Текст книги "Моя Латинская Америка. Заметки бывшего торгпреда"

Моя первая поездка в Панаму, только что оправившуюся после наглого американского вторжения в декабре 1989 года для отстранения от власти и ареста фактического руководителя страны генерала Мануэля Норьеги с целью «установления там демократии», состоялась в сентябре 1990 года. А уже 29 марта 1991 года между СССР и Панамой были установлены дипломатические отношения, и я первым из советских дипломатов получил из рук президента Панамы Гильермо Эндары аккредитацию торгового представителя СССР в Республике Панама и дипломатические «корочки». Тогда же после немалых усилий с моей стороны в марте 1991 года семь (!) советских внешнеторговых организаций впервые приняли участие в очередной панамской Международной выставке-ярмарке «ЭКСПОКОМЕР».

Тщательно сохраняемая длительные годы США дипломатическая изоляция стратегически важной для них Панамы от СССР была прорвана. В Панаму мы потом окончательно переехали в сентябре 1994 года, когда там открылось наше Генеральное консульство во главе с опытным дипломатом Алексеем Александровичем Ермаковым. Но вначале была Коста-Рика.

Идеологический гигант: Коста-Рика

«Юрий Николаевич, да тут социализм, который мы не успели построить!» – воскликнул назначенный в 1994 году Чрезвычайным и Полномочным послом России в Коста-Рике Николай Михайлович Елизаров, прочитав мою справку об экономике и внешнеэкономических связях Коста-Рики, И было от чего так воскликнуть. Корни необычной даже для богатой разными невероятными сюрпризами Латинской Америки социально-экономической картинки этой страны восходят к историческим особенностям ее образования в середине XIX века и в известной мере иллюстрируют известные строчки В. Маяковского: «Социализм – свободный труд свободно собравшихся людей».

Христофор Колумб открыл эту страну на берегу Атлантики во время своего четвертого и последнего путешествия в поисках Вест-Индий. Ходят легенды, что бежавшие с юга Испании от преследований правоверных католиков евреи-сафардиты даже оплатили это путешествие Колумбу. Видимо, желая понравиться заказчикам, Колумб заранее назвал этот край «богатым берегом». Но на самом деле месторождений золота и других драгоценных металлов переселенцам из Испании тут найти не удалось. Местные, жившие на берегу Атлантики индейцы чоротеги вели себя довольно агрессивно, и тогда еще немногочисленным переселенцам пришлось искать другие источники существования на ниве тяжелого сельскохозяйственного совместного труда. Им удалось найти в 100 км от побережья обширную долину в междугорье вулканов, где они начали упорно трудиться: заниматься земледелием, скотоводством, строить себе дома и дороги, выращивать кукурузу, потом кофе и бананы, создавать местную промышленность, выходить на внешние рынки сбыта колониальных товаров, среди которых настоящим триггером для развития стал знаменитый в Европе коста-риканский кофе. Постепенно созданные в этой долине деревни объединялись в нынешний 1,5-миллионный город Сан-Хосе, ставший столицей одного из наиболее стабильных и в социальном, и в экономическом плане государств региона.

Рис. 6. Столица Коста-Рики Сан-Хосе из окна нашей торгпредской квартиры: скромная малоэтажная застройка, вдали когда-то грозный, ныне пока относительно тихий вулкан Ирасу

Так основой этой постепенно сложившейся экономической и социальной структуры этой страны, социальной стабильности и относительного благоденствия стал, на мой взгляд, тот самый свободный труд оставшихся наедине с природой свободных людей. Случай уникальный и, пожалуй, единственный для Латинской Америки эффект зарождения, развития и становления среднего класса собственников, создающих свои богатства преимущественно своим же трудом. Значительные и весьма глубокие экономические и позитивные социальные реформы произошли в этой стране и после мирового экономического кризиса 1929–1930 гг., и после гражданской войны 1948 года, и в период 1970–1978 гг. при правительствах президентов Хосе Фигереса Ферреро и Даниэля Одубера Кироса. В отличие от других стран региона и соседних Никарагуа и Панамы крупное латифундистское земледелие не стало в Коста-Рике основным элементом хозяйствования. И до сих пор преобладающей формой землевладения и собственности являются здесь мелкие и средние хозяйства, национальные компании и фирмы. Процесс развития общества на основе укрепления и защиты интересов класса мелких и средних собственников и привел к развитию здесь уникальных по своей социальной ориентации форм буржуазной демократии, соотношению государственных и частных форм собственности, роли иностранного капитала в экономике, доле социальных затрат в госбюджете, созданию страны, где нет армии, а учителей и врачей больше, чем полицейских. Где благодаря развитию промышленности экспорт довольно диверсифицирован, а не сведен к трем-четырем основным товарам, где прогрессивное налогообложение касается только тех, кто зарабатывает более 50 тыс. долл. в год, где существует государственная монополия на производство алкоголя, а цены на субботних с/х рынках устанавливаются государством, где государство обязано выкупать у производителей все излишне произведенные ими товары традиционного коста-риканского экспорта – кофе, сахара и риса, и где предназначенной на экспорт продукции производится на душу населения больше, чем в любой другой стране Латинской Америки – 6,3 тыс. долл. (в 2014 г.).

В Коста-Рике грамотность почти поголовна – 95 %, средняя продолжительность жизни костариканцев – 79 лет, существует государственная, закрепленная строкой в госбюджете система социального страхования, бесплатная, наряду с частной, система детских садов, школ, университетов. Из 5 млн костариканцев 90 % сегодня пользуются мобильными телефонами, а 88 % сетью Интернет, по дорогам страны с почти 5-миллионным населением колесят 2,2 млн частных легковых автомобилей.

Обобщенно все это выражается коэффициентом GINI – показателем равномерности распределения потребления национального продукта и услуг, равным в Коста-Рике 0,46 – один из самых благоприятных показателей в регионе. В случае Коста-Рики коэффициент GINI таков, что 68 % населения страны потребляют 82 % предоставляемого здесь для внутреннего потребления продуктов и услуг, что на долю местных олигархов (22 %) остается около 16 %, а коста-риканским беднякам (12 % населения, живущим на 4 долл. в день) приходится довольствоваться оставшимися 2 %. Минимальная заработная плата по данным на 2015 год составляла 285 долл. США, квалифицированная рабочая сила оплачивается на уровне 1050 долл./мес., а экономически активное занятое население составляет около 2 млн чел. Правда, относительно высок индекс безработицы – 12,5 %. Так что хотя и не все в Коста-Рике живут одинаково, но большинству живется по нашим меркам совсем неплохо. И эмоции посла Н.М. Елизарова, тогда только что приехавшего на работу в эту страну из зоны «дикого российского капитализма» середины 90-х годов, понять можно, хотя, конечно, социализма в его классическом марксистском понимании в Коста-Рике не существует.

Мы приехали на работу в Коста-Рику в последний год работы там в должности советского посла в этой стране Вадима Леонтьевича Розанова. Почти сразу после нашего приезда в Коста-Рику Галя неожиданно встретила свою однокашницу по Первому Московскому медицинскому институту – советскую кореянку Римму Тэн Пак, пришедшую в торгпредство для подписки на советские газеты. Римма еще в Москве во время учебы вышла замуж за костариканца, учившегося у нас на геолога. Надо же было так случиться, что кореянка Римма, дочь военного атташе СССР в КНДР в 50-е годы прошлого века, училась в нашей школе при посольстве в Пхеньяне, где ее преподавателем русского языка и литературы была Светлана Розанова, жена молодого атташе советского посольства В.Л. Розанова… Тесен мир, а мир дипломатов – еще теснее. Римма, почти тут же разведенная с мужем, обеспечивавшая высшее образование своим двум дочерям, после сорока лет работы врачом терапевтом в государственной системе здравоохранения Коста-Рики, уже давно на пенсии (1200 долл./мес.) и имеет свой собственный приличный дом в престижном районе Сан-Хосе.

И климат вечной весны (с температурой в течение года от +17 до +32), и бытовые условия для работы в Коста-Рике оказались прекрасными. Бывшее наше торгпредство в этой стране представляло собой трехэтажный дом с выделенными на первом этаже офисными помещениями и небольшим патио с местом для автомашин. Расположенное в 1 км от центра города, «100 метров на север и 50 метров на запад от церкви Святой Терезы района Эскаланте» – таким был теперь наш в принятый всюду в странах Центральной Америки, кроме Панамы, манере адрес. И двухкомнатная квартира на третьем этаже этого здания с видом на вулкан Ирасу, потухший, но иногда вдруг вспоминающий, что он не просто гора, а вулкан, и изрыгающий немалые груды пепла на головы и крыши домов костариканцев. Хорошие условия для жизни и работы имели для нас значение еще и потому, что по семейным обстоятельствам приехали мы сюда на работу с нашей первой 6-летней внучкой Машей, для которой в неподалеку от дома в районе Эскаланте нашлись частные и детский сад, и школа, в которой она училась и читать, и писать и по-испански, и по-английски, а с нами дома, само собой, – по-русски. Хорошо, что и русская подружка для учебы нашлась: Оля Кузнецова, дочка завканцелярией посольства Людмилы Кузнецовой. Маша и Оля потом даже учились в одном вузе и дружат до сих пор… Спасибо Вадиму Леонтьевичу Розанову, тогда послу СССР в Коста-Рике, за разрешение на учебу в иностранном учебном заведении… не все дипломаты на это решались без санкции Центра.

Рис. 7. Врачи: моя жена со своей однокашницей по Первому Московскому мединституту костариканкой Риммой Тэн Пак

Так что у перестройки, конечно, были и позитивы в сравнении с жесткими условиями прошлого в этой сфере… Это начальное образование в Коста-Рике (хорошо, что в Коста-Рике тогда не было еще системы ЕГЭ, да и вряд ли сейчас есть) сказалось потом позитивно на всем Машином образовании и карьере. Она потом много и успешно работала в России в автобизнесе, получила внешнеэкономическое образование, а сейчас представляет в Индии одну из дочерних компаний «Ростеха». Тоже занимается внешней торговлей…

В МВЭС наши «лихие 90-е» начались с того, что тогдашнему руководству Министерства в условиях нараставших валютных ограничений пришлось вводить «рыночные» принципы не только в уже похороненной к их началу системе расчетов со странами СЭВ в переводных рублях, но и в финансировании своих загранпредставительств. Грозные поручения «зарабатывайте сами валюту на свое обеспечение», «докладывайте о мерах по привлечению российских предпринимательских структур к бизнесу в стране пребывания» и тому подобное, полностью противоречащие принципам монополии внешней торговли и даже Венской дипломатической конвенции 1961 года, я начал получать сразу по приезду вместе с задержками в переводах валюты на счет представительства. Задержки были настолько серьезными, что вскоре пришлось продать «на пропитание» роскошный, купленный моим предшественником Юрием Александровичем Вислоусовым «мерседес-280», заменив его на тесную, хотя и юркую БМВ-318.

Итак, надо было начинать с бизнеса. А, как вы понимаете, нашему российскому бизнесу тогда было не до Коста-Рики, и я обрадовался первой же возможности, которая появилась не совсем вдруг, но все же неожиданно успешно на первых порах… И своим первым в жизни «бизнесом» я начал заниматься там, со знакомым мне еще по работе в Перу над проектом «Ольмос» Анатолием Марковичем Сойфером, специалистом, ученым института «Союзгипроводхоз». Институт развалился вместе с СССР, и Анатолий, недолго думая и опираясь на свой опыт и метод разведки подземных водных ресурсов, сумел скупить из последних денег, заработанных в последней командировке на Кубу, несколько буровых установок на базе белорусских МАЗов. Потом нашел меня среди российских торгпредов в горячо любимой им Латинской Америке и позвонил мне. И попросил не больше и не меньше, а срочно найти коста-риканского партнера, готового оплатить перевозку этих буровых установок, а заодно и доставку нескольких десятков тонн буровых труб и запчастей для создания совместного предприятия по бурению на воду в Коста-Рике.

Тут надо сказать, что выбор им Коста-Рики был связан, конечно, не только с тем, что тут начал работать я, его давний знакомец, но и потому, что он как ученый знал, что проблема водоснабжения в долине, где расположена столица страны Сан-Хосе, существовала давно, и бурить на воду здесь всегда было равно трудным и прибыльным делом. К тому же у него был в Институте молодой аспирант-костариканец Э.М., обещавший ему свое участие, в том числе и материальное, в реализации этого проекта. Этот костариканец, как многие, бедноватые, но производящие впечатление солидных партнеров латины, оказался на поверку, конечно, несостоятельным и отказался вкладывать свою долю в дело. А ведь Анатолий просил для начала лишь всего 10 тыс. долл. на оплату фрахта – перевозки трех автомашин МАЗ с буровым оборудованием и трубами из санкт-петербургского порта в коста-риканский порт Лимон.

Автомашины с буровыми станками и трубы под его честное слово были уже давно отправлены в Санкт-Петербург, каждый день их хранения в порту вылетал в копеечку, и… мой телефон в Сан-Хосе каждое утро накалялся от жарких разговоров с Москвой и от поисков мной в Сан-Хосе надежного и щедрого партнера, готового выложить за межокеанский фрахт гипотетически ценного оборудования и для начала совместной работы с незнакомым московским евреем около 50 тыс. долларов… Упорство в поиске такого бедового местного бизнесмена я, конечно, как всегда, проявил, но не везло, не получалось. И тут, как иногда везет «тем, кто везет», помог случай и… все еще тогда стоявший за моей спиной, как тень отца Гамлета, могучий и надежный Советский Союз…

В воскресенье слегка подвыпивший шофер посла задел бампером стоявший во дворе посольства тогда еще мой «мерседес» торгпредства, и, чтобы не доводить дело до страховых разборок и докладов в Москву, мне было предложено обратиться к знакомому этого шофера костариканцу, хозяину автосервиса и неплохо относящемуся к русским. Последнее обстоятельство за рубежом всегда ценится наособицу. Уже в понедельник я пригнал «мерседес» в компанию «ЕВРОКАР» к этому «костариканцу», молодому, лет двадцати восьми, человеку, представившемуся хозяином заведения Анхелем Кастильо. Тот быстро разрулил проблему ремонта небольшой вмятины дверцы авто, и, поскольку я был представлен как торговый советник посольства, последовала беседа со специфическим уклоном в бизнес и желанием что-то заработать на чем-то советском, а теперь, «к сожалению, российском…» За словечком «к сожалению» последовали оценки пагубности перестройки, затеянной Горбачëвым, потери противовеса в лице СССР в мировой политике и т. д. В завершение молодой человек начал неплохо показывать свои знания русского языка, а в конце уже представился коммунистом-гватемальцем, принимавшим участие в партизанской войне против диктаторского режима в этой стране и скрывающимся теперь в Коста-Рике… Кажется, повезло, подумал я, но решил сначала поговорить с Анатолием.

На следующее утро Анатолий Маркович не заставил долго ждать его телефонного звонка, и я быстро получил его согласие на предложение бизнесмену, да еще коммунисту-гватемальцу, на создание совместного предприятия по бурению на воду в Коста-Рике. Гватемалец потребовал в обмен на свое согласие работать с Анатолием, чтобы регистрация компании в Коста-Рике под выбранным им именем «Еврогидроминера» состоялась немедленно и чтобы ее учредителями стали, пока Анатолий не приедет, он и я с супругой. Иначе он денег на фрахт не переведет. Что тут было делать? Мы рискнули.

На регистрации фигурировали наши с Галей дипломатические паспорта, что потом нам кое-кто по-недоброму вспомнит. Но об этом ниже. Фрахт был оплачен, пришли первые четыре буровые установки, бурильные трубы, прилетел А.М. Сойфер со специалистами, и через два месяца были подписаны первые контракты на разведку и бурение на подземные воды, и мне можно было рапортовать в МВЭС о создании первого в Коста-Рике совместного предприятия с российским капиталом. Ура! Поручение Министерства успешно выполнено! Правда, финансирование нашего представительства от этой компании мы не получали. Российско-коста-риканская компания «Еврогидроминера» просуществовала три года. Бурилось в Коста-Рике трудно, твердые гнейсовые породы часто мертвой хваткой захватывали буровые трубы с шарошкой, да так, что приходилось забрасывать скважину и начинать новую.

Ноу-хау Анатолия Сойфера заключалось в магии геомагнитного поиска горизонта расположения подземных вод, в нее, в эту магию, поверил Анхель Кастильо и со скандалом разочаровывался всякий раз, когда магия не срабатывала или вновь заклинивало трубы. И, как часто случается, когда бизнес не оправдывает ожидания, этот «коста-риканский гватемалец» в полном противоречии со своим ангельским именем быстро сориентировался, нашел сообщника в банке, где у «Еврогидроминеры» был счет, оформил кредит под буровое оборудование и другие свои активы и… исчез. С миллионом долларов в кейсе. К тому же он оказался и вовсе не гватемальцем, а убежавшим из титовской тюрьмы хорватом из Черногории по фамилии Азановский… В коста-риканских газетах смачно подается эта история, к которой оказалось причастно российское посольство и прежде всего его торговый советник…

Рис. 8. С Анатолием Марковичем Сойфером, создавшим в Коста-Рике компании «Еврогидроминера» и «Номадас де Центроамерика» для разведки и использования подземных вод

Тяжко пришлось Анатолию разгребать такое… Досталось и мне. Нашелся в нашем посольстве не последний по рангу дипломат, написавший в отсутствие посла, тогда уже это была Валерия Николаевна Калмык, шифровку в Центр о моих связях с преступным миром. Хорошо, что к тому времени я был уже переведен в Панаму и за меня все-таки заступился наш первый российский посол там Сергей Сергеевич Гуров. В январские дни 1996 года ему пришла шифровка о моем откомандировании в Москву за «нарушение дипломатического статуса и участие в коммерческих операциях в Коста-Рике». Я показал ему направленные только что мной министру МВЭС документы, показывающие мою причастность к «Еврогидроминере» только на стадии ее создания и о передаче наших с Галей акций в этой компании Анатолию Сойферу и его партнеру еще в 1994 году. На этой основе попросил его ответить в МВЭС предложением отсрочить мое откомандирование «до окончания рассмотрения этих документов в Министерстве и до завершения моей работы по организации участия российских фирм в предстоящей в Панаме в марте очередной Международной выставке-ярмарке «ЭКСПОКОМЕР». Сергей Сергеевич согласился и отправил такую телеграмму. Этим все и закончилось, хотя потом все оставшиеся до нашего отъезда в Москву шесть лет мы с Галей прожили, как птицы на жердочке, всегда готовые взлететь и улететь по приказу. И все эти шесть лет и приказа не было, и в отпуск нас не пускали… мол, не положено в последний год работы.

Часто потом мы вспоминали с Сергеем Сергеевичем (он и его жена Наташа были нашими соседями в знаменитом скандальными сносами домов по указанию Ю.М. Лужкова в 2008 году дачном поселке Речник) эту историю. А Анатолий Маркович Сойфер все же смог с честью выйти из этой ситуации (помогал я ему, конечно, как мог). Он работал потом в Колумбии, обеспечил с нуля водопроводом небольшой, но и не маленький, с 40 тыс. жителей, колумбийский городок Тузла, пришлось ему (и весьма своеобразно) пообщаться с колумбийскими партизанами-марксистами, освободившими его от 5 %-ного налога на прибыль при условии, что он будет снабжать их старой советской пропагандистской литературой на испанском языке, затем перебрался в Панаму, где смог выиграть торги на создание гидрографической карты-схемы территории Панамы, да так и остался там, порвав пока все свои связи с Родиной. Стал сначала панамцем, а потом получил и коста-риканский паспорт и переехал в Коста-Рику. Последний раз мы тепло повидались с ним там, в Сан-Хосе, в 2007 году.

Ну а мне все те двенадцать лет довелось, как я сам того и добивался, работать сначала (до 1994 года) официальным торговым представителем России в Коста-Рике и по совместительству в Панаме, а потом (до 2002 года) торговым представителем России в Панаме и по совместительству в Коста-Рике. И каждые три месяца мы с Галей на автомобиле по горам и долинам немного опустившихся к центру Америки с заоблачных высот и потому тропически зеленых и живописных Кордильер переезжали на две-три недели: сначала почти через 1000 км в Панаму из Коста-Рики, потом ту же 1000 км из Панамы в Коста-Рику. Отчитываться перед Министерством о работе приходилось по обеим странам в одинаковых объемах.

За двенадцать лет такой двойной работы товарооборот в российско-коста-риканской торговле, постепенно возрос от уровня 2–4 до 20–25 млн долл. в год. Произошло это, однако, вовсе не из-за моих усилий, а в основном благодаря свободному выходу на мировые рынки наших производителей минеральных удобрений и металлопроката (сопровождавшемуся, правда, сокращением поставок этой продукции на внутренний российский рынок). Так что моих заслуг в росте товарооборота тут нет, потому как все сделки с этими биржевыми товарами осуществлялись и осуществляются через биржевых брокеров по отлаженным каналам торговых сетей, принадлежащим западноевропейским торговым компаниям.

Моя работа в Коста-Рике сводилась в основном к обеспечению и устройствам деловых контактов российских и коста-риканских компаний и лиц, стремившихся к налаживанию прямых связей, заключениям контрактов без посредников, что в случае успехов по определению является гораздо более эффективным. Тут, кроме проекта «Еврогидроминеры», пробурившей-таки несколько довольно глубоких и эффективно работающих до сих пор скважин для водоснабжения, например, фабрики «Кока-Кола» и других, более мелких фирм, были и другие заботы и дела, в том числе попытки расширения продаж тракторов «Беларусь», буквально затаскивания на коста-риканский рынок, минуя Панаму, наших автомобилей (и 44 автомашины нового модельного ряда завода «АвтоВАЗ» были туда поставлены), попытка реализовать давний троллейбусный проект, связывающий центр Сан-Хосе с аэропортом, и другие.

С периодичностью раз в два года МВТ Коста-Рики организовывало в Сан-Хосе международные ярмарки-встречи с потенциальными покупателями коста-риканских товаров и иностранными инвесторами. Вместе с посольством мы не раз инициировали приглашения на это мероприятие – «Rueda de Negocios». На фотографии внизу посещение этого мероприятия президентом Коста-Рики Мигелем Анхелем Родригесом, на котором был представлен наш Ижевский автомобильный завод.

Одним из итогов этого контакта с заводом была поставка тех самых 44 автомашин «Лада», которые тогда собирались в Ижевске, о чем я написал выше.

Рис. 9. Директор ВТФ «ИжАвто» В.П. Андрианов (на фото слева) на «Rueda de Negocios» в Сан-Хосе, Коста-Рика, 1995 г.

Среди этих других реализованных проектов был, например, такой, как поставка и монтаж одной из московских компаний в детском парке Сан-Хосе оборудования для аттракционов, причем наиболее габаритное оборудование было доставлено в аэропорт Сан-Хосе самолетом Ан-124 российской компании «Волга-Днепр». Совместными усилиями с нашим посольством, тогда с послом Валерией Николаевной Калмык нам удалось открыть в Сан-Хосе в 1993 году офис «Аэрофлота», который просуществовал там вплоть до октября 1996 года, когда были прекращены полеты нашего Ил-62 по маршруту Москва – Шэннон – Гандер – Гавана – Панама – Сантьяго-де-Чили, одного из самых протяженных в мире.

Забегая вперед, скажу, что время использования «Аэрофлотом» этого маршрута было значительно короче (около года), чем длительность нашей совместно с посольствами в Панаме и Коста-Рике и представителем компании в Панаме Романом Борисовым работы по согласованию, в основном с панамцами, такой возможности. С костариканцами посадку в аэропорту Сан-Хосе согласовать не удалось, и я думаю, что это было одной из важных причин не очень активного пассажиропотока этого рейса. Первые полеты по маршруту начались в конце 1995 года, а последний рейс по этому маршруту состоялся с вылетом из Шереметьево-2 6 октября 1996 года. Я очень хорошо помню этот рейс, потому что летел им в Москву из Панамы и обратно по изящно подаренному мне «Аэрофлотом» авиабилету. В знак признательности за мою долю работы в этом деле. Почему изящно? Потому что его как бы антикоррупционно разыграл наш Роман Борисов на проходившем незадолго до этого мероприятии для панамского дипломатического корпуса «Кухни разных народов»… путем продаж на нем лотерейных билетиков по 1 долл. Вот такая приятная для меня «кухня» получилась… Спасибо, «Аэрофлот»! Слетал домой на недельку за 1 доллар! Вряд ли такое было бы возможно в строгое советское время…

Рис. 10. Президент Коста-Рики Мигель Анхель Родригес (слева) подходит к нашему столику на «Rueda de Negocios» в г. Сан-Хосе в 1997 году

Что касается внешней торговли с Коста-Рикой, то по импорту в основном безуспешно прорабатывались по просьбе коста-риканских фирм прямые закупки российскими компаниями свежих бананов, кофе и ананасов, декоративных растений. Импорт этих товаров из Коста-Рики финансируется и потому осуществляется крупными европейскими торговыми домами и сетями, проникшими на наш внутренний рынок. Наши же доморощенные импортеры, как правило, сами нуждаются, а сейчас как никогда раньше, в средствах и отсрочках платежей. К тому же все три построенные к концу 80-х годов в ГДР для советских компаний-импортеров суда-банановозы, были приписаны к прибалтийским портам и достались Латвии.

В год моего завершения работы за рубежом (2002 г.) российско-коста-риканский товарооборот во взаимной торговле достиг 28 млн долл., в том числе наш экспорт 9,6 млн долл. (удобрения, металлопрокат и автомобили «Лада»), а наш импорт состоял из сахара-сырца и фруктов, причем 64 тыс. т сахара составили 45 % всего коста-риканского экспорта этой продукции. Сейчас российско-коста-риканский товарооборот достигает в отдельные годы уже 90 млн долл. и более, но его основой являются те же наши мочевина и коста-риканские бананы и ананасы. По экспорту на коста-риканский рынок нас уже тогда теснили товары из Украины: металлопрокат, мочевина, окись титана.

Объемы коста-риканского экспорта на внешние рынки постоянно росли и далее. Весь это рост объясняется исключительно и в целом хорошо организованной государством системой стимулирования производства товаров, направляемых на экспорт. Не стану приводить здесь много цифр, но несколько из них стоит, пожалуй, привести. С начала нового века объемы мировой торговли возрастали на 5 % в год, Коста-Рики – на 7,6 % в среднем ежегодно, в 2002 году из Коста-Рики вывозилось на экспорт 88 видов промышленной и с/х продукции, в 2014-м – 156 видов, торговыми партнерами Коста-Рики в 2002 году было 65 стран мира, в 2014 году – 168. И так далее. Откройте страницы сайта государственной организации содействия развитию производства и экспорта товаров из Коста-Рики PROCOMER, деятельность которой, в том числе международная, обеспечивается за счет отчислений от суммы каждой экспортной сделки, и вы почувствуете длань государства, направляющего эту работу. У Коста-Рики есть чему поучиться создаваемым только сейчас в России структурам содействия развитию производства и диверсификации структуры нашего экспорта.

Теперь немного об этом, т. е. о своеобразной государственной политике, проводимой в этой стране в том числе в отношении внешней торговли, с которой я там познакомился. После вступления в 1990 году в ВТО, одной из последних среди стран региона, в Коста-Рике очень тонко и упорно начали защищать своего производителя сельскохозяйственной и другой пищевой продукции от импорта производимых внутри страны аналогичных товаров, используя и фитосанитарные ограничения, и жесткий контроль качества, включая контроль качества и их внутреннего производства, и постепенно таким образом обеспечили и поддерживают самый высокий в Латинской Америке показатель продовольственной безопасности страны – 85 %, что означает зависимость страны от импорта только для 15 % товаров, связанных с производством и потреблением продуктов питания.

При почти полном отсутствии и разработок месторождений нефти именно государством, через государственную энергетическую компанию ICE (Instituto Costarricence de Electricidad) обеспечена и ее энергетическая безопасность: 96 % вырабатываемой в стране электроэнергии производится за счет возобновляемых ресурсов, в том числе на ГЭС – 78 %, посредством ветровых электростанций и геотермальных источников энергии еще 18 %.

Государственный сектор экономики страны представляют, кроме энергетической компании ICE, компания радио-, теле– и мобильной связи RACSA, топливопроизводящая и коммерческая компания со своей сетью бензозаправок RECOPE, государственными являются порты, железнодорожная и автодорожная сети страны.

В структуре ВВП на реальный сектор экономики приходится 47 %, в том числе на промышленность 21,7 %, сельское хозяйство – 18 %. Около трети костариканцев заняты производительным трудом, 40 % работают в сфере услуг, остальные – сотрудники сферы управления в органах власти, работники системы здравоохранения и образования. Сохранение позиций реального сектора как основы занятости – это, безусловно, результат проводимой правительствами страны в течение ряда десятилетий политики привлечения иностранных инвестиций, прежде всего в создание промышленных предприятий с высокой долей добавленной стоимости в производимой на них продукции, а также использование элементов протекционизма и гибких форм поддержки сельскохозяйственных производителей. Промышленный сектор экономики страны состоит из трех групп предприятий: к первой относятся предприятия, созданные иностранными, работающими в режиме свободных промышленных зон (СПЗ), ко второй – национальные предприятия, работающие как на внутренний, так и на внешние рынки (ядро коста-риканского крупного и среднего бизнеса), к третьей группе – предприятия с участием как национального, так и иностранного капитала, производящие товары традиционного коста-риканского экспорта: бананы, кофе, сахар-сырец.

Сделав в эпоху глобализации мировых хозяйственных связей выбор в пользу развития экспорта за счет постоянной диверсификации промышленного производства, а не на специализации страны на каких-либо конкурентоспособных товарах, авторы внешнеторговой стратегии Коста-Рики отказались таким образом от экономического развития анклавного типа и связали воедино эту задачу с обеспечением развития внутреннего рынка, модернизацией производства, сохранением социальных гарантий трудящимся, повышением необходимого для освоения новых технологий профессионального уровня как менеджеров, так и рабочей силы.