Текст книги "Деньги, страсть, унижение"

Глава 14

Темнота всё больше вступала в свои права. Ветер стих и уже не доносил до усадьбы запах моря. Штырь одиноко громоздился за столом, где от шикарного пира остались одни объедки. Никита Петрович, накушавшись водочки, был отправлен почивать в гостевую спальню. Туда же посеменила и мадам Бабенко, пьяно икая, деликатно заслоняя ротик ручкой и смущённо улыбаясь. Лена с Егоровной споро собирали грязную посуду.

– Лен! – подал голос Штырь. – А, Лен!

Жена не откликалась, сосредоточенно звеня столовыми приборами.

– Лен! – упорно взывал супруг. – Поехали в ночной клуб, а?

– Куда?! – сдвинула брови та.

– В ночной клуб!

– Стёпа, я не склонна сейчас воспринимать твой юмор.

– Почему юмор? – Васильич, кряхтя, переменил позу. – Я серьёзно. Поехали в ночной клуб, расслабимся.

– Тебе сейчас надо в постель и спать, – супруга подняла поднос, заставленный тарелками, – а не по ночным клубам шастать. Иди в дом, я тебе давление померяю.

– Нормальное у меня давление, не надо мне его мерить, – мотнул головой Штырь. – И спать я не хочу. Я хочу продолжения банкета! Поехали в ночной клуб.

Васильич не заметил, что хозяйка усадьбы уже скрылась в доме, и он разговаривает сам с собой.

– Чисто расслабимся, – бухтел он. – Лен, а, Лен! В казино сходим, в ресторане посидим. Чё ты, расслабиться не хочешь? Лен!

Жена, вернувшаяся за очередной порцией посуды, поморщилась.

– Стёпа, не морочь мне голову! Я очень устала.

– Ну вот и отдохнёшь! Расслабишься. Поехали в ночной клуб, а, Лен!

– Иди спать, Стёпа! – отрезала та и, нагрузив поднос, снова отправилась в дом.

Егоровна, стоя на кухне у раковины, мыла тарелки. Дочь с раздражённым видом принялась подкладывать ей новые.

– Чего такая недовольная? – покосилась на неё мать. – Всё из-за Верки с Петькой переживаешь, что ли?

Лена не отвечала.

– Да не переживай ты! Все ж пьяные были вдрызг – вот и полаялись. Завтра проспятся и на трезвую голову помирятся.

– Вера с Петей ни при чём, – отозвалась Лена. – Степан там опять чудит.

– Степан? Что он хочет?

– В ночной клуб ехать хочет. И чтобы я с ним поехала.

– О господи! – покачала головой Егоровна. – Опять на подвиги потянуло! Как что-нибудь спьяну в голову взбредёт! Никита вон нажрался и спать завалился. А этому ночной клуб подавай! Ну и что ты решила? Поедешь?

– Ты что, мам, смеёшься? Какой ночной клуб? Я в жизни там не была и не собираюсь. Тем более я так устала, что еле на ногах стою, – ответила Лена.

– Ну так иди ложись, – посоветовала мать. – Чего мучиться-то? Я тут сама домою.

– Сейчас пойду. Надо ещё Стёпу уложить.

– Ты над ним прямо как над дитятей, – укоризненно произнесла Егоровна. – Сам ляжет – большой мальчик уже.

– Да ведь он может и на улице заснуть, мам, в таком-то состоянии!

– Ничего, не зима. Если и на улице поспит, не замёрзнет.

Лена выглянула в окно, надеясь увидеть сидящего за столом мужа. Его плетёное кресло пустовало.

– Ой, а где он? – забеспокоилась женщина.

– Чего? Нету? – Егоровна тоже подошла к окну, напряжённо всматриваясь в темноту. – Может, спать пошёл?

– Как он мог пойти спать, если он мимо нас не проходил?

– Ну, не знаю… С другого входа зашёл, – предположила мать.

– Зачем? – удивилась Лена.

В тот же миг женщины услышали грохот и, бросив всё, опрометью кинулись на звук. Васильич стоял возле гостевой спальни и барабанил в дверь.

– Никита! – орал он. – Открывай, твою мать! Никита!

Хлипкая створка сотрясалась под его ударами, грозя слететь с петель. Лена с Егоровной бросились к горе-родственнику и, шикая, вцепились в него с двух сторон, пытаясь увлечь прочь. Но не тут-то было! Сдвинуть с места огромного мужчину двум хрупким женщинам оказалось не под силу. Тем временем дверь спальни отворилась, и на пороге появился шатающийся мэр. Он еле держался на ногах, измятая донельзя рубашка вылезла из джинсов. Никита Петрович спал, не раздеваясь. С трудом приоткрыв красные, как у кролика, глаза, Бабенко промямлил:

– Вам кого?

Васильич облокотился о дверной косяк.

– Слышь, Никит, в ночной клуб поедешь? – с надеждой в голосе спросил он.

Никита Петрович, не соображая, что от него хотят, продолжал пялиться на Штыря пьяным взглядом.

– Чисто расслабимся, а? – уговаривал тот.

Мэр, шатаясь, держался за дверь, чтобы не упасть, и молчал.

– Стёпа, пошли спать, не мешай людям! – воззвала к мужу супруга, но безуспешно.

– Поехали, а, Никит? Чисто расслабимся. – Васильича явно заклинило. – В ночной клуб поехали! А? Тёлок снимем!

Услышав последние слова, Лена изменилась в лице. С силой налегая на мужа, она пыталась сдвинуть его с места. Егоровна помогала ей, но Штырь, казалось, совершенно не замечал их обеих. Никита Петрович, пошатавшись ещё немного, не рассчитал амплитуды и с грохотом захлопнул дверь прямо перед носом Васильича. В ту же секунду послышался звук падающего тела – видимо, Бабенко лёг спать прямо на полу. Хозяин усадьбы озабоченно прислушался и произнёс:

– И этот устал.

Повернувшись, он вздохнул и побрёл обратно на улицу. Жена с тёщей сердито смотрели ему вслед. Опустившись в плетёное кресло и продолжая вздыхать, Васильич в раздумье побарабанил пальцами по столу. Тёплая тьма ласково обнимала его, крупные звёзды весело подмигивали в бездонном чёрном небе. Некая мысль, очевидно, внезапно посетила пьяный мозг, и Штырь, резко поднявшись, вновь пошёл в дом. Миновав дверь кухни, где с криком: «Стёпа, ты куда опять?» нервно подскочила супруга, Васильич направился дальше по коридору. Плюхнувшись на стул, ножки которого жалобно заскрипели, он подтянул к себе стоящий на столике телефонный аппарат. Набрав длинный номер, хозяин усадьбы слушал гудки, летящие ему в ухо. На том конце кто-то брал трубку, успевал сказать: «Алло!», и связь обрывалась. Штырь терпеливо набирал ещё раз, снова слушал гудки, и снова связь не срабатывала. Наконец, Славкин голос произнёс:

– Слушаю, Степан Васильич!

– Славка! – обрадовался тот. И тут же протянул обиженным тоном: – Зна-аешь, меня тут все бросили, никто меня не понимает… Я в ночной клуб хочу, а ни одна зараза не желает составить мне компанию!

Лена, прислонившись к стене, слушала телефонную исповедь мужа.

– Приезжай ко мне, ты мне нужен, – продолжал тот. – Только побыстрее!

– Хорошо, Степан Васильич, – раздалось из трубки. – В ночной клуб поедем?

– Ага, – закивал шеф, как будто Славка мог это увидеть. – Чисто расслабимся! Точно? А, Славк? Давай, не копайся, я жду!

Закончив разговор, хозяин усадьбы вытащил из кармана сигареты и тут же закурил, не двигаясь с места. Супруга стояла, глядя на мужа скорбным взглядом.

– Стёпа! – произнесла она. – Зачем ты вызвал Славу? У мальчика выходной, что ты его дёргаешь?

– Так мы же отдыхать поедем, а не работать. – Прищурившись, Штырь смотрел на жену сквозь пелену сигаретного дыма. – В ночной клуб. Поедешь с нами? Поехали! Последний раз предлагаю, больше не буду.

– Я никуда не поеду! И тебе не надо никуда ехать, Стёпа. Ты же пьян, а у тебя давление! Тебе в кровать надо, отоспаться.

– Что ты из меня инвалида делаешь! – возмутился тот. – Я здоров, как бык, нет у меня никакого давления. Поедешь или нет?

– Нет!

– Ну и пошла на х…! – зло бросил супруг и отвернулся. Лена растерянно застыла, не зная, что сказать.

– Пошла, пошла! – замахал рукой Штырь, прогоняя её, как назойливую муху.

Не проронив больше ни слова, женщина развернулась и, оскорблённая, поднялась по лестнице на второй этаж. Васильич остался сидеть, докуривая сигарету. Егоровна закончила греметь на кухне посудой, выключила кран, погасила свет. Выйдя в прихожую, хмуро взглянула на сидящего там зятя и безмолвно пошла спать. Штырь крякнул, поднялся, прошёл в свою комнату. Распахнул дверцы гардероба, выудил на свет рубашку и белые брюки. Окинул взглядом с десяток малиновых пиджаков разных оттенков, но выбрал другой – песочного цвета. Переоделся, с удовольствием поглядел на себя в зеркало и тут услышал с улицы автомобильный сигнал. Хлопнув входной дверью так, что затрясся весь дом, Васильич пошёл к Славке.

Лена лежала в кровати, отвернувшись от света фар, бьющего прямо в окно. Мотор «мерседеса» размеренно урчал, затем послышался шелест шин и стук закрывающихся створок ворот. Степан уехал развлекаться в ночной клуб. Но женщине уже было всё равно. Вымотавшись за этот невероятно длинный день, она желала только одного – чтобы её оставили в покое. Глаза закрылись сами собой. Спасительная нега сна окутала Лену своим шёлковым одеялом.

* * *

Лене исполнилось тридцать девять, когда Штырь, в период всеобщей приватизации, решил сделать винно-водочный завод своей собственностью. И уже было добился своего, оформил все документы и получил свидетельство. Собирался праздновать победу и пить шампанское, когда к нему явился некий человек кавказской национальности. Одетый в белоснежный костюм, он без стука зашёл в кабинет директора и долго с ним беседовал. В конце концов, Штырь выставил его и сделал этим непростительную ошибку.

Новоиспеченного владельца завода убивать не стали, хотя могли. Человек, одетый в белое, делал политическую карьеру и брал смертный грех на душу только в исключительных случаях. А может, просто у него были хорошие юристы. Они обратились в суд и объявили приватизацию винно-водочного завода незаконной.

Штырь попал в СИЗО. Лена носила ему передачи в больших тяжелых сумках, которые оттягивали руки. Поднималась в пять утра, чтобы успеть занять и отстоять очередь к заветному окошку в железной двери. Совала работникам СИЗО деньги, добиваясь свидания. Надеялась, что это какая-то ошибка, что мужа подержат немного и отпустят, когда во всём разберутся. Но суд по делу Васильича состоялся. Лена помнила, как судья торопливо зачитывал приговор, основанный на каких-то странных и даже абсурдных обвинениях. Как он нервно поглядывал на холёного человека кавказской национальности, присутствующего в зале. Судья не успел дочитать приговор. Степан, громко всхлипнув и закатив глаза, сполз со скамьи подсудимых прямо на пол. Руки в наручниках поднялись вверх и стали похожи на крючковатые лапы замороженной курицы. Лена, распахнув от ужаса глаза, смотрела на эти руки и не могла сдвинуться с места. А затем, поняв, что это всё-таки не смерть, сама обмякла на жёстком сиденье, еле удержавшись, чтобы не упасть.

Приговор так и не был приведён в исполнение. Штырю поставили диагноз – инсульт. Он попал в больницу, а потом Лене позвонили и сказали, что она может забрать его домой. Женщина отчётливо помнила, как зашла в палату и увидела мужа. Левая половина его тела была парализована, огромный взрослый мужик лежал на больничной койке и беспомощно плакал. Лене самой хотелось зарыдать в голос, но она справилась с собой. Степана с трудом поместили в машину и отвезли домой.

Лена стала его выхаживать. Варила овощные супчики, протирала их через ситечко и кормила немощного с ложечки. Поднимала стокилограммовую тушу и водила за ручку по комнате, восстанавливая атрофированные мышцы. Обслуживала в туалете и в ванной. Её усилия не пропали даром – Васильич очень быстро встал на ноги. Окреп, поправился и через два месяца вышел на работу.

Его там ждали.

Больше Штырь не совершал непростительных ошибок. Раз в месяц, в установленный день, к зданию завода подъезжала неприметная «лада». Парочка коротко стриженных ребят топала прямиком в кабинет генерального, где их принимали как самых дорогих гостей. Но задерживались они там ненадолго. Примерно через полчаса стриженые парни покидали заводскую территорию. Город большой, объектов много. Если в каждом засиживаться, времени не хватит.

* * *

Шестисотый «мерседес», шурша шинами, подкатил к ночному клубу «Прибой». В субботний вечер здесь был аншлаг. Грохот музыки доносился из открытых дверей, толпа подвыпивших подростков тусовалась возле входа. На «мерседес» обратили внимание практически все. Медленно и эффектно он проехал на парковку, провожаемый завистливыми взглядами потрясённой молодёжи. Появившиеся из автомобиля Васильич со Славкой вальяжными движениями захлопнули дверцы почти синхронно. Ни на кого ни глядя, с каменными лицами, они прошли ко входу в заведение, рассекая толпу, как два ледокола.

– Ой, Славка! – раздался женский возглас.

Воробьёв даже бровью не повёл. Поравнявшись с охраной, караулившей заведение, водитель пропустил шефа вперёд. Тот слегка кивнул парням в форме и, не замедляя шага, потопал вовнутрь. Славка скользнул за ним.

– А билетики? – заикнулся было один из охранников, но напарник быстро одёрнул его, и тот захлопнул рот.

Оказавшись в небольшом фойе заведения, Васильич остановился, переминаясь с ноги на ногу.

Прямо перед ним громыхала и переливалась огнями дискотека, чуть подальше располагалась лестница, ведущая на верхние этажи, где были ресторан и казино.

– Кто тут сегодня командует? – обратился Штырь больше в пустоту, чем к сопровождавшему его Славке. Но тот воспринял вопрос в свой адрес.

– Сейчас схожу, разберусь, – ответил он и скрылся в мигающем свете дискотеки.

Через десять минут они уже сидели на диване за одним из небольших столиков, стоящих по окружности танцпола. Васильич смаковал «хеннесси» с лимоном, Славка довольствовался «кока-колой». Сигаретный дым висел плотной пеленой, из-за грохота музыки приходилось орать во всю мочь, чтобы услышать друг друга. Кроме того, в зале было неимоверно жарко. Бросив взгляд на Славку, облачённого в джинсы и спортивную майку, Штырь стянул с себя пиджак и остался в одной рубашке.

На танцполе скакали размалёванные девицы. Одетые в немыслимые декольте, в юбочки по самое «не могу», на высоченных каблуках, они исступлённо трясли всеми частями тела, искоса бросая взгляды на мужчин, сидящих за столиками. Мужской контингент заведения был весьма колоритным. Практически все парни были стрижены наголо, с накачанными бычьими шеями, на которых болтались толстые золотые цепи. Много было и кавказцев. Вальяжно развалившись на полукруглых диванах, представители сильного пола оценивающе разглядывали пляшущих девиц. Мальчики-официантики сновали между столиками, шустро разнося напитки.

– Эх! – крякнул Васильич, разминая пальцы рук. – Ну что, Славка, шлюх снимать будем?

Тот неопределённо пожал плечами.

Женский контингент всё прибывал. Танцпол уже был забит до отказа. Девицам приходилось уплотняться, но уходить они не желали, предпочитая оккупировать территорию, на которой стояли столики. Одну, подошедшую слишком близко, Славка сердито двинул по заду.

– Эй! Пошла вон отсюда!

Та развернулась, зло сверкнула глазами, но промолчала и отодвинулась.

– Слав, чего ты? – удивлённо хохотнул Штырь. – Пусть бы задницей потрясла!

– Она бы ещё своей задницей мне в стакан села! – раздражённо ответил водитель. – Овца, блин!

Шеф заказал вторую порцию «хеннесси». От коньяка, упавшего на старые дрожжи, глаза его масляно блестели, скачущую толпу девиц он разглядывал с большим интересом.

– А что, Славка, может мне опять любовницу найти? Как думаешь? – спросил он.

– Здесь, что ли? – презрительно скривился тот.

Штырь не успел ответить на вопрос, как вдруг из пляшущей клоаки вынырнула одна из представительниц женского пола и плюхнулась на диван рядом со Славкой. Пока тот соображал, что к чему, девица повисла у него на шее.

– Славочка! – верещала она. – Привет! Я так рада тебя видеть!

Воробьёв отстранился, пытаясь высвободиться, но безуспешно. Васильич с усмешкой наблюдал за происходящим.

– Ты такой симпатичный, Слав! Такой красивый! – Девица смотрела на парня восхищённым и явно пьяным взглядом. – У тебя такое тело! Как у Шварценеггера!

Штырь подавился смехом.

– Меня Вика зовут! – прокричала она Васильичу.

Тот, ухмыляясь, закивал, давая понять, что услышал. Между тем, Славка выглядел сильно раздражённым.

– Славочка! А что ты молчишь? – Вика захлопала ресницами, делая вид, что не замечает раздражения. А может, действительно, не замечала. – Ты меня не узнал? Я Вика Матюшина. Мы с ним в одном классе учились! – Последнюю фразу она снова прокричала Штырю.

– А вас я тоже знаю! – продолжала девица. – Вы Славочкин начальник, да? Степан Васильич?

– Он самый! Собственной персоной! – проорал тот, перекрикивая музыку. – Викуля! Водки хотите?

– Ну, не знаю… – засомневалась девица. – Я как-то водку…

– Хочет! – с нажимом произнёс Славка, высвободившись, наконец, из её цепких объятий. Вика снова захлопала глазами, но возражать не стала.

– Эй, официант! – позвал Штырь. Ответа не последовало. Васильич закрутил головой, пытаясь поймать человека в униформе. Задержав, наконец, одного из пробегавших мимо, он сделал заказ.

– Сто грамм водки девушке!

– Дамской? – уточнил официант.

– Любой! – рявкнул Славка.

– Ой, мальчики, ну что вы… – засмущалась бывшая одноклассница. – Я вообще-то водку не пью… Может, лучше шампанского?

– Перебьёшься! – отрезал Воробьёв. И добавил, обращаясь к официанту: – Водки ей принеси!

– Подороже, подешевле?

– Самой дешёвой!

Матюшина примолкла, аккуратно сложив руки на коленях и уперев взгляд в столешницу. Скачущие на танцполе девицы свернули шеи, рассматривая её злыми глазами, полными зависти. Штырь и его водитель, воспользовавшись паузой, перестали обращать всякое внимание на непрошеную гостью. Когда графин с водкой был доставлен, Вика подняла рюмку, выставив напоказ обкусанные ногти.

– Мальчики, я хочу выпить за ваше здоровье!

– Ага. – Славка слегка покосился на неё и снова уставился в толпу. Штырь не отреагировал вообще. Матюшина, вздохнув, опрокинула в себя ёмкость. Слегка поморщилась. Поставила рюмку на стол и глянула на мужчин, ожидая, что кто-нибудь из них наполнит её снова. Не дождавшись, сделала это сама.

– А теперь я хочу выпить за любовь! – возвестила бывшая одноклассница Славки, с надеждой всматриваясь в его лицо. У того даже бровь не дрогнула. Вика опрокинула в себя вторую рюмку. Заметив, что графин опустел, Воробьёв проорал:

– Ну что, выпила за здоровье? А теперь давай катись отсюда!

Та хлопала глазами, не понимая, что происходит.

– Чё зенками лупаешь?! Пошла, говорю! Вали к своим подругам!

Матюшина не двигалась с места. Славка, грязно выругавшись, подпихнул её локтем.

– Мальчики, вы меня выгоняете? – Глаза девицы наполнились пьяными слезами.

– Да! – рявкнул Воробьёв, пытаясь столкнуть бывшую одноклассницу с дивана.

Скачущие на танцполе девицы, ревностно наблюдающие за ними, жадно впились глазами в соперницу, ожидая её позорного изгнания.

– Ладно, Слав, оставь её – пусть сидит! – остудил Штырь пыл своего водителя. – Викуля, ещё водки хотите?

– Хочу, – кивнула та, смахивая с ресниц слезу.

По танцполу пролетел вздох разочарования.

Музыка лупила по барабанным перепонкам, в воздухе висел запах перегара и потных тел, от сигаретного дыма щипало глаза. Штырь смотрел на бывшую Славкину одноклассницу, поглощавшую водку не хуже мужика. Ему стало некомфортно и скучно, потянуло домой. Он хотел уже было расплатиться по счёту, как вдруг заметил высокую блондинку, пробирающуюся сквозь толпу в их сторону. Девушка была настолько яркой и эффектной, что Васильич встрепенулся. Домой сразу расхотелось.

– Оба-на! Вот это тёлка! – Славка тоже заметил красотку. – Степан Васильич, видите?

– Угу, – промычал шеф, не спуская глаз с девушки.

Красотка оказалась не одна. Компанию ей составляла подруга, немного пониже ростом, обладающая весьма внушительным бюстом. Девушки гордо прошествовали к соседнему столику и присели на диван. Обе закурили. Мужской контингент заведения заметно оживился и заёрзал. Славка с Васильичем переглянулись.

– Ну чё – надо снимать, а то упустим, – проорал Воробьёв на ухо шефу. Тот согласно кивнул и закрутил головой в поисках официанта.

Через пять минут на столике, за которым сидели девушки, появилась бутылка шампанского. Официант, наклонившись, что-то сказал блондинке, указывая на Васильича. Та отставила бутылку в сторону.

– Девушки сказали, что не принимают подарков, – подойдя, известил Штыря работник заведения.

– Оба-на! – поднял брови Славка.

– Почему? – удивился Васильич.

– Не знаю, – последовал ответ. – Отменить заказ?

– Подожди, – сказал Штырь. – Ты им какое шампанское поставил?

– «Советское».

– А французское есть?

– Да.

– Поменяй им «Советское» на французское.

– Какой именно марки?

– Чего?

– Какой именно марки? – повторил свой вопрос официант.

– А у вас что, разные есть? – поразился Васильич и перевёл удивлённый взгляд на Славку.

– Самой дешёвой! – помог определиться тот.

– Хорошо.

Через несколько минут официант вновь возник возле столика Штыря.

– Девушки просили передать, что им ваш подарок всё равно не нужен.

– Ничего себе! А что им нужно? – Шеф явно был задет за живое.

– Не знаю. Отменить заказ?

– Подожди!

Штырь снова глянул на Славку, надеясь на его помощь. Тот пожал плечами.

– Да ну их, Степан Васильич! Ещё будут тут выпендриваться!

Не послушав совета, Штырь поманил пальцем официанта.

– Слышь! А фрукты у вас есть?

– Да.

– Поставь им фруктов, да побольше. Вазу такую, здоровую, принеси. Ещё мороженого, кофе, конфет каких-нибудь…

Через полчаса столик, за которым сидели девушки, был полностью заставлен угощениями. Не притронувшись ни к чему, красотки поднялись и пересели на другие места. Обе снова закурили, изредка о чём-то переговариваясь. Девицы, скачущие на танцполе, открыли рты. Васильич был шокирован.

– Ничего себе! – выдал Славка. – Борзые шалавы! Я таких ещё не видел.

Штырь нервно закурил.

– Ну, чё делать? – обратился он к водителю.

– Да послать их подальше, и всё! – ответил тот. – Сидят две овцы, думают, они самые крутые, что ли? Я бы послал.

– Слышь, пойди, поговори с ними! – обратился к нему Васильич.

– Кто? Я? – Воробьёв даже подавился «кока-колой». – Не пойду! Чё я, больной, что ли? Чё я им скажу?

– Скажешь, кто я такой.

– Да ну! Вон пусть официант скажет!

– Официант – чужой человек, а ты свой. Я хочу, чтобы ты пошёл.

– Не пойду. Чё я, дурак, что ли? Весь клуб на нас смотрит. Они меня пошлют подальше – позора не оберёшься.

– А хотите, я пойду? – вдруг подала голос Вика, про которую все уже успели забыть.

Штырь и Воробьёв разом посмотрели на неё. Бывшая одноклассница Славки была полна решимости и как будто даже протрезвела.

– Сиди, не рыпайся, – бросил ей водитель.

– А чего? Пусть сходит. – Васильич окинул её оценивающим взглядом. – Баба с бабой всегда лучше договорится.

– Ну вали, если охота, – разрешил Воробьёв.

Вика встала и, подхватив рюмку с водкой, вполне уверенным шагом пошла к столику, за которым сидели девушки. Минут через двадцать она вернулась с победным блеском в глазах.

– Мне кажется, они передумали! – возвестила Матюшина и плюхнулась на диван. – Просто девчонки из Москвы, потому не совсем в теме.

Штырь поглядел на неё с недоверием, затем бросил взгляд в сторону девушек. Те продолжали сидеть за своим столиком.

– Ну и что дальше? – спросил он Вику.

– Сейчас-сейчас, подождите, – успокоила та.

Ничего не происходило. Выругавшись, Матюшина сорвалась с места и снова пошла к красоткам. И тут, к всеобщему удивлению, подруги встали и подошли к столику, за которым сидел Штырь.

– Можно составить вам компанию? – поинтересовалась высокая блондинка.

Васильич сделал приглашающий жест рукой, Славка подвинулся.

– Меня зовут Ева, – представилась девушка.

– А меня Жанна, – произнесла её подруга.

– А меня Вика! – громко возвестила Славкина одноклассница, хотя все присутствующие и так были с ней знакомы. – Девчонки из Москвы к нам приехали, – решила ещё раз пояснить она.

– Кто из Москвы? – подняла глаза Ева.

– Вы! – уверенно произнесла Матюшина. – Разве нет?

– Мы местные, – покачала головой собеседница.

Славка глянул на бывшую одноклассницу, как на дуру. Та быстро прикусила язык и опустила глаза.

Девицы, скачущие на танцполе, потеряли всякий интерес к Штырю и его водителю. Их взгляды направились на те столики, за которыми ещё остались свободные мужчины. Каждая из них надеялась, что сегодня именно ей улыбнётся счастье и мачо местного разлива, обладающий толстой золотой цепью и крутой подержанной тачкой, обратит на неё внимание.

* * *

…Продавщицы элитной одежды из бутика Дины Игоревны стояли в дверях дискотеки ночного клуба «Прибой», примеряясь, как бы им пройти сквозь толпу танцующих.

– Жанн, ты точно столик заказала? – озабоченно поинтересовалась Ева.

– Точно, – проворчала та. – Кстати, ты мне сто рублей должна. С меня двести взяли за предварительный заказ.

– Ладно, потом рассчитаемся.

Выдохнув, девушки начали пропихиваться сквозь толпу. Танцующие расступаться не желали, приходилось наступать им на ноги и толкаться локтями. Ева с Жанной тоже получили несколько больных тычков, прежде чем смогли добраться до своих мест. Присев, они закурили.

– Слушай, на нас все мужики пялятся, – не без удовольствия заметила Жанна.

– Да? – Ева огляделась по сторонам. – С чего ты взяла?

– Вижу! – ответила подруга. – Глянь – глаза сломали! А вон тот, толстый, который впереди сидит, аж башку свернул. На тебя, кстати, смотрит.

– Который? – повела глазами Ева. – А, вон тот! Ну и урод, господи, прости! Пусть смотрит.

Неожиданно возле столика возник официант с бутылкой шампанского и двумя бокалами на подносе.

– Девушки, вам презент вон с того столика! – нагнувшись, проорал он в ухо Еве. Та, посмотрев в указанную сторону, увидела толстяка, на которого только что обратила её внимание подруга. Ева отодвинула бутылку.

– Передайте тому столику, – ответила она, – что мы в презентах не нуждаемся!

Официант кивнул и удалился, но шампанское оставил.

– Ты чего? – набросилась на неё Жанна. – Знаешь, сколько здесь такая бутылка стоит?! Между прочим, просто так за столиком ты не можешь сидеть, должна обязательно заказ сделать.

– Ну и сделаем, – пожала плечами Ева.

– Ага, за свои бабки! А так бы мужики заплатили! Давай, открывай шампанское, пока не унесли.

Жанна не успела договорить фразу, как официант снова подошёл и поменял бутылку «Советского» шампанского на бутылку французского.

– Зачем это? – вздёрнула брови Ева, обращаясь к нему. – Я же сказала, мы не нуждаемся ни в чьих подарках! Заберите!

Молодой человек бутылку забирать не стал и снова отошёл.

– Ни фига себе! – Жанна округлила глаза. – Французское поставили! Евка, хватит кривляться, давай пить. Классные мужики, ты чего? Обалдеть! Знаешь, сколько здесь французское шампанское стоит? Дай сюда бутылку!

– Не надо! – остановила её подруга. – Бесплатный сыр только в мышеловке. Хочешь, чтобы тебя потом за это шампанское во все места отымели?

– Ну почему сразу отымели? – шипела Жанна, пожирая глазами бутылку. – Может, у нас по любви сложится!

– Ага, по любви! – усмехнулась Ева. – Забыла, где находишься? Здесь только любовь искать.

Из-за спины снова возник официант, на этот раз с подносом, уставленным угощениями. Перед девушками появилась трёхъярусная ваза, заваленная фруктами, креманки с мороженым, конфеты, шоколад… Скоро на столике не осталось свободного места.

– Рот закрой, ворона залетит! – крикнула Ева Жанне. Та стёрла с лица изумлённое выражение и с тревогой поглядела на подругу.

– Слушай, мужики, кажется, с серьёзными намерениями! – произнесла она. – Если ты и сейчас от всего откажешься, могут и обидеться.

– Ну и обидятся, что с того?

– Жалко… Я щедрых мужиков люблю!

– Жанна, эти щедрые мужики тебя снимают, как последнюю шлюху!

– Дура ты! Не снимают, а ухаживают – это разные вещи.

– Сама дура! Вставай, пошли пересядем, вон столик освободился.

Подруга нехотя подчинилась. Девушки переместились на другие места. Обе снова закурили.

– Слушай, на нас весь клуб пялится, – снова известила Жанна, оглядевшись по сторонам. Ева не отреагировала. Она с удивлением наблюдала, как от столика, где сидели мужчины, завалившие их угощениями, отделилась девушка. Держа в руках рюмку водки, подвыпившая мадемуазель явно направлялась к ним. Проследив за направлением взгляда подруги, Жанна тоже узрела приближающуюся девицу.

– Она что, к нам идёт? – Вопрос продавщицы повис в воздухе.

Девушка с рюмкой подошла вплотную.

– Ничего, если я к вам присяду? – нагнувшись, чтобы её услышали, громко спросила она. И, не дожидаясь разрешения, плюхнулась на диван.

– Вас как зовут? – спросила незваная гостья.

– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответила Ева, неприязненно разглядывая пришедшую.

– Значит, надо, раз спрашиваю!

– А нам не надо, и отвечать мы не собираемся! – В голосе Евы зазвучал вызов. Жанна пребольно ткнула её под столом носком туфли.

Вика Матюшина насмешливо подняла брови.

– Зря ты так, девочка. Если ты не совсем дура, то должна понимать, что я не просто так пришла. Видела, из-за какого столика я встала?

Ева угрюмо промолчала.

– Значит, видела, – сделала вывод гостья. – Так что ссориться со мной я вам не советую. Поэтому давайте попробуем ещё раз. Меня Вика зовут. А вас?

Жанна всё-таки выдавила из себя своё имя.

– Хорошо, а тебя? – Матюшина дёрнула подбородком в сторону Евы. Та упорно не хотела разговаривать.

– Ева её зовут, – ответила Жанна за подругу. Блондинка метнула в её сторону рассерженный взгляд.

– Что-то я вас не знаю, – прищурилась Вика. – Приезжие? Из Москвы, что ли?

– Почему сразу из Москвы? – Жанна выпустила струйку сигаретного дыма.

– Потому что местные девчонки так себя не ведут! – Матюшина была настроена довольно агрессивно.

– Как – так?

– Некрасиво.

Вика, не спрашивая разрешения, взяла пачку сигарет, лежащую на столе, и демонстративно закурила. Девушки следили за ней с отвращением. Не обращая внимания на выражение их лиц, незваная гостья продолжала:

– Нормальные пацаны познакомиться с вами хотят, а вы кривляетесь. Здесь так не принято!

– Извините, нам на входе не объяснили! – нарушила Ева молчание.

– Извиняю, – кивнула головой Вика. – Вот я и пришла, чтобы вам объяснить. Надеюсь, вы всё поняли.

– Мы всё поняли, – ответила Ева. – Только мы знакомиться не хотим!

Матюшина с презрением на неё посмотрела.

– Послушай, Ева! – бывшая Славкина одноклассница опёрлась локтями о стол. – Ты хоть знаешь, что за человек там сидит?

– Понятия не имею!

– Так вот я тебе скажу! Этот человек – директор винно-водочного завода. Его в нашем городе уважают все. У него очень много денег и очень большие связи. И я тебе искренне не советую вести себя оскорбительно по отношению к нему. Надеюсь, ты понимаешь, чем это может закончиться для тебя и твоей подруги.

Жанна нервно затушила окурок и выхватила из пачки новую сигарету. Но Ева сдаваться не собиралась.

– Чем? – задала она вопрос.

– Девочка, ты из детского сада, да? – скривилась Вика. – Тебе что, надо всё разжевать и в ротик положить? Ты сама не понимаешь, что с тобой может сделать этот человек?

Ева покраснела.

– Что зарделась, красна девица? – усмехнулась Матюшина. – Дошло, наконец?