

Она рывком села на кровати и, прищурившись, посмотрела в одно из окон своей огромной спальни, за которым потихоньку занимался погожий зимний денёк. Сразу вспомнился «сукин сын» Пушкин с его «морозом, солнцем и прелестным другом». Вот он-то, поди, жену не бросал одну с детишками. Нормальный мужик был. Правда, умер как-то глупо… И рано. А её, Маринин, бывший жив – живее всех живых. Вон – ребёночка ждут со своей Соней… А ей, Марине, даже краткосрочным романчиком не похвастаться.

– Да, мам, приедут гости вечером. Да, знаю, что все не празднуют. Ну, а я праздную. Могу я хоть как-то выделиться, в конце концов? – последнюю фразу она проговорила дрожащим от беспомощной злости голосом. Дальше скрывать свою досаду у неё не получалось.

К счастью, мудрая и деликатная мама умело сделала вид, будто ничего не происходит. «Чтобы не нарушать атмосфЭры», – всегда снисходительно поясняла она, если её, бывало, хвалили за неконфликтность и толерантность. С ней и правда совершенно невозможно было поссориться, если она сама того не хотела. Впрочем, если бы Маринин папочка не был таким самодуром, постоянно изобретающим всё новые и новые способы устроить домашнюю склоку буквально на пустом месте, глядишь, и не прослыла бы мамуля таким уж «гением такта», как её окрестили подруги.… О, как прекрасно натренировал папуля свою верную подругу жизни с сорокапятилетним стажем держать удар и делать хорошую мину при плохой игре!

Мама принялась рассказывать бородатую, но «очень забавную» историю про Маринин первый день рождения и даже рассмеялась в голос, развеселила сама себя давними приятными воспоминаниями. Дочь почти не слышала её, лишь изредка отвечая «да» или «нет».

По правде говоря, Маринины мысли были заняты невидимыми глазу птицами, которые резвились и чирикали под гигантским эркерным окном в противоположном конце комнаты, которое она всегда занавешивала на ночь. И откуда они здесь взялись этим студёным февральским утром? Разве не упорхнули на юга? Снегири если только… Да, точно, снегири. Как раз в этом углу участка у Марины росла раскидистая рябинка. Наверняка прилетели полакомиться сочной ярко-красной ягодой.

Марина поспешно стряхнула с себя сонное оцепенение и поставила ноги на пушистый прикроватный коврик. Затем, всё ещё рассеянно слушая маму, набросила на себя шёлковый домашний халат цвета тёмной оливы с благородным пепельным оттенком (тон в тон совпадающим со стенами спальни) и подошла к зашторенному окну, откуда доносились оживлённые и суетливые птичьи диалоги. Она дёрнула в разные стороны тяжёлые глухие портьеры и… Никого не увидела. Ни единой птичьей души. Вокруг, сияя и переливаясь на утреннем солнце, лишь белели пушистые сугробы, словно вылепленные из сахарной ваты.

На душе внезапно стало радостно и празднично, словно в далёком детстве.

«Ну, зачем я так с мамой? – рассердилась Марина сама на себя. – В конце концов, она единственный человек, кому можно безусловно доверять».

– Пока, мамулечка, – пожалуй, чересчур ласково попрощалась она, всё же исхитрившись в самый последний момент взять себя в руки. – Что? Нет, Гриша пока не поздравлял. Хотя и не позвонит он, наверное. С чего это вдруг ему бывшую жену поздравлять? Развелись – значит развелись. Нет. Нет. Ты не волнуйся, очень тебя прошу, моя дорогая. Всё. Пока. Пока!

Марина с облегчением положила телефон в карман халата. «Надо было сказать матери «целую», ей наверняка этого хотелось», – запоздало спохватилась она, натренированным движением накидывая шёлковое тёмно-коричневое покрывало на разобранную половину кровати.

2

Очутившись в роскошной ванной комнате с баснословно дорогими хрустальными умывальниками, мраморными полами и позолоченными кранами, она начала с придирчивым интересом рассматривать своё лицо в увеличивающем зеркале. С этого жизненно важного процесса начиналось каждое её утро. Сейчас Маринино внимание привлекло крохотное красноватое пятнышко на щеке, и она, включив дополнительное освещение, долго и сосредоточенно исследовала предмет. Затем наморщила лоб, вытянула губы, немного кривляясь; провела пальцем под глазом, натягивая кожу и как бы разглаживая морщинки. Потом грустно вздохнула, снимая халат и вешая его на крючок, и открыла прозрачную дверь душевой кабины.

Марина любила принимать душ по утрам. Именно душ, а не ванну. Он будоражил, тонизировал, настраивал на трудный день. А ванна – это для неженок, которым приносят кофе в постель их мужья.

Гриша никогда не приносил ей кофе, тем более – в постель. Однако раньше они любили принимать ванну вместе. Брали с собой не шампанское, как это часто практикуют в слащавых мелодрамах, а бутылочное светлое пиво. Оно приятно пенилось на губах, стекало солоноватыми струйками по шее и подбородку, пока не окунёшься с головой и не смоешь его ароматной мыльной водой. Гриша любил целовать её подбородок, а особенно – «пивной подбородок», как он сам его называл, шутя. Впрочем, это было давно и не здесь. Этот дом она ремонтировала и обставляла практически самостоятельно, как раз в тот момент, когда у них с мужем наступил ощутимый разлад в отношениях. Нет, разумеется, Марина сделала специально для него отдельный кабинет с хорошей акустикой и толстыми стенами, чтобы он, классический пианист с мировым именем, мог репетировать на своём инструменте в любое время дня и ночи. Правда, в глубине души она уже тогда понимала: Грише в этом доме места нет.

Упругие струйки тёплой воды стекали по обнажённому телу, ласкали его… Ах, хорошо! Давно никто не прикасался к этому самому телу. Она уже и не помнила, когда ЭТО с ней случалось в последний раз. Впрочем, нет, как же… Ведь был у неё парнишка – танцор вроде, или актёр из сериала. Она и не помнила толком. Даже имени его не помнила. Столкнулись в ночном клубе, вместе покружили по прокуренному танцполу в пьяной разнузданной ламбаде, а потом поехали к нему, в неухоженную убогую однушку в Кузьминках. Марине тогда было так плохо, что хоть волком вой, а у него – молодое тело, крепкие плечи, всё остальное тоже в порядке. Только легче ей так и не стало. Наверное, потому что её не любили. Хотя, если уж честно, как полюбишь человека за несколько часов?

Продолжать знакомство она не захотела, да и юноша не горел желанием. Расстались наутро по взаимному согласию и без малейшего сожаления.

Она вытерлась, затем намотала полотенце на влажные волосы, соорудив высокий тюрбан. Достала из углового шкафчика крем для тела, открыла крышку и с наслаждением понюхала – аромат персика всегда поднимал ей настроение. Очень медитативное занятие – втирать в разгорячённую после душа кожу благоухающую субстанцию и ни о чём не думать. Впрочем, через несколько минут блаженства раскатистая телефонная трель вывела её из состояния полузабытья.

Марина мигом очнулась и кинулась к халату, выуживая из глубокого кармана мобильник. Может, всё-таки Гриша решил позвонить? Маловероятно, но вдруг? Она взглянула на экран и помрачнела: нет, не он!

– Да, день добрый, – официальным тоном проговорила она в трубку. – Нет, проект будет представлен не раньше конца следующей недели. Да. Спасибо. Нет, ничего. Да, свяжитесь с моим секретарём, Ольгой. Она вам всё скажет. Да. Всего доброго!

Закончив разговор, она аккуратно положила телефон на мраморную столешницу и снова принялась рассматривать себя в зеркале. К горлу подкатил приступ неприязни к себе: «Старая кошёлка. Всё у тебя уже закончилось. И не жди ничего больше в этой жизни, на надейся зря – сорокет стукнул».

Она нахмурилась, снова придирчиво осмотрела своё лицо и, ущипнув себя за кожицу под глазом, набрала номер косметолога:

– Алло, здравствуйте. Я… Можно записаться к Ирине Михайловне на пятницу в вечернее время? Да. На ботокс. Да. Князева Марина, да, есть у вас в базе, уже посещала этого доктора. На 19.00? Хорошо. Спасибо.

Накинув халат на благоухающее после утренних процедур тело, Марина поспешила вниз, на кухню – надо было успеть позавтракать. Совсем скоро придёт домработница Татьяна Петровна и начнёт шумно готовиться к предстоящему сбору гостей. Займёт всю кухню, станет грохотать своими плошками-поварёшками и беспрестанно тараторить. Марина не любила завтракать при свидетелях. Ей нравилось начинать свой день именно на кухне, в полном одиночестве, уставившись рассеянным взглядом в телевизор. В это время мозг ещё не проснулся. Ему нужны время, хаотично чередующиеся картинки на экране и кофе…

Ах, как же Марина любила кофе! Она делала его в громадной кофемашине, которую Гриша подарил ей пару лет назад, ещё на московской квартире. Когда он сказал Марине, что подал на развод, ей захотелось швырнуть эту бандуру прямо ему в лицо, но она пожалела и не стала – уж очень славный кофе получался!

3

В холодильнике громоздилась целая гора продуктов. Собирали их ко дню рождения в несколько приёмов: сначала, неделю назад, Марина ездила в супермаркет и, постоянно сверяясь со списком, который они составляли с Татьяной Петровной накануне, купила основную часть: яйца, замороженные креветки и мидии, консервированные оливки, сыр и множество разных других нужных продуктов. А вчера Марина поехала в магазин снова, чтобы докупить быстро портящиеся вкусности вроде сметаны, мясной нарезки, свежевыловленной рыбы, хлеба. За фруктами, овощами для салата и парным мясом она даже специально моталась на фермерский рынок.

Вдобавок ко всему сегодня Маринина домработница привезёт домашней колбасы, заказанной в родной деревне под Костромой и доставленной утренним поездом специально для праздничного стола. Марина не совсем понимала, зачем ей нужна эта «трудная» колбаса, которую нужно встречать на вокзале спозаранку. Однако спорить с Татьяной Петровной не решилась. К тому же семьсот рублей – разве деньги?

Марина долго стояла перед распахнутым холодильником, безучастно глядя на еду. Затем нехотя потянулась за своим обычным утренним набором – йогуртом и яйцами. Вскипятила воду, залила её в прозрачный заварной чайник, насыпала туда сухую заварку. Странно, но кофе сегодня не хотелось.

Она разбила ножом и бросила на дно раскалённой сковородки пару яиц. На кухонной столешнице, радужно переливающейся в утреннем свете, лежал молчаливый телефон.

Готовя нехитрый завтрак, Марина даже пыталась что-то напевать себе под нос. Ей казалось, что все счастливые люди с утра поют. Однако сама же оборвала песню на первом куплете – не то настроение.

Звонок. Наконец-то! Марина радостно кинулась отвечать, напрочь позабыв о яичнице, которую выкладывала из сковороды на тарелку. Та с чавканьем шлёпнулась обратно на шипящую тефлоновую поверхность. Номер был незнакомый – не Гриша точно. – Алло, – настороженно отозвалась Марина. – Кто это? Нет. Мне не нужен пылесос. Нет, спасибо, нет.

От разом накатившего разочарования она вдруг не на шутку завелась и, набрав в лёгкие побольше воздуха, заорала в трубку:

– И вообще: убедительно прошу убрать мой телефон из вашей долбаной базы! Нет! Я же вам русским языком неоднократно говорила: не нужен мне ваш пылесос! Слушайте, ну что вы за люди такие? Звоните по сто раз на дню, работать мешаете. Да я на вас в суд подам!

Спустив пар и почувствовав заметное облегчение, она перевела дух и уже гораздо спокойнее закончила: – Всего доброго! Уф… Наконец-то можно было спокойно поесть. Марина хотела вернуться к плите, но снова раздался телефонный звонок.

На том конце провода – снова не Гриша, а подруга. Разумеется, надо было ответить.

– Привет! Что? Нееет, Лен, ну что за бред? Да не могла твоя Ариэлла пуговицу съесть! Да? А няня куда смотрела? Да нет, не паникуй заранее. Подожди… Не надо никого увольнять, всё нормально будет. Лен, хватить голосить! Ну, подумаешь – съела пуговицу! Большая была пуговица? Да успокойся ты! Не надо «скорую». Всё естественным образом выйдет. Пусть няня твоя завтра в памперсе покопается – и найдёте вы эту пуговицу. Лен, хватить реветь, а? Ты мне лучше скажи… Так, успокойся, Лен….

Из трубки послышались громкие отчаянные крики, и Марина оторвала её от уха, пару секунд выжидая. Наконец, когда на том конце провода утихла буря, она с опаской приложила трубку обратно и вкрадчиво поинтересовалась:

– Лен, ты там в порядке? Что? Няню ударила? Чем? Кулаком? Лежит? Она хоть дышит, Лен? Лен…

Трубка щёлкнула и замолчала. Марина пожала плечами и, вернувшись к своей яичнице, обнаружила её безнадёжно подгоревшей. С брезгливым отвращением она соскребла чёрные ошмётки неудавшегося завтрака в помойку и бросила грязную сковороду в раковину. Достала чистую, снова налила туда масло и поставила на конфорку. Какое-то время она стояла неподвижно, придирчиво рассматривая свой маникюр и вытягивая вперёд пальцы. Тихонько зашипело масло, и Марина снова разбила два яйца, внимательно наблюдая за процессом жарки. Теперь-то она ни на секунду не отойдёт от яичницы и точно не упустит момент!

В который раз за сегодняшнее утро зазвонил телефон. На дисплее снова высветился Ленин номер.

Какое-то время из трубки не доносилось ничего, кроме нечленораздельных выкриков. Марина терпеливо ждала, а затем аккуратно поинтересовалась: – Нашлась пуговица в итоге или нет? Вместо ответа послышались бурные восторженные возгласы, всхлипывания и завывания.

– Ну и хорошо, что нашлась, – рассудительно заметила Марина. – И чего ты ревёшь теперь, Лен? От счастья ревёшь? Успокойся, а? Чего как маленькая, ну в самом деле? Ты там пьяная, что ли? Погоди, ты что, ко мне пьяная завалишься? Девочки от тебя будут не в восторге. Ах, по херу тебе? А мне нет, знаешь ли… В кои-то веки я решила устроить девичник в свой день рождения, людей хороших позвала, а ты… Так, не реви! И кончай там жрать водку! Всё, Лен, жду тебя сегодня. Надеюсь, ты к тому времени придёшь в себя. Да, спасибо за поздравления. Ладно, давай уже при встрече? Чего? Няня всё ещё лежит? Дай ей нашатырь. Нет у тебя? Ну, тогда водой на неё побрызгай. Это как же тебя угораздило так её приложить? Ох, Лен… Ты думаешь хоть иногда, что делаешь?

Поскольку вместо ответа из трубки вновь послышались громкие крики, ругань и детский плач, Марина решила, что разговор закончен, и отключилась. Яичница на плите снова безнадёжно подгорела. Тихонько чертыхнувшись, она опять соскребла угольки в помойку.

4

Потеряв всякий аппетит, Марина вернулась в спальню и уселась во вращающееся кресло перед трюмо. Задумчиво сняла тюрбан и посмотрела на свою растрёпанную волнистую шевелюру, всё ещё влажную после мытья. Включила фен и стала сушить волосы, помогая себе расчёской. Впрочем, всё это было напрасно – непослушные пряди встали дыбом, никак не соглашаясь подружиться в элегантной укладке, которую она задумала ещё с вечера.

«А может, перемыть волосы и уложить их заново?» – флегматично размышляла она, не двигаясь с места. Разгорячённый фен яростно гудел у неё на коленях, но она не слышала, погрузившись в новую фазу сумрачного оцепенения. Минут через пять, очнувшись, Марина всё же проверила телефон – вдруг из-за шума пропустила звонок или сообщение? Однако новых уведомлений не добавилось, и она разочарованно отложила трубку в сторону.

Голову перемывать было неохота. К тому же скоро начнут собираться гости. Она специально не назначила определённое время, чтобы не приехали все сразу – будет трудно пообщаться с каждым по отдельности. Пусть одни придут, потом – другие. Так мороки меньше.

Пытаясь спасти неудачную укладку (надо было стилиста выписать на сегодня, что ли…), она взяла лак для волос и стала распылять на растрёпанные пряди, приглаживая их ладонью. Впрочем, ситуацию это не улучшило. Тут могли помочь либо головной убор, либо эффектное украшение для волос.

Она выдвинула массивный деревянный ящик трюмо и выудила оттуда диадему с разноцветными камнями. Надела на голову, скептически разглядывая своё отражение, и сразу же сняла. Как-то по-идиотски вычурно смотрелась эта блестяшка на её сорокалетней голове. Диадемы – это ведь для невинных юных принцесс, а не для умудрённых опытом циничных бизнес-вумен. И зачем она только покупала эту безделушку? Да ещё и денег отдала уйму.

Марина недовольно нахмурилась и принялась терзать шарф из яркой атласной ткани, пытаясь завязать его на голове затейливым бантом. Дело сразу не пошло – ну не умела она обращаться с такими вещами! Попытавшись приладить украшение и так, и эдак, она стянула его с головы и признала, наконец, что причёска не вышла. Ну и подумаешь! Сегодня ведь ожидается сугубо женская компания, можно и не стараться особо. Надо только выбрать наряд поинтереснее – тогда никто не обратит внимания на её волосы.

Тут нужно отметить, что вышеупомянутая женская компания должна была состоять из малознакомых и абсолютно новых для Марины людей. Точнее, лишь две гостьи сегодня могли бы смело называться её подругами – Оля, которую хозяйка дома знала ещё со студенческой молодости, и Лена – та самая беспокойная соседка, которая названивала буквально полчаса назад.

С остальными приглашёнными дамами Марина периодически сталкивалась на разных богемных вечеринках и мероприятиях и даже фривольно целовалась с ними в щечку при встрече, что давало основания считать их вполне себе близкими приятельницами. Будучи в браке с Гришей, которого частенько приглашали на разного рода светские рауты, она неотступно сопровождала его и сделалась вполне узнаваемой персоной в артистической среде. Вокруг неё пёстрой толпой клубились артисты, музыканты, певцы, писатели, художники и прочие нетривиальные творческие личности. Муж всегда был открыт для общения, но его друзья оставались его друзьями, а вовсе не её, Мариниными.

И вот, когда у неё появилась потребность восполнить зияющую пустоту в сердце новыми людьми, она решила перевести эфемерные приятельские отношения на другой, фундаментальный уровень. Говоря другими словами – завести пару-тройку настоящих близких подруг. Итак, платье… В Маринином шкафу-купе огромного, почти исполинского размера висело множество одежды разной длины, фасонов и расцветок. Она потянула за подол и легко стащила с гладкой деревянной вешалки шёлковое коричневое платье и снова услышала звонок. Вздрогнув, она привычно кинулась к телефону.

Ну когда же, наконец, прекратится это нервное, мучительное ожидание того самого, единственного звонка?

Взглянув на дисплей, она помрачнела и, откашлявшись, преувеличенно бодро заговорила в трубку:

– Да. Да, Владимир Сергеевич, утро доброе! Да-да, спасибо! Спасибо. Да, дата круглая. Нет, не отмечаю. Так нельзя же, сорок лет… Да, только в узком семейном кругу. Да. Спасибо и вашему коллективу за поздравления, я очень ценю… Ага, да. Проектная декларация у них уже готова, да. Я поручила Денису проверить все документы, на следующей неделе подаёмся. Да. Ну, месяц-два, не больше уйдёт. Конечно, мы всё сделаем, всё соберём, всё успеем, не переживайте. Да. Ну хорошо. В понедельник всё и обсудим на встрече. Ещё раз спасибо за поздравления, Владимир Сергеевич! Передавайте привет Элеоноре Яковлевне.

Отсоединившись, Марина какое-то время стояла, уставившись в одну точку. Затем опомнилась и начала доставать из шкафа свои самые нарядные платья, бросая их на застеленную кровать.

Надо включить музыку! Она всегда помогала правильно настроиться. Марина потянулась за пультом от музыкального центра, и в комнате зазвучала знойная латиноамериканская песня «про амор».

Первое платье было несуразно коротким, с пришитой к подолу серебристой бахромой и аляповатыми каменьями на рукавах. Ей почему-то сразу вспомнился фильм «Кабаре», хотя на Лайзе Минелли определённо красовались более элегантные наряды. И к чему здесь этот непропорционально громоздкий цветок на груди? Марина стала вспоминать, откуда у неё в шкафу оказалась эта безвкусица. Точно! Она получила сей шедевр в дар от приятельницы-дизайнера. Если, конечно, так можно назвать эту энергичную самоучку и девушку олигарха в одном лице – Эллу Кутузову. Сейчас ведь все, кому заняться нечем, – дизайнеры. Куда ни плюнь – всюду снуют эти недопрофессионалы, шьющие некачественное и малопривлекательное барахло. Бракоделы чёртовы! Марина даже фыркнула от неприязненного раздражения: ну не терпела она дилетантов – ни в искусстве, ни в бизнесе! Специального образования у них нет, вкуса – ноль, самомнение – аховое, планы – наполеоновские. Зато бабла – вагон. Вот они и участвуют в Неделях высокой моды в Манеже и Гостином дворе, выступают по телику и с самым умным видом вещают о современных тенденциях в модной индустрии. А нету в России никакой нормальной моды – нет!