Текст книги "Исландские королевские саги о Восточной Европе"

{i} Когда ему исполнилось около 12 лет… (HN). И когда ему было 12 лет… (Agrip). Олаву было тогда 9 лет (ÓTOdd А). Как мы видим, в редакции А саги монаха Одда убийство приписано еще более юному Олаву (ему здесь лишь 9 лет), однако типичный для саговой литературы возраст мужания сагой тоже отмечен. См. в гл. 8: «А когда ему было 12 лет, то спрашивает он конунга, нет ли каких-нибудь городов или округов, тех, которые были под его властью и были отняты у него язычниками». См. ниже комм, к мотиву 6; ер. также: Глава 2, § 2.2, комм. 15. Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм, к мотиву 18.

(ii} Торг (HN, Ágrip, ÓTOdd А, ÓTHkr, ОТМ). Во всех источниках фигурирует новгородский Торг. Однако если в латинском тексте «Истории Норвегии» используется термин forum «рыночная площадь, торжище, центральная площадь», то в сагах – слово, являющееся древнерусским лексическим заимствованием в скандинавских языках, принадлежащим эпохе викингов: torg «рынок, торг» < дрр. тьргъ (Мельникова 1984. С. 70), хотя в древнеисландском языке имелась и другая возможность для обозначения того же понятия: markadr < лат. mercatus.

(iii} А такие были законы в той стране, что там не полагалось воспитывать сына конунга из иноземного рода или из далекого государства без ведома самого конунга (ÓTOdd А); Такие были законы в Гардарики, что там не могли находиться люди королевского рода, кроме как с разрешения конунга (ÓTHkr, ÓTM). А. И. Лященко высказывает сомнение, что на Руси мог существовать такой закон, но при этом приводит аналогичные примеры из саг: Харальд Суровый Правитель меняет в Византии свое имя и называется Нордбриктом (см. мотив 4 в Главе 8); Олав Трюггвасон (см. мотивы 12, 13) на западе называет себя гардским купцом по имени Али/Оли (Лященко 1926а. С. 11–12).

{iv} во дворе княгини… отряд людей в полном вооружении (ÓTHkr, ОТМ). Это не единственное указание на то, что княгиня имела свою дружину (ер. мотив 6). Исследователи, однако, не верят этому сообщению саги. Так, Э. Гордон (Gordon 1938. S. 71) повторяет мнение А. Бугге (Bugge 1908, 1910), что Аллогия не могла иметь свой двор и дружину, если, согласно Нестору, у князя Владимира было пять жен и сотни наложниц. Ср. также: Jones 1968а. Р. 17.

Тинг Аллогии. Олав воспитывается в Гардарики

Источники:

ÓTOdd А (к. 8)

Fask (к. 23)

ÓTM (к. 57)

Мотив тинга (общенародного собрания) княгини Аллогии представлен только в саге монаха Одда. Здесь он весьма уместен как стилистически, так и сюжетно. Рассказ об убийстве Олавом своего обидчика (мотив 4) обрывается на моменте убийства. Понятным становится использование темы невозможности проживания в Гардарики чужестранцев королевского рода. Дальнейшее развитие получает тема язычников-прорицателей в Гардарики. Лишний раз подчеркивается мудрость княгини Аллогии.

Г. Сторм отмечает, что в изложении убийства на торгу (мотив 4) Снорри Стурлусон рассказу Одда об убийстве Клеркона предпочел версию «Обзора» (с незначительным изменением), в результате чего он выпустил рассказ Одда о еще одном предсказании, а именно – о тинге Аллогии (Storm 1873. S. 135).

В «Большой саге» мотив тинга трансформирован и приспособлен к ситуации. Поскольку в гл. 47 излагается (вслед за «Кругом земным»), как по просьбе княгини конунг взял Олава под свое покровительство (мотив 4), то в гл. 57, восходящей к Одду, тинг не упоминается, но духи-хранители и свет, сияющий над Олавом, поясняют, почему он был любим конунгом и княгиней.

В «Красивой коже» фраза о том, что Олав получил воспитание у Вальдамара, лексически близка к тексту Одда.

По мнению А. Бугге, рассказ о тинге – не более чем сказка (Bugge 1908. S. 251–252). Э. Гордон тоже разделяет взгляд Бугге, что рассказ о юных годах Олава напоминает то, что говорится в саге о Хавелоке: королевский сын в детстве вынужден покинуть родину, он воспитан в чужой стране, вернувшись назад, он становится правителем. Гордон, кроме того, полагает, что юные годы Олава были так похожи на юные годы других конунгов, что скальды не имели достаточно фактического материала, и потому они уделили юности Олава так мало внимания. Эти годы его жизни послужили в рассказах о нем целям церковной пропаганды (Gordon 1938. S. 68).

Гордон отмечает, что, когда читаешь в саге, как прорицатели в Гардарики говорили, что в страну пришли духи-хранители какого-то благородного человека, начинаешь думать о рождении Христа (см.: Мф 2–3) и об Ангеле Господнем, возвещающем великую радость (Лк 2, 8-13). А тинг Аллогии напоминает о том, как Ирод послал волхвов в Вифлеем разведать о Младенце (Мф 2, 9): «И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец» (Gordon 1938. S. 41).

Л. Лённрот (Lönnroth 1963. S. 68) тоже видит в саге Одда заимствования из Библии: когда Олав появляется в Гардарики, возникает некий свет, как от вифлеемской звезды, осветившей восток.

Лённрот также полагает (Ibidem. S. 89), что некоторые мотивы близки к мотивам, использованным Саксоном Грамматиком: например, Сванхвита (Suanhuita), дочь датского короля Хадинга, узнает по глазам (ер.: Аллогия и Олав) королевское происхождение человека, называющего себя «королевским рабом», а в действительности – Регнера, сына шведского короля Хундинга (Saxo. Lib. II. Cap. 5).

{i} в восточной части мира (ит austr halfu heimsins – ÓTOdd A, ÓTM) – О четырехчастном делении ойкумены в древнескандинавской картине мира см.: комм. 32 к «Саге об Инглингах» в Главе 1.

{ii} в Хольмгарде (Fask). – Не могу не отметить неудачный комментарий к этому топониму в прекрасном высоко профессиональном переводе «Красивой кожи» на английский язык. Переводчица и комментатор А. Финли утверждает в начале XXI в. (словно за последние полтора века не было написано сотен работ на эту тему), что «русь, скандинавские правители Руси, основали эту базу на острове на Волхове» («the Rus, The Scandinavian rulers of Russia, had established this base on an island in the Volkhov» – Finlay 2004. P. 112, note 277).

(iii} у Вальдамара Старого (Fask). – Автор «Красивой кожи» называет Вальдамара «Старым» (прозвище, нередко применимое к прародителю, основателю династии; ер.: Один Старый) и говорит, что Олав получил воспитание в Хольмгарде, хотя из висы, на которой основана данная глава, это не следует. Скорее всего, на востоке в Хольмгарде (вариант: Гардарики) у Вальдамара Старого (ер. ÓTHkr, к. 26) было чем-то вроде стереотипной формулы в сознании авторов саг и их аудитории.

Олав на военной службе у Вальдамара. Дружина княгини

Источники:

Ágrip (к. 18)

ÓTOdd А (к. 8)

Fask (к. 23)

ÓTHkr (к. 21)

ÓTM (к. 58)

Мотив службы Олава у конунга Вальдамара дает прекрасную возможность увидеть авторскую работу Одда Сноррасона, автора «Обзора», Снорри Стурлусона и составителя «Большой саги».

Самая ранняя информация, содержащаяся в «Обзоре», предельно лаконична: Олаву дали дружину, он ходил в разные земли, воевал, совершал подвиги, приобретал славу; его отряд пополняли норманны, гауты и даны. Этот перечень воинов Олава близок к тексту «Истории Норвегии», где говорится о том, как Олав занялся пиратством, оплывая берега Балтии, а «его флот усиливался за счет норвегов и данов, гаутонов и склавов» (см. мотив 8).

Информация о службе Олава у Вальдамара никакими другими данными не подкрепляется, но вероятность ее весьма велика. Г. Джоунз полагает, что мы можем верить в то, что, находясь на Руси, Олав не сидел без дела. Благодаря своему темпераменту, воспитанию и стремлению к славе он должен был участвовать в многочисленных войнах Владимира против славян, поляков, булгар и печенегов (Jones 1968а. Р. 17–18). Это с одной стороны. С другой, из русских источников мы знаем варягов именно в качестве наемников – норманнского корпуса, который некоторое время постоянно служил князьям (Подробнее см.: Джаксон 1991а. С. 155–158.) В частности, и Владимир Святославич, готовясь к борьбе с Ярополком, «бкжа за море» и вернулся оттуда «съ Варлги» (Лавр. Стб. 75).

У Одда этот мотив вырастает в цветистый рассказ, наполненный дополнительными деталями и подробностями и, вне всякого сомнения, направленный на возвеличение юного конунга (о стереотипе изображения скандинавского конунга на Руси см.: Джаксон 19786). Здесь и почет и слава от князя и княгини; и предводительство в дружине, добывающей честь конунгу; и победа над недругами; и возвращение конунгу отвоеванных у него ранее земель; и покорение иноземных народов; и сокровища в качестве военной добычи. И все это относится к двенадцатилетнему мальчику.

Э. Гордон считает, что Олав в 12 лет вполне мог предпринять викингский поход, ибо так поступали, согласно сагам, и другие юные конунги (Gordon 1938. S. 90). Я, напротив, склонна видеть в этом рассказе следование стереотипу. А. Бугге, на которого здесь ссылается Гордон, тоже не отрицает того, что двенадцатилетний конунг мог возглавлять дружину князя, но полагает, что снарядить корабль в таком юном возрасте Олав мог только с помощью князя (Bugge 1910. S. 6). Уверенность Бугге зиждется на строфе скальда Халльфреда об Олаве, но не той, которая составляет мотив 9, а другой – о которой речь пойдет несколько ниже в этом комментарии.

Автор «Красивой кожи» в двух фразах сообщает, что Вальдамар сделал Олава хёвдингом над теми воинами, которые охраняли земли конунга, и что Олав увеличил государство гардских людей.

Снорри, вслед за «Красивой кожей», говорит о возглавляемом Олавом отряде, который должен был охранять страну (а не приносить честь конунгу, как у Одда), но не решается повторить, что стараниями Олава увеличилось государство Вальдамара. У Одда Снорри заимствует лишь собственный отряд Олава, который тот содержал на средства, выплачиваемые Вальдамаром. Из всех воинских подвигов Олава Снорри отмечает лишь то, что у того было несколько сражений и он умело управлял войском.

Из другой главы Одда (ÓTOdd А, к. 9) заимствует Снорри дополнительную тему – зависть людей к О лаву и попытку настроить конунга против него. (Отсюда логически вытекает отъезд Олава из Гардарики – мотив 8.) Наговаривая на Олава, согласно Снорри, люди обращали внимание конунга на отношения Олава с княгиней: «И не знаем мы, о чем они с княгиней постоянно разговаривают». Тут-то и следует у Снорри, видимо, долженствующий объяснить отношения княгини с Олавом текст о собственной дружине княгини. Здесь мы имеем пересечение с мотивом 4, где уже фигурировал находящийся во дворе у княгини отряд людей в полном вооружении (подробнее см. комм, к мотиву 4). Г. Джоунз предупреждает, что мы не должны верить в особые отношения Олава с иностранной королевой – это общее место в сагах (Jones 1968а. Р. 17).

В «Большой саге» контаминированы версии Одда и Снорри: превозносится двенадцатилетний конунг и сообщается о дружине княгини. Е. А. Рыдзевская отмечает, что «все это описано в весьма общих и неопределенных выражениях, безо всяких конкретных данных», каковых, по-видимому, в древнескандинавской литературе относительно жизни Олава на Руси и не имелось (Архив ИИМК. Ф. 39. № 19. Л. 16).

{i} Höfðingi (хёвдинг) – предводитель. Таким же предводителем над дружиной князя оказывается, согласно «Кругу земному», Харальд Сигурдарсон при конунге Ярицлейве (Ярославе Мудром). Чаще, однако, источники (и саги, и летописи) говорят о том, что вплоть до XI в. русские князья нанимали к себе на службу дружины викингов, заключая с их предводителями «своего рода коллективный договор» (Мельникова, Петрухин, Пушкина 1984. С. 62).

{ii} Аналогичную услугу и в сходных выражениях О лав позднее предложит королеве Гейре (ÓTOdd А, к. 11).

(in} хочу я положиться в этом на ваше счастье и твою собственную удачу (ÓTOdd А). – Две различные формы обращения к конунгу в этих словах Олава – на «Вы» и на «ты» – привели к расхождениям в переводах. Так же, как здесь, переведена эта фраза на английский язык Т. М. Андерссоном (2003. Р. 48). М. Риндал при переводе саги на норвежский язык принимает þíns за ошибку писца и предлагает свою конъектуру: mins; в результате получается, что Олав готов положиться на счастье конунга, но на свою собственную удачу (1977. S. 36).

{iv} паруса на их кораблях были из драгоценных материй (ÓTOdd А). – Т. М. Андерссон (Andersson 2003. Р. 139) отмечает, что драгоценные паруса фигурируют, например, в описании корабля Харальда Сурового Правителя, на котором он возвращался в Норвегию из Константинополя через Русь (Msk 55), либо в рассказе о плавании Сигурда Крестоносца из Палестины в Константинополь (Codex Frisianus. Bis. 286).

(v} В этом месте в рукописях AM45fol («Codex Frisianus», ок. 1300 или ок. 1325 г.) и AM 761 b 4°х (ок. 1700 г.) в текст «Саги об Олаве Трюггвасоне» по «Кругу земному» вставлена следующая строфа (см.: Codex Frisianus. Bis. 109; цитирую по:

http://www.skaldic.arts.usyd.edu.au/db.php?if=default&table=verses&id=3148&val= просмотрено 08.11.09):

 
Tolf vas elds at aldri
ýsetrs hati vetra,
hraustr þás herskip glæsti
Horða vinr ór Gǫrðum;
hlóðu Hamðis klæðum
hjǫrva gnýs ok skýjum
hilmis menn sem hjǫlmum
hlýrvigg, en mól stýri.
 

«Щедрому хёвдингу было двенадцать лет, когда он, отважный друг хордов, снарядил великолепный боевой корабль из Гардов. Люди конунга нагрузили корабль кольчугами, и щитами, и шлемами; и вращались штурвалы». Прозаический и поэтический текст находятся в явном несоответствии: если в саге идет речь об участии Олава Трюггвасона в защите владений конунга Вальдимара, то в висе – об отъезде с Руси некоего «отважного друга хордов». Скальдический текст противоречит не только своему ближайшему контексту, но и в целом истории Олава Трюггвасона, как она известна из целого ряда скандинавских источников, включая стихи скальдов – современников этого конунга. Дело в том, что 12-летний Олав не покидал Руси (он сделал это значительно позже); напротив, другой конунг – Магнус, сын Олава Святого, – отправился на родину приблизительно в том же юном возрасте, и Арнор Скальд Ярлов, описавший это событие, назвал Магнуса «отважным другом хордов»: «Vasat ellifu allra / ormsetrs hati vetra, / hraustr þás herskip glæsti/ Hgrða vinr ór Gǫrðum» (цит. no: Whaley 2009. Р. 207; см. полный текст и перевод в Главе 7, § 7.2, комм. 58–61).

Текст висы вводится словами: «Так говорит Халларстейн». Халлар-Стейн – это исландский скальд XII в. (Skj AI. 543–553; ВТ 525–535). Вопреки источнику, Финнур Йоунссон приписал эту вису Халльфреду Трудному Скальду (Ibidem. АТ 156; ВТ 148), современнику конунга Олава, сочинившему в 996 г. «Драпу об Олаве» (см. об этом скальде и его драпе ниже в комм, к мотиву 9). Вслед за Финнуром это повторили Я. де Фрис (de Vries 1964. S. 165) и О. Прицак (Pritsak 1981. Р. 272; Pritsak 1992. Р. 17–18). Полагаю, что данное мнение всё же ошибочно (см.: Джаксон 1991а. С. 103–104), в первую очередь, по причине противоречивости содержащейся в этой строфе информации, что заставляет думать, будто приведенная выше строфа принадлежит скальду, лишь понаслышке знавшему историю Олава Трюггвасона. Первое полустишие этой висы почти дословно совпадает (как можно видеть выше) с заключительным полустишием первой строфы поэмы Арнора Скальда Ярлов (исландского скальда, родившегося ок. 1012 г.), сочиненной им в 1047 г. на смерть конунга Магнуса Доброго (см. в Главе 7: § 7.2 и комм. 61), и вполне вероятно, что эти строки могли быть заимствованы Халлар-Стейном из поэмы Арнора, а не Арнором из поэмы Халльфреда. Халлар-Стейн известен обращением к чужим стихам: «Предполагается, что Халлар-Стейн заимствовал… структуру расщепленного стева у своего тезки, Стейна Хердисарсона, которому, как обычно считают, он в немалой степени мог быть обязан также содержанием созданного им стева» (Гуревич, Матюшина 2000. С. 380). Показательно также, что Снорри, цитирующий в «Круге земном» двадцать одну строфу Халльфреда и двадцать две строфы Арнора, ни разу не обращается к творчеству Халлар-Стейна (см. две его строфы в «Большой саге об Олаве Трюггвасоне» – в этой Главе, в § 5.5).

Б. Фидьестёль видел здесь перенос традиции, связанной с Магнусом Добрым, в рассказ об Олаве Трюггвасоне (Fidjestol 1982. S. 107). Д. Уэйли находит весомые аргументы в защиту первенства Арнора Скальда Ярлов в сочинении указанных строк, а значит, тем, кто их позаимствовал, не мог быть умерший за пять лет до рождения Арнора Халльфред и вполне мог быть, согласно указанию источника, Халлар-Стейн (Whaley 1998. Р. 183–184; Whaley 2009. Р. 208–209). Итак, я полагаю, что внесенная лишь в одну редакцию «Круга земного» ее переписчиком скальдическая строфа принадлежит Халлар-Стейну и исторической ценности как источник, подтверждающий пребывание Олава Трюггвасона на Руси, не представляет.

{vi} Так говорится в Рекстефъе… (ОТМ) – с этого места в «Большой саге» идет текст, отличный от «Круга земного». Автор добавляет строфу из «Рекстефьи» («Rekstefja») – поэмы исландского скальда XII в. Халлар-Стейна (см. о нем выше в (v}). Сочиненная больше чем через век после гибели Олава Трюггвасона, эта поэма не представляет исторической ценности, не служит подтверждением историчности информации тех фрагментов саг, в которых она до нас дошла (см. еще одну строфу в мотиве 11). Вероятно, сведения об Олаве почерпнуты скальдом XII в. из саг (устных, а возможно, и письменных) об этом конунге.

Разговор Олава и Вальдамара о религиях

Источники:

ÓTOdd А (к. 9)

ÓTM (к. 57)

Мотив разговора Олава и Вальдамара о языческих богах самостоятельной ценности не представляет. Он подготавливает нас к тому, о чем речь пойдет ниже (см. мотив 11).

Е. А. Рыдзевская высказывает предположение, что возможным образцом для Одда послужили некоторые англо-саксонские предания из «Церковной истории народа англов» Беды Достопочтенного (VII в.), «где христианизация тех или иных отдельных областей Англии связывается с влиянием одного короля, христианина, на другого, язычника… Речи Осви о христианской и языческой вере и богах и Олафа – на ту же тему у Одда в редакции А его саги весьма сходны по содержанию, но сопоставление именно этих текстов, как таковых, сравнительно мало убедительно, так как они носят слишком явно характер общих мест, встречающихся очень часто, и совершенно независимо друг от друга, в литературе соответственного характера, как на Западе, так и на Востоке» (Рыдзевская 1935. С. 14–15). Боюсь, что гипотезу Рыдзевской принять трудно, ибо, как она отмечает сама, нет свидетельств знакомства Одда с сочинением Беды. Полагаю, что исследовательница справедливо указала на типологическое сходство общих мест в литературе соответствующего жанра, вне зависимости от места и времени ее создания.

{i} Никогда не испугаюсь я тех богов, что не имеют ни слуха, ни зрения, ни разума (ÓTOdd А); Никогда не испугаюсь я богов, которым ты поклоняешься, потому что у них нет ни речи, ни зрения, ни слуха, и у них нет никакого разума (ÓTM). – Очевидная библейская аллюзия (ср.: 1 Цар 12:21; 1 Пар 16:26; Пс 95:5; Нс 44:9-18; Иер 2:28, 10:5, 16:20; Mux 5:13; 1 Кор 8:4), нашедшая отражение в целом ряде древнескандинавских агиографических сочинений (см.: Andersson 1988. Р. 276). Ср.: мотив 11, комм. {vi}.

Отъезд Олава из Гардарики

Источники:

HN (с. XVII. 11–14)

ÓTOdd А (к. 9)

ÓTHkr(к. 21)

ÓTM (к. 58)

В «Истории Норвегии» специального акцента на отъезде Олава из Русции не делается: просто рассказывается о его пиратской деятельности на Балтике и в Британии.

Отъезд Олава из Гардарики представлен в саге Одда как случайность: когда он, проведя лето в Аустрвеге, замыслил вернуться домой в Гарды, ему помешал сильный встречный ветер, и потому он повернул к Виндланду.

Как отметил Г. Сторм, Снорри позаимствовал у Одда рассказ о том, что к Олаву стали плохо относиться (см. мотив 6) и потому он не захотел дольше оставаться на Руси (Storm 1873. S. 136). Согласно «Кругу земному», Олав сознательно отправляется в Эйстрасальт (Балтийское море) и к Боргундархольму (о. Борнхольм).

«Большая сага» следует за Снорри, добавляя в повествование одну деталь – описание кораблей Олава.

Виса Халльфреда об Олаве в Гардах

Источники:

ÓTOdd А (к. 82)

Fask (к. 23)

ÓTHkr (к. 22)

ÓTM (к. 58)

Халльфред Оттарссон Трудный Скальд (Hallfreðr vandrœðaskáld Óttarsson) – исландский скальд (ок. 967-1007 гг.), о котором существует отдельная сага. О том, как скальд получил свое прозвище, известно из гл. 40 «Красивой кожи». О том же говорит и Снорри Стурлусон в гл. 83 «Саги об Олаве Трюггвасоне» и завершает главу такими словами: «Из стихов Халльфреда мы берем то верное и правдивое, что в них есть о конунге Олаве сыне Трюггви» (КЗ. С. 149). Сохранилось много стихов Халльфреда (отдельные строфы и фрагменты драп). «Драпа об Олаве» («Óláfsdrápa») сочинена в 996 г. Любопытно, что Халльфред знаменит своим прославлением конунга Олава, но вместе с тем он сочинял стихи и о его противниках – норвежских ярлах Хаконе и Эйрике (см.: Finlay 2004. Р. 112, note 278).

Э. Гордон отмечает, что строфы скальда Халльфреда об Олаве – единственный источник, восходящий ко времени жизни Олава (Gordon 1938. S. 94). Строфа из этой драпы, упоминающая Гарды, – единственное основание для того, чтобы не ставить под сомнение факт пребывания Олава на Руси. В то же время подробности русских лет Олава по праву принимаются исследователями лишь после тщательной проверки источникового материала.

В AM 310 4° строфы Халльфреда приводятся в одной из дополнительных глав; все шесть строф «вплетены» в повествование фразой о землях на юге и на западе, опустошенных Олавом Трюггвасоном. В «Красивой коже», напротив, висы следуют за очень лаконичным рассказом о детстве и юности Олава на Руси, завершающимся словами о том, что Олав приобрел известность и на востоке, и на юге, и на западе. Здесь они выглядят вполне уместно, чего нельзя сказать о «Круге земном». В нем приведена лишь одна строфа, но, как справедливо отметил Л. М. Холландер, «эти строки вряд ли относятся к содержанию главы» (Hollander 1964. Р. 163. Ch. 22, note 4), поскольку о военных действиях на Борнхольме (Остров – Hólmr – принятое в древнескандинавских источниках сокращение от Borgundarhólmr) речь идет в предыдущей главе, а о пребывании Олава на Руси – еще раньше. В «Большой саге» виса непосредственно следует за рассказом об отъезде с Руси и о битве на Борнхольме.

{i} В рукописи AM 310 4° после заключительной (по содержанию) 78-й главы саги Одда помещены еще четыре дополнительные главы (79–82), в последней из которых и приводится виса Халльфреда об Олаве в Гардах. Исследователи склонны считать, что эти главы не принадлежат тексту Одда (Finnur Jónsson 1932а. S. xvii-xviii; Bjarni Aðalbjarnarson 1937. S. 55; Andersson 2003. P. 26).

(ii} Бурицлавом звали конунга в Виндланде (ÓTHkr). Имя Бурицлав (Бурицлейв) встречается в ряде древнескандинавских источников. Оно происходит от славянского Болеслав. Но с 964 по 992, т. е. именно в те годы, когда там мог появиться Олав, польским князем, который правил в стране вендов (виндов саг), был Мешко L Вероятно, автор саги имел в виду его сына Болеслава или Болеслава Кривоустого. Бурислейв и три его дочери упоминаются в «Саге о Иомсвикингах» (гл. 15, 25).

{iii} Женитьба Олава на Гейре не зафиксирована ранней поэзией, а потому к этому известию следует относиться с сомнением (Turville-Petre 1951. Р. 133).