Текст книги "Клеопатра: История любви и царствования"

5. Цель оправдывает средства

Клеопатра с ужасом наблюдала, как Габиний и Постум бесстыдно грабят страну. Неужели отец не видит того, что творят эти проклятые римляне? Рабирий пользовался малейшей возможностью, чтобы вывезти из страны в Италию ценности: папирус, льняное полотно, изделия из стекла. Это были самые популярные товары, которые пользовались спросом и в Египте, и в Риме. Население Александрии охвачено было справедливым гневом, но для Рабирия Постума это не имело значения, ведь он привык к грабежам в других странах. Чем Египет лучше или сильнее? Рабирий не обращал внимания и на юную царицу, которая внимательно наблюдала за всеми его действиями. Ненависть к Риму в ее душе росла. Отомстить! Отомстить любыми средствами, любым способом. «Отец, милый отец, услышь меня, – обращалась Клеопатра к Птолемею, – ведь ты смог вернуть власть, значит, сможешь справиться и с римлянами. Проснись! Посмотри на свой народ. Мне страшно, отец, что будет дальше?»

Недолго Птолемей отмалчивался и отводил глаза от вопрошающего лица дочери. Наступил день праведного гнева царя. Может быть, он чувствовал, что его правлению скоро придет конец и передать любимой дочери разграбленное государство было бы стыдным для великого царя, каким он считал себя сам.

Решающим стало незначительное, казалось бы, событие.

Клеопатра вбежала в покои отца с лицом, залитым слезами, и отчаянным криком. Что произошло? Что заставило плакать сильную, гордую царицу? Рассказ был путаным, перемежался проклятиями в адрес римлян. Она, Клеопатра, подарила вчера любимой рабыне тяжелые золотые подвески в уши. Рабыня была моложе царицы, прекрасно пела, танцевала и заменяла ей подругу. Любые секреты, слезы и радости делила Клеопатра с девушкой, забывая подчас о разнице в положении. Даже на ночь она часто просила остаться рядом с собой прекрасную темнокожую служанку. В те дни, когда она с тревогой ждала новостей из Эфеса, где скрывался Птолемей, именно эта рабыня, стоя перед ней на коленях, вытирала слезы на лице царицы и вселяла в ее сердце надежду. И вот на эту беззащитную девочку напали сегодня на рынке солдаты, сорвали подвески с ушей, ударили, повалили на землю, и от поругания ее спасло только вмешательство посторонних людей.

Лицо Птолемея исказилось гневом. Его душу переполняли стыд, гнев, запоздалое раскаяние. Через несколько минут на улицы Александрии вышли царские солдаты. С каким отчаянным удовольствием командиры отдавали приказы об арестах! Впервые за много месяцев народ искренне ликовал и кричал хвалебные слова в адрес великого царя!

Рабирия тоже схватили и бросили в тюрьму. Все добро, что он не успел отправить в Италию, было конфисковано в пользу государственной казны. Обращение с римлянами в тюрьмах было крайне жестоким. Египтяне мстили от всей души. То и дело звучали угрозы о расправах. Александрия и весь Египет ликовали.

Через несколько дней внезапно вышел приказ об освобождении оставшихся в живых узников, с последующей немедленной высылкой их в Рим.

Рабирий Постум, еще недавно называвший себя хозяином страны, с позором, в рубище уезжал из Египта.

С удивлением Клеопатра узнала и запомнила надолго тот факт, что Цезарь взял на себя защиту Постума, когда тот был обвинен в финансовых махинациях. Цезарь согласился возместить часть «недополученных» Постумом денег. Может быть, такое решение было принято потому, что Птолемей в свое время передал Цезарю огромную сумму? Хотя разговоры шли о том, что Постум просто дал очередную и немаленькую взятку, чтобы Цезарь принял на себя странное обязательство.

В Египте осталось войско Габиния, которое населением Александрии расценивалось только как оккупационное. Такое явно негативное отношение египтян к солдатам было обусловлено осознанием независимости страны. Так старались в своих сердцах сохранить чувство свободы те, кто скоро почувствует в полной мере жесткую, безжалостную руку Рима.

Птолемеи издавна пользовались услугами наемной армии, то ли сберегая собственные человеческие ресурсы, то ли считая своих солдат не столь надежными.

Однако оказалось, что наемников контролировать гораздо труднее, чем собственный народ. Они были свободолюбивы, легко выходили из-под контроля. О решении Габиния спорил с ним Цезарь. «Люди твои привыкли к вольной жизни, Габиний, – говорил Цезарь. – Они позабыли о римских правилах дисциплины и даже перестали считать себя римлянами. Они женились на местных уроженках, и многие имеют от них детей. Сверх того, в свое войско ты вербуешь разбойников и пиратов их Сирии, Киликии и соседних областей. Ты не брезгуешь услугами даже тех, кто осужден на каторгу и изгнание. Наши беглые рабы успешно скрываются в твоем войске, находя там убежище, содержание. Им достаточно только согласиться стать твоими солдатами. Если наши уважаемые люди пытаются задержать кого-то из беглецов, то их товарищи мешают справедливому возмездию, объединяются и противодействуют силой. Ведь и они находятся в сходном положении. Слышал ли ты, что эти люди нередко требуют казни фаворитов царя, грабят состоятельных граждан?»

И действительно, не раз солдаты осаждали даже царский дворец, требуя у Птолемея денег в оплату своих услуг.

Заслугой Птолемея XII было то, что он смог не только усмирить непокорных солдат, но повернуть их в свою сторону, превратить во вполне надежную опору. Даже после его смерти это войско будет играть видную роль в жизни страны. С помощью этой силы царь будет укреплять свое место в собственной стране, ведь многие считали его просто римской марионеткой.

Все это закончилось в конце весны 51 г., когда умер Птолемей XII, Новый Дионис, Филопатор, Филадельф. Он царствовал тридцать лет и в последние годы был особенно близок со старшей дочерью Клеопатрой. Многие вопросы решались совместно с нею.

Завещание царя было написано давно, и его содержание не держали в тайне. Документ был переписан дважды, и один экземпляр отправлен в Рим. Второй остался в Александрии.

Клеопатра так растерялась в первые минуты после объявления о кончине отца, что приказала какое-то время не обнародовать печальную новость. Ее немного разочаровало решение отца поручить заботу о стране и юных правителях римскому народу. Она ведь уже достаточно самостоятельна. Правда, эта уловка на некоторое время должна была защитить Египет от корыстных политиков Рима, желавших захватить богатую страну.

Скоро она поняла – чтобы уцелеть, следовало проявить слабость и покорность. Рим не допустил бы самостоятельности Египта, она была слишком опасной для него. Сохранить царство для любимой дочери Птолемей мог, только объявив ее царицей милостью Рима. В борьбе за трон он учил ее не останавливаться ни перед чем – подкупать, плести интриги, убивать, стирать из сердца любовь к своим близким. Даже требование выучить египетский язык было одним из условий успешного царствования. Ведь до Клеопатры ни один из Птолемеев не владел им. Это отец называл борьбой за жизнь на троне.

Клеопатра прекрасно понимала, что в этих уроках отца не было четкой политической программы. К сожалению, он был и остался просто бессильной пешкой в руках Рима. Такой судьбы для своей дочери Птолемей не желал.

Перед самой кончиной отца Клеопатра отправилась с ним в далекое путешествие. Путь их пролегал к верховьям Нила, на юг страны. Молодая царица знакомилась со своими землями, принимала клятвы в верности от подданных.

Своей красотой и величием покорили ее Фивы. Много веков назад, в эпоху царствования фараонов и расцвета Египта, этот город был столицей огромного и великолепного государства. Клеопатра любовалась храмами Амона, которые как будто свысока смотрели на постройки последнего времени. Ничто не могло соперничать с изысканностью построек древнейших времен. С сожалением царь и его дочь замечали, что Фивы перестали быть тем городом, о котором так много написано в старинных папирусах. Почти не осталось дворцов или иных значительных строений. Строятся только деревенские дома. Может быть, это было связано со сложной и подчас трагической историей города? Фивы не раз подвергались разрушениям. Уже при Птолемеях в этих местах бушевали восстания. Тогда Клеопатра и не подозревала, какое громадное значение будет иметь для нее эта поездка.

«Когда Осирис повзрослел, он унаследовал трон Геба и стал земным владыкой. Египтяне в те времена были еще варварами и людоедами, поэтому Осирис занялся их обучением. Он разъяснил им, что можно есть и что нельзя, с помощью Тота установил законы, научил строить ирригационные каналы, орошать поля, выращивать урожай и поклоняться богам. Мудрый Тот помогал Осирису в этой благородной деятельности: он дал людям язык и письменность, придумал для них имена, а для вещей – названия; обучил египтян ремеслам, зодчеству и искусствам. Осирис и Тот правили в Египте без всякого насилия в отношении людей и ни разу не допустили кровопролития. Это были лучшие времена Золотого века!

Когда все жители Египта стали грамотными и по всей земле установился угодный богам порядок, Осирис решил отправиться в миссионерское путешествие по соседним странам, поскольку остальные народы все еще пребывали в состоянии варварства. Оставив трон на попечение своей жены и сестры Исиды, он в сопровождении певцов, музыкантов и свиты младших божеств отправился в путь. Бог и его свита ходили по земле, распевая гимны, и после долгих странствий преобразовали весь мир так же, как некогда преобразовали Египет. Ни разу не применив силу, покоряя людей только красноречием и благородными делами, Осирис вскоре подчинил себе все соседние народы и племена...»

В 51 г. в Египте к власти пришли Клеопатра VII и Птолемей XIII. Они сохранили титул Филадельф, дарованный отцом, но и добавили титул Филопатор («возлюбившие отца»).

Клеопатра в душе протестовала против того, чтобы ее муж-брат носил этот титул. Ведь именно она была не только любимицей отца, она отвечала ему такой же преданной и пылкой любовью. В самые трудные для него минуты она старалась быть рядом. Он совершенно справедливо называл ее своей наследницей. Птолемей стер из своей памяти воспоминания о старших дочерях, которые, воспользовавшись изгнанием отца, захватили власть. Клеопатра подчеркивала свою преданность отцу даже именем своим, которое означало буквально «слава отца». Клеопатра поклялась, что никогда не предаст памяти отца, никогда не забудет, как учил он ее избегать ошибок, правда, часто учил на собственном горьком опыте. Клеопатра поклялась никогда не забывать продажности и предательства римлян. Клеопатра поклялась пронести память об отце через всю свою жизнь и увековечить ее в истории своей страны.

Она сдержала клятву. Через несколько лет после начала ее царствования в финикийском городе Берите была выпущена в свет монета. На одной ее стороне был отпечатан гордый профиль Клеопатры. На другой – профиль ее отца – Птолемея XII. Традиционно только портрет действующего государя печатали на монетах, но Клеопатра еще не раз будет нарушать сложившиеся традиции. Такой она была – величайшая из великих...

Часть II. Кровавый венец фараонов

1. Ей присягнул Египет

Клеопатра держала в руках свиток папируса. Она два дня отдала прочтению интересного труда не известного никому ученого. Теперь он стоял перед ней. Немолодой уже грек, живущий давно в Египте. Эллин... А она с особым трепетом относилась к эллинам и сама была эллинкой. Ученый стоял спокойно, в глазах ни капли страха или неуверенности. Во всей его позе угадывалось достоинство. Ни унизительной лести, ни раболепия.

«Чего ты хочешь за этот трактат?» «Он заинтересовал светлейшую?» «Я прочла его. Он интересен. Мне кажется, я знаю, чем он может быть нам полезен».

«Царица всегда отличалась острым умом».

Брови Клеопатры гневно нахмурились: «Ты смеешь оценивать мой ум? Не боишься, что я прикажу взвесить твои мозги?» Ученый улыбнулся: «Кто тогда расскажет моей царице тайную суть этого трактата?» Клеопатра даже приподнялась из кресла, в котором сидела: «В нем есть скрытая тайна? Подойди ко мне и расскажи о ней. Я хочу знать сейчас же».

Мягкая улыбка собрала морщинки в уголках глаз, ученый подошел и опустился у ног Клеопатры на низенькую ступеньку. Теперь они были так близко, что могли говорить шепотом. Он видел каждую ресничку царицы и заметил, что она пользуется черной краской, которую привозили ей из Сирии. Необычные благовония легким облаком окутывали тело прекрасной девушки.

Она склонила голову, звякнули золотые украшения. Она любопытна, как ребенок, как очень умный ребенок. «Может быть, мы раскроем тайну в присутствии царя?» – ученый подстраховал себя этим вопросом. Ведь во главе государства стоят двое. Его юная царица и царь-мальчик. Клеопатра вновь нахмурилась: «Царь неважно себя чувствует. Я потом передам ему все, что ты скажешь». От нетерпения она начала говорить не как царица, а как обычная женщина, охваченная крайней степенью любопытства.

«Тогда не будем медлить, светлейшая. Твой отец, да поможет ему великий Осирис, был мудрым человеком и дальновидным политиком. Он хотел оставить своим детям богатое независимое государство. Страну грабили, но она осталась такой же процветающей. Как ему это удалось, царица? Я расскажу тебе. Сейчас наследство, оставленное твоим отцом, превыше всех богатств тех стран, на которые претендует Рим. Я думаю, что оно более 12 тысяч талантов. Конечно, подсчеты могут быть неверными, но 10 тысяч талантов есть, слава богам. И доход этот получен не только с помощью обширной торговли, поверь мне. Источник доходов страны гораздо более серьезный. Ты, может быть, уже слышала, царица, о том, что твой святейший отец немного изменил вид монеты, которая ходит в стране. Так вот, вместе с ним мы рассчитали, как изменится и ее вес. Царь позволил мне изменить и металл, из которого изготавливалась монета. Только немногие знают, что серебра там гораздо меньше, чем было ранее. Из тех немногих посвященных в живых остался только я. Тебе нужны деньги, царица. И их нужно все больше и больше. Тебе расширять границы, вести торговлю. Тебе поднимать величие Египта. Мой трактат о мерах и весах написан так, что ни один человек не сможет придраться к произведенным там расчетам. Мне думается, что мы легко можем еще раз изменить вес монеты, снизить содержание серебра по сравнению с монетой отца и выиграть очень, очень много денег. А чтобы никому не пришло в голову сомневаться в расчетах, мы объявим автором трактата тебя, мудрейшая из цариц». Ученый смотрел прямо в глаза Клеопатры. О, великие боги, сколько противоречивых чувств было в ее взгляде. Она слушала, затаив дыхание, не прерывая ученого вопросами.

«Почему ты уверен, что я пойду на это преступление, а не прикажу тотчас же казнить тебя?» «Ты слишком умна для этого, моя царица. А я слишком стар для того, чтобы бояться смерти. Тебе править и вершить суд».

«Что ты хочешь взамен за этот трактат?» «Ничего, царица. Я дарю его тебе. И я прошу только об одном – не забывай, что ты эллинка, Клеопатра. Не забывай, чья кровь течет в тебе. Мы всегда будем твоей опорой, светлейшая».

«Мы?» «Мы, Клеопатра, твои эллины».

На следующий день царица Клеопатра диктовала очень важный для Египта указ. Ее повелением эллины, хранители греческой культуры, потомки греческих и македонских переселенцев получили особый статус, ряд привилегий. Клеопатра освободила их от унизительных корпоративных наказаний и от обязанности обрабатывать землю.

Этот указ закреплял достаточно унизительное положение коренного населения, которое было практически отлучено от власти, если не считать жрецов.

И теперь Клеопатра получала сведения о том, что по Александрии ходят упорные слухи о новом монархе-египтянине, который придет и возьмет власть, сделает столицей Мемфис, а Александрию сотрет с лица земли.

Клеопатра настолько была занята налаживанием взаимоотношений с Римом, что внутренняя политика оставалась за рамками ее интересов. Опасные слухи взволновали молодую царицу, и она поспешила наладить отношения с коренными египтянами. Позже, когда начались беспорядки в Александрии, именно Верхний Египет оказал помощь и поддержку.

В тот день, когда она решала со своим старым другом, учителем и советником верховным жрецом Пшеренипатом вернуть утерянное доверие народа, в маленькую тайную комнату ворвался Птолемей XIII. Клеопатра сдержала возглас недовольства, жрец привстал с удобного низкого кресла. «Мой возлюбленный супруг искал меня?» – еле сдерживая гнев, спросила царица.

«Ты опять скрываешь от меня что-то! Ты раздаешь приказы, не посоветовавшись со мной! Я – царь! И я хочу править страной!»

Клеопатра выпрямилась в кресле и сжала кулаки. Перед ней стоял мальчик, слабый не только телом, но и душой. Он не получил достойного воспитания, потому что не хотел подчиняться воле отца при его жизни, он не получил образования, равного ее образованию, потому что ему было скучно читать на не знакомых ему языках. Когда она изучала африканские наречия, он засыпал и ронял из рук папирусы. Она получила в мужья этого мальчика и часто теперь вспоминала то, что рассказывал ей Пшеренипат о ее возлюбленной Исиде. Осирис был ее братом и мужем, и она любила его. Как ей теперь полюбить Птолемея? Она не чувствует ничего, кроме жалости, раздражения и отвращения к нему. Верховный жрец, который занимал этот пост еще при Птолемее XII, знал о чувствах Клеопатры и очень сочувствовал теперь царице. «Я пойду с твоего разрешения, Клеопатра. Позови меня, когда будешь нуждаться во мне. У нас еще есть незаконченные дела». Клеопатра кивнула, и жрец бесшумно вышел из комнаты.

Птолемей испугался. Он всегда боялся оставаться наедине со своей старшей сестрой. Между ними не было не то что любви, но даже взаимопонимания и уважения. Теперь он готов был бежать из маленькой тайной комнаты сестры, проклиная друзей, которые своими насмешками заставили его совершить этот необдуманный поступок. Клеопатра молчала, и эта пауза была страшной. «Ты молчишь?» – не выдержал Птолемей. Голос Клеопатры понизился до шепота, она еле сдерживала гнев: «Мой возлюбленный супруг хотел о чем-то спросить меня?» «Почему ты закрываешься здесь с этим жрецом? Ты что-то хочешь скрыть от меня? Может быть, ты хочешь остаться на троне одна? Береника предупреждала меня, что ты способна на все ради трона. Ты не посмеешь, я – царь! Я – великий Осирис!»

Клеопатра содрогнулась от ужаса. Этот недоумок смеет называть себя именем Осириса! «Хорошо, супруг мой. Я прошу совета у тебя. Мой отец занимался, как ты знаешь, большими работами в Карнаке, в Фивах. Он хотел вернуть этому городу славу фараона Рамсеса. Теперь я думаю, как продолжить дело нашего царственного отца. Может быть, обратиться к жрецам в Фивах?» Птолемей, раскрыв рот, смотрел на сестру. «Я думаю, это будет хорошо, сестра».

«Тогда посоветуй мне, мудрейший, с чего мне начать эту работу? К какому святилищу обратить наше внимание?» Птолемей молчал. Он с ненавистью ребенка, которому дали осознать собственную никчемность, смотрел на жену.

Клеопатра поднялась и сразу стала выше своего супруга на голову: «Никогда, слышишь, никогда не смей произносить имя всемогущего бога! Никогда не смей кричать на меня. Не смей вмешиваться в мои дела и в дела страны. Я буду делать то, что хочу, и так, как хочу. Я буду управлять Египтом, потому что я – дочь Птолемея и царица!»

Через несколько дней Клеопатра выехала в Фивы. Царь Птолемей XIII остался в Александрии.

Клеопатра еще при жизни отца проявляла интерес к национальной культуре Египта и теперь решила совершить поступок, который должен был бы сблизить ее с народом.

Неподалеку от Фив, чуть севернее, расположен был небольшой городок Хермонтис. Самым знаменитым божеством местного святилища был Бухис – священный бык. Богом-покровителем был Монт, божество с телом человека и головой сокола. Он символизировал воинственность и бесстрашие фараонов. Бухис жил в огромном храме и был тем же, кем был Апис на юге Египта. Когда священный бык умирал, жрецы искали нового Бухиса. Бык считался бессмертным, и его труп мумифицировали, правда, не так трепетно, как труп Аписа. В Хермонтисе было принято просто заливать внутренности смоляной массой. Более шести веков существовал этот культ и при Клеопатре достиг наивысшего расцвета. Понятно, почему царица проявила такой неподдельный интерес к возникшей в Хермонтисе проблеме. Она решила воздать особые почести священному животному, которого должны были ввести в храм вместо недавно умершего.

Жрецы рассказали Клеопатре, как совершается этот прекрасный ритуал. Вместе с новым быком, которого ищут по всем окрестностям, привозили в Фивы и его мать. С этого момента ее трепетно именовали «великая корова, которая родила бога Ра». Бухиса отныне будут почитать как живое олицетворение трех богов Верхнего Египта. Ими были Монт, Амон и Ра.

Несколько кораблей сопровождали барку, на которой торжественно переправляли в Хермонтис быка и его мать. По традиции в церемонии посвящения нового быка всегда принимал участие царствовавший монарх. Правда, не всегда эта традиция соблюдалась. Некоторые монархи пренебрегали ритуалом и позволяли только вносить запись об их посещении в летопись храма. Клеопатра соблюдала данное ею слово. Она хотела показать свою преданность традициям страны. Она была первой из Птолемеев, кто принимал участие в подобной церемонии. Но не только эту цель преследовала царица. Еще раз увидели все, что брат и муж Клеопатры не поддержал сестру. Она, только она вела себя как истинная владычица государства. Только она достойна была уважения и преданности народа. Только она должна была восседать на троне Египта! Даже монету она чеканила только со своим изображением. Она всем давала понять, что ее супружество – формальность и не следует принимать ее мужа всерьез.

Это было, безусловно, жестоко по отношению к мужу-ребенку, но Клеопатра, лежа без сна под звездным небом, пыталась оправдать себя перед усопшим отцом. Она просила прощения за то, что не соблюдает воли отца, который объявил сына и дочь соправителями. Она опасалась, что в сложившейся сложной ситуации в стране двоевластие могло привести к непредсказуемым последствиям. Брат был несовершеннолетним, и это требовало созыва опекунского совета регентов. Такой совет имел право диктовать свои условия и требования ей и брату. Допустить этого Клеопатра не могла. Теперь ее целью было установить единоличную власть. Боги подарили Клеопатре год спокойного царствования. Большую часть времени она проводила в своей резиденции на острове Анти Хоррос. Здесь стоял ее дворец с высокими колоннами в греческом стиле, с балдахинами для придворных, с залами, украшенными слоновой костью, дверями, обитыми черепашьими панцирями и изумрудами. Рядом с дворцом находился храм Изиды, в котором Клеопатра сама участвовала в церемониях.

Кроме этого, молодая царица позволяла себе развлечения, обставленные с невероятной пышностью и изяществом. Она привлекала к себе людей, обладающих разными талантами. Во дворце звучало пение под аккомпанемент лир:

 
Прекраснее всех других женщин,
Светлая, совершенная,
Звезда, поднимающаяся над горизонтом
при рождении нового года, счастливого года,
Сияющая красками, с быстрым движением глаз,
с чарующими губами, долгой шеей
и чудесной грудью.
Ее лазоревые волосы блестят,
ее руки затмевают сиянием золото.
Ее пальцы в глазах моих как лепестки,
лотосу подобные.
Ее стан безупречен,
ее ноги превосходят другие красоты,
Горделив ее шаг.
Мое сердце станет ее невольником,
когда она обнимет меня.
 

Сочинители прямо на глазах у зачарованных зрителей плели повести, нравоучительные басни и рассказы о приключениях мореплавателей. Непременными участниками таких праздников красоты, религиозных церемоний и просто пиршеств были музыканты. Они покоряли слушателей игрой на лирах, арфах, тамбуринах, систрах, барабанах, лютнях, цимбалах и флейтах.

Искуснейшие танцоры движениями передавали дуновение ветра, высоту неба, жар солнца. Однажды Клеопатра одарила целой пригоршней золота двух танцоров, которые поразили ее прекрасным представлением: два танцора, мужчина и женщина, отбивая ритм, смешались с толпой, после чего каждый из них исполнил соло с покрывалом. Потом вновь они танцевали вместе, то двигаясь навстречу друг другу, то отдаляясь друг от друга, и наконец гармонично соединились. Выражение лица юноши, его пластика выражали желание, но девушка уклонялась от него, отвергая его страсть. Зрелище было столь совершенно, столь грациозно и столь исполнено жизни, что все наслаждались им. Так пролетел первый год.