Текст книги "Идеология России: настоящая и будущая"

Демократия, живущая по понятиям джунглей, – это родная сестра диктатуры, выживающей по законам тайги.

Тезис № 2. Организация человеческого общества возможна только двух типов. Одно основано на диктатуре хищного капитала ST с идеологией социал-дарвинизма (капиталистический тип общества), другое основано на диктатуре семейного союза S и N (подавляющего большинства общества) над крупной хищностью ST (социалистический тип общества). Любая социальная борьба в обществе суть следствие борьбы с крупной хищностью ST. По сути, это и есть классовое деление и классовая борьба в обществе. Динамизм равновесия – это скрытая (холодная) гражданская война.

Капитализм – это спущенная пружина хищности. Он символизирует победу крупной хищности. Социализм – это сжатая пружина, сдерживающая давление хищности. Динамизм развития капиталистического общества обеспечивается за счёт изощрённой эксплуатации ресурсов и умов мировой периферии с целью наживы.

Основное противоречие капиталистического общества заключается в неустранимом различии интересов хищников и их жертв, в удовлетворении неограниченных материальных потребностей хищной части общества за счёт эксплуатации маргинальной части общества. Возможна и другая формулировка. Основное противоречие в обществе состоит в неограниченности материальных потребностей хищников сенсорной части общества и принципиальной ограниченности материальных ресурсов этого общества. Марксизмом было определено основное противоречие капитализма между трудом и капиталом, общественным характером производства и частной (хищной) формой присвоения. Крупная хищность (в России это пятая колонна Запада) сознательно противопоставляет интересы сенсорной и интуитивной части общества, сознательно разделяет народ по линии сенсорности и интуитивности. В России крупная хищность есть пятая колонна Запада.

Хищники всегда держат свои жертвы под напряжением. Хищники всегда готовы к нападению (хищная экспансия), жертвы всегда в защите (вынужденная оборона жертв). Активность хищников – это всегда игра на опережение. Всегда идёт непрерывная охота. Единство этих противоположностей всегда временно, преходяще, а их борьба абсолютна и постоянна. Если искусственно разделить хищников и жертв, то в стане хищников автоматически появятся новые жертвы (правда, со временем), как и в стане жертв появятся новые хищники. Аналогия: полюса магнита.

В среде SF достаточно сильна иллюзия их естественного и быстрого материального обогащения. Тот факт, что это возможно только за счёт эксплуатации иностранной периферии и собственной маргинальной части населения N, ими сознательно или неявно игнорируется («такова жизнь» или «так устроена жизнь»). Крупные хищники ради своей безопасности просто подкармливают эту часть своего населения. Естественно, за счёт указанных источников.

Представители SF и ST всегда держат «нос по ветру». Поэтому степень охищенности SF всегда определяется сегодняшней конкретной ситуацией. Как правило, большинство из них поддерживают из целей карьеры или безопасности господствующую идеологию, но и с поразительной лёгкостью меняют её с «переменой ветра». Именно этим был спровоцирован в 90-е годы массовый единовременный выход из рядов КПСС. Представителей S в России меньше, чем N, но благодаря их высокой активности, а точнее повышенной суетливости, создаётся ощущение их большинства.

Зрелый капитализм наиболее развитых стран – это уже достигнутый идеал существования крупных хищников ST, явного меньшинства общества (примерно 1 %) и эксплуатация подавляющего большинства NT, NF, SF, в том числе мелких хищников. Предельная форма установившегося социального неравенства. Это установившаяся монополия эксплуатации диффузного вида крупными хищниками. Как любой хищник, капитализм не может существовать без внешней экспансии, эксплуатации окружающего пространства в той или иной степени. Все войны всегда инициируются хищниками с целью грабежа и захвата. Для капитализма характерна стихия, относительная простота и быстрота самоорганизации хищников. В начальной стадии динамика его развития выше, чем у социализма. Капитализм – это самопроизвольный, совершенно естественный процесс, принятый в животном мире природы. Для обоснования структуры общества хищникам не требуется никаких интеллектуальных идеологических концепций. Это полный расцвет сорности. Появление социализма (здоровое состояние общества) – это тоже естественный процесс, но разума в природе. Это протест угнетаемых N против животного восприятия общества, попытка сознательной организации семьи в масштабе государства, но уже более высокого уровня развития, идущее от разума человека и требующее накопления определённой культуры. Это уже естественно идеологизированная культурная организация (отход от сорности к культивации). Аналогов такого развития в масштабе государства до образования Советского Союза не было, необходим был осознанный опыт. Любая культура в природе не возникает сама по себе, на начальном этапе развития она требует защиты со стороны.

Для характеристики капитализма возможно использовать аналогию с обществом кочевников, живущих хищными набегами на соседей. Тогда для характеристики социализма допустима аналогия с обществом земледельцев, использующих собственные ресурсы для выживания. Капитализм – уже опытный, зрелый хищник, овладевший ресурсами всего мира, а социалистический строй был только несформировавшимся подростком, требующим постоянного присмотра со стороны властей. Социализм в России был предательски убит собственными (внутренними) хищниками в союзе с внешними.

Может возникнуть вопрос о возможности лавинообразного, катастрофического (гибельного) процесса нарастания хищности, но в природе и обществе обычно этого не происходит. Просто, после некоторого критического порога ограбления жертв, крупные хищники выходят на определённый уровень легитимности, анонимности и собственной безопасности (патологическое состояние). Они знают, кто их кормит, и других хищников обычно не допускают до кормушки. Введение частной собственности – это вынужденная мера выдачи легитимности крупной хищности хищной государственной властью. Зрелый капитализм – это анонимная диктатура крупных хищников, стремящаяся к установлению «status quо». «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!» После того, как они награбили своё, достигли стадии паразитизма, они нуждаются в сохранности своих «достижений». Они закрепились как паразиты, и они нуждаются в наведении порядка, своей безопасности. Порядок в капиталистическом обществе означает безопасность крупных хищников от более мелких, но в первую очередь от народа. Возможно использование аналогии с порядком на местном рынке под присмотром местной мафии. Капитализм можно рассматривать как предельный вариант мафиозного порядка в масштабе государства. В будущем планируется мафиозный порядок и в мировом масштабе (глобализация).

Капитализм – это власть сенсориков-хищников ST при активной поддержке элиты сенсорных интеллектуалов ST.

Социализм – это исполнительная власть сенсориков ST, но под жёстким контролем элиты интуитивов NT (интеллигенции), объединённых единой концепцией NT, основой для создания общенациональной идеи.

Для всего прошлого времени характерны кратковременность пребывания у власти и тотальное поражение интуитивов в борьбе с хищной сенсорностью. В то же время постоянство восстаний жертв говорит о том, что идеология социал-дарвинизма была предельно хищна в отношении N.

Если власть общества определяют представители сенсорности, общество становится капиталистическим. Если во власти общества доминируют интуитивы, общество становится социалистическим.

В свете изложенного материала для нас важен следующий вывод. Построение и последующее существование социалистического государства принципиально возможно только при одновременном обеспечении двух условий:

– в стране (обществе) должно преобладать население интуитивов (N > S);

– законодательная власть в стране должна принадлежать интуитивам.

При невозможности обеспечения одного или обоих указанных условий построение и существование социалистического государства становится невозможным. Во всех остальных случаях реализуется только капиталистическая форма существования общества с идеологией социал-дарвинизма (идеологией хищников).

Фактически существует только два способа борьбы с раком. Первый из них медикаментозный, условно профилактический. Проявления крупной хищности подавляются в самой начальной стадии развития (зародыше). Первый способ борьбы характерен для социалистической системы. Для капиталистической системы должен быть рекомендован только хирургический, предельно радикальный способ. Но коррупция и криминал составляют органическую суть самой этой системы. Поэтому борьба ведётся с уже созревшим хищником, она в принципе иллюзорна и потому всегда безуспешна. Капиталистическое общество постоянно находится в состоянии хронической болезни и питается соками внешней периферии.

«Когда человек остро заболевает, он или погибает, или выздоравливает, или остаётся с хронической болезнью, адаптируясь к изменившимся условиям внутри человека. На смену устойчивому состоянию здоровья приходит устойчивое состояние болезни, и дальше все силы, которые раньше поддерживали здоровье, начинают поддерживать болезнь, что, с одной стороны, способствует выживанию, с другой – мешает лечению. Поэтому переход от устойчивого патологического состояния к здоровью всегда идёт через нестабильность (читай – через революцию). То же происходит и в обществе» (Н. П. Бехтерева).

Бытовая хищность в здоровом обществе обычно находится в латентном состоянии, она достаточно приглушена в своей активности. Полного равновесия (равноправия) отношений в обычной семье никогда не бывает. Но женская (сенсорная) тирания особенно драматична. Баланс обычно самопроизвольно сваливается в хищную сторону. И тогда общество как семья начинает деградировать. Перефразируя И. Канта, можно сказать, что «мужчина (интуитивность) в семье хочет мира, женщина (сенсорность) способна к бесконечной войне».

«Пока корень зла сокрыт, – оно всесильно».

Евангелие от Филиппа

«Всё зло в мире происходит от скуки».

Ф. Верфель

Данный раздел при первом знакомстве может быть пропущен.

Данный момент не является праздным. Во-первых, необходима полная уверенность в правоте собственных действий представителей N. Во-вторых, аргументация хищных формально логична, внешне убедительна. Она способна привлечь даже логически подготовленного оппонента. Поэтому попробуем сформулировать возможные аргументы хищников ST и соответственно дать необходимые контраргументы представителям NT.

В животном мире хищность является естественным элементом эволюции. Она вычленила человека из животного мира. В животной среде человек был самым уязвимым видом. Вопрос стоял о выживаемости этого вида вообще.

Каким образом эволюция решила проблему выживаемости человеческого вида? Она выделила внутри человеческого вида хищников-каннибалов, то есть разделила вид на хищную и жертвенную части. Сначала всегда наличествуют жертвы как ресурс для существования хищников и только затем появляются хищники. С точки зрения соционики первоначально человеческий вид (жертвы) представлял интуитивов NF. Интуитивность в человеческом обществе предшествовала проявлению сенсорности («адамово ребро»), по крайней мере, количественно. Сенсорность проявилась одновременно с появлением хищности и в своём первоначальном виде была тождественна хищности.

В свою очередь, появление хищности ST в одном виде и необходимость защиты привели к выделению в среде жертв неоантропов NT. Жертвам необходимо было срочно идентифицировать «своих» и «чужих». Разделение вида привело к появлению человеческого рассудка (с точки зрения соционики – к появлению логической компоненты T) как в среде хищников, так и в среде жертв. С этого момента человек-животное становится Человеком. Несомненно, хищность повысила динамичность развития человеческого вида. Но с этого же момента хищность приобретает тенденцию (склонность наиболее сильной сенсорной части человечества) к паразитизму, жизни за счёт общества. В настоящее время хищность в человеческом обществе уже становится тождественна паразитизму.

Необходимо отделять понятие «хищник» от понятия «паразит», хотя тот и другой эксплуатируют популяцию жертвы как ресурс для своего жизнеобеспечения. Можно доказать, что хищничество в природе нейтрально с точки зрения этики эволюции, в то время как паразитизм оценивается негативно. Паразитарный вид существует физиологически комфортно, при этом своей деятельностью «не работая на эволюцию».

Дальнейшее половое смешение чистых жертв NF и чистых хищников ST привело к выделению из среды чистых хищников сенсорной части общества SF, мало общего имеющей с чистыми хищниками, но потенциально всегда готовыми ими стать. С этого момента сенсорность SF приобретает наряду с интуитивностью NF права гражданства в человеческом обществе как независимое от хищности представительство.

Появление в среде интуитивов (жертв) неоантропов NT в качестве ответа на хищный вызов в свою очередь привело к ограничению активности хищников. Хищность как феномен в составе человеческого общества стала постепенно перемещаться к небольшой части представителей ST, то есть приобретать черты атавизма (приобретать тенденцию к ослаблению). К сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Однако «в прежние времена хищных особей среди людей было в процентном отношении гораздо больше, нежели сегодня, и насилие являлось привычным и будничным занятием для обществ» [7].

Снижается ли уровень хищности в наше время? Природное раздвоение общества делает хищность в обществе «вечной» проблемой. Хотелось бы, но её нельзя назвать атавизмом в полном смысле этого слова. Однако постоянная и не совсем безуспешная борьба интуитивной части общества против человеческой хищности делает её менее активной. Под давлением общественного мнения (пресса жертв) хищность умело маскируется, мимикрирует, становится «невидимой». Только в противостоянии общества состоит возможность снижения уровня хищности. Хищность в обществе не должна быть довлеющей силой. Но как в пище нельзя обойтись без добавки специй, так в обществе нельзя обойтись полностью без хищности. Всему есть своя, желательно, очень точная мера.

Хищность в пределе – фашизм («идеал» вполне достижимый). «Перспективы человечества при продолжении хищного пути – нулевые» [7]. В то же время в принципе не существует теоретических препятствий для поднятия большинства диффузного вида на неоантропический уровень. Увеличение доли неоантропов в обществе возможно только за счёт образования N. Полное отсутствие хищности – коммунизм (недостижимый идеал). Социализм – это справедливость для всех, то есть придавленная обществом хищность (идеал вполне достижимый). «Но главный и по-настоящему серьёзный враг имущих хищных гоминид – это самоорганизация, самоуправление трудящихся» [7]. В настоящее время российское общество лишено единства S и N и, таким образом, становится подобным порошку, который при сжатии не вступает в молекулярный контакт.

Вопрос № 1. Что будет в пределе полной и безоговорочной победы хищности в этом мире, полной победы капитализма, которая уже почти наступила в нашем мире?

Ответ. Попробуем ответить на этот вопрос, используя отдельные положения работы А. П. Назаретяна [20]. Закон техно-гуманитарного баланса утверждает, что чем выше мощь производственных и боевых технологий, чем выше инструментальный (технологический) потенциал общества, тем более совершенные механизмы сдерживания агрессии необходимы для сохранения этого общества.

«Различая культуру простых умений и культуру дисциплины, И. Кант отметил, что первая способна проложить дорогу злу, если вторая не составит ей надёжного противовеса. Эти два параметра называются также инструментальной и гуманитарной культурой, говорят о технологическом и нравственном потенциалах общества, об информационно-энергетической асимметрии интеллекта» [20].

Провоцирование неустойчивостей – не случайный сбой в нормальной жизнедеятельности общества, а имманентное свойство поведения хищности. Присущая хищности агрессивность – исконное стремление захватывать и перестраивать под свои потребности доступные пространства и разрушать объекты, служащие источником свободной энергии.

Субъекты, не сумевшие совладать с возрастающим инструментальным могуществом, выбывали из дальнейшего эволюционного процесса, подорвав основы собственного существования. «Государства погибали от того, что сами подрывали природные и организационные основы своего существования. Вторжения же извне, эпидемии, экологические катаклизмы или внутренние беспорядки при этом довершали саморазрушительную активность социального организма, подобно вирусам и раковым клеткам в ослабленном биологическом организме».

Лейтмотив эволюции общества составляют три тенденции: удаление от равновесия, усложнение организации и динамизация развития. Эти тенденции сопряжены. Общим условием эволюции является чередование относительно спокойных периодов, когда может накапливаться актуально бесполезное разнообразие, и режимов с обострением, спровоцированных хищностью (большой Скукой), когда происходит отбор систем, успевших накопить достаточный внутренний культурный ресурс. Прогрессивным считается такой путь развития системы, на котором она со временем всё более удаляется от равновесия с окружающей средой.

В настоящее время резко возрос технологический потенциал военных и производственных технологий. Наступила эпоха «знаний массового поражения». Огромный инструментальный потенциал развивающегося интеллекта чрезвычайно снизил внутреннюю устойчивость капиталистического общества. Похоже, что таким образом природа запустила механизм самоликвидации человеческого вида. Дело накопления разрушительной силы хищности за счёт науки N – дело только времени. Но важно, что этот факт осознан.

Впервые современная задача устранения хищного политического насилия и сохранения цивилизации встала перед культурой во второй половине XX века. Согласно прогнозам в текущем столетии капиталистической цивилизации предстоит либо очередной виток развития (удаления от естества), либо беспримерный по масштабу обвал. Это фундаментальная проблема, являющаяся следствием, в том числе динамизации социально-исторических процессов. От того, насколько своевременно цивилизация сумеет решить эту проблему, в существенной мере зависит будущее.

Какие пути решения существуют? Динамичность развития капиталистического общества (господство хищности) очень напоминает автомобильную езду с превышением допустимой скорости. Но скорость должна быть увязана с качеством дорожного покрытия. В противном случае рано или поздно это очень плохо кончается. Качество «дороги» в развитии общества определяется достигнутым уровнем гуманитарной культуры. Именно на это (обеспечение увязки) и нацелено развитие социалистического общества как союза сенсорности и интуитивности. Наряду с несколькими сценариями самоуничтожения планетарной цивилизации (реалистичность которых вряд ли нуждается в доказательствах) существует сохраняющий сценарий, по которому цивилизация, радикально трансформировавшись, выходит на новые рубежи развития.

Сохранение цивилизации необходимо принять за определяющую ценность. Для этого хищность капитала (ST) необходимо обуздать. Её действия должны быть компенсированы адекватным совершенствованием культурно-психологических регуляторов NF (сменой либеральных ценностей и созданием механизмов моральной регуляции). Именно на это направлены все действия по упорядочиванию, т. е. ограничению, систематизированию и канализированию социального насилия, для того чтобы воспрепятствовать его хаотизации, смягчить его формы, и именно для их решения предназначены религиозные и социалистические идеологии. Требуются качественно более надёжные средства сублимации.

Культура изначально ориентирована на освобождение от спонтанных колебаний среды. Но превосходство инструментального интеллекта над гуманитарным влечёт за собой всплеск экологической и (или) геополитической агрессии. Недостаточность культурных сдержек делает поведение социума по существу подобным поведению биологической популяции, причём к естественным импульсам экспансии добавляется сугубо человеческий фактор – возрастание потребностей по мере их удовлетворения. Рано или поздно их экстенсивный рост наталкивается на реальную ограниченность ресурсов (антропогенный кризис).

Все конструктивные стратегии связаны с каким-то «прогрессом». Это означает, что для сохранения цивилизации необходима перестройка не только военных и производственных технологий, но и гуманитарных технологий солидарности NF. Прогрессивные изменения должны рассматриваться не как цель, а как средство сохранения, а эволюция – как цепь успешных адаптаций к последствиям активности собственных хищников неравновесных систем.

Законы сохранения (покой, статика) и имманентная активность материи (движение, динамика) – это диалектически противоречивые качества материального мира. Справедливости ради надо сказать, что очень устойчивым, вплоть до застойности, может оказаться общество, у которого качество регуляторных механизмов значительно превосходит технологическую мощь (пример, конфуцианский Китай, Советский Союз).

Согласно закона Седова (уточнённая формулировка закона Эшби) в сложной иерархически организованной системе рост разнообразия на верхнем уровне обеспечивается ограничением разнообразия (ограничением демократических свобод) на предыдущих уровнях, и наоборот, рост разнообразия на нижнем уровне разрушает верхний уровень организации (т. е. система как таковая гибнет). Шанс на конструктивное преодоление кризиса система получает в том случае, если она успела накопить (сохранить) достаточный внутренний ресурс культуры слабо структурированного и актуально бесполезного разнообразия. Какие-то из «лишних» элементов, сохранившихся на периферии системы, с изменением условий становятся доминирующими и обеспечивают образование новой, иногда более высокоорганизованной системы. Новые структуры возникают значительно раньше (и значительно чаще), чем эволюционно востребуются. К ним относится и социалистическое общество интуитивов как противовес хищности ST.

Важно, что вопрос о необходимости совершенства нашего общества сейчас поставлен сознательно и со всей остротой. Социальный заказ уже оформился. Вызов интуитивам сделан.

Аргумент хищности № 1. Добро и зло всегда рядом. «Нет худа без добра». Ничего идеального в этом мире нет. Зло и хищность в обществе не устранимы.

Ответ. «В самом деле, добро и зло могут выступать как полюсы моральной действительности. Однако можно ли на этом основании считать верным утверждение, что добро „имеет смысл лишь постольку, поскольку существует ещё и зло“?! Нет, нет, и ещё раз нет! Да, добро и зло соотносительные категории. Но соотносительность их можно понимать по-разному, как соотносительность действительно, в равной мере существующих полярных начал подобно соотносительности северного и южного полюсов, и как соотносительность действительного и возможного, подобно соотносительности здоровья и болезни (человек может быть действительно здоровым и лишь потенциально больным, и наоборот, если он действительно болен, то лишь потенциально здоров). Бывают, конечно, эпохи, периоды в истории и просто ситуации, когда добро и зло в равной мере существуют и противоборствуют, когда трудно оценить, что сильнее: добро или зло. В таких случаях можно говорить об этих категориях как полярных началах моральной действительности. Но на этом основании нельзя утверждать, что существование зла всегда, во всех случаях необходимо для существования добра, что добро только тогда является положительной моральной ценностью, т. е. добром, когда оно противостоит реально существующему злу. Безусловно, зло может оттенять добро и „способствовать“ его возвеличиванию, но отсутствие или исчезновение зла из реальных отношений между людьми не влечёт за собой исчезновение добра, нравственности. Подобно тому, как люди предупреждают наступление болезни, голода, принимая различные меры, они научатся и будут предупреждать появление зла, не позволяя ему перейти из сферы возможности в сферу действительности. Добро является отрицанием зла не только в том смысле, что оно преодолевает существующее зло или противоборствует ему, но и в том смысле, что оно может выступать как профилактическая мера, как предупреждение возможного зла.

Итак, ясно, что добро и зло нельзя рассматривать только в плане сосуществования; их необходимо рассматривать в более широком плане, а именно в плане возможности и действительности, действительного и возможного существования. Они могут сосуществовать и противоборствовать как полюсы моральной действительности, а могут соотноситься как действительное и возможное (в частном случае, как норма и патология)» [21].

Вот здесь-то и лежит ключ к пониманию человеческих социально-психологических проблем. Не трагическое и благородное противостояние сил «добра и зла», «света и тьмы», не «единство и борьба противоположностей», а именно – норма и патология. Другими словами, добро и зло – это не «два сапога одной пары», а хорошая, добротная обувь в гадкой грязи. Это справедливо и в отношении к непомерной агрессивности, и вообще к асоциальному поведению части человеческих индивидов (хищных) [7].

Зло всегда непредусмотрительно в главном, добро же почти никогда не учитывает мелочей, оказывающихся часто катастрофическими. «Дьявол сидит в деталях».

Аргумент хищности № 2. Раз прачеловеческая хищность стала первотолчком для становления Homo Sapiens, то её ни в коем случае нельзя считать патологией, и она должна иметь полное право на дальнейшее существование. Такова жизнь. Так было всегда. Несмотря на хищность, мы всё-таки существуем в этом мире.

Ответ. «В этом заключается „методологический“ просчёт. Если что-то является причиной некоего следствия, то это вовсе не означает, что причина обязана всегда сосуществовать со своим следствием. Первая ступень космической ракеты – очевидная и несомненная „первопричина“ полёта, но если её не отбросить, то вряд ли тогда спутник выйдет на орбиту. Точно такая же ситуация с человеческой хищностью: если агрессивность в человечестве в ближайшее время не будет обуздана и отброшена, то для землян наступит всеобщий крах» [7]. Появление и последующее разрешение противоречия «свой – чужой» радикально стимулировало развитие человеческого мозга. Но в создании Разума «мавр (хищность) сделал своё дело…».

Аргумент хищности № 3. Известны следующие формы «оправдания» роли хищников в биоценозе: «на то и щука, чтоб карась не дремал»; «абсолютный хищник» есть катализатор биологической эволюции» (С. Лем); «война есть движущая сила прогресса», как обновление. «Социалистические ценности привлекательны, но малопродуктивны». (Е. Ясин).

Если из общества убрать хищность, не будет противоречий, двигающих развитие этого общества. Общество потеряет динамичность развития. Грозит застой, замедление прогресса. Хищность встряхивает (оздоровляет) наше ленивое общество. Война готовит строительную площадку для нового проекта.

Ответ. Прежде всего, необходимо разделить биологическую среду (природу) и среду человеческого общества.

Все перечисленные выше аргументы непосредственно связаны с биологической средой и справедливы именно для неё. Циклические колебания численности хищных и травоядных видов в природе, сформулированные математиком Вольтерра, конечно, имеют место. Но «проводить здесь параллель с человечеством вряд ли уместно. Возможно, что подобное пока ещё имеет силу, но уже – не смысл для будущего разумного общества. На то он и разум, чтобы идти высоконравственным путём, а не этологическим – скотским» [7].

Война – это крайняя форма внешней хищной активности. Хищность не создаёт потенциала прогресса (это достояние фундаментальной науки NT), но немедленно его использует в своих хищных целях. Научный потенциал создаётся до войны и не хищниками. Направление движения науки (вектор) определяют интуитивы, а величину скорости движения (скаляр) определяют представители ST. С помощью хищности время «уплотняется, прессуется». Но всё это за счёт миллионов жертв. Война ускоряет конвертирование открытий (если они есть) в изделия. Во время войны жертвы вынуждены защищаться. Происходит взаимоактивация действий жертв и хищников.

Одновременно война проводит отрицательный отбор в народе. Гибнут в основном Жуковы (ESTP – настоящие бойцы) и интуитивы (слишком нравственные). Другие представители ST и SF быстро адаптируются к ситуации и выживают значительно чаще. «Война страшна не тем, что на ней гибнут люди, а тем, что на ней гибнут лучшие люди». Хищники ST практически всегда более активны, чем их жертвы N. Преимущества в активности вызваны отсутствием у хищных S нравственных «тормозов». Культура – система запретов для N. Для вывода интуитива из равновесия, для борьбы, требуется более высокий порог возбуждения.

Динамичность развития, импульс движения, обеспечивает обществу имманентная активность (давление) сенсорности, а не хищности. Хищность только придаёт чрезмерную остроту этому давлению. Но всё хорошо в меру. Как уже говорилось, хищность призвана играть в обществе ту же роль, какую играет перец или соль в нашем обычном потреблении пищи. «Пороки входят в состав добродетели, как ядовитые снадобья – в состав целебных средств» (Козьма Прутков). Однако сенсорность связана с хищностью как наркоман с героином.

Можно ли исключить хищность полностью из жизни общества? Теоретически, в принципе, это возможно, фактически, полностью, это исключено. «Человечество обречено вечно метаться между нуждой и скукой» (А. Шопенгауэр). Победить Нужду N ещё можно, но Скуку S нет.

В теории систем существует следующий закон сохранения рисков: минимизация индивидуальных рисков элементов системы повышает общесистемные риски вплоть до её слома и саморазрушения. Если индивидуальные риски элементов системы минимизированы, то общий потенциал рисков неминуемо должен быть загнан на системный уровень и система должна разрушиться. Примеры общеизвестны. В медицине видно, что спасение больных людей постепенно разрушает генофонд развитых стран. В педагогике мы видим, что стремление избавить детей от опасности порождает пассивность и инфантильность целых поколений. Есть примеры и в других сферах.