Текст книги "Давай прокатимся верхом"

Глава 11

Я нашла конноспортивный клуб в деревеньке, расположенной в двадцати минутах езды от города. И в ближайшие выходные, предварительно записавшись, отправилась на свою первую настоящую тренировку.

Инструктор и хозяйка клуба Настя – молодая, очень спортивная, громкоголосая и разговорчивая девушка, прежде чем посадить меня на лошадь, провела по конюшне и познакомила с лошадьми и правилами поведения в клубе. У Насти было две своих лошади и семь чужих, находящихся на постое. Это означало, что у них были хозяева, но ухаживали за животными люди клуба. Соответственно, Настя получала за это ежемесячную плату, которая позволяла содержать весь клуб и оплачивать услуги конюха. Также было несколько разновозрастных жеребят, которые свободно бегали где им заблагорассудится и с любопытством встречали каждую машину, ожидая угощения.

Манеж был большой, но не очень ухоженный, можно было бы и подкрасить слегка. Зато трибуна насчитывала пару десятков зрительских мест. Правда, и ей ремонт бы не помешал. Однако лошади выглядели ухоженными, и это – главное.

Заниматься мне предстояло на Робине – грациозном чёрном мерине. Но перед этим следовало почистить его и самостоятельно оседлать. Настя показывала, что и в какой последовательности делать, поправляла мои ошибки. Она рассказала, что подготовка лошади входит в обязательную часть тренировки, так как это помогает наладить контакт всадника с конём и преодолеть страх перед животным.

Я не возражала. Мне нравилось всё, что касалось лошадей. Чистить так чистить. Мне доставляло удовольствие проводить щёткой, а затем и рукой по лоснящимся раздувающимся бокам.

На первой тренировке Настя объяснила правила манежной езды. Я освоила смену направления по диагонали и вольт¹, узнала, что расходиться со встречными всадниками нужно левыми плечами. Также Настя рассказала о необходимости контакта с лошадью – натягивать поводья всегда следовало так, чтобы ежесекундно чувствовать её рот.

Всё это было ново, увлекательно и любопытно для меня. Галоп Настя мне не позволила, разрешила лишь порысить на корде. Девушка похвалила моё умение приподниматься, пропуская один такт, – облегчаться. Но сказала, что посадку нужно доработать.

Я было полна решимости научиться ездить правильно. И очень хотелось испытать галоп. Робин мне понравился, но по сравнению с Радой он был более чувствителен, реагировал на малейшее движение ног, бёдер или повода. Поскольку я ещё не могла хорошо управлять им и не всегда держала равновесие, Робин подо мной шатался из стороны в сторону. Но Настя успокоила: я обязательно научусь, если буду приезжать регулярно.

– Настя, а ты возишь людей на прогулки? – спросила я. Тренировки на манеже, безусловно, необходимы, но я знала, что стоит мне только подучиться чуть-чуть, как я отчаянно захочу на свободу в поля.

– Вожу, но только тех, кто у меня отзанимался какое-то время и в ком я уверена, – ответила девушка. – Вот позанимаешься, научишься управлять лошадью, и с тобой начнём выезжать. Зимой холодно, особо не накатаешься, а весной – милости прошу.

¹ Фигура манежной езды, движение по кругу диаметром 6 метров. Развивает гибкость лошади в боках и даёт всаднику навыки управления ею.

К Насте я стала ездить регулярно. Сначала два раза в неделю, потом – через день. Верховая езда затягивала меня всё больше и больше. Я совсем забросила дом, снег во дворе встал ледяной коркой. Только кормила собак и больше их уже не привязывала, они сами протоптали себе тропинки в сугробах.

Грустно было оттого, что близились январские холода и я вынуждена была прекратить занятия, так и не освоив толком галоп. Быстрые аллюры на обледенелом манеже опасны.

Приближался Новый год. Я очень надеялась, что на праздник домой приедет Вадим, и мы проведём его вдвоём. Женя готовилась к родам, ей было не до праздника, и меня к ним не пригласили. Я бы не удивилась, если бы она родила в новогоднюю ночь – это было бы вполне в её стиле.

– Вадим, привет, родной. Как там у тебя с работой? – спросила я, дождавшись очередного звонка от мужа. – Скоро Новый год.

– Пока работаю, – уклончиво сказал муж. – Как ты там? Как дома дела? Снегом сильно завалило?

– Да, Вадим, сильно. И чистить некому. Мне пришлось выгнать Николая, – призналась я, ожидая нравоучений.

– За что? Он же много лет у нас работал, – удивился муж.

– Вадим, он пришёл пьяный и сильно напугал меня, – объяснила я, не вдаваясь в подробности.

– Ясно, но ты всё-таки поторопилась. Где теперь искать помощника? Подумала об этом?

– Нет, весна наступит, там и подумаю, – беспечно отмахнулась я.

– Что-то мне твоё отношение к дому не очень нравится, – насторожился муж.

– Вадим, тебе кажется. У меня всё нормально.

– Ну ладно. А чем занимаешься? В тренажёрный зал ходишь? – поинтересовался супруг.

– Если честно, то нет, – с вызовом сказала я. – У меня пока нет времени и сил на это.

– И чем же ты так занята? – усмехнулся Вадим. – Хозяйством не перегружена, как я понял, за домом не следишь.

Мне стало неприятно. Вадим распекал меня, как прислугу, не справившуюся с работой.

– Вадим, – попыталась я сгладить ситуацию, – у меня новое хобби появилось. Я увлеклась верховой ездой, только не ругайся, пожалуйста. Вот, езжу на тренировки в конный клуб.

– Что? – По тону Вадима я поняла, что он не поверил. – Ты и лошади? Да какая из тебя наездница? Да и потом, они же воняют!

Я закусила губу, едва не расплакавшись:

– Ты меня обижаешь, Вадим.

– Это не я тебя обижаю, а ты, по-моему, чем-то не тем занялась. Дом забросила, фитнес тоже. Может быть, ты и меня не ждёшь? – подозрительно спросил муж.

– Тебя я всегда жду, ты прекрасно это знаешь, – отчётливо и твёрдо сказала я. – Вот только ты не едешь. Новый год, я так понимаю, мне в одиночестве справлять?

– Надь, у меня всего один выходной будет. Второго числа на работе нужно появиться, какой смысл мне прилетать на один день? Ну сама подумай? – «обрадовал» Вадим.

В принципе, чего-то подобного я ожидала, так что не сильно удивилась.

– А хочешь, я к тебе приеду? – внезапно посетила меня мысль.

– Надь! Я же тебе говорю, работать буду. Одна в съёмной квартире сидеть станешь, меня ждать? А я должен мучиться угрызениями совести, что не могу тебе время уделить? – мужу не пришлось по душе моё предложение.

– Что ж, – сдалась я, – с наступающим тебя! Можно будет хоть позвонить, с праздником поздравить?

– Конечно, да я и сам позвоню тебе. Целую, родная.

Женя родила крепкого, здорового мальчика 30 декабря. Её звонок застал меня уже в электричке – я решила встретить Новый год у сестры в Уссурийске. Праздновать семейный праздник в гордом одиночестве – выше моих сил. Сестра обрадовалась известию о моём приезде. С собой я везла целую сумку подарков – настольные игры, одежду, новенький планшет для Марка и айфон для Галины.

Удивительно, но в этот приезд обшарпанные стены со старенькими отклеившимися обоями в квартире сестры меня уже не напрягали. Более того, я с удовольствием надела выданный мне Галей залатанный домашний синий байковый халат в белый горошек. И, несмотря на то, что в моей сумке было припасено вечернее платье, я предпочла быть за столом в Галином халате. В нём мне было тепло, удобно и по-домашнему уютно. Галина в подарок мне связала зелёные шерстяные носочки и из такой же пряжи варежки. Я тут же надела подарки и в шутку попыталась взять вилку рукавичкой. Мы посмеялись.

Маркуша вертелся за столом, из вежливости поддерживая беседу, но было видно, что ему не терпится заняться подаренным планшетом.

Традиционно подняв бокалы под бой курантов, мы выпили морс и выбежали во двор смотреть на фейерверки.

Во дворе было много народу – казалось, весь дом одновременно покинул своё застолье. Тут и там раздавались весёлый смех, шутки и поздравления, горели и вспыхивали петарды и новогодние фонтаны. Небо озарилось разноцветными огнями, и мы с сестрой, заразившись всеобщей радостью, прыгали и хлопали в ладоши наравне с Марком и другими детьми.

Вернувшись в квартиру и извинившись, я вышла на балкон, чтобы позвонить мужу. В его часовом поясе Новый год ещё не начался, было только десять часов вечера.

Вадим разговаривал тихо, прикрывая рот рукой, и я с трудом могла разобрать, что он мне отвечает. Поняла только, что он вроде бы на работе и у него сидит клиент. Правда, судя по звукам, доносящимся из трубки, празднование у Вадима было в полном разгаре. Раздавались и женские голоса.

Я пожала плечами, ещё раз поздравила мужа и попрощалась. На душе стало тошно…

Глава 12

В конце февраля Галина с Марком приехали на очередную плановую госпитализацию. Анализы показали, что ревматоидный фактор у сестры перестал снижаться, так и не достигнув нормы. Это означало, что воспалительный процесс продолжается, следовательно, разрушаются суставы и сосуды. Сергей Сергеевич планировал увеличить Галине дозировку гормона под контролем врачей.

Я теперь с опаской приезжала в клинику: боялась встретиться с Иваном. Как ни старалась, не могла забыть молодого человека. Наша единственная ночь навсегда врезалась в память. Еле сдержалась, чтобы не спросить об Алине и Иване у Сергея Сергеевича – он знал, что мы общались.

Но вот уже вторую госпитализацию мы с ними не пересекались. Наконец Галина, которая уже в отделении со всеми перезнакомилась, сказала мне, что Алине совсем плохо и она уже несколько месяцев лежит дома. К ней ходит сиделка из стационара.

К выписке нас вызвал к себе Сергей Сергеевич и огорчил неприятным известием. Оказалось, что он переезжает с семьёй жить в Москву.

– А как же мы? – На глазах у Галины показались слёзы. Под воздействием гормонов она стала очень чувствительной и ранимой.

– Я дам вам телефончик ревматолога. Его зовут Алексей Сергеевич, это мой бывший однокурсник, он работает у вас в Уссурийске. Можете наблюдаться у него. Алексей – неплохой ревматолог, я предварительно с ним созвонился, он согласен взять Галину под наблюдение, – предложил Сергей Сергеевич.

Дома мы долго разговаривали о том, что теперь станем реже видеться, ведь Галине не нужно будет приезжать к нам в Р-ск. А ведь мы все так к этим встречам привыкли!

– Но ничего, – успокаивала я сестру. – Я буду вас навещать. Очень часто, честно. А Марк на время твоих госпитализаций сможет приезжать ко мне сам, с проводником.

– Конечно, ерундовина какая, – фыркнул ребёнок. – Подумаешь, на поезде прокатиться. Я и сам смогу, без никакого проводника.

С наступлением весны я с огромным удовольствием возобновила тренировки на манеже.

Через пару месяцев освоила манежный галоп – и это был восторг, просто непередаваемый словами.

С Настей мы подружились. Мне нравилось проводить время на конюшне. Обычно я привозила с собой термос с каким-нибудь травяным или фруктовым чаем и сладости. И Настя, если не была занята с всадниками, присоединялась ко мне. Мы устраивались под навесом на трибуне, откуда был прекрасный вид на манеж и конюшню, и болтали.

Довольные наездники, лошади на манеже, табунные жеребята, лес, поля вокруг – всё это наполняло душу радостью и затягивало больше и больше.

Насте было 27, деревенская девочка, она выучилась на эколога, несколько лет проработала по специальности, но так сильно скучала по лошадям, что бросила всё и устроилась в конный клуб инструктором. В те времена хозяином был Кирилл – обеспеченный молодой человек, бизнесмен. Увидев, как хорошо Настя справляется с всадниками и лошадьми, Кирилл подарил ей бизнес с условием, что будет приезжать в любое время и кататься на любых лошадях. Условия Настю более чем устроили. За два года он приезжал всего два раза, причём каждый раз с разными женщинами. Здесь же Настя нашла укрытие не только от нелюбимой работы, но и от бывшего молодого человека, который не давал ей прохода и никак не мог смириться с их расставанием.

– Настя, – поинтересовалась я, – а тебе не скучно жить одной в этой деревне? Ты же молодая, красивая девушка. Не хочется замуж, в конце концов?

– Нет, мне здесь хорошо. Ты знаешь, Надя, я ведь нашла себя. Не знаю, как дальше у меня сложится жизнь, но пока я счастлива в этой, как ты говоришь, деревне. Ну а общения хватает с избытком. Очень много людей приезжает на прогулки и занятия. И все такие разные, и судьбы разные. Мне очень интересно. Да и некогда скучать-то. На конюшне всегда много работы. Благо девочки из деревни помогают. И парень один есть – Андреем зовут, тоже помогает, но уже за деньги. Он через день у меня работает конюхом.

Настя показала мне своё жилище: оказалось, что за конюшней притаился небольшой жилой дом с канализацией, водопроводом и электричеством. Отапливался домик старым деревенским способом – дровами. Большая печь возвышалась посреди комнаты, разделяя собой пространство на две зоны: кухонную и спальную. На кухне в углу примостился современный компьютерный столик с большим монитором, выполнявшим роль телевизора.

– У меня даже интернет есть, ловит деревенский вай-фай, – похвасталась Настя.

– А не страшно тебе одной?

– Бывает иногда. Но чтобы дойти до конюшни, нужно пройти или проехать всю деревню. Так собаки такой лай поднимают, что всех разбудят. Да и мой кобель не отстаёт, это сейчас он в вольере, а на ночь я его на цепь перевязываю. К дому он никого не пропустит.

– А у меня две собаки. Я их спускаю иногда, когда мне страшно. Но у меня охрана и тревожная кнопка есть, – поделилась я.

– Мне не нужна охрана, – засмеялась Настя. – Деревня же, тут все свои. Если что, соседи с вилами прибегут, помогут. Мы дружно живём. Это не город, где вы все высокими заборами отгородились друг от друга.

– Это точно, – согласилась я. – Заборы у нас что надо, один другого выше. За солью к соседям не сходишь.

– Вот-вот, – подхватила Настя. – А у нас в деревне даже ходить не надо, сами принесут, если что нужно.

– А разве в город тебе не хочется иногда съездить? – меня заинтересовала Настина жизнь.

– Зачем? – пожала она плечами. – Продукты и здесь продаются, аптека тоже есть. А в цивилизацию пока не тянет, наверное, период такой. Потом посмотрим.

Через некоторое время Настя стала брать меня на прогулки. И в конце концов удалось испытать то, чего я так долго желала и к чему старательно готовилась – галоп по полю! Это был взрыв эмоций, выброс адреналина! Я словно летела!

– Йо-хо-хо! – кричала я. Свобода! Счастье!

Настя скакала галопом рядом, не отставая ни на шаг, и счастливо улыбалась, разделяя мою радость.

– Эй, Надя! – окликнула она меня. – А теперь вот так!

Настя едва заметно пришпорила своего жеребца, и он легко, в одну секунду обошёл нас с Робином. Ещё мгновение – и они умчались вперёд, совершенно недосягаемые для нас.

– Настя! Что это было? – спросила я, когда мы, запыхавшись, догнали её и Принца, спокойно дожидавшихся нас у края поля.

– Это был карьер – самый быстрый вид галопа, – пояснила девушка. – Но тебе пока так не надо, очень опасно. Хотя и самый драйв, естественно.

Настя рассказала, что, когда галопирующая лошадь совершает прыжки, всадник словно качается на качелях. А при карьере спина лошади горизонтально неподвижна, и животное будто стелется по земле.

«Скоро так же смогу», – пообещала я сама себе.

С наступлением весны мои поездки на конюшню участились. Иногда, когда все лошади были заняты, я не каталась, а помогала чистить и готовить животных к прокату, седлать, расчёсывать гривы и хвосты. Объясняла новичкам азы управления лошадью. Настя всё чаще брала меня на прогулки, знакомила с постоянными клиентами, показывала маршруты. Робин прочно закрепился за мной, конь уже узнавал меня, я всегда возила в машине морковь, которую он просто обожал. Я привыкла к Робину, но скучала по Раде – кобыле, которая первой подарила мне радость верховой езды… И с которой была связана самая приятная и памятная для меня прогулка – с моим Иваном. Ну, не моим, конечно, у него есть жена. Но тогда он был только мой.

Всё чаще меня посещала мысль съездить на конюшню, где мы катались с Иваном, и попробовать выкупить Раду. Александра говорила, что Рада для проката довольно стара – кобыле было более двадцати лет. Возможно, она согласилась бы продать мне лошадь – не для работы, а в личное пользование?

Наконец я решилась…

Припарковавшись у конюшни, подошла к хозяйке. Девушка ещё больше поправилась. Интересно, какой вес всадника выдерживают лошади?

– Здравствуйте, Александра! – приветливо поздоровалась я с толстушкой. – Помните меня? Я как-то ездила у вас на Раде.

– Всех не упомнишь, конечно. – Александра отложила щётку, которой чистила молодого грациозного жеребёнка чёрной масти, и повернулась ко мне. – Но вас я запомнила. Вы катались в первый раз и были в таком совершенно искреннем детском восторге.

– Точно, – против воли улыбнулась я. – И с тех пор мой восторг не прошёл. Наоборот, верховая езда теперь для меня и хобби, и призвание.

Мы разговорились. Не сразу я решилась озвучить своё предложение по продаже мне Рады. Начала, как ни странно, Александра:

– Вы покататься или по делу?

– По делу. Очень важному для меня, – призналась я. – Хочу уговорить вас продать мне Раду. Не могу забыть её, хочу ездить только на ней. Хочу, чтобы она узнавала меня и радовалась моему обществу. Вы рассматриваете вопрос о продаже? Цена не имеет для меня значения.

Александра замолчала. Я тоже. Затаив дыхание, ждала её решения. Обнадёжило то, что сразу девушка мне не отказала.

– Я так понимаю, что мой отказ вас не устроит, будете продолжать уговаривать? – наконец спросила Александра.

– Да. – Я посмотрела ей прямо в глаза. – Если будет нужно, стану приезжать сюда хоть каждый день. Это у меня не спонтанное решение, я долго думала. У меня мечта – собственная лошадь. Причём именно Рада.

– Знаете, кому-нибудь другому я бы отказала не раздумывая, – ответила Александра. – Но вижу, что у вас есть возможность обеспечить лошади хороший уход. А Рада стара, ей нужно повышенное внимание. Через пару лет её нельзя будет пускать в прокат под неопытных всадников. Поэтому договорились. Но предупреждаю, торг не уместен.

– Согласна! – Мы оговорили цену и условия перевозки лошади и пожали друг другу руки. – А можно мне прокатиться на ней?

– Теперь она ваша, конечно! Вам нужен сопровождающий? – Александра вернулась к чистке жеребца.

Я порадовалась, что взяла с собой бриджи и сапоги. Да, я уже успела обзавестись специальной одеждой для верховой езды. В узких, обтягивающих синих бриджах и высоких блестящих сапогах я нравилась сама себе. И гораздо больше, чем в деловом платье и на шпильках.

Мне показалось, что кобылка узнала меня. Конечно, это было маловероятно, но подобная мысль была приятна. Я угостила Раду сахаром и вывела из конюшни. Я чистила её лоснящиеся рыжие бока и привыкала к мысли, что она моя. Александра рядом понимающе улыбалась мне.

– Вперёд, Радуля!

Взобравшись в седло, я с места тронулась рысью. Теперь я умела управлять лошадью и могла позволить себе полихачить.

Мы с Радой прошли по тропинке к лесу, перебрались через речку, где когда-то я упала. О, эти воспоминания! когда я уже забуду ту ночь? Скача галопом по полю, я несколько раз оглядывалась: мне казалось, что рядом скачет Иван.

Утомлённые, мы с лошадью возвращались через деревню. На подходе к даче Ивана Рада приветственно заржала, и я услышала ответное ржание. И тут же увидела жеребца с жёлтой гривой, привязанного к воротам.

Моё сердце судорожно забилось… Иван, услышав ржание и стук копыт, вышел на крыльцо. Увидев меня, он словно окаменел, а потом, ни секунды не раздумывая, подошёл к нам, выхватил у меня поводья и привязал Раду рядом со своим конём. Я перекинула ногу через седло, и Иван поймал меня. Не говоря ни слова, он поднял меня на руки и занёс в дом.

Мы набросились друг на друга с такой страстью, как будто и не было этих шести с лишним месяцев разлуки. Даже не успели добраться до кровати, любили друг друга прямо на ворохе скинутой одежды. Наши тела помнили всё и двигались слаженно, на одной волне сумасшедших чувств…

Утолив первую страсть, мы всё-таки расположились на кровати. Иван нежно целовал моё лицо, глаза.

– Как же я соскучился, Наденька моя! – выдохнул он мне в губы. – Я думал о тебе, ты мне снилась. Верил, что однажды снова буду обнимать и ласкать тебя.

– Я тоже, Ванечка, – призналась я. Этот мужчина вызывал во мне такое желание, над которым я уже не имела власти. Это было сильнее меня. – Почему ты здесь? Часто ездишь верхом?

– Нет. Второй раз приехал после того раза. – Он погрустнел. – Алине очень плохо. Она лежит дома, в больницу её уже не берут, сиделок она изводит, требует моего постоянного присутствия. Я теперь работаю на дому. И ухаживаю за ней. Появились пролежни, проблемы со стулом. Я больше не принадлежу себе. И не могу воспринимать её как женщину. Просто больной человек, которому я должен своё внимание и свою жизнь.

– Мне очень жаль… – Я не знала, что ещё можно сказать в такой ситуации, и просто крепче обняла мужчину.

Он поцеловал мне ладонь.

– Сегодня утром она заявила, что я ей опротивел, что жду не дождусь, когда она освободит меня. Я не выдержал и уехал. Мне нужно было успокоить нервы. Поэтому я здесь, катался часа два. И не смог не заглянуть сюда. Даже и мечтать не смел о таком подарке судьбы. – Он вздохнул и принялся ласкать меня.

– Иван!

Я охотно откликнулась на ласку. Наверное, никогда не смогу противостоять тяге к нему…

После близости, на этот раз более медленной и нежной, мы, не одеваясь, пили тот самый травяной чай. Увидев, что Иван налил мне так, как я люблю, – две трети кружки с половинкой чайной ложки сахара, я не смогла сдержать блаженную улыбку. Надо же, запомнил!

Пора было возвращать лошадей, Александра наверняка уже переживала.

– Ой, – я вспомнила, что забыла рассказать любимому свою новость, – представляешь, я же Раду купила! Она теперь моя!

– Поздравляю, – порадовался за меня Иван. – А где держать её будешь?

– Пока отдам на постой, а там посмотрим, – беспечно отмахнулась я. – Главное, что она моя. Иван, я хочу снова с тобой увидеться. Когда у тебя получится?

Иван опустил голову. Я похолодела, уже предчувствуя, что он скажет.

– Наденька, лисичка моя. Ты же у меня умничка и всё понимаешь. Я не смогу с тобой видеться. Несмотря на все мои чувства к тебе, на страсть, которую ты во мне вызываешь. Этого не должно было случиться ни тогда, ни сейчас. И не должно больше повториться. Прости, что не смог устоять, увидев тебя. – Он грустно улыбнулся. Чертовщинки в глазах погасли, и любовник показался мне чужим, незнакомым мужчиной. – У меня есть обязательства. Так уж сложилось, я должен ехать к жене.

Мне стало неприятно, как будто я украла то, что мне не принадлежит. И теперь меня упрекают за это. Я медленно встала и подобрала свою одежду. Молча оделась, до последнего ожидая, что Иван меня остановит.

– Что ж, поезжай к своей жене… И будь счастлив!

С этими словами я вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Рада потянулась ко мне, демонстрируя готовность скакать. Я отвязала лошадь, вскочила в седло, пришпорила и помчалась к конюшне, распугивая деревенских кур и собак. Рада словно чувствовала, что я в отчаянии, и не отвечала на мой нервный дополнительный посыл, сохраняя галоп в управляемом ритме.

Иван сидел сгорбившись и закрыв лицо руками. Только что он обидел женщину, которую полюбил и которая уже полгода не покидала его мыслей и чувств. Но он не мог поступить иначе. Ведь его Алина не была виновата в том, что с ней случилось. И, пока он тут испытывал наслаждение, она мучилась от своей неподвижности, одиночества и болей.