Текст книги "Политология для тех, кто не знал, что это наука"

8.4. Феномен экспансии демократии

Примерно с 1970-х гг. началось свержение авторитарных режимов и установление новых, парламентских, по западному образцу. На рубеже 1980-х – 1990-х гг., после того, как в результате холодной войны распался социалистический блок, «демократическая экспансия» усилилась. В Восточной Европе, в Азии, Латинской Америке, Африке появлялись так называемые «новые демократии».

В 1992 г. вышла книга американского политолога Ф. Фукуямы «Конец истории и последний человек», сильно повлиявшая на идеологию и риторику общественных наук. Фукуяма утверждал, что распространение либеральной демократии по всей планете знаменует конец исторического развития, вершину социальной и культурной эволюции человечества. Благодаря книге Фукуямы появилась и широко распространилась концепция «конца истории», сторонники которой пытались обосновать мысль, что модель западной либеральной демократии одержала окончательную победу во всем мире.

Политики либерально-демократического толка считают рыночную экономику необходимым условием утверждения демократии, а демократическое государство – основой для правильного развития отношений свободной рыночной конкуренции в рамках капитализма. Основной вопрос, который встает при экспорте западной либерально-демократической модели, – насколько она сочетается с основополагающими ценностями и культурными традициями незападных народов.

В целом политологи пришли к выводу, что современная либерально-демократическая модель может быть достаточно эффективна для государства с низкой социальной напряженностью и с высоким уровнем экономического развития, где достаточно средств тратится на здравоохранение, образование и науку. Свободный рынок сам по себе не может этого обеспечить, более того, он может препятствовать развитию демократии. XX в. показал, что капитализм вполне совместим и с авторитаризмом, и даже с тиранией. И в нацистской Германии, и в фашистской Италии диктатуры были созданы на основе капиталистической системы хозяйства.

Свободных рыночных отношений как минимум недостаточно для установления демократических режимов. В конце XX в. все политологи могли наблюдать, что попытки перевести одну из ведущих мировых держав, СССР, с его развитой экономикой, передовыми медициной, образованием и наукой и незначительными по сравнению со многими другими странами социальными противоречиями, на рельсы либерально-демократического режима привели к катастрофе.

Политологи утверждают, что рыночная экономика совместима со всеми политическими режимами, и в то же время свободный рынок и демократия не обязательно идут рука об руку.

Современные политтехнологи изучают возможности приспособить основные ценности и принципы демократии к культурам разных народов. Понятно, что невозможно механически пересадить демократические институты на любую национальную почву, недостаточно ввести в стране всеобщее избирательное право, парламент, независимые суды и свободный рынок для того, чтобы сформировать демократический режим. Одни считают: для того, чтобы принять ценности либеральной демократии и реализовать ее принципы, народ должен дозреть. Другие говорят о том, что у разных народов свой путь развития, в том числе и свои способы воплощать волю народа в жизнь. Однако сейчас почти все политологи сходятся на том, что конца истории не предвидится, мир по-прежнему разнороден. Наука о политике сравнительно молодая и занимается изучением прежде всего политических моделей, сформировавшихся на основе западноевропейской культуры. Изучением с позиций западноевропейских ученых.

История подтвердила одно: многие ценности и институты, органичные для культур Запада, нельзя без изменений привить незападным народам с их совершенно другим историческим и культурным опытом. Ведь для установления либерально-демократического режима в государстве необходимо, чтобы ценности демократии стали частью мировоззрения большинства его граждан.

Надо сказать, что и на Западе либеральные демократии в их современном виде сформировались не так уж давно по историческим меркам и представляют собой достаточно подвижные системы. Мало кто может предсказать, во что разовьется, например, президентская республика в США, где либеральные свободы до 1865 г. сочетались с узаконенным рабством (при этом в некоторых штатах рабство было законодательно отменено уже в XX в., так, в Кентукки это случилось в 1976 г., а в Миссисипи в 2013). Или в парламентской республике ФРГ, которая как либеральная демократия существует только с конца Второй мировой войны. Или в Испании, ставшей парламентской демократической монархией в конце 1970-х гг.

Общее между современными западными либеральными демократиями в том, что они строятся на убеждении: индивид важнее, чем группа. А в большинстве восточных стран приоритет отдается групповым правам и интересам. Совместима ли демократия с коллективизмом? Одни исследователи говорят: да, если эта демократия не либеральная. Другие указывают на то, что и запад, и восток культурно неоднородны и открыты изменениям.

Политологи исследуют феномен так называемой «демократии японского типа». После Второй мировой войны в побежденной Японии старая родовая аристократия была уничтожена – в первую очередь экономическими мерами. Земли у крупных землевладельцев отобрали и раздали арендаторам.

С того времени Япония многое переняла у западных демократий, однако сформировавшееся там после Второй Мировой войны общество не похоже на западное. Свободный рынок и политическая демократия сочетаются с традиционной склонностью японцев к коллективизму и иерархии. Группа важнее, чем индивид. Общество с его обычаями, правилами поведения, социальными институтами сформировано так, что некоторые социологи говорят о «некапиталистической рыночной экономике Японии».

Японская фирма второй половины XX в. построена по принципу «большой семьи», все члены которой отвечают друг за друга и трудятся на общее благо. Личность здесь воспитывается на принципах строгого самоограничения и служения обществу и государству. Роль государства велика во всех сферах общественной жизни.

После Второй Мировой войны от правительства Японии требовали установить свободный рынок и либерализовать цены. Но правительство либерализовало цены медленно и постепенно, этот процесс растянулся до 1963 г., что позволило государству проводить по отношению к рынку политику протекционизма.

Государство полностью контролировало валютные потоки, забирало выручку от экспорта и выдавало предприятиям деньги для покупки сырья, нужного для развития установленных правительством приоритетных отраслей, для приобретения иностранного оборудования и лицензий. Государство вынуждало бизнес импортировать технологии, а не товары. Правительство Японии утверждало списки приоритетных областей, куда вкладывались субсидии, для которых снижались налоги и устанавливались льготы. При этом оговаривались сроки, в течение которых субсидируется бизнес: примерно пять лет.

Япония не допускала на свой внутренний рынок иностранный бизнес. К тому же она долго уклонялась от полноценного членства в ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле, предшественник ВТО), что увеличивало ее конкурентоспособность на мировых рынках.

По словам японского политика Я. Накасонэ, «если бы Япония не приняла протекционистских мер, американские компьютерные промышленники правили бы миром, не допуская фирмы других стран на монополизированный рынок».

В японском обществе велика роль бюрократии, а также настолько силен корпоративизм, что некоторые социологи называют современную Японию «корпоративной демократией», или «открытым обществом закрытых групп». Здесь при обсуждении и принятии решений, в том числе и на государственном уровне, часто прибегают к неформальным связям и отношениям.

В последние десятилетия, однако, такая организация общества размывается, Япония отступает от традиций и все больше становится похожей на типичную западную демократию. Рынок ли здесь влияет, экспорт ли западной культуры? Скорее, все вместе. И все же опыт Японии показателен в том смысле, что в современном мире демократические институты и свободный рынок вполне могут сочетаться с традициями коллективизма.

В целом время показало, что некоторые традиционные общества Востока вполне способны воспринять и переработать под себя нормы политической демократии и рыночных отношений, не становясь кальками западных обществ.

Кроме Японии достаточно успешно модернизировались по западному образцу, при этом во многом сохраняя свои традиции, Южная Корея и несколько стран Азиатско-тихоокеанского региона.

Однако по большей части «новые демократии», установившиеся в последние десятилетия XX в., – смешанные режимы, государства, где демократические институты сочетаются с элементами авторитаризма и высоким процентом копроративизма, как профессионального, так и этнического. Одна из их характеристик – нестабильность. При всем заявленном демократизме таких режимов в стране, как правило, есть только одна доминирующая партия, которая неизменно находится у власти.

Вопрос успешности «новых демократий» во многом зависит от того, кто и для чего проводит демократизацию в стране. Кроме того, демократизация и модернизация восточных стран, как правило, связана с частичной или полной потерей государством суверенитета и переходом его под внешнее управление. Демократизацию может не принять народ той страны, где она проводится. Демократизируемое государство может распасться, как СССР, или качнуться к деспотии, как в свое время случилось с Ираном, где общество после непродолжительного времени почти европейских свобод пришло фактически к теократии.

В большинстве стран Латинской Америки после Второй Мировой войны демократические и авторитарные режимы несколько раз сменяли друг друга.

Такие страны, как Эфиопия, Сомали, Таджикистан, Ливия, Ангола, Руанда, после падения прежних режимов не пришли к демократии, а погрузились в хаос. На Ближнем востоке попытки насадить демократизацию приводят к росту влияния исламского фундаментализма. С распадом традиционных устоев общества варваризируются и архаизируются.

Надо сказать, что сами принципы, на которых западные индустриальные страны поддерживали демократизацию в странах «третьего мира», сильно изменились после того, как с исчезновением СССР как центра притяжения распался социалистический лагерь. Странам Запада, оставшимся по сути единственным центром силы, больше не нужно было поддерживать авторитарные режимы, которые они использовали как заслон против советского влияния. Запад начал давить на развивающиеся страны, в том числе и на страны бывшего социалистического лагеря, ставя предоставление им экономической помощи в зависимость от того, устанавливают ли они у себя демократический режим и переводят ли экономику на рельсы неолиберального развития.

Глава 9
Диктатура

Латинское слово dictator означает – «повелитель». Диктатурой считается такая форма правления, при которой неограниченная власть находится у одного человека или группы лиц, и управляемые не имеют над этой властью никакого контроля. При диктатурах власть не ограничена писаным законом, отсутствует или сильно ограничен политический плюрализм.

Диктатура известна с давних времен, у нее множество различных форм: тирания, деспотия, олигархия… Обратите внимание: все это по классическим классификациям, но если Платон и Аристотель считали тиранию и олигархию ошибочными формами правления, направленными на достижение не всеобщего блага, а блага отдельной личности или группы, то в современной политологии эти термины используются просто для обозначения безраздельного господства индивида или группы, независимо от целей их правления. Эта оценочность объясняется тем, что современная политология формировалась с позиции либеральных демократов конца XIX–XX в., а они в безраздельной власти видели идеологического врага.

В современном мире политологи выделяют две формы политических диктатур: авторитаризм и тоталитаризм.

9.1. Авторитарные режимы

При авторитаризме государство подавляет гражданское общество, но не уничтожает его, в обществе возможен так называемый социальный плюрализм: в нем сосуществуют различные сословия, этнические и религиозные объединения, общественные организации, в нем кроме верховной власти влиянием пользуются, например, церковь и аристократия. Власть жестко контролирует только политическую систему. Экономика может быть как государственной, так и рыночной. Авторитаризм может включать в себя такие элементы демократической политической системы, как межпартийная конкуренция и парламент. Правда, действия их существенно ограничены. Для того, чтобы перейти от авторитарного режима к демократическому, нужно сменить политическую власть. Тогда как для того, чтобы сменить тоталитарный режим на демократический, придется кроме политического устройства менять и общественный уклад, и экономику.

Политологи насчитывают множество типов авторитарных режимов. Обычно выделяют:

Традиционные абсолютистские монархии. При таких нет разделения властей, вся власть сосредоточена в руках узкой группы лиц. Общество ориентируется на идеологию аристократии. В качестве примера можно привести Саудовскую Аравию, Марокко и Непал до 2007 г., когда там сменился режим.

Традиционные авторитарные режимы олигархического типа – режимы, при которых власть в руках у нескольких влиятельных семейств и переходит от одного семейства к другому, как правило, при помощи государственных переворотов или различных подтасовок на выборах. Правящие круги часто бывают связаны с церковью и с военной элитой. Режимы такого типа обычны для стран Латинской Америки. Как пример можно назвать Гватемалу и Никарагуа до 1979 г., когда в результате гражданской войны режим был свергнут. Война в Никарагуа продолжалась до конца 1980-х. В 1990 г. были проведены выборы президента и членов парламента, и к власти в стране пришли либеральные силы.

Гегемонистский авторитаризм новой олигархии – режим, при котором страной управляет так называемая «компрадорская буржуазия» (от исп. comprador – покупатель), то есть такая, которая посредничает между национальным рынком и иностранным капиталом. Такие режимы существуют в зависимых странах. В качестве примера можно назвать такие африканские государства, как Тунис и Камерун.

Теократические режимы. Власть в руках духовных лиц. В качестве примера такого режима можно привести режим аятолл в Иране.

Военные режимы. В условиях неразвитости общественных институтов власть сосредотачивается в руках военных. Они правят открыто или прикрываясь гражданскими властями как ширмой. Чаще всего такие режимы возникают при силовых государственных переворотах. Как правило, при военной диктатуре парламент распускается, законодательная и исполнительная власть сосредотачивается в руках военного совета. Военные режимы часто сопровождаются террором. В качестве примеров можно привести Аргентину при Х. Пероне (1946–1955), Чили при А. Пиночете (1973–1990).

Авторитарно-бюрократические режимы. Они считаются частным случаем военных режимов и режимов новой олигархии. Власть находится в руках блока трех политических сил: бюрократии, сросшейся с технократией, буржуазии, связанной с международным капиталом и контролирующей в его и своих интересах крупнейшие национальные компании, и военных.

Конкурентная олигархия – современный олигархический режим, при котором власть находится у крупных экономических кланов. При таком режиме существуют парламент, выборы, партии, но они – лишь фасад в условиях, когда большая часть граждан политически пассивна. Партии, как правило, находятся под управлением олигархов и действуют вы их интересах.

Популистские (мобилизационные) режимы. Власть при них сосредоточена в руках партии, возглавляемой харизматическим лидером. Власть проводит в стране модернизацию и опирается на поддержку широких народных масс, которые активно приобщают к политике через проведение демонстраций и митингов. В основе властей как правило лежит национализм. Примеры подобного режима – Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия времен М. Каддафи (1970–2011), где социализм сочетался с родоплеменными отношениями, а также Бразилия времен Ж. Варгаса (1930–1945, 1951–1954 гг.).

Авторитаризм развития. Вся полнота власти у государства, которое проводит курс активной стимуляции модернизации, как социальной, так и экономической. Политическая система под контролем государства демократизируется, но достаточно медленно, само общество также постепенно приобретает принципы и нормы демократии. При авторитаризме развития правительство поддерживает институт частной собственности, способствует развитию свободного рынка. Оно в определенной степени готово выслушивать те слои населения, в интересах которых работает, при этом часто использует силовые методы для достижения политических целей. В качестве примера можно назвать Южную Корею 1970–1980-х гг. и современный Китай.

В современном мире сохранились монархии, основанные на принципе наследственной власти. В Европе они сейчас представляют собой демократические парламентские режимы, на Востоке же, как правило, авторитарны. Здесь следует различать светские монархии и теократические. В последних государь – и светский, и религиозный глава. В качестве примера теократической монархии можно привести Саудовскую Аравию.

Классификации авторитарных режимов не могут охватить все их многообразие, к тому же существует множество так называемых смешанных режимов. Политологи говорят, в частности, об авторитарной демократии и о смеси тоталитаризма и авторитаризма. В качестве примера последнего можно привести Испанию времен Ф. Франко (1936–1975). Режим Франко опирался на церковь, армию и профсоюзы, а кроме этого на фалангистов – фашистскую политическую партию крайне правого толка, которая практиковала политическое насилие и террор. При этом ни одна из этих политических сил не получала властных преимуществ, в обществе сохранялась разнородность.

Интересно, что, когда после смерти диктатора Франко в Испании вернулась королевская власть, король начал процесс демократизации государства.

9.2. Тоталитарные режимы

При тоталитаризме общество, государство и партии представляют собой единое целое. Государство поглощает общество, а партия в свою очередь поглощает государство: ее руководящие органы совмещаются с органами государственной власти. Никакой межпартийной конкуренции нет, политическая партия, обладающая законодательной властью, только одна, оппозиция к власти не допускается. Общество считается однородным. У исполнительной власти гораздо больше полномочий, чем у законодательной и судебной. Экономика, политика и идеология взаимозависимы и определяют друг друга.

Слово «тоталитаризм» (от лат. totalis – «целый», «полный») в XX в. применяли по отношению к политическим системам в фашистской Италии, нацистской Германии и большевистском СССР.

В 1924 г. итальянский политический деятель Дж. Амендола в публичной речи назвал фашизм и коммунизм тоталитарной реакцией на либерализм и демократию. В 1925 г. официальный теоретик итальянского фашизма Дж. Джентиле (1875–1944) назвал фашизм «тотальной концепцией жизни». Б. Муссолини (1883–1945), лидер Национальной фашистской партии (НФП), называл свой режим «lo stato totalitario» (тоталитарное государство). Надо сказать, что при этом в «тоталитарной» Италии в обществе сохранялись аристократия и государственная бюрократия, влияние католической Церкви. Остался сенат, правда, практически полностью утратив властные полномочия. Осталась королевская власть: формально страной правил король Виктор Эммануил III, Муссолини был при нем «имперским маршалом». Несмотря на то, что Муссолини в свое время выдал чеканную формулу тоталитаризма: «Все внутри государства, ничего вне государства и ничего против государства», фашистская Италия довольно сильно отстает от модели «образцового» тоталитарного государства.

Между тем, нацист А. Гитлер на первых порах определял свой режим как авторитарный.

В отношении к СССР термин «тоталитаризм» впервые применила английская газета «Таймс» в 1929 г. При этом в годы Второй мировой войны западные политики и политологи называли тоталитарными лишь фашистский режим в Италии и национал-социалистический режим в Германии, потому что СССР был для них союзником, и было идеологически необходимо обозначить различие между ним и странами Гитлеровской коалиции. Зато когда началась Холодная война, в западные политологические исследования и в риторику западных политологов вернулось определение советского государства как тоталитарного.