Текст книги "Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии"

Когда я ему об этом напомнил, он быстро ответил: «А мы, эвены, еще больше под угрозой исчезновения!»

Вмешательство в браконьерскую охоту может быть опасно для жизни. Я разговорился с одним мужиком, который работал охранником в заповеднике. Когда он пришел в избушку, вокруг которой висели туши кабарги, браконьеры ударили его по голове. Вследствие чего у него возникла гематома головного мозга. Здоровье, говорит, потерял, голова постоянно кружится. Полиция начала расследование, но потом он сказал, что просто упал с саней. Он не хотел конфликта: «Лучше самому браконьерничать и жить спокойно». На этих широтах действуют свои законы.

Весной меня пригласили на интересное мероприятие на другом берегу реки Лены. Посреди расчищенной в лесу поляны дремал привязанный медведь. Затем на поляну выпустили собаку, которая стала лаять и пыталась напасть на косолапого. Два мужика держали медведя за цепь так, чтобы он не смог достать пса. Это было соревнование охотничьих собак – лаек, в котором они мерились друг с другом в храбрости погавкать на медведя. Судьи сидели в будке и объявляли оценки: «Собака сработала без ошибок, все время держала хищника на контроле, подходила близко, максимальные баллы по смелости. Агрессивности не хватает, бросалась, но не нападала, 16 баллов. Лай – средненький, на троечку».

Медведь выглядел уставшим, и неудивительно. Он всего неделю назад проснулся после спячки, а тут с самого утра на него собаки лают. Короля леса вынудили зарычать, когда от собачьего лая уже зашкаливали все радары. В Финляндии экзамен на лай при помощи ручного медведя, пойманного малышом, считается издевательством над животным, но тут царила атмосфера спортивного праздника. Хозяева с собаками приехали на мероприятие с разных улусов. Главный приз – ошейник с GPS стоимостью 50 000 рублей. В российской Думе поддержали закон, запрещающий контактную притравку. Но проект закона поднял сильные протесты. Федот Тумусов, представитель Якутии в Думе, защитил законопроект и сразу же оказался с охотниками на «линии огня». Депутат, защищающий ограничения на охоту, в Сибири может быстро стать политическим трупом.

Весна – хорошее время травить медведя, так как охота на него начнется в апреле. Охота только по лицензии, но медведей хватает. Медвежатина тут не особо в чести. А вот лапы и желчный пузырь используют в качестве амулетов – как в старину в Финляндии. Но еще более важный весенний обычай – это охота на водоплавающих птиц. Уток и гусей стреляют осенью, когда они готовятся к перелету, и весной, во время их гнездования. В Whatsapp я видел ужасные фотографии с охоты, где на земле были разложены сотни застреленных гусей. В результате и птиц стало меньше. Охотники утверждают, что стреляют лишь в самцов, но на практике это сложно осуществимо.

У нас в деревне все мужчины, способные держать ружье, охотились на птиц. Как только снег сошел, вокруг раздались выстрелы. На лугах появились озера от затоплений, на берегу поставили будки. В них дежурили охотники, карауля птиц, спускавшихся на озеро. Первый, кто подстрелит утку, герой. Когда я однажды в вечерних сумерках совершал пробежку мимо одного озера, кто-то выстрелил из будки, не заметив меня. Или из-за меня.

В этот раз Байанай не дал ему добычи, пуля пролетела мимо.

Камчатка

На полуострове уснувшее проснется, и мир вокруг в любой момент изменится.

Ключевская Сопка, полуостров Камчатка, Петропавловск

Вулкан проснулся, стоило только погасить свет.

Мы весь вечер любовались возвышающейся перед нами величественной остроконечной горой, вокруг которой на километры расстилался дымовой след. И только когда стемнело, Ключевская сопка в пять километров высотой принялась капризничать и земля вокруг превратилась в нечто волшебное. Потоки лавы на ее вершине пылали алым цветом, закрывая черное конусообразное острие горы и камнепадом застывая на нижних склонах, покрытых снегом. На безоблачном небе вдруг вспыхнули невероятно яркие звезды, а луна осветила снежные хребты гор и скалистую долину – чего еще можно было желать? Не зря я срочно уехал из Тёхтюра – ведь всего лишь в 2000 километрах от Якутска происходило такое!

Ключевская сопка на выдающемся в Тихий океан полуострове Камчатка – не просто сопка, а самый высокий вулкан в Евразии, 4835 метров над уровнем моря. Кажется, до нее рукой подать, но на самом деле подъем по крутой многоуровневой горе может занять несколько дней и точно невозможен в период извержения. К счастью, отсюда мы могли безопасно наблюдать за процессом: мы были далеко, километров десять от вершины.

На другом краю долины курился вулкан Безымянный, его извержения ждали в любой момент[28]28
  В октябре 2020-го произошло извержение, высота выброса составила 10 км.


[Закрыть]. Дальше, с другой стороны, возвышался устрашающий, многогранный и непредсказуемый Шивелуч, который выпустил после взрыва газа в небо несколькокилометровый грибообразный столб дыма. Вся местность вокруг сформирована вулканами, и долина больше напоминает поверхность Луны, чем Земли. Нормальный лес тут не успевает вырасти из-за постоянных извержений, вокруг все усеяно скалистой вулканической породой, базальтовыми и пепельными наслоениями, которые четко выделяются на валах, изрытых оползнями. И неудивительно, что именно тут тестировали луноходы советские ученые в 1969–1989 гг.

Ключевскую сопку уже полгода как сотрясали извержения, но я приехал в последний момент, так как снег надолго забил дороги, ведущие к подножию горы. Накануне наша команда весь день ехала сюда из столицы Камчатки – Петропавловска. По дороге мы заехали в ближайший городок – Ключи. На всякий случай мы не стали там задерживаться, потому что официально это закрытый для иностранцев город. Там стоит гарнизон российских космических войск, а за вулканом Шивелуч находится полигон для испытаний межконтинентальных баллистических ракет[29]29
  Полигон Кура.


[Закрыть].

На полуострове Камчатка такие извержения, как на Ключевской, – обычное дело. Вулканическая активность на земном шаре снизилась после гигантских извержений, произошедших сотни миллионов лет назад, но на Камчатке земная кора все еще подвижна. Здесь в общей сложности 300 вулканов, из которых 30 активные. Ежегодно извергаются от одного до восьми. Камчатские вулканы – часть Тихоокеанского огненного кольца, тут океаническая плита подлезает под окраину континента[30]30
  Происходит субдукция.


[Закрыть]. В это кольцо входит большинство вулканов мира, оно охватывает продолжение Камчатки – Курильские острова, западный берег Японии и Америки.

При завоевании Сибири русским пришлось дойти до Камчатки и обнаружить тут в начале XVIII века интереснейшие явления земной коры. Не подозревая дурного, они основали столицу Камчатки между тремя вулканами, так как основным критерием было наличие удобной бухты для судов. Говорят, что коренные жители, коряки, боятся и почитают вулканы, а вот другой оленеводческий народ – эвены, наоборот, используют горячие источники вулканического происхождения в своих целях. Среди них, например, Малкинские термальные источники и серные озера, в одно мы окунулись по дороге к подножию Ключевской сопки.

Остатки вулканических пород на Камчатке видны повсюду. На земле целые поля пепла и области, покрытые продуктами недавних извержений, там даже не успела еще пробиться растительность. Кроме горячих источников тут есть еще кислотные озера и фонтанчики гейзеров. На склонах гор дымятся фумаролы, или выбросы вулканического газа, соединений серы и водорода. Газ этот опасен: так, около вулкана Узон лежит так называемая Долина смерти, где часто находят трупы медведей и ястребов, потому что с поверхности земли испаряется много ядовитых газов. И конечно, Камчатку периодически сотрясают землетрясения. Так, в 2006 году северную часть полуострова подбросил семибалльный толчок, от которого рухнули здания, разорвало теплосети в дальних деревнях в самый разгар зимы.

Днем в избушке у подножия Ключевской раздавался храп. Любители вулканов бодрствовали всю ночь, а днем спали. Мы жили в убогой кривой лачуге – избушке, которую используют вулканологи, она уже многое повидала, но все еще выполняла свои функции. Нам удалось растопить рассыпающуюся старую печку. Нас тут было шестеро: двое работников заповедника, жена одного из них, водитель и молодая девушка-фотограф – все из Петропавловска.

Супружеская пара приехала на день раньше, и мужчина уже успел сфотографировать рядом с избушкой огромного медведя. Медведь любопытно, но спокойно смотрел прямо на фотографа. Мы, к счастью, медведя не встретили, зато видели его следы, в которые уместились бы пять человеческих ладоней.

Камчатские медведи считаются самыми крупными в России, и тут их много, около 20 000 особей. Правда, последнее время, говорят, их стало меньше, они уходят дальше, потому что люди все глубже заходят на полуостров. Обычно медведи не представляют опасности для человека, но иногда такие встречи бывают фатальными.

Руководитель нашей группы – энергичный Александр Биченко, сотрудник заповедника и альпинист. Он подмел избу и территорию вокруг, проклиная всех, от туристов до вулканологов: «Народ оставляет тут мусор и думает, что кто-то придет и уберет».

Биченко – настоящий вулканофрик: он объездил все камчатские вулканы и даже переехал сюда ради них. Во время службы в армии он вызвался добровольцем на место приятеля, назначенного на Камчатку, да так и остался. Он помогал вулканологам носить аппараты и палатки на высокие труднодоступные смотровые площадки, собирать образцы лавы, пепла и газа. Биченко десять лет отработал охранником в национальном парке «Вулканы Камчатки», который находится под охраной ЮНЕСКО. Центр его – как раз эта долина, обрамленная вулканами Толбачик, Безымянный, Ключевская сопка и Шивелуч.

Биченко считает, что Камчатка – лучшее место в мире, чтобы наблюдать за вулканами, потому что тут можно наслаждаться извержениями и никто тебе не мешает. «В Японии и на Гавайях дороги перекрывают, и никому нет дела до извержения, а русские нарушают все правила. Когда в 2012 году извергался Толбачик, чиновники повесили пару желтых запрещающих знаков и весь Петропавловск ринулся смотреть на представление. Народ жарил шашлыки на горячей каменной массе и бросал аэрозольные баллончики в лаву, чтобы они взрывались», – описывал он.

Исключительность Камчатки в том, что тут представлены все типы вулканов, которые только есть в мире, считает Биченко. Тут есть конусообразные слоистые стратовулканы типа Ключевской сопки, взрывные с вулканическим куполом типа Безымянного, чашеобразные впадины – кальдеры типа Узона, низкие со шлаковым конусом гавайского типа – Толбачик и сложной формы, как Авачинская сопка, возвышающаяся над Петропавловском.

Особое очарование Камчатке придает то, что тут всю жизнь можно наблюдать, как меняется природа.

«За 35 лет я видел, как извержения создавали кислые озера и наполняли озера и реки. Скалы крошились, гейзеры возникали и исчезали, километровые каньоны сглаживались, лава разламывала ледники». Самая известная камчатская достопримечательность – Долина гейзеров, она частично исчезла в 2007 году, когда сошел оползень, сель из камней перекрыл русло реки, завалил водопад и часть гейзеров. В 2014 году новый сход камней запрудил реку и наполнил гейзеры.

Биченко наблюдал за извержениями с края кратера и ходил по горячей лаве. «В толстых ботинках по 700-градусной лаве можно быстро бежать, – уверял он. – Она как пластилин. Но ботинки, конечно, испортятся». Он чуть не остался посреди потоков лавы и два раза был в кратере, когда вулкан начал извергаться. За две недели до нашей поездки он ходил в поход на Шивелуч, как вдруг в вулкане неожиданно взорвался газ, выпустив в воздух горящий пепел. «Мы бросились к машине и уехали. А так могли и погибнуть».

К счастью, извержения на Камчатке случались в основном далеко от жилых центров. И хотя Петропавловск окружен вулканами, таких катастроф, как на Уайт-Айленде в Новой Зеландии, до сих пор удавалось избегать. В 1945 году Авачинская сопка выплюнула пепел, как Везувий на Помпеи, но в сторону от города. Вулканологи считают, что сопка может представлять опасность для ближайших дач и газопровода, который идет у ее подножия.

В 2012–2013-м осуществились мечты Биченко и многих любителей вулканов, когда на Камчатке в течение девяти месяцев можно было наблюдать мощное извержение Толбачика. Толбачик чуть больше трех километров в высоту, он очень хорошо виден с дороги, ведущей в Ключи. Одна из его двух вершин, та, что ниже, – действующий вулкан, который последний раз извергался в 1976 году. По подсчетам российских вулканологов, должно было пройти еще двести лет, прежде чем вулкан наберет в себя достаточно магмы для следующего извержения. Но вышло иначе.

Под утро 27 ноября 2012 года сейсмологические станции зафиксировали подземное «дыхание» – очень слабые толчки. Не успели вулканологи дать предупреждение, как пару часов спустя раздался грохот.

Стену вулкана разрезала огромная трещина, из которой полила жидкая базальтовая лава температурой больше тысячи градусов. Куски магмы разлетались от взрыва на высоту 300 метров так называемыми вулкановыми бомбами и застывали в воздухе. Пепел вырывался на километр вверх. Реки лавы толщиной в 15 метров изливались в долины вокруг со скоростью десять километров в час, образуя новые каньоны и валя на пути лес. Расплавленная магма вытекала также через туннели в уже остывшем лавовом поле. Под лавой остались полевая станция вулканологов, домик и дорога. Несмотря ни на что извержение можно было безопасно наблюдать с довольно близкого расстояния. И его последствия все еще ощутимы: в Толбачике образовались лавовые пещеры, температура в которых 100–300 градусов.

Вернувшись в Петропавловск, я пошел в Институт вулканологии, построенный еще в советское время. Вулканология – не самая крупная научная отрасль в России, но Камчатка по праву является ее центром. В этом советском комплексе зданий на дверях висят таблички типа: «Отдел подводных вулканов», хранящие память о славных временах. Раньше тут исследовали вулканы даже на дне океана, но сейчас на эту гордость денег нет. За одной из таких дверей – заваленная каморка ученого, на стене висит модель «вулкановой машины», сделанная из пластмассовых трубочек[31]31
  Имеется в виду КАМБИ – Комплекс аппаратуры моделирования базальтовых извержений.


[Закрыть].

«Я исследую механизмы взрывов, – поведал мне хозяин кабинета Алексей Озеров. – Это уменьшенная модель аппарата, который я собираю, на ней я хочу показать, как работает закон гидродинамики вертикальных труб». Озеров считает, что Камчатка – идеальная станция для вулканологов, так как тут извержения происходят круглый год, не то что на Гавайях или в Исландии. «В мире много вулканологов, которые работают за мониторами, пялясь на цифры акустических и сейсмических станций. Я же считаю, что у ученого должна быть возможность прикоснуться к месту. Лаву надо пощупать, пепел потоптать», – говорил он с гордостью в голосе.

Вулканологи передвигаются по месту извержения в защитных костюмах, похожих на скафандры, выдерживающие температуру больше тысячи градусов, и поднимают куски лавы тросом и прутом. Тут медлить нельзя – трос плавится за десять секунд. Еще они берут образцы газа и для защиты от вулканических соединений надевают противогазы. Сегодня камчатские ученые ходят в полевые экспедиции пешкодралом и ночуют в палатках даже зимой, потому что вертолеты стали редким и дорогим удовольствием. Опасная ли это профессия? Озеров считает, что не без риска, но городская жизнь опаснее.

Подготовка к извержению зависит от того, насколько хорошо ученые сумели его предсказать. А чтобы сделать такие прогнозы, нужны и наука, и ученые. Из-за этого в странах третьего мира выше смертность от извержений вулканов. Самый важный предвестник извержения – землетрясения, но они бывают не всегда. У подножия вулканов стоят измерительные приборы, регистрирующие подземное «вулканическое дрожание», которое человек не ощущает. Спутниковые снимки показывают отклонения в температуре вулкана. Можно предсказать начало извержения по скоплению вулканических газов. Динамику начинающегося извержения можно установить, наблюдая за изменениями в составе лавы.

А как России удается делать прогнозы?

С переменным успехом. Первое точное предсказание было в Советском Союзе – извержение Толбачика в 1975–1976 годах. Зато его следующее извержение в 2012–2013-м не смогли предсказать, а также не смогли предсказать извержение Авачинской сопки в 1991 году, оно началось без землетрясения. Слава богу, никто не погиб.

Вулканизм несет вред, например те же землетрясения. Каждый житель Петропавловска испытал это на себе и помнит, что он живет между вулканов. Раньше дома тут строили так, чтобы они выдерживали толчки в пять баллов, а сейчас – в девять. Для этого нужно больше железобетонных конструкций, что делает постройку дороже. Старые же здания можно сверху укрепить.

Но есть для Камчатки и польза от вулканов. Вокруг горячих источников построили санатории, а вулканы и гейзеры стали достопримечательностями для туристов. Треть необходимой энергии полуостров получает от геотермических источников внутри земной коры, пар от них крутит турбины электростанций. И если забыть про пользу, то просто приятно слышать, смотреть и ощущать последнее шипение земли, ощущать собственными ногами, как безжизненное пробуждается к жизни.

Отпуск

Финская семья летит в отпуск в Заполярье, хотя за те же деньги могла слетать в Таиланд.

Саккырыр, Эвено-Бытантайский улус

В Сибири осенние каникулы приходятся на конец октября – начало ноября. Из Якутска можно было легко улететь чартером в Таиланд, но мы купили билеты в заполярную Якутию – по стоимости вышло примерно столько же. Мы же приехали наслаждаться Сибирью!

Точка нашего семейного отпуска и моей командировки – Саккырыр, 1800 жителей. Это один из самых изолированных поселков Северной Якутии, с остальной частью республики у него связь только по воздуху. Около табло вылетов в аэропорту Якутска нас ждала огромная толпа. Местные, ехавшие домой с огромными сумками, безжалостно пролезали в очереди впереди туристов, пока не выяснилось, что у нашей семьи много свободных мест багажа. Тут сразу у нас появились друзья, с нами торговались из-за лишних килограммов.

До пункта назначения, как и во многие другие улусы Якутии, летают старенькие турбовинтовые самолеты «Ан‑24». Наш самолет, трясясь и гудя, поднялся в воздух, уверенно пролетел над заснеженными горами и в свете заходящего солнца мягко покатился по заснеженной посадочной полосе посреди снежных гор. Дети недоумевали: куда это мы прилетели? Местные в таком же недоумении смотрели на нас и на детей. Поселок с его низкими домиками советских времен был аккуратно укрыт белым снегом. По деревенской дороге изредка проезжали снегоходы или грузовики. По улице плелись курчавые морозоустойчивые якутские коровы и пестрые собаки-метисы. Некоторые были довольно агрессивно настроены к путешественникам. Одна чуть в меня не вцепилась, когда я пытался войти в дом. Хозяин объяснил, что собака всегда, как темнеет, начинает кусаться. Собаки безжалостны даже к собратьям. Наши дети видели, как на дороге стая насмерть загрызла представителя своего же вида.

На ночь мы остановились у супружеской пары в одной половине их двухквартирного дома. Им лет пятьдесят, веселая Светлана – местная, а более стеснительный Юрий – русский, из Центральной России, из Смоленска. Он всю свою жизнь работал на севере Якутии, Светлану встретил уже в зрелом возрасте и теперь работает тут, в Саккырыре, занимается извозом на собственном внедорожнике. Судя по всему, он сильно скучал по дому. Дверцу холодильника украшал впечатляющий алтарь из магнитов: иконы, смоленские церкви и пейзажи, Путин и Медведев. Да, нелегко, наверное, быть русским в Саккырыре. К счастью, его мучения закончатся, когда Светлана выйдет на пенсию. Тогда они переедут в Смоленск, в настоящую Россию.

Центральное отопление так парило, что в доме было жарко, как в бане, и даже в сильные морозы приходилось держать окна открытыми. У Светланы с Юрием есть и баня, но помыться нам удалось лишь один раз за две недели, потому что тут, за полярным кругом, дрова – большой дефицит. С погодой нам повезло: мороз был всего лишь – 20 градусов, что для этого времени года тепло. Мы были всего в 130 км от Верхоянска, который борется за титул самого холодного населенного пункта в мире. Я с сыновьями ходил на лыжах, и они развлекались тем, что прыгали с крыши бани в сугроб и играли в развалившейся машине, которую бросили на обочине.

Эвено-Бытантайский улус, в котором находится Саккырыр, всегда жил своей жизнью: даже советская власть установилась тут только в 1930 году. Половина населения – якуты, они разводят скот и лошадей. Вторая половина – эвены. По языку они полностью оякутились, но все еще занимаются традиционным оленеводством. В горной тундре живут 16 000 оленей улуса, то есть десятая часть всех оленей Якутии.

Здесь можно купить все: и оленину, и говядину, и конину, и разную дичь, а вот овощи и фрукты найти сложно. Пришлось нам сесть на кетодиету[32]32
  Диета с высоким содержанием жиров и низким содержанием углеводов. При этой диете не едят фрукты, мучное, овощи ограниченны.


[Закрыть]. В магазинах овощей и корнеплодов мало, и стоили они бешеные деньги. В Саккырыре мы купили самую дорогую в нашей жизни картошку – 350 руб. за килограмм. Во время нашего визита полки магазинов угрожающе пустели, а фуры с продуктами все не было и не было. Когда же груз наконец прибыл, нам еле-еле что-то удалось купить.

В деревне было много семей с детьми. Мы зашли в Дом культуры на танцевальный вечер, посмотрели, как танцуют хип-хоп и фламенко. Похоже, что отсюда молодежь не уезжает толпами. Семьи получают субсидию на строительство жилья – 70 % от стоимости, и дома построены на вид очень даже прочно. В Якутии, в Республике Саха, придерживаются щедрой региональной политики: 95 % бюджета Эвено-Бытантайского улуса – субсидии из бюджета республики. Республика оплачивает доставку базовых продуктов питания – муки и картошки. Существенная статья расходов – топливо на обогревание, его привозят в объеме 400 000 тонн по автозимнику, который открыт четыре месяца в году. Электричество работает на дизеле, расход дизеля составляет 1500 тонн в год, то есть 200–300 фур.

Поддержка для таких областей из бюджета оправданна. Богатство России держится на природных ресурсах Сибири, их добывают на территории проживания коренных народов. Правда, в Саккырыре еще ничего не бурят, хотя в земной коре и нашли золото, серебро и платину. «Ну и хорошо, – сказал Иван Горохов, пожилой глава района, с которым я беседовал в здании администрации. – К раскопкам я отношусь с подозрением. Это нехорошо ни для экологии, ни для водоемов. Наше богатство – изолированность, которую мы можем продавать туристам».

Правда, туристы мы тут, наверное, единственные. Да и наш отпуск чуть не пришлось прервать, так как у старшего сына выступили гнойники и поднялась температура, но, к счастью, мы его вылечили и смогли догулять каникулы до конца. А детям остались воспоминания о комнатах, где мы потели, и маленькой деревушке среди заснеженных гор.

В Саккырыр народ вез яйца, а на обратном рейсе у многих был такой же, как у нас, большой белый пакет с мясом. Из солнечного отпуска возвращались мы с оленьей ногой. В Якутске, на парковке аэропорта ждал наш дорогой «уазик». С разряженным аккумулятором.