Текст книги "Государственные режимы"

1. Исполнительная власть (правительство) коалиционная; обязательно разделение властей, а не слияние, как в вестминстерской модели;

2. Палаты избираются по различным принципам, чтобы создать возможность выявления как общего мнения, так и мнения различных групп (национальных, культурных, территориальных и т. д.). В связи с этим обе палаты должны обладать реальной и симметричной властью;

3. Многопартийная система, жизнеспособность и эффективность которой зависит от способности партий к достижению согласия по принципиальным общегосударственным вопросам;

4. Избирательная система, позволяющая представить наибольшее число интересов;

5. Децентрализация: территориальный и не территориальный федерализм;

6. Необходимость писаной конституции, юридически фиксирующей систему политических институтов и процессов;

7. Вето меньшинства по принципиальным вопросам[185]185
  См.: Козлихин И. Ю. Указ. соч. С. 173–174.


[Закрыть].

В многосоставных обществах (государствах), представляющих совокупность религиозных, идеологических, языковых, региональных, культурных, этнических групп населения (сегментов), по мнению А. Лейпхарта, предполагается развитие политического режима сообщественной (консоциативной) демократии как особой разновидности консенсусной модели режима[186]186
  См. об этом: Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование. М., 1997.


[Закрыть]. Ее смысл определяется двумя моментами: во-первых, наличием «сегментарных различий», т. е. различий между группами населения многосоставного общества (государства); во-вторых, политическим сотрудничеством элит, представляющих его основные группы (сегменты). По словам А. Лейпхарта, «сообщественная демократия означает сегментарный плюрализм (при условии включения в него всех возможных в многосоставном обществе водоразделов), сочетающийся с демократией согласия»[187]187
  Лейпхарт А. Многосоставные общества и демократические режимы // Хрестоматия по теории государства и права, политологии, истории политических и правовых учений / Сост. Р. Т. Мухаев. М., 2000. С. 1043.


[Закрыть].

Достоинствами демократии как типа государственного (политического) режима являются: обеспечение прав личности, разделение властей, политический, идеологический и экономический плюрализм и др. Однако данному режиму присущи и недостатки. Так, авторы сборника статей «Демократия опять на перепутье»[188]188
  Demokratie am Wenderpunkt. Demokratishe Frage als Projekt des 21. Jahrhunderts. Hrsg. W. Weinfeld. Berlin, 1996.


[Закрыть], говоря о демократическом режиме запада, отмечают, что, во-первых, западная демократия подменяет гражданина потребителем, который, ориентируясь прежде всего на удовлетворение различных своих потребностей, утрачивает гражданскую ответственность за состояние общества. Это проявляется в слабом участии граждан в выборах, в снижении численности и роли общественных объединений. Во-вторых, свободный рынок не защищает интересы тех, кто проигрывает в экономическом соревновании, на которое постоянно ориентированы члены общества в борьбе за более высокий уровень потребления. В-третьих, многие личные, государственные, национальные ценности, с одной стороны, растворяются в процессах глобализации (теряют свою специфику), а с другой – частная собственность обособляет личность, отгораживает друг от друга граждан и объединения людей. В результате авторы сборника констатируют, что в условиях западного демократического режима нет гармонии личности и общества. Существуют проблемы и в социальной сфере. Это и низкая социальная защищенность некоторых категорий граждан, расслоение на богатые и бедные слои населения. Демократический режим не помог решить проблему бедности в развивающихся странах, а на Западе не смог «остановить социальное расслоение, ни политическое отчуждение и падение “духа гражданственности”, ни нарождающийся индивидуализм и массовое одиночество»[189]189
  Цит. по: Ковлер А. И. Кризис Демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С. 7.


[Закрыть].

§ 7. Проблемы и перспективы развития государственного (политического) режима в современной России

Ответ на вопрос о форме государственного (политического) режима современного российского государства на первый взгляд кажется очевидным – достаточно обратиться к ст. 1 Конституции РФ. Она гласит, что Российская Федерация – демократическое правовое государство с республиканской формой правления. Таким образом, Россия по форме правления – республика, по форме государственного устройства – федерация, по форме государственного режима – демократия. Однако проблема далеко не так однозначна, как представляется на первый взгляд. Попытаемся выяснить, насколько наше государство отвечает признакам демократического государственного (политического) режима.

Основными разновидностями государственного (политического) режима являются демократические, тоталитарные и авторитарные режимы. Помимо этого классическую триаду режимов необходимо дополнить еще одним видом – режимом переходного типа. Выделение его в качестве самостоятельной разновидности обусловлено, во-первых, усилившимся процессом демократизации современного мира, в результате которого потерпели крушение режимы многих социалистических государств. Последние, провозгласив себя демократическими деюре, де-факто были далеки от уровня развитых демократий и долгое время находились (а многие и сейчас находятся) на пути к развитой демократии. Во-вторых, введение в научный оборот категории «государственный (политический) режим переходного типа» обусловлено несколько иным научным восприятием авторитарного режима, который традиционно рассматривался как переходный, промежуточный между тоталитарным и демократическим режимами. Вместе с тем указанный вид режима, как подтверждает государственно-правовая практика некоторых стран (Китай, Южная Корея, Чили), может рассматриваться как реальный, самостоятельный режим, обладающий собственными характерными признаками[190]190
  Анализ категории «авторитарный режим» см.: Ромашов РА. Авторитарный политический режим: попытка объективной оценки // Теоретико-правовая наука и юридическая практика: проблемы соотношения и взаимодействия: Сб. избранных статей. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2004. С. 102–106.


[Закрыть].

Ответ на вопрос о государственном режиме современной России можно дать посредством анализа процесса фактической реализации юридических гарантий российской демократии.

Эффективное функционирование демократического правового государства возможно лишь при активной роли личности в процессе становления, воспроизводства и совершенствования политических и правовых механизмов. Однако, несмотря на многие позитивные изменения в области прав и свобод человека и гражданина, они часто игнорируются и нарушаются. Безопасности человека угрожают высокая криминализация общества, организованная преступность, коррупция в высших эшелонах власти.

Сложившаяся ситуация в сфере прав и свобод человека, несомненно, отражает переходный характер российского общества. Б. Н. Топорнин указывает на следующие негативные факторы: нестабильная ситуация в экономике; отсутствие у государства необходимых средств; отсутствие строгой и неотвратимой ответственности за нарушения прав и свобод; незавершенность законодательства об обеспечении защиты прав человека; недостатки в работе государственных структур, несущих ответственность за состояние социальной сферы, и др.[191]191
  На эти причины указывает Б. Н. Топорнин (см.: Топорнин Б. Н. Вступительная статья // Конституция Российской Федерации: Науч. – практ. комментарий. М., 1997. С. 45).


[Закрыть]

Следует обратить внимание на то, что, несмотря на принятие за последние годы многих нормативных актов, призванных гарантировать права и свободы человека и гражданина, стабильное развитие экономики, механизмы реализации многих из них не продуманы до конца. В результате мы имеем множество «мертворожденных норм», не оказывающих должное нормативно-правовое воздействие на общественные отношения.

В подобных условиях актуализируется потребность в теоретико-правовых исследованиях прав человека, путей их обеспечения и реализации. В связи с этим особый интерес представляет статья профессора А. В. Полякова «Антрополого-коммуникативное обоснование прав человека»[192]192
  Текст статьи см.: Права человека: вопросы истории и теории: Материалы межвузовской научно-теоретической конференции. Санкт-Петербург, 24 апреля 2004 / Сост. Е. В. Тимошина, Н. А. Чекунов; под общ. ред. Д. И. Луковской. СПб., 2004.


[Закрыть], в которой ученый изложил собственный взгляд на теорию прав человека в контексте коммуникативной концепции права.

Одной из сложнейших является проблема соотношения права и прав человека. Профессор А. В. Поляков в связи с этим совершенно справедливо отметил, что «современное правопонимание… должно отвечать на вопрос о том, как право связано с человеком». В своей работе автор попытался показать, что право – это и есть права человека по преимуществу, «но права, которые существуют не сами по себе, а оказываются связанными и с правовыми обязанностями, и с правовыми нормами, и с правовыми текстами государства в рамках рекурсивной системы правовых коммуникаций».

Действительно, подобный интегральный и антрополого-коммуникативный подход является адекватным современности. В условиях распространяемой по всему миру «демократической идеологии» абсолютизация прав человека – явление распространенное, проявляющееся в достаточной степени по-разному. В частности, некоторые ученые отстаивают позицию выделения прав человека в самостоятельную отрасль современного права, состоящую из «совокупности принципов и норм, определяющих обязанность государств по обеспечению и соблюдению основных права и свобод человека без всякой дискриминации как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов, а также устанавливающих ответственность за преступное нарушение этих прав»[193]193
  Карташкин В. А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. М., 1995. С. 56.


[Закрыть]. С. С. Алексеев говорит о том, что каждая национальная юридическая система должна формироваться сообразно принципам и критериям не просто прав человека, а права человека, и прежде всего в значении объективного права, со всеми присущими ему характеристиками – общеобязательностью, государственным принуждением к исполнению соответствующих требований, юридической ответственностью за их выполнение, т. е. действующая юридическая система становится «правом человека»[194]194
  См.: Алексеев С. С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правового развития – надежда и драма современной эпохи. М., 2000. С. 185, 186.


[Закрыть]. С. С. Алексеев прямо говорит о необходимости признания права человека «не только в качестве субъективного, но и объективного права»[195]195
  Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 629.


[Закрыть]. Ученый аргументирует свою позицию, ссылаясь на взгляды И. Канта, который еще в свое время выдвигал идею о праве человека (или о «праве людей») как о явлении объективного права, а также на теоретические положения русского правоведа-цивилиста И. А. Покровского. Последний рассматривал в качестве неотъемлемого права личности так называемое «право на определенность юридических норм»[196]196
  См.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 89.


[Закрыть], тем самым показывая, что неотъемлемые права охватывают не только важнейшие социальные ценности, но и явления юридического порядка, сложные юридические механизмы, выраженные в юридических нормах, законах, объективных свойствах права.

Профессор А. В. Поляков в своей статье также совершенно справедливо отмечает, что права человека имеют все необходимые признаки именно права. Утверждение неоспоримо, так как общеизвестно, что право в сугубо юридическом смысле рассматривается в объективном и субъективном смыслах, при этом как объективное, так и субъективное право имеет единые общие и специфические признаки позитивного права. Тем не менее, это вовсе не означает, что под воздействием либеральных идей целесообразно в теории выделять некое «право человека» (С. С. Алексеев), рассматриваемое как объективное право. Ведь с точки зрения содержательной характеристики право не сводится только к правам человека (право, например, регулирует деятельность различных субъектов политической системы). В связи с этим нам представляется не совсем верным мнение проф. А. В. Полякова о том, что нет правовых норм без прав человека (субъективных прав). А как же нормы-дефиниции, нормы-принципы, нормы-начала, нормы-цели, т. е. специализированные нормы, определяющие основные понятия и принципы правового регулирования, его цели и задачи, обозначающие возможные перспективы развития юридических институтов?

Сегодня, в условиях демократизации государственного (политического) режима, признавая существенные изменения в содержании права, в первую очередь необходимо отметить изменения его социального назначения, которое выражается через такие общеправовые принципы, как справедливость, демократизм, гуманизм, формально-юридическое равенство граждан и др. Однако преждевременно менять саму теорию права, осуществляя, говоря словами С. С. Алексеева, «либеральную революцию»[197]197
  Алексеев С. С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правового развития – надежда и драма современной эпохи. М., 2000. С. 186.


[Закрыть] в праве. Следует также в достаточной степени осторожно относиться к идее перехода к так называемому «дозволительному праву», предполагающей его видение преимущественно как «института свободы и творческой активности людей»[198]198
  Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 640–656.


[Закрыть].

Важной является сегодня проблема соотношения частных и публичных интересов, прав и свобод человека и гражданина с его обязанностями. Профессор А. В. Поляков справедливо подчеркивает, что права человека не могут существовать вне коммуникаций, а следовательно, и вне правовых обязанностей и морально-правовой ответственности. Однако следует признать, что сегодня юридическая наука придает большее значение исследованию прав и свобод граждан, практически не уделяя внимание их обязанностям перед обществом и государством, а также государства перед гражданами. В Конституции РФ, например, имеет место несколько десятков прав, при том что обязанностей всего четыре. Более того, воинская обязанность «необязательна», так как может быть заменена альтернативной гражданской службой, если убеждения гражданина или вероисповедание противоречат несению военной службы (ст. 59 Конституции РФ). Так как субъективные права вне правоотношений практически не существуют, налицо элементарное нарушение юридического признака правоотношений: взаимной корреспонденции субъективных прав и юридических обязанностей[199]199
  На это указывает А. И. Бойко (см.: Бойко А. И. О естественности правовых обязанностей и некорректности возвеличивания субъективных прав // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 1. С. 56).


[Закрыть], в соответствии с которым реализация права одним субъектом находится в непосредственной зависимости от выполнения соответствующего обязательства другим субъектом. В связи с этим, опять же с учетом требований времени, заслуживает внимания и обсуждения тезис о существовании наряду с естественными неотчуждаемыми правами «естественных обязанностей», находящихся друг с другом в неразрывной связи[200]200
  О «естественных обязанностях» см.: там же. С. 57.


[Закрыть].

К сказанному следует добавить, что все права гражданина действительно реализуются только в рамках правоотношений, права же человека иногда могут осуществляться и вне таковых. Речь идет о коллективных правах (т. н. правах третьего поколения), принадлежащих не столько каждому индивиду, сколько целым нациям, народам: право на мир, самоопределение, благоприятный миропорядок и т. п.[201]201
  См.: Комаров С. А., Ростовщиков И. В. Личность: Права и свободы. Политическая система. СПб., 2002. С. 139.


[Закрыть] Здесь требует пояснения высказывание проф. А. В. Полякова о том, что вне правовых отношений существует лишь дозволенное поведение. Но ведь субъективное право как раз и является мерой именно возможного или дозволенного поведения лица, установленного юридической нормой.

Господствующая сегодня «идеология прав человека» не только должна оказывать влияние на внутригосударственное право многих государств, но и по сути обязана занимать главенствующее положение в международном публичном праве. «Приоритет международного права по отношению к внутригосударственному в области прав человека является общепризнанным принципом международного сообщества»[202]202
  Лукашева Е. А. Право и права человека в нормативной системе общества // Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 2002. С. 222.


[Закрыть]. Но именно в сфере реализации международного права в области прав человека сегодня имеют место чудовищные нарушения. С целью якобы защиты прав человека или борьбы с терроризмом страны НАТО во главе с США осуществляют массовые нарушения основных прав и свобод человека. Свидетельством этого являются события в Югославии в 1999 г., военное вторжение сил НАТО в Ирак весной 2003 г., миссия сил Западной коалиции в Ливии весной 2011 г. Причем дошло до абсурда: путем военной агрессии, оккупации и жестокого насилия, вопреки Уставу ООН (а то и под прикрытием разного рода резолюций ООН), иным нормам международного права, ряд крупных держав «защищают население и утверждают демократию в мире». У подобной «демократии» нет ничего общего с подлинной демократией, основа которой – власть народа, а не власть сепаратистов или оккупантов. Последних при этом продолжают называть освободителями, а защитников своей страны и народа – боевиками и террористами. Если следовать подобной логике, остается только назвать боевиками и террористами героев Великой Отечественной войны, которые ценой собственной жизни уничтожали фашистских захватчиков, освобождая нашу страну от оккупации.

А что же наука? В свете происходящих в мире событий научная общественность по-прежнему продолжает говорить о каком-то «праве цивилизованных народов», «подлинном праве», о необходимости унификации (интернационализации, конвергенции) права на основе западных стандартов и т. д., не задумываясь при этом, что под угрозу поставлены теория прав человека, теория демократии, международное право, да и теория государства и права в целом. В частности, действия стран НАТО во главе с США нарушают не только базовые международно-правовые принципы, но и один из важнейших теоретико-правовых принципов: недопустимость противопоставления законности и целесообразности.

К сожалению, подобные антиправовые стандарты уже применялись в нашем государстве. Примером являются события осени 1993 г., когда расстрел Парламента так комментировался одной из газет: «Да, были нарушены некоторые статьи Конституции, но тем не менее нельзя говорить о выходе власти из правового пространства, о правонарушении, ибо действовавшая Конституция не соответствовала элементарным демократическим нормам»[203]203
  Цит. по: Матузов Н. И. Право в политическом измерении // Российская правовая политика: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 2003. С. 61.


[Закрыть]. Наука тоже не остается в стороне. В частности, в статье «Приоритеты правовой политики» кандидат юридических наук А. П. Коробова заявляет буквально следующее: «Вправе ли власть пренебречь принципом законности и принимать решения исходя из соображений целесообразности и общественной пользы? Думается, что при разрешении поставленных вопросов единственным истинным мерилом справедливости принятых решений может выступать их адекватность естественному праву, принципиальная сопоставимость с ним»[204]204
  Коробова А. П. Приоритеты правовой политики // Российская правовая политика: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 2003. С. 110.


[Закрыть]. Остается только закрепить данное положение законодательно – и вот вам прямой путь к вседозволенности. А пока мы наблюдаем появление нового типа правопонимания, в соответствии с которым право – это «демократические ценности» и некие абстрактные идеалы свободы и справедливости, которые можно соблюдать, игнорировать или даже извращать в соответствии с личными желаниями. На этот счет имеется и соответствующая концепция «живого» или «свободного права», в соответствии с которой право не в законах, а в свободных действиях субъектов, признающих истиной лишь практически полезный результат. В итоге господствующее положение занимает так называемое «неправовое право».

Необходимо также подчеркнуть, что сегодня, когда экономический интерес диктует праву свои условия и зачастую намного важнее прав человека, эффективность обеспечения и защиты прав и свобод человека внутри государства зависит от эффективной правовой политики, юридических механизмов и средств действующей правовой системы. При этом как внутренняя, так и внешняя политика государств в области обеспечения и защиты прав человека должна осуществляться в строгом соответствии с нормами международного публичного права, с учетом исследований общей теории государства и права и иных общественных наук. В связи с этим теория прав человека должна и в дальнейшем утверждать самоценность человека, его достоинство и свободу, его центральное место в правовых системах не только России, но и всех стран мира.

В развитии и укреплении как личных, так и политических прав и свобод объективно заинтересовано все общество. На исправление неблагоприятного положения дел в социальной сфере должны быть направлены усилия всех структур государства. Тем более что ч. 1 ст. 7 Конституции РФ провозгласила Российскую Федерацию социальным государством, «политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». В таком государстве демократические формы власти должны строиться с учетом прежде всего ее социального предназначения.

Говоря об эффективности реализации принципа законности в России, следует признать существование серьезных нарушений, в первую очередь в области конституционной законности. Причинами этого называются: 1) исторические традиции России; 2) низкая правовая культура личности; 3) правовой нигилизм; 4) отсутствие эффективного механизма привлечения органов государственной власти и их должностных лиц к ответственности за нарушения конституционного законодательства; 5) ослабление российской государственности[205]205
  См. об этом: Колосова Н. М. Обеспечение конституционной законности // Законность в Российской Федерации. М., 1998. С. 27–28.


[Закрыть].

По мнению Н. М. Колосовой, целесообразно определять конституционную законность в качестве превентивного фактора[206]206
  Существует также «узкий» подход к законности, согласно которому она анализируется лишь со стадии восстановления нарушенных конституционных норм (см. об этом: Колосова Н. М. Указ. соч. С. 28).


[Закрыть]. Сторонники данного подхода к законности говорят о том, что, по их мнению, она «начинается не тогда, когда посредством решений компетентных органов обеспечивается восстановление их действия, а тогда, когда любые органы начинают с соблюдения Конституции и следования ей»[207]207
  Авакьян С. А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 1997. С. 212.


[Закрыть]. Более того, подчеркивает Н. М. Колосова, конституционную законность следует обеспечивать уже на стадии принятия Основного закона, так как именно здесь закладываются предпосылки для ее соблюдения. Общество нуждается в том, чтобы в Конституции, с учетом ее относительной стабильности и стимулирующего воздействия на прогрессивные общественные стандарты, были закреплены основные закономерности развития общества и его структур. «Современная Конституция должна быть продуманной моделью организации всех сфер жизни общества с разной степенью конкретизации в каждой из этих областей»[208]208
  Колосова Н. М. Обеспечение конституционной законности // Законность в Российской Федерации. С. 28.


[Закрыть].

На сегодняшний день немаловажен тот факт, что недооценка законности как «органического компонента демократии»[209]209
  Сухарев А. Я. Актуальные проблемы законности в условиях реформ и роль прокуратуры в ее обеспечении // Там же. С. 111.


[Закрыть] усугубила системный кризис общества, что в наибольшей степени проявилось в небывалом росте преступности и распространении правового нигилизма во всех слоях населения и эшелонах власти.

Под влиянием негативных реалий жизни, говорит А. Я. Сухарев, и недовольства значительной части населения в последние годы вносятся коррективы в практику государственно-правового строительства, определение роли государства в восстановлении дисциплины и порядка. Нормализуется правотворческая и практическая деятельность в сфере правопорядка на уровне Федерации, в субъектах Федерации, на муниципальном уровне[210]210
  Сухарев А. Я. Актуальные проблемы законности в условиях реформ и роль прокуратуры в ее обеспечении // Там же. С. 111.


[Закрыть].

Итак, сегодня существует мнение, что для современной России большое теоретическое и практическое значение имеют, во-первых, выработка единых критериев оценки состояния законности, а также системы показателей для ее определения применительно к деятельности государственного аппарата и его отдельных звеньев, подразделений и служб. Во-вторых, анализ допущенных нарушений законности, причин и условий их совершения; разработка мер по профилактике таких нарушений; совершенствование мер защиты законности в деятельности государственных органов[211]211
  См.: Будилина Т. В. Законность и иные существенные черты государственного режима Российской Федерации // Правовой режим законности: вопросы теории и истории: Материалы Межвузовской научно-практической конференции 15 февраля 2001 г. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербургский университет МВД России. 2001. С. 5.


[Закрыть].

На сегодняшний день недостаточно реализован и в большей степени декларирован принцип разделения властей. СИ. Игонькина приводит следующие базовые аргументы. Во-первых, Президент по Конституции стоит над тремя ветвями власти, обладает полномочиями как законодательной власти (издает нормативные акты, которые по предмету регулирования и по силе действия фактически приравнены к законам), так и власти исполнительной (может председательствовать на заседании Правительства, непосредственно руководит силовыми структурами и т. п.). Наконец, Президент во многом причастен к формированию судейского корпуса и, следовательно, располагает возможностями влияния на власть судебную. Во-вторых, в системе органов государственной власти Российской Федерации имеется еще одна федеральная централизованная группа органов (прокуратура), осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за исполнением законов, которая не вписывается в рамки ни одной из трех существующих властей[212]212
  См.: Игонькина С. И. Милиция в механизме российского государства: Автореф. дис.… канд. юрид. наук. М., 1996. С. 14.


[Закрыть].

Перспективы развития государственного (политического) режима в современной России напрямую зависят от степени зрелости гражданского общества. П. Н. Раевский называет следующие условия, которые необходимы для успешного функционирования гражданского общества: 1) каждый член гражданского общества должен владеть собственностью, которая делает его независимым гражданином; 2) развитость многообразной социально – политической общественной структуры, выражающей все множество интересов в обществе; 3) развитие личности, активное, сознательное участие в общественном самоуправлении, индивидуальная свобода человека[213]213
  См. об этом: Раевский П. Н. Политический режим в современной России: основные тенденции развития // Демократия и тоталитаризм: проблемы противостояния (политические режимы в современном мире): Материалы межвузовского научно-практического семинара. Санкт-Петербург, 15 ноября 1999 г. / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 1999. С. 48.


[Закрыть].

Формируя и развивая гражданское общество, необходимо понимать, что западная модель гражданского общества вполне применима. При этом следует учесть, что Россия относится к странам, «где господствуют так называемые органические социокультурные, политико-культурные, религиозные и т. п. традиции и формы ментальности»[214]214
  Гаджиев К. С. О перспективах демократической государственности в России // Полис. 1994. № 3. С. 114.


[Закрыть]. Россия может учитывать опыт развитых стран с устойчивым государственным (политическим) режимом, но слепое копирование западных моделей недопустимо. Как справедливо подчеркивает К. С. Гаджиев, необходимо найти оптимальные пути и способы сочетания правового государства, гражданского общества, демократии с историческими традициями отечественной государственности. Формирование и совершенствование собственной модели демократии – актуальная задача для нашего государства.

Еще одно непременное условие, на которое обращает внимание К. С. Гаджиев, – это обновление политико-правовой культуры российского общества. Ученый говорит о кардинальной трансформации ее ценностных оснований. Причем процесс этот должен охватывать не только элитные группы, но и широчайшие слои населения. Всем им предстоит осознать суть демократии, в которой политическая оппозиция должна действовать в рамках правозаконности и выдвигать цели, которые не выходят за ее рамки. Это касается и правительства, которое в отношениях с оппозицией обязано строго соблюдать букву и дух закона. Здесь само собой предполагается уважение к закону и праву, отвращение к беззаконию[215]215
  Гаджиев К. С. О перспективах демократической государственности в России // Полис. 1994. № 3. С. 112.


[Закрыть].

Недостаточно реализованы и иные демократические принципы. Но даже на основе изложенного следует констатировать тот факт, что демократический государственный режим в России молод и несовершенен. Вместе с тем с определенной долей условности можно утверждать о формировании в перспективе собственной модели российской демократии, отличной от классических конструкций.

Применительно к современной России необходимо отметить, что конституционная характеристика нашего государства в качестве демократического с юридической точки зрения является декларацией, в рамках которой закрепляется целевая установка, определяющая перспективное направление развития российской государственности. В настоящее время в России сложился государственный режим переходного типа, в котором сочетаются демократические и недемократические методы управления обществом. При этом переход к демократии сегодня далеко не гарантирован. Как справедливо отмечает В. В. Сорокин, «переходный период в правовой сфере – относительно долгий процесс, результаты которого заранее не предсказуемы»[216]216
  Сорокин В. В. Право и время: правовая система и переходное время // Правоведение. 2002. № 1. С. 186.


[Закрыть].

Основная цель политико-правовых преобразований, проводимых в современной России, – формирование демократического режима с либеральной рыночной экономикой. Однако сегодня все чаще слышны сомнения по поводу того, действительно ли Россия идет по пути демократизации государственного (политического) режима.

Одним из основных признаков демократического режима является признание граждан в качестве основного источника власти в государстве. При этом принципы непосредственной и представительной демократии реализуются через наличие у граждан политических прав и свобод, при помощи которых они воздействуют на государственную власть. Вместе с тем реалии современной России не позволяют говорить о реализации принципа суверенитета народа как носителя и источника всей полноты государственной власти.

С юридической точки зрения вызывает сомнение демократичность употребляемого еще с первых парламентских выборов 1993 г. выражение «партия власти». В СССР бессменной партией власти была КПСС. Подобных партий в новейшей истории России существовало несколько: «Выбор России», «Наш дом – Россия», «Единство», «Единая Россия». Однако именно после парламентских выборов в 2007 г. партия «Единая Россия», поддерживаемая Президентом, стала партией власти и фактически и юридически, получив в свое распоряжение парламентское большинство, необходимое и достаточное для принятия любого, даже самого непопулярного, решения. При этом ни для кого не секрет, что правотворческий процесс в Государственной Думе происходит сегодня без учета мнения меньшинства, т. е. деятельность легальной оппозиции носит лишь формальный характер. Более того, вся система государственного управления группируется сегодня вокруг аппарата партии власти (правящей партии). На наш взгляд, отсутствие дискуссий и споров, реальной политической конкуренции может привести к застою в российской политической системе и политической стагнации в дальнейшем.

Теперь необходимо проанализировать реформы избирательной системы России, инициированные еще осенью 2004 г. В. В. Путиным и продолжающиеся по сей день, с точки зрения их демократичности. Речь идет, во-первых, об ином порядке выборов глав исполнительной власти регионов и, во-вторых, о переходе от смешанной избирательной системы к пропорциональной.

Следует признать, что подобные действия обусловлены как внешними, так и внутренними многообразными проблемами. Не случайно еще в самом начале своего президентства В. В. Путин выдвинул тезис о «диктатуре закона», подвергшийся критике со стороны определенных кругов общества. Однако, признавая подобную формулировку не совсем удачной, в какой-то степени некорректной, отметим, что ее суть состоит «в стремлении власти России навести хотя бы элементарный порядок в стране»[217]217
  Матузов Н. И. Право в политическом измерении // Российская правовая политика: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 2003. С. 72.


[Закрыть]. Провозглашение подобного принципа права было вынужденной мерой, подчеркивающей верховенство закона, его карающую силу и жесткость. В условиях формирования в России олигархического капитализма, пренебрежения законностью и моралью, сосредоточения антиконституционных политических привилегий в руках определенных структур и представителей олигархических кланов было необходимо обратиться к силе закона (позитивного права). Бывший помощник Президента РФ по правовым вопросам М. А. Крас нов подчеркнул необходимость подобного тезиса «из-за общей разболтанности государственного механизма»[218]218
  Независимая газета. 2001. 27 июля.


[Закрыть] и в то же время признал его временный характер.

По нашему мнению, принцип «диктатуры закона» не противоречит сущности демократического режима и соответствует идее формирования в России правового государства, потому что демократия – это государственный режим, основанный на праве как совокупности формально определенных правил поведения (юридических норм), исходящих от государства. Верховенство права (закона) – основополагающий признак современного демократического государства. При этом современный демократический режим не предполагает коллизий между сложившийся системой позитивного законодательства (права) и естественным правом, поскольку последнее сегодня само является частью права позитивного.

Что касается избирательного процесса, то, несмотря на существующее законодательство о выборах, его нормы и требования многие не соблюдают. Еще в начале 2000-х годов в России были широко распространены черный пиар, грязные технологии, компроматы, подкуп избирателей, давление различных олигархических групп и кланов, силовое преследование, использование административного ресурса и т. д.[219]219
  См.: Матузов Н. И. Указ. соч. С. 41.


[Закрыть] В этих условиях применение принципа «диктатуры закона» вполне обосновано. Более того, реформирование избирательного процесса в России обусловлено необходимостью борьбы с терроризмом, как внутренним, так и внешним (непосредственным поводом послужили события, произошедшие в Беслане в сентябре 2004 г.).