Текст книги "Экономическая теория. Часть 1. Социально-экономические системы"

Явление

С точки зрения гносеологии экономическое явление есть научная категория, теоретическое свидетельство или вербальный знак реально существующего события в экономической жизни общества. Познание вещей и явлений всегда начинается с установления их внешних свойств и признаков, а также раскрытия этих свойств и признаков во взаимодействии с другими вещами и явлениями и через описание их научными категориями.

В философии Канта «явление» коррелятивно «вещи-в-себе», которая предстаёт перед познающим исследователем. Гегель обозначал явление как «бытие в себе». Экономическая жизнь общества представляет собой сложнейшую мозаичную картину, составленную из явлений. Онтологически явлением может выступать процесс труда индивида, коллектива или общества, созданный общественный продукт, предоставленная услуга, взаимоотношения субъектов экономики, спрос на продукты труда и услуги, предложение продуктов труда и услуг и т. д. Экономическое явление сравнимо с фактом в экономике. Вместе с тем явление не выступает простым событием – оно представляется выражением многочисленных причин и взаимосвязей в социально-экономической действительности. Явление «является» человечеству в определенной форме.

Форма

Форма (от лат. forma) – внешнее очертание, наружный вид, внешнее выражение, определенная структура и порядок протекающих процессов, событий и явлений. Понятие формы Платон употреблял для обозначения всеобщего, неизменного и подлинно сущего. Аристотель, в свою очередь, считал, что каждая вещь состоит из материи и ее формы, причём «форма» полагается активным фактором, благодаря которому вещь становится «действительной» (causa fotmalis). В обществе «форма» не ограничивается формой вещей. Здесь форма может быть как в виде вещей, например, средств производства, но она может принимать форму отношений между людьми. В экономике и социальной сфере «форма» в виде общественных отношений является преобладающей. Более того, в обществе вещная форма является превращенной, застывшей или овеществлённой формой. В экономике в вещах застывают формы экономических отношений и результаты человеческой деятельности – действует принцип «русской матрёшки», «форма» вмещается в другую «форму», одна «форма» превращается в другую. В дальнейшем эти превращения будут раскрываться на конкретных экономических процессах.

Содержание

Содержание – это то, что наполняет форму, из чего она выступает в качестве явления. В общественном производстве содержание складывается из совокупности признаков, черт, факторов, свойств, количества и качества протекающих процессов и явлений. В предыдущей теме, раскрывая объект экономической теории, мы выделили в его содержании «общественное производство» и «Человека». В свою очередь при характеристике содержания общественного производства выделялись производительные силы и производственные отношения, в которых также определялись соответствующие элементы. Содержание человеческого фактора характеризуется своими особенностями и свойствами, о которых речь пойдёт позже.

Сущность

Содержание экономических явлений, если оно раскрыто полно, даёт исследователю количественную и качественную их картину. В богатстве содержания всегда присутствует самая характерная черта, главный элемент или одна из примечательных особенностей и т. п. Этот методологический приём в исследовании получил название как «нахождение сущности». Сущность или «чтотостъ» (лат. quadditas) в онтологическом подходе есть то, что составляет суть вещи, явления, процесса, системы отношений. Сущность – субстанциональное ядро реально существующей экономической действительности. Сущность экономических явлений чаще всего скрывается за многочисленными наслоениями поверхностных форм и богатством содержания. Экономическая наука для того и призвана, чтобы расчищать поверхностные и превращенные формы и обнажать сущность экономических процессов.

Экономическая наука – это наука о социально-экономических сущностях. В гносеологическом аспекте исследователей подстерегает опасность принятия поверхностных форм и содержания за сущность. Многие современные экономические теории до сущностей не добираются, а скользят по поверхности явлений. Экономические явления, из которых складывается экономическая действительность, находят проявление в своеобразном трёхслойном «пироге» – явления приобретают поверхностную форму, форма наполняется содержанием, а в содержании в обязательном порядке «содержится» сущность.

Многие экономические явления, лишённые внутреннего содержания и сущности, по своей поверхностной форме делаются похожими друг на друга. Например, обмен продуктов на продукты, и обмен определённого количества труда наёмного работника на заработную плату поверхностно выглядят одинаково. Но за этими обменами стоит совершенно разное содержание и неодинаковая сущность отношений между людьми. Экономическая теория, отражая реальную диалектику социально-экономической жизни, должна выразить её в соответствующих научных категориях: «формах», «содержании», «сущностях», законах и моделях.

Схоластика

С момента возникновения наук о социуме возник!а наитруднейшая задача правильного отражения жизни общества в теоретических моделях. Эта задача нисколько не легче задачи исследователей микромира или космоса, поскольку бытие социума изменяется и постоянно во что-нибудь трансформируется. На наш взгляд, экономическая наука переживала и переживает до сих пор глубочайшую трагедию при решении указанной задачи. Дело в том, что теоретические модели или, конкретнее, экономические категории и выводимые экономической наукой законы крайне редко отражают истинную картину экономического бытия. Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, одной из причин является ограниченность самого человека и его сознания. Во-вторых, экономическая теория не успевает за прогрессом человечества. В-третьих, теоретическую картину экономической и социальной жизни общества искажает глубокая идеологическая ангажированность исследователей (учёных), выражающих интересы своих классов и социальных групп и утрачивающих в связи с этим научную объективность. К сожалению, учёные-экономисты всегда руководствовались и руководствуются до сих пор не научной истиной, а лозунгом Жан-Жак Руссо (Швейцария, 1712–1778 гг.), который писал: «Важно не то, что есть, а то, что полезно». Чаще всего обществоведы обосновывают «полезность» своей науки только для господствующих классов и властвующих элит.

Переживаемая экономической наукой трагедия постоянно воспроизводится в умах и действиях новых поколений людей, воспринимающих якобы научные истины за «чистую монету». Поэтому мы обращаемся к нашим читателям с предупреждением быть исключительно внимательными и вдумчивыми при оценке тех или иных экономических теорий, не исключая и наши аргументы. Сама экономическая наука расставила «красные флажки» или предупреждения о возможных ошибках по дороге научного познания экономического бытия. В частности, студенты будут встречаться с выводами учёных, что та или иная теория носит схоластический характер. Схоластика (от лат. schola – школа) – самое древнее направление в обществоведческой науке. По мысли Генри У. Шпигеля, почётного профессора экономики Католического университета Америки, схоластика «возникла в век веры, главнейшей заботой которого было, скорее, спасение душ в ином мире, чем посюсторонние реформы, которые могли бы создать земной рай» (Экономическая теория / Под ред. Дж. Итуэлла, М. Милгейта, П. Ньюмена; пер. с англ. Ю. Автономов [и др.]. М.: ИНФРА-М, 2004. (New Palgrave). С. 768). И, тем не менее, схоластика процветает в современной экономической науке.

Питательной почвой для схоластики выступает слабость самой экономической науки и стремление многих исследователей в виду классовых интересов уйти от анализа реалий экономической жизни и нарисовать мнимую, порой художественную, её картину. Содержание, а точнее сказать бессодержательность схоластики в экономической науке сводится к пустопорожней игре якобы научными категориями, выведению одной категории из другой, за которыми не стоят реальные экономические явления. Схоластика прошла несколько этапов развития: теологический этап – до IX в. н. э.; ранняя схоластика – IX–XII вв.; средний этап – XVIII–XVII вв.; неосхоластика – XVIII–XXI вв. Современный этап неосхоластики в экономической науке характеризуется изощрённой имитацией научности, оформлением схоластики вычурной наукообразной терминологией, накручиванием хитросплетений в доказательствах якобы научных тезисов. Этими качествами в особенности отличаются «Экономиксы» из США и списанные с них российские учебники.

Схоластика – это не безобидные упражнения кабинетных мыслителей. Схоластика обрекает экономическую теорию на жалкую роль служанки политике и идеологии. Нынешний уровень схоластики в мировой и российской экономической науке по степени наукообразности и изощрённости превосходит схоластику теологов древних и средних веков, а также схоластическую политическую экономию социализма в советское время. Схоластика – это, прежде всего игнорирование исторического социального опыта, отсутствие факта в экономических исследованиях В редком российском учебнике можно встретить анализ реальных итогов реформ. То же самое следует сказать об экономической теории на Западе. В ведущем американском журнале по экономической теории American Economic Review в 1982–1986 гг. в 52 % статей не содержится никакой информации о фактах, будь то статистические данные или ссылки на экономические реалии (К вопросу о так называемом «кризисе» экономической науки. М., 2002. С. 5).

Догматизм

В роли второго «красного флажка» выступает догматизм. Догма (от греч. dogma – мнение) – теоретический тезис, истинность которого не подвергается сомнению и кладется в основу любой другой теоретической конструкции. Опасность не подвергающегося сомнению «мнения» для науки в том, что любое «мнение» может искажённо отражать реальную картину мира или устаревать по мере развития общества и науки. Догматизм является следствием абсолютизации отдельных выводов экономической теории. Для догматиков истина – метафизична, как нечто абсолютно неизменное. Догматики всегда уверены в том, что обладают истиной во всей полноте и завершённости. Догму не просто высоко оценивают и почитают, ей служат. Между тем самый яркий ниспровергатель догм Галилео Галилей (Италия, 1564–1642 гг.) писал, что «только со смертью догмы, начинается наука». Безусловно, это относится и к экономической науке.

Типичным примером догмы и догматизма в экономической теории и науке является теоретическая концепция «невидимой руки» А. Смита, сводящаяся к тому, что в условиях рыночной экономики самое эффективное регулирование общественного производства происходит якобы автоматически в результате взаимодействия стихийно формирующихся экономических интересов бесчисленного количества собственников. Действительно, в XVIII–XIX вв., когда экономическая роль государства сводилась только к сбору налогов, когда господствовало мелкое ремесленное производство в промышленности и парцелльное хозяйство в земледелии «невидимая рука» выступала единственно возможным автоматическим средством согласования экономических интересов. Но в XX в. концепция гения экономической мысли превратилась в догму. Сам Смит к этому не причастен. Проблема в учениках. В настоящее время регулирующая роль рыночной экономики перешла к государству, которое представляет эту функцию через планирование, косвенное регулирование, активную законодательную деятельность, владение значительной долей собственности и активную экономическую политику. Догматизм экономической науки сейчас проявляется в том, что по-прежнему теоретические модели капиталистической экономики выстраиваются с помощью «руки» А. Смита. А. Смита с нами нет, но его «рука» руководит миром. Это уже не догматизм, а религия. Практика хозяйствования в капиталистических странах всё-таки осуществляется не по догматам XVIII в., а в соответствии с современной регулирующей деятельностью людей.

Образчиком догматов в учебной литературе ныне выступают многочисленные «Экономиксы». Первый «Экономикс» изготавливался П. Самуэльсоном в середине XX в. после Второй мировой войны. Учебник и в то время описывал рынок товаров и услуг, которого в реальности не было. Более чем за полстолетие капитализм настолько преобразился и стал другим, что новые учебники должны бы быть совершенно другими. Но, увы! Западные профессора, а с 90-х гг. XX в. и российские авторы, не отступают ни на йоту от догматов лауреата премии памяти А. Нобеля (далее употребляется выражение «нобелевская премия»), учреждённой в 1968 г. Шведским банком в ознаменование 300-летней годовщины своего основания.

Очень близкую картину можно было наблюдать в бывшей советской экономике. Марксистско-лен и некие положения о социалистической экономике относились в основном к этапам ниспровержения капитализма и становления социалистического производства и носили исключительно прогнозный характер. Советские экономисты и партийные «вожди» теоретические прогнозы приняли в качестве не подвергающегося сомнению «мнения» и пытались выстроить по догмам экономику на все времена. В период создания промышленной экономики теоретические положения К. Маркса и В.И. Ленина давали превосходный результат, но по мере формирования крупной и развитой экономики правильные для своего времени положения превратились в догму. Ситуация усугублялась тем, что «мнения-догмы» были мнением отдельных партийных вождей и навязывались всему советскому обществу. Обществу пришлось жить мозгами одной головы. Творческие научные концепции гасились в зародыше, и вместе с этим угасала и экономика. Попытка выправить ситуацию со стороны одного из понимающих данную проблему хозяйственников, а именно А.Н. Косыгина, окончилась неудачей. Догматизм победил живую мысль.

Нам не удастся назвать все причины и перечислить все случаи догматических проявлений в экономической науке. К этому мы вернемся еще раз в конце учебного курса, когда речь пойдет о «горьких уроках» социализма в СССР. Важно понимать, что не может быть раз и навсегда данных теоретических положений. Более того, существует очень большое количество теорий, которые с самого начала выступают в качестве догм, так как сконструированы только в голове исследователя и не отражают экономического бытия. Догматизм в экономической теории постоянно воспроизводится в силу определённой мистификации деятельности учёных. С одной стороны, общество исходит из предположения, что люди, избравшие своей профессией науку, якобы редко ошибаются. С другой – сами научные авторитеты своими амбициями и безаппеляционностью довольно часто отстаивают явно не отвечающие практике догмы. Например, несколько тысячелетий человечество воспринимало за высшее достижение человеческой мудрости идею, что Земля является плоской и пребывает на спинах трех китов, плавающих в океане.

Западной экономической мыслью в настоящее время насаждается явно догматическая идея, что вечной категорией является капитал и капиталистический способ производства. Не абсурд ли! За вечность воспринимается то явление, которое мы непосредственно наблюдаем в настоящее время. А бывает ли что-то «вечное» в этом мире! Вот это и есть догматизм. Он точно такой же, как при отставании идеи о «трёх китах».

О профессиональных заболеваниях в общественных науках

С гносеологической точки зрения схоластика и догматизм являются своеобразными профессиональными заболеваниями, которые, к сожалению, неизбежны. Профессиональные заболевания присущи многим узким специалистам. В данном случае речь идёт об издержках умственной деятельности людей, откомандированных человечеством в храм Науки. К сожалению, жрецы Науки не успевают за процессом развития человечества, и потому их деятельность не всегда является достаточной и качественной. Конкретной причиной профессиональных заболеваний исследователей социальной материи выступает отождествление предметов обществоведческой науки или идеальной модели реальной жизни с объектом исследования, в нашем случае с экономической действительностью. В естественных науках такое отождествление бывает чрезвычайно редко, т. к. объект исследования и предмет науки чаще всего совпадают. В общественных науках, где успехов значительно меньше, чем в точных науках, положение осложняется классовым делением самого общества, вынуждающего учёных служить не в храме Науки, а определенным классам и социальным группам.

В настоящее время схоластика и догматизм по законам кантовской «вещи-в-себе» вошли в состояние самодостаточности. Экономисты-теоретики в большинстве отошли от исследования сегодняшней экономической жизни общества и анализируют, а точнее сказать схоластически перелопачивают на страницах многочисленных изданий накопившиеся за прошлые столетия теоретические выкладки, многие из которых либо с самого начала были догмами, либо в виду прогресса общества явно устарели. Вот перед нами лежит самый новый тысячестраничный фолиант «The World of Economies» под редакцией John Eatwell, Murray Milgate и Peter Newman. В нём опубликовано ровно 100 статей 104-х авторов и представлен весь цвет западной экономической мысли, в том числе нобелевские лауреаты. Из них только около десятка статей можно с большой натяжкой отнести к научным работам, посвященным сегодняшней экономической практике капитализма и социализма. Остальные авторы пускают «мыльные пузыри». Именно под таким заголовком в издании помещена статья почётного профессора экономики Массачусетского технологического университета, доктора honoris causa Парижского и Гентского университетов, почётного доктора Пенсильванского университета Charles Р. Kindleberger. Правда, «мыльными пузырями» почётный профессор называет не работы своих коллег, а известные в истории действительные факты повышения цен в XVII–XVIII вв., но только не в наше время. Т. е. сам профессор запускает очередной «мыльный пузырь» в современной экономической науке.

Постановка учебной задачи

Выбор методологических подходов для исследователя при анализе экономической действительности трудно переоценить. B.C. Автономов сравнивает методологические подходы с матрицами, с помощью которых размещаются по своим местам модели человека, экономические теории, категории и законы. Ещё ранее самый яркий представитель английского Кембриджа и популизатор Дж. Кейнса и К. Маркса Джоан Робинсон (Англия, 1903–1983 гг.) методологические подходы называла «набором инструментов», с помощью которых строится здание экономической теории. Студентам во время учёбы создавать теории не придётся. Но ознакомление с методологическими подходами позволит учащимся лучше понимать те или иные теоретические конструкции. Станут более понятными разногласия авторов теорий, так эти разногласия чаще всего предопределяются различием методологических подходов. Без понимания методологических подходов учащиеся будут вынуждены воспринимать учебный материал на веру. А этого не должно быть!

Методологические подходы, применяемые в экономической теории, можно изобразить в следующем виде (см:, рис 2.1).

Рис. 2.1

Методологические подходы

Субъективистский методологический подход – это «что изволите-с» для PS

В соответствии с этим подходом экономическая теория представляет собой науку о человеческой деятельности очень узкого круга хозяйствующих субъектов, определяемой ограниченностью ресурсов (редкостью благ) и неограниченностью экономических потребностей, удовлетворение которых является заботой этого же узкого круга лиц, в основном частных собственников. Теория преподносится теорией выбора, осуществляемого частными собственниками и управляющими экономикой, то есть отдельными субъектами общества. При субъективистском подходе экономическая действительность выводится из экономического анализа. Экономическая теория превращается в науку только для persona sacrosancta (лат. «священная особа», в дальнейшем – PS).

В конце XX в. во время Октябрьской буржуазной революции в России отсекаемую часть населения называют «совками», «быдлом» и другими оскорбляющими человеческое достоинство терминами. «Сливки» общества перестраивали теорию и вслед за этим экономику в интересах PS.

При таком подходе в качестве исходного пункта анализа экономических фактов берётся «хозяйствующий субъект». В более узком и современном варианте – «хозяйствующий субъект рыночной экономики». Каждый студент имеет возможность проверить наше утверждение, просмотрев первые страницы всех «Экономиксов» и большинства российских учебников по экономической теории и экономике. Положение этих субъектов в пространстве и во времени очерчивается как свободных, ничем не ограничиваемых и вечно функционирующих суверенов. Законодательство перестраивается на юридическое оформление этого суверенитета, в том числе конституционного закрепления принципа неприкосновенности частной собственности. Хотя в истории такой неприкосновенности никогда не было, но это не интересно для теоретических конструкций. Они выстраиваются в соответствии с интересами PS. А почему, например, в России не закрепляется законами неприкосновенность других форм собственности, в том числе, социалистической? Другие формы собственности – это ведь тоже реальность.

Содержание субъективистского подхода

Субъективизм, в основании которого лежит суверен, распространяется на всю теоретическую конструкцию экономики, базирующейся на частной собственности. Авторы субъективного подхода рассматривают все явления и процессы в экономике через призму «и». Субъективизм начинает играть центральную роль во всех экономических теориях. Из «и» выводятся теории предельной полезности и предельной производительности, издержек (затрат) производства и стоимости – ценности благ. На «я» нанизывается весь рыночный механизм реализации продукции через спрос и предложение. На рынке встречаются два «я» – со стороны спроса «я» – покупатель, со стороны предложения «я»-частный собственник. История общества якобы развивается в зависимости от взаимоотношений совокупностей двух «я». Самому обществу, в том числе государству, предписывается не мешать самореал изации всех индивидуальных «я».

Решающее значение приобретает давнее утверждение Евгения фон Бём-Баверка (Австрия, 1851–1919 гг.): «Экономическая наука, которая не развивает теорию субъективной стоимости, висит в воздухе». Категория «стоимости» нами пока не рассматривалась. В данном случае стоимость полагается как конкретная форма любого богатства общества. Смысл процитированного постулата в том, что любая экономическая теория отвергается и третируется, если в ней не обосновывается господствующее положение интересов PS. PS – центр человеческой цивилизации и пуп Земли. В этом подходе существенно то, что ограниченному перечню субъектов экономической деятельности приписывается недифференцированное и суверенное «я», рассматриваемое вне и над обществом, в котором они живут. Отсюда все экономические явления в обществе, соответственно, и теоретические концепции в экономической науке выстраиваются через призму интересов этих persona sacrosancta.

Практический смысл субъективистского методологического подхода

Своим содержанием субъективистский подход в исследовании экономики практически полностью опустошает все экономические науки. Однако, субъективистский подход на самом деле значительно больше, чем метод экономической науки. Во-первых, субъективизм на европейском и американском континентах выступает основой либерализма, превратившегося в религию. Либерализма, который пронизывает не только экономическую науку, но и все общественные институты. Того самого либерализма, который оправдывает безраздельный индивидуализм внутри стран и гегемонизм сильных держав на мировой арене. Во-вторых, субъективный подход, порождаемый частной собственностью, по принципу обратной связи становится решающим инструментом оправдания господства частной собственности на всём общественном пространстве, включая экономику, политику и идеологию. Субъективизм – это глобальная политика в широком её понимании, теоретически оправдывающий мировое господство самых сильных держав.

Последствия такого подхода в научных исследованиях экономических явлений станут более ясны читателям после анализа вполне конкретных экономических и социальных явлений и процессов. Однако целесообразно уже здесь подвергнуть критике, как философский аспект этого подхода, так и его практические выводы. Во-первых, философия Человека такова – он един и в то же самое время исключительно многообразен вплоть до индивидуальной «самости». При всей «самости» индивида следует понимать, что без общества человек не может состояться как homo sapiens. Без общества каждый отдельный человек – ничто. Когда Человек обозначается с большой буквы, то имеется в виду Человек как планетарное и общественное явление, а не индивид в лице Джона Смита или Петра Кузнецова. Эти обстоятельства для экономической теории обусловливают такой подход в исследовании, который предоставлял бы возможность обозначить теоретическую картину с учетом экономических и социальных интересов всей совокупности субъектов общества. На каком основании субъективистский подход возводит в фетиш интересы отдельного субъекта?

Во-вторых, разумеющимся является факт, что в обществе существует общественное разделение труда и, как следствие, различна роль людей в производстве материальных и духовных благ. В воспроизведении богатства общества участвуют все. Субъективистские экономические теории без каких-либо объяснений ставят общество перед историческим фактом господствующего расположения гомоэкономикса. На каком основании? Ответа и здесь тоже нет!

В-третьих, если мы принимаем экономическую систему общества за нечто данное, в центре которого находится субъективное «я», то общественная система, являясь системой взаимозависимости всех членов общества, не получает причинного объяснения и становится статичной. Отсюда из анализа исчезают объективные законы экономической системы в целом. Отсюда не предоставляется возможным обнаружить долговременную динамику системы. Отсюда развитие системы отрицается или сводится к явлениям чуждым объективности и переключается на явления субъективные и случайные. Чтобы убедиться в наших доводах, мы предлагаем студентам внимательно ещё раз полистать любой из «Экономиксов» и найти характеристику каких-либо экономических законов. Не найдёте! Кроме одного – закона спроса и предложения, характеризующего взаимоотношения всего двух субъектов – покупателя и продавца. Не слишком ли обедняется процесс функционирования и развития общества? Почему закон спроса и предложения у хозяйственников должен быть основным и единственным, никто не объясняет.