Текст книги "Терапия для одиноких сердец или Охота на мужа-3"

Глава 22

Осторожно пробежав у стены дома, я вышла на дорогу, постоянно оглядываясь по сторонам. Я прекрасно понимала, что, для того, чтобы вернуться домой, понадобится моя машина.

Посмотрев на часы, я присвистнула – скоро рассвет! Получается, что я очень долго просидела в шкафу. Увидев закрытый шлагбаум я зашла в небольшое помещение КПП и увидела двух спящих охранников.

– Подъем! – закричала я что было сил и затопала ногами от злости.

Охранники нехотя продрали глаза и недовольно вылупились на меня.

– Подъем! Вы элитный поселок охраняете и дрыхните! Вам какого хрена деньги платят? Я вот позвоню куда надо и скажу, чтобы вас турнули к чертовой матери!

Один из охранников улыбнулся и толкнул своего напарника в бок:

– Палыч, смотри, это артистка. Ей-богу, это артистка.

– Точно, – согласился Палыч. – Я вот только ее фамилию забыл.

– А может, это нам снится? Если так, то это очень даже приятный сон.

– Ни хрена вам не снится! – заорала я еще громче.

– Да вы не сердчайте, просто сегодня у нашего товарища день рождения был. Он ненадолго заехал, мы отметили, а так ни грамма в рот не берем на рабочем месте. Да и народа сегодня в поселке немного. Все в Москве живут. Многие только к выходным подъедут.

– Нельзя пить на рабочем месте, так всех своих жителей скоро пропьете!

– Да не ругайтесь вы так. Такая красивая, а такая злая.

Я смотрела на еле двигающихся охранников и раздувалась от злости.

– Вот из-за таких олухов, как вы, у таких, как я, все всегда идет кувырком!

Охранник стал извиняться:

– Да мы же вам ничего плохого не сделали. Ну и что ж с того, что закемарили? Ничего в этом страшного нет. Никто не умер, никого не похитили, чужого в поселок тоже не пустили. Только за смену одна радость – это вас увидели. Не каждый день в наш поселок знаменитости приезжают. Мы вечером только сменились и даже не видели, на чем вы приехали. К нам за последнюю неделю только певица известная приехала, два политика и один писатель. А такая красивая женщина к нам еще никогда не приезжала. Правда, вы на экране как-то фактурнее выглядите, поинтереснее, что ли. А сейчас вы, наверное, устали, но тоже ничего себе! У вас вид какой-то испуганный…

– Конечно, испугаешься! Я приехала в гости, а в дом ворвался чужой. Сейчас дожидается меня в моей машине. Срочно вызывайте милицию.

– А откуда здесь чужой, если весь поселок под наблюдением?

– А что тут наблюдать, если вы дрыхнете? Только он не прошел, а проехал.

– Когда?

– Откуда я знаю, когда, если я все время в шкафу пряталась! Где это видано, что при такой охране бандиты врываются в дом и стреляют из автомата?

– Да мы за все это время только одну машину пропустили, – принялись оправдываться охранники.

– Какую?

– Иномарку японскую. В ней трое мужчин.

– И к кому они ехали?

– Сказали, что на двадцатый участок к Михаилу.

– И вы их просто так пустили? Не предупредив Михаила?

– Они нам денег дали, – покраснел один из охранников, – сказали, что едут к нему с хорошей вестью и хотят сделать сюрприз. Мы их и пустили. Михаил в последнее время сам не свой. Сидит без света, из дома практически не выходит. Ну, думаем, пусть ребята проедут, может, он отойдет. Правда, мы на всякий случай подстраховались, решили его предупредить, да только проку никакого. Он к телефону вообще не подходит. Вот мы ребят и пропустили.

– Но ведь вы этих ребят не только пустили, но и выпустили?

– Ровно через два часа они уехали. Поблагодарили нас, сказали, что все свои дела решили.

– А вы не видели, они вдвоем были или с ними Михаил?

– Этого мы не знаем.

– Как это не знаете?

– У них стекла темные, не разберешь.

– А тогда откуда вы знаете, что, когда они к Михаилу ехали, их было трое?

– Они все окна открыли.

– Значит, когда они ехали обратно, окна были закрыты?

– Закрыты.

– И вы не поинтересовались, кто сидит в машине?

– Нет.

– Живо звоните в милицию! Возможно, Михаила уже нет в живых! – заорала я и топнула ногой.

– Сейчас вызовем. Только не ругайтесь. Но милиция не сразу приедет. Тут лес кругом, а ближайшее отделение не близко. Тем более ночь, а ночью они не очень-то любят ездить. Придется подождать.

– Что ж, будем ждать.

Один из охранников снял телефонную трубку и посмотрел на меня вопросительно.

– Вас же Анна зовут?

– Анна.

– Правильно. Я не ошибся. Я ваше имя хорошо запомнил. Я фильмы смотрю с вашим участием. У красивой женщины должно быть красивое имя. Анна, скажите, а что ментам сказать? Нужно что-то объяснить, чтобы они приехали.

– А без объяснений они не приезжают?

– Скажите спасибо, если они на убийство пожалуют.

– Тогда скажите, что в поселок ворвались неизвестные. Вы хоть номера машины записали?

– Конечно. У нас в журнале все отмечено. Мы учет ведем. Записываем всех, кто в поселок приезжает.

– Замечательно. Так и скажите, что машина с такими-то номерами ворвалась на территорию такого-то поселка. Учинен настоящий беспредел. Возможно, хозяин дома убит или его похитили и увезли в неизвестном направлении. В доме выбито несколько окон и следы от стрельбы. – Я немного подумала и продолжила: – И еще скажите, что люди, похитившие Михаила, торговцы оружием и у них имеется склад на кладбище в заброшенной деревне под названием Андреевка. На кладбище есть две свежие могилы. В одной из них находится оружие, а в другой закопан личный адвокат Михаила по фамилии Синицын, который по официальной версии отдыхает сейчас на Кипре. Один торговец оружием сейчас находится у дома Михаила, сидит в моей машине, слушает музыку и, по всей вероятности, ждет меня.

– Простите, а что вы делали в доме Михаила? – спросил один перепуганный охранник.

– Я следовала назначению врача. Проходила терапию для одиноких сердец.

– А что это такое?

– Занималась с Михаилом любовью, а проще говоря, сексом, – совершенно невозмутимо ответила я. – Вы долго будете на меня смотреть или наконец вызовете милицию?

– Да, конечно. – Усатый охранник заерзал на стуле и тихо спросил: – А что сказать-то?

– Как это что? Я же вам все объяснила!

– Вы столько наговорили, что я все не запомнил.

– Да тут особо и запоминать-то нечего. Звоните, если вы что-то не запомнили, буду подсказывать…

– А вы точно не пересказали нам какой-то сценарий?

– Что?

– Просто на кино похоже.

– Звоните, мать вашу!

Усатый охранник судорожно набрал номер милиции и заговорил невпопад:

– У нас здесь стоит звезда экрана… Она рассказала нам совершенно жуткие веши. Убит или похищен торговец оружием… Михаил…

– Да не Михаил торговец оружием, а те, кто ворвался в его дом, – устало поправила я.

– На двадцатый участок ворвались торговцы оружием…

– А может, они и не торговцы вовсе. Может, они этим оружием не торгуют, а просто его хранят. Может, они сторожа, – принялась рассуждать я.

– На двадцатый участок ворвались сторожа оружия, – подхватил мои мысли охранник. – Несколько секунд спустя он покраснел и начал оправдываться: – Да я не пьяный. Я говорю со слов потерпевшей. Она звезда экрана, честное слово…

Поняв, что с этим идиотом каши не сваришь, я выхватила у охранника трубку и закричала:

– Вы почему не желаете выезжать на место преступления? Я жаловаться буду! Вы что, умеете только взятки брать да документы проверять? Похитили, а может, и убили человека! Хозяина двадцатого участка! Только я точно не знаю, что с ним сделали, возможно, убили, потому что эти гады не любят оставлять свидетелей. А ведь если убили, то страшно становится! Страшно за то, что хороших мужиков убивают. Их и так мало, нужно в Красную книгу заносить, а убивают! А алкаши да альфонсы остаются и живут себе припеваючи! Мужика приличного и так днем с огнем не сыщешь, а их еще истребляют. А ведь Михаил мог и жене и любовнице помогать. Вы думаете, почему у мужчин и жена и любовница? Не потому, что с жиру бесятся, а потому, что мужчин вдвое меньше, чем женщин. Вот им и приходится сразу двух женщин содержать и обслуживать. Эти гады убили деда Герасима. Если не верите, смотайтесь в деревню Андреевка и убедитесь сами. В этой деревне три бабки живут и один мужик, так этого мужика и убили! На местном кладбище в свежей могиле лежит оружие, а в другой адвокат хозяина двадцатого участка. Вы не тяните резину, вы приезжайте. Может, его еще спасти можно. У нас номера машин записаны!

Прохрипев сорванным голосом последние слова, я протянула трубку охраннику и выдохнула: – Назови свой юридический адрес.

Пока охранник диктовал адрес, его напарник дрожащими руками сунул мне листок бумаги и шариковую ручку.

– Будьте так любезны, подмахните.

– Что?

– Автограф дайте, пожалуйста.

– Прямо сейчас?

– Ну да. Вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся. Если, конечно, вы пожелаете, то я могу оставить вам свой телефон или вы мне свой.

– Зачем?

– Ну мало ли. Вы вот говорили, что нормальных мужиков не осталось, что всех нормальных истребили. Так вот я нормальный. Я не алкаш и не альфонс. А еще у меня весомое достоинство – я холостой.

– О, это очень существенно, – ехидно заметила я и поставила автограф. – Холостые мужики сейчас, как мамонты, в цене.

– Так, может, обменяемся телефончиками…

– Спасибо, но я пока не готова, – резко ответила я, давая понять, что разговор на эту тему портит нервную систему.

Охранник вздохнул, сложил листок с автографом вчетверо и сунул в карман. Охранник, разговаривавший по телефону, повесил трубку и задумчиво произнес:

– Не знаю, поверили или нет, но пообещали наряд выслать и все проверить. Сказали ждать.

– И до чего ж мы дожили! – театрально взмахнула я руками. – Милиции приходится объяснять, что красное – это красное, а черное – это черное.

Охранники не стали дожидаться милиции, взяли оружие и мы вместе направились на двадцатый участок.

– Вы в воздух стреляйте, только будьте внимательны. Я не сомневаюсь, что у него тоже есть оружие. Прикажите ложиться на землю. Как только он упадет, руки за спину и пусть лежит, – инструктировала я охранников. – У вас случайно наручников нет?

– Нет.

– Жаль. Надо иметь.

– Да мы понятия не имели, что они когда-нибудь могут понадобиться.

– Нужно быть предусмотрительнее.

– Да кто знал.

Я еще издалека заметила у своей машины Витюху, который курил сигарету.

– Это торговец оружием? – прошептал один из охранников.

– Он самый, – так же шепотом ответила я.

Сильный порывистый ветер внезапно дунул мне в лицо. Один из охранников пальнул в небо и хрипло закричал:

– Быстро на землю лицом вниз! Руки за спину! Ты арестован!

Витюха кинул сигарету на землю, выхватил пистолет и произвел несколько ответных выстрелов. Недолго раздумывая, он, петляя, помчался в сторону соседских домов.

– Стой, говорю! – заорал усатый охранник и бросился следом за ним.

– Погоня! – завопил второй охранник и последовал за своим напарником.

Я осталась одна, недолго раздумывая, села в свою машину и надавила на газ. Подъехав к шлагбауму, я забежала в сторожку, нажала на автоматическую кнопку и выехала за пределы коттеджного поселка. Через пару километров я встретила на лесной дороге милицейский газик, который мчался к поселку с включенными фарами. Я облегченно вздохнула и поехала домой.

Глава 23

Я приехала в Москву утром и, поставив машину во дворе, устало поспешила домой. Проходя мимо консьержки, я обратила внимание, что сегодня не тети-Валина смена, и, поздоровавшись с ее напарницей, поднялась в свою квартиру. Открыв дверь, я вошла в коридор и услышала, что из кухни доносится детский смех. Не снимая обуви, я отправилась на кухню и увидела Макса, который кормил нехитрым завтраком маленькую девочку, по всей вероятности, дочь.

– Привет, Макс, – произнесла я устало и тихо спросила: – Вы что, у меня ночевали, что ли?

– Ночевали.

– Ты это, завязывай. Ты что, ко мне сюда со всем своим семейством переехал? Я не мать Тереза и у меня тут не гостиница. Женушка твоя драгоценная ванну принимает? Ты ключи от квартиры оставь и завтракай со своим семейством у себя дома. Ты еще пока тут не прописан и никаких прав на эту жилплощадь не имеешь. Вы что, поужинали и сразу ко мне приехали? У меня ужина нет. Наверное, потому, что мужика нет. Ужин для любимого готовить надо, а у меня его нет. Это у тебя жена салатики заправляет и своей обширной задницей кухонный стол вытирает, потому что знает, что к ужину ты ей привезешь банку масла. А мне в этой жизни надеяться не на кого. Мне на эту банку масла еще заработать нужно.

Макс покраснел, как вареный рак, и раздраженно спросил:

– Ты где была?

– Где, где… В Караганде.

– Я спрашиваю, где ты была?

– Ты у жены своей спрашивай, а мне допросы нечего чинить. Я тебе кто? Конь в пальто! Только конь не из конюшни, а свободный, вольный.

Резко повернувшись, я направилась в коридор, чтобы там скинуть туфли. Макс оставил ребенка на кухне, включил телевизор с утренними мультиками и решительно направился ко мне.

– Эй ты, вольная лошадь, ты на себя в зеркало смотрела?

– Что я там не видела?

– Выглядишь отвратительно.

– Жизнь у меня такая. А ты, Максик, выглядишь неплохо. Ухоженный, холеный. Даже какой-то гладкий, домашний, одним словом. Поправился немного, отъелся на домашних харчах.

Я со значением посмотрела на дверь ванной комнаты и прислушалась, есть там кто или нет?

– Ты что, совсем с ума сошла? Думаешь, там моя жена?

– Ну да.

– Мне кажется, что ты вообще с головой не дружишь. Ну сама посуди, какого черта я бы сюда свою жену притащил?

– Ты приехал с дочкой?

– Ну да.

– А жена где?

– Дома, где ж ей быть? Я вчера уехал от тебя и как-то скверно себя почувствовал. Решил взять дочку и, чтобы между нами никаких недомолвок не было, привезти ее к тебе на ночь. Я хотел тебя с ней познакомить. Давай хотя бы раз в неделю будем ее брать ночевать. Она очень по мне скучает. Знаешь, а ей у тебя понравилось. Мы вчера ждали тебя до глубокой ночи, а ты так и не пришла. А сейчас я ее кормлю завтраком, а потом отвезу в детский сад.

– А как твоя жена на это отреагировала? – ничего не могла понять я.

– На что?

– Ну что ты забрал на ночь дочку.

– Нормально, а как она может отреагировать, ведь это моя дочь. Я тебе уже говорил, что супруга никогда мне не перечит и во всем соглашается. Как я сказал, так и будет.

– У тебя прямо идеальная жена, мечта любого мужчины. И чего ты от нее только ушел? Хотя нет, ты от нее никуда не уходил. Ты ведь и там дома и здесь.

Макс заволновался и слегка приобнял меня за плечи.

– Анна, понимаешь… Понимаешь…

– Не понимаю.

– Я знаю, что вчера жена наговорила тебе гадостей. Ты не должна была ее слушать. Ты вообще не должна никого слушать, кроме меня. Мы ведь с тобой близкие люди, и должны доверять друг другу. Я же у тебя попросил немного времени, чтобы все уладить?

– А почему она взяла твой мобильный телефон? Как она вообще могла взять твою трубку?

– Я так увлекся игрой с дочерью, что забыл про мобильный, оставил его в кармане пиджака.

– Ты не думал, что я могу тебе позвонить?

– Мы же договорились, что я тебе позвоню. Я звонил тебе целую ночь, но ты не отвечала.

– А почему ты снял пиджак? – Я с улыбкой смотрела на Макса, но чувствовала, что в любой момент могу разреветься.

– Где?

– У себя дома.

– Потому что в квартире было жарко.

– И ты переоделся в домашнее?

– Ты имеешь в виду вытянутые треники и майку-безрукавку? Я всю одежду забрал. Неужели ты до сих пор не поняла, что жена меня оговорила и ее, по-своему, тоже можно понять.

– Правда, оговорила?

– Святая.

– Господи, Макс, а я поверила. Какая же я дура, что поверила… – Я уткнулась в могучую грудь Макса и тихонько всхлипнула. – Макс, пожалуйста, прости меня за все…

– За что?

– За то, что я ей поверила…

Макс нежно приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза.

– Анна, а ты где была всю ночь?

– Решала деловые вопросы.

– Ночью?

– Понимаешь, я совершенно не торопилась домой, подумать не могла, что ты меня ждешь. Я решила, что ты остался дома ночевать.

– Но как я мог остаться дома, если сказал, что приеду к тебе?

– После того, как я с ней поговорила, меня трясло как в лихорадке.

– Дуреха, ну когда ты начнешь мне верить? Почему ты веришь всем кому попало, а не мне?

– Потому, что хочу, чтобы ты был мой и больше ничей.

– Я и так твой.

– Я хочу, чтобы ты был по-настояшему мой.

– Ань, ну потерпи немного, и я буду по-настоящему твой.

– Сколько?

– Ну ты же знаешь, что я уже начал бракоразводный процесс. Ань, ты не сказала мне, где ты была ночью.

– Нет, сказала. Я ездила по делам.

– По каким делам?

– Накопилось слишком много неотложных дел.

– Ты говорила, что встречалась с мужчиной.

– Я говорила, что должна встретиться с деловым партнером. Так вот, я с ним встретилась, а затем отправилась решать другие дела.

Макс так пристально посмотрел мне в глаза, словно попытался в них прочитать правду, наверное, то, что я недоговариваю.

– Вчера вечером звонил твой рекламный агент.

– И что сказал?

– Он сказал, что ты наплевала на работу, не приезжаешь на киностудию, не интересуешься новыми интересными проектами. А еще поведал, что вчера на студию явились двое неизвестных крутых и очень подробно о тебе расспрашивали.

Я побледнела и опустила глаза.

– И что же они хотели знать?

– Где ты живешь, где тусуешься, часто ли ездишь на дачу? А я и не знал, что ты любишь экзотику.

– Какую еще экзотику?

– Заброшенную дачу твоего рекламного агента – чистой воды экзотика.

– Да я и не думала, что тебе это будет интересно.

– Анна, мне интересно все, что касается тебя. Я хочу знать, что с тобой происходит. Я хочу знать все, что ты от меня скрываешь.

– Хорошо, Макс, я все расскажу. Ты отвезешь дочку в садик, вернешься, и мы поговорим.

– У меня еще есть важные дела. Я освобожусь только вечером.

– Ну вот и хорошо, – тихонько всхлипнула я. – Вот и хорошо. Ты сегодня вечером у кого ночуешь, у меня или у нее?

– Конечно, у тебя. Я больше не живу дома, как ты не можешь это понять?

– А ты приедешь с дочкой?

– Нет. Я могу ее брать раз в неделю, а остальное время она должна быть у матери.

– Значит, ты ночуешь у меня один?

– Один.

– Вот и хорошо. Нам будет о чем поговорить.

– Тебе угрожает опасность?

– Нет… а может быть, да. Просто в последнее время на меня столько всего навалилось…

– Давай ты поедешь вместе со мной.

– Нет, в собственном доме мне опасность не угрожает. Ты только, пожалуйста, постарайся освободиться пораньше, мне очень многое нужно тебе рассказать.

– Конечно, конечно…

– Тетя, ты плачешь?

Я повернулась и увидела рядом прелестную маленькую девочку с сияющими глазами и длинными пушистыми ресницами.

– Нет. В глаз что-то попало.

Взяв девочку за руку, я повела ее в гостиную и посадила к себе на колени.

– Привет, давай знакомиться, – дружелюбно сказала я и погладила девочку по голове.

– Давай. А я тебя знаю.

– Правда? Откуда?

– Ты из телевизора.

– Из телевизора? – рассмеялась я и посмотрела на улыбающегося Макса.

– Я тебя там часто видела. Тебя Аней зовут?

– Аней. А тебя?

– Меня Машей.

– Очень приятно, вот мы с тобой и познакомились. Я давно просила твоего папу, чтобы он тебя привез, а он все не привозил. И я рада, что он решил это сделать. Ты только, ради бога, извини меня, что я не купила тебе игрушек. В следующий раз куплю столько, что вы с папой не сможете их все унести.

Девочка кивнула. И все же я чувствовала, что малышка относится ко мне настороженно и исподтишка меня разглядывает.

– А почему ты живешь в телевизоре?

– Я там работаю.

– А как ты туда помещаешься?

– А в нем есть потайная дверка.

– Но ведь ты такая большая, а он такой маленький.

– Я же тебе говорю, что вхожу туда через дверку.

– А меня с собой как-нибудь возьмешь?

– Конечно, милая.

– А когда?

– Как только будет можно, так сразу и возьму.

Макс засмеялся и посмотрел на часы.

– Нам пора в детский сад. Аня, вы тут еще пару минут поговорите, а мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Вы не против, если я оставлю вас ненадолго?

– Конечно, иди, звони, – непринужденно махнула я рукой.

– Я быстро, а то уже пора ехать. Ань, ты обязательно подружишься с моей дочерью. Я же тебе говорил, что Машуня – прелестнейшее создание.

– Конечно. – Я кивнула и расплылась в улыбке. – Девочка само очарование.

Как только Макс ушел на кухню, я взяла девочку за руку и стала с упоением перебирать ее маленькие пухлые пальчики. «Сорока-воровка кашу варила. Деток кормила…»

– Анна, а ты красивая.

– Правда? Спасибо тебе большое за комплимент. – Я притянула девочку к себе и поцеловала в прелестный лобик.

– Ты очень красивая, почти как моя мама. Моя мама самая красивая на свете.

– Конечно, твоя мама самая красивая на свете. Никто и не спорит. – Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, и стала думать, как можно отвлечь девочку от малоприятного разговора о ее матери.

– Мама говорит, что ты очень плохая, ты украла у нас папу. Она называет тебя воровкой.

– Это не так.

Я почувствовала себя так, словно бегу по крутой горе, карабкаюсь вверх и цепляюсь за все, что попадается под руку, чтобы не упасть. Я лезу, лезу и понимаю, что никогда до верха не добраться, потому что это не нужно ни мне, ни кому другому.

– Ты воровка? – вновь спросила девочка, спрыгнув с моих колен и усевшись рядом.

– Нет. Я никогда в жизни не брала чужого.

– Брала. Ты забрала моего папу.

– Твой папа сам ко мне пришел. Он уже большой и сам решает, с кем ему жить. Если папа решил остаться у меня, то это только его решение, и ничье больше.

Я заглянула в детские глаза и вдруг увидела, что они очень серьезные, и это была какая-то непонятная, детская жестокость, которую я никогда не встречала.

– А ты любишь папу?

– Я очень люблю твоего папу.

– А мою маму?

– Я никогда не видела твою маму, поэтому я просто не могу ее любить, но я очень хорошо к ней отношусь. Мне кажется, что она очень нежная, заботливая, добрая.

– Ты хорошо относишься к моей маме?

– Конечно.

– Тогда зачем ты у нас воруешь?

Внутри у меня все обмякло, я сидела как на иголках, не могла дождаться, когда придет Макс, потому что не хотела и просто была не в состоянии все это слушать. И все же я нашла силы и улыбнулась хорошенькому, но такому жестокому маленькому существу.

– Я не воровала твоего папу. Твоя мама неправильно говорит. Просто я его очень люблю, а он очень любит меня.

Именно сейчас я почувствовала себя уязвимой. Мне это совсем не нравилось, но я совершенно ничего не могла с собой поделать. Я всегда считала, что должна быть менее чувствительной, но получалось иначе.

– Но ведь папа очень любит меня? – по-прежнему допытывалась до истины девочка.

– Конечно, ты ведь его единственная дочка.

– А еще он любит маму. Он ей так говорит. Я сама слышала.

– Конечно, она ведь твоя мама.

– Если папа не вернется домой, то я не буду с ним видеться, – выдвинула ультиматум девочка.

– Так нельзя говорить. Если твой папа это услышит, он очень расстроится. Это вы так решили с мамой?

– Мы решили так с мамой. Мы хотим, чтобы папа это понял и вернулся обратно. А ты, Аня, поищи себе другого дядю, у которого нет детей.

– Я хотела подружиться с тобой, – попробовала сделать я последнюю попытку и найти ключ к сердцу девочки. – Думала, мы будем дружить, вместе куда-нибудь ездить, гулять, читать сказки, ходить в кино.

– Я хочу ходить в кино с мамой и папой. Я не хочу гулять с воровкой. Мама сказала, что она тебя ненавидит, а еще она сказала, что очень хочет, чтобы ты умерла.

Я посмотрела в спокойные детские глаза и спросила с дрожью в голосе:

– Почему?

Девочка удивленно посмотрела на меня.

– Твоя мама хочет, чтобы я умерла?

– Ты нам мешаешь жить. А еще мама говорит, что ты старая дева и тебя никто не берет замуж, и что ты ухватилась за моего папу только потому, что больше никому не нужна. А еще она говорит, что в телевизоре работают одни алкоголики и наркоманы.

– Хватит! – громко крикнула я и нервно заходила по комнате. – Хватит, достаточно!

В этот момент в комнату вошел Макс и белозубо улыбнулся.

– Ну что, Машенька, нам пора. Я понял, что вы подружились, и мне очень приятно, что с этой минуты станете самыми большими друзьями на свете. Машенька, Аня просто замечательная, и она всегда будет рада видеть тебя у себя в гостях. – Макс взял девочку за руку, поцеловал меня в щеку и направился к выходу. – Дорогая, будь дома, я приеду вечером. Постараюсь побыстрее вернуться, и ты расскажешь мне все, что ты от меня скрываешь. – В дверях он обернулся и удивленно спросил: – Что-то не так?

– Ничего.

– Что-то случилось?

– Все нормально. Ты же знаешь, Макс, что у меня все нормально.

– Я вернусь и ты расскажешь мне обо всем, что с тобою приключилось.

– Конечно, Макс, когда ты вернешься, я все тебе расскажу.

Макс, словно почувствовав неладное, наклонился к ребенку:

– Машенька, а ты случайно не обидела Аню?

– Нет, папочка. Я просто позабыла ей сказать, что я ее ненавижу.

Макс слегка шлепнул ребенка по попке.

– Ты что такое говоришь? Тебя кто так научил разговаривать? Мама? Ну, скажи, мама?

– Я ее ненавижу! Я ее ненавижу! – кричала девочка и затопала ногами. – Все люди ненавидят воров! Все ненавидят воров! Ты тоже должен ее ненавидеть!

– Ань, ты не обращай внимания. Это ее мать научила. Я ей сегодня мозги вправлю. Ты только близко к сердцу не принимай, не расстраивайся. – Раскрасневшийся Макс буквально вытащил орущую девочку на лестничную площадку. – Анечка, ты только в голову не бери! Я сегодня с ними проведу воспитательную работу! Я им сегодня мозги вправлю! Ты не расстраивайся! Больше такого не повторится! Я скоро приеду. Слышишь, ты только меня жди! Я все дела отложу, только ребенка в детский сад отвезу и сразу приеду. Ты только дома будь. Я люблю тебя, Анна, ты даже не представляешь, как я тебя люблю. А с дочкой я поговорю, ты не думай…

– Да ребенок тут ни при чем! – с надрывом выкрикнула я и закрыла дверь.

Когда детские крики в подъезде прекратились, я подошла к окну и увидела, как Макс сажает ребенка в машину. Он махал руками, жестикулировал и, по всей вероятности, сильно ругал девочку. Ребенок мотал головой, вытирал слезы и по-прежнему стоял на своем. Я грустно улыбнулась и отошла от окна.

– Господи, дай мне силы все это вынести, – прошептала я. – Я больше так не могу, Господи. Неужели это плата за вторжение в чужую жизнь? Помоги мне…

Не успел Макс отъехать от моего дома, как тут же позвонил на мобильный и спросил:

– Ну как ты, в порядке?

– Я в полном порядке.

– А моя дочка что учудила!

– И что же учудила твоя дочка? – холодно и болезненно поинтересовалась я.

– Ногами топает, и все тут. Криком кричит, что не пойдет в детский сад. Совсем без меня разбаловалась. Мать недостаточно ею занимается. Нужно почаще к ним заезжать и заниматься воспитанием, а то, я смотрю, матери это ни хрена не надо! Короче, я ее в сад в таком состоянии не повезу. Пусть дома успокоится, отойдет. Сейчас обеим всыплю по первое число. Дочери – за то, что тебе нагрубила, а матери – за то, что воспитанием дочки совершенно не занимается, а только учит ее разным гадостям. Я же тоже не могу целыми днями с ребенком сидеть. Я же добытчик, должен деньги зарабатывать. Пока вас у меня трое, а если ты мне еще родишь, то вас у меня четверо. Так что, Аня, я сейчас ребенка домой отвезу и приеду.

– Макс, ты ко мне, пожалуйста, не приезжай. Слышишь, ты никогда больше ко мне не приезжай!

– Ань, ты что говоришь-то?

– Что слышишь. Не нужно ко мне приезжать. Занимайся воспитанием своего невоспитанного ребенка и больше не надоедай мне своими звонками! А ключи от моей квартиры можешь выкинуть! Я закажу новые замки.

– Ты что, довести меня хочешь? – зарычал Макс. – Вы там что, все сговорились, что ли? И ты, и жена, и дочь! Вы что, смерти моей хотите? Так точно дождетесь! Дочь в машине орет, и еще ты мне нервы мотаешь! Сейчас приеду и обо всем с тобой поговорим!

– Не надо ко мне приезжать. Я же тебе ясно сказала. – Я поразилась, как спокоен был мой голос в эту минуту.

– Аня, ну, пожалуйста. Ну зачем ты так со мной?

– Мне больше нечего тебе сказать.

Я бросила трубку на кресло и громко заплакала. Вот и все, Аня, вот и все. Это когда-нибудь должно было закончиться, иначе мы все вместе или по одному сойдем с ума. Вот любовь и закончилась…