Текст книги "Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам: Теория и судебная практика"

Мера пресечения может быть отменена в установленном законом порядке и тогда, когда в ней отпадает необходимость или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения (ст. 110 УПК РФ).

Содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев. В случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня в установленном законом порядке на срок до 6 месяцев. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему военного прокурора, до 12 месяцев. Срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений по ходатайству следователя, внесенному с согласия Генерального прокурора РФ или его заместителя, до 18 месяцев. Дальнейшее продление срока не допускается (ст. 109 УПК РФ).

Если уголовное дело в отношении подсудимого, находящегося под стражей, поступило в суд, то суд вправе в ходе судебного разбирательства избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого. Если заключение под стражу избрано подсудимому в качестве меры пресечения, то срок содержания его под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев, однако затем суд вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, причем каждый раз не более чем на 3 месяца. Решение суда о продлении срока содержания подсудимого под стражей может быть обжаловано в кассационном порядке (ст. 255 УПК РФ). И в том случае, если решение суда первой инстанции относительно избранной меры пресечения окажется незаконным, то суд кассационной инстанции уполномочен отменить такое решение и наоборот – оставить решение суда о мере пресечения без изменения, если такое решение соответствует требованиям закона.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила 19 мая 2005 г. без изменения постановление судьи Иркутского областного суда о продлении срока содержания под стражей на 3 месяца в отношении X., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «ж», «з», «н» ч. 2 ст. 105, ч. 1 и 2 ст. 222 УК РФ, а кассационную жалобу X. – без удовлетворения по следующим основаниям. Судебная коллегия отметила, что X. обвиняется в том, что он по найму и предварительному сговору с Р., 3. и Л. совершил убийство Б., а также в незаконном обороте огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенном неоднократно. В ходе предварительного следствия в отношении X. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Сроки содержания X. под стражей в ходе предварительного следствия и в суде неоднократно продлевались, в том числе до 24 февраля 2005 г. Постановлением судьи от 22 февраля 2005 г. срок содержания под стражей X. продлен на 3 месяца, а именно по 22 мая 2005 г. включительно. В соответствии с требованиями ст. 255 УПК РФ суд, в производстве которого находится уголовное дело, по истечении 6 месяцев со дня поступления уголовного дела в суд, вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей. При этом продление срока содержания под стражей допускается только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, и каждый раз не более чем на 3 месяца. Как видно из представленных материалов, судом при разрешении вопроса о продлении срока содержания под стражей X. соблюдены требования приведенной нормы закона. Принимая решение о продлении срока содержания X. под стражей, суд обоснованно принял во внимание тяжесть предъявленного ему обвинения, интересы обеспечения дальнейшего рассмотрения дела судом, отсутствие оснований к отмене либо изменению ему именно этой меры пресечения.[153]153
  Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 мая 2005 г. по делу № 66-005-40. Архив Верховного Суда РФ.


[Закрыть]

Как уже отмечалось, законность и обоснованность избранной в отношении подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) меры пресечения (содержание под стражей, подписка о невыезде) может быть предметом самостоятельного обжалования в суд заинтересованным лицом независимо от законности (обоснованности) вынесенного затем обвинительного приговора.

Вынесение правосудного (обвинительного) приговора в отношении виновного лица еще не означает, что мера пресечения, избранная в отношении этого лица, является законной и обоснованной. Поэтому суду следует с особой тщательностью выяснять этот вопрос при поступлении заявления о реабилитации от заинтересованного лица, сомневавшегося в законности и обоснованности избранной в отношении него конкретной меры пресечения в виде содержания под стражей или подписки о невыезде.

В связи с изложенным вряд ли права М. В. Орлова, которая утверждает: «…если гражданин задержан или заключен под стражу в порядке применения меры пресечения незаконно, даже заведомо незаконно, но в ходе дальнейшего производства по уголовному делу установлено, что незаконно задержанный или арестованный виновен в совершении инкриминируемого преступления, реабилитации он не подлежит, а сам факт совершения в отношении него незаконных действий может служить лишь основанием для дисциплинарной или уголовной ответственности виновных должностных лиц правоохранительных органов».[154]154
  Орлова М. В. Спорные вопросы реабилитации невиновных по уголовным делам // Российский следователь. 2005. № 2. С. 46.


[Закрыть] Такая позиция противоречит нормам УПК РФ и судебной практике.

Представляется, что по одному из изученных в порядке обобщения дел суд (вопреки сложившейся практике) не уделил внимание выяснению необходимых в таких случаях обстоятельств и посчитал заведомо правильной меру пресечения в отношении осужденного по обвинительному приговору, исходя лишь из факта осуждения заявителя, и не вдаваясь в исследование доказательств, связанных с законностью и обоснованностью избрания конкретной меры пресечения.

Гражданин Ш. обратился в Кировский районный суд г. Курска с иском о взыскании материального и морального вреда за незаконное, по мнению истца, применение в отношении него меры пресечения в виде содержания под стражей. Свои требования он мотивировал тем, что 8 декабря 1995 г. прокурор санкционировал постановление о применении в отношении него меры пресечения – содержание под стражей, и он находился в местах предварительного заключения до рассмотрения дела в суде, т. е. до 28 декабря 1995 г. Суд обоснованно отказал истцу в удовлетворении иска, так как приговором Ленинского районного суда г. Курска он был признан виновным по возбужденному уголовному делу в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ.[155]155
  СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]

Гражданин К. обратился в Таловский районный суд Воронежской области с иском, в котором указывал, что 31 мая 1995 г. он был незаконно арестован сотрудниками Таловского РОВД и пробыл под стражей 1 год и 3 месяца, а 10 сентября 1996 г. был оправдан районным судом и освобожден из-под стражи. Он просил взыскать с Таловского РОВД (впоследствии – с государства) 890 000 руб. в счет компенсации имущественного вреда (из расчета 2000 руб. за каждый день незаконного ареста) и 8000 руб. – в счет компенсации морального вреда. Из искового заявления было видно, что ответчик до ареста помогал матери по домашнему хозяйству, занимался уходом за скотом. К моменту рассмотрения дела К. отбывал наказание по другому уголовному делу.

Представитель Таловского РОВД не признал исковые требования К., утверждал, что у следователя РОВД были основания избрать в отношении К. меру пресечения в виде содержания под стражей, поскольку в материалах дела имелись показания других обвиняемых и свидетелей, которые указывали на К. как на соучастника кражи. Представитель Министерства финансов РФ также не признал иск, сославшись на то, что К. не обосновал свои требования, не предъявил доказательства причинения ему имущественного и морального вреда, не доказал факт причинения ему морального вреда. Участвовавший по исследуемому делу прокурор дал суду заключение о необходимости частично удовлетворить иск К., так как К. ранее судим, отбывал наказание в местах лишения свободы, отрицательно характеризуется, после вынесения оправдательного приговора вновь совершил еще 2 новых преступления, за что осужден судом и отбывает наказание. Суд признал установленным (решение суда от 8 апреля 2003 г.), что факт незаконности ареста и привлечения К. к уголовной ответственности подтверждается оправдательным приговором суда. В то же время суд, рассматривавший исследуемый иск К., почему-то указал в своем решении о факте того, что суд не усматривает вины следователя Таловского РОВД в привлечении К. к уголовной ответственности и избрании меры пресечения виде содержания под стражу. Суд пишет, что «в ходе следствия, с учетом первоначальных показаний П., Д., М., личности К. имелись основания для избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу» (курсив наш. – Ю. А.).[156]156
  Дело № 2-229/2003. Архив Таловского районного суда Воронежской области.


[Закрыть]

По данному делу, к сожалению, не видно, в чем именно заключалась незаконность ареста как меры пресечения. Допускаем такой вариант: арест мог быть законным действием органов предварительного расследования по принятию мер процессуального принуждения в отношении обвиняемого (до вынесения оправдательного приговора), а основанием для удовлетворения реабилитационных требований заявителя послужил сам факт вынесения в отношении него оправдательного приговора. С другой стороны, вынесение оправдательного приговора всегда является бесспорным доказательством незаконного применения к обвиняемому (подсудимому) содержания под стражей в качества меры пресечения. Возможно, что на период предварительного расследования взятие обвиняемого под стражу в качестве меры пресечения было обоснованным, но в результате вынесения оправдательного приговора такие действия органов предварительного расследования расцениваются в конечном итоге как незаконные.

8 июля 1997 г. следователь СО Острогожского РОВД Воронежской области возбудил против директора муниципального унитарного предприятия «Рынок» Л. уголовное дело по ч. 2 ст. 160 УК РСФСР. В отношении его была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и он был отстранен от занимаемой должности на период производства предварительного расследования. Приговором Острогожского районного суда от 15 марта 2000 г. 3. был осужден по ч. 1 ст. 147¹ УК РСФСР к штрафу, а на основании государственного акта об амнистии освобожден от наказания. Однако суд кассационной инстанции отменил приговор суда в отношении Л. и прекратил уголовное дело в связи с отсутствием в его действиях признаков преступления. Президиум Воронежского областного суда подтвердил вывод Судебной коллегии по уголовным делам Воронежского областного суда.

В связи с изложенным Л. обратился в Острогожский районный суд с требованием к Острогожскому РОВД, администрации Острогожского района, прокуратуре Острогожского района, Острогожскому районному суду о возмещении потери заработной платы, вызванной незаконными действиями органов предварительного расследования, прокуратуры и суда, выразившимися в незаконном привлечении его к уголовной ответственности, применении меры пресечения. В ходе судебного заседания суд привлек в качестве надлежащего ответчика Министерство финансов РФ. Исследовав представленные доказательства, суд взыскал в пользу истца 105 099 руб. за потерю заработной платы в период отстранения его от работы, исходя из среднемесячного заработка за 12 месяцев, предшествующих причинению вреда. Указанные суммы были взысканы за счет федеральной казны. Решение суда вступило в законную силу.[157]157
  Дело № 2-375/2004. Архив Острогожского районного суда Воронежской области.


[Закрыть]

Для того чтобы полнее осветить вопрос о государственной ответственности за незаконное избрание правоохранительными органами в отношении граждан России мер пресечения в виде содержания под стражей, следует, на наш взгляд, обратиться к практике Европейского суда по правам человека.

Как уже отмечалось, 5 мая 1998 г. Российская Федерация ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Согласно ст. 5 Конвенции каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в случаях и в порядке, установленных законом.[158]158
  К ним ст. 5 Конвенции относит: а) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом; Ь) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом; с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения; d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом; е) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг; f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче.


[Закрыть] Каждый задержанный или заключенный под стражу незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному согласно закону судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию (курсив наш. – Ю. А.).

Как указано в ст. 6 Конвенции, каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Согласно ст. 3 Протокола № 7 к Конвенции «если какое-либо лицо окончательным приговором было признано виновным в совершении уголовного преступления и если впоследствии вынесенный приговор был пересмотрен или оно было помиловано на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает наличие судебной ошибки, то лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию (курсив наш. – Ю. А.) согласно закону или практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что в необнаружении этого обстоятельства полностью или частично виновно оно само».[159]159
  Международные акты о правах человека: Сборник документов. М., 1998. С. 557.


[Закрыть]

В своем Определении от 4 декабря 2003 г. № 440-0 по жалобе гр. Аликиной Т. Н. на нарушение ее конституционных прав (п. 1 ст. 1070 ГК РФ Конституционный Суд РФ подчеркнул, что в соответствии с п. 5 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый, кто стал жертвой ареста или содержания под стражей в нарушение положений данной статьи, имеет право на компенсацию. Эта гарантия прав личности должна быть обеспечена в правовой системе Российской Федерации, составной частью которой в силу ст. 15 (ч. 4) Конституции РФ являются положения Конвенции. Кроме того, согласно Своду принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (утв. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 43/173 от 9 декабря 1988 г.), ущерб, причиненный в результате действий или упущений государственного должностного лица в нарушение прав, закрепленных в данных Принципах, подлежит возмещению в соответствии с применимыми нормами об ответственности, предусмотренными внутренним законодательством (п. 1 Принципа 35); арест или задержание лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении уголовного преступления, на период проведения следствия и судебного разбирательства осуществляется только в целях отправления правосудия на основаниях и в соответствии с условиями и процедурами, установленными законом. В отношении такого лица запрещается введение ограничений, в которых нет непосредственной необходимости с точки зрения целей задержания или устранения помех для хода расследования либо отправления правосудия, или поддержания безопасности и порядка в месте задержания (п. 2 Принципа 36).[160]160
  СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]

В связи с исследованием в настоящей работе проблем ответственности государства за причинение вреда физическим лицам (гражданам) в результате незаконного привлечения к уголовной и административной ответственности, незаконного (необоснованного) выбора меры пресечения в виде содержания под стражей, подписки о невыезде, нарушения разумных сроков судебного разбирательства, особую ценность представляют дела, ставшие предметом обсуждения Европейского Суда с участием граждан России.

Так, по делу, инициированному в соответствии со ст. 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод жалобой от 9 января 2001 г. гражданина России и Израиля В. А. Гусинского (далее – заявитель), заявитель утверждал, в частности, что его заключение под стражу было незаконным и представляло собой акт произвола. 2 ноября 1999 г. заявитель (бывший председатель Совета директоров и владелец контрольного пакета акций ЗАО «Медиа-Мост», российского частного медиахолдинга) был допрошен следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ (дальнее – следователь). Из протокола допроса видно, что он проводился в связи с расследованием по поводу передачи государственным предприятием ФГП РГК «Русское видео» (далее – РГК «Русское видео») лицензии на вещание обществу с ограниченной ответственностью «Русское видео – 11 канал» (далее – ООО «Русское видео») в нарушение ряда положений Гражданского кодекса РФ. Формуляр протокола допроса свидетеля был заполнен и подписан заявителем и следователем после проведения допроса. Заявителю была предоставлена возможность ознакомиться с записями, сделанными в ходе допроса, а также внести свои замечания. В протоколе допроса следователем было указано, что заявитель награжден орденом Дружбы народов. В 2000 г. ЗАО «Медиа-Мост» участвовало в напряженном споре с контролируемой государством естественной монополией в области газовой промышленности ОАО «Газпром» по поводу долгов ЗАО «Медиа-Мост» ОАО «Газпром». После того как ОАО «Газпром» прервало переговоры относительно долгов, бойцами спецназа Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Федеральной службы безопасности Российской Федерации был произведен обыск в помещениях ЗАО «Медиа-Мост». Были изъяты некоторые документы и иные материалы для использования в качестве доказательств при проведении расследования относительно нарушения права на неприкосновенность частной жизни, якобы допущенного сотрудниками службы охраны ЗАО «Медиа-Мост». 15 марта 2000 г. в соответствии с постановлением следователя в отношении заявителя было возбуждено уголовное дело по обвинению его в мошенничестве и объединено с уголовным делом в отношении Р., одного из руководителей РГК «Русское видео», по обвинению последнего в присвоении денежных средств. Обвинения по обоим делам касались деятельности РГК «Русское видео» и ООО «Русское видео» и в частности вопроса о вхождении ЗАО «Медиа-Мост» в ООО «Русское видео» и увеличении уставного капитала, приведшем к перераспределению долей акционеров. 11 июня 2000 г. заявитель получил извещение о вызове в Генеральную прокуратуру РФ 13 июня 2000 г. к 17.00 для допроса в качестве свидетеля по другому уголовному делу. На момент выдачи повестки Генеральной прокуратурой РФ заявитель находился за границей, тем не менее он скорректировал свои планы таким образом, чтобы вернуться в Россию. По прибытии заявителя в Генеральную прокуратуру РФ 13 июня 2000 г. он был задержан и помещен в Бутырский следственный изолятор на основании постановления, вынесенного следователем 13 июня 2000 г. В постановлении указывалось, что в соответствии со ст. 90–92 и 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР следователь рассматривает мошенничество, в совершении которого подозревался заявитель, как серьезную угрозу для общества, а также как подлежащее наказанию исключительно в виде лишения свободы, более того, заявитель может препятствовать установлению истины по делу и пытаться скрыться от следствия и суда. Заявитель находился под стражей до 16 июня, в этот период времени он допрашивался дважды: 14 и 16 июня. 14 июня допрос состоялся в присутствии его адвокатов. Перед допросом заявителю было разъяснено, что он подозревается в совершении мошенничества в особо крупном размере на основании п. «б» ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса РФ. Обвинение основывалось на предположениях о том, что в 1996–1997 гг. посредством образования различных коммерческих структур (в том числе и ЗАО «Медиа-Мост») функции телерадиовещания были обманным путем переданы от государственной компании «Русское видео» частной компании ООО «Русское видео», тем самым, лишив РГК «Русское видео» 11-го телевизионного канала стоимостью 10 млн долл. США. Следствие также утверждало, что в 1997 г. заявитель в сговоре с Р. начал использовать 11-й телевизионный канал в собственных целях, не осуществляя при этом никаких платежей государству.

15 июня 2000 г. адвокатами заявителя была подана жалоба следователю, в которой указывалось на незаконность задержания заявителя, поскольку при этом не были соблюдены требования ст. 90 УПК РСФСР, что заявитель был амнистирован и освобожден из-под стражи на основании того, что он награжден орденом Дружбы народов, и на основании Постановления об амнистии от 26 мая 2000 г., а также что обвинения, выдвигаемые против заявителя, были противоречивы, абсурдны и фальсифицированы. Более того, адвокаты заявителя обратились в Тверской районный суд г. Москвы с жалобой на основании п. 1 ст. 220 УПК РСФСР, утверждая, что заключение заявителя под стражу было незаконным и требуя немедленного его освобождения. Основаниями жалобы послужило то, что постановление о заключении заявителя под стражу было выдано в нарушение ст. 90, 92 и 96 УПК РСФСР, так как отсутствовали исключительные обстоятельства для помещения его под стражу до предъявления обвинения, а также не было оснований для заключения заявителя под стражу по предъявленным обвинениям. Постановление о заключении под стражу было вынесено, на их взгляд, явно по политическим мотивам, само заключение под стражу являлось чрезмерно строгой мерой пресечения и не было необходимо. Более того, не было оснований для подозрения заявителя в том, что он скроется от следствия или будет препятствовать его проведению. Наконец, заявитель подлежал освобождению от уголовного наказания и предварительного заключения на том основании, что он награжден орденом Дружбы народов.

16 июня 2000 г. следователь предъявил заявителю обвинение в совершении мошенничества на основании п. «б» ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса РФ. В тот же день заявитель был допрошен в присутствии его адвокатов. Заявитель отказался подписать протокол допроса, поскольку ему были непонятны предъявленные обвинения. Он также отметил в протоколе, что считает предъявленные ему обвинения юридически абсурдными и не признает себя виновным ни по одному из пунктов обвинения. Заявитель вновь указал на то, что следствие используется властями для его дискредитации и потребовал немедленного освобождения из-под стражи. В тот же день, т. е. 16 июня, следователь вынес постановление об освобождении заявителя из-под стражи и о замене ему меры пресечения на подписку о невыезде. Заявитель был освобожден 16 июня 2000 г.

После освобождения заявителя следователем были направлены ему повестки о вызове для проведения допроса 22 июня, 3, 11 и 19 июля 2000 г. Заявитель являлся на допросы, однако на задаваемые ему вопросы отвечать отказался.

Уголовное преследование в отношении заявителя в связи с «Русским видео» было прекращено на основании постановления о прекращении уголовного преследования и отмене меры пресечения, вынесенного следователем 26 июля 2000 г. В постановлении указывалось: «Анализ имеющихся улик подтверждает противозаконный характер деяний (заявителя). Однако в действиях главы ЗАО „Медиа-Мост“ В. А. Гусинского наряду с элементами уголовно-правовых норм содержатся и элементы материального права. Ввиду специфического характера этих действий невозможно отнести их к отдельным правовым сферам. В ходе расследования заявитель осознал незаконность присвоения прав на чужую собственность и в связи с этим обеспечил возмещение нанесенного им ущерба, передав государству принадлежавшую ему долю уставного капитала ООО „Русское видео – 11 канал“. Помимо этого, он возместил значительную часть ущерба, нанесенного интересам государства, добровольно передав акции ЗАО „Медиа-Мост“ подконтрольному государству юридическому лицу. Предпринятые обвиняемым шаги можно считать смягчающими обстоятельствами, они свидетельствуют об искреннем раскаянии, что в совокупности с другими положительными характерными подробностями и отсутствием судимостей позволяет принять решение об освобождении В. А. Гусинского от уголовного преследования». Мера пресечения в виде подписки о невыезде в отношении заявителя была отменена и последний в тот же день выехал из России.

20 июня 2000 г. Тверской районный суд г. Москвы прекратил судебное разбирательство в отношении жалобы заявителя на незаконность его заключения. Суд указал, что данная жалоба не подлежит рассмотрению в связи с отменой к тому времени постановления о заключении заявителя под стражу и поскольку только действительно лишенные свободы могут обжаловать свое заключение под стражу. Определение было оставлено без изменений Московским городским судом 11 июля 2000 г.

27 сентября 2000 г. в соответствии с постановлением следователя было возбуждено еще одно уголовное дело в отношении заявителя. Новое обвинение было предъявлено на основании п. «б» ч. 3 ст. 159 УК РФ и касалось получения обманным путем кредитов ЗАО «Медиа-Мост». Заявителю не была предоставлена копия постановления о возбуждении уголовного дела. Тем не менее в соответствии со сведениями, полученными адвокатами заявителя, уголовное дело было возбуждено на основании заявления, поданного представителями ОАО «Газпром» в Генеральную прокуратуру РФ 19 сентября 2000 г. В жалобе содержалась просьба о проведении расследования по поводу того, на какие цели расходовались средства, полученные ЗАО «Медиа-Мост», и, в частности, соответствовало ли получение кредитных средств уставной деятельности ЗАО «Медиа-Мост», использовались ли эти средства по назначению и не нарушило ли руководство ЗАО «Медиа-Мост» нормы закона в связи с данным кредитом. ОАО «Газпром» – компания, находящаяся в собственности государства, выступала гарантом в данных кредитных отношениях. 1 ноября 2000 г. следователем была направлена заявителю повестка с требованием явиться 13 ноября в Генеральную прокуратуру РФ для предъявления обвинений и производства допроса. Заявитель не явился. Поскольку заявитель не явился, то следователь изменил постановление о возбуждении уголовного дела в отношении заявителя. В нем также указывалось, что заявитель обвиняется в совершении мошенничества на основании ч. 3 ст. 159 УК РФ, однако в связи с другим эпизодом, а также что в отношении заявителя была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Постановление было передано в российское национальное бюро Интерпола. Заявителю вменялось в вину получение кредита обманным путем. Заявитель был арестован 11 декабря 2000 г. в Испании на основании международного ордера на арест и там же заключен под стражу 12 декабря 2000 г. 22 декабря 2000 г. заявитель был освобожден из-под стражи под залог в размере 5,5 млн долл. США и помещен под домашний арест на своей заграничной вилле.

В связи с жалобой, поданной адвокатами заявителя, 26 декабря 2000 г. Тверской районный суд г. Москвы постановил, что возбуждение уголовного дела в отношении получения кредита ЗАО «Медиа-Мост» было незаконным, поскольку доказательства, полученные органами расследования, не выявили признаков мошенничества, достаточных для возбуждения уголовного дела. 5 января 2001 г. Московский городской суд отменил решение от 26 декабря 2000 г. на том основании, что никакой жалобы на действия органов предварительного расследования по возбуждению уголовного дела в суд не поступало.

19 июня 2002 г. заместитель Председателя Верховного Суда РФ принес надзорную жалобу на решение Тверского районного суда от 20 июня 2000 г. и определение Московского городского суда от 11 июля 2000 г. Судья указал, что скорее законность заключения, чем само по себе заключение заявителя под стражу должно быть предметом судебного разбирательства в порядке надзора. Он потребовал, чтобы президиум Московского городского суда возвратил дело на новое рассмотрение в Тверской районный суд г. Москвы. 18 июля 2002 г. Президиум Московского городского суда удовлетворил надзорную жалобу. 26 сентября 2002 г. Тверской районный суд г. Москвы рассмотрел по существу жалобу на незаконное заключение заявителя под стражу. В ходе судебного заседания представитель ответчика, а именно Генеральной прокуратуры РФ Федерации, утверждал, что во время задержания заявителя тот мог бы препятствовать осуществлению правосудия, поскольку в то время возглавлял ЗАО «Медиа-Мост» и, как следствие, обладал неограниченными возможностями для оказания давления на свидетелей и доступом к письменным доказательствам. Более того, так как заявитель имел двойное гражданство, а также у него был заграничный паспорт, он мог бы сбежать за границу. Касаясь утверждения заявителя о том, что к нему должно было применяться Постановление об амнистии, прокурор отметил, что наличие у заявителя ордена было документально подтверждено только 15 июня 2000 г., т. е. после задержания, на следующий день заявитель был освобожден из-под стражи. Тверской районный суд г. Москвы подтвердил доводы Генеральной прокуратуры РФ. Суд пришел к выводу, что в свете объяснений представителя Генеральной прокуратуры РФ формулировка постановления о заключении заявителя под стражу от 13 июня 2000 г. не могла бы рассматриваться как искаженная и гипотетичная. Касаясь ордена, суд указал, что нормы уголовно-процессуального законодательства не содержат ограничения для применения мер пресечения к лицу, подпадающему под действие Постановления об амнистии.

Ссылаясь на ст. 5 Европейской конвенции, заявитель жаловался на то, что его заключение под стражу было произведено в отсутствие обоснованного подозрения в том, что он совершил преступление, не соответствовало внутригосударственной процедуре и было применено без учета положений акта амнистии. Статья 5 Конвенции в части, применимой к настоящему делу, гласит: «Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом. Законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения». Заявитель утверждал, что оба уголовных дела против него были возбуждены без каких-либо юридических оснований.