Текст книги "Ольга. Снег и розы"

Глава 12. Июнь 1985. Белоярск

Ольга усердно готовилась к выпускным экзаменам. Как то, не найдя у однокурсников нужной книги, она отправилась в библиотеку. Накануне Ольга прикупила у знакомой, приехавшей из Москвы, летнее платье, та купила его в валютном магазине и решила загнать дороже. Цена для Ольги не имела значения, она могла бы купить сам валютный магазин, вместе с персоналом, а платье понравилось. Белое, с отделкой из кремовых кружев, ручной работы, оно идеально сидело на фигуре. Хозяйка платья, увидев его на Ольге, решила отказаться от сделки. Ольга, зная ее неустойчивое материальное положение, накинула еще сотню рублей. Продавщица сдалась, и платье досталось Ольге. Она шла по улице, любуясь своим отражением в витринах и ловя восхищенные взгляды. Вдруг возле нее остановилась машина, из которой вышел старый знакомый, и с распростёртыми объятиями бросился к ней. Ранее отношения между ними были очень сдержанными, и сей жест Ольгу насторожил.

– Оля, милая как я рад, едем на дачу к Фролу! У него такая дача! Такого ты еще не видела! Едем он, кстати, тобой интересовался.

– Мною много кто интересуется. Спасибо, но я не поеду.

– Умоляю Олечка, ради меня…

– А кто ты мне такой? – Ольга была холодна и непреклонна.– Я тороплюсь, извини.

Ольга обогнула знакомого, и пошла своей дорогой. Книгу она нашла только в читальном зале, пришлось сидеть там и конспектировать нужные разделы, только через два часа она оказалась дома. Открывая ключом, дверь она слышала, как разрывается телефон. Подняв трубку, она услышала глухой мужской голос:

– Здравствуйте Оля. Это Владимир, мы с вами были в одной компании. Возможно, Вы меня помните, друзья называют меня Фрол.

Конечно, Ольга вспомнила лесопилку, и свой несостоявшийся дебют, в роли суфлера. Она и потом много слышала об этом человеке. Отношение у всех к нему было двойственное. Его или уважали или боялись. Однозначно с ним надо было считаться. И Ольга вежливо ответила

– Конечно, помню.

– Оля, – перешел на «ты» Владимир, – я очень сожалею, что поступил тогда опрометчиво и не поддержал наше знакомство. «Очень даже правильно ты поступил» – подумала Ольга. – «Дорого тебе могло обойтись это знакомство», но вслух сказала:

– Ничего страшного не произошло и мы оба ничего не потеряли от того, что наше знакомство не продолжилось.

– Но и не приобрели?! – Полу-вопросительно, полу-утвердительно спросил Владимир.

– Не приобрели, – согласилась Ольга, «кота в мешке» добавила она про себя.

– Чтобы устранить этот пробел в наших биографиях я приглашаю Вас сегодня к себе на дачу, – в его голосе послышались железные нотки. Она вспомнила, как трепетал перед этим человеком Красновский, и поняла, что от его предложений не отказываются. Спокойным голосом она сказала:

– Спасибо за предложение, я с удовольствием его приму.

– Я пришлю за Вами машину, будьте готовы через час. – Ольга вспомнила «Запорожец», с ручным управлением и горбатого безногого водителя. А также самого Фрола в телогрейке, и кирзовых сапогах. Самый богатый человек города не произвел тогда на нее впечатление, вернее произвел отвратное впечатление. Сдерживая страх, стараясь, чтобы он не понял, что она панически боится этой поездки, Ольга спросила:

– Какая форма одежды? Если я правильно поняла я еду к Вам на дачу?

– Оля, твой голос дрожит, ты меня боишься? Можешь не отвечать, я знаю, что боишься. Будь спокойна, ты вернешься, когда захочешь в добром здравии. Я все вопросы решаю только мирно. С любым человеком можно договориться. Вот с кем я договориться не могу, так это с комарами, поэтому одень что-нибудь закрытое. Все высылаю машину.

Через час Ольга вышла из подъезда. Возле дома стояла черная «Волга» без номеров, стекла тонированы. За «Волгой» виднелась еще одна уже с номерами и поскромнее, дальше стояла еще одна машина. Водитель «Волги» без номеров вышел из салона и открыл перед Ольгой двери в салон. Она опустилась на мягкое сидение. Водитель закрыл двери. Машина мягко тронулась с места, за ней поехала вторая машина, возглавлял кортеж, автомобиль ГАИ с включенным маяком. Вся процессия понеслась по пустынному вечернему городу, не останавливаясь на светофорах. Они ехали в сторону заповедника, одного из красивейших мест, на земле, вековые скалы, которого были эмблемой их города. Въехав на территорию заповедника кортеж, свернул на неприметную дорогу, выстланную отличным асфальтом. Через пять минут, они остановились перед чугунными воротами, высотой не менее трех метров, такой же высоченный забор был спрятан за густой еловой изгородью. Ворота мягко открылись, разъехавшись в стороны, и кортеж медленно поехал по довольно широкой, выстланной брусчаткой дороге. По краям дороги мелькали голубые ели. Наконец они подъехали к зданию от вида, которого у Ольги захватило дыхание. Необыкновенной красоты замок, не дом, а именно замок, отделанный серым гранитом, с башенками и медными решетками на окнах первого этажа, выглядел просто сказочно. Водитель открыл дверь и предложил Ольге выйти, что она и сделала. Он же попросил ее следовать за ней, и они вошли в замок.

Огромный холл, подпирали витые колонны, стены отделаны мрамором, все выдержано в серо-сиреневой гамме. Они прошли дальше и, поднявшись по широкой пологой лестнице, оказались в большой уютной столовой. На длинном столе стояли рядом два столовых прибора, за один из которых и усадили Ольгу. Провожатый удалился, и она осталась одна. Ольга испытывала целую гамму чувств, которые она не в состоянии была передать. В дальнем конце столовой открылась еще одна дверь, и вошел мужчина: коренастый, среднего роста. На нем был безупречного качества классический костюм темно-серого цвета и нежно-голубая рубашка, верхняя пуговица которой была небрежно расстегнута. На круглом лице с правильными чертами лица, отдельной жизнью жили ярко-голубые глаза. Взгляд их был прямой и жесткий. На губах играла улыбка. От мужчины веяло какой-то первобытной силой. Чувствовалось что в жизни он очень напористый человек. Ольга с трудом узнала в этом холеном человеке того самого Фрола, с которым ездили на лесопилку. Но, несмотря на безобидный и весьма светский вид он вызывал у Ольги, животный страх. Страх лани перед львом. Вот с чем можно было сравнить это чувство. Он приблизился к Ольге, с намерением поцеловать руку и она непроизвольно отшатнулась, волна ужаса оттолкнула ее от него, а потом сковала намертво. Мужчина удовлетворенно улыбнулся, глаза его не выражали ничего. Он все-таки поцеловал Ольге руку и своим глухим голосом сказал:

– Я вижу, ты продолжаешь меня бояться, хотя не вижу причины этого страха. Для начала я бы хотел предложить тебе аперитив и легкую закуску – это поможет расслабиться и чувствовать себя увереннее.

Вошла женщина и поставила на стол бутылку, с явно редким, красным вином, фужеры, а потом тщательно расставила тарелочки с разнообразными закусками.

– Выпьете вина, Оля? – Она, молча, кивнула, и он наполнил ее бокал густым вином. Себе налил простой воды из кувшина.

– Я не пью, вообще, – пояснил Владимир, и, подняв свой бокал, чокнулся с Ольгой. Она пригубила вино, которое приятно защипало язык, характерный признак качественного напитка. Сделав еще два глотка, она поставила бокал. Владимир смотрел на нее в упор, она не знала, куда деть глаза.

– Зачем вы пригласили меня? – Спросила, не выдержав его взгляда Ольга.

– А зачем одинокий мужчина приглашает к себе, красивую девушку? – Он продолжал в упор смотреть на Ольгу. И опять волна ужаса накатила, сковав Ольгу, при одной мысли о том, что между ними может случиться то, на что он намекает.

– Зачем же? – Ольга отважно прикидывалась дурой. Владимир засмеялся. Смех был неприятен еще более чем голос.

– Ты хорошо владеешь собой и ты очень, очень красивая девушка. Мне постоянно не давало покоя чувство, что я в жизни что-то упустил. Что-то очень важное и когда увидел тебя, не сразу, позже, я понял, что упустил тебя. Как ты могла достаться этому вокзальному шулеру Бориске? А? Это несправедливо и я намерен эту несправедливость исправить. Ты Оля будешь моей женщиной, во что бы мне это не стало, материально я имею в виду. Я знаю, что ты его любишь, эх не того ты полюбила, не того. Что ж не я первый попался на твоем пути, а он, если я не смог завоевать твою любовь, я куплю ее. Как говорится: «мы за ценой не постоим». Чего тебе нужно Оля? Говори, все брошу к твоим ногам. Я выяснил, что ты живешь с мамой и на одну мамину зарплату, так? Скоро окончишь медицинский институт, и впереди тебя ждет тяжелая, безрадостная, неблагодарная работа, за которую ты всю жизнь будешь получать гроши. Выйдешь замуж за какого-нибудь алкоголика врача и будете вы влачить жалкое существование, отказывая себе во всем, чтобы хоть что-то дать своему ребенку. Почему я уверен, что будет именно так? Потому, что я знаю жизнь, я знаю ее, так, как не знает никто. Потому, что я сам себя сделал, я безродный сирота, в нищей советской стране, от дома ребенка, затем интерната для умственно отсталых детей, до моего настоящего положения. Я очень богат Оля, я смогу сделать так, что ты будешь жить, где захочешь, я имею в виду любую точку мира, как захочешь, и еще твоим детям и внукам останется. Но взамен, я прошу, стань моей женщиной. Будь моей столько, сколько я того захочу, но сначала я дам тебе все, что ты попросишь. Обмана не бойся, я знаю всему цену и всегда плачу по своим счетам. Я жду твоего решения.

– Владимир, – как можно мягче начала Ольга, – я ценю твою откровенность и прямоту. Если говорить попросту ты мне предлагаешь сделку. Я продаю себя тебе на неопределенный срок, за определенную сумму. Грубо говоря, пока я тебе не надоем, пока ты не натешишь свое самолюбие, я буду твоей безропотной игрушкой. Но хотя я бедна по сравнению с тобой, у меня тоже есть самолюбие. Вы мужчины живете по законам стаи. Согласно этим законам, самая красивая самка, достается вожаку, и ты общепризнанный вожак не можешь простить, что тебя здесь обошел человек менее влиятельный. Если вожак погибает или сдает свои позиции, самка достается следующему лидеру, затем его приемнику и далее по рангу. Женщина порой даже не понимает, что она пошла по рукам. Внешне все выглядит очень пристойно. Ей начинают дарить дорогие подарки, которыми она хвастается перед подругами, еще не уступив позиций. Она и не подозревает, что в это время ее воздыхатель, парясь в бане с друзьями (членами стаи) обсуждает ее отношения с бывшим членом стаи. Обсуждается, как правило, вопрос, на какой стадии ухаживания она сдастся и сделает ли она то, что делала вожаку. Сами понимаете, он всем о том похвастался. – По выражению лица Владимира и легкому румянцу на щеках, Ольга поняла, что этими словами она попала в самую точку, ей противно было думать, что Борис, так поступал, но поймав взгляд Владимира, она поняла, что так и было. Ужас! – Женщина сдаётся, как правило, очень быстро, – продолжала Ольга – оставшись одна, атакуемая якобы « влюблёнными» в нее мужчинами, она оказывается в ловушке. Выполнив все пожелания своего нового покровителя, она рассчитывает на «отношения с продолжением». Не тут-то было. Возлюбленный исчезает. Но появляется новый претендент и так продолжается, до тех пор, пока в ее постели не окажется личный шофер ее первого любовника. Тогда только у женщины зарождаются сомнения, что ее используют. Увы, уже поздно, уже использовали и никому она не интересна. Остается лишь лечить венерические заболевания и писать мемуары. Я не продаюсь Владимир, не потому, что не нужны деньги или я набиваю себе цену, а потому что я тоже хорошо знаю жизнь и тоже хочу себя сделать, не на медицинском поприще, так, на другом. Я смотрю гораздо дальше вперед, чем тебе кажется и, совершив одну ошибку, я имею в виду отношения с Борисом, я, на те же грабли наступать не собираюсь, – высказавшись, она посмотрела прямо в глаза Владимиру. Никакого страха она уже не испытывала. Он тоже смотрел на нее другими глазами:

– Вы будете ужинать Ольга Александровна? – Наконец произнес Владимир, опять перейдя на «вы».

– Спасибо, я не голодна и очень хочу домой, – устало ответила Ольга.

– Вас немедленно доставят туда, куда Вы скажете, а мне надо «переварить» все, что Вы мне сказали. Я Вам обязательно позвоню, Ольга Александровна.

– Как Вам будет угодно, – ответила Ольга. Вошел водитель, чтобы проводить ее в машину. Владимир, встал, и смотрел ей в след.

На следующий день – вечером посыльный доставил Ольге огромный букет желтых роз. В письме к букету, четким каллиграфическим почерком было написано: «Мое предложение остается в силе, буду ждать Вашего решения всегда, ваш, Владимир. Все зависит от того, какую запятую вы уберете, а какую оставите, моя королева». Розы, пришлось расставить по трем вазам, в одну букет не вошел и они, очень долго сохраняя свежесть, благоухали, отравляя пространство. Выкинуть таких красавиц Ольга пожалела, но когда от них избавилась, долго проветривала квартиру, наслаждаясь свежим воздухом.

Глава 13.Ноябрь 1985 г. Белоярск

Холодным ноябрьским вечером, Ольга сидела, уютно устроившись в кресле, и читала книгу. За окном порывы холодного ветра с мелким дождем, периодически ударяли в стекло. Голые черные ветки деревьев, мотались из стороны в сторону, вместе с мигающим фонарем. Дома было тепло, уютно, мама уже спала. Завтра суббота, в клинике, где Ольга проходила интернатуру по гинекологии – выходной. Она собиралась поспать до обеда, поэтому опять уткнулась в роман, часы показывали 00.30. Внизу в подъезде хлопнула дверь. Ольга прислушалась, но в подъезде было тихо, хотя она была уверена, что кто-то вошел. Она продолжала читать, прислушиваясь к звукам в подъезде. По лестнице не торопясь, кто-то поднимался. Шаги тяжелые, мужские, но человек все время останавливался, наконец, он остановился перед Ольгиной дверью. Раздался звонок, так звонил только один человек – Сергей Ковач, стоматолог, «темная лошадка». Ольга открыла двери, на пороге прижавшись к косяку, стоял Сергей, бледный, жалкий.

– Заходи, что случилось? – Ольга помогла ему зайти.

– Я с самолета, прилетел из Москвы, меня там избили, отобрали деньги, товар, все конец.

– Чему конец-то? – Ольга помогала ему раздеться, он стонал. Когда она попыталась снять с него рубашку, Сергей сморщился от боли: на плече была огромная рана, рубашка к ней прилипла.

– Что это у тебя? – ужаснулась Ольга.

– У меня отобрали дипломат с деньгами и джинсами, избили и выкинули из машины на Каширском шоссе. Не помню, кто меня подобрал, довезли в аэропорт, а там я потерял сознание и пролежал несколько часов возле батареи – это ожог.

– Как же ты улетел, без денег?

– Для меня это не проблема, я всегда летаю без денег, со стеклянным билетом.

– ?

– За пару бутылок армянского коньяка или рижского бальзама меня увезут в любую точку страны. Все в Аэрофлоте меня знают. Я же продаю джинсы, настоящие американские, весь Аэрофлот у меня их покупает.

– Кто же эти звери, которые тебя избили?

– Товарищ, свел.

– Хороший товарищ.

– Верить никому нельзя, сам виноват. – Сергей горестно замолчал. Помолчав, сказал – бросить все это нужно было давно, пока я еще не вылетел из института.

– Ты, что не закончил институт?

– Выгнали, с последнего курса за пропуски.

– Что ты будешь делать дальше?

– Поработаю пока где-нибудь, потом восстановлюсь. У тебя можно переночевать?

– Конечно. Куда ты такой пойдешь. Давай сделаю перевязку и ложись на диван в кухне. – Ольга промыла и перебинтовала ему рану, постелила на диване, и он провалился в сон. Она ушла в свою комнату и легла в постель. В голове крутились как мухи назойливые мысли о том, что их с Сергеем судьбы чем-то схожи. Они оба оказались втянутыми в криминальную машину, которая их перемолола и выплюнула. Почему так произошло? Ни она, ни Сергей не были людьми алчными. Здоровый авантюризм, присущий многим молодым людям – это не порок. Может судьба послала им испытания, чтобы свести их вместе? Но она не испытывала к Сергею никаких чувств. «По крайней мере, он никогда не дарил мне розы» – с этой мыслью она уснула.

После этого эпизода Сергей стал часто заходить к Ольге. Он знал о ее отношениях с Борисом, корил себя за то, что способствовал этому знакомству и, узнав, что Борис погиб, стал упорно ухаживать за Ольгой.

Он устроился на железнодорожный вокзал грузчиком и уже через несколько месяцев обрел накачанный торс и мужиковатые замашки. Почти каждый вечер, Сергей приходил к Ольге с различными деликатесами, и часами просиживал, рассказывая о своих приключениях. Он действительно объездил весь Советский Союз, вернее облетел со «стеклянным билетом». Он был фарцовщиком, как их тогда называли. Продавал он исключительно американские джинсы, которые покупал в Прибалтике и в других портовых городах. С деньгами у него было «то – густо, то – пусто», поэтому приходилось их занимать. Сейчас он должен был, приличную сумму, которую выплачивал с заработанных на разгрузке денег. Начинать сначала «бизнес», он не собирался. Подал документы на восстановление в институте, решение будет летом, когда заработает приемная комиссия.

Глава 14. Июнь 1986. Белоярск

Приближалось лето. Ольга заканчивала интернатуру по гинекологии. Все чаще в голову лезли мысли о том, что надо бы отдохнуть. За годы учебы она никуда не ездила, хотя в детстве, много путешествовала с родителями и ей это очень нравилось. Она позвонила Соньке в день, когда сдала экзамен по специальности.

– Соня, все, я специалист, – это надо бы отметить! Я приглашаю тебя в «Центральный»! Ты кстати, давно там была?

– Да не была я там уже год, и не хочу туда идти, – с досадой в голосе сказала Сонька.

– Чем, ты занимаешься, с кем встречаешься? С этой учебой я, не помню когда, тебя видела. – Ольге, казалось, что они не виделись, как раз год.

– Работаю, я в трех местах, везде платят копейки, я как то незаметно погрязла в долгах, ни с кем не встречаюсь. Ладно, давай сходим в «Центральный», хоть вспомним молодость.

Вечером они встретились у ресторана. Сонька выглядела неплохо, но глаза были усталые. Не было в ней, той жизнеутверждающей силы, которая притягивала мужчин, как магнит притягивает гвоздики. Сонька тоже ее рассматривала с пристрастием и сказала:

– Оля, можешь мне не говорить, что я неважно выгляжу, я и сама это знаю, но выглядеть лучше, у меня нет ни сил, не времени. За собой нужно ухаживать, отдыхать регулярно, хотя бы высыпаться. А мне эта роскошь недоступна. Я работаю, как негр на плантации. Да и ты мать, не та, не та. Потрепала нас жизнь, эх, перышки бы почистить… – Сонька горестно вздохнула.

Они подошли к дверям «Центрального», они были закрыты, хотя часы показывали 20—00 вечера. В зале наверху играла музыка, в вестибюле было людно.

– Ой, не могу, Оля, – захохотала Сонька, – вот что значит, мы здесь не были больше года. Кто же нас пустит?

– Пустят, – уверенно ответила Ольга, – подождем. Они ждали около 10 минут. Появился толстый, пожилой швейцар и уставился на них. Ольга поманила его пальцем. Он лениво открыл дверь и молча, уставился на них. Ольга, тоже молча, протянула ему сто рублей, (зарплата врача, для сравнения, была 120рублей в месяц). У швейцара округлились глаза. Он недоверчиво смотрел на Ольгу. Ольга поднесла купюру к его руке, положила на ладонь и сказала:

– Мы бы хотели с подругой посидеть спокойно и достойно.

– Вас понял, все будет сделано. Подождите здесь, – швейцар удалился и, вернувшись, через минут десять, пригласил их пройти. Наверху в зале их встретил администратор, высокий брюнет с усами, и провел в «банкетку», которая как всегда была оставлена для почетных гостей

Соня с ужасом в глазах, смотрела на Ольгу, когда она делала заказ. Все самые дорогие и изысканные блюда были выбраны из меню. Из вин было выбрано «Советское шампанское».

– Оля, у меня нет таких денег, чтобы так шиковать, – возмущенно зашипела подруга. – Я каждую копейку считаю. Если бы ты знала, как тяжело они мне достаются!

– Соня, я за все плачу, не ной, расслабься и хотя бы поешь нормально, – Ольга с жалостью смотрела на подругу.

Вскоре официант принес заказ и они, выпив немного, принялись за еду, внимательно рассматривая публику. Люди, сидевшие в зале, ничем не напоминали тех, кто обычно посещал ресторан «Центральный», что-то неуловимо изменилось в самой ауре этого злачного места. Лица гостей были девушкам незнакомы. Не местные это были лица. Подошел официант и Ольга спросила:

– Я не была в вашем заведении уже давно и мне кажется, что здесь произошли большие перемены – ненавязчиво начала разговор Ольга.

– Да, как же без перемен, все меняется, – философски ответил, немолодой официант. – Кто бы меня взял сюда работать с периферийного кафе, еще год назад? А никто бы не взял! – официант повел диалог сам с собой. – Я десять лет проработал официантом в «Слободе», не помню, ни одного дня, что бы ни напились и не подрались! Кто ходит в «Слободу»? А те, кого не в один другой приличный ресторан не пускают. Ну, думал так до пенсии в этой «дурке» и проработаю. Но! Как перестройка началась, все эти франты из «Центрального», как крысы с корабля удрали, а нас ребят «от сохи», набрали.

Ольга слушала эту тарабарщину, ничего не понимая. Она стала задавать официанту «от сохи», наводящие вопросы и вскоре выяснилось вот, что. С приходом к власти Михаила Горбачева, был принят сухой закон. Продажа алкоголя в одни руки была ограничена. В ресторанах ее запретили вообще.

Тот обслуживающий персонал, который за много лет скопил капитал, торгуя спиртным, «задарма работать не захотел», так выразился официант новой формации, звали его Михаил, и «свинтил кто куда», тоже его выражение. В большинстве своем заграницу, и теперь «задарма» работали простые парни с периферийных злачных мест. Крепкое спиртное в ресторане не подавали вообще, в виде исключения: на свадьбы и юбилеи по две бутылки на стол. Вина, в том числе «Шампанское», тоже подавали с количественными и временными ограничениями. Не более 500 грамм на человека и только до 22—00 часов. Поэтому теперь «Центральный» посещали командировочный народ и местные гурманы, благо кухня оставалась отличной.

Ольга, взглянув на часы, которые показывали 21—30, попросила Михаила принести еще одну бутылку «Шампанского». Тот стал категорически отказываться. Даже предложенные сто рублей, он отверг, взглянув на бумажку с тоской. Оказалось, все очень серьезно. Каждая бутылка спиртного на контроле у администрации. Как поняла Ольга все алкогольные напитки стали остродефицитным товаром и даже за вознаграждение, в несколько раз превышающее цену этого продукта, его отдавать не собирались.

Почему-то очень захотелось выпить. Ольга, до этого дня и не вспоминавшая об алкоголе, вдруг испытала к нему непреодолимую тягу. Сонька устало жевала апельсин, было непобедимо скучно.

– Пойдем отсюда, а? – Ольга вопросительно посмотрела на Соньку и та согласно закивала головой. Они пошли к выходу, нашли там Михаила, и пока Ольга рассчитывалась, Сонька разговаривала с усатым администратором. Когда Ольга подошла к ним, речь шла о Кирилле Андреевиче. Усатый подробно рассказывал, как Кирилл уехал на Восток за японской машиной и сгинул. Не нашли ни его, ни машины. Его зверски убили, а машину угнали, такой версии придерживались следственные органы. Ольга была уверена, что в этой версии, нет ни слова правды. Не такой человек Кирилл, чтобы так по-дурацки погибнуть. Более вероятно, выглядело предположение, что Кирилл обосновался, в теплых американских штатах, надсмехаясь над «официальными версиями».

Ольга с Соней вышли на улицу. Стоял тихий, необыкновенно теплый июньский вечер. Пахло сиренью. Они сели на лавочку недалеко от «Центрального» и сидели, вдыхая свежий речной воздух.

– Соня, как ты смотришь на то, чтобы поехать отдохнуть? – Спросила Ольга подругу.

– Куда я поеду, с моими доходами, – устало вздохнула Соня.

– Я очень хочу, чтобы мы поехали вместе, подруга. – Ольга обняла Соню и продолжала: – О деньгах не беспокойся. У меня деньги есть. Нам хватит и на дорогу и на обновки и на отдых у моря. Я очень хочу в Гагры, я там ни разу не была, за исключением того времени когда мама была мною беременна. Тогда они с отцом отдыхали именно в Гаграх. Наверное, поэтому меня так непреодолимо туда тянет.

– Оля, у меня есть только одна мечта: отдохнуть, в Гагарах или еще где, только уехать из этого ненавистного города, где я была и счастлива и несчастна. Если твое предложение не шутка, а ты я знаю, шутить не любишь, значит, я поеду за тобой хоть на край света. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не шутишь, – Сонька умоляюще смотрела на Ольгу.

– Я не шучу дорогая, мы поедем хоть завтра, только не спрашивай, откуда у меня деньги, я все равно не смогу тебе все сказать, а врать не хочу.

– Я ничего не стану спрашивать, клянусь, да и не так я принципиальна, чтобы меня это интересовало. Здорово, что у тебя они есть. Я ни разу не была в Москве, так хочу увидеть этот город, и у меня там живет тетка, сестра отца. Она, когда я была маленькая и жива была бабушка, приезжала к нам в деревню и привозила мне подарки. О какие это были подарки! Огромная самоходная кукла чего стоила! Бабушка не разрешала выносить ее на улицу. Но я, конечно, не послушалась и вынесла. Куклу сломали. – Сонька горестно вздохнула. – Так и в жизни, мне кажется, Боженька постоянно играет с нами в игру: «кто не спрятался, я не виноват». Только начнет все налаживаться, кажется, всегда так будет, хочется похвастаться поделиться с другими, своим счастьем, тут как тут настигает тебя несправедливое возмездие, да-да несправедливое. Почему я всегда себя чувствую так, как будто я в чем-то виновата? И, самое интересное, это чувствуют мужчины, которые пытаются за мной ухаживать. Представляешь, один врач, в больнице, где я подрабатываю, очень долго ко мне приглядывался, потом стал ухаживать, потом спросил:

– Что у тебя в жизни произошло? Я изучаю психологию, и я вижу, в тебе такой надлом, ты случайно не сидела?

Соня вопросительно смотрела на Ольгу, в надежде, что та даст ответы на все ее вопросы. Но, что могла ответить Ольга, которой казалось, что счастье, где-то там, где нас нет. А все предыдущие годы сознательной жизни ассоциировались, и правда, с тюрьмой.

– Соня я завтра иду за билетами, решай все со своими работами и как можно быстрее мы едем.

Все очень быстро и на редкость удачно уладилось. Соньку отпустили с работ, билеты удалось купить на ближайший рейс и уже через двое суток подруги улетели в Москву. Провожал их Сергей. Поцеловав Ольгу, он сказал:

– Ну, смотри, возвращайся, а то выйдешь там замуж…

– А ты расстроишься? – Ольга посмотрела на него лукаво.

– Конечно, расстроюсь, я бы и сам на тебе женился…

– Что ж ты раньше– то думал, сделал бы предложение.

– Да я уже один раз его почти сделал…

Ольга, сидя в кресле самолета, улыбалась, вспоминая, как Сергей, собирался делать предложение и что из этого вышло. Вычеркнуть бы те годы, начиная с того проклятого ресторана, вышла бы замуж за Сергея, уже бы были дети. Но, увы, ничего из этой жизни не вычеркнешь, а жить, набело не получается. Она посмотрела на Соньку, та сидела, закрыв глаза и с мечтательной улыбкой на губах. Ольга толкнула подругу:

– Чему ты улыбаешься

– Я хочу встретить любовь, где-нибудь там, в далеких краях и никогда не возвращаться в наш город. А ты? Признайся, ты тоже надеешься встретить судьбу?

– Мне кажется, что я ее уже встретила, – неуверенно сказала Ольга.

– Это кого? Сергея что-ли? Он слишком прост, он тебе не пара, выпить любит, ну да тебе виднее. Жизнь все расставит по своим местам.

– Как говорила моя бабушка: «судьба придет, под лавкой найдет». – Ольга замолчала, погрузившись в размышления.