Текст книги "Необыкновенные истории обыкновенных людей"

6. ЗОЖ

Они познакомились случайно. Ренат работал в компании уже три месяца в отделе маркетинга. А Санька только неделю как менеджером по продажам. Компания была очень многочисленная, и их отделы находились в разных зданиях. Но, как говорится: чему быть, того не миновать.

И как-то раз Ренат зашел в отдел продаж, чтобы согласовать новый проект с начальником отдела. Но того не было на месте, да и отдел был пуст, только паренек сидел за столом, смотрел на Рената и широко улыбался.

– Добрый день, – официальным тоном поздоровался Ренат с парнем, – Ефима Аркадьевича где можно найти?

– Если только в столовке, время-то обеденное, вот всех и сдуло. Пустое брюхо к искусству глухо, – беззаботно засмеялся парень своей же незамысловатой остроте. – Меня, кстати, зовут Саня, работаю здесь недавно, но будущая звезда, это уже и сейчас понятно! – он опять хихикнул.

Видно было, что ему и не нужен никто для создания хорошего настроения, может сам себя насмешить в любой момент.

– А вы кто будете?

– Меня зовут Ренат, из отдела маркетинга, в звезды не стремлюсь, – решил поддеть нового знакомого.

– И правильно! Все звездные места – мои! – гоготнул Саня и протянул Ренату руку. Тот пожал. Рука у Сани была крепкая и жаркая.

– Слушай, а чего ты тут будешь нашего Ефима ждать, это ж долго, – быстро перешел на «ты» Санек. – Он же по десять блюд в столовке берет, пока все съест, я-то знаю, потому что мы обычно в одно время с ним ходим, это сейчас я немного стормозил, в бумагах закопался. Кста-а-а-ати, – протянул Саня, – а ты сам-то обедал уже? Может давай сгоняем по-быстрому. Ты ж понимаешь, работа не волк, в лес не убежит, – хохотнул Саня, ничуть не смущаясь очередной банальности, которую весело изрек.

Ренат прикинул в уме, действительно, чего ждать просто так, и согласился.

В столовке было шумно и как-то радостно. Все-таки для народа обеденное время – праздник. Ренат взял суп и салат, Санька же переплюнул даже своего начальника: два салата, суп, два вторых, много хлеба, три компота и пирожков разных штук пять.

– Не треснешь? – Ренат с недоверием покосился на его поднос.

– Не-а, – весело ответил Санек, – у меня сегодня треня в зале, ну там всякие железки потягаю, а потом часа два на улице побегаю, мне к соревнованиям надо готовиться, так что калории нужны, а то сдохну быстро.

– А от таких нагрузок не сдохнешь? – ехидно поинтересовался Ренат.

– Не-а, я, скорее, без нагрузок сдохну, привык уже. У меня практически каждый день спорт. То бег, то плавание, то железки разные, зимой лыжи пойдут, коньки, ой, да много всего! Походы разные люблю, да такие, чтоб пожестче, байдарки, горы, плавание. А ты каким спортом занимаешься?

– А мне некогда всяким таким заниматься, дел дома много, жена внимания требует, ребенок, да и по хозяйству надо помогать, так целый день покрутишься, и уже ни сил, ни времени не остается.

– Ренат, ну ты же понимаешь, что это отмазки все, было бы желание.

– У меня и желания особого нет, так устаю за день. Да и потом, что ты этими физкультурами себе сто лет, что ль, прибавишь? Так, пару годков, уже доказанный факт, что помирают все плюс-минус в одном возрасте. А еще бывает, что человек всю жизнь курит, пьет, спортом не занимается, а доживает до девяноста лет.

– Бывает, – задумчиво произнес Санек, – но какое качество такой жизни? С бодуна особо ничего не радует, тело вялое, энергии нет, в общем, тухляк. И даже если девяносто лет такой тухляк будет, то не-е-е, я не согласен. Уж лучше поменьше, да получше.

– Мне и так норм, – сказал Ренат, чтобы прекратить эту тему.

Потом они болтали о фильмах, которые претендовали на Оскар, затем разговор перекинулся на тачки, обсуждали последнюю модель «Инфинити», поговорили, конечно, и о компании, в которой работали, решили, что будут поддерживать отношения, обменялись телефонами и разошлись по рабочим местам.

Несмотря на то, что они с Саньком категорически не совпадали в образе жизни, Ренату все равно понравился этот легкий и веселый парень, и поэтому он был очень рад звонку спустя неделю. Санька приглашал Рената пропустить по кружечке пива после работы.

– А как же твой спорт? – язвительно поинтересовался Ренат, – надоел уже?

– Не-а, просто вчера бегал марафон на соревнованиях, выложился по полной, так что пусть сегодня организм восстанавливается.

Так у них и продолжилось знакомство. Такие разные, и все же что-то находили для себя в этом общении.

Встречались редко. У Саньки то поход, то горные лыжи, то прыжки на батуте.

«Господи, когда же он угомонится?», – часто думал Ренат и тут же понимал, что это вряд ли произойдет.

Всем радовал Санька, только вот давил на психику со своим активным спортивным образом жизни. Ренат понимал, что в общем-то неплохо иногда делать зарядку, но как же хотелось по утрам спать. Да он бы и не вспоминал об этой зарядке, если бы Санька все время не напоминал о ней своими рассказами.

А Санька любил подтрунивать над Ренатом: «Ну как, на каком месяце? Вижу животик расте-о-о-от! Пресс покачать не пробовал?»

Вроде беззлобно так, шутя, но Рената это жутко бесило, да и живот действительно уже не втягивался, как раньше. Однажды Санек его так допек своими шуточками, что Ренат со злостью пообещал себе делать пробежки три раза в неделю. Саньку ничего не сказал, а то загордится еще, что это его заслуга.

Пробежки давались тяжело. Невыносимо тяжело. Дыхалка уже через двести метров подводила, мышцы отказывались слушаться, колени скрипели, а в мозгу была только одна мысль: «Когда же конец тренировки? Я больше не выдержу!». Через неделю таких мучений Ренат вышел на пробежку, попал под ливень, промок, замерз, потом, придя домой, почувствовал недомогание и слег с температурой.

«Да гори в аду весь этот ЗОЖ! Он только убивает!» – с ожесточением думал он.

А тонюсенький противный голосок издевался: «Да просто ты слабак, расклеился, как баба, от первого же дождика».

Ренат злился, проклинал этот голосок внутри, весь этот ЗОЖ и Саньку заодно.

А Санька тем временем оборотов не снижал, все новые соревнования, новые вершины.

«Мазохист, может, он?» – иногда думал Ренат, выслушивая очередной рассказ взахлеб о каком-нибудь походе.

Так и продолжалась их дружба, странная, несовместимая, непонятно на чем основанная.

Однажды Санька пошел в горы. Он их очень любил и всегда при первой же возможности рвался к ним. Эти горы стали его последними. Вся группа погибла. Сорвались вниз, в связке утащили друг друга в пропасть. Тела нашли, вернее то, что от них осталось.

На похоронах было много народа: друзей, родственников, коллег. И Ренат, конечно, тоже пришел. Все-таки крепко дружили они в последнее время. Весть о гибели друга потрясла его и ввела в какой-то ступор. Ренат не верил, что такой живой, такой веселый Санька и вдруг мертв. Стоя у гроба, Ренат глотал слезы, в душе разлилась чернота. И вдруг он услышал тоненький тихий голосок внутри себя: «А потому что не надо было никуда ему переть, это все ЗОЖ виноват, сидел бы дома, ничего бы не случилось. Я же ему говорил, предупреждал».

Ренат дожил до глубокой старости и умер в девяносто два года.

7. За каждым мужчиной – женщина

«За каждым великим мужчиной стоит женщина» – эту фразу Валенька услышала еще в детстве. Услышала и крепко запомнила. Она росла в семье военных. Отец был офицером, дед дослужился до полковника. Это все, что девочка знала об их работе. А еще она с детства запомнила, что работа у папы и деда очень серьезная, требует много сил, и что лезть с играми к ним нельзя, потому что на работе они очень устают.

Мама Вали была домохозяйкой, делала все, чтобы отцу было хорошо и уютно дома. Всегда говорила дочери: «Наш папа – важный человек. Мы не должны ему мешать. Должны сделать так, чтобы дома он отдыхал от работы, именно от нас будет зависеть, как он потом будет работать. Мы – его тыл».

То, что женщина стоит ЗА мужчиной и делает все, чтобы ему было удобно, Валя уяснила сразу. Так жила ее мама, так жила ее бабушка. Поедет отец по работе в другой город – семья за ним; как плохое настроение у него – семья должна помалкивать и еще больше не раздражать; как захотел он в выходной поехать на лыжах в лес кататься – все встали на лыжи и вперед его сопровождать. А как иначе? Его дела – главные, он добытчик, а все остальные должны потакать ему. День Валиной мамы был расписан по минутам: ранний подъем, завтрак для всей семьи из трех блюд. Дочка-то ладно, столько все равно не съедала, а мужу это было важно: как день начнешь, так его и продолжишь. А день предстоял тяжелый и полный ответственности. Собирала мужа на работу, проверяла, чтобы ничего не забыл, отводила дочь в школу, ну а потом по кругу: готовка, глажка, стирка, магазины. Всегда было, чем заняться, дела не переводились. Днем дочь из школы забрать, накормить, домашнее задание сделать. Ну а вечером возвращался домой муж, все дела отставлялись в сторону, все внимание ему: накормить, напоить, полюбить, ободрить… А как по-другому? Никак! Муж – главный. Она – за мужем. Она – его тыл.

Валя росла, впитывала, мать она любила и жалела: всегда уставшая, взгляд потухший, а отца побаивалась, пыталась лишний раз на глаза не попадаться.

В семнадцать лет Валя поступила в МГУ на факультет психологии. В учебе особо не отличалась, да и друзей у нее было раз, два и обчелся. Не стремились с Валей дружить, неинтересная была, особо ничем не увлекалась, дом-институт-дом, о чем с ней можно поболтать?

А Валя и не знала, как по-другому жить, перед глазами всю жизнь была мать, которая все время дома, ну или выезжала куда-нибудь с мужем, своих дел не было, вот дочь и копировала ее стиль жизни.

И все-таки однажды Валя попала на новогоднюю вечеринку со своими одногруппниками. Пропустить вечеринку не получилось, группа была в полном составе. Сняли караоке, попели немного, конечно, попили хорошенько всякого горячительного, потанцевали. Дальше все быстро: алкогольное опьянение, кураж, лицо одногруппника, безумные танцы, такси, головокружение, поцелуи, его квартира, секс, крепкий пьяный сон. На утро – классика жанра: похмелье, головная боль, раскаяние, обвинение себя и всего белого света, расставание без обязательств.

И забылся бы этот эпизод, как страшный сон, если бы ее не постигла участь многих женщин после пьяного незащищенного секса. Валя посчитала, что делать аборт опасно, а скрывать от одногруппника – нечестно. Как ни странно, одногруппник Алексей оказался порядочным, представил Валю своей семье и объявил всем о скорой свадьбе.

Валя переносила беременность тяжело, об учебе в институте уже не могло быть и речи. Да и зачем ей этот институт теперь? Она ведь ЗАмужем. Теперь ее задача – обеспечить мужу удобную семейную жизнь, сделать все, чтобы он после института поднялся по служебной лестнице. А он и поднялся, стремительно, лихо, оказался в струе. Валя изо всех сил старалась угодить мужу, ведь именно от нее зависело, насколько муж будет успешным. По ночам вставала к плачущему ребенку, нервно его укачивала, успокаивала, чтобы муж не проснулся, ему же вставать рано на работу. А далее днем – все как у ее мамы: завтрак приготовить, мужа собрать, проводить на работу, глажка, уборка, ребенок, готовка, магазин, вечером мужа встретить, накормить, напоить, полюбить. И так по кругу, день за днем, год за годом. Особой любви между ней и мужем не было. Алексей принимал заботу как должное, но, правда, и не обижал Валю. Жили, скорее, как хозяин с прислугой, уважаемой, любимой, но все же прислугой. У Вали подруг не было, своих дел тоже, она была при муже, этим и ограничивалась.

В пятьдесят пять лет муж внезапно заболел и сгорел за полгода. После похорон мужа Валя осталась совсем одна. Ребенок давно переехал в другую страну жить, родители умерли. Что делать, Валя не знала, со смертью мужа пропал весь смысл жизни. Без него она – ничто. Благо муж оставил ей солидное состояние, поэтому не пришлось идти работать. Так сидела Валентина дома, редко выходила в магазин, особо ни с кем не общалась, только по необходимости, закрылась, сникла, скукожилась.

Как-то жители дома затеяли шлагбаум во дворе сделать, чтоб чужие машины не парковались, и созвали всех на собрание. Вот на этом собрании Валя и познакомилась с женщиной из соседнего подъезда. Ирке было под шестьдесят, шумная, боевая, посещала все культурные мероприятия, постепенно и Валю стала увлекать за собой. Где они только не побывали: кино, театры, разные выставки посетили, музеи, литературные вечера. А однажды Ирка затащила Валю даже на танцевальный вечер. Кружилась там Валя до упаду, то с одним мужчиной, то с другим, юбка ее развевалась, улыбка не сходила с лица, шутила, смеялась, обещала мужчинам разное, смелое, в общем, жила на полную.

После танцев, уже в ночи, Валя приехала домой, уставшая, с мозолями, но такая счастливая, завалилась на диван, закинула ноги вверх и подумала: «Что ж ты раньше-то не помер?»

8. Неожиданная преграда

На дискотеке было шумно и душно. Музыка орала, огни мелькали, полуголые тела извивались, часто не попадая в такт, спиртное лилось сначала в стаканы, потом во внутрь уже изрядно подвыпившей публики.

Таня грустила: ну не ее это, не заводит, не будоражит. Танцевать она особо не любила, отчасти потому, что и не умела. Были мысли пойти поучиться, но, как всегда, то одно, то другое, потому и переминалась вяло с ноги на ногу, да и то, только когда ее вытягивали на танцпол. Да и в клуб этот лучше бы она не пошла, но отказать не было никакой возможности. Их там было восемь человек: пять девушек и три парня, все коллеги, все друзья. Праздновали день рождения Альки из соседнего отдела. Алька – зажигалка, она не будет убивать свой праздник, тухло сидя в кафе, ей размах подавай, драйв. Танцевала Алька, как в последний раз, весело, размашисто. Таня ей завидовала, по-доброму, но все же завидовала. Умеют же люди отрываться!

Он появился внезапно. Блондин, волосы удлиненные, одет со вкусом, глаза ярко-голубые. Вот на эти глаза Татьяна сразу и обратила внимание. Он стоял у барной стойки и заказывал виски. Потом поймал взгляд Тани и быстро подошел к ней.

– Не возражаете, если составлю вам компанию? – отрывисто проговорил он, – вообще-то я со своими тут ребятами, но они все вечно на танцполе, а я вот… – он показал на бокал. – Но вы не думайте, я не так чтобы пью сильно, просто не знаю, чем себя тут занять, неуютно мне здесь. Впрочем, если мешаю… – быстро добавил он.

– Нет, нет, ну что вы! Мне тоже тут особо заниматься нечем. Я, как бы это сказать, не особо тусовочная. Меня все это напрягает. Я даже рада, что здесь есть человек примерно такой же. И я здесь тоже со своими коллегами. Давайте вместе посидим, пока наши тут поотрываются.

– Прекрасно, – с облегчением выдохнул мужчина. – Давайте тогда и вам выпить что-нибудь закажем.

Они подошли к бару, Таня захотела вина, мужчина сразу протянул деньги бармену.

– Позвольте угощу, – смущаясь сказал он, – в конце концов, это я к вам навязался.

Таня рассмеялась и позволила.

Они сели за столик. Так как музыка играла очень громко, им приходилось близко наклоняться друг к другу.

– Меня зовут Алексей, можно просто Леша, – представился мужчина.

– А меня Татьяна, можно просто Таня.

– Ну, выпьем тогда за знакомство!

Ну а потом все развивалось пропорционально выпитому. Интересные разговоры, анекдоты, смех, истории из жизни, еще бокалы, еще смех, еще разговоры. Уже их не смущала близость тел, только волновала; глаза в глаза, нечаянное соприкосновение рук, поднятая бровь, улыбка.

К ним периодически подходили их знакомые, но они, перекинувшись с ними парой слов, опять возвращались друг к другу. Алька многозначительно хихикала и подмигивала Тане, а та в ответ тоже подмигивала и счастливо улыбалась.

А потом Леша пригласил ее на медленный танец, и Таня выпорхнула на танцпол, забыв, что плохо танцует. Он обнял ее, прижал крепко к себе и повел в танце медленно, бережно, а под конец прошептал:

– А давай убежим отсюда?

– А давай, – прошептала девушка.

– Ко мне?

– Ага.

Такси, заднее сидение, жаркие объятья, поцелуи, дыхание…

И вдруг девушка резко отодвинулась от парня, на лице – испуг, в глазах – паника.

– Я не могу! Не могу! Я замужем. Прости! Останови здесь такси. Дай мне уйти! Не могу!

Алексей смотрел на нее и не понимал, как реагировать.

– Ты уверена?

– Да, быстро останови, я хочу уйти!

Такси остановилось, девушка выскочила из машины и быстро пошла прочь.

На следующий день пришлось идти на работу. У Татьяны настроение было паскуднейшее, а тут на обеде еще и Алька подсела и так заговорчески спрашивает:

– Ну как?

– Что как? – Таня попыталась сделать вид, что не поняла.

– Ну вчера как? Я же видела, что вы вдвоем из клуба ушли.

– Никак.

– Это почему-у-у? – недоуменно протянула Алька. – Он тебя обидел?

– Нет.

– А что тогда?

– Ничего.

– Давай колись! – нажимала Алька.

– Я сказала, что я замужем и не могу с ним быть.

– Ты-ы-ы-ы? Замужем??? Танька, ты перепила, что ль? С какого перепуга ты замужем-то?

– Я просто не могла с ним быть вчера! – простонала Таня.

– Но почему-у-у? – глаза Альки таращились в непонимании.

– Потому что… ну потому что у меня вчера были… небритые ноги! – выпалила Таня и залилась краской.

Алька несколько секунд молчала, а потом разразилась диким хохотом. Она смеялась, а из ее глаз текли слезы, а потом к слезам и тушь прибавилась, но Алька все никак не могла угомониться.

– Ду-у-у-ура! Какая же ты, Танька, дура! Ноги небритые! – и опять залилась смехом.

Татьяна сидела насупившись. Ждала, когда подруга успокоится.

– Да я сама расстроилась! Кто же знал, что вот так получится!

Наконец Алька перестала смеяться, отдышалась и сказала:

– Слушай, не расстраивайся, подруга. Да и потом, спать надо с тем, с кем пофиг, как ты выглядишь в данный момент. Да и вообще, через неделю опять идем в клуб, у Гальки же ДР, помнишь?

А потом прибавила:

– Только не забудь побрить ноги, мало ли что! – и опять залилась безудержным смехом.

9. Петрушка

Это был первый их совместный ужин у нее дома. Конечно, они посещали много ресторанов, когда начинали встречаться, ведь так положено, так принято в конфетно-букетный период. Не водишь в ресторан – жлоб ты поганый. Хочешь заполучить девушку – вынь да положь. А как иначе? Это веками создавалось: женщины ждут подношений, мужчины – тратятся. Нормальное положение вещей.

Встречались они уже три недели. Познакомились случайно, сперва не обратив друг на друга внимания, а потом присмотрелись, принюхались и закрутилось. Сначала нескладно, спотыкаясь, затем по нарастающей, вздымаясь и трепеща.

Ей выпал счастливый билет: свободен. Вернее, он был разведен, а это значит, что попробовал уже семейную жизнь, пообтесался, побытовел. Она же никогда замужем не была. Можно, конечно, придумывать истории, что она себе цену знает, что пойдет только за лучшего из лучших, что не спешит потерять свободу и так далее. Но если убрать всю эту мишуру, она понимала: не пользуется спросом, не нужна. Гулять – гуляют, а замуж не зовут. Она понять не могла причину такого отношения. Ну да, может, характер не самый простой, может, взбалмошный где-то, но все же придирки по делу, не просто так, что ж терпеть-то, когда не устраивает? И мужчины выбирали других, а она, в очередной раз внушив себе, что не очень-то и стремилась, жила в ожидании следующего, подходящего. Часто попадались женатики. Конечно, обещали уйти от жен, конечно… А потом опять вылезал ее непростой характер, и мужчины понимали, что их жены не так уж и надоели им, и оставались в семье, конечно…

И вот наконец появился реальный шанс: свободен, неплохо зарабатывает, внешность хоть и простецкая, но не лишенная обаяния.

Она старалась. В ресторанах заказывала немного, чтоб понимал, что она не транжира. На свидания приходила вовремя, знала, что мужчин раздражают женщины-капуши, которые вечно не могут быстро собраться. За макияжем следила, чтоб ровненько, не размазано. Духами брызгалась, чтоб сладенько, призывно. В общем, старалась очень, ибо шанс. Ей же как подруга сказала: «Ты не переживай, что в юности замуж не выскочила. Ну не успела. Да, хороших мужиков разобрали сразу. Но подожди, сейчас они помыкаются с женами, разведутся, а тут ты такая, да на все готовенькое».

На это, собственно, и был расчет. И вот появился. Готовый. Только сумей взять и не спугнуть. Шанс. Их отношениям уже три недели, так что понятно, что к ней относится не как к одноразовой, вкладывается, только бы не спугнуть. И вот настал день, когда должно все случиться. Она приготовит ужин, свечи, полумрак, все дела, потом первый секс (умопомрачительный, она уж постарается), и вуаля – он ее. Ну а дальше: свадьба, дети, кошки, хомячки, домик у моря, умрут в один день непременно.

Она очень готовилась к свиданию. Квартиру начистила, намыла, потом себя, да с мочалкой, да чтоб до скрипа. Первый раз! Так тревожно, так ответственно! Волновалась, как девочка, а ведь уже ого-го, к Бальзаку приближается.

Что же приготовить? Что любит? Стала вспоминать, что он обычно в ресторанах заказывает. Слава богу, не какие-нибудь там кальмары и фуа-гра, картоху он любит жареную и кусок мяса с кровью. На том и порешила. Картошки начистила, порезала брусочками, ровными, ладными, а чтоб не только вкусно, но и красиво. Раскалила масло на чугунной сковородке, бросила брусочки на нее и залюбовалась: так они заплясали, зашкварчали! Куски мяса вытанцовывали на другой сковородке, а какой запах заполонил всю квартиру! Последний завершающий акцент – бросила зеленушки разной на картошечку. Все. Готово. Звонок в дверь.

Пришел, молодец, с цветами и бутылкой вина. Так, все по плану. Сели за стол, беседы светские вести стали. Ну не сразу же в постель прыгать! Он ест картошечку с мясом, нахваливает и все многозначительно на нее поглядывает. А она – вся в предвкушении!

Тут он на анекдоты перешел, непростые, с подтекстом, она, конечно, смеялась над ними, ну а как иначе? И он смеялся, широко открывая рот. И вот тут она заметила. Листик петрушки между его передними зубами.

«Ну бывает», – промелькнула мысль.

И опять начала смеяться над анекдотом. И он начал. Опять петрушка мелькнула.

«Вот привязалась я к ней!» – с досадой подумала она и уже глаз от нее не отводила.

Вот опять мелькнула. И еще, еще.

«Да что ж он смеется так часто?» – раздражение накапливалось.

Он поблагодарил хозяйку за прекрасный ужин и довольный подсел поближе, приобнял ее за плечи. Теперь петрушка была совсем близко. Она следила за ней, как завороженная. Он подумал, что это намек, поэтому наклонился и слился с ней в поцелуе. Он – с ней. Она – с петрушкой.

«Не-е-ет!» – пронеслось быстро в голове у женщины, она его быстро отстранила и невнятно промямлила:

«Слушай, извини, мне мама позвонила перед твоим приходом, там кот у нее куда-то пропал, поеду, помогу найти, давай как-нибудь в другой раз».

Больше они не встречались.

И петрушку она тоже разлюбила.