Текст книги "Идеология России: настоящая и будущая"

3. Общество и хищность
(Схема реального общества)

Главное достижение дьявола – он сумел убедить всех, что его нет.

Предметом соционического анализа данного раздела является хищность, которая пронизывает всё наше общество. Врага надо знать в лицо. Требуется объяснение причин существования морального зла (хищности), механизма его действия и выработка конкретных адекватных рекомендаций нехищным людям. Хищники великолепно пользуются нашей теоретической неосведомлённостью.

«Если ты рисуешь верблюда, то надо рисовать и горб».

Восточная мудрость

«Женщины способны на всё, мужчины на всё остальное».

А. Ренье

Сегодня мы переживаем жестокое время Смуты: время хищников, артистов и женщин. Во власти нет мужского начала. Понятие хищности в нашем обществе прекрасно представлено в работах Б. Диденко [7]. К выводу о существовании хищности в нашей жизни не трудно придти самостоятельно. Здесь мы полагаемся в основном на интуитивное понимание хищности читателем.

Неявно хищность отдельного человека можно определить уровнем его эгоизма. Эгоизм – ценностная ориентация хищника.

Хищность – «ложка дёгтя» в приведённой выше семейной идиллии.

Противоречия между сенсорностью и интуитивностью в принципе не являются антагонистичными, если не переходят определённой границы. Всё же это противоречия здорового общества. Это следует особо подчеркнуть. Это «семейные» отношения, разногласия внутри общества как семьи. Хищность на уровне нашего быта (как недостаток) есть естественное продолжение достоинств сенсорности, её «женский» диктат.

Хищность в человеческом обществе – это насилие, противоестественно направленное действие одного субъекта-хищника на других представителей этого общества. Хищность – это врождённое стремление к агрессивности по отношению к другим человеческим существам. Дать точную дефиницию хищности затруднительно. Это сродни попыткам определить энергию в физике, арифметику в математике, здоровье в медицине, демократию в политике или цивилизацию в геополитике.

Формы хищности могут быть самые различные: от прямого грубого насилия над человеком до неявного (скрытого) паразитирования за счёт общества. Хищность проявляется только тогда, когда в обществе создаются определённые условия вседозволенности, безнаказанности, закрытости и анонимности. Хищное выражение «умение жить» для хищника всегда сопровождается в той или иной степени, явно или неявно, ущемлением интересов других (игра с нулевой суммой). Для них это совершенно естественно. «Своя рубашка ближе к телу». Альтруизмом здесь и не пахнет. Их личные интересы, интересы стаи, всегда выше стадных.

Хищники всегда в коридорах власти и на ключевых позициях финансовых и материальных потоков. Если хищник вынужденно остаётся на производстве, то его надо искать у распределителя (ближе к столу), в сборочных цехах (кроют крышу). Хищник демонстративно активен, великолепно имитирует работу, играет на опережение. Всегда успевают первыми украсть победу и первыми сбежать с тонущего корабля. Хищником может быть субъект, банда, криминальное сообщество, клан, диаспора, национальное меньшинство, целая республика и даже государство. В качестве средств воздействия хищников чаще всего выступает взятка, имеющая самые разные формы, насилие и ложь. Вообще используются любые средства обойти действующие законы, обойти очередь. Основной девиз хищников: «если ты такой умный, то почему ты такой бедный». Сила – основной аргумент и козырь хищника.

Мы привыкли к бытовой агрессии и иногда называем её хамством, иногда здоровым эгоизмом или конкуренцией. Типовые черты «бытовой» хищности: массовость, живучесть, естественность, неразличимость, самовоспроизводимость. «Люди жестоки, а человек добр». Эта хищность не поступает извне. Это самовоспроизводящийся элемент, внутренне присущий обществу. Поэтому борьба с бытовой хищностью есть вечная борьба за здоровье общества.

«Всё от бога, за исключением женщины».

Итальянская пословица

Убедиться в правоте сделанных ранее выводов можно и с другой стороны, если сопоставить биологические виды [7] и соционические типы [9, 10]. Если допустить, что обе теоретические схемы (соционики и видизма) соответствуют нашей реальности, то их объединение совершенно естественно и необходимо. В табл. 5 произведено сопоставление видов по Б. Диденко [7] и соционических типов. Прежде всего из такого сопоставления следует подтверждение следующего тезиса.

Аксиома № 3. Сенсорность – это потенциальная охищенность типа. Это необходимое, но ещё недостаточное условие его охищенности. Достаточность обеспечивает ситуация в обществе (определённые условия вседозволенности, безнаказанности, закрытости и анонимности, допускаемые властью).

Это утверждение можно рассматривать как уточнённое определение понятия «хищность».

Сенсориков-хищников характеризует прирождённая принципиальная нацеленность на паразитирование за счёт общества, «умение жить». В какой-то степени это следствие их повышенной активности.

Таблица 5

Сопоставление биологических видов людей и соционических типов

Верх таблицы занимают потенциально хищные типы (ST), а низ таблицы – диффузные типы и неоантропы (представители NT).

Потенциальных хищников и диффузный вид NF, неоантропов NT разделяет диффузная масса SF этических сенсориков (социалов), способная к охищению, но, как правило, только в смутные времена (хищников становится больше). Смутное время – это хаотизация социальной среды, время полного разгула хищников. Масса SF (их примерно 40 %) – это своеобразный буфер и линия фронта никогда не прекращающейся холодной гражданской войны. По одну сторону фронта властвует закон джунглей и популярны лозунги «Человек человеку – волк», «Война всех против всех», «Каждый за себя. Бог за всех нас». По другую сторону фронта в почёте лозунги «Все люди – братья», «Человек человеку – друг, товарищ и брат». Представителей SF отличает здравомыслие («Своя рубашка ближе к телу»), прагматичность, трудолюбие. Материальное благосостояние – основной компонент их ценностной ориентации. «Хлеба и зрелищ» – основной лозунг представителей SF. «Хлеб и зрелища некогда составляли для римской черни идеал счастья, и она больше ничего не требовала. Века прошли, но этот идеал мало изменился» (Г. Лебон).

Социалы – это основные хранители традиций, консерваторы, торговцы, мелкие бизнесмены. Больших возможностей к материальному обогащению у них, как правило, нет. Крупные цели материального характера, социальные идеи, способные их объединить, приходят к ним извне и тогда они становятся исключительно трудолюбивыми и даже фанатичными. Это обыватели в полном смысле этого слова, из которых формируется средний класс. При определённых обстоятельствах, дозволенной свободе действий может реализоваться их хищная составляющая, т. е. происходит то, что Б. Диденко [7] называет «охищением диффузной массы». В силу их многочисленности они часто формируют общественное мнение, но они легко управляемы с помощью политических технологий. Как магнитная жидкость, притягивающаяся к полюсу, масса SF способна резко сдвинуть равновесие в обществе в ту или другую сторону (например, во время предвыборной кампании или цветной революции). Колебания этого маятника SF (промежуточного слоя между хищниками и жертвами) в ту или другую сторону не трогают только полюсов.

К представительству этических сенсориков SF примыкает активная группа феминных (женоподобных) типов ESFP (политик) и ISFP (посредник). Как правило, они действуют на стыке гуманитарности и социальности (театральная среда, шоу-бизнес, реклама, пропаганда, политика) [10]. Именно в этой группе типов можно фиксировать определённую склонность мужского субъекта к отождествлению себя с женской половиной общества. В этом случае мужчины SF ощущают определённое несоответствие, противоречие собственного бытия. Такое противоречие, создающее в субъекте SF внутреннее беспокойство, несовершенство, обеспечивает им внутреннее самодвижение и повышает их деловую активность (часто они профессионально успешны, талантливы). Многие из них выбирают сугубо «женские» профессии (например, артиста) и довольно часто ощущают потребность к перемене пола. «Поскребите актёра, и вы найдёте актрису» (Дороти Паркер). «Актёр – нечто меньшее, чем мужчина, актриса – нечто большее, чем женщина» (Ричард Бартон).

Хищники и диффузники – это полярности (крайности), обречённые на вечное противоборство, борьбу за существование. В основе противоречивости общественных идей лежат противоречия интересов, ценностей, целей хищников и диффузников. Борьба хищников и диффузного вида (жертв) – это основная движущая сила развития капиталистического общества. Когда в одном виде совмещены хищники и жертвы, это образует сильнейшее противоречие, создаёт самый высокий потенциал для любого движения. Ни у одного другого вида животных этого нет. Мирное решение проблем всегда временно и не ликвидирует этих противоречий полностью никогда. Просто очередное решение поднимает их на более высокий уровень. Именно наличие хищников и жертв в одном «виде» резко ускорило интеллектуальное развитие человека в сравнении с другими животными на определённом историческом этапе. Это внутривидовое противоречие интересов является базисным, структурообразующим. Полная изоляция от хищников в обществе невозможна.

Хищность – самовоспроизводящийся процесс, фактор внутренний (враг, который не появляется извне). В этом её живучесть. Она непобедима в принципе (её можно только сдерживать, подавлять). И, наконец, потенциальная хищность в форме сенсорности живёт в каждом из нас. В каждом из нас соотношение сенсорности и интуитивности находится в соотношении, близком к числу золотого сечения.

Что же спасает нас в этой жизни от окончательной гибели? Что же не позволяет разногласиям S и N перерастать «вразнос»?

Держит хищность в допустимых, разумных пределах (на уровне быта) в форме идеологии только традиционное общество, государство, религия. Согласно принципу Макиавелли, государственная власть держится одновременно на силе и согласии, по крайней мере, части народа (макиавеллевский кентавр). Именно для этой цели, цели наведения порядка в отношении ограничения хищности, и нужно государство как инструмент. Государство в пределе, даже самое справедливое, способно сдерживать хищность (держать её на поводке) только до уровня бытовой, с которой уже приходится мириться. Бытовой диктат хищной сенсорности историчен и бороться за его полное искоренение бесполезно.

Динамичность развития, импульс движения, обеспечивает обществу имманентная активность (давление) сенсорности, а не хищности. Хищность только придаёт чрезмерную остроту этому давлению. Но всё хорошо в меру. Хищность призвана играть в обществе ту же роль, какую играет перец или соль в нашем обычном потреблении пищи. «Пороки входят в состав добродетели, как ядовитые снадобья – в состав целебных средств» (Козьма Прутков). Сенсорность связана с хищностью как наркоман с героином. «Всё зло в мире происходит от скуки» (Ф. Верфель). С уточнением А. Шопенгауэра, можно сказать, что «человечество обречено вечно метаться между нуждой (интуитивности) и скукой (сенсорности)». Победить Нужду интуитивности ещё можно, но Скуку сенсорности в принципе невозможно. Хищников просто надо держать на поводке.

В целом она не несёт угрозы существованию общества. До определённого предела бытовая хищность общественно безопасна и её детальное рассмотрение не входит в планы автора. Однако возможно и другое восприятие в отношении бытовой охищенности нашего общества. С точки зрения «семейных» отношений общества диктат сенсорности («женское начало») есть серьёзное нарушение семейного порядка. Такой дефект в «кристаллической решётке» общества можно уподобить живому организму, изначально поражённому раковой опухолью. Аналогия допустима и продуктивна для восприятия.

Хищники практически всегда более развиты, чем их жертвы-интуитивы. Преимущества в активности вызваны отсутствием у хищных сенсориков нравственных тормозов. Культура – система запретов только для интуитивов. Как говорил В. Шекспир: «Трусами нас (интуитивов) делает раздумье». Для вывода интуитива из равновесия, для борьбы, требуется значительно более высокий порог возбуждения.

Тезис № 1. Возникновение крупной, опасной для общества хищности связано с сенсорным перехватом законодательной власти в сфере деятельности «сильного звена» общества. При этом проявление крупной хищности во власти всегда сопровождается неявной подменой целей общества, какими бы изначально благородными они ни были, на личное хищное обогащение.

Это второе, уточнённое, определение «хищности».

Это тот водораздел, который отделяет бытовую хищность от её ускоренного (обвального), уже неуправляемого нарастания. Как только бытовая хищность приобретает административный ресурс законодательства в сфере сильного звена, общество «заболевает», хищность становится органически приверженной к экспансии, распространению по здоровой периферии как раковая опухоль. Канцероген необратимо захватывает весь организм и вместе с ним умирает, как только будет израсходован весь ресурсный материал организма. С определённого момента наступает срыв хищной агрессии. Она переходит с уровня повседневного быта на уровень (масштаб) всего общества. Таким образом, бытовую хищность следует рассматривать как естественный источник возможного формирования крупной хищности, её естественную питательную среду.

Типовые формы проявления крупной хищности следующие: коррупция, неравноправный обмен-торговля, внешняя агрессия. Типовые особенности: анонимность, опосредованность действий (средний класс как буфер, пространство), экспансия вовне. Крупная хищность – это в целом уже разрушители, никогда не забывающие о своём личном обогащении. При этом хищная власть и государство выступают как инструменты защиты хищности. Поскольку диктат крупной хищности в отношении общества исторически существует всегда, то человеческое общество всегда находится в состоянии вечной «холодной» гражданской войны, периодически переходящей в состояние горячей.

Антагонистичными противоречия становятся только между крупной хищностью (хищностью в масштабе государства) и обществом (союзом S и N). Именно крупная хищность ST выводит отношения между сенсорностью и интуитивностью на уровень непримиримости, вносит «ложку дёгтя» в «семейные» отношения общества. В пределе (в капиталистическом обществе) указанные противоречия при содействии хищной власти доходят до уровня несовместимости, уровня «хищник – жертва» (модель Вольтерра).

Крупная хищность («дьявол») выпадает из понятия нормального общества как семьи. В нормальном обществе (организме) этот элемент является отторгаемым. Хищность становится выделяющимся асимметричным элементом общества. По отношению к нормальному обществу хищность приобретает форму аномалии.

Можно полностью согласиться с Диденко [7] о наличии в обществе хищности («бог шельму метит») как злокачественной раковой опухоли. Но одновременно необходимо и чётко констатировать необратимость такого внедрения хищности в тело человечества. Человечество уже значительно запоздало со своевременным удалением «опухоли» хирургическими средствами. Время сделало своё дело. Хищность различима, но уже неотделима. Задача идентификации хищников не только не поставлена, но ещё не осознана. Остаётся только искать пути сублимации хищной энергии в желаемых направлениях.

Патология не могла как-то не стабилизироваться, но сложные современные отношения между хищниками и жертвами более гуманными практически не стали. Современная хищность переродилась, мимикрировала в отношения людей с разным набором жизненных ценностей. Это проявляется в форме противостояния (дихотомии) сенсорности и интуитивности. В то же время они живут как бы в параллельных мирах.

Природа создала хищность как инструмент эволюции раньше, чем хищность создала человека. Создав человека, Природа передала ему функцию управления своей эволюцией. Одновременно Природа подсказала человеку и мирный путь борьбы с хищностью – организацию общества по типу семьи. Какая ни есть, плохая или хорошая, но общество – это семья. Но инструмент хищности, в том числе и в нашем обществе, продолжает ещё работать. Человек ещё не настолько разумен и не освоился с ролью хозяина положения.

В настоящее время положение населения в России можно назвать обществом двух третей или обществом двух половин. Маргинальную часть общества составляют представители N. Сенсорная часть населения должна быть поделена на две части. Ещё раз важно подчеркнуть, что сенсорность и хищность не тождественны.

Малая часть сенсорности (примерно 1 %) – это крупные истинные хищники (ST). В России они сконцентрированы в Москве (пятая колонна Запада). Эти люди, хорошо знающие исход российских капиталистических преобразований, иллюзиями не живут. Их обман народа совершенно сознателен, задолго обдуман мировой хищностью. Это истинные, сознательные предатели, предательство – их естество. «Где хорошо, там и отечество». Перефразируя сванскую пословицу, можно сказать, что «у женщины (хищной сенсорности) нет племени». Для них существует только одна идеология, идеология социал-дарвинизма.

Это именно та «ложка дёгтя», которая делает идеальные семейные отношения хищной сенсорности и интуитивности в любом обществе невозможными.

Любая спортивная команда сильна настолько, насколько это ей позволяет противник. Аналогично, любое общество охищено настолько, насколько это позволяет его власть и само общество. Хищность постоянно придавливается обществом, поэтому всегда существует определённое динамическое равновесие сил. С одной стороны, борьба за бурное развитие «капитализма». С другой стороны, слабые попытки найти справедливость, активизировать общественное мнение, построить «социализм». Основным противовесом хищности ST должна быть повышенная активность NT. Барьер на пути хищности ST в обществе ставится в форме общественного мнения представителями NT, NF и оппозиционной частью представителей SF и ST.

Главная трагедия России заключается в том, что хищная либеральная власть ST исподволь, тихо готовит её к полному осенсориванию населения, называя это созданием «правильного» гражданского общества, надеясь в будущем создать необратимую капитализацию всей страны. Осенсоривание населения заключается в необратимом изменении соотношения S/N в сторону его увеличения, ликвидации российской самобытности N. Это можно сделать только одним путём – физическим уничтожением N. При условии бездействия N время работает на хищников. Без замены идеологии социал-дарвинизма на другую решить демографическую проблему невозможно. В таком случае обеспечена гибель идентичности русского этноса N (народа) и его тихая медленная замена на серое российское население S («правильное» гражданское общество). Аналогия: гибель лягушки в медленно нагреваемой воде.

Другая часть сенсорности (примерно 99 %) – мелкие полухищники, подавляющее большинство SF и ST, которую можно определить как средний класс. Они заражены вирусом потребительства и живут иллюзиями возможности попадания в земной рай западного типа. По сути это потребители в полном смысле этого слова. Они живут в основном на периферии страны по принципу: «здесь и сейчас». Будущее и маргиналы N их не интересуют. «У женщин (сенсорности) есть чутьё: они умеют не замечать неприятного» (Андре Моруа). Для сенсорности, главное, здесь и сейчас должно быть неплохо (остальное их не беспокоит). Представители N не способны сопротивляться без их нацеленной организации (наличия организующей партии), а нефти и газа на век сенсориков хватит. Считать полноценными хищниками SF некорректно.

Если разделить сенсорность на эти две части, то таким образом автоматически снимается призрачное (видимое) противоречие между интересами отечественных S и N. Единственный способ привлечь своих S к идеологии «семьи» – это показать им, что материальные выгоды её реализации (организации социалистической системы) более продуктивны для S, чем иные, принципиально возможные в России. Важнейшая, если не главная задача будущей идеологии, состоит в просвещении этого большинства S и в указании их настоящего и лучшего положения в союзе с N.

Общество не сложнее, чем отдельная личность. Семья может быть и тиранической, и тоталитарной, живущей по принципу «один за всех, все за одного» (это и есть чистая формула тоталитаризма) [19].

Попробуем схематично зафиксировать эти семейные отношения с точки зрения соционики.