Текст книги "Хранитель талисманов. I"

Княгиня молчала, раздумывая.

– Это возможно, – наконец сказала она, – но ты должен кое-что знать. Талисманом может воспользоваться любое существо, неважно с добрыми целями или нет, но вот переносить его в своём теле могли только белые волки, потому что их кровь использовалась при изготовлении лезвий. Пока талисман с тобой, это значит, что твоя кровь не подверглась изменениям, и никто это не оспорит. Понял?

Никита взглянул на свою лапу, кивнул:

– Хоть что-то… положительное.

– Теперь о главном, – сказала Софья, стараясь отвлечь его от мрачных мыслей, – обращение из волка в человека проводится не раньше, чем через трое суток, но и не позже. Необходимо время, чтобы тело окрепло перед новой трёпкой, но не прошёл момент, когда кровь устоится.

– Что предлагаешь? – спросил Никита.

– Даже боюсь предложить, язык не поворачивается.

– Чем рискуем?

– Можешь ослепнуть, оглохнуть, потерять чувствительность кожи или будет паралич всего тела, и ты впадёшь в кому года на два…

– Я согласен.

Софья кивнула помощницам:

– Позовите Фаровля, пусть захватит все для первого обратного превращения.

В темноте леса перед Рилевой сгустился туман. Остановился, клубясь на одном месте и прячась за стволами деревьев.

Невдалеке сверкали огни города, освещая тёмную ночь. Туман разбился на несколько потоков и, стелясь по самой земле, потёк в высокую траву поля.

Раздвигая колоски, белая пелена незаметно вошла на возделанные земли.

Двое лаюн вышли на дорожку между участками пшеничного поля, огляделись, прислушались.

– Что-то не так, – произнёс один. – Надо сказать Северсвету, у меня нехорошее предчувствие.

Туман незаметно миновал часовых, быстро протекая сквозь пшеницу.

– У меня тоже, – согласился второй.

В тишине ночи белая пелена устремилась к стенам города.

В комнате княгини, Фаровль первым делом дал белому волку выпить нечто похожее по вкусу и цвету на крепкое вино.

– Это обезболивающее, – объяснил он и вручил следующую склянку, – а это поможет процессу начаться.

Никита сделал несколько глотков золотистой жидкости, похожей на растопленный мёд. Пока он пил, девушки разложили на полу полотенца, прямо друг на друга в несколько слоёв.

– Это зачем? – белый волк кивнул на махровую гору.

На лице Софьи появилось сомнение, но она все же ответила:

– Для крови.

Никита глянул на толщину настила, внутренне содрогнулся, но, конечно, ничего не сказал. Княгиня попросила выйти всех, кроме Фаровля, и они остались в комнате втроём. Волк сел на полотенца, а Софья напротив него.

– Слушай мой голос и представляй все, что я скажу. Пусть будет пещера, из неё ведут коридоры…

Никита закрыл глаза и представил эту картину. Она сама появилась в голове, едва Софья произнесла слово «пещера».

– Обрушай, пусть все коридоры завалит.

Удар сотряс каменные стены, и потолок над входами рухнул. Никита остался один в окружении прозрачного света и льда. Из холодных камней пола выбивал источник, и он заглянул в маленькое озеро. В прозрачной воде отразился волк. Зверь наклонился к воде и, фыркая, принялся пить. Никита погладил его. Волк посмотрел на него, ласково потёрся о руку. Теперь они были в пещере вдвоём.

– Оставь его, – произнесла княгиня, – пусть отдохнёт.

Человек встал, а волк улёгся и, прикрыв глаза, задремал.

– Хорошо, – сказала Софья, – теперь самое сложное. Пошевели пальцами, запомни это движение и выходи ко мне.

По спине Никиты пробежала дрожь, прошла по всем нервам тела. Стало тепло, словно вокруг затопили сотни печей. Почему-то затрещали косточки, потрескивая, как поленья в костре. Никита возвращался после гипноза в реальный мир. Он всё ещё был в волчьем теле, но словно стоял на четвереньках, и всё его тело облепило что-то живое и горячее. Софья была рядом.

– Человеческое тело внутри волчьего растёт, – её голос успокаивал, – нужно просто поменять их местами. Возьми меня за руку.

Никита растопырил когти и вдруг ощутил свою руку внутри волчьей лапы, внутри варежки, в которой нащупал дырку. Он просунул в неё пальцы, и лапа деформировалась, вернулось знакомое, уже забытое ощущение кисти. Вторая рука тоже была в варежке, но Никита уже ухватил принцип. Он буквально вылезал из волчьей шубы, освобождаясь от горячей плоти волка. В глазах потемнело. В какой-то момент он ощутил, как резко падает температура, но напряжение было слишком велико. На минуту сознание погрузилось во тьму.

Кровь в теле кипела и казалось, что её слишком много, будто всё внутри переполнено, и сердце не справляется с бешеным напором. Открыв глаза, Никита увидел, как Фаровль торопливо скатывает насквозь пропитанные бордового цвета кровью полотенца, а под него подкладывает чистые.

– Получилось? – прошептал он.

Язык двигался слабо, казался очень маленьким, почти незаметным во рту. Софья подсунула к губам какую-то бутылочку.

– Глоток! – приказала она.

Холодная жидкость вернула ясность ума лучше, чем нашатырь. Сердцебиение быстро успокоилось, и боль утихла.

На лице княгини играла улыбка.

– Добро пожаловать в мир людей, – сказала она, – но облик у тебя не прежний.

Когда Никита в сопровождении Софьи и Фаровля зашёл в зал, его не узнали. Получив кровь оборотня, он получил и его особенности в человеческом облике. Длинные белые волосы спадали на плечи, в глазах ещё было красно от лопнувших капилляров, и тело изменилось до неузнаваемости. Организм сжёг почти все запасы углеводов за один раз, жировые клетки сгорели при превращении, дав энергию на экстремальный рост мышечной массы и костей. Так что теперь Никита представлял собой высокого парня, очень худого с прорисованными линиями мышц. Одежда оборотня, как и обещала Софья, стала видна. Тело Никиты, неощутимо для него самого, обняла чёрная паутинка.

В зале, помимо Рира и Димки ждали Иван, Лютик и Дарья. Последняя была в человеческом облике, хотя всё равно не соответствовала тому образу, который хранился в памяти Никиты. Вместо пышной Дарьи, которую он видел в доме Ивана, за столом сидела полуобнажённая, высокая женщина с длинными чёрными волосами, и почти таким же телосложением, как у парней. Глава клана оборотней Рилевского княжества собственной персоной. И её взгляд, почему то не самый добрый, был направлен на Димку. Тот стоял, глядя на неё вызывающе, словно собрался спорить, но когда Никита вошёл, сник и отступил.

Иван, не дав племяннику спросить, в чём дело, оглядел его и покачал головой:

– Как всё прошло?

Никита отмахнулся. Движение получилось неловким, тело всё ещё отказывалось вспоминать, как делало это раньше.

– Ясно, – засмеялся князь. – Тогда просто слушай. Я отослал соколов в Алавию. Они вернутся не раньше, чем через пять дней, а ждать столько времени нельзя.

Иван развернул свитки, которые держал в руках:

– Соколы принесли два послания с пограничных крепостей моего княжества. В пятидесяти километрах от городка Ротока лаюны видели группы гандарв. Это очень близко. И как бы мы не старались тебя скрыть, их появление в Рилеве всего лишь вопрос времени.

Князь вздохнул:

– По всем правилам мне следует укрепить город и ждать твой эскорт, скорее всего, ворлаков. Они лучшие проводники, самые сильные и выносливые из оборотней. Но и они прибудут не ранее, чем через три дня. К этому времени гандарвы уже окружат Рилеву и поставят засады на всех дорогах, чтобы ворлаки вообще до нас не дошли. Именно поэтому я предлагаю их не ждать…

– Хотя это было бы самым разумным действием, – внезапно вставил Димка.

Иван перевёл на него взгляд:

– Больно ты разумный всегда, а иногда и смелее нужно быть. Твой брат вот не боится.

– Он ничего не боится. И ты этим пользуешься, а не должен! Иван, ты же наш князь, – укор в голосе оборотня был очевиден.

Взгляд Ивана потяжелел мгновенно, словно металлом налился. И под этим взглядом Димка вздрогнул, быстро наклонил голову.

– Прости, князь, – тихо произнёс он.

– Выйди, – резко приказала Дарья. – Остынь.

И парень мгновенно развернулся к двери.

– Что происходит? – спросил Никита.

Иван покачал головой:

– Ты не должен волноваться об этом, это наше дело.

Никита проводил взглядом уходящего Димку. Рир тоже посмотрел вслед брату, потом взглянул на Ивана.

– Он поймёт, – кивнул оборотень, – дай ему время.

– Что случилось? – спросил Никита.

Иван отмахнулся:

– У тебя есть более важные дела. Я послал соколов не только совету Алавии, но и верховной берегине Браде, попросил её помощи. Именно она отправит за тобой ворлаков. Если я всё правильно рассчитал, ты встретишься с ними в землях князя Владимира на вторые сутки пути.

– Ты хочешь так быстро добраться до Вограда? – удивлённо спросил Рир. – Самолёт заказал? Или дракона?

Князь засмеялся, кивнул:

– Ну почти. Симаргл ответит на зов хранителя.

– Да он не поверит!

– А куда денется? – усмехнулся Иван. – Вышлем соколов с официальным посланием. Безопаснее всего передать ему Никиту у Колиановой рощи, дальше по воздуху к Вограду, а от него с Ворлаками в Алавию.

Князь посмотрел на племянника:

– Ждать три дня и дать время наставить нам засад на всех дорогах нельзя. Что скажешь?

Софья встала и тихо вышла из зала. Никита проводил её взглядом.

– Надеюсь, я всё правильно понял, – с сомнением произнёс он. – Спокойное ожидание в стенах твоего города отменяется. И ты со мной дальше Колиановой рощи не идёшь.

Иван покачал головой:

– Не могу при всём желании. Чтобы довести тебя живым, придётся несколько раз сменить охранные группы и маршруты. Люди слишком заметны, и там, где оборотни пройдут, человек не сможет.

– А кто выйдет с хранителем отсюда? – спросил Лютик.

Князь усмехнулся:

– Ты точно пойдёшь.

Оборотни начали улыбаться, даже серьёзная Дарья.

– Он удачу приносит, – сказала она Никите. – Тринадцатый волчонок в семье, ещё ни разу не подвёл. На любое дело с собой берёшь и точно всё сладится.

– Тринадцатый… – Никита покачал головой.

Повисло молчание.

– У меня нет права просить тебя, – сказал Иван, – но я прошу.

– Всё решено, – ответил Никита. – Когда отбываем?

Князь удивлённо вскинул бровь. Таких слов он ждал меньше всего.

– Оставайся здесь, – сказал он, – я тебя позову.

Иван ушёл вместе с оборотнями, зато вернулась Софья с огромной книгой в руках. На переплёте золотом было вышито название: «Создания чёрных земель». Княгиня подняла тяжёлую обложку, и с приоткрывшейся страницы заструился мягкий свет. В воздухе поплыли объёмные изображения.

– Погоди-ка… – Софья взяла перо, написала что-то на книге.

Небольшое изображение существа увеличилось до двух с половиной метров в высоту.

– Это реальный рост, – пояснила княгиня.

Никита слегка опешил:

– Да ну?

Было похоже, что мощная фигура облачена в доспехи, но это оказалось не железом. Прямо из-под бордово-коричневой кожи наружу выходили ребра, кости таза, рук и ног.

– Это аркаиды, тридцать процентов от предполагаемой численности войска Навии, у них два скелета, – говорила Софья, – один под кожей, другой над ней, что-либо им сломать чрезвычайно сложно.

Голова аркаида была похожа на человеческую, только лицевые кости черепа выходили наружу на лбу и скулах, а челюсти больше напоминали волчью клыкастую пасть. Горящие красные глаза и мощные рога завершали портрет.

Никита наконец выдавил:

– Ну, ладно. Давай остальных.

Софья продолжала листать. Изображения превосходили все способности Никиты к фантазиям. Княгиня торопилась, так что листала быстро, вскользь говоря, кто есть кто. Сурваки запомнились сразу. Они явно не страдали от недостатка физической силы. Сгорбленное тело покрывали бесформенные наросты мышц, на длинных когтях блестели металлические насадки, и все лицо, с глубоко посаженными глазами, было в кожных складках, как у шарпея.

Отдельно остановились на гандарвах. Существа эти были малочисленны. В основном из-за того, что их перебили в успешных военных действиях на территории Рилевы. Особенность была в том, что их способность телепортироваться зависела от общей родовой памяти. Туда, где побывал хоть один из них, мог перейти и любой другой, но там, где никто не был, оказаться они не могли.

– Рилева им доступна, – объясняла Софья. – Воград тоже, имей в виду, но горы нет. Там вы их не встретите.

Княгиня открыла последние страницы. Осталось только показать карты.

– Ваш путь, – сказала она, – от Рилевы через горы Турала до земель Вограда.

Картинка вспыхивала точками и очертаниями, когда княгиня называла конкретное место. Линии гор Турала прорисовались синим зигзагом, за ними почти идеальной окружностью Воградское княжество и его главный город Воград на реке Палалива, которая синей лентой входила через двести пятьдесят километров в скопление множества ярких огней на карте.

– Алавия, – улыбнулась Софья, – вот сюда тебе и нужно.

– Далеко,.. – задумчиво произнёс Никита, – около тысячи километров?

Софья захлопнула книгу и встала, поманив его за собой:

– Пойдём, пройдёмся.

Туман свернулся тонкими змейками и замер, притаившись у корней. Кто-то шёл через пшеницу. Мальчик пробирался через высокие колосья к открытой полянке, неся в руках здоровенную корзину. Несмотря на расстояние нескольких сотен метров от города, вокруг было светло, и от множества огней, освещавших стены Рилевы, и от неба, сегодня такого звёздного.

Пробраться мимо городской стражи, как обычно ничего не стоило. Они только и смотрят в поле да вокруг, а под ноги никто не заглянул. Правда, пришлось потрудиться с корзиной, но это ничего. Ребёнок старательно тащил её за собой. Он добрался до поляны, где обычно росло множество полевых цветов, достал маленький ножик. На этот раз полянка просто расцвела.

Незаметный туман, крадучись, подплыл к мальчику и вдруг нырнул в землю. Ребёнок обернулся. Высокие колосья слегка покачивались на ветру. Показалось? Наверняка. Зато стало светлей, и лепестки цветов приобрели яркие манящие краски.

Мальчик улыбнулся:

– Оленьке понравится.

Он набрал полную корзинку, так много, что цветы выпирали через все края и, взявшись за неё обеими руками, потащил за собой. Ребёнок уже вышел на дорожку, когда рядом мелькнула бесшумная тень и вслед за ним выпрыгнула большая собака.

Мальчик остановился, завидев стража. Мелькнувший в его глазах страх исчез и он заулыбался. Лаюна тоже улыбнулся, махнул хвостом:

– Ты чего, малыш, бродишь один в такой час?

Мальчик приподнял повыше свою огромную корзину:

– Я за цветами ходил.

Из колосьев пшеницы выпрыгнул ещё один лаюна, больше первого, почти весь чёрный, только с белыми лапами и полосой на морде, тоже весело улыбнулся:

– Да? Для мамы собирал или для подружки?

Мальчик по-деловому кивнул головой:

– Для подружки, у неё завтра праздник.

Он оглядел лаюну с головы до лап и шёпотом спросил:

– А ты Северсвет?

Лаюна кивнул.

– Самый главный страж! – мальчик чуть не подпрыгнул на месте от восторга.

– Ну, почти.

– Мама всегда говорила, что ты меня проводишь домой, если я заблужусь.

Незаметно за спиной ребенка оказались ещё двое лаюн. Северсвет засмеялся:

– Так и говорила?

– Ага.

– Ну, раз мама сказала, так и быть, провожу, но с одним условием…

Мальчик серьёзно посмотрел на стража. Северсвет подошёл поближе:

– Ты мне подаришь один цветочек.

Ребёнок вздохнул:

– Ладно, так и быть подарю.

Лаюны тихо посмеивались:

– Эх, какой деловой.

– А то! Подружке цветы несёт.

Мальчик поставил корзинку на землю, потянулся за цветком, и вдруг… Что произошло, он уже не увидел. Один из лаюн позади него, в прыжке подхватил ребёнка и отнёс его подальше от любимой корзины. Цветы в долю секунды взвились в воздух, превращаясь в огромные шипованные ветви, и со скоростью бросающихся змей, обрушились на собак. Но они отскочили из-под удара за мгновение до того, как ветви достигли бы цели.

Северсвет сорвал шарик с зельем с лапы оказавшегося рядом лаюны и швырнул его в гандарва. Попадание было точным – прямо в ствол бушующего дерева-шипа. Шарик со звоном разлетелся на мелкие осколки, освобождая жидкость, и воздух прорезал вой. Зеленоватое пламя мгновенно охватило дерево, и оно стало уменьшаться на глазах, растворяясь в очертаниях и, превращаясь в белый туман, пока, наконец, от него не остались только тонкие струйки.

Один из лаюн подошёл поближе, рассматривая остаточные облачка.

– Он вряд ли был один, – произнёс он.

Туман оседал на траву, медленно исчезая совсем.

– Предупреди посты, – приказал Северсвет.

Со стен княжеской усадьбы ночной город был похож на большую круглую чашу, полную огней. На улицах и в садах горели тысячи факелов, и над всем этим тёмной косынкой дремала звёздная ночь.

Княгиня присела на скамейку.

– Что ещё хочешь спросить перед отбытием? – улыбнулась она.

Никита не уставал удивляться проницательности Софьи. Конечно же, он хотел. Далёкая Алавия была призрачным названием, а лезвие всего лишь игрушкой, силу которой он не знал. Лишь одно было настоящим – желание увидеть Арнаву.

Княгиня посмотрела на ночной город.

– Я могу обещать, что вы встретитесь, – сказала она. – Арнава будет в Алавии к твоему приезду, это её обязанность.

– Обязанность? – спросил Никита.

Софья вздохнула:

– Арнава, не та девушка, которую ты помнишь. Она младшая берегиня в совете, а сейчас назначена воеводой крепости Синева. В тот день, когда вы познакомились, она приезжала к нам в гости, и так случайно вышло, что вы друг другу понравились.

– Судя по тону твоего голоса, это плохо, – нахмурился Никита.

Княгиня покачала головой.

– Нет. Нет, ну что ты, просто… – она замолчала на мгновение, подбирая слова. – Место Арнавы в нашем мире предопределено. И когда вы встретитесь, она будет выполнять всё, что должна, а тебе может не достаться даже улыбки.

По выражению лица Софьи было понятно, что она абсолютно уверена в таком исходе.

– Прости, что говорю тебе это, но если ты идёшь за Арнавой, то пока ещё не поздно отступиться. Пока твоё сердце не привязалось к ней до боли.

Никита, молча, кивнул. Княгиня взяла его за руки.

– Ты можешь отказаться от этого пути, – сказала она. – Одно твоё слово и путешествие отменится. Верховная берегиня сама приедет за талисманом, мы вылечим твою кровь, а Иван отвезёт тебя домой.

Никита невесело усмехнулся, вспомнив о трёх, бесцельно прожитых годах, измучивших душу до полной пустоты.

– Нет, Софья, отступать мне некуда, – произнёс он. – Посмотрим, что будет.

Никита сел рядом с княгиней.

– Лучше скажи мне вот что. Как погибли Станислав и Севир? У Рира не могу спросить, а у Димки тем более. На него смотришь и кажется, что сердца на месте нет.

– Так и есть, – ответила Софья. – Половина его умерла вместе с братьями. А в искалеченном сердце сильный дух не удержится.

– Что произошло?

– Полгода назад Иван поехал к нашим соседям – в земли царицы Полевы, – княгиня тяжело вздохнула. – Возле Полано-Рилевских врат они и попались. Жажда крови в гандарвах велика…

Никита вздрогнул, поняв.

– И они видели как убили братьев? – спросил он.

Софья кивнула:

– Видели оба, но сражаться после этого смог только Рир. А Димка с тех пор справиться со страхом не может.

– Ты о чём? – не понял Никита. – Что, кстати, произошло в зале? С чем он не согласен?

Тихий вой нарушил тишину ночи. Софья резко встала, и в этом её рывке Никита сразу почувствовал неладное.

– Лаюны, – произнесла она, – что-то случилось.

Они быстро вернулись в зал, где ждали Иван, уже одетый по-походному, и Рир.

– Мы отбываем немедленно, – сказал князь.

Софья от неожиданности остановилась в дверях:

– А соколов от Симаргла не дождёмся?

Иван покачал головой:

– Нет времени, соколы найдут нас в пути. Северсвет поймал гандарва почти у наших ворот. Все лаюны сейчас на осмотре территории, но ждать уже нельзя, кто-нибудь из них пойдёт с нами.

Рир кивнул Никите на дверь:

– Идём.

За стенами конюшни прятался от любопытных глаз тайный двор. Небольшое пространство было огорожено со всех сторон и даже сверху не просматривалось из-за удлинённой крыши.

Сейчас здесь было полно народа. Воины, одетые в чёрную одежду, завязывали на копытах уже осёдланных лошадей мягкие накладки, подтягивали ремни.

Северсвет с двумя лаюнами тоже стоял здесь. Все в человеческом обличье. Едва зайдя в тайный двор вместе с Риром, Никита направился к ним, безошибочно узнав главного следопыта Рилевы. Он был невысокого роста, стройный, с копной черно-белых прядей на голове.

– Вы с нами? – спросил Никита.

– Да.

– Как Иван планирует выйти из города?

Северсвет показал кивком головы на стену двора. На её камнях вырисовывались очертания больших ворот. Никита присмотрелся. Это был рисунок – большие створки дверей, украшенные изображениями летящих птиц и сплетённых лоз. Вместо замка скрещённые боевые топоры, такие же самые, как на главных воротах города. Но это был лишь рисунок, нанесённый тонкой, едва заметной линией.

В закрытый двор вошли Иван и Софья.

– Всё готово, князь, – доложил Бабочка. – Соколы в воздухе, встретят вас на выходе.

Софья накинула Никите на плечи принесённый плащ, вручила фляжку на ремне и сумку.

– Это еда и питье, – сказала она, – не вода, а специальный сок. Если почувствуешь неутолимый голод или жажду, делай глоток. Если ничего такого не почувствуешь, всё равно делай глоток.

Никите подвели лошадь, помогли сесть в седло. Княгиня всё стояла рядом в раздумьях.

– Есть ещё кое-что, – сказала она, – возможно, Таркор захочет установить с тобой связь.

Софья усмехнулась, глядя на удивлённое лицо Никиты.

– Возможно, – повторила она, – а не обязательно. Обративший и обращённый неразрывно связаны, но чтобы вскрыть твой разум на большом расстоянии, нужно много сил.

– Софь, ты главное всё вовремя говоришь!

– А кроме сил необходимо, чтобы обращённая кровь отвечала на призыв, – добавила княгиня. – Допускать этого нельзя. В трудной ситуации совладай с гневом и яростью, не пусти ненависть и никогда, ни при каких обстоятельствах не пробуй вкуса чужой крови, иначе станешь открытым для Таркора. И никому не говори какая кровь течёт в твоих жилах. Знает твою тайну только верховная берегиня Брада и ей решать твою судьбу.

Никита кивнул, а Софья улыбнулась:

– Счастливого пути, хранитель.

Она отошла, встала напротив нарисованных ворот и что-то зашептала. От её слов в линиях вспыхнул зелёный свет, отделяя от стены изображения летящих птиц и виноградных лоз. А за ними обрели объём и вес скрещённые топоры, запечатавшие ворота. С металлическим лязгом они раскрылись, высекая искру между собой, и уже настоящие каменные двери бесшумно распахнулись, открывая широкий коридор, теряющийся в темноте.

Всадники придерживали нетерпеливых коней. Иван подъехал к жене, наклонился поцеловать её.

– Береги себя, – прошептала она, – и его береги.

Лапы оборотней ступили неслышно, а обутые копыта лошадей приглушённо застучали по земле. Мрак коридора поглотил маленький отряд. Свет ещё переливался в рисунках закрывающихся ворот, постепенно угасая, а Софья всё стояла, глядя сквозь камень, вслед уходящим в полной темноте воинам.

Впереди проступила узкая светлая полоса. Лаюны выскользнули из пещеры, а люди остановились подождать. Через минуту Северсвет появился из густой травы, закрывающей вход.

– Всё спокойно, – произнёс он.

Всадники послали лошадей вперёд.

Каменный потолок коридора уступил ночному небу. Звёзды в нём сияли так ярко. Они были намного больше, чем обычно, словно стали ближе.

Выходя из тайного коридора, Никита обернулся. Уже в нескольких метрах от входа его не возможно было угадать, всё утопало в траве, а вокруг не было ничего, кроме леса. Лишь где-то в дали сверкнуло несколько огоньков. Там осталась Рилева.

– Кто такой Симаргл? – спросил Никита, вспомнив, что не уточнил это.

– Он возглавляет клан летающих псов.

– Летающих псов?!

Воины тихо засмеялись.

– Они многие годы были опорой хранителя силы воздуха, – сказал Иван. – Сейчас, конечно, эта функция во многом забыта, ведь хранителей не было уже двести лет, но я всё же надеюсь на них.

– Когда соколы прилетят с нашим посланием, их пошлют обратно с ответом: «Князь Рилевы, если ты с ума сходишь, то мы причём? – засмеялся Лютик.

На лице Ивана появилась улыбка. Он ведь тоже об этом подумал.

Голос Северсвета оборвал разговор:

– Тихо!

Отряд мгновенно остановился. Лаюна пополз вперёд, глубоко втягивая носом воздух и всматриваясь в темноту. Прошло ещё несколько минут, прежде чем он дал отбой:

– Ложная тревога.

Люди тихо вздохнули, глухо застучали копыта лошадей, отряд двинулся дальше.

Димка покачал головой:

– Это не первая и не последняя.

– Главное, чтобы оставалась ложной, – добавил Лютик.

Прошло около двух часов прежде, чем над головами людей мелькнула тень. Сокол Рилевы сел на плечо Ивана, передать ответное послание от Симаргла. Оказалось, что тот попросил подождать их в городе.

– Уже поздно, – усмехнулся Лютик, – только если здесь подождём.

Иван отпустил сокола на распутье ветреных дорог на границе Рилевы, чтобы он встретил Симаргла и проводил его к месту их остановки. Волки образовали вокруг хранителя уже привычное кольцо, улеглись, положив морды на лапы и поставили уши, слушая ночь. Всадники положили лошадей и сами расположились рядом, предварительно вытащив мечи и положив их себе на грудь. Руки каждого крепко сжимали рукояти.

Никто не собирался спать, но так они не издавали лишнего шума, лишнего звука, не попадали под ветер, который мог донести запах до врагов, так их скрывали трава и кусты, и даже земля, которая не дрожала от движения, потому что никто не двигался. Никита на удивление быстро всё понял, словно вспомнил этот секрет невидимости.

Ничего не происходило, было тихо и спокойно.

– Спи, братец, – прошептал Рир, прикрывая глаза, – ждать ещё долго, так что баю-баюшки-баю, не ложися на краю, придёт чёрненький волчок…

– Даже два, – подпел Лютик.

– Хор, умолкнуть, – немедленно раздался приказ князя.

– Так точно, командир.

Волки упёрли носы в землю, мощно выдувая из неё кусочки в попытке сдержать смех. Иван закрыл глаза. Пускай пока оборотни охраняют.

Никита проснулся от странного чувства. На ветке дерева висело что-то, явно вниз головой, потому что сразу за огромными золотыми глазами, свисали большие уши, прямо до самой травы. Существо зацепилось когтистыми лапами за ветку, как летучая мышь. Оно не смотрело на людей, уставилось куда-то в землю. Золотистые глаза внезапно моргнули, губы разомкнулись.

– Ой, ё… – невольно произнёс Никита.

Рот был от уха до уха. Как будто пол головы открылось, обнажив здоровенные зубы, каждый с человеческий палец.

«Если кинется, сразу сожрёт», – содрогнулся Никита.

Но зубастик не кинулся, вместо этого он сиплым голоском произнёс:

– Когда скажу, прыгай.

Никита толкнул Рира. Волк приоткрыл глаза.

– Чего? Спи…

Но тут его взгляд упал на существо. Он мгновенно пихнул Лютика лапой в нос, тот дёрнул Ивана, и все продолжили лежать, неотрывно глядя на зубастика. Рир прошептал:

– Никит, он тебе что-нибудь сказал?

– Сказал, когда скажет прыгать.

– Так и сделай, – кивнул оборотень.

В полной тишине по земле прошла дрожь, будто в глубине что-то вздохнуло. И в этот момент существо завопило:

– Прыгай!

Никита что было сил оттолкнулся от земли и в ту же секунду почувствовал, что вовремя это сделал. Почва вздыбилась ещё под его лапами, удар изнутри разворотил землю, и что-то огромное вырвалось вверх, прямо в том месте, где он лежал. Крик Рира зазвенел в ушах:

– Полоз!

Огромный змей поднялся на высоту деревьев, издав жуткий звук, словно гигантская труба вдохнула пару тон кубометров воздуха. От трёх глаз на его морде, пространство осветилось красным светом, будто от фонарей.

С неимоверной для своих размеров скоростью полоз обрушился вниз. Удар выбил несколько глыб из земли. В воздухе сверкнули острые лезвия топоров, брошенных воинами, и жуткий рёв всколыхнул ночь. Один глаз погас. Но не успел Иван отдать приказ о второй атаке, как полоз снова ударил. В одно мгновение вся его тёмная масса обрушилась на воинов.

– Иван! – закричал Никита и бросился к ним.

Полоз поднялся и он увидел, что князь и его люди живы, успели отскочить. Иван уже вовсю кричал:

– Ещё раз!

И тут увидел племянника, мчащегося к нему прямо под полозом.

– Нет, назад! – закричал князь.

Красный свет выхватил бегущего человека, и мгновенно вся масса, нацеленная упасть на людей, изменила траекторию. Никита ощутил, как над его головой пронзительно засвистел ветер. Тьма загородила свет, обнажив огромный рот и жернова челюстей.

Что-то ударило его и буквально выбросило из-под полоза. Рир едва успел спасти ему жизнь. Они откатились в сторону, вскочили на ноги и замерли оба, словно во сне глядя на то, как огромный змей начинает падать на них.

– Ребята! – крик вывел из оцепенения. – Отойти!

Топоры взметнулись над головами и врезались в красное сияние. Новый грохот сотряс воздух. Ещё один глаз погас. Димка и Лютик ринулись на полоза и исчезли из виду, карабкаясь по спине земляного дракона на его голову. Огромная змея бешено завертелась, снося всё вокруг.

Кто-то из людей Ивана крикнул:

– Давай мечами!

Но полоз вдруг начал подниматься.

– Ах, тварь!

Рир с Никитой подбежали к князю.

– Ты знаешь как с ним справиться?! – крикнул последний.

– Повредить глаза, иначе не отступит, – кивнул Иван. – Тварь! Теперь он поднялся!

Никита понял – до глаз не достать. Огромная змея извернулась и обрушилась боком. Люди снова отскочили.

– Уходим! – крикнул Иван.

– А наши? – поражённо спросил Никита. – Лютик, Димка?

– Ты важнее!

– Ни за что!

– Нет времени. Они его задержат, сколько смогут!

– Они погибнут!

– Поздно ты это понял! – Иван буквально оттаскивал его за шкирку. – За тебя погибнут многие! Мы должны уходить!

– Нет!

Воздух прорезал свист. Никита уже приготовился куда-нибудь прыгать, но, взглянув вверх, остановился. В небе кружили крылатые существа. Казалось, огромные птицы, пикируя с высоты, со всей силы ударяют полоза.

– Симаргл! – закричал Иван.

Одно из существ устремилось к нему. Крылья расправились, полностью открыв огромного лохматого пса. Князь мощным броском послал свой меч в воздух.

– Для последнего глаза!

Пёс подхватил оружие и взмыл вверх. С неба лил кровяной дождь. Оборотни, неизвестно как цепляясь за спину змея, отрывали от него куски. Последний красный фонарь погас под оглушительный рёв полоза.

– Есть! – это кричали уже сверху.

Земляной дракон покачнулся, стремительно уходя вниз. Псы отлетели в стороны, оборотни в последнюю секунду спрыгнули на землю, и всё тело полоза с головой провалилось в пустоту огромной ямы.

– Вот гад! – хрипло произнёс Лютик, сплюнув ему вслед кровь. – Чтоб ты сдох!

Лохматый пёс, сложив крылья, принёс окровавленный меч Ивану:

– Это, кажется, твоё.

– Спасибо Симаргл, если бы не вы…

Никита разглядывал лохматых собак. Размером они были не меньше лошади, а их крылья в сложенном состоянии закрывали бока от лопатки до кончика хвоста.

К Никите подбежал Северсвет.