Текст книги "Туннельный мир"

Глава 23

Утром позавтракав, Ник начал надевать на голову какой-то странный платок:

– Возьми, – он протянул мне такой же.

– Что это?

– Это куфия, ее носят мужчины, но тебе в пустыне она пригодиться, – я пыталась завязать, но ничего не получалось, тогда Ник подошел и забрал куфию, потом осторожно повязал ее мне на голову, – Вот так хорошо. Его руки медленно опустились на мои плечи и Ник замер, я отступила на шаг:

– Что-то не так?

– Нет-нет, все нормально.

Спустились мы лифт-порталом и очутились в конюшне, нас ждал еще один диковинный зверь.

– Кто это?

– Квадроцикл, на нем лучше всего передвигаться по пустыне.

Зверь заревел, как только мы его оседлали. Бежал он резво, очень быстро он покинул черту города.

Мы неслись по бескрайней пустыне. Со всех сторон, куда не кинь взгляд, простирались песчаные дюны, на горизонте сливаясь с голубым небом. Жара была невыносимой, казалось, что весь мир замер и раскалился. Солнце белым пятном висело над головой, посылая нам еще больше тепла, от которого не было никакого спасения. Хотелось спрятаться, хоть на миг в тени, но нигде не было, ни деревца, ни маленького кустика. Все было выжжено, ничего живого на сотни километров. Только песок все время находился в движении, постоянно меняя свои очертания, стелился, к ногам, как живое существо, умоляющее о ласке, завораживая своими неспешными движениями. Словно подстерегая свою жертву, и в следующую секунду, от резкого порыва ветра, нападал, обжигая кожу своими раскаленными песчинками. Хорошо, что Ник дал куфию на голову и лицо, иначе не моя кожа сильно пострадала бы. Я крепко прижималась к Нику, боялась упасть с квадрацикла. Он ревел, как сумасшедший, я даже не пыталась с ним говорить, потому, что сразу было ясно, что животное дикое. Странно, что позволяет на нем ездить. Хотя если средой его обитания является раскаленная пустыня, то я думаю, за глоток воды он готов на многое.

Чуть погодя в знойном мареве на горизонте показались очертания гор, мы стремительно приближались к ним. Когда мы подъехали ближе, я увидела, что это во все не горы – это творения человеческих рук.

– Это пирамиды, что с греческого означает многогранник, – пояснил Ник, – Усыпальницы фараонов. Их построили более четырех тысяч лет назад.

– Пирамиды!!!

Я никогда не видела таких построек, они были величественны. Выложены из огромных камней, простирались высоко вверх к самому солнцу, казалось, еще немного и они его достанут. Пирамиды внушали благоговение, стоя рядом с ними, я почувствовала себя совсем маленькой. Просто пылинкой, маленьким всполохом, который на миг моргнул и погас! Им более четырех тысяч лет! Сколько всего они видели, сколько судеб прожито! Просто невероятно!

– Усыпальницы? – я решила уточнить, – Здесь похоронены люди?

– Да великие правители древнего Египта. Они еще при жизни начинали строительства своих усыпальниц, тысячи рабов воздвигали их.

– Без магии?

– Конечно, без магии и даже без современных технологий. Все человеческий труд и физика.

– Физика?

– Ну да, это наука, которая помогает с помощью простых законов поднимать эти каменные блоки на вот эту высоту, например.

– Ясно, это вы так магию называете.

Ник улыбнулся, но возражать не стал:

– Самая большая это пирамида Хеопса или Хуфу, – Ник указал рукой, – ее строили примерно в двадцать шестом веке до нашей эры. Строительство длилось более двадцати лет. Вон там Пирамида Микерина, а та – Хавры. А вон Сфинкс, которого ты так хотела видеть.

Сфинкс поразил меня, он был невероятных размеров, с гордой осанкой. Я медленно пошла к нему и чем ближе подходила, тем сильнее испытывала внутренний трепет. Какие-то неведомые струны в моей душе натянулись и завибрировали мелодию песни песней. Так стало хорошо и уютно, я подошла к Сфинксу и дотронулась рукой. Он открыл глаза и повернул ко мне голову, песок посыпался с его головы и туловища:

– Так долго я тебя ждал, моя повелительница!

Слов не было, я никак не ожидала, что этот огромный камень оживет, и заговорит со мной, но моя душа ликовала: «Теперь Ник увидит, что я права! Магия существует!» С видом победителя я повернулась к нему:

– Ну что поверил?

Ник удивился:

– Поверил во что?

– Ты что не видишь? Сфинкс ожил и со мной разговаривает!

Ник сосредоточенно смотрел на меня с примесью боли во взгляде:

– Рада! Девочка моя, может, лучше вернемся, ты видимо перегрелась, – Ник осторожно взял меня под руку и тут же, сдавленным шепотом спросил – Ты тоже это видишь?

Сфинкс в это время стряхивал с себя песок и камни, превращаясь в живое существо:

– Эх, как меня все это надоело, столько времени сидеть тут без дела и слушать всякую чушь приезжающих туристов, бррр! Это же надо, столько всего насочинять, пирамид тут понастроили! Устроили цирк! Ни тишины, ни спокойствия! Как я устал, хочу в отпуск! Все здесь приезжают в отпуск, а мне ни дня отдыха! – он бурчал, продолжая стряхивать с себя песок.

Ник стоял молчал, но был крайне бледен:

– Рада, ущипни меня. Я что-то плохо понимаю, что происходит? Вроде бы ничего не ел и не пил галлюциногенного, может, в гостинице, что-то подмешали…

Сфинкс повернулся к Нику, посмотрел оценивающе, обнюхал его и сказал:

– Маг! Еще один маг! Не может быть! Такая удача, два мага в один день через тысячи лет ожидания.

– Дорогой Сфинкс! – я нервничала и не знала, как к нему правильно обратиться, – Я —

Рада Челак, потомственная ведьма родоначальных семей. Очень хочу, чтобы вы мне помогли вернуться домой и возродить магию.

Сфинкс почесал живот и попросил:

– А вот с этого места поподробнее.

И я рассказала все, что знала о магическом мире вплоть до последнего момента. Ник в этот раз слушал очень внимательно, не перебивая, а только изредка покачивая головой.

– Тогда мне все понятно. Ты прямой потомок Неи, поэтому смогла лишь одним прикосновением оживить меня. Я страж на пересечении двух миров. Раньше я был охранником Неи, все изменилось в тот день, когда Нею чуть не похитили. Я нес свою службу исправно, но злодеи смогли перехитрить и меня. Нет, я справился, не дал свершиться плохому, но доверие потерял. Родители Неи очень испугались и осерчали на меня. В туже ночь создали неприступный мир, защитили, огородили. Создали грифонов, нашли им достойного повелителя, дав указ подчиняться только ему. А меня и весь наш вид, в наказание оставили тут – охранять входы, чтобы никакое зло не проникло к детям Неи.

– Я прошу прощения, что прерываю вас, – Ник подал голос, – Но там приближается автобус с туристами, может лучше чтобы они вас не видели?

Сфинкс хихикнул:

– Где ты его откапала, странный он, у него все нормально, может он немного того? – Сфинкс как-то странно покосился на Ника, – Не буйный, а то не люблю я эту возню с успокаиванием, лучше сразу… и все никаких проблем.

– Я не понял, а откуда такие выводы? – обиделся Ник.

Сфинкс закатил глаза:

– Он еще и спрашивает, да любому магу известно, что сфинкса может видеть только маг, да и то после того, как позволит ведьма! Только вам, блаженным, все не понятно.

– Сфинкс, даже мне это было не известно. У нас нет таких как вы, мы не знаем ничего о вас.

– Святые Небеса! Мать – Земля-кормилица! Сильно вы осерчали на меня! Совсем вычеркнули из истории, обидно! Столько лет службы, и вот благодарность, за один маленький проступок!

Он развернулся спиной и шмыгнул носом:

– Сфинкс! Мне помощь твоя нужна, мне магию спасать надо, я домой хочу!

– Я не знаю, как магию спасать, тебе к Неи нужно, а если домой хочешь, тогда отправляйся и этого своего прихвати.

Тут Сфинкс зарычал, махнул лапой, стало темно, зашумел ветер, и прямо перед нами раскрылась воронка:

– Куда тебя отправить?

– В Джанкур!

– Как пожелаете, госпожа!

Воронка подхватила нас и закружила. Я увидела знакомый мне мерцающий туннель, мы летели через него с Ником. И Ник почему-то менялся, сначала черты его лица как-то заострились, потом руки стали длиннее и массивнее, покрылись шерстью. Ник преображался на глазах, он уже не был человеком, и тут я узнала его!

– Каластиор! Ты каластиор! – я кричала, пока мы летели.

Ник в ответ зарычал, его превращение продолжилось, и когда мы упали на снег – это была боевая трансформация Каластиора! Я упала сверху на Ника-каластиора.

От удара на доли секунды Ник потерял сознание. Я не удержалась и провела рукой по его морде. Великолепное животное, бордовая шерсть переливалась на солнце, рога витиеватые со сложным рисунком. Ник заурчал и открыл глаза: светло-карие почти желтые, кошачьи глаза все, что осталось от прежнего Ника. Я гладила его и не могла скрыть свое восхищение, шерсть была мягкой, хотелось зарыться в нее. Он смотрел на меня удивленно и радостно, мою ногу обвил его хвост, медленно пополз вверх:

– Ты что делаешь?

– А что я делаю?

– Гладишь меня!

– Нет, ты меня.

Хвост продолжал свое путешествие вверх:

– Ник! Прекрати!

– Я ничего не делаю!

– Убери хвост!

– Хвост?! Какой хвост?

– Да посмотри на себя!

Ник опустил глаза на свои руки, то есть лапы и зарычал:

– Что это? Да что происходит, чем они меня опоили! Уволю всех к чертовой матери! Вот это сильное средство, сначала сфинкс ожил теперь вот это! – он подскочил, я упала на снег, без теплой шерсти Ника, я почувствовала холод, – Нет, работники не могли! Это все Папертов, со своими дурацкими шутками! Ну, я ему устрою, прилеплю пластырь с ЛСД на задницу! Все он меня достал, это уже перебор!

Ник метался по снегу, он был великолепен, совершенство силы и ярости. Хвост бил по снегу разметая снежинки. Я откровенно любовалась, он приблизился ко мне:

– Рада! – его хвост тут же закрутился вокруг моего запястья, – Ты так сморишь на меня…

– Ник! Ты не понимаешь, считалось, что каластиоры исчезли! И тут такая удача.

– Рада! Какие каластиоры?

– Магическое существо, считалось, что они, то есть вы вымери.

– О, господи! Он и тебе что-то подсунул, когда успел? Рада, это временно сейчас действие препарата закончится, и мы вместе посмеемся, а потом убьем Папертова, – хвост Ника пополз по руке, вызывал странные ощущения.

– Ник! Убери хвост!

– Какой хвост?

– Этот! – я подняла руку, с намотанным хвостом, который продолжал свое путешествие.

Глаза Ника округлились:

– Это не моё! Он сам! Он меня не слушается! – Ник резко отскочил, хвост выпустил меня и опять забил нервную дробь по снегу.

– Ник! Успокойся, я понимаю, сложно принять и осознать, что мир вокруг так изменился. Мне тоже было тяжело и сложно, но я тебе помогу!

Ник сел на снег, задрал голову вверх и завыл, при чем, это был такой вой, от которого кровь в жилах стыла. Я подошла к нему, и положила руку на голову, повела по витиеватом рогам, мне было так жаль его, даже в душе что-то сжалось. Хвост обнял меня за талию и притянул к Нику поближе:

– Опять?

– Рада! Он сам, честное слово! – так и стояли мы с Ником-каластиором, от него было тепло, Ник смотрел на меня глазами преданной собаки, – Выходит все, что ты говорила правда?

– Правда, Ник, очень даже, правда!

– И что теперь?

Первый раз за время нашего знакомства, Ник не знал, что делать. Я продолжала гладить его и успокаивать:

– Нужно найти монастырь, а там уже будем что-то решать, только я не имею ни малейшего понятия, где он находиться.

Ник принюхался, потянул воздух, завертел головой:

– Я слышу запах дыма. Залазь на меня, – Ник согнул лапу и когда я поставила ногу помог мне на него забраться, я как смогла обняла его за шею, но рук моих не хватало, – Готова?

– Да!

Каластиор огромными прыжками начал подъем вверх. Он иногда останавливался, нюхал воздух и продолжал двигаться вверх. Шерсть у него была мягкая и теплая:

– Рада! Так, а что я теперь всегда таким буду?

– Не знаю, по преданью на каластиоров наложено проклятье, и вы не можете принимать человеческий облик, поэтому и вымерли.

– Кто наложил?

– Ведьма, чью дочь один из твоих предков охранял и не уберег.

– А ты говорила, что тоже ведьма.

– Да! – меня прямо распирало от радости, что Ник поверил.

– Так, тогда сними проклятье!

Мне стало неловко, радости уменьшилось:

– Понимаешь, я не знаю как…

Ник резко остановился:

– Что значит, не знаешь? Ты же Рада Челак потомственная ведьма десяти родоначальных семей ведьм! Дочь повелителя грифонов.

Я втянула голову в плечи и крепче вцепилась в мех Ника:

– Прости… – Ник опять завыл, причем в этот раз еще безнадежнее и жалостливее, – Я что-нибудь придумаю!

– Это просто бред какой-то, этого не может быть! Просто сон, кошмарный сон или же я сошел с ума и ты всего лишь плод моего больного воображения! Просто реально такого быть не может!

Ник бубнил под нос, пытался себя хоть как-то успокоить, а мне было откровенно жаль его. Я легла ему на спину и сильнее обхватила руками его за шею:

– Ник, все будет хорошо!

Он замолчал и остановился, перед нами были ворота монастыря Джанкур.

Глава 24

Мы вошли. Миновав внутренний двор, очутились в холле монастыря. Первый раз, когда я увидела монастырь, мне хотелось бежать, куда глаза глядят, но сегодня я была готова расцеловать каждый камень этого сурового монастыря. Ник принюхивался. В холе было пусто, но дверь в трапезную отворилась, из нее вышел Давид. Мой Давид! Цветок нежности встрепенулся в моей душе:

– Давид!

Он обернулся, и наши глаза встретились, он удивился, но ни секунды не мешкая, бросился бежать ко мне, а я на встречу ему! Давид обнял меня, и приподняв над землей в своих крепких объятиях, закружил:

– Рада! Я думал, что потерял тебя! Где ты была?

– Ой, Давид! Так сразу всего и не расскажешь! Я так скучала по тебе, так скучала!

Давид улыбнулся и поцеловал меня, сжимая крепко. Сзади раздался рык Ника:

– Это что он себе позволяет!?

И почти в этот же момент раздался голос папы:

– Рада! Ты что себе позволяешь!?

Давид отпустил меня, я резко отпрянула от него. Ник в один прыжок преодолел расстояние между нами, запрыгнул Давиду на грудь и повалил его на землю, пытаясь достать до шеи.

– Я тебя убью, – он рычал, придавив Давида к земле.

– Это что такое!? – Давид пытался удержать взбесившегося зверя.

Отец достал меч:

– Нет, папа, не надо! – я схватила Ника за хвост и изо всех сил пыталась его оттянуть – Ник, прекрати сейчас же! Дурная голова, это мой жених! Давид! Ты же убьёшь его! НИК!!!! – я закричала, так что раздался звон колокольчиков, впервые в жизни. Ник услышал и перестал, но все еще удерживал Давида, шумно выдыхая воздух.

– Слезь с него быстро! – скомандовала я.

Ник не торопился, он внимательно смотрел Давиду в лицо:

– Я вот не могу понять, что ты в нем нашла? Мне он абсолютно не нравится!

– Было бы странно, если бы он тебе нравился, тебе не кажется? Слезь, я сказала!

Ник нехотя отпустил Давида и медленно отошёл в сторону, отец спрятал меч, Давид быстро поднялся на ноги:

– Что это за хомяк-переросток с хвостом? Где ты его откапала?

– Нет, я точно его убью, – Ник оскалился.

– Рада! Потрудись мне объяснить, где ты была все это время, что это за животное с тобой и вообще, что значит твой жених?! – в голосе папы звучал металл.

В коридоре стали собираться монахи, внимательно наблюдая за разворачивающимися событиями. Еще бы, у них в монастыре, наверное, уже тысячу лет ничего интересного не происходило.

– Папа, может, поговорим наедине? – хвост Ника обхватил мою ногу и медленно стал ползти к верху. Я незаметно пыталась его сбросить.

– Хорошо пойдем ко мне, сразу же и маме скажешь, что ты жива здорова.

– Мама тоже здесь?

– А где ей еще быть, когда ее единственная дочь пропала неизвестно куда.

Мы двинулись к дверям Ник и Давид последовали за нами.

– А вы куда? – спросил папа.

– Я иду вместе со свой невестой! – гордо произнес Давид.

Папа недобро посмотрел на Давида:

– Передайте, настоятелю Малькому, что Рада вернулась. Мы будем в моих покоях!

Мы шли через холл монастыря, а Ник все никак не мог угомониться:

– Ой, не могу, жених недоделанный, да он еще от папы таких люлей выгребет, а я помогу! – он прямо замурчал от предвкушения, – Я смотрю, папа у нас мужик, что надо! Повелитель грифонов, потомственный колдун! Он за дочку голову оторвет, глазом не успеешь моргнуть! А этот «хомяк-переросток»! Рада я тебя не понимаю!

– Ник! Прекрати, твое мнение никто не спрашивал!

– Рада! Какое еще мнение у животного? – удивился папа.

– Папа! Я могу понимать животных, все, что они говорят. Я тут, в монастыре, нашла заклятие, прочитала его таким образом активировала эту способность. Здорово, да?

– ДА. Очень интересно!

– Это, что получается, меня слышишь только ты? – протянул Ник.

– Да, только я, так что можешь особо не распинаться!

– А что он говорит?

– Ничего умного он еще не сказал.

– Я не сказал, да я сто раз еще повторю, твой Давид редкое…

– Ты его абсолютно не знаешь, так что нечего.

Папа внимательно слушал мой диалог с каластиором, который для него выглядел, как монолог.

Мы пришли в другое крыло монастыря, папа отворил дверь. Это была не келья, здесь было намного больше места, кровать посредине комнаты с тумбочками по бокам. Камин, в котором потрескивали поленья. Большой стол, над которым стояла моя мама и шептала заклятье поиска над картами, держа на волосе единорога бусиату. Это заговоренная вещь. Бусиата задребезжала, разорвала волос единорога и упала, покатившись по карте.

– Неужели!? – мама была так и увлечена, что не заметила того момента, как мы вошли, – Неужели, найдем, Боги помогите нам.

– Саша, – отец тихо позвал.

– Ден! Сработало, наконец, сработало, – мама склонилась над картами, сейчас я скажу, где наша доченька! Она в монастыре Джанкур… – мама повернулась с несчастным и растерянным видом.

– Я знаю, Саша! – Ден тепло улыбнулся и сделал шаг в сторону открывая маминому взгляду меня:

– Мама!

– Доченька!

Мы долго обнимались с мамой, она плакала, боялась отпустить меня:

– Рада! Доченька, я столько ночей не спала, мы так с папой переживали, расскажи, что случилось? Что это задиковиный зверь с тобой! Такой грациозный, мощный, само совершенство творений Неи!

– Вот слышала, слышала, что твоя мама сказала!? Учись у старших! – Ник улегся у наших ног и тихо вздохнул, – Рассказывай все, как было, еще раз, я тоже послушаю.

– Мама – это каластиор, он не совсем животное у него две ипостаси. Это боевая трансформация…, но давайте все по порядку, – опомнилась я.

Я долго и как можно более подробно рассказала, о том, что со мной произошло, после падения в светящийся туннель. Нет, конечно же, о некоторых моментах я промолчала: таких, как моя мнимая помолвка с Ником, хождение почти обнаженной по городу. Я решила поберечь родителей, зачем им стрессы и их возрасте. Когда я закончила, папа с мамой были очень удивлены, а Ник подытожил:

– В свете сегодняшних событий все звучит не так ненормально, как сперва показалось! Кто бы мог подумать!

– Рада, так этот молодой человек в боевой трансформации, хм… любопытно. И ты его понимаешь, еще интереснее, а как он себя чувствует в такой личине?

– Отлично! Так, словно я нашел себя, открыл ту часть моей личности, которую никогда не мог понять. А еще я чувствую в сотни раз лучше запахи, вижу, слышу все острее, во мне таится огромная сила! А когда к тебе приближается Давид, я не могу себя контролировать, мое нутро говорит мне, что его нужно разорвать в клочья!

– Ник говорит, что он себя чувствует очень хорошо! Но он агрессивен по отношению к Давиду!

– Кстати, хотелось бы уточнить, что за глупость ты кричала в холле, о том, что он твой жених? Я надеюсь, это было просто шоком и попыткой спасти своего одноклассника от страшной гибели? – вопросил папа.

– Что? – изумилась мама.

– Никакая это не глупость, все очень даже серьезно. Давид Азимат сделал мне предложение стать его женой, я ответила согласием, – и подняла руку вверх, демонстрируя кольцо, – Теперь официально мы помолвлены. Я планирую выйти за него замуж еще до конца каникул.

– Что!!!? – в один голос закричали мама, папа и рыкнул Ник!

– То, что слышали и не надо на меня так орать, вы сами мне обещали, что я выйду замуж за кого захочу! – я скрестила руки на груди и выдвинула вперед подбородок.

Отец плотно сжал губы, Ник нервно забил хвостом по полу.

– Рада! Девочка моя, – начала мама, – Никто и не запрещает тебе выходить замуж за кого захочешь, но не в семнадцать лет, в самом же деле! Еще необходимо закончить учёбу, дружите, узнавайте друг друга лучше. А по окончании учебы сыграете свадьбу.

– Ты мать послушай, умная же женщина, она тебе плохого не посоветует. Видишь, у них с отцом какая идиллия, я уж думаю, она сто раз подумала за кого выходить, кому свое сердце подарить. А этот уродец какой-то, нутром чувствую.

– Заткнись, – рявкнула я на Ника.

– Рада, ты меня удивляешь! Ты не в себе, что за выражения? – спросила мама.

– Извините, просто этот каластиор в очередной раз говорит чушь! А по поводу Давида мне не нужно узнавать его лучше я и так знаю, что он самый прекрасный, нежный и отзывчивый.

– Да буквально дома ты его придурком называла! Что же изменилось? – с удивлением спросил папа.

– Я ошибалась. Да, я могу признавать свои ошибки! Здесь в монастыре он показал себя со всем с другой стороны, он стал моей поддержкой и опорой, и вообще, если бы не мой ЖЕНИХ, подчеркиваю МОЙ ЖЕНИХ, меня не было в живых.

– Это еще почему? – удивился папа.

– Потому! Когда мы заблудились, и попали в страшный буран, я заболела. Мы с Давидом нашли землянку и там спасались, он согревал меня своим теплом, именно там я поняла, что люблю его, – по мере моих объяснений лицо папы вытягивалось все сильнее.

– Ты же сказала, что заблудилась одна и попала в Туннельный мир!!? – папа был на грани.

– Ну, это было во второй раз, а в первый я заблудилась с Давидом, и нам пришлось… – я не успела договорить.

– Ты… ты… ты – моя дочь, и ты! Сколько вы там пробыли? – глаза отца такими черными еще никогда не были.

– Ночь, – пискнула я.

– Рада! Ты понимаешь, как все это выглядит!? Ты же княжна! Как ты могла!?

– Хм… хм… – раздался сзади голос мамы.

– Вот не надо, Саша, не начинай, не надо сравнивать!

– А может, Ден, здесь действительно – любовь!?

– Не, ну не мелите чушь, какая любовь? Да он гнилой насквозь, я вижу! – Ник заметался по комнате, на его холке шерсть встала дыбом, от чего он казался очень опасным.

– Я отправил ее в МОНАСТЫРЬ, к МОНАХАМ, а она умудрилась сотворить такое, опозорила себя, как смогла!

– Не, ну, что за средневековье, ну было у них там что-то и что!? Да это сейчас сплошь и рядом, не надо впадать в панику! Рада, скажи им мои слова, – нервничал Ник.

– Ник, а что ты имеешь в виду?

– Твой отец, так нервничает, потому что хм… – Ник смутился, – Ну как бы первая брачная ночь уже была, а свадьбы еще не было.

В этот момент мама с папой, что-то тихо обсуждали. Ник навострил уши:

– Мама, папа! Мы любим друг друга! Я решила выйти за Давида.

– Ты что творишь, что ты мелешь, какая свадьба, да ты из ума выжила!? – Ник рычал. Мама села на кровать и закрыла рот рукой, отец просто был в ярости:

– Я убью его!

– Нет, я сам убью его, – Ник нюхал воздух, – Найду и убью!

– Да что вы, в самом деле, что он вам плохого сделал. А тебе Ник, какое вообще дело! Достали!

Я выскочила из комнаты и побежала по коридору, дороги назад не было. Вереницами коридоров я бежала, трижды возвращалась, путаясь в лабиринтах, но все же сумела найти главный холл. Там стояли настоятель Мальком и мой Давид, запыхавшись, остановилась возле них и выпалила:

– Давид, мы должны пожениться как можно скорее!!!

Давид довольно мне улыбнулся, взял за руку и спросил:

– Я только за, но что случилось?

– Просто, я не хочу больше ждать.

На суровом лице настоятеля Малькома промелькнула улыбка:

– Дети мои, какая радостная весть! Я скажу более: вы можете провести обряд Карсот, который можно проводить только в стенах нашего монастыря! Он связывает сердца и души на веки вечные, брак, заключенный по обряду Карсот, по велению проматери Неи, не может быть расторгнут ни при каких условиях, только смерть разлучит вас. Ни один из супругов никогда не изменит второму, иначе его ждет мучительная смерть. Готовы вы ли к такому?

– Да, – ни секунды не раздумывая, – ответил Давид, – Я, как только узнал Раду, только к этому и стремлюсь.

– Я тоже уверенна, нам ничто не может помешать!

В коридоре появился Ник злобно рыча, он медленно приближался к нам, не сводя глаз с Давида.

– Знаешь что, убирайся! Я не позволю причинить вред моему любимому!

– Рада! Ты не понимаешь, он – само зло…

– Позволь мне самой решать, кто для меня кто!

– Рада, что это за зверь? Он дикий? Ему не место в монастыре! – возмутился настоятель Мальком. Ник стоял в двух шагах от меня, его хвост пытался обхватить мою щиколотку.

– Он не совсем зверь, это – каластиор, считалось, что они вымерли…

– Настоятель Мальком, – раздался голос отца, – Благодарим за ваше гостеприимство, но мы вынуждены покинуть монастырь.

– Зачем же так спешить? У Рады еще практика не окончена, и сейчас с Давидом они сообщили мне чудесную новость, – настоятель Мальком выдержал паузу, – Рада и Давид решили соединить свои судьбы перед Богами, – отец плотно сжал зубы, – А что более мне приятно, что сделают они это здесь, в монастыре, обряд Карсот проведу сам. Давид у нас сирота, заменю ему отца, нам служителям Богов это только в радость. Уже давно никто не приходил к нам с такой просьбой, а раньше все сбежавшие влюбленные спешили к нам, ибо как известно, союз заключенный…

– Знаю, – перебил его отец. Хотя это не входило в его привычку, – Рада, и когда вы с Давидом назначили церемонию?

– Мы…, – я растерялась, – Мы еще…

– Чем быстрее, тем лучше, – помог мне Давид.

– Ну, если жених с невестой желают, я могу провести обряд хоть сейчас. Дело молодое. Я и сам когда-то был молод и влюблен.

– Мне кажется, спешить им уж особо некуда.

– Я думал, что ты Рада хотя бы захочешь позвать на церемонию самых близких бабушек, дедушку, братьев или даже они не важны?

– Я.. нет, конечно же, нет, я хочу, чтобы они были…

– Тогда не будем торопиться, – сказал настоятель Мальком, пошлем известия, и как только они прибудут, сразу же проведем обряд. Я буду счастлив, соединить ваши судьбы, дети мои! А пока, прошу, побудьте нашими гостями.

Давид обнял меня за талию, настоятель Мальком улыбнулся, папа посмотрел на меня с неодобрением:

– Ну, раз вы все решили, не смею мешать счастью своей единственной дочери, но до свадьбы ты будешь находиться под присмотром мамы, дабы соблюсти все приличия.

– Но папа… – начала я.

– Никаких «но», пойдем со мной, – папа повернулся и твердым шагом пошел к лестнице.

– Ничего, Рада, – Давид скромно поцеловал меня в лоб, – Осталось совсем немного потерпеть, иди.

– Я люблю тебя, Давид!