Текст книги "Нечего терять, или Мужчину делает женщина"

– Я же сказал, что нет.

– А как же домушники? Они любую дверь за пять минут открывают.

– Я не домушник и никогда им не был.

Кабан развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно. Мне ничего не оставалось, как поплестись следом. На веранде уже никого не было. Мужчины стояли во дворе и курили.

– Ну что там, до хрена трупов валяется? – язвительно спросил Малыш.

– Дверь на замок закрыта. Замок прочный, просто так не откроешь.

Поняв, что надеяться на помощь этой троицы больше не приходится, я бросилась к яблоне, подняла с земли лопату и принялась закапывать яму. Если сюда приедет Костин отец, он не должен видеть, что здесь кто-то копал. Я почему-то искренне верила, что шкатулка существует на самом деле. Я верила, что человек, чувствующий приближение смерти, говорит только правду. Ему незачем врать.

Подняв голову, я увидела, что неподалеку стоит Юрец и наблюдает за моими действиями.

– Да я так, решила вот немного обкопать… – пробурчала я, как бы оправдываясь.

Я и не сомневалась, что мужчина из джипа принимает меня за чокнутую. Застав меня за столь необычным занятием, Юрец окончательно решит, что у меня не все дома, что я нафантазировала историю про раненую и умирающую Милу.

– Ты, это, копай, а мы поехали, – немного запинаясь, произнес ошарашенный Юрец. – Мне в больничку нужно. Тут огород большой, тебе до утра работы хватит.

– А мне весь огород не нужен, огородом пусть хозяин занимается. И вообще я уже закончила, – переведя дыхание, я тяжело вздохнула.

Не обращая внимания на открывшего рот Юрца, я продефилировала мимо него с невозмутимым видом и вошла в дом, чтобы поставить лопату на место. Когда я вышла на улицу, мужчины уже садились по своим машинам. Направляясь к своей машине, я посмотрела на Юрца и выдавила из себя наподобие улыбки.

– Не попадай больше в неприятные истории, – прохрипел Юрец.

– Я в них не попадаю. Они сами ко мне цепляются.

Увидев, что я села за руль, Юрец подошел, наклонился к водительскому окну и закашлялся:

– Вот черт, голос совсем пропал. Ты что, уже собралась отчаливать?

– А что мне тут делать? Ведь никто из вас не поверил в то, что я вам говорила. Считаете меня чокнутой.

– А ты и в самом деле чокнутая. Я в этом убедился, когда увидел, что ты копаешься в чужом саду.

– Меня, между прочим, Викой зовут, – с обидой сказала я.

– Послушай, Вика. У меня к тебе небольшая просьба.

– Просьба?!

– Ну да. Я же кое-что для тебя сделал, во всяком случае, попытался. Понимаешь, я ехал на дачу… Я точно знаю, сегодня там моя жена ночует с любовником. Она мне сказала, что поехала к подруге в Питер, но я-то знаю, что это не так. Съезди в соседний дачный городок, к тридцатому участку, посмотри, там должен стоять ее «Опель». Будь другом, запиши номер и марку второй машины. Я хочу знать, кого она каждую неделю на дачу таскает. Думал, приеду, обоих выгоню, а ее прямо с вещами. Да вот неувязочка вышла. Сам я уже вряд ли туда доеду, а если и доеду, то в таком состоянии учинить скандал не смогу. Пацанов просить стыдно.

– Я поняла. Давай адрес дачи.

– Тут недалеко. Километров пятнадцать. – Юрец достал из кармана листок и записал адрес.

– А это номер моего мобильного. Как все узнаешь, сразу звони. Я буду ждать.

– Зачем ты даешь номер своего мобильного, если у тебя на лицевом счету пусто, – злобно пробубнила я.

– Точно, совсем забыл. Утром оплачу.

– Оплати, если есть чем.

– Есть, не переживай. Вот мой домашний, а вот на всякий случай телефон Кабана. Ну что, выручишь?

– Выручу, а почему бы и нет! Ты ж меня выручил, просто в доме никого не оказалось.

– Ну, спасибо.

Он сел в свой джип и помигал мне фарами. Следом за ним отъехала иномарка. Я осталась совсем одна. Мне хотелось громко кричать и биться в истерике, но я лишь тихонько всхлипнула. Мало того, что я потеряла подругу, так еще вынуждена ехать черт знает куда и разоблачать неверную жену. Господи, ну что же это такое! В одной семье неверный муж, а в другой – неверная жена. В глубине души я чувствовала, что делаю что-то не то. Нормальная женская солидарность. Мне совсем не хотелось разоблачать незнакомую женщину, а уж тем более докладывать мужу о ее грехе. Любовь – странная штука. Сегодня она есть, а завтра может запросто уйти без причины. Она может жить всего один день, может неделю, может год, а может и вообще всю жизнь. Правда, я никогда не верила в вечную любовь. Никогда…

Я и сама не заметила, как быстро доехала до нужного поселка. Остановившись у довольно приличного двухэтажного дома, я вышла и за кованым забором сразу увидела машину Юриной жены. Неподалеку красовался серебристый «Мерседес», который, по всей вероятности, принадлежал ее любовнику.

В доме было темно. Видимо, двое влюбленных сладко спали после бурных любовных утех, не подозревая о предстоящих неприятностях. И я вдруг подумала, что эта кошмарная ночь полна неприятностей только для меня и тех людей, которые были рядом. А для кого-то она стала ночью бурной и всепоглощающей страсти. Если эти двое встречаются, значит, им хорошо вместе, они нашли то, чего не могли найти в своих семьях. Две блестящие, полированные машины во дворе и два любящих, умиротворенных сердца в доме… Даже не верится, что всего несколько часов назад этот храм любви мог рухнуть, появись тут Юрец. Я никогда не предавала любовь. Ни свою, ни чужую… Я не сделаю этого и сейчас. Вернувшись в машину, я залезла в бардачок, достала ручку и бумагу. Положив листок на панель, я глубоко вдохнула и стала писать крупным и размашистым почерком.

«Я не знаю, как вас зовут, да, наверное, это не имеет особого значения. Просто мне хочется вас предостеречь от неприятностей, которые могут с вами случиться в ближайшее время. Ваш муж знает о ваших встречах на стороне и собирается вывести вас на чистую воду. Сегодня он не смог к вам приехать совершенно случайно: спустило колесо, и в этот момент у него возникли кое-какие проблемы, о которых вы узнаете завтра дома. Будьте осторожны и внимательны. Постарайтесь перенести место встреч и разубедить мужа в вашей неверности. Желаю вам мудрости и спокойствия. С уважением.

Ваш доброжелатель».

По-моему, получилось очень даже неплохо. Подойдя к калитке, я тихонько вошла во двор, сунула листок в дверную щель и удовлетворенно потерла руки.

Домой я добралась только под утро и сразу же позвонила Юрцу. Трубку он снял моментально, буквально с первого гудка. Юрец сидел у телефона и ждал моего звонка.

– Ты не спишь? – спросила я голосом прилежной ученицы.

– Нет. Жду результата.

– Какого еще результата?

– Ну, твоего звонка, – замялся Юрец.

– А как твоя шея?

– Да что с ней будет! Зашили. Теперь нужно наблюдаться у специалиста по голосовым связкам. В общем, все обошлось. Сказали, что жить буду. Ну, что там с моей женой?

Немного помолчав, я стала врать напропалую:

– За свою жену можешь не переживать. Она в полном порядке. Во дворе дачи стояла только ее машина. Больше никого не было. Так что никакого любовника у нее нет, я не могла ошибиться. И как только у тебя хватает наглости обвинять ни в чем не повинную женщину в неверности? И вообще, я считаю, что в браке нужно друг другу доверять. Иначе на кой черт такой брак нужен.

После минутной паузы в трубке вновь послышался голос Юрца:

– Вот когда побудешь замужем, тогда начнешь рассуждать по-другому. Если я в чем-то подозреваю свою жену, значит, имею на это довольно веские основания.

– Я уже замужем побывала. Больше я туда не пойду ни за какие коврижки.

– От сумы и тюрьмы не зарекайся.

– А я и не зарекаюсь. Просто после нескольких лет брака я сделала для себя соответствующие выводы. Ладно, в данный момент мне меньше всего хочется обсуждать эту тему. Я твою просьбу выполнила. Приятно было познакомиться.

– Подожди, не клади трубку. Ты уверена, что не перепутала мою дачу?

– Уверена. Я грамоту хорошо знаю и в нумерации домов разбираюсь. Двухэтажный кирпичный дом с зеленой черепицей.

– Правильно. Я специально заказал зеленую черепицу, чтобы мой дом хоть чем-то отличался от других. Весь дачный поселок с красной, а у меня зеленая. – Юрец немного помолчал. Когда он снова заговорил, в голосе его слышалась угроза. – Получается, моя жена беспредел учинила. Стала выкатывать любовника на своей машине.

– Твоя жена приехала на дачу одна. Я видела ее в окно. Она мыла посуду на кухне. Никакого мужика там и близко не было.

– Какого хрена она мыла посуду ночью?

– Это ты у нее спроси. Что ты ко мне привязался? Может, у нее посуды много накопилось. – Я швырнула трубку и уставилась в одну точку.

Я чувствовала полнейшее опустошение и не знала, что делать дальше. Точно я стою на краю обрыва и не могу решить – прыгнуть мне или нет. Я должна найти свою подругу, должна разобраться в своих проблемах, но мне не на кого рассчитывать, неоткуда ждать помощи. Я подумала о своей маме. Если бы она только могла представить, какие трудности снова уготовила мне судьба. Мама сделала из меня очаровательную девушку с хорошими манерами и покладистым характером. Она научила меня быть романтичной, загадочной. И, конечно же, заботливой. Благодаря ей я умею вкусно готовить, делать тысячи важных вещей и писать стихи. Мне всегда казалось, что я умею общаться с людьми, дарить им хорошее настроение, заставлять их улыбаться. От меня никогда не исходили флюиды зла. У меня есть все для того, чтобы быть счастливой. Наверное, в этом мире счастлив лишь тот, кто хамоват, груб и нагловат. И вот сейчас я словно застыла над пропастью и вокруг нет ни единого человека, который протянул бы мне руку помощи.

Я вспомнила те минуты, когда я жалела о том, что не умерла. Но, видно, кто-то наверху заставлял меня бороться с жизненными передрягами и не позволял умереть. Наступит момент, когда я сожгу свое прошлое вместе со всеми ужасными воспоминаниями и обрету долгожданный покой…

Я подошла к телефону, со страхом и надеждой набрала номер Милы. Трубку никто не взял. Мертвые не слышат телефонных звонков и не могут брать трубки…

Глава 8

Не помню, удалось ли мне поспать в то утро. Я постоянно вздрагивала, поднималась и смотрела в окно. Снова ложилась, закрывала глаза и старалась уснуть. Меня мучили кошмары, рисовались жуткие картины того, что может происходить с моей подругой. Я включала свет и сидела на кровати в полнейшем оцепенении.

Днем я почувствовала себя значительно лучше. Надо было что-то предпринимать, и я попыталась придумать что-нибудь на свежую голову, если, конечно, ее можно было назвать свежей. Я решила встретиться с Милиным шефом и все объяснить ему. Если он не захотел говорить со мной по телефону, это еще ничего не значит. Он не сможет отказать в помощи, глядя мне в глаза. В конце концов, мне больше не к кому обратиться. Это единственный человек, которого Мила считала достаточно близким. Мила как-то сказала, что почти каждый день он обедает в ресторане гостиницы «Балчуг». Значит, есть реальная возможность с ним встретиться. Я буду искренне молить бога, чтобы сегодня этот человек не изменил своим привычкам.

Я надела одно из своих лучших платьев, расчесала слегка свалявшийся парик и стала пристраивать его на голове. Неожиданно раздался пронзительный звонок в дверь. Я вздрогнула. Осторожно заглянув в глазок, я облегченно вздохнула. Это был Челноков собственной персоной. Открыв дверь, я посмотрела на бывшего мужа с ненавистью и процедила сквозь зубы:

– Какого черта ты приперся?

Челноков оглядел меня с ног до головы, затем самым хамским образом отодвинул в сторону и вошел в квартиру.

– Какого хрена ты здесь забыл?

– Я здесь прописан, – невозмутимо произнес мой супруг.

– И что? Это дает тебе право входить в квартиру, когда вздумается? И вообще, сегодня же вызову слесаря и поменяю замки.

– Вызывай кого хочешь. Я тут прописан, значит, могу здесь жить, когда мне захочется. Если ты поменяешь замки, я просто взломаю дверь.

– Ну ты и сволочь!

– Надо было смотреть внимательнее, за кого выходишь замуж. – Остановив взгляд на откровенном вырезе моего платья, Челноков ухмыльнулся и сел. – Куда намарафетилась?

– Тебе какая разница?

– Оправилась от своей придуманной болезни и сразу побежала по мужикам! Мне кажется, ты слишком хорошо выглядишь для умирающей.

Моя голова была занята совсем другими мыслями, и мне меньше всего хотелось говорить с ним. Вот он сидит и смотрит на меня пожирающим взглядом… Стоит мне захотеть, и мы окажемся с ним в постели… Совсем недавно я отдала бы за эти мгновения полжизни, а возможно, и больше. Я готова умереть в объятиях любимого человека. Но сейчас я не пожертвую ради этого ничтожества ни одним мгновением, ни одним… Я научилась ценить жизнь и поменяла взгляды на многие вещи, в том числе и на свою неудавшуюся семейную жизнь. Болезнь сделала меня старше и мудрее.

– Ну, и куда ты так вырядилась?

– Какая тебе разница?! Выметайся отсюда! Мне некогда выяснять с тобой отношения!

Челноков закинул ногу на ногу и нервно закурил.

– Раньше ты никогда не поднимала на меня голос, – заметил он.

– «Раньше»… Раньше все было совсем по-другому…

– Может быть. Но я как был твоим мужем, так им и остался.

– Я потеряла мужа, когда узнала о своей болезни и загремела в больницу. Челноков, я тороплюсь. Говори, зачем пришел, и мотай на все четыре стороны.

– Я не могу найти свою куртку.

– Господи, какую еще куртку?! По-моему, ты не оставил здесь вообще никаких вещей.

– Но куртки я так и не нашел. Она зеленого цвета. Я в ней раньше всегда на сплав ездил.

– Какая может быть куртка в совершенно пустой квартире? Лучше повнимательнее посмотри вещи, которые ты отсюда стащил.

– Я ничего не стащил. Я взял лишь то, что принадлежит мне по праву.

– Ты воспользовался моей болезнью и обворовал квартиру, – отрезала я.

– Я не могу воровать в своем доме. Я тебе уже говорил, что я здесь прописан и никто не сможет мне запретить сюда приходить.

– Что за куртка? – спросила я, чтобы поскорее закончить наш разговор.

– Обыкновенная куртка. Зеленая ветровка из плащевой ткани.

– А что, на новую нет денег?

– А откуда им взяться, если я не могу устроиться на работу?

– Понятно. Тяжело устроиться на работу, когда ты не работал черт знает сколько лет.

Я вышла на балкон и стала рыться в сумке со старым, видавшим виды тряпьем. На самом дне лежала довольно выцветшая рваная куртка, которую еще до болезни я хотела выкинуть. Я показала ее Челнокову и недоуменно пожала плечами:

– Эта, что ли?

– Эта, – обрадовался Челноков. – Ее заштопать, и ей цены не будет. В любой поход можно надеть…

– Заштопай.

– А может, ты мне ее заштопаешь?

– Пусть тебе твои бабы штопают. Я уже свое отштопала, хватит.

– А ты сильно изменилась, – Челноков направился к выходу.

Как только за ним закрылась дверь, я бросилась к зеркалу, накрасила губы и убедилась, что выгляжу просто потрясающе. Это придавало мне определенную уверенность перед предстоящей встречей. Женщина должна нравиться сама себе, а если этого нет, то она не понравится никому. Побольше уверенности и шарма… Именно с такими неоценимыми качествами можно провернуть любое, даже самое неперспективное дельце. Ну что ж, еду в «Балчуг».

Я не стала садиться за руль, а поймала такси. Наверное, это решение возникло в голове оттого, что нервы сдавали и я могла потерять контроль над собой в любой момент. Хотелось хоть немного успокоиться, и я рассчитывала выпить бокал красного терпкого вина.

В холле гостиницы я огляделась по сторонам. На первом этаже был шведский стол, но я не думаю, чтобы Марат им пользовался. Пятьдесят долларов, и ешь, что угодно твоей душе. Это не для таких людей, как Марат, они привыкли к шику и уединению. Мила говорила, что Марат обедает на втором этаже, потому что там мало публики и баснословные цены.

Поправив парик, я поднялась на второй этаж и попала в небольшой уютный зал, выкрашенный в два цвета – нежно-персиковый и нежно-розовый. Сев на круглый диванчик, я посмотрела по сторонам. Публики не было, если не считать двух здоровенных мордоворотов с увесистыми цепями на шеях. Что ж, у меня есть время, и я намерена ждать, обеденные часы уже не за горами.

Заказав бокал красного вина, я сделала несколько глотков и почувствовала себя значительно лучше. Мордовороты приказали официантке унести все приборы и, громко смеясь, принялись есть руками. Это было поистине отталкивающее зрелище. Я отвернулась. Время шло, а Марат все не появлялся. Я допивала свое вино, когда он вошел в зал. Его сопровождали трое мужчин. Нетрудно было догадаться, что это профессиональные телохранители, готовые в любой момент броситься на защиту своего шефа. Марат сел один, вальяжно расположившись на нежно-розовом диванчике. Мужчины сели в стороне, но не сводили с него глаз. Я постаралась унять нарастающую дрожь в коленях. Чтобы скрыть свое волнение, я заказала бокал ирландского ликера «Бейлиз» и любимые конфеты «Ферреро Роше». Пригубив ликер, я пристально посмотрела на Марата. Марат моментально отреагировал на мой откровенный взгляд. В том, что он меня не узнал, я не сомневалась ни единой минуты. Да и как он мог меня узнать? Тогда, на больничной койке он видел жалкое, бледное, полуумирающее существо с бесцветными потухшими глазами… Марат улыбнулся и легким взмахом руки предложил сесть рядом с ним. Я нежно улыбнулась и мгновенно оказалась за его столиком.

– Чем я могу вас угостить? – произнес Марат галантно.

– Я бы не отказалась еще от бокала «Бейлиза». Если можно, со льдом.

Длинноногая молоденькая официантка поставила на стол бокал с тоненькой салатовой трубочкой и хотела было уйти, но Марат крепко схватил ее за руку и злобно прошипел:

– Какого черта ты принесла салатовую трубочку?! Ты что, первый день работаешь, что ли?!

– Нет, я тут уже почти год, – не на шутку перепугалась девушка.

– Если ты здесь уже год, то почему ты такая дура? Я терпеть не могу салатовый цвет!

– А какой вы любите? – спросила та с дрожью в голосе.

– Я люблю трубочки розового цвета! Тебе понятно?!

– Понятно, – быстро проговорила девушка, и через минуту в моем ликере появилась розовая трубочка.

Я растерянно посмотрела на Марата и удивленно пожала плечами:

– Скажите, это имеет какое-то значение?

– Для меня это очень важно. Я не люблю изменять своим привычкам. Знаете ли, я очень суеверный.

Марат медленно поглощал свой обед, а я держала во рту трубочку розового цвета и напряженно думала. Я не знала, что мне делать: то ли признаться сразу, кто я такая, и открыть свои карты, то ли подождать и попробовать всерьез заинтересовать его собой. Не знала, что лучше в данном случае – медлить или торопиться. Могу я еще спасти свою подругу или уже поздно?

– Как тебя зовут? – прервал мои размышления Марат.

– Вика.

– А меня Марат Владимирович, можно просто Марат. Не такой уж я и старый, чтобы обязательно по имени и отчеству.

– Вы очень даже молодо выглядите.

Марат положил вилку на стол и принялся сверлить меня неприятным взглядом:

– А мы встречались когда-нибудь раньше?

Я не знала что ответить, отвела глаза и увидела, как братки суют в рот клубнику величиной с кулак, предварительно обмакнув ее во взбитые сливки. Они напоминали грязных поросят, но, видно, у богатых свои причуды.

– Ты хочешь клубники? – спросил Марат.

– Хочу.

– Ты ее любишь?

– Люблю.

Подозвав все ту же перепуганную официантку, Марат велел принести самой лучшей клубники и полить ее сливками. Официантка не заставила себя ждать и подала клубнику буквально через минуту. Марат широко раздул ноздри и ударил кулаком по столу:

– Ну и что ты нам принесла?!

– Клубнику, – заикаясь, ответила девушка.

– И в чем ты ее подала?!

– В вазочке…

– Запомни, я никогда не покупаю вазочками то, что нравится моей девушке. Я не какой-нибудь студент или дешевый пижон!

– Что я должна сделать? – На глазах девушки показались слезы.

– Ты должна принести ей клубнику со сливками.

– В чем?

– Ну, понятное дело, что не в вазочке. В чем ты приносишь шампанское?

– В ведерке.

– Вот и неси клубнику в ведре для шампанского.

– Но это будет очень дорого стоить. Вы, пожалуйста, ознакомьтесь с ценами…

Марат побагровел от злости.

– Делай, что тебе говорят, и никогда не говори мне про цены! – рявкнул он.

Испуганная девушка забрала вазочку с клубникой и бросилась на кухню. Когда на нашем столике появилось ведерко клубники со сливками, я перевела дыхание и растерянно развела руками:

– Я не осилю столько, честное слово.

– А тебя никто и не заставляет съесть все. Съешь, сколько считаешь нужным.

Я опустила глаза и старалась не показать охватившее меня смятение. Мне еще никто не заказывал в ресторане целое ведро клубники со сливками. Сунув одну довольно большую клубнику в рот, я подняла глаза и внимательно посмотрела на Марата. Он продолжал мирно поглощать свой шикарный обед и с любопытством наблюдал за моей реакцией. Наверно, ему нравилось шокировать своих дам и сорить деньгами.

– Вкусно? – спросил он и обнажил в улыбке свои белоснежные зубы. – Послушай, и все-таки мне кажется, что мы где-то раньше встречались. Уж больно мне знакомо твое лицо. Ты ничего не можешь припомнить в этом плане? Может быть, ты мне просто кого-то напоминаешь?

– Мы встречались.

Я решила раскрыть карты и рассказать Марату, кто я такая.

Марат засунул в рот кусок отбивной и стал сверлить меня взглядом.

– И где? Вот видишь, интуиция меня не подводит. Напомни, в каком ресторане это было?

– Не в ресторане. В онкологической больнице.

– Где?

Лицо Милиного шефа вытянулось.

– В онкологической больнице. Я видела, как вы приезжали туда к одной девушке.

– Возможно. А ты там что делала?

Я опустила глаза и нервно застучала пальцами по столу:

– Навещала знакомую.

Марат облегченно вздохнул и достал из кармана пачку сигарет. Пустив колечко дыма, он почти прошептал:

– У меня заболела одна подруга. Я несколько раз ее навещал.

– А что с ней сейчас? – посмотрела я на Марата с надеждой.

– Она вылечилась. Слава богу, все обошлось.

– Это была любимая девушка?

– Любимая?! – Марат злобно усмехнулся и потушил тлеющую сигарету. – А что такое любовь?

– Любовь – это когда…

Я хотела было объяснить, но замолчала. Я и сама не знала, что такое любовь. Все мои любовные истории были обречены на провал. И мой брак по любви закончился печально, не оставив ничего, кроме боли и разочарования.

– Зачем я тебе буду объяснять, что такое любовь, если ты и так все знаешь? У каждого на этот счет свое мнение, – перешла я на «ты».

– У меня вообще нет никакого мнения на этот счет.

– Значит, девушка, к которой ты приезжал в больницу, не была любимой…

– Значит, не была.

– Жаль, а она очень сильно тебя любила.

– Ты ее знала? – Глаза Марата быстро забегали, а взгляд стал еще более холодным. – Говори, не молчи. Терпеть не могу, когда меня водят за нос.

– Я не вожу за нос. Я могу запросто ответить на твой вопрос. Я познакомилась с твоей девушкой в больнице и очень много о тебе слышала. Она тебя любила и надеялась выйти замуж.

– Замуж?

– Да. Только не утверждай, что ты этого не знал.

– Вот это для меня настоящая новость!

– Почему?

– Потому что я никогда бы не женился на обслуге.

– Как это? – опешила я.

– Ну, на слугах, если тебе непонятно. Как можно жениться на женщине, которая на тебя работает и ты ей платишь?

– Но ведь вы были близки! – В моем голосе прозвучало отчаяние.

Мне было обидно за подругу и хотелось наговорить этому жирному борову кучу гадостей. Но я не могла, не имела на это права, потому что Марат был единственным человеком, который мог бы мне реально помочь разыскать и, если не поздно, спасти Милу.

– Я смотрю, ты хорошо осведомлена, а я не люблю, когда посторонние люди знают про меня слишком много. – Голос Марата не предвещал ничего хорошего. – Я хочу знать, кто ты такая и что тебе от меня нужно.

– Я та самая девушка, которая звонила вам сегодня ночью, – призналась я. – Я Милина подруга. Мы лежали в одной палате. Тогда я ужасно выглядела, поэтому ты не узнал меня.

Я стянула с себя парик, чтобы продемонстрировать свои поредевшие волосы. Охранники, сидевшие за соседним столом, открыли рты. Натянув парик, я почувствовала, что по моему лицу катятся слезы.

– Думаю, что у тебя нет необходимости сомневаться в правдивости моих слов, – прошептала я.

Марат побледнел:

– Я тебя вспомнил. Ты очень сильно изменилась.

– Болезнь всех меняет.

– Я бы никогда не подумал, что на твоей голове парик…

– Качество хорошее.

– Откуда ты узнала, что я обедаю именно в этом ресторане?

– От Милы. У нас было очень много времени, чтобы узнать друг друга. Мы разговаривали ночи напролет. Она говорила только о тебе. Почему ты отказался ей помочь, ведь она отработала на тебя столько лет!

– У меня такая жизнь… Меня могут подставить в любой момент. Иногда мне кажется, что я боюсь даже собственной тени. Я никогда не срываюсь по первому зову, потому что этот зов может оказаться игрой моих недоброжелателей.

– Получается, что ты не поверил моему звонку?

– Я не поверил в то, что этот звонок правдив. – Во мне шевельнулась надежда, и я сделала довольно приличный глоток ликера.

– Значит, ты мне поможешь?

– Не знаю, смогу ли я тебе помочь, но я хотел бы услышать, что произошло с моей бывшей сотрудницей.

Поставив бокал, я начала свой рассказ. По понятным причинам я опустила подробности и не сказала, по какому поводу мы приехали на чужую дачу – просто решили сорвать чужие яблоки и напоролись на неприятности. Марат внимательно меня слушал. Когда я закончила, он тяжело вздохнул и уставился на меня с подозрением.

– Какого черта вы делали на чужой даче?

– Я же сказала, хотели нарвать яблок.

– Ночью?

– А почему бы и нет. Обычно днем на дачах кто-то бывает. Или хозяева, или соседи. Мы ехали на дачу к моему другу и по дороге, когда увидели красивую яблоню, остановились.

– А зачем Мила взяла с собой пистолет?

– Но ведь она же всегда ходит с пистолетом…

– Не всегда. Она ходит с ним только на работе, а в повседневной жизни она таскает маленькую дамскую сумочку, в которой лежит губнушка и подводка для глаз.

– Не знаю. Это нужно спросить у нее, – я замолчала и потупила взгляд. – Конечно, если она жива. – Я взяла Марата за руку и крепко ее сжала. – Помоги. Ты должен мне помочь. Мне больше не на кого надеяться.

– Все, чем я могу помочь, это выделить двух своих людей, да и то на пару дней.

– И все?

– И все. А что ты еще от меня хотела?

– Ничего. Я думала, что мы будем действовать вместе.

– Извини, но у меня уже не тот возраст, чтобы бегать по дачам и искать каких-то преступников. У меня своих дел по горло. Тем более это какая-то запутанная история. Даже не знаешь, с какого конца подойти. Вроде бы все понятно, а вроде бы ничего…

– Как ты думаешь, Мила жива? – Я прикусила губу с такой силой, что казалось, еще немного, и пойдет кровь.

– Думаю, нет. – Слова Марата прозвучали словно пощечина.

– Как это нет?

– Если в нее всадили две пули, как ты говоришь, думаю, ее уже давно нет в живых. Я сомневаюсь, чтобы убийца отвез ее в больницу.

– Ты хочешь сказать, что ее уже давно скинули в реку или закопали в какую-нибудь яму?!

– Я просто высказал свои предположения.

– Но нам необходимо ее найти!

– Боюсь, что вряд ли это получится. Мне кажется, что слишком поздно.

Неожиданно Марат встал из-за стола и поправил галстук. Я встала следом за ним и, словно ребенок, которого хотят оторвать от матери, схватила его за руку:

– Ты мне поможешь? Ты обещал, ты не можешь мне отказать.

– Я даю тебе двух своих людей на два дня. Только на два, не больше. Желаю удачи.

– И все?

– Все, – резко ответил Марат и вырвал свою руку.

Меня охватило отчаяние, по телу пробежала дрожь.

– Подожди, но ведь мы можем искать ее вместе, – лихорадочно, словно в бреду, заговорила я. – Ведь она тебя так любила… Она готова была отдать свою жизнь только за то, чтобы ты жил… Она…

– Все мои телохранители готовы отдать за меня жизнь в любой момент, – перебил меня Марат. – Я плачу им отличные деньги. Такая у них работа. Рискованная и денежная.

– Но ведь она мечтала выйти за тебя замуж!

– Я не женюсь на служанках.

Послышался звонок сотового телефона. Пока Марат говорил, я стояла ни жива ни мертва. Закончив разговор, он кинул несколько стодолларовых купюр на стол и посмотрел на меня сверху вниз:

– Я не могу дать тебе двух людей. Только одного. У меня изменились обстоятельства.

Он подозвал одного из охранников.

– Это Антон, – представил его Марат. – Хороший, спокойный парень. Правда, спокойный до поры до времени. Советую его не злить. Он в твоем распоряжении ровно два дня.

Оглядев шкафообразного Антона, вызывавшего ужас уже одними своими габаритами, я растерянно пожала плечами:

– А что я с ним буду делать?

– Делай что захочешь. Можешь отвезти его на дачу, а можешь хорошенько трахнуть.

Марат противно заржал и направился к выходу.

– Спасибо за помощь, – бросила я ему вслед и вновь посмотрела на Антона.

– И что мы будем делать эти два дня? – игриво поинтересовался мой новый знакомый.

– Понятное дело, не трахаться.

Пока я спускалась в бар, Антон старался не отставать от меня ни на шаг. Я заказала себе все тот же ирландский ликер, устроилась на крутящемся стуле и стала медленно потягивать напиток через тоненькую трубочку. Она была зеленого цвета и совсем не гармонировала с нежно-персиковым тоном интерьера бара. Я вспомнила реакцию Марата и представила себе, что было бы, попадись ему эта трубочка во второй раз. Несмотря на весь драматизм моего положения, я чуть не рассмеялась.

Антон сел рядом и огляделся по сторонам.

– А ты не хочешь выпить? – поинтересовалась я.

– Я не пью на работе.

– А сейчас ты тоже на работе?

– Я работаю каждый день. У меня почти нет выходных.

– Получается, что эти два дня ты тоже работаешь?

– Конечно.

– Значит, эти два дня твоей хозяйкой являюсь я…

Антон нахмурился и окинул меня недовольным взглядом.

– Я что-то не так сказала?

– Я не собака, и у меня нет хозяина. У меня есть человек, на которого я работаю. Это Марат Владимирович.

– Марат Владимирович сказал мне, что эти два дня ты будешь находиться в моем полном распоряжении.

– Что я должен делать?

– Сейчас подумаю… – Я отодвинула бокал и задумалась. – Я и сама не знаю, что ты должен делать, – растерянно сказала я. – У меня пропала подруга, и мне необходимо ее найти.

– Но ведь я же не детектив, а всего-навсего телохранитель. Я не сыщик, а охранник.

– Наверное, ты знавал мою подругу, ее звали Мила. Она работала на Марата.

– Я о ней слышал, но не видел. Я новенький, работаю всего неделю.

Во мне по-прежнему теплилась надежда, что Мила жива. Порой казалось, что та кошмарная ночь была сном, страшным и отвратительным. Я решила заехать к Миле домой. Мы быстро поймали такси и вскоре стояли у ее двери. Я нажала на звонок.

– Кто тут живет? – спросил Антон.

– Моя подруга. Я даже не знаю, как правильно – живет или жила.