Текст книги "Последний император России. Тайна гибели"

Правда о бриллиантовых бронежилетах

Думаю, что здесь самое подходящее время развеять один из мифов. Вернемся к высказываниям из воспоминаний Юровского: «…удивительно было и то, что пули наганов отскакивали от чего-то рикошетом и как град, прыгали по комнате. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсажа».

Он же позднее: «…целили прямо в сердце, удивительно было и то, что пули наганов отскакивали от чего-то рикошетом и как град, прыгали по комнате. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсажа».

И снова он: «Причину того, что расстрел дочерей и Александры Федоровны был затруднен, я выяснил уже только в лесу… когда стали раздевать, то обнаружилось, что на дочерях и Александре Федоровне, на последней я точно не помню, что было, то же как, на дочерях, или просто зашитые вещи. На дочерях же были лифы, так хорошо сделаны из сплошных бриллиантовых и других ценных камней, представлявших из себя не только вместилища для ценностей, но и вместе с тем и защитные панцири. Вот почему ни пули, ни штык не давали результатов при стрельбе и ударах штыка. В этих их предсмертных муках, кстати сказать, кроме их самих, никто не повинен».

Оказывается, причиной мучительной смерти Александры Федоровны и ее дочерей стали пуленепробиваемые жилеты из бриллиантов на Императрице и Великих княжнах. И это позволило Юровскому переложить ответственность за страдания на сами жертвы.

Юровский называет лифчики с драгоценностями «панцыри» (В разных изданиях слово «панцири» в изложении Юровского написано по-разному: есть «панцыри», есть и «панциры»).

Да, драгоценности на телах Александры Федоровны и Великих княжон были.

А. А. Теглева (жена П. Жильяра, 17 лет была няней царских детей): «Мы взяли несколько лифчиков из толстого полотна. Мы положили драгоценности в вату и эту вату мы покрыли двумя лифчиками, а затем эти лифчики сшили. Таким образом, драгоценности были зашиты между двумя лифчиками, а сами они были с обеих сторон покрыты ватой. В двух парах лифчиков были зашиты драгоценности Императрицы. В одном из таких парных лифчиков было весом 4,5 фунта драгоценностей вместе с лифчиками и ватой. В другом было столько же весу. Один надела на себя Татьяна Николаевна, другой Анастасия Николаевна… Драгоценности Княжен были таким же образом зашиты в двойной лифчик, и его (не знаю, сколько в нем было весу) надела на себя Ольга Николаевна. Кроме того, они под блузки на тело надели на себя много жемчугов».

Лифчики с драгоценностями были. Они весили по 4,5 фунта, или 1,8 кг. Состояли эти «панцири» из двух слоев полотняной ткани, двух слоев ваты и драгоценных камней между ними.

Проведем простой расчет. Условно примем, что грудь человека плоская. Ширина грудной клетки взрослого человека, если брать расстояние между передними краями подмышечных впадин, несколько больше тридцати сантиметров. Упростим задачу и примем этот размер равным тридцати сантиметрам. Вертикальный размер сердца взрослого человека примерно 11–12 см. Снова округлим это значение в меньшую сторону и примем его равным десяти сантиметрам. С такими допущениями примем площадь бронежилета на груди взрослого человека (достаточной, чтобы прикрыть жизненно важные органы, в первую очередь сердце) равной 300 кв. см.

Далее. Пусть вес панцирей, равный 1,8 кг, образуют исключительно бриллианты. Это ни много ни мало ровно 9000 карат! Хотя я не думаю, что даже у русской императрицы могло быть такое количество бриллиантов. Примем для простоты, что все остальное ничего не весит. Действительно, чего там считать вату, полотняную ткань, нитки и крючки. Каким должен быть слой бриллиантов, чтобы их вес на участке площадью триста квадратных сантиметров составил 1,8 кг? Для этого нам нужно знать плотность алмаза. Чтобы не путаться в дробях, примем ее равной 3,5 грамма. Отметим попутно, что все наши допущения ведут в одну сторону – в сторону увеличения толщины слоя бриллиантов. То есть в сторону увеличения надежности бриллиантового бронежилета.

Считаем. Получается около 1,7 см. Не больше. На деле – безусловно меньше. Потому что женская грудь далеко не плоская и поверхность женской грудной клетки будет значительно больше, чем триста квадратных сантиметров. А следовательно, толщина слоя бриллиантов уменьшится. Но мы решили не принимать такие мелочи во внимание.

При всех наших допущениях толщина лифчиков с бриллиантами внутри была больше, чем 1,7 см. Вата, может быть, и не весит нисколько, но объем у нее точно есть. А ваты было два слоя. При толщине каждого 3–4 мм общая толщина лифчиков достигнет уже 2,5 см. Здесь мы остановимся. Потому что нельзя увеличивать толщину лифчиков бесконечно. Думаю, что 2,5 см – это тот предел, который еще можно скрыть верхней одеждой. Например, костюмом. (Нет сомнений, что именно лифчики с драгоценностями заставляли Императрицу оставаться в доме, когда дочери выходили на прогулку. Выходить в теплый день в одних кофточках при надетых под ними лифчиках с драгоценностями означало создавать угрозу, что тайна о спрятанных камушках будет открыта. Поэтому в погожие дни девушки оставляли бриллиантовые лифчики в комнате матери, которая по этой причине отказывалась от прогулки, объясняя нежелание гулять нездоровьем.)

А теперь о том, насколько правомочно называть лифчики с бриллиантами «панцирями», и правда ли, что они заставляли пули лететь обратно. И прыгать при этом, вызвав у впечатлительного Юровского ассоциацию с градом.

В справочнике о драгоценных камнях написано: алмаз – самый твердый минерал. Но в тех же справочниках написано: алмаз, как и все драгоценные камни, очень хрупкий. Знакомый ювелир признался мне, что не любит работать с бриллиантами. И пояснил: бриллиант огня боится, всегда есть опасность, что камень сгорит. И хрупкий очень. Одно неосторожное движение – и камушек раскололся. Конечно, слова ювелира не следует понимать слишком буквально. Он говорит про неосторожность мастера, который работает с камнем, а не просто на него любуется. Тем не менее в любом варианте усилия, которые может приложить ювелир к камню, несравнимы с той силой, с которой ударяет в камень пуля при выстреле с расстояния одного—трех метров.

Проверить последствия взаимодействия бриллиантов с пулей у меня не было возможности. Нет у меня такого количества бриллиантов. Я поставил другой эксперимент. По рецепту А. Теглевой изготовил упрощенную модель лифчика с бриллиантами. Взял плотный холст размером 25 х 25 см, уложил на него слой ваты, на вату плотно, один к одному, уложил шарики от подшипника диаметром 6 мм. Затем положил второй слой ваты, второй слой холста и все это прошил по периметру. С этим изделием приехал к знакомому эксперту-баллисту. Объяснил ему, что мне нужно. Вдвоем мы осторожно и аккуратно закрепили мою модель на блоке скульптурного пластилина. А затем выстрелили в нашу мишень из револьвера Нагана с дистанции 5 метров.

Результат опыта не стал для нас откровением. Пуля без проблем прошила мой «бронежилет» насквозь. Она просто-напросто раздвинула шарики. Бриллианты в лифчиках Княжон не были сплошной алмазной плитой. Это были камушки. Причем достаточно мелкие. В кострище у Ганиной ямы был найден бриллиант весом в 12 карат. Это очень большой камень. Целых 2,4 г. Его размеры примерно 10 х 10 х 7 мм. Таких камней в коллекции Семьи не могло быть много. Основную массу составляли значительно более мелкие бриллианты. В лифчиках они лежали между слоями ваты. Только за счет своего небольшого веса они не сваливались под нижний край лифчика. (Стальные шарики в моей модели все время норовили соскользнуть вниз.) При ударе в них пули бриллиантики раздвигались, проворачивались, смещались и пропускали пулю. Только некоторые из них, которым очень не повезло, могли при этом пострадать. Но и в этом случае они не были препятствием для пули. Так что рассказ Юровского об отлетающих от княжон и скачущих по полу, как град, пулях – это «пуля»!

Но, может быть, лифы с бриллиантами стали препятствием для штыка? Я проверил. Правда, снова не на бриллиантах, а на тех же стальных шариках. Результат оказался предсказуемым. Бронежилет из шариков не стал препятствием для штыка. Тому, кто не верит, рекомендую провести свой эксперимент.

А гильзы в кое-кого все же попали. Кудрин-младший вспоминает, что у отца был ожог шеи. По мнению сына, от пули. Его папа – герой, в момент зверского убийства женщин и детей подвергал свою жизнь опасности… Но это неправда. Попасть в Кудрина могла только горячая гильза из пистолета одного из коллег. Упала за шиворот, пока доставал, пришлось пострадать. Хотя что значат его страдания по сравнению с теми муками, на которые он и его сотоварищи обрекли свои жертвы.

Г. П. Никулин: «…а в это время сразу наш залп уже – один, второй, третий. Ну там еще кое-кто, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит. Ну, потом пришлось еще кое-кого дострелить».

Вот она – живая речь настоящего большевика. Даже хочется перечитать еще раз: «Ну там еще кое-кто, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит». Это ярче чеховского про «утоплый труп мертвого человека». Именно таким – не шершавым даже, а ублюдочным языком должен был написать свои воспоминания и Кудрин. Он потом стал преподавателем. Может быть, подучился немного. Но не факт. А чем хуже его Никулин? Нигде не учился, а всю жизнь на руководящей работе! Под конец трудовой биографии руководил всем водоснабжением Москвы – это покруче работы преподавателя! Но образность большевистской речи Никулин не утратил. И это еще не все его перлы. На вопрос, кто же все-таки «был не совсем окончательно убит», старый большевик ответил: «Анастасия и эта… закрылась, вот, подушкой – Демидова. Демидова закрылась подушкой, пришлось подушку сдернуть и пристрелить ее».

А вот ответ Никулина на вопрос об Алексее: «А мальчик был тут же сразу… Ну, правда, он долго ворочался, во всяком случае с ним и с мальчиком было покончено. Быстро».

Через много лет, в 1964 году, Никулин даст оценку событиям той ночи. Он уже убеленный сединами старец. Жизнь близится к завершению, пора подвести ее итог. Как же он оценил свое участие в расстреле и сам расстрел? А вот как: «Я, например, считаю, что с нашей стороны была проявлена гуманность».

Он не только гордился тем, что убивал ни в чем не повинных людей. Он не видел в описанной им самим сцене убийства ничего предосудительного. Более того, считал себя и своих сотоварищей гуманистами. Запись рассказа Никулина была сделана на радио в 1964 году. В следующем году Никулин умрет. Но даже стоя одной ногой в могиле, он уверен, что в ту ночь в ипатьевском доме все делалось правильно. И не только правильно, но и гуманно.

Г. И. Сухоруков: «Одновременно с выстрелом Юровского раздались выстрелы группы людей, специально призванных для этого, – царь „не выдержал“ единственной пули нагана, с силой упал навзничь. Свалились! И остальные десять человек. По лежащим было сделано еще несколько выстрелов… когда ложили на носилки одну из дочерей, она вскричала и закрыла лицо рукой. Живыми оказались также и другие… Ермаков взял у меня винтовку и доколол всех, кто оказался живым».

Вот он, большевистский гуманизм в действии. Даже один из охранников, Дерябин, назвал убийц «мясниками». Две или три минуты они стреляли практически в упор, но не убили и половину из обреченных. Потом стреляли еще, потом кололи штыками, били прикладами. Но и это еще не все!

А. Г. Кабанов: «…присутствующие при этом товарищи, сначала, не входя в комнату, где находились приговоренные начали стрелять через проем открытой двухстворной двери… чекист Михаил Медведев, с первого выстрела, застрелил насмерть Николая 2-го. В это время, я также разрядил свой „наган“ по осужденным».

«…когда я слез с чердака, то увидел такую картину: две младшие дочери царя прижавшиеся к стенке сидели на корточках и закрывали головы руками, а в их головы в это время стреляли. Фрельна лежала на полу еще живая. Когда я вбежал в помещение казни, я крикнул, чтобы немедленно прекратили стрельбу, а живых докололи штыками. Но к этому времени в живых оставались только Алексей и фрельна. Один из товарищей в грудь фрельны стал вонзать штык американской винтовки „Винчестер“. Штык вроде кинжала, но тупой и грудь не пронзил, и фрельна ухватилась обеими руками за штык и стала кричать, но потом ее и 3 царских собак добили прикладами ружей».

П. С. Медведев: «При моем появлении Наследник был еще жив – стонал. К нему подошел Юровский и два или три раза выстрелил в него в упор. Наследник затих».

А. А. Якимов: «Вслед за первыми же выстрелами раздался, как они говорили, женский „визг“, крик нескольких женских голосов. Расстреливаемые стали падать один за другим. Первым пал, как они говорили, Царь, за ним Наследник. Демидова же, вероятно, металась. Она, как они оба говорили, закрывалась подушкой. Была ли она ранена или нет пулями, но только, по их словам, была она приколота штыками одним или двумя русскими из чрезвычайки. Когда все они лежали, их стали осматривать и некоторых из них достреливали и докалывали. Но из лиц Царской семьи, я помню, они называли одну только Анастасию, как приколотую штыками».

И снова приходится признать, что описание сцены расстрела не позволяет получить цельную картину того, что происходило в ту ночь. Остается последняя надежда: на свидетельство самой комнаты. Следователь Соколов признавался, что не считает надежным то, что говорит лукавый человеческий язык. Гораздо большее доверие он испытывал к немым предметам, называя их самыми лучшими, самыми ценными свидетелями. В ходе нашего исследования, в поиске ответов на интересующие нас вопросы, мы тоже будем обращаться к немым свидетелям.

Сколько было выстрелов?

Установить даже приблизительное количество выстрелов так же сложно, как ответить на абсолютное большинство вопросов. Буйвид говорит о примерно пятнадцати залпах. Очевидно, что залпами он называет несколько сливающихся или очень близких между собой выстрелов. Между этими выстрелами звучали один или несколько отдельных выстрелов. Примерно пятнадцать залпов – это не менее тридцати выстрелов. К ним необходимо добавить одиночные выстрелы в промежутках между залпами, а также три или четыре одиночных выстрела, которые прозвучали последними. Итого, по самым скромным подсчетам, получается не менее 45–50 выстрелов.

Попробуем проанализировать свидетельства убийц. Главной фигурой для них был Николай Романов. Кудрин вспоминает, что стрелял в него не менее пяти раз, и не менее чем по одному разу выстрелили ему в грудь Юровский и Ермаков. Кстати, Юровский утверждает, что с одного выстрела убил Николая II наповал. Это же утверждает Сухоруков. Но М. Медведев считает цареубийцей себя, и с ним согласен Кабанов. Только Кабанов утверждает, что Кудрин стрелял в Императора один раз. Но есть и другие свидетельства.

Ф. П. Проскуряков: «Как только это Юровский сказал, он, Белобородов, пузатый, Никулин, Медведев и все латыши (их было, по словам Пашки, 10, а не 11 человек) выстрелили все сначала в Государя, а потом тут же стали стрелять во всех остальных».

Если верить Проскурякову, то только в одного Николая стреляли не менее 15 раз!

Попробуем зайти с другой стороны. В Императора выстрелили до пятнадцати раз. Алексея более чем одним выстрелом пытался застрелить Никулин. Потом Наследника добил тремя выстрелами Юровский. Итого – не менее пяти выстрелов. В действительности – больше. В Анастасию стреляли, по самым скромным подсчетам, более трех раз. В еще двух княжон – не менее чем по два раза (последний раз – в головы). Императрицу, возможно, убили одной пулей. Ермаков говорит, что двумя. По одной-две пули досталось четвертой княжне, Труппу и Харитонову.

В Демидову стреляли много раз. Сколько – невозможно ответить даже приблизительно. В показаниях охранника М. И. Летемина есть интересные подробности: «… в разговоре я заметил Стрекотину: „Пуль ведь много должно остаться в комнате“, и Стрекотин мне ответил: „Почто много? Вон служившая у Царицы женщина закрылась от выстрела подушкой, поди в подушке много пуль застряло“».

Много – это не одна, не две и даже не три. Остановимся на минимально возможном количестве. Складываем. И получаем результат: не менее сорока выстрелов. Это – минимум.

Есть и третий вариант подсчета выстрелов. Никулин стрелял из нагана и расстрелял весь барабан (7 патронов).

Я. М. Юровский: «Мой помощник израсходовал целую обойму патронов (причину странной живучести наследника нужно, вероятно, отнести к слабому владению оружием или неизбежной нервности, вызванной долгой возней с дочерями»).

И далее: «Остальные патроны одной имеющейся заряженной обоймы „Кольта“, а также заряженного „Маузера“ ушли на достреливание дочерей и странную живучесть Наследника».

Кудрин: «Затихли крики, но выстрелы еще грохочут – Ермаков стреляет из третьего нагана».

Он же: «У латышей уже расстреляны все патроны».

Если Юровский расстрелял обойму «маузера» (10 патронов) и обойму «кольта» (8 патронов), если Никулин и «латыши» (считаем по минимуму – двое псевдолатышей) опорожнили по одному барабану своих наганов (в каждом по 7 патронов), а Ермаков расстрелял два нагана и сделал несколько выстрелов из третьего (пятнадцать или более выстрелов), плюс «верно работал» из «маузера», а это еще несколько (три или больше) выстрелов, если Кудрин расстрелял обойму «браунинга» (8 патронов) и сделал несколько выстрелов из «кольта» – в сумме получается не менее 65 выстрелов.

Есть еще одна возможность подсчитать количество выстрелов. Но для этого придется нарушить последовательность и заглянуть вперед. Итак: в комнате 28 пулевых отверстий (с пулями и сквозных). Во время следствия в лесу под Коптяками было обнаружено 2 пули и 24 кусочка свинца (сердечники пуль, вытекшие из оболочек в огне костра). А. Авдонин обнаружил там же еще восемь пуль и один кусочек свинца. Складываем и получаем цифру 63. Сюда необходимо добавить пять пуль, которые срикошетировали от стен и остались лежать на полу комнаты. Позднее они вместе с кровью убитых, опилками и песком могли быть выметены и выброшены. 63 + 5 = 68.

Отметим, что результат, основанный на количестве следов от пуль в комнате и на количестве обнаруженных в лесу огнестрельных снарядов и их частей, очень близок к расчетному количеству выстрелов, основанному на свидетельствах убийц.

Но по какой-то причине, так и не выясненной автором, все исследователи «ипатьевской трагедии» называют число выстрелов близким к тридцати пяти. На чем основаны их расчеты? Если в их распоряжении были те же самые материалы, что и у меня, то и цифры должны были получиться близкими.

По самым скромным подсчетам, убийцы произвели в 11 жертв более шестидесяти выстрелов. В действительности – еще больше. В среднем – более пяти пуль на каждого. Это нельзя назвать казнью.

Кроме пяти пуль, на полу комнаты осталось не менее тридцати пистолетных гильз. Кто имел дело с оружием, тот знает, как трудно бывает найти стреляные гильзы даже в практически пустом помещении тира. Гильзы обладают уникальным свойством закатываться в самые неожиданные места, застревать в самых невероятных уголках. В моей практике были случаи, когда по окончании экспериментальной стрельбы найти ВСЕ стреляные гильзы не удавалось. Одна, две, а то и больше умудрялись спрятаться. Позднее они объявлялись. Где-нибудь в неприметной и заведомо маленькой щели около плинтуса (по всем законам – не должна была туда попасть) или на наличнике рамы (как она там удержалась?). Однажды я нашел гильзу на прибитом к стене проводе. Специально уложить ее туда – и то не сразу получится. А гильза после выстрела, после полета с вращением, каким-то образом осталась там, где, казалось бы, по законам физики не могла застрять ни при каких обстоятельствах.

Мы говорим про единичные гильзы. В расстрельной комнате их было не менее тридцати. Плюс пять пуль к ним. Но, как ни странно, ни одна гильза и ни одна пуля не были замечены приборщиками комнаты.

Ф. П. Проскуряков: «Пуль при уборке я лично никаких не находил».

Гильзы и пули, оставшиеся на полу комнаты, были выметены во время приборки. И потом оказались в помойной яме. Яму эту, кстати, обследовали. У следователей описано, что оттуда извлекли кое-что из вещей Семьи. А на пули и гильзы, которые, несомненно, там были, просто не обратили внимания. Очень жаль. По гильзам и пулям можно было безошибочно установить точное количество стволов. Возможно, что удалось бы идентифицировать по ним хотя бы часть пистолетов и револьверов. И еще раз приходится только сожалеть о безвозвратно упущенных возможностях.