Текст книги "Тамплиер. Предательство Святого престола"

Магнус приосанился. Из захолустной крепости замок мог стать центром орденской жизни в стране. А стало быть, и сам Магнус повысит свою значимость. Александру инспекцию замка де Моле не поручал, но Саша убедился, что и замок храмовников, и страна как запасной вариант вполне сгодятся. Что орден будет вскорости подвергнут репрессиям, Саша знал, только не в деталях. Жалел теперь, что плохо изучал историю. Кабы знать, где упасть, соломки бы подстелил.

Утром Александр с сопровождающими его Николасом и Стефано выехал во Францию. Путь их пролегал через Испанию. Можно было ехать по дороге вдоль побережья, через испанские Ла-Корунью, Овьедо, Сантандер, Бильбао и Сан-Себастьян. Но это большой крюк. Александр поговорил с Маркусом и решил двигаться через португальскую Коимбру, а дальше уже по Испании через Саламанку, Вальядолид, Бургос, и выйти к Сан-Себастьяну, который стоит на границе с Францией. Позже понял – зря! Надо было кораблём из Лиссабона до французского Бордо или Нанта, откуда прямая дорога на Париж. Потому что Испании как единой страны не было, а существовали испаноязычные королевства или графства – Астурия, Арагон, Наварра, Леон, Каталония, Андалусия, Гранада, которые стали Испанией, единой и сильной, только в 1492 году. А сейчас на территориях графств и королевств, захваченных маврами и берберами, шла «реконкиста», по-русски – освобождение. И мавры и берберы по сути – арабы, исповедующие мусульманство. Испанцы же – католики, и на этой многострадальной земле шла уже почти шестьсот лет с попеременным успехом война. Обе враждующие стороны воздвигали крепости, по дорогам шастали дозоры, порой натыкались друг на друга, завязывались схватки. В общем, испанские земли были не лучшим местом для вояжей.

Александр строил свой маршрут через Кастилию, наиболее спокойную землю, и всё равно у границы с Наваррой попал в переделку. Кастилию почти всю пересекли на рысях. Накидки тамплиеров сняли, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Дороги в Испании извилистые, да ещё всё время переломы профиля – то вниз, то вверх. И что за поворотом очередным – не видно. На рысях повернули, а перед ними настоящая схватка. Десяток испанцев в характерного вида стальных шлемах конно бьются с берберами. Этих сразу можно опознать по белым бурнусам и саблям. Берберов больше, десятка два, испанцев теснят к крутому склону. Увлёкшись боем, берберы не увидели крестоносцев в тылу. Александр поднял руку, натянул поводья коня, остановился.

– Стефано, настал твой черёд! Бери арбалет, постарайся побольше арабов отправить на тот свет.

Стефано спрыгнул с лошади, взвёл тетиву «козьей ногой», положил болт в лоток, сам арбалет уложил поперёк седла. Дистанция до берберов – метров семьдесят, и можно было уйти по дороге назад, тем более их не заметили. Но это значило делать крюк по горным дорогам. Тем более не пристало рыцарям уклоняться от боя с иноверцами.

Один щелчок тетивы арбалета, другой, третий. Когда стали падать убитые, их сразу увидели. От берберов отделились несколько всадников, понеслись к крестоносцам.

– Наш черёд, Николас!

Оба рыцаря выхватили клинки, пустили лошадей вскачь, набирая скорость. Толком ни берберы, ни рыцари не разогнались, сшиблись недалеко от основного места схватки. Первого своего противника Александр свалил сразу, одним ударом меча. Второй завопил, кинулся на Сашу. Обрушил град сабельных ударов, Александр под клинок щит подставлял. Выбрал момент сразу после удара, щит приподнял и остриём меча нанёс колющий удар в живот. Рубящий удар кольчуга выдерживает, а колющий – не всегда. Бербер обмяк сразу, упал на шею лошади, а потом на землю свалился. Николас своего противника уже убил. Стефано под прикрытием рыцарей продолжал свою убийственную работу. Число берберов значительно уменьшилось, и теперь не они теснили кастильцев, а испанцы – арабов. Саша не стал ждать. Издал боевой клич тамплиеров:

– Христос и Храм!

И поскакал к месту схватки. Николас клич подхватил.

– Босеан!

И следом за Александром. Кастильцы, получив неожиданную помощь, взбодрились, стали не только защищаться, но и нападать. У рыцарей броня лучше, серьёзнее, в самую гущу схватки вклинились. Александр яростно рубил всё, что белого цвета. Уже после боя удивлялся. Как берберам удаётся держать свою одежду белой? Вырубили всех, убрали оружие в ножны. Один из кастильцев, явно старший, спросил:

– Кому мы обязаны помощью?

– Мы рыцари из ордена тамплиеров, следуем в Наварру.

– Зачем вам это маленькое королевство? Оставайтесь у нас, мы будем щедро платить!

– За предложение благодарим. Но конечная цель нашего вояжа Франция.

– Жаль! Мы проводим вас до Наварры!

Сопровождение не оказалось лишним. Через пару лье навстречу вылетел отряд вооружённых всадников. Оказалось – кастильцы из области Астурия. И быть бы выяснению отношений, если бы не сопровождающие аборигены.

Уже перед границей с Наваррой предводитель предложил переночевать в деревушке.

– Утром тронетесь в путь и за день пересечёте Наварру, будете ночевать во Франции.

Подумав, Александр согласился. Из-за помощи в схватке с берберами аборигены настроены доброжелательно, надо пользоваться.

Встали рано, поели лепёшек с сыром – общепринятым завтраком у селян – и в путь. Настоящей границы – со стражами, полосатыми столбами и шлагбаумом не было. Переехали через мост реку, и уже в другом королевстве. Лошади за предыдущие переходы по горным дорогам устали, ехали галопом, периодически переходя на шаг. И всё же к вечеру оказались во Франции. В первом же селе к ним подошёл пограничный страж, но, разглядев рыцарские накидки, потерял интерес. Ещё со времён образования военно-церковных орденов папа издал буллу, по которой рыцари и оруженосцы пересекали границы христианских государств без разрешений, таможенных и иных платежей.

Заночевали в этом же селе. Александр решил дать лошадям и людям отдых хотя бы пару дней. Сам же размышлял, куда направиться. К папе в Авиньон или в Париж? Решил – в Париж. В Авиньон можно заехать по пути в Марсель, даже крюк делать не придётся. А на будущее запомнить – через испанские королевства ни обозы, ни рыцарей не направлять. Отрицательный опыт учит лучше положительного. Остаётся только один вариант – водный путь.

Два дня бездельничали. О новостях в столице селяне не слышали, а если и доходили какие-то слухи, то спустя продолжительное время, когда новостями назвать их язык не повернётся.

Утром третьего дня, основательно подкрепившись, отправились в Париж. Александр улыбался, у него было хорошее настроение. Село, которое они покидали, находилось в провинции Гасконь, откуда родом был д’Артаньян, один из мушкетёров короля, позже описанный Дюма. И будущий мушкетёр, как и они сейчас, направлялся в Париж за лучшей долей.

Две недели пути – и перед ними предместья столицы Франции. С юга в Париж Александр ещё не въезжал. Столица встретила хмурым небом и дождём. Пока добрались до первого приличного постоялого двора, вымокли до исподнего. Зато как сухо и уютно оказалось внутри, в трапезной. Лошади в конюшне, слуги задали им овса, пора и самим подкрепиться. Ели не спеша, для согрева выпили на троих кувшин вина, и по комнатам. После долгой и утомительной дороги спалось отменно. Проснулся Александр к полудню. Можно было переместиться в Тампль, замок тамплиеров. Но ещё в первое своё посещение он понял – проходной двор. Кроме рыцарей ордена и оруженосцев в Тампле болтались разные лица. Одни похожи бархатными камзолами на придворных, другие больше напоминали физиономиями и одеждой торговцев. Скорее всего и те и другие что-то вынюхивали и доносили или канцлеру Флотти, или Ангеррану Мариньи, или хранителю печати Гильому Ногарэ, или кардиналу, а скорее всего – им всем вместе взятым, за деньги. Потому появляться в Тампле не хотелось. Не столько узнаешь новостей, сколько сам засветишься.

После размещения решил добиться встречи с адъютором Мариньи. Со слов де Моле, это один из серьёзных людей королевства, имеющий влияние на короля. Только как объяснить цель визита? Одно предложение, способное вызвать интерес, – есть, это документ на право наследования герцогства Анжуйского. Авиньон на его территории, что только придаст веса разговору. Александр вовсе не желал вступать в борьбу за герцогство, и вовлекать орден не хотелось. Всё равно вся недвижимость во Франции ордена тамплиеров будет потеряна. А создать хитрую игру, поторговаться, поинтриговать – вполне получится.

Дождь прекратился, но по небу ползли низкие тучи. Эх, сейчас бы плащ, хотя бы разовую пластиковую накидку, что продаётся в супермаркетах задёшево!

За три недели ему удалось только узнать адрес, где проживает Мариньи – квартал Сен-Жермен, улица Отриш, буквально в пяти минутах ходьбы от Лувра, ныне известного музея. Плохо только, что Мариньи не ходил пешком. Александр пробовал следить за домом. Но утром распахивались ворота, выезжал закрытый экипаж, за которым следовали два вооружённых всадника. Попытки пройти в Версаль ничего не дали. У ворот несколько дюжих охранников даже разговаривать не стали. Все попытки поговорить с привратниками имения адъютора потерпели полное фиаско.

– Господину назначено? Нет? Тогда уйдите.

Хуже того, за Александром увязался «хвост». Люди Средних веков были беспечны. Не особо остерегались чужих ушей, не говоря о других мерах предосторожности. Александр же почувствовал спиной чужой взгляд. Поворачивая за угол, обернулся. Следом за ним шёл молодой человек, по виду – ремесленник. На голове рабочий колпак, короткая куртка грубого сукна, длинные штаны, тогда как дворяне и знать носили короткие, чуть ниже колена. Случайность? Саша прошёл квартал, повернул ещё раз. А «хвост» не отстаёт. Саша после очередного поворота, когда преследователь его не видел короткое время, пробежал вперёд и прижался к дверям дома. В Париже двери из домов, выходящих на улицу, ставились в небольших углублениях стены. «Хвост» вышел, Александра не увидел, стал озираться, потом побежал вперёд. Саша выставил ногу, и молодой человек упал, приложившись крепко лицом о булыжный тротуар. Саша схватил его за ворот, поднял, быстро провёл рукой по одежде, вытащил из-за пояса большой складной нож.

– Ты зачем за мной идёшь?

– Тебе показалось, господин.

– Будешь лгать, сброшу твой труп в Сену.

Река была недалеко, в полусотне метров, видна набережная. Парень попытался рвануться, но хватка у Александра сильная. Куртка затрещала по швам, попытка не удалась. Улица пустынна, Саша кулаком ударил поддых. Парень согнулся от боли, стал ртом хватать воздух. Дав ему отдышаться, Саша повторил вопрос:

– Кто тебя послал и зачем?

– Узнать, что за тип и кому служишь.

– Уже лучше. Ты говори, пока говоришь – живёшь.

– Привратник велел проследить, где ты живёшь.

– Вот как? Я не сделал ничего предосудительного.

– Ты похож на человека из окружения Ногарэ.

Вот уж с кем рядом Александр хотел быть меньше всего. Гильом наверняка запомнил лицо обидчика, нанесшего ему рану. Видимо, Саша утратил бдительность и ослабил хватку. Парень рванулся, Саша не удержал. И «хвост» помчался по набережной. О, да похоже, приближённые короля не очень доверяют друг другу, как пауки в банке готовы сожрать друг друга. Но скверно, что его приметили в лицо. Шёл к постоялому двору, несколько раз проверялся, больше наблюдений не было. Получалось, время, проведённое в Париже, пропало без пользы. Ни на полшага он не приблизился к адъютору. Скорее всего, и другие вельможи тоже имеют охрану и с человеком с улицы говорить не станут. Влиятельные господа, представляющие интерес для советников короля, наверняка нашли бы другие подходы. Не искушён Саша в дворцовом этикете, знакомых нет, выходит – в Париж стремился зря. Надо ехать в Авиньон, попытаться встретиться с папой, а ещё с финансистом приорства Анжуйского.

Утром и выехали. По меркам Франции, прохладно, градусов десять-двенадцать тепла. Стефано, человек южный, настоящий итальянец, кутался в одежду.

– Скорее бы в родные края! Как здесь живут люди, в такой холодине!

Саша ухмыльнулся. В Россию бы его, где снег и минус двадцать считается лёгким морозом. Две недели конных переходов, и крестоносцы в Авиньоне. Расположились на постоялом дворе. Александр знал, где проживает и как выглядит финансист приорства. Комтуры и магистры на виду, что с них взять? Служаки! А финансист всегда в тени, в лицо его знают люди доверенные. Деньги – это всегда соблазн, и не все способны противостоять искушению быстро, пусть и незаконно, обогатиться.

Саша на встречу пошёл один, перепроверился по дороге. Никакой брони, оружия, рыцарской накидки, затрапезная дорожная одежда. Вот и нужный дом, как его описал де Моле. Каменный, в один этаж, ничем не выделяется на улице. Саша постучал в дверь, которую открыл мужчина средних лет.

– Я по поручению де Моле, – сказал Саша.

– Тс! – приложил палец к губам мужчина. – Входи.

Прошли в скромно обставленную комнату. Сзади раздался шорох. Саша резко обернулся, мгновенно пожалев, что не взял оружия. За спиной стоял гигант: казалось, мощные мышцы порвут рубаху. А за поясом у гиганта был нож, размером с короткий римский меч.

– Не волнуйся, всего лишь мой охранник. Он глухонемой и служит у меня давно.

Ага, не волнуйся, когда за спиной вооружённый орангутанг. Хозяин выжидательно смотрел на Сашу.

– Ах, да!

Саша достал и передал хозяину кусочек кожи, неровно обрезанной. Хозяин из стола вытащил другой кусок, приложил. Линии разреза на обоих кусках сошлись. Хозяин удовлетворённо кивнул, и чудовище за спиной вышло из комнаты. Саша перевёл дух.

Хозяин дома заметил, улыбнулся.

– Жоффруа на всех так действует. Хотелось бы знать, с кем имею дело.

Саша достал пергамент, предъявил хозяину. Тот прочитал.

– Да, Великий магистр передал мне с оказией послание, что назначен новый приор! Рад видеть. Меня зовут Жан Рене. Нужны деньги?

– Нет. У меня долгий разговор.

– Я не тороплюсь. Вина?

– Потом. Жан, есть ли у тебя подход к папе?

– Где папа и кто я? Попробовать можно, Курия продажна и алчна. Но это займёт время.

Жан помолчал:

– И деньги. Кардиналы без монет не сделают ни шага.

– Найди подход, скажи – сколько. Я решу, стоит ли овчинка выделки? Мне нужна аудиенция папы, желательно с глазу на глаз.

– Совсем наедине невозможно. Хотя бы секретарь присутствовать будет.

– Пусть так. Как у вас в городе обстановка? Великий магистр следующим годом хочет посетить Францию. Полагаю, Авиньон не минует, скорее всего с него начнёт.

– Насколько я знаю, папа мало что решает. В городе каждый день приближённые от короля. И такая активность навевает мысли о переговорах.

– Ты угадал, Жан. Король замышляет какую-то пакость против тамплиеров.

– Орден-то чем провинился? – удивился Рене.

– Хотя бы тем, что давал королю деньги в долг. Знаешь, есть поговорка. «Берёшь чужие деньги, а отдавать надо свои». Королю явно не хочется.

– Наш орден самый могущественный и не раз выручал короля, а ещё прославился в Крестовых походах.

– Короли быстро забывают оказанные им услуги, Жан. Я остановился на постоялом дворе «Белая лилия». Как только сможешь найти подход к папе, известишь.

– Курия требует всё больших выплат от ордена. Как быть?

– Придержи деньги. Плачься, что орден испытывает временные трудности, делай малые выплаты. Полагаю, наступают трудные времена, и деньги пригодятся самому ордену.

– Кое-что уяснил. А почему Великий магистр не даёт указаний?

– Де Моле давно не был во Франции, а обстановка здесь для ордена складывается не самая благоприятная.

Говорить Рене о всех предстоящих трагедиях ордена Александр не стал. К чему?

Потянулись спокойные дни на постоялом дворе. Николас и Стефано наслаждались отдыхом, тёплой погодой. До побережья Средиземного моря от Авиньона рукой подать, и климат мягкий, тёплый. Прошла неделя, вторая. В один из дней в комнату Александра постучали. Александр открыл дверь, на пороге Жан.

– Добрый день! Заходи!

– Я договорился с одним из епископов об аудиенции. Он просит десять экю золотом.

Сумма немалая. За такие деньги можно купить вооружение и броню для рыцаря, коня и седло, да ещё год сытно жить.

– Согласен.

Александр отсчитал десять монет, подвинул кучку Жану.

– Где и когда?

– Епископ скажет позже.

– А не обманет?

– На всё воля божья!

Развёл руками Жан. Ну хоть какие-то подвижки. Прошла ещё неделя, к Александру прибежал Жан.

– Уф, на месте! Вечером встреча с папой, как ты и просил, почти без свидетелей. Мы вдвоём идём к дворцу папы, епископ проведёт в покои.

Александр почистил сапожки, надел новую рубаху, поверх курточку. Конечно, оружие не брал и броню не одевал. Зато проверил документы и не забыл про коробочку с колье, её сунул за пазуху. Вот что плохо в средневековых одеждах – нет карманов.

Как стало темнеть, пришёл Жан в нарядной одежде. Можно подумать, что у него встреча с папой. Надо сказать, выглядел он лучше, чем Саша, богаче.

Епископ в самом деле встретил недалеко от папского дворца, был в фиолетовой мантии и шапочке.

– Добрый вечер! Я провожу тебя в личные покои папы. Надеюсь, у тебя нет плохих намерений?

Епископ пристально осмотрел Александра, как обыскал взглядом, кивнул.

– Только недолго.

– Согласен.

Епископ подвёл его к двери с торца дворца, кивнул стражу, и тот отступил в сторону. Во дворце пахло ладаном, было тихо. Епископ провёл Сашу по коридору.

– Подожди.

Сам зашёл в дверь и почти сразу вышел.

– Можно войти.

Саша шагнул в покои папы. На окнах тяжёлые шторы, горит несколько свечей. Саша сначала перекрестился на иконы в углу, потом повернулся к столу. В кресле восседал понтифик, выглядел вовсе не величественно, скорее усталым.

– Добрый вечер! – склонил голову Саша.

– Добрый!

Понтифик как-то небрежно перекрестил Сашу.

– Что ты хочешь? Купить индульгенцию? Или чтобы я отпустил грехи?

– Ни то, ни другое. Предлагаю права на герцогство Анжуйское.

Саша видел, как жадным огнём блеснули глаза папы. Куда и некоторая сонливость делась?

Герцогство недалеко от Парижа, да и сам Авиньон принадлежит Анжуйскому дому. Под домом подразумевался род дворян Анжу, в котором были графы и герцоги и маркизы. Род был древний, состоятельный, многочисленный и влиятельный. Папа опустил веки, как будто опасаясь, что визитёр сможет прочитать в них что-то.

– И ты можешь подтвердить права?

Александр достал пергамент, скрученный в трубочку, протянул. Папа оживился, поднёс поближе к канделябру, достал лупу, оправленную в серебро, с ручкой. Лупы делались из горного кварца или хрусталя, стоили баснословных денег. Климент изучил печать, потом бережно развернул пергамент, прочитал текст, потом ещё раз.

– Виконт де Бриан, надо полагать, это ты?

– Да, рыцарь вашей милостью.

Папа свернул документ, с явной неохотой вернул визитёру.

– Надо думать, другие документы у тебя в полном порядке?

– Да, ваше преосвященство!

Климент откинулся на спинку кресла, явно размышляя, потом спросил:

– Что ты хочешь, сын мой, взамен?

– Не давать согласие королю Филиппу преследовать орден тамплиеров.

– Я не ослышался?

Климент был шокирован и изумлён. Переговоры такие начались недавно, в строжайшей тайне. И вдруг является рыцарь, который знает о сути переговоров. Воистину, у стен есть уши! Или кто-то из окружения короля проболтался? Не зря император Священной Римской империи Альбрехт I при встрече как-то сказал:

– Что знают двое, то знает свинья.

Климент над словами этими посмеялся, а, выходит, зря. Папа пока согласие на преследование ордена не дал. Всё же тамплиеры созданы волей папы, приносят хорошую долю доходов. Зачем же резать курицу, несущую золотые яйца? Впрочем, король мог и без согласия Климента учинить следствие и суд. Не зря же переговорщики, тот же Ногарэ упомянул прокурора.

– Нет, ваше преосвященство, не ослышались, – сказал Александр.

Дерзость неслыханная! Самому папе, и о секретных переговорах – вот так, человек с улицы! Он даже не вхож во дворец короля! Но подумать было о чём. Раз виконт знает, стало быть, имеет доступ в ближний круг короля, не сам, через доверенных людей. Ой, не прост этот виконт! А сначала Климент принял его едва ли не за мелкого торговца. Не зря говорят – внешность обманчива. Да и ведёт себя виконт, которых сотни по стране, слишком независимо, не заискивает, чувствует за собой силу.

Глава 4
Де Моле

Папа понимал, что долго противостоять натиску короля ему не удастся. Слишком высоки ставки в игре. И не жизни и судьбы тамплиеров, папа не дал бы за них ломаного медного су, а серьёзные деньги и власть.

– Э… – Папа закашлялся, выигрывая время.

Король мог арестовать, осудить Великого магистра и сотню, пусть даже тысячу рыцарей, нанести ордену серьёзный урон. Но запретить сам орден, отнять его имущество без буллы папы король не мог.

– Я могу протянуть время, скажем, пять или даже шесть лет, – выдавил папа, – но большего я не в силах.

– Скверно, я полагал, папа имеет больше влияния!

– Дерзишь, виконт.

– Покорно прошу прощения, – склонил голову Александр.

Пять лет или даже шесть, если их не тратить впустую, позволят вывезти многие ценности в Португалию. А ещё – продать недвижимость и переправить тамплиеров в Томар. Главная сила ордена – его люди, проверенные боями и опытные.

– Я могу оставить у себя документ? – вкрадчиво осведомился Климент.

– Ваше преосвященство! Вы же понимаете, что составить письменный договор мы не можем. Вы исполняете свои условия, а я через пять лет дарю вам документ.

– Неравнозначно. Что может служить порукой сделки?

– Моё честное рыцарское слово!

– Слишком мало! Герцогство стоит много, слишком много!

– Вдобавок к своему слову я отдаю престолу… или вам лично нечто очень дорогое.

Александр достал коробочку с колье и положил на край стола. Папа даже не притронулся, позвонил в колокольчик. Неожиданно для Саши, но не для Климента, открылась потайная дверца, вышел господин в чёрном камзоле. От внезапного появления человека в чёрном Саша сделал шаг назад. Папа указал на коробочку. Человек в чёрном молча забрал и тем же путём вышел. Саша стоял, ибо папа не предложил сесть, да и по этикету сидеть при понтифике было бы оскорблением для его преосвященства. Папа сидел в кресле, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Сколько времени прошло? Четверть часа, половина? Дверь беззвучно открылась, появился человек в чёрном, молча положил коробочку на стол, наклонился к уху Климента и что-то долго шептал, а потом вышел. Теперь понтифик придвинул коробочку к себе, открыл, поднёс к канделябру со свечами. Драгоценности заиграли, пуская лучики на стены. Понтифик кивнул, со вздохом закрыл коробочку. Игра света по стенам прекратилась.

– Хорошо, пусть будет так! Колье настоящее и принадлежало одной знатной даме. Возьми крестик и носи постоянно. Если надо будет увидеться, предъявишь крестик, и тебя пропустят. Отсчёт времени пошёл. И да поможет нам Христос!

Саша поклонился и вышел. От напряжения дрожали колени, лоб покрылся испариной. Если бы речь шла о его жизни, а то на кону честь и существование ордена, который не замарал себя. Поскольку Александр воевал под его знамёнами и сейчас носил имя своего рыцаря, он считал своим долгом помочь тамплиерам. Кто сражался бок о бок против сильного врага, не забудет чувство братского единения, что бывает сильнее родственных чувств. Не зря же рыцари называют друг друга братьями.

Прислуга вывела Александра из дворца. Оказалось, Жан не ушёл, дожидался на улице неподалёку.

– Удалось поговорить с папой?

– Да, деньги твой епископ отработал. Можно отдыхать.

– Вот и славно.

Через несколько дней крестоносцы выехали в Марсель, а оттуда кораблём – на Кипр. По прибытии Александр первым делом посетил Великого магистра. Рассказал, где был и что делал. О сделке с папой благоразумно умолчал.

Александр считал, что де Моле слишком спокоен. Проводя месяцы на острове в отрыве от событий во Франции, основном оплоте ордена, он отстал от жизни. Поразворотливее надо быть! Имея серьёзные деньги, вполне сравнимые с казной Франции, де Моле вполне мог за деньги склонить к сотрудничеству высокопоставленных вельмож, имеющих влияние на короля. А кроме того, нанять целую кучу шпионов и доносчиков и быть в курсе событий. Великий магистр почивал на лаврах, недвижимость приносила доход, и оставалось только приумножать денежные запасы. Если экономил де Моле на чиновниках, то в итоге потерял намного больше. Не зря говорят, что скупой платит дважды. Над тамплиерами и де Моле сгущалась черная туча неприятностей, а Великий магистр почивал на лаврах. Король опередил магистра. Не получив согласия Климента на роспуск ордена, стал искать другие способы сначала очернить орден, а потом с фальшивыми доказательствами арестовать всю верхушку тамплиеров и вырвать признания под пытками. Его подручные в подземных казематах прекрасно умели это делать.

Королю доложили, что его аудиенции добивается узник, ожидающий в тюрьме смертного приговора, утверждая, что обладает сведениями государственной важности. Королю стало любопытно, и он его принял. Мужчина утверждал, что ранее был членом ордена тамплиеров и орден якобы отступил от веры Христовой. Рыцари предаются пьянству и разврату и на своих собраниях плюют на кресты и топчут их. Показания были записаны королевским секретарём.

Филипп выслушал приговорённого, передал в руки прокурора для подробного допроса, а затем помиловал, освободив из тюрьмы и наградив кошелем монет. Вероятнее всего, это был мошенник, оговоривший орден храмовников ради спасения жизни. Не исключено, что кто-то из вельмож почуял, откуда дует ветер, и подыграл.

Вскоре Филипп получил донос от двух бывших тамплиеров – Скина де Флориана и Ноффо Деи, в доносах говорилось о богохульстве храмовников, отрицании ими Христа, поклонении культу дьявола. Вероятно, и эти доносы были сфабрикованы придворными вельможами.

Король активизировал переговоры с папой Климентом, требуя роспуска ордена. Папа с трудом согласился лишь на расследование, да и то с большой годовой задержкой. Собранный 22 сентября 1307 года королевский совет принял решение об аресте всех тамплиеров на землях Франции. Три недели шли приготовления. Начальники военных отрядов, королевские чиновники, инквизиторы получили приказы от короля, запечатанные печатями в двойные конверты для соблюдения секретности.

Надпись на конверте гласила, что вскрыть их следовало в пятницу, 13 октября утром, а после действовать немедленно. Де Моле был арестован в этот же день в Тампле, резиденции ордена. Аресты начались по всей стране. Уцелели те, кто был в других странах в этот момент или не афишировал своё членство в ордене, как финансист Жан Рене из Авиньона.

Тюрьмы были забиты, инквизиция приступила к пыткам. Выдержать их могли немногие. Через неделю де Моле признал, что в ордене был обычай отрекаться от Христа и плевать на крест. Впрочем, вскоре он изменил показания.

Во времена короля Филиппа в Париже было несколько тюрем, главная из которых – Консьержери, как часть Дворца правосудия, расположенного на острове Сите, почти в центре столицы, на реке Сене. И самое страшное место в тюрьме – башня Бонбек, где содержались и подвергались пыткам государственные преступники. В дальнейшем в этой тюрьме побывал де Мариньи, сам отправлявший сюда людей и казнённый по приказу короля в 1314 году. Были и очень именитые узники – королева Мария-Антуанетта, учёный Антуан Лавуазье, Дантон, Робеспьер.

Король на Рождество собрал папских уполномоченных, чтобы они заслушали признания Великого магистра, но де Моле отказался от показаний, пояснив, что они были получены под жесточайшими пытками. Если бы подтвердил, участь ордена была решена ещё в 1307 году.

В соседней камере с де Моле были заключены приор Аквитании Жоффруа Гонневиль и приор Нормандии Жоффруа де Шарне.

Великого магистра и руководство ордена снова стали допрашивать. Пытали инквизиторы в присутствии королевских чиновников. Рядовые рыцари содержались в Тампле, замке тамплиеров. Они были арестованы вместе с де Моле, но по его приказу вооружённого сопротивления не оказали, сложили мечи. Из рыцарского замка Тампль превратили в тюрьму. Замок имел высокие стены, а главная башня была высотой с современный двенадцатиэтажный дом. Толщина стен доходила до восьми метров, имела внутри проходы, в том числе потайные. Замок был окружён рвом, наполненным водой. Во внутреннем дворе расположилась конюшня и рыцарская казарма, превращённая ныне в помещение для охраны. Из семи башен лишь одна не была связана с другими – главная, в которой была резиденция Великого магистра, где и арестовали де Моле. Попасть в башню можно было через подъёмный мост с крыши воинской казармы. В подземной церкви под главной башней располагалась усыпальница Великих магистров. Их хоронили под каменными плитами пола. Были ещё несколько подземных ярусов, о которых знали Великий магистр и Великий казначей ордена, как и о тайном ходе в казну, которая хранилась в подземелье. Захватив замок, королевские чиновники учинили обыск и в первый же день вывезли всё самое ценное. Однако до казны добраться не могли, не обнаружили. Одним из главных вопросов, задаваемых Великому магистру на допросах инквизиторами, был – где казна? Де Моле давал признания о якобы богохульстве рыцарей, затем отрекался. Но о казне молчал, как ни бились палачи.

Александр находился на Кипре, когда до него дошли известия о массовых арестах рыцарей ордена. В стане рыцарей наступила растерянность. Все ждали указаний от Великого магистра, но передать распоряжения из тюрьмы он не мог. Александр решил действовать сам. Руки у Филиппа длинные, он вполне мог прислать с согласия папы своих людей на Кипр. Саша собрал совет из крестоносцев, объяснил ситуацию и выдвинул предложение – перевезти кораблём всех рыцарей и ценности в Португалию.

– Кто нас там ждёт? – возразил один из рыцарей.

– Король Диниш. Не далее прошлого года я имел с ним личную встречу. Он обещает любого рода поддержку и неприкосновенность ордена тамплиеров. В Португалии у тамплиеров есть рыцарский замок в городе Томар. Я осматривал замок, он довольно большой, вместит многих. И есть подвалы, где можно в безопасности хранить ценности.

– А если обвинения короля Филиппа не подтвердятся? И Великого магистра отпустят?

– Вернём ценности и рыцарей на Кипр. Потеряем только на найме корабля.

Спорили долго, но всё же решились на вывоз денег и эвакуацию рыцарей, оруженосцев. Александр посчитал свою задачу на Кипре исполненной. Надо ехать во Францию, попытаться спасти де Моле, а ещё объехать все приораты, если их не разгромили, дать адрес, куда надо перебираться. Не откладывая в долгий ящик, выехал. После некоторого колебания накидку тамплиера оставил на Кипре, она сейчас только погубит.