Текст книги "Моя королева"

Глава 18

Дуглас ногой распахнул дверь и прошел через всю комнату к постели, не отрывая губ от рта Элизабет.

Когда он положил Элизабет на тюфяк, набитый свежим ароматным вереском, который сам собрал в это утро, он подумал, что никогда в жизни не видел никого красивее этой женщины… его жены. Ее большие глаза сияли. Она не сказала ни единого слова. Молча она потянулась к нему, ища новых поцелуев.

Дуглас нашарил узел ее платка и развязал его. Ее волосы разлились по ее плечам огненно-золотым потоком. Он поцеловал ее в подбородок, в шею, потеребил мягкую мочку уха. Он высвободил руки из спутанных волос и медленно отвел ее голову назад, чтобы еще раз поцеловать.

Он почувствовал, что ее руки скользнули вверх по его предплечьям, и их пальцы сплелись.

– Мне нужно видеть вас, – прошептал он, проведя рукой по контуру ее лица. Он потянул завязки ее блузки. – Боже милосердный! Как вы хороши!

Грудь у нее была нежная, пышная. Он гладил ее тонкую кожу, теребил сосок, пока он не затвердел и не задрожал, услышал ее стон и свое имя, которое она произнесла шепотом один раз, потом второй.

Это было самое приятное, что он слышал в жизни.

– Закрой глаза, милая, – прошептал он ей на ухо. – Сегодня ночью тебе нечего бояться темноты.

Он развязал шнуровку, стягивающую ее стан, и отбросил прочь ее юбки.

Теперь девушка была почти нагой. Дыхание его убыстрилось, тело запылало при виде Элизабет, лежащей перед ним в одной сорочке. Он стянул с себя через голову рубашку и увидел, как затрепетали ее ресницы. Он наклонился к ней, и его грудь прижалась к ее груди. Он нежно поцеловал ее в нос, а потом снова в губы, глубоким и долгим поцелуем, и почувствовал, что ее тело тает от наслаждения под его ласками. Когда он взглянул на нее, освещенную лунным светом, то увидел, как быстро поднимается и опускается ее грудь; она лежала с закрытыми глазами, остро ощущая нечто такое, чего никогда не знала… но она будет помнить это до конца дней своих.

Дуглас отстранился от девушки. Он может взять ее, это очевидно, и с мучением, которое он испытывал, будет покончено. Он может ласкать ее, упиваться ее нежностью и запахом. Господи, как он жаждет этого! Никогда в жизни не хотел он женщину так сильно. Но как бы ни было сильно его желание, в глубине души он знал, что этого нельзя допустить. Если он поддастся своей похоти, его судьба будет совсем иной. Но можно подарить Элизабет такое наслаждение, что она до конца дней своих запомнит эту ночь, эти ласки… и его самого.

Его губы скользнули по ее телу вниз, покрывая поцелуями шею, грудь и твердые соски, пока она не стала выкрикивать его имя. Он прижался к ней и почувствовал, что она приподняла бедра, раскрываясь навстречу ему. Он сбросил с себя жаркий шерстяной килт, и теперь ничто не мешало их соединению.

Когда он коснулся языком ее лона, она приподнялась на кровати со сдавленным выкриком:

– Дуглас, мы не можем…

– Ш-ш-ш, – прошептал он, осторожно укладывая ее назад, – позвольте мне дарить вам наслаждение единственным дозволенным мне способом.

Он ласкал ее, и все ее тело трепетало от незнакомых ощущений. Он коснулся ее изнутри, и она замерла, затаив дыхание, ее губы раскрылись от удивления, а глаза крепко зажмурились.

Он скользнул ниже, раскрыл ее навстречу своим губам. Она подняла бедра, не в силах вынести мучительные ласки. Он почувствовал, как она запустила пальцы ему в волосы, как крепко обхватила его руками, словно молила продолжать. Он и сам не мог остановиться, как не мог перестать дышать… он мог только любить ее.

Только когда тело девушки замерло, а дыхание успокоилось, он уложил ее на спину, а сам лег рядом и заключил ее в объятия.

Когда Элизабет проснулась, солнце уже сияло. Она потянулась и закинула руки за голову, нежась под одеялом.

Ей не было так хорошо… по правде говоря, ей никогда не было так хорошо. Теперь она поняла, почему молодые леди с трепетом ждут необыкновенной любви своего суженого. Любовь явилась к ней нежданно и бросила в пучину таких удивительных чувств, что и поверить невозможно. Дуглас ласкал ее необыкновенным способом, о котором она и понятия не имела. Он унес ее в удивительные места, так что ей казалось, что она побывала в раю.

Всю ночь он держал ее в своих объятиях, и сердца их бились в унисон. Все было бы замечательно, но… Он мог целовать ее, прикасаться к ней, ласкать ее руками и губами, но он не сделал ее своей женой.

А ей хотелось, чтобы это случилось. Ах, как хотелось!

Элизабет села на кровати, отбросив одеяло. Дуглас ушел. Она знала это, даже не окликнув его по имени. Его палаша не было у двери. И куртки тоже не было. Но еще более красноречиво говорило о его уходе то, что без него в доме было пусто.

Она встала и отбросила с глаз спутанные волосы. Подошла к столу, взяла чайник и только тогда заметила их – лежащих на столе в ожидании ее пробуждения.

Книги!

Сердце у нее привычно замерло, когда она взяла их и пробежалась пальцами по корешкам. Там были Дефо, Мильтон, даже Чосер. Были и незнакомые книги; некоторые она уже читала… и перечтет снова.

Каким-то образом Дугласу удалось достать для нее книги взамен тех, что погибли на море. Никогда еще она не получала такого дорогого подарка. И ей страшно захотелось поблагодарить его.

Элизабет быстро оделась, накинув сорочку, простую юбку и корсаж, который дала ей поносить Эйтни. Она налила воды в чайник и задумалась, с какой книги начать. Когда чай был готов, она уселась на стул, поджав под себя ноги, и открыла первую страницу.

Шли часы. Утро быстро превратилось в день. День перешел в сумерки, а она читала одну восхитительную страницу за другой. Только когда в животе у нее заурчало от голода, она отвлеклась от книги и поняла, что провела за чтением весь день.

За окном небо темнело. Куда это мог так надолго уйти Дуглас? Прошло ведь уже много часов. И тут она поняла.

Эйтни!

Ей следовало бы вспомнить об этом пораньше.

Накинув шаль, Элизабет торопливо зашагала по долине.

На ходу она мурлыкала мелодию, которую Кэролайн часто играла на клавикордах. Она на острове Скай почти неделю и все еще не написала сестренке обещанного письма. Она напомнила себе попросить у Дугласа писчей бумаги, потом сорвала веточку душистого вереска, чтобы закладывать прочитанные страницы в книжке.

Когда она добралась до дома Эйтни, солнце уже село за горные вершины, предвещая наступление ночи.

– Добрый день, мисс, – сказала Эйтни, заметив Элизабет, спускающуюся с холма. Она стояла у дома, выбивая пыль из половиков. – Я уже давненько вас поджидаю. Или вы нашли себе какое-нибудь занятие?

Элизабет взялась за другой конец половика и помогла Эйтни вытрясти пыль.

– Я читала. Утром я нашла на столе несколько книжек. Несколько стихотворных сборников, романы… Я подумала: может быть, Дуглас здесь… Мне хотелось поблагодарить его за то, что он достал их для меня.

– Ах, девушка, я не думаю, что книжки от Дугласа. Где бы он сумел раздобыть их так быстро?

– Но если они не от Дугласа, то откуда же они взялись?

Эйтни задумалась.

– Единственный человек здесь, на острове, у которого есть книги, это лэрд.

– Лэрд?

– Ну да, Маккиннон из Дьюнакена. У него в библиотеке полно книг. Они перешли к нему от прежнего главы клана. Он, верно, услышал, что ваши вещи погибли, и решил, что вы обрадуетесь, если он даст вам несколько книжек. Кто-то должен же их читать. Иначе они стоят без толку в его старом пустом замке и рассыпаются в пыль…

– Да, конечно, – согласилась Элизабет. – Это скорее всего лэрд. Я никогда не слышала о нем от Дугласа, поэтому мне и в голову не пришло, что это он. Может быть, это лэрд принес их вчера в дом, когда нас не было?

Эйтни кивнула:

– Может быть…

– Да, так оно и есть. Мне нужно бы сходить в замок и поблагодарить его.

– Да, мисс, почему бы вам не сделать этого? Но не сегодня. – Она взяла Элизабет за руку и повела к дому. – У меня тушится мясо на огне. Поужинайте-ка со мной и расскажите, что вы вычитали в тех книжках, ладно?

Элизабет вошла, наклонившись, в низкую дверь. Глядя на нее, Эйтни не могла удержаться от улыбки.

Она сказала Дугласу, что не станет лгать этой девушке.

Она и не солгала.

«Ах, Эйтни Маккиннон, какая ты умница, право же».

Дуглас читал записку от дяди и хмурился.

– Принц скрывается на острове Скай?

– Скорее всего это так.

Родерик налил себе бренди, потом наполнил стакан Дугласа. Он уселся у очага, почесывая за ухом одну из своих гончих.

– Он бежал от преследователей, переодевшись ирландской девушкой. Каково, а? Ты можешь в это поверить? Великолепный Стюарт в кринолине, как барышня?

– Лучше быть ирландской девушкой, чем мертвым принцем.

Родерик замолчал, давая Дугласу время переварить услышанное.

– Твой дядя созвал тех, на чью поддержку можно рассчитывать. Они соберутся здесь, в Дьюнакене, через две ночи, считая с сегодняшнего дня.

Услышав это, Дуглас подался вперед:

– Почему в Дьюнакене?

– Если бы мы встретились в Килмари, это непременно вызвало бы подозрения, и твой дядя и брат Йен подверглись бы риску быть схваченными.

С этим Дуглас не мог не согласиться.

– А кто приедет?

– Йен Даб, конечно. Маклеод с Рааси, я… и молодой Йен.

Дуглас обрадовался, что наконец-то увидит брата. Только ему хотелось бы, чтобы они встретились по иному поводу.

– А что Маклин?

– В этом твоей дядя неумолим. Карсаигу ничего не стоит выдать всех нас за тридцать тысяч фунтов. – Родерик посмотрел на Дугласа. – Дуглас, я знаю, что ты решил не принимать участия в восстании…

– Восстание уже подавлено. На карту поставлена жизнь принца. За ним охотятся, как за диким зверем. Ничто не может быть важнее, чем спасти его, даже возвращение моего наследства.

Услышав внезапный шум снаружи, Элизабет опустила книгу, которую читала, вскочила со стула и распахнула дверь.

– Я уже начала…

Но то был не Дуглас. И не Эйтни: коза с довольным видом жевала чулок Элизабет, висевший на веревке.

– Стой! – закричала она. – Брось чулок, иначе я… суну тебя в котелок!

Но коза, не обращая на Элизабет никакого внимания, потрусила по двору, и белый чулок развевался на ветру, свисая из ее пасти.

– Стой же! – закричала Элизабет, бросаясь за козой. – Вот противное существо! Отдай чулок! Почему ты не идешь, когда тебя зовут? Труис! Труис!..

Она вбежала вслед за козой в коровник.

– Труис!

Увидев фигуру человека в полутьме, она резко остановилась от неожиданности.

– Дуглас!

Он стоял с белым чулком в руке.

– Вы это ищете?

– Смешное создание, – пробормотала она. – У нее не хватает ума прийти на зов.

– Может быть, она и пришла бы, если бы вы попробовали позвать ее по имени.

– А я и звала. Разве вы не слышали? Я звала ее так же, как вы, – Труис.

Дуглас улыбнулся:

– Труис, девушка, по-гэльски означает «пошла вон». Так что коза делала именно то, что вы ей велели.

Рогатая морда появилась из-за кучи соломы и заблеяла, словно подтверждая сказанное.

Элизабет выхватила из руки Дугласа шелковый чулок.

– Вы надолго уезжали, – сказала она. – Здесь… слишком пусто, когда я одна.

Дуглас посмотрел на нее.

– Но ведь вам именно этого и хочется, не так ли? Жить одной в Лондоне, в особняке, как вам заблагорассудится?

Элизабет не очень-то понравилось, что ее же слова с иронией бросают ей в лицо.

– Да, но по крайней мере в Лондоне есть развлечения. Можно пойти в музей, почитать, погулять в саду…

– Пойдемте со мной.

Дуглас взял Элизабет за руку и повел вверх по склону холма позади дома, поросшего вереском, доходившим им до колена, и ракитником. Там он наклонился, сорвал цветок белого шиповника и сунул себе за ухо.

– Этот остров – настоящий сад. Неужели вы этого не замечаете? Вы только вздохните полной грудью. Почувствуйте, как сладко пахнет вереском, какой острый запах можжевельника…

Элизабет взглянула на него, пораженная поэзией его слов.

Он повел ее дальше по склону.

– Что вы находите в музее? В книгах? Свидетельства истории прошлого? Все это можно найти и здесь, девушка. Для этого нужно только пошире открыть глаза. Холмы, что окружают вас, древнее, чем любая скульптура или красивая картина, которую можно найти в Лондоне. Если у вас есть уши, прислушайтесь, и они поведают вам свои истории, которые нельзя спрятать между переплетами книг.

Всю вторую половину дня Дуглас бродил с Элизабет по холмам, указывая ей на древние камни, покрытые древними письменами, на груду камней на месте погребения какой-то кельтской принцессы, на скалы причудливых очертаний, среди которых, как гласят предания, при свете луны любят танцевать феи. И он был прав. Каждый уголок на острове, любой вроде бы ничем не примечательный камень, казалось, мог рассказать свою собственную историю, легенду о неустрашимых воинах и прекрасных девах, об утраченной любви и о том, как скотты защищают свою честь.

Они подкрепились ежевикой и морошкой, напились прохладной чистой воды из ручья. Солнце ярко светило, с берега дул легкий ветерок.

Элизабет нарвала букет полевых цветов, чтобы украсить комнату в доме. А потом Дуглас поймал лосося, и они славно поужинали на закате дня, когда солнце уже садилось за дальними горами.

Это был чудесный, удивительный день. Что привело девушку на этот остров? К этому человеку? Зачем ей бежать от Дугласа, если с ним она чувствует себя такой счастливой, как никогда и представить себе не могла? Когда он смотрел на нее своими пронзительными синими глазами, их взгляд словно проникал в самую глубину ее души, в которую никто никогда не осмеливался заглянуть. Он заставлял ее усомниться во всем, что она знала о себе. Элизабет всегда считала, что знает, для какой жизни рождена. Но теперь эта жизнь почему-то больше не привлекала ее, как прежде. Единственное, чего ей хотелось, что ей было нужно больше всего на свете – это стать женой Дугласа.

Когда они вернулись домой, белые каменные стены дома омывал жемчужный свет луны. Небо над ними было усыпано звездами, как поцелуями. Их обнимала волшебная ночь. Элизабет подумала, что сейчас самое время сказать Дугласу, что она его любит.

Она смотрела, как он наклонился, чтобы развести огонь в очаге.

– Благодарю за сегодняшний день.

– День был прекрасен, мисс.

Она повернулась к нему, стараясь найти слова и собраться с духом, чтобы сказать ему о своих чувствах.

– Дуглас, я…

Тут она заметила, что он берет свою куртку, меч и пистолет.

– Вы уходите?

– Меня ждет одно дело.

В столь поздний час?

– Знаете, для фермера вы очень мало занимаетесь хозяйством.

Дуглас перестал собираться и посмотрел на нее.

– У меня есть и другие дела.

– А когда вы вернетесь?

– Точно не знаю.

– Сегодня ночью?

– Нет.

Элизабет посмотрела на него:

– Завтра?

– Наверное. – Он надел шляпу и направился к двери.

– А что мне делать, пока вас не будет?

Ответа не последовало, Дуглас уже ушел.

Глава 19

Элизабет постучалась, и в дверях показалась девушка – свежая, юная, явно смущенная. Ей, наверное, было не больше шестнадцати, хотя ее возраст трудно было определить из-за сажи, в которой она испачкалась от носа до голых ног. Она что-то произнесла на гэльском.

– Здравствуйте. Меня зовут леди Элизабет Дрей… – Элизабет остановилась и поправилась: – Маккиннон. Могу ли я видеть лэрда?

На нее с любопытством смотрели два глаза – большие и светлые на черномазом лице.

– Маккиннон, – медленно повторила Элизабет, – из Дьюнакена. Вы говорите по-английски?

Девушка молча пялилась на нее.

Элизабет указала ей на книги, которые держала под мышкой.

– Я пришла вернуть эти… книги, – сказала она, делая ударение на этом слове, словно так девушка могла ее понять. – Это книги лэрда, – повторила она. – Его здесь нет?

Девушка подождала с минуту, размышляя, а потом что-то протараторила на быстром и непонятном гэльском.

Теперь уже Элизабет уставилась на девушку.

– Прошу прощения. Боюсь, что я вас не понимаю.

Девушка сказала еще что-то, покачала головой и ушла, оставив Элизабет стоять в одиночестве перед раскрытой дверью.

– Простите?.. Но что же мне делать?

Девушка ушла. Хорошо бы она нашла кого-нибудь, кто говорит по-английски.

Элизабет стояла перед открытой дверью и ждала довольно долго.

Потом ей показалось, что это просто глупо – стоять напрасно и ждать, хотя явно никто не собирается выйти к ней. Она окинула взглядом двор. Вокруг не было ни души.

Она решила уйти. Книги она решила оставить прямо на пороге, сложив аккуратной стопкой, но потом передумала. Не годится, как говаривала ее матушка, не поблагодарить за любезность. Совершенно не годится.

И Элизабет подождала еще немного.

Когда прошло еще минут пять, она решила просто уйти и вернуться в другой раз, может быть, завтра. Она уже приготовилась уйти, как вдруг…

…из туч, собиравшихся все утро, внезапно хлынул ливень – прямо у нее над головой.

Спрятав книги под мышкой, Элизабет вошла и закрыла за собой дверь.

Внутри было холодно, пронизывающе сыро и пахло собаками и плесенью.

– Здесь есть кто-нибудь? Отзовитесь, пожалуйста, хоть кто-нибудь!

Никто ей не ответил, даже перепачканная сажей девица.

С того места, где стояла Элизабет, ей был виден узкий пролет лестницы, ведущей наверх, а в конце пролета она заметила бледный просвет. Она пошла наверх по лестнице и оказалась на площадке, переходящей в освещенный факелами коридор. Несколько дверей выходило на площадку, все они были закрыты. Элизабет подошла к ближайшей и тихонько постучалась. Когда никто ей не ответил, она дернула за задвижку и обнаружила за дверью большую кладовку, полную белья и половиков.

Следующая дверь была заперта.

А вот третья открылась легко. Элизабет только слегка приподняла щеколду.

– Прошу прощения! Здесь есть кто-нибудь?..

Никто не отозвался на ее голос. Только огонь ревел в огромном камине. Голые каменные стены были заняты множеством полок. От пола до потолка на них стояли книги. На полу тоже лежали пачки книг.

Судя по всему, Элизабет попала именно туда, куда нужно.

Большой резной письменный стол из ореха, заваленный бумагами, стоял сбоку под узкими, похожими на бойницы окнами. Ковры устилали выщербленный деревянный пол, повсюду стояли кресла с маленькими боковыми столиками. Открытая бутылка спиртного стояла на буфете, рядом ждал стакан.

Лэрд, кажется, был дома.

Элизабет подошла к столу и положила книги. Она окинула взглядом полки, мебель, пол, рассеянно провела кончиком пальца по крышке стола. Пожалуй, она подождет здесь лэрда и поблагодарит его за книги… и, может, даже упросит его дать ей еще что-нибудь почитать.

Она взяла какую-то книгу со стихами с ближайшей полки, открыла наугад и принялась читать строки из стихотворения Поупа «Дунсиада»:

Ночь вечная и Хаос страховидный,

Луч света ниспошли на миг чуть видный,

Чтоб в зримой тьме незримая отсель

Хотя б отчасти приоткрылась цель.

Элизабет настолько погрузилась в чтение, что не услышала раздавшихся за ее спиной шагов.

– Что ты здесь делаешь?

Элизабет резко повернулась, чуть было не уронив книгу. Она раскрыла рот, чтобы заговорить, но при виде вошедшего застыла от удивления.

Человеку, стоявшему рядом с ней, было не более двадцати пяти. Он был гораздо моложе, чем должен быть, по ее мнению, лэрд такого замка. Он был высок и темноволос, пострижен в кружок. На нем были клетчатая куртка и жилет тех же цветов, что и его килт. Шляпу, низко надвинутую на глаза, украшала белая якобитская кокарда. Его глаза, казалось, смеялись, хотя он даже не улыбался. Что-то очень знакомое было в этих глазах, что заставило Элизабет не сводить с него взгляда.

– Давай-ка, милая, ступай отсюда и займись своим делом. Дьюнакен не очень-то любит, когда кто-то вторгается без спроса в его библиотеку.

Значит, он все же не лэрд. А ее принял за служанку. Ну и пусть себе так думает, решила Элизабет. Это легче, чем пытаться объяснить ему, почему какая-то незнакомка стоит посреди кабинета лэрда и роется в его вещах.

Она поставила книгу на место, а вошедший подошел к буфету и налил себе из бутылки вина.

– Вот славная девушка. А теперь ступай.

Элизабет так спешила поскорее уйти, что, выйдя за дверь кабинета, свернула не в ту сторону и оказалась в коридоре, который уводил ее все дальше и дальше в глубь замка. Она поняла свою ошибку, когда попала в чью-то спальню, к счастью, оказавшуюся пустой.

Элизабет вернулась назад. Неслышно ступая в полутьме, она почти уже добралась до выхода, когда вдруг услышала голос, при звуке которого замерла на месте.

– Полагаю, джентльмены, все собрались?

Она узнала голос Дугласа.

Дуглас вошел в кабинет и кивнул своему дяде, Йену Дабу, сидевшему у огня. В кресле рядом находился Маклеод с Рааси. Они породнились, когда глава Маккиннонов женился на дочери Маклеода, Дженет, а друзьями были задолго до того.

У буфета стоял Родерик и разливал по бокалам кларет. Он предложил бокал вина Дугласу, который взял его и направился к своему письменному столу. В самом дальнем от двери темном углу уселся младший брат Дугласа, Йен.

Минул почти год с тех пор, как они виделись, но воспоминание об их последней встрече и жесткое выражение, до сих сохранившееся в глазах брата, мешали Дугласу к нему подойти. Он коротко кивнул Йену, тот быстро ответил тем же. Не на такую холодную встречу он надеялся.

– Полагаю, джентльмены, все собрались, – сказал Дуглас, не обращаясь ни к кому в отдельности: – Есть ли новости о принце?

– Одну минуту, Дьюнакен, – прервал его Маклеод, оглядев комнату. – Не лучше ли нам говорить на гэльском?

– Нет, – успокоил его Дуглас. – Я услал из замка всех, кроме одной служанки, которая не понимает английского, и велел ей прибраться на кухне. Она провозится с этим делом не один час. Мы в безопасности.

– Я встретил эту служанку, когда пришел, – вмешался в разговор Йен. – Хотя, честно говоря, я решил, что она немая. Посмотрела на меня так, точно боялась, что я ее укушу.

– Можно не беспокоиться, она не причинит нам никаких неприятностей, – сказал Дуглас. – Итак, что слышно о принце?

– Он на Рааси, – ответил Маклеод. – Я получил весть о том, что принц нуждается в моей защите. Мой сын Джон и два наших родича поместили его в хижину на берегу. Но он не может там оставаться. Там его наверняка схватят.

В разговор вмешался Йен Даб:

– Принца нужно отвезти в другое место. Я послал Родерика на материк разведать, где можно высадиться, но он сообщил, что это небезопасно. Повсюду полно английских солдат. Они наверняка заметят лодку, направляющуюся к берегу. Так что остается одно – привезти принца сюда, на остров Скай, а потом переправить на материк где-нибудь южнее. Я уже послал кое-кого разузнать, где лучше всего его высадить. Важно не упустить время. Как раз сегодня я получил сообщение, что лодочники, которые перевозили принца, задержаны. Они рассказали все, что им было известно.

Дуглас поднял над головой сложенный пергамент:

– Сегодня утром я получил послание от Кэмпбелла из Мэймура. Он прибывает в Дьюнакен на борту «Горделивого», командует капитан Фергюссон, который прославился своей жестокостью.

Когда началось восстание, генерал Джон Кэмпбелл из Мэймура возглавил королевские войска на западном побережье Шотландии. Человек он был честный, и не всегда, как говорили, поступал неразборчиво. Он был джентльменом и вел себя соответственно. Дуглас учился в университете вместе с его сыном, Джоном-младшим, и именно генерал посоветовал ему поговорить с герцогом Аргайлом о том, как вернуть себе Дьюнакен. Хотя многие горцы и были в претензии к Кэмпбеллам за их власть и лояльность к королю из Ганноверской династии, Дуглас был способен забыть о политических разногласиях и поддерживал дружеские отношения с кланом Кэмпбеллов.

Тем не менее трудно было бы найти более неподходящее время для неожиданного появления Джона из Мэймура в Дьюнакене.

Как и следовало ожидать, сообщение Дугласа привело собравшихся в возбуждение. Маклеод спросил, не лучше ли отказаться на время от намерения перевезти принца в другое место. Йен назвал его трусом только за одно это предложение. Промедление означало бы неизбежное пленение царственного беглеца.

Наконец Йен Даб встал и призвал всех к молчанию.

– Мы выполним задуманное, привезем принца сюда, на остров Скай, а потом переправим его на материк. Что же до прибытия Кэмпбелла, это хорошая новость, потому что, пока мы будем отвлекать внимание генерала и его капитана здесь, в Дьюнакене, наши люди переправят принца на материк.

– Хороший план, – сказал Дуглас. – Надежный и…

Дверь позади них внезапно распахнулась, и собравшиеся вскочили с мест, выхватив пистолеты и клинки.

Молодой телохранитель Йена Даба вошел в комнату, волоча за руку Элизабет.

Дуглас едва удержался от проклятия.

– Эта шпионка тайком подслушивала у дверей, – сказал молодой человек, швырнув Элизабет на ковер.

– Я не шпионка…

Ее взгляд остановился на Дугласе.

Первым заговорил Йен:

– Вроде бы ты сказал, что твоя служанка не говорит по-английски.

– Это не моя служанка.

– Но это та самая девушка, которую я застал в этой комнате, когда пришел.

«Какого черта было ей здесь нужно?» – подумал Дуглас, глядя на Элизабет, которая сидела на полу, широко раскрыв глаза. А вот рот у нее был, как ни странно, крепко сжат.

Наконец заговорил Даб:

– Если она не служанка, Дуглас, то кто же она тогда?

Дуглас посмотрел на своего молочного брата, но Родерик отвел глаза. Элизабет смотрела на Дугласа и умоляла избавить ее от пистолетов и клинков, нацеленных ей в голову.

Дуглас сделал единственное, что было возможно. Он протянул руку и помог девушке подняться на ноги.

– Джентльмены, разрешите мне представить вам мою жену, леди Элизабет Маккиннон.

– Твою жену?

Йен чуть было не подавился кларетом.

– А как же Мак…

– Это сложная история, брат, – сказал Дуглас, обрывая его. – Давай обсудим ее попозже.

Йен благоразумно замолчал.

Дуглас повернулся к дяде. Никогда в жизни он не видел такого выражения на лице главы клана. То был не гнев и не потрясение. То было разочарование.

– Я все вам объясню. Единственное, о чем я прошу: сначала выслушайте меня, а уже потом выносите ваше суждение.

Глава клана молча кивнул.

Дугласу потребовался почти час, чтобы изложить обстоятельства его скоропалительной женитьбы. К счастью, никто ничего не сказал о его помолвке с Мойрой Маклин. Другие неотложные проблемы занимали собравшихся.

– Она явно подслушала все, что мы говорили, – пробормотал молодой Йен, меряя шагами комнату. – Ее отец – сакский герцог. Она выдаст нас всех. Разве что… – Тут он остановился, потому что ему в голову пришла неожиданная мысль. – А может, отвезти ее на Святую Хильду, как ту женщину из семьи Гренджей?

Кто бы ни была та женщина, Элизабет не понравился тон, которым Йен высказал свое предложение.

– Она была женой заместителя председателя Высшего уголовного суда Шотландии, – ответил на немой вопрос девушки Дуглас. – Они с мужем не ладили, у них то и дело случались прилюдные ссоры и перебранки. Дошло до того, что она пригрозила объявить мужа якобитом, чтобы его арестовали и повесили за измену королю. Опасаясь потерять свое положение, равно как и голову, муж тайно увез ее подальше из Эдинбурга на отдаленный остров, где ее продержали некоторое время, а потом перевезли на еще более уединенный остров Святой Хильды. В Эдинбурге же ее муж разыграл похороны мнимой покойницы, изображая скорбящего супруга, чтобы скрыть свое позорное деяние. Никому и в голову не пришло, что гроб, опущенный в могилу, пуст. И эта леди провела в заточении около пятнадцати лет, после чего наконец ее привезли сюда, на остров Скай, где она и умерла перед самым своим сорокапятилетием. Эта безумная целыми днями бродила по берегу моря.

Элизабет в ужасе смотрела на Дугласа.

– Я не считаю, что необходимы столь крутые меры, – сказал глава клана. Он внимательно смотрел на свою новоявленную племянницу. – Хотя нам и следует что-то сделать с этой девушкой, чтобы осуществить задуманное.

– Тогда можно посадить ее на корабль, – предложил Йен. – Когда она пристанет к берегу, принц уже будет в безопасности.

– Или запереть в башне…

– Но ведь я могу быть вам полезной!

Все повернулись и уставились на Элизабет.

– Что вы имеете в виду, мисс? – спросил Дуглас.

– Я могу помочь вам отвлечь внимание генерала, пока он будет здесь. Судя по тому, что я только что узнала, вы здешний лэрд. Стало быть, я хозяйка этого замка. – Она посмотрела на него. – Разве не так?

Дуглас кивнул.

– А еще я дочь английского герцога, что делает мое участие в спасении принца менее подозрительным.

– Она дело говорит, – сказал Йен Даб.

– Но именно поэтому, – возразил старый Рааси, – она вызывает еще больше подозрений. Может, эта девушка просто хочет заманить нас в ловушку.

– То, что вы нам предлагаете, Элизабет, пахнет изменой.

Она посмотрела прямо в лицо Дугласу.

– Охота за любым членом королевской семьи с целью убить его гораздо худшее преступление. Не забывайте, этот человек мой родич.

– Родич? – Молодой Йен выступил вперед. – О чем вы говорите?

– Отец Чарлза Стюарта происходит от Марии, шотландской королевы, внучки Маргариты Тюдор, сестры Генриха VIII, от которого ведет происхождение и мой отец, хотя и незаконное. Во всяком случае, мы родственники, принц и я.

– Но ведь из этого следует, что теперешний король тоже ваш родственник, миледи, – заметил Йен Даб. – Так кому же из вашей царственной родни вы желаете сохранить верность?

Элизабет слышала смутный гул голосов, доносившийся из-за двери. Она лежала на кровати в одной из спален замка, куда ее отвели накануне вечером. Было раннее утро. Солнце уже встало и теперь сияло на воде, бившейся о скалы под окном. Дугласа Элизабет вообще не видела.

После того как она предложила дяде Дугласа помочь им освободить принца, глава клана Маккиннонов отпустил ее, объяснив это необходимостью более тщательно обсудить с другими ее предложение. Его телохранитель отвел ее в комнату на самом верху замка. Ее окно выходило на море, сам же страж уселся у двери, чтобы девушка не убежала.

Остаток ночи Элизабет провела без сна, надеясь, что Дуглас придет к ней и объяснит, почему он ей солгал, – сказав, что он простой фермер, а не лэрд Дьюнакена. Была же у него причина так поступить. Дуглас не появлялся, и она уже забеспокоилась, что он не поверил в искренность ее предложения и, послушавшись остальных, запрет ее в этой башне. Время от времени она забывалась тревожным сном.

Девушка соскользнула с кровати и, тихонько подойдя к двери, потрогала задвижку. Щеколда легко поддалась, и девушка слегка приоткрыла дверь, полагая, что ее страж все еще на своем посту.

Но его на месте не оказалось.

Ее никто не стерег, а разбудившие ее голоса все еще раздавались внизу, в холле. Они звучали приглушенно и сердито; похоже, там обсуждали, что делать с Элизабет. И поскольку она имела полное право знать, что ее ожидает, она быстренько спустилась по лестнице вниз.