Текст книги "Дипломатия и разведка: «афганское досье» 1939–1945 гг."

Представленный руководству советской разведки в Москве график взаимных посещений немецких, итальянских и японских дипломатов за первый месяц 1942 г. впечатлял и настораживал:

1) суббота, 10 января 1942 г. – прием в итальянском посольстве, затянувшийся до двух часов ночи, при участии немецких и японских дипломатов;

2) воскресенье, 11 января 1942 г. состоялась беседа руководителя легальной резидентуры посольства Германии в Кабуле с японским поверенным в делах в Афганистане, место встречи – японская дипмиссия;

3) вторник, 13 января 1942 г. – совещание руководителей дипмиссий держав Оси в итальянском посольстве;

4) суббота, 24 января 1942 г. – очередная встреча руководителя легальной резидентуры посольства Германии с главой японской дипмиссии;

5) суббота, 24 января 1942 г., 21:00 – глава японской дипмиссии в Кабуле на своей квартире устраивает прием в узком составе для сотрудников немецкого и итальянского посольств;

6) вторник, 27 января 1942 г., с 16:00 до 18:00 – в итальянском посольстве в Кабуле встреча руководителей легальных резидентур посольств держав Оси;

7) вторник, 27 января 1942 г., 21:00 – прием в германском посольстве в честь сотрудников японской дипмиссии²⁹.

Активность держав Оси в Афганистане в первые месяцы 1942 г. крайне озаботила руководство советской разведки. Срочно были приняты меры по расширению штата сотрудников внешней разведки НКГБ СССР и внешней разведки ГШ РККА в составе совпосольства в Афганистане. 22 января 1942 г. к новому месту службы в Афганистан был откомандирован сотрудник советской внешней разведки Н. Денисов в статусе карьерного дипломата НКИД СССР в ранге второго секретаря. Согласно распределению обязанностей новый работник совпосольства должен был заниматься сбором информации о пуштунских племенах, проживавших в полосе индо-афганской границы, т. е. сфера его интересов распространялась не только на изучение обстановки в Афганистане, но и в Индии. В феврале 1942 г. в Кабул по линии военной разведки ГШ РККА прибыл еще один новый сотрудник В. Райцев на должность секретаря военного атташе посольства СССР.

Руководитель советской разведки П.М. Фитин в конце января 1942 г. принял решение направить в Кабул в краткосрочную командировку полковника А.М. Отрощенко – начальника средневосточного отдела службы советской внешней разведки для ознакомления с оперативной обстановкой, сложившейся в Афганистане и вокруг Афганистана. Как отмечает историк российских спецслужб Ю. Тихонов в своей книге «Афганская война Третьего рейха. НКВД против абвера», о приезде А.М. Отрощенко в Кабул британская разведка не была оповещена, но англичанам не составило труда в кратчайшие сроки установить, кем является новый сотрудник советского посольства³⁰. Англичане в свою очередь также приняли решение укрепить кадровый состав своей резидентуры. В телеграмме в Москву от 18 февраля 1942 г. посол СССР в Афганистане К.А. Михайлов информировал о прибытии в Кабул английского разведчика В. Коннор-Грина на должность первого секретаря посольства Великобритании.

Между тем обмен информационными материалами о деятельности немецкой и итальянской миссий в Афганистане между посольствами СССР и Великобритании практически отсутствовал. В справке, подготовленной на этот счет советником посольства СССР в Афганистане В.С. Козловым, говорилось: «Английская миссия на все наши конкретные вопросы о том, что им известно о враждебной деятельности немецкой и итальянской миссий, стандартно отвечала, что по этому вопросу ничего нового сообщить не может»³¹. Коннор-Грин, приступивший к работе в Кабуле, также не спешил идти на контакт с советскими дипломатами и сотрудниками легальной разведки СССР. Хотя формально по своим функциональным обязанностям в британской дипмиссии именно он должен был поддерживать рабочие контакты с посольством СССР. В действительности совпосольство в Афганистане свою работу по пресечению подрывной деятельности в регионе вынуждено было вести в автономном режиме. С осени 1941 г., т. е. после выдворения немецких и итальянских специалистов из Афганистана, англичане на контакт не шли. Однако это ни в коей мере не снижало результативность работы совпосольства в Афганистане.

Советские дипломаты и разведчики под руководством посла К.А. Михайлова оперативно зафиксировали возросшую активность держав Оси в Афганистане в связи с вступлением Японии во Вторую мировую войну и сделали правильные выводы. Анализ собранных сведений свидетельствовал о том, что дипмиссии Германии, Италии и Японии отрабатывали варианты совместных действий в Афганистане с тем, чтобы добиться перехода афганцев от нейтралитета к открытой политике в пользу стран Оси. В начале февраля 1942 г. главы дипмиссий Германии (Пильгер), Италии (Кварони) и Японии (Коцуби) поставили перед афганским правительством вопрос о необходимости определиться и примкнуть к странам фашистского блока. Они также потребовали от афганцев объяснений по поводу появления в Кабуле американцев. Руководители дипмиссий стран Оси дали понять афганцам, что открытие миссии США в Афганистане, равно как и приезд американцев в афганскую столицу, расценивается их правительствами отрицательно. Одновременно германское посольство в Кабуле обратилось к афганским властям с просьбой не чинить препятствий работе «специального характера», проводимой немцами в Афганистане. Посол Германии в Кабуле Г. Пильгер направил официальное письмо в афганский МИД, в котором сообщил, что 20 февраля 1942 г. в столице Третьего рейха под председательством Геббельса состоялось совещание представителей союзных и оккупированных стран – Франции, Дании, Голландии, Норвегии, Бельгии, Болгарии, Румынии и ряда других государств. На совещении обсуждался вопрос о послевоенном мировом устройстве, в том числе Афганистану было сделано официальное предложение примкнуть к коалиции стран Оси³². То есть фашистская Германия продолжала попытки заставить кабульские власти отказаться от своего нейтралитета.

Тем не менее совместный демарш дипмиссий фашистского блока, предпринятый по отношению к афганскому правительству, никак не повлиял на политику Великобритании в Афганистане. По мнению совпосла К.А. Михайлова, она продолжала оставаться пассивной и выжидательной³³. Посетив советское посольство в Кабуле в феврале 1942 г., глава британской миссии Ф. Уайли попытался разъяснить суть политики официального Лондона в рассматриваемый период. Он дал понять, что в обстановке войны Англии с Японией, а также в связи с растущим напряжением политической ситуации в Индии было бы нецелесообразно требовать от афганского правительства ликвидировать дипмиссии держав Оси в Кабуле. По мнению английского дипломата, в создавшихся условиях фашисты не могли развернуть здесь враждебную деятельность, т. к. они потеряли всю свою агентуру: иностранные специалисты, состоявшие на афганской службе, были высланы из страны еще осенью 1941 г. Англичанин также доверительно проинформировал советского посла, что Великобритания в борьбе с немецкой угрозой не может пойти на ввод своих войск в Афганистан и не согласится на замену нынешнего афганского правительства. Эти меры внешнеполитического нажима, по его мнению, могли бы привести к антианглийским выступлениям независимых пуштунских племен, проживавших в полосе индо-афганской границы по ту и другую сторону³⁴.

11 марта 1942 г. состоялась новая встреча Ф. Уайли и К.А. Михайлова. В ходе продолжительной беседы был вновь затронут вопрос о подрывной деятельности фашистских дипмиссий в Афганистане. Английский дипломат, в частности, подчеркнул, что его прошлый комментарий к событиям в Афганистане и их связи с деятельностью немецких и итальянских агентов носил субъективный характер и, более того, не всегда отражал позицию официального Лондона. Неожиданно он признал свою «вину» и даже выразил сожаление по поводу того, что опасался ставить вопрос о ликвидации дипмиссий нацистской Германии и фашистской Италии в Афганистане одновременно с выдворением немецких и итальянских специалистов из Афганистана осенью 1941 г. Он согласился с тем, что тогда это было бы легче осуществить, чем сейчас. Вместе с тем Ф. Уайли по-прежнему отстаивал свою точку зрения, заявив, что политическое положение англичан в Индии слишком непрочно, чтобы в настоящее время ставить вопрос о полном удалении из Афганистана немцев и итальянцев, в частности о ликвидации их дипмиссий. Правда, он постоянно оговаривался, что до сих пор не уверен в том, что Лондон и, особенно, Дели согласятся с ним по данному вопросу. В конце беседы глава британской миссии в Кабуле проинформировал совпосла о том, что не исключено, что он получит инструкции от своего правительства, идущие вразрез с его личными взглядами по обсуждаемым проблемам³⁵.

Советский посол принял сигнал о возможной перемене взглядов англичан на сам факт существования фашистских диппредставительств в Афганистане. Поле для последующих возможных советско-британских контактов в Афганистане, казалось, было расчищено. Однако оставался открытым вопрос, что же в данном конкретном случае подвигло англичан к желанию возобновить советско-британское сотрудничество в Афганистане?

Советская разведка ответила на этот вопрос по существу. Источники из окружения немецкой и итальянской дипломатических миссий в Афганистане информировали советскую резидентуру в Кабуле: «Немецкая военная разведка (абвер), действуя через своих представителей в дипмиссии Германии в афганской столице, поставила перед своими агентами в Индии, а также в зоне независимых племен следующее задание: приступить к формированию во всех портовых городах Индии – от Читтагонга до Карачи – специальных диверсионных групп для проведения акций саботажа и, кроме того, начать подготовку антианглийских выступлений, которые должны быть увязаны с высадкой с моря японских десантов, предназначенных для дезорганизации коммуникаций и блокирования английских гарнизонов».

Информация об этом задании была незамедлительно доложена в Москву, и ее сочли настолько важной, что она тут же легла на стол Сталину, Молотову и Берии. Планы Третьего рейха в отношении Индии и намеченные акции требовали, естественно, ответных мер со стороны союзных держав. На повестку дня вновь встал вопрос о совместных действиях и сотрудничестве советской и английской разведки³⁶.

С учетом значимости поставленной проблемы руководство советской разведки включило в общую сводку разведданных по Среднему Востоку за апрель 1942 г. специальный раздел по Афганистану, подготовленный начальником 5 отдела Первого управления НКВД СССР А.М. Отрощенко. В этом документе говорилось следующее: «Дипломатические представительства стран Оси в Афганистане под руководством немецкого посольства развивают активную деятельность, направленную на ухудшение отношений между Афганистаном, с одной стороны, и СССР и Англией, с другой. В частности, руководители немецкой разведки через свою японскую и итальянскую агентуру муссируют слухи о якобы происходящей концентрации частей РККА на советско-афганской границе. В связи с этим подготавливается обсуждение этого вопроса на предстоящей конференции Всеафганской Лойя-джир-ги. Параллельно с этим немецкая разведка стремится организовать активную подрывную работу в Индии. По предложению Берлина перед агентурой поставлены задачи приступить к проведению диверсионных актов, разрушений аэродромов и авиационных предприятий в Карачи и Бангалоре, а также железнодорожных путей и сооружений»³⁷.

Было очевидно, что британская разведка в одиночку не могла противостоять подрывным действиям разведок стран Оси в Индии и в Афганистане. Оперативная обстановка в регионе складывалась далеко не в пользу союзников. Весной 1942 г. англичане вновь стали проявлять крайнюю заинтересованность в развитии советско-британского сотрудничества в Афганистане. Британские дипломаты стали подавать недвусмысленные сигналы о своей готовности возобновить на регулярной основе контакты и обмен оперативной информацией с посольством СССР в Кабуле. Правда, они не стремились придавать огласку этим своим намерениям, как это было, например, в первые дни Великой Отечественной войны, когда только еще намечалось сотрудничество союзных держав на международной арене. В данном случае англичане не направляли каких-либо конфиденциальных уведомлений в адрес советского посольства в Кабуле. Более того, английские дипломаты пытались представить затянувшуюся паузу в развитии отношений со своими «советскими коллегами по цеху» как досадный «технический сбой», имевший место после выдворения немецких и итальянских специалистов из Афганистана осенью 1941 г. По мнению англичан, «неполадки» в развитии сотрудничества между дипмиссиями двух стран были легко устранимы и представлялось возможным вновь запустить обмен информацией по традиционным каналам связи.

Английские дипломаты-разведчики в Афганистане стали в одностороннем порядке проявлять инициативу, стремясь наладить рабочие контакты с посольством СССР в Афганистане. Например, уже упоминавшийся сотрудник легальной британской резидентуры в Кабуле В. Коннор-Грин в середине марта направил своему советскому «собрату по профессии» Н. Денисову доклад (именно так он именовал свою информацию. – Прим. Ю.Б.) о происках немецкой разведки в Северном Афганистане³⁸. Не прошло и двух недель, как этот английский разведчик направил в советское посольство на имя посла К.А. Михайлова еще одно сообщение, в котором говорилось «о получении англичанами дополнительно более или менее достоверной информации, подтверждавшей содержание прошлого доклада (март 1942 г.) о подрывной деятельности немецких агентов против СССР». Резидент советской внешней разведки М.А. Аллахвердов, работавший под именем М.А. Алмазова в качестве первого секретаря посольства СССР в Афганистане (агентурный псевдоним – Заман), в своей телеграмме от 8 апреля 1942 г. информировал Центр об «откровениях» Коннор-Грина и просил разрешения поставить перед английским разведчиком ряд вопросов об агентурной сети немцев, созданной ими в полосе советско-афганской границы. На этой шифротелеграмме из Кабула руководитель советской разведки П.М. Фитин поставил свою резолюцию: «Пока ничего не спрашивать»³⁹. Такое решение не было неожиданным. Как отмечают российские историки В.О. Печатнов и И.Э. Магадеев, непростая ситуация наблюдалась в этот период в советско-английских отношениях. Уровень доверия союзников друг к другу был крайне низким⁴⁰.

Таким образом, по указанию Москвы ответ совпосольства в Афганистане на послания Коннор-Грина намеренно задерживался. Выжидательная тактика Москвы в данном случае себя полностью оправдала. В создавшихся условиях руководитель британской внешней разведки в Афганистане подполковник А. Ланкастер, официально представленный в Кабуле как военный атташе, принял решение под благовидным предлогом встретиться лично с послом СССР К.А. Михайловым. Англичанин всячески стремился к тому, чтобы заинтересовать советского дипломата некоторыми разведданными по афганской теме и тем самым продемонстрировать высокий профессионализм, результативность и масштаб деятельности секретных служб Великобритании не только в Афганистане, но и в сопредельных странах. Такой случай вскоре представился. 23 марта 1942 г. по приглашению посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова Ланкастер присутствовал на приеме в советской дипмиссии. Именно на этом протокольном мероприятии и состоялась конфиденциальная встреча уполномоченных представителей союзных держав. Английский разведчик проинформировал советскую сторону о вооруженных бандформированиях и их главарях, действовавших против воинских контингентов СССР и Великобритании в Иране, и дал развернутую характеристику их боеспособности. Он также предоставил сведения о немецкой агентуре в высших эшелонах власти в Афганистане, указав в первую очередь на Абдулла-хана, губернатора Гератской провинции, бывшего афганского торгового представителя в Берлине; Рахимулла-хана, министра общественных работ; Абдул Гусейн-хана – министра почты и телеграфа, бывшего афганского посла в Москве; Абдур Рахим-хана – помощника премьер-министра Афганистана, бывшего губернатора Герата и Мухаммед Ариф-хана – начальника штаба Центрального корпуса. Ланкастер отметил, что если советская сторона захочет использовать сообщенные им выше сведения, то он рекомендует сделать представление только премьер-министру Афганистана, причем устно и после тщательной проверки.

Глава британской внешнеполитической разведки также проинформировал Михайлова о том, что афганцы намерены реорганизовать свою пограничную службу. Он заявил, что вся пограничная охрана теперь передана Министерству внутренних дел, бюджет которого увеличивался за счет особых фондов афганского правительства с целью сформировать жандармские части общей численностью в 36 тыс. человек. Эти подразделения уже были созданы в Мазар-и-Шерифе, Меймене, Ханабаде и Герате. Передача пограничной службы жандармскому ведомству была проведена с тем, чтобы отвести регулярные части афганской армии подальше от границы и организовать плановую подготовку кадровых военнослужащих. Эти меры должны были сократить количество пограничных конфликтов и надежно защитить границы афганского государства. Бюджет военного министерства при этом не был урезан.

Ланкастер обратил особое внимание Михайлова на то, что «в середине 1941 г. немецкая миссия в Афганистане приступила к организации широкомасштабной антисоветской деятельности, имея своей задачей проникнуть в центр Закаспийской области и организовать на территории СССР в районах русского Туркестана антисоветское партизанское движение». Он также перечислил фамилии главарей белоэмиграции и некоторых активистов, создавших в Баглане и Кундузе диверсионные центры, нацеленные на южные районы СССР. По итогам встречи Михайлова и Ланкастера от 23 марта 1942 г. была составлена обширная справка, и на следующий день телеграммой № 153–152 от 24 марта 1942 г. вся эта информация спецсвязью была отправлена из Кабула в Москву. По поводу встречи с главой британской внешней разведки Ланкастером Михайлов в своем сопроводительном письме сделал следующее пояснение: английские сведения о работе немцев среди белоэмигрантов весьма недостаточны и подозрительны, т. к. они знают больше того, что нам сообщили. По словам ближних соседей (внешняя разведка СССР. – Прим. Ю.Б.), представленный англичанами материал большей частью является дезинформацией⁴¹. Аналогичную оценку беседы посла СССР К.А. Михайлова с представителем английских спецслужб в Афганистане А. Ланкастером дал и руководитель внешней разведки СССР П.М. Фитин. Он, в частности, отметил: «…Англичане пока что создают только видимость делового контакта с нами и, оперируя либо совершенно утратившими актуальность, либо мало значащими данными текущего момента, не затрагивавшими область интересов собственно английской разведки, надеются получить от нас правдоподобную и полную информацию по интересующим их вопросам»⁴².

Все сведения, переданные советской стороне английскими разведчиками в Афганистане Коннор-Грином и Ланкастером, были направлены на экспертизу в компетентные органы. После тщательного изучения материалов, полученных от англичан, результаты проверки были доложены руководству госбезопасности СССР. В свою очередь НКИД СССР обратился в НКВД СССР с предложением выработать общую линию поведения в контактах с британскими партнерами. В служебной записке заместителя наркома НКИД СССР В.Г. Деканозова от 21 апреля 1942 г. на имя заместителя народного комиссара НКВД СССР В.Н. Меркулова на этот счет был сделан соответствующий запрос. В этом документе, в частности, говорилось: «Посол СССР в Афганистане т. Михайлов, информируя нас о получении изложенных выше сведений и высказывая сомнения в достоверности некоторых из них, заявляет, что ему неясны те цели, которые ставят перед собой англичане подобной информацией сомнительной достоверности. В связи с этим просим Вас дать оценку изложенным сведениям и сообщить Ваше мнение о целесообразности дальнейшего получения подобной информации от сотрудников английской миссии в Кабуле»⁴³.

Ответ замнаркома НКВД В.Н. Меркулова на запрос руководства НКИД СССР был получен незамедлительно. В этом документе отмечалось: «Переданные англичанами сведения послу СССР в Афганистане тов. Михайлову составляют лишь небольшую часть конкретных фактов из области подрывной деятельности немецкой и японской разведки в Афганистане против СССР. Все эти сведения, за небольшим исключением, соответствуют действительности, т. к. в достаточной степени и своевременно были нам известны. Некоторые факты имеют трех-четырехлетнюю давность и ряд существенных неточностей, за которыми, по нашему мнению, скрываются какие-то интересы англичан. Однако прямой дезинформации в этих сведениях мы не находим. Поэтому дальнейшее использование подобной информации от англичан в Кабуле считаем целесообразным тем более, что взаимность с нашей стороны пока не требуется»⁴⁴.

В мае 1942 г. нарком НКВД СССР Л.П. Берия утвердил предложения к установлению контакта с англичанами по разработке деятельности немецкой разведки в Кабуле. В этом документе давались следующие разъяснения: «Связь с англичанами по взаимоинформации поручить послу СССР в Кабуле т. Михайлову как механически включившемуся в это дело по инициативе англичан. Дальнейшее развитие и размах контакта поставить в зависимость от эффективности его на первом этапе»⁴⁵. В это же время руководство СССР утвердило предложение внешней разведки распространить также на Иран практику «контактирования нашей работы с англичанами»⁴⁶.

21 мая 1942 г. из Москвы в Кабул была отправлена телеграмма № 2237 руководителю легальной резидентуры совпосольства СССР в Афганистане М.А. Аллахвердову: «Установление контакта с англичанами в лице военного атташе Ланкастера по вопросам подрывной деятельности немцев и итальянцев в Афганистане санкционируем. В каждом отдельном случае содержание информации, передаваемой англичанам, должно быть утверждено нами. Связь с англичанами по взаимоинформации осуществлять через хозяина [т. е. через посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова. – Прим. Ю.Б.]»⁴⁷. Таким образом, к лету 1942 г., т. е. накануне коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны, советское руководство вновь стало предметно рассматривать афганскую тему в развитии советско-британских контактов.

______

¹Печатнов В.О., Магадеее И.Э. Переписка И.В. Сталина с Ф. Рузвельтом и У Черчиллем в годы Великой Отечественной войны. Документальное исследование. М., 2015. Т 1. С. 134.

²Кузнец Ю.Л. Мародеры выходят из игры. М., 1992. С. 7–8.

³ Доклад посольства СССР в Афганистане «О внешней политике афганского правительства в 1941 г. – начале 1942 г.». АВП РФ, ф. 06, оп. 4, п. 16, д. 161, л. 53.

⁴ Там же, л. 54.

⁵ Там же, л. 55–56.

⁶Костромин Л.П. Моя жизнь – разведка. М., 2011. С. 86.

⁷ Доклад посольства СССР в Афганистане… Л. 56.

⁸ Анис: газета. 16 февраля 1942 г.

⁹ Ислах: газета. 17 февраля 1942 г.

¹⁰ Политические письма, доклады и политические сводки посольства СССР в Афганистане 1942 г. АВП РФ, Ф.06, Оп. 24, Д.211, П. 199. С. 91–92.

¹¹ Там же, с. 93–94.

¹² Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова в НКИД СССР от 9 апреля 1942 г. АВП РФ, ф. 09, оп. 9, п. 2, д. 21, л.12.

¹³ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова в НКИД СССР от 5 марта 1942 г. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 86.

¹⁴ Там же.

¹⁵ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова от 4 января 1942 г. в адрес НКИД СССР. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 4.

¹⁶ Доклад посольства СССР в Афганистане… Л. 12, 22.

¹⁷ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова на имя наркома НКИД СССР В.М. Молотова. АВП РФ, исх. № 499, экз. № 1, ф. 06, оп. 4, п. 16, д. 161, л. 99.

¹⁸ Там же, л. 100–101.

¹⁹ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова от 25 октября 1942 г. в адрес НКИД СССР. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 219.

²⁰ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова от 9 декабря 1942 г. в адрес НКИД СССР. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 252.

²¹ Доклад посольства СССР в Афганистане. Л. 47–48.

²² Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова в НКИД СССР от 12 марта 1942 г. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 70.

²³ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова в НКИД СССР от 1 апреля 1942 г. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 114.

²⁴ Краткая справка советника посольства СССР в Афганистане В.С. Козлова «Английская политика в Афганистане». АВП РФ. Референтура по Афганистану. Оп. 24, п. 2, п. 199, л. 149. Политические письма, доклады и политические сводки посольства СССР в Афганистане.

²⁵ Доклад посольства СССР в Афганистане. Л. 47–48.

²⁶ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова в НКИД СССР от 30 января 1942 г. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 30.

²⁷ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова в НКИД СССР от 22 февраля 1942 г. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 2, д. 21, л. 63.

²⁸ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова на имя наркома НКИД СССР В.М. Молотова от 4 октября 1942 г., исх. № 345, экз. № 1, ф. 06, оп. 4, п. 16, д. 161, л. 79.

²⁹ Справка «Немцы в Кабуле». Кабул, Афганистан, январь 1942 г. // Рассекречено. Служба внешней разведки РФ – 10. С. 4–7.

³⁰Тихонов Ю.Н. Афганская война Третьего рейха. НКВД против абвера. М., 2003. С. 240.

³¹ Краткая справка советника посольства СССР в Афганистане В.С. Козлова «Английская политика в Афганистане». АВП РФ. Референтура по Афганистану. Оп. 24, п. 2, ф. 199, л. 138.

³²Кузнец Ю.Л. Мародеры выходят из игры. М., 1992. С. 39–40.

³³ Телеграмма посла СССР в Афганистане К.А. Михайлова от 1 октября 1942 г. в НКИД СССР. АВП РФ, ф. 059, оп. 9, п. 370, инвент № 2518, л. 98.

³⁴ Доклад посольства СССР в Афганистане… Л. 24, 47.

³⁵ Краткая справка советника посольства СССР в Афганистане В.С. Козлова. Л. 133–134.

³⁶ Очерки истории российской внешней разведки. Т IV. М., 1999. С. 348.

³⁷ Раздел по Афганистану, подготовленный начальником 5 отдела Первого управления НКВД СССР А.М. Отрощенко и включенный в общую сводку по Среднему Востоку для доклада руководству внешней разведки СССР. Апрель 1942 г.

³⁸Тихонов Ю.Н. Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию. М., 2008. С. 434.

³⁹ Справка из Кабула № 111 от 8 апреля 1942 г. // Рассекречено. Служба внешней разведки РФ – 10.

⁴⁰Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка И.В. Сталина с Ф. Рузвельтом и У Черчиллем в годы Великой Отечественной войны. Документальное исследование. М., 2015. Т 1. С. 200.

⁴¹ Справка из Кабула, спец. № 153–152 от 24 III.42 г. // Рассекречено. Служба внешней разведки РФ – 10.

⁴² Заключение по существу беседы между послом СССР в Афганистане т. Михайловым и английским военным атташе Ланкастером от 23 марта 1942 г. Документ подписан зам. нач. 2 отд. 5 отдела 1 Упр. НКВД СССР А.М. Отрощенко и утвержден начальником 1 Упр. НКВД СССР П.М. Фитиным // Рассекречено. Служба внешней разведки РФ – 10.

⁴³ Служебная записка замнаркома НКИД СССР В. Деканозова «О положении дел в полосе советско-афганской границы», направленная в адрес замнаркома НКВД СССР В.Н. Меркулова 21 апреля 1942 г. // Рассекречено. Служба внешней разведки РФ – 10.

⁴⁴ Служебная записка № 52/5260 от 26 апреля 1942 г. замнаркома НКВД СССР В.Н. Меркулова, направленная в адрес замнаркома НКИД СССР В. Деканозова. АВП РФ. Общие вопросы политических взаимоотношений между СССР и Афганистаном. Оп. 24 (1942), п. № 8, п. 200, л. 2.

⁴⁵ Предложения к установлению контакта с англичанами по разработке немецкой разведки в Кабуле. Май 1942 г. // Рассекречено. Служба внешней разведки – 10.

⁴⁶ Очерки истории российской внешней разведки. Т IV. М., 1999. С. 325.

⁴⁷ Телеграмма № 2237 от 21 мая 1942 г., направленная руководством советской разведки в Кабул руководителю легальной резидентуры.