Текст книги "Долина кукол"

– Алло! А, привет, лапочка, как у тебя идут делишки? Да, не сомневайся, я видел. Ты, детка, прекрасно выглядела. Конечно, она сидит рядом со мной.

Он передал трубку Энн и, увидев ее вопросительный взгляд, объяснил:

– Это звонит Хелен.

– Привет, – весело заорала в трубку Хелен. – Ну, как дела у нашей работяги?

– Немножко устала.

– Я тоже. В десять мне надо было быть на репетиции, а сейчас у меня пятиминутный перерыв. Послушай, сегодня вечером в «Копакабане» открывается новая программа. Я позвонила Джино и предложила нам вчетвером сходить на нее. Он согласился сразу же. Мы пойдем на второе отделение, тогда у нас c тобой будет возможность маленько соснуть.

– Аллен знает об этом?

– Понятия не имею. – Хелен на секунду замолчала, а затем заговорила голосом маленькой девочки, который Энн уже слышала раньше: – Неужели, Энни, тебе совсем не хочется сходить в «Копа»?

– Ну, как сказать… пожалуй, да. Это было бы интересно. Если только я смогу перед спектаклем немного отдохнуть.

– Конечно-конечно. Да, кстати, принарядись получше – там будет весь город.

– Надо надеть длинное вечернее платье?

– Вовсе не обязательно. Лучше короткое, но поярче. И умоляю, надень меховую накидку или жакет. Твое пальтишко из верблюжьей шерсти никуда не годится!

– У меня есть черное пальто… – начала было Энн, но остановилась, увидев, что в приемную входит Лайон Берк.

За нее разговор продолжила Хелен:

– Прекрасно! Да, кстати, совсем забыла. Когда придешь домой, ты найдешь там небольшой подарок от меня.

– Подарок? Но по какому поводу?

– Сама увидишь, я уверена, он тебе пригодится. Ладно, мне надо бежать зарабатывать денежки. – В трубке раздался щелчок.

– Энн – новая подруга Хелен Лоусон, – объяснил Генри Лайону.

Тот сел, вытянул ноги поудобнее и сказал:

– Энн у нас из крепкой новоанглийской породы. Она уцелеет.

Энн чуть заметно улыбнулась:

– Должна сказать, что я уже устала повторять одно и то же, но мне действительно нравится Хелен Лоусон.

– Очень хорошо, – быстро вмешался в спор Генри, – Хелен необходима настоящая подруга. В глубине души, как мне кажется, она чувствует себя очень одинокой.

– У Хелен что ни сезон, то новая подружка, – засмеялся Лайон.

– Настоящей подруги у нее не было никогда, – продолжал доказывать Генри. – Большинство женщин стараются использовать ее в своих интересах, а сами за ее спиной смеются над ней. Она слишком быстро прославилась и не успела поднабраться хороших манер. Вообще, половина дамочек в этом городе начинают карьеру актрисы, не имея ни малейшего представления, что такое хороший вкус и воспитание. Но со временем они узнают – либо в гримерных, либо от других девиц, – какие книги следует читать или хотя бы делать вид, что читала, и как следует одеваться. И когда к ним приходит известность, они уже успевают немного пообтереться. Хелен пару лет была певичкой в одной кафешке, просто забегаловке, и, естественно, ничему там не научилась. Затем, после первого же выступления в большом шоу, она в одну ночь стала звездой. А от звезды люди все готовы стерпеть. Хелен вдруг оказалась слишком недоступной, ее уже нельзя было учить, как одеваться, выражаться и как себя вести. Окружавшие ее люди лишь добродушно хохотали, слыша ее площадные словечки, а у нее создавалось впечатление, что все считают ее остроумной и колоритной личностью. Будь c ней рядом, Энни! Ей так не хватает такого человека, как ты.

Снова у Генри на столе зазвонил телефон. Телефонистка сказала, что звонят из города, и Генри передал трубку Энн, так как ее спрашивал Аллен.

– Я поговорю c ним из приемной, – быстро сказала Энн, но Генри махнул рукой, давая понять, что уходить ей не надо, что она среди своих и может спокойно говорить. Беря трубку, Энн все время ощущала на себе внимательный взгляд Лайона, наблюдавшего за ней.

– Ты говорила, что слишком устала, чтобы сегодня пойти ужинать со мной, – укоризненно прозвучал в трубке голос Аллена. – И вдруг я узнаю, что мы все идем сегодня в «Копа».

– Это организовали Хелен и Джино, – попыталась оправдаться Энн.

– Теперь мне все понятно. Со мной можно не церемониться, а вот Хелен ты отказать не в силах.

– Аллен, я в данный момент нахожусь в кабинете мистера Беллами. Если хочешь, сегодняшнюю нашу встречу можно перенести на другой раз.

– Ты не так меня поняла, подожди минутку. Я не собирался ничего переносить, и мы обязательно туда пойдем.

Снова зазвонил личный телефон Генри.

– Давай поговорим попозже, хорошо, Аллен?

– Прости меня, Энн. Ты, конечно же, работаешь у Генри, а Хелен – его клиентка. Но умоляю, давай после сегодняшнего вечера как-нибудь от нее отделаемся. Если тебе так уж необходимо c ней встречаться, да ради бога, бегай c ней по магазинам, обедайте вместе, но держи ее, пожалуйста, от меня подальше.

Генри протягивал Энн трубку своего телефона, наверняка это снова звонила Хелен.

– Аллен, увидимся вечером.

Когда Энн повесила трубку, Генри тут же передал ей свою и, подмигнув, бросил Лайону:

– Похоже, нам придется подыскать Энн личную секретаршу.

– Эй, какой у тебя адрес? – пропела в трубке Хелен. – Мне он нужен, чтобы переслать тебе мой подарок-сюрприз.

Энн назвала свой адрес, но Хелен остановила ее:

– Ах черт, карандаш куда-то запропастился. Подожди секунду…

– Хелен, – быстро сказала Энн, – спросите мой адрес у Нили О’Хара.

– У кого?

– У Нили О’Хара. Она занята в вашем шоу, а мы c ней живем в одном доме. Она вам и запишет мой адрес.

– А что она делает в шоу? Хористка, что ли?

– Да. Но сначала она выступала в группе «Гаучерос».

Последовала короткая пауза, затем Хелен сказала:

– А, так это та самая девица?

– Хелен, она моя самая близкая подруга. Ей только что исполнилось семнадцать. У вас в шоу она танцует, но она умеет и петь. Она в самом деле очень одаренная.

– Ладно, – веселым голосом ответила Хелен. – Так и быть, возьму твой адрес у нее. Значит, ты считаешь, что петь она тоже умеет? Может быть, я смогу ей как-то помочь. Ей действительно вначале не повезло. Честное слово, я к этому не имею никакого отношения. Но не важно, может, теперь я чего-нибудь для нее соображу, есть тут у меня одна идейка.

Энн вернулась за свой стол и целиком погрузилась в работу. Когда рабочий день наконец закончился, ее голова еще продолжала болеть. Вернувшись домой и взбегая по ступенькам к себе в комнату, она думала лишь о том, как сейчас уляжется подремать, но ей не удалось проскочить незамеченной мимо широко распахнутой двери в комнату Нили. Увидев Энн, Нили бросилась за ней следом, и Энн пришлось сказать:

– Нили, я до смерти устала, прямо c ног валюсь. Давай поговорим позже.

– Я тебя не задержу. Мне просто не терпится взглянуть на выражение твоего лица, когда ты увидишь подарочек Хелен. Он уже у тебя в комнате. Я позвонила c репетиции нашему консьержу и попросила открыть твою дверь.

Войдя к себе, Энн внимательно огляделась, но ничего нового, никакого пакета или коробки, не заметила.

– Смотри туда. – Нили показывала на шаткую прикроватную тумбочку.

Энн ошарашенно уставилась на стоявший на ней блестящий черный телефонный аппарат.

– Хелен заплатила за установку и за пользование за два месяца вперед. Она сказала, что к тому времени ты уже будешь женой Аллена.

– Но я не могу допустить, чтобы она делала мне такие подарки.

– Послушай, она тебе его уже подарила. Ничего не понимаю, похоже, что ты ее действительно заколдовала. Когда я ей сказала, что я твоя подруга, она отнеслась ко мне очень мило. – Увидев улыбку, которой Энн встретила ее слова, Нили тут же резко оборвала себя и крикнула: – Но все равно это ничего не меняет. Я, как и прежде, уверена, что она скотина!

Вечер в «Копакабане» прошел точно так же, как и накануне. Центром внимания по-прежнему оставалась Хелен, ее хрипловатый смех, веселый звонкий голос, постоянно окликавший кого-нибудь из знакомых. Джино все время ее заводил и не переставая подливал ей шампанского. Немного опьянев от двух бокалов того же шампанского и от дружеского внимания Хелен, Энн c радостью принимала участие в их заразительном веселье, но Аллен все больше мрачнел, молчал и был необычайно сух и сдержан.

– Мы сначала завезем Энни, – объявила Хелен, когда все наконец уселись в лимузин, намереваясь ехать по домам.

– Да, конечно, я живу совсем рядом, – поспешно согласилась Энн, делая вид, что не замечает призывного взгляда Аллена. Когда машина остановилась у ее дома, Энн буквально выскочила из нее, не дожидаясь, когда шофер откроет ей дверцу.

– Не выходи, – бросила она на бегу Аллену. – На улице страшно холодно.

Прощально помахав всем рукой, она взбежала вверх по ступенькам, успев все-таки заметить, даже в полумраке лимузина, как Аллен раздраженно стиснул зубы и нахмурился. Ровно через двадцать минут ее новенький телефон подал первые признаки жизни, огласив своим трезвоном комнату.

– Надо же мне было первой его опробовать, – бодренько затарахтела Хелен. – Неужели я тебя разбудила?

– Нет, я еще не сплю, но уже легла. – Энн испытывала настоящее блаженство, ведь даже в богатых домах Лоренсвиля телефон в спальне считался вещью неслыханной.

– Хорошо посидели, правда?

– Я прекрасно провела время. Это был, пожалуй, один из лучших вечеров в моей жизни.

– Да, точно… – Хелен чуть помолчала и заговорила уже совершенно другим тоном: – Энни, что-то c Джино у меня дела не ладятся.

– По-моему, он тоже здорово веселился, – старалась убедить ее Энн.

– Но он даже не попытался поцеловать меня на прощание, – заныла Хелен. – После тебя мы завезли домой сынулю, и я была уверена, что Джино обязательно захочет, чтобы я пригласила его к себе выпить по последней стопочке. Я даже прижалась к нему и шепнула, что у меня дома охлаждается бутылочка шампанского «Дом Периньон», но только представь себе, когда мы подъехали к моему дому, он хлопнул меня по спине и сказал: «Спокойной ночи, лапа!» И все!!!

– Ну, знаете ли… – Энн лихорадочно подыскивала нужные слова. – Его поведение показывает, как глубоко он вас уважает.

– И что мне делать теперь c его уважением? Я хочу c ним в койку!

От подобной откровенности Энн чуть слышно охнула, но Хелен невозмутимо продолжала:

– Послушай, золотце, поживешь c мое, так поймешь, что только этим мужик может доказать, что ты его по-настоящему зацепила.

– Не может этого быть, Хелен, вы ошибаетесь. По-моему, все происходит как раз наоборот.

– В задницу твое наоборот! А как иначе он может доказать, что ты ему нравишься?

– Проводя c вами все свое время, встречаясь и развлекаясь вместе.

– Ты что, издеваешься? Я считаю, что, если ты мужику приглянулась, он тут же хочет затащить тебя в койку. Даже этот ублюдок Ред Инграм, мой последний муженек, так и тот в первый же вечер, как мы c ним познакомились, набросился на меня. Правда, после женитьбы он немного сбавил обороты, до трех-четырех раз в неделю. Но когда дело дошло до раза в месяц, а потом и вовсе сошло на нет, тут я и сообразила, что пора напускать на него детективов. Естественно, сразу же выяснилось, что у него была другая баба.

– Но, Хелен, я миллион раз уже встречалась c Алленом, но он ни разу даже не пытался дать волю рукам.

– Немедленно прекрати пороть такую дерьмовую чушь!

Между ними повисло тягостное молчание, которое скоро нарушила Хелен, опять заговорив голоском маленькой обиженной девочки:

– Ну не злись на меня, пожалуйста, Энни, крошка. Я верю тебе. Но, боже святый, неужели тебе самой не хотелось, а? Я хочу сказать, а как иначе можно разобраться, подходит тебе парень в мужья или нет? А вдруг в койке он ни на что не годится. Ведь надо сначала самой удостовериться, ты что, не согласна?

– Совершенно не согласна, это не для меня.

Решительный ответ Энн заставил Хелен замолчать, но через некоторое время суровым тоном, в котором слышалось невольное восхищение, она отрезала:

– Значит, тебя интересует только его кубышка!

– Я полтора месяца встречалась c Алленом в полной уверенности, что он всего лишь бедный страховой агент.

Последовала короткая пауза, потом Хелен неожиданно спросила:

– Давай не придуривайся, говори правду – ты одна из этих фригидных дамочек?

– По-моему, нет. Я так не считаю.

– Что значит «не считаю»? Ты, может, скажешь, что ты еще девица? Энн? Куда ты пропала? Боженька милостивый! Теперь не сомневаюсь, что ты действительно еще девственница, это надо же!

– Вас послушать, так решишь, что это какая-то страшная болезнь!

– Да нет! Но даже в двадцать лет большинство девушек уже не… По-моему, черт возьми, если тебе парень понравился, так ведь самой не терпится, чтобы он на тебя накинулся. Жуть как не терпится!

– Вас так тянет к Джино?

– Конечно, но не могу сказать, что я в него уже влюбилась. Хотя все потом может случиться.

– Ну что же, бывает, так не торопите события, – устало посоветовала Энн.

– Попробую завтра вечером его расшевелить. В клубе «Ла Мартиника» завтра премьера новой программы.

– Вы c ним уже договорились о встрече?

– Пока нет. Позвоню ему завтра в контору и договорюсь.

– Хелен, а может, стоит немного подождать?

– Чего ждать-то?

– Пусть он сам вам позвонит.

– А если я буду ждать и ждать, а он так и не позвонит?

– Неужели вам захочется встречаться c ним, если инициатива все время будет исходить c вашей стороны?

В трубку Энн услышала, как Хелен зевнула и ответила:

– Почему бы и нет? Постепенно парень к тебе привыкает и забывает, хотел ли он тебя в самом начале или нет.

Энн понимала, что Джино не может три вечера подряд не встречаться c Адель, но больше всего ей не хотелось, чтобы Хелен перед ним унижалась, поэтому она сказала:

– Хелен, умоляю, сделайте мне одолжение. Не звоните завтра Джино. Дайте ему время, он сам вам позвонит.

– А вдруг нет?

– И так может быть. Он может не позвонить несколько дней, даже неделю.

– Как – неделю? Ну нет, ждать так долго я не намерена!

– Может, и не придется столько ждать. Но все-таки постарайтесь не звонить ему завтра. Может, Джино не в состоянии потратить на клуб три вечера подряд.

– Ладно, – вздохнула Хелен. – Но все равно я уверена, что мой план лучше. Дам ему еще денек, чтобы сам мне позвонил. Мне так хотелось сходить на премьеру в «Ла Мартинику»!

– Неужели больше некому сводить вас в этот клуб?

– Да нет, я всегда могу на кого-нибудь нагнать страху. Меня могли бы сводить туда мой модельер или же Бобби Ивз, мой аккомпаниатор. Но они оба – гомосеки. Беда в том, что сейчас совсем нет настоящих мужчин, кругом одни педерасты. Но не могу же я c таким пойти на премьеру. Это все равно что повесить себе на шею табличку c надписью: «Вот единственный, кого я сумела подцепить».

– А я была уверена, что стоит вам лишь глазом моргнуть – и любой мужчина будет ваш.

– Каждая девчонка так считает, впервые попадая в Нью-Йорк. В доброе старое времечко, при сухом законе, так оно все и было. Мне кажется, они знали, что делали, когда его отменили и разрешили свободную продажу спиртного, но клянусь тебе, времечко то было золотое! Существовали потрясные кабаки вроде клубов «Парк-Авеню» или «Ха-ха». А сейчас ночной жизни уже не существует, все злачные места позакрывались. Как я любила то времечко, когда и женщины, и мужчины умели приодеться как надо, когда в «Казино в парке» выступал Эдди Дючин, а светские денди запросто заходили посидеть в самые дешевые забегаловки или боксерские клубы, когда завтракать мы ездили в Гарлем… Тогда Тони не скупясь раздавал кругом пятидесятидолларовые чаевые. А сегодня? Если парень вдруг выдаст тебе двадцать пять центов, чтобы ты могла сходить в туалет, он уже считает себя жутким мотом. Но как же я любила этого Тони! Вот был мужик!

– Но мне помнится, вы говорили, что Фрэнк был единственным мужчиной, которого вы любили.

– Именно его. С Тони было так здорово, в койке он был просто артист, но и подлец порядочный, надо признаться. Фрэнки был и хорошим, и добрым, и… – Неожиданно Хелен зарыдала. – Ох, Энни! Я в самом деле любила Фрэнка… честное слово… Он был единственным, кого я любила по-настоящему. И вот его уже нет.

– Успокойтесь, Хелен, вы все-таки испытали настоящую любовь, хотя бы раз, – пробормотала Энн.

– Ты права. – Хелен уже успокоилась. – Пожалуй, мне действительно повезло заполучить парня, которого я любила. Некоторым женщинам и такого не достается!

– А разве вы не любили Генри?

– Что ты имеешь в виду?

– Но ведь вы были влюблены в Генри Беллами. – Сказав это, Энн почувствовала, что наговорила лишнего.

– Он что, тебе сам об этом сказал? – холодным тоном спросила Хелен.

Энн потрясла мгновенная и невероятная перемена, произошедшая в ней. За доли секунды искренней теплоты и приветливости как не бывало.

– Нет-нет, я просто пришла к такому выводу сама, поскольку он очень тепло о вас отзывался. – Энн старалась говорить ровным и спокойным тоном, но голова у нее кружилась от усталости и замешательства.

– Эй, подожди минутку! Боже, ты такая обидчивая! Конечно, я была c ним близка, но это было так давно. Ну и люди! Никак забыть этого не могут! Да, я c ним спала, но для меня это совершенно ничего не значило. Повторяю, для меня. В постельном смысле он меня никогда особенно не потрясал, но я была молода, он мне был необходим для карьеры – в то время мне не c кем было появляться на людях. Черт побери, когда все это было! Еще при царе Горохе! Я уже и забывать стала, что между нами вообще что-то было. Но помни, он заправляет всеми моими делами и по-прежнему мой администратор, так что, бога ради, ничего из нашего разговора ему не передавай.

– Хелен, c какой стати я должна ему это передавать? Генри мне очень нравится, и мне вовсе не хочется сделать ему больно.

Хелен снова зевнула:

– Смех, да и только! Около года назад мы c ним вместе куда-то ходили, настроение у меня было паршивое, и, возвращаясь домой, мы поехали ко мне. Решили по старой дружбе еще раз попробовать заняться любовью. И чем это кончилось? Да ничем! Притворяться я не захотела, а у Генри вообще ничего не получилось. Да он и не виноват, конечно, возраст дает себя знать, ему уже за пятьдесят. Я думаю, в его свечку фитиль уже не вставишь.

Энн, c трудом сдержав невольный возглас удивления, сказала:

– Но Джино тоже уже пошел шестой десяток…

– Он итальянец, а эти макаронники до самой старости так огнем и пылают. В койке c ними никто не сравнится. О, этот Джино! Да не могу я ждать, ужас как хочется! Послушай, я сейчас ему позвоню и пожелаю спокойной ночи, может, тогда он увидит меня во сне.

– Хелен! Не делайте этого, пожалуйста! Сейчас четыре часа утра, он наверняка спит, и вы его разбудите.

– Нисколечки! Я вдруг ни c того ни c сего подумала о нем. Знаешь, о чем это говорит? Это значит, что он тоже думает обо мне. Если вдруг неожиданно вспомнишь о ком-нибудь, значит этот человек тоже в этот момент подумал о тебе. Всегда так бывает.

– Но вы не вдруг подумали о нем. – Сердечность, c которой говорила c ней Хелен, вернула Энн уверенность в том, что они подружились. – Мы уже почти час то и дело упоминаем Джино. Ему нельзя сейчас звонить, поймите меня, Хелен!

– Так и быть, – пообещала Хелен. – На этот раз послушаюсь тебя и дождусь, пока он мне сам позвонит.

– Вот это будет правильно.

– О’кей, ангелочек, – сонно пробормотала Хелен. – Завтра опять поговорим. Выспись как следует…

Прошло три дня, но Джино так и не позвонил. Хелен по нескольку раз в день напоминала Энн об этом. Она звонила ей на работу, звонила домой, когда Энн переодевалась, собираясь встретиться c Алленом, она звонила ей даже в два часа ночи.

Нили также постоянно требовала от Энн советов. Она собиралась ехать вместе c Мэлом на семейный обед в Бруклин к его родителям. Нили вытащила все свои платья, и Энн должна была помочь ей принять окончательное решение, какое же из них надеть для столь торжественного случая. Сама Нили уже не сомневалась, что ей лучше всего подойдет платье из лиловой тафты, но ей хотелось, чтобы Энн одобрила ее выбор. Но не тут-то было. Энн посоветовала ей надеть шерстяное платье цвета бронзы. Нили заупрямилась, считая, что оно старое, так как было куплено еще два года назад, оно казалось ей совершенно неподходящим. Их бесконечные споры продолжались не переставая, но в конце концов Нили сдалась и согласилась c выбором Энн, в глубине души уверенная, что совершает большую ошибку.

Контора Генри Беллами жила делами, связанными c радиошоу Эда Холсона. Энн это только радовало, от всех забот и волнений, связанных c работой, у нее еще больше поднималось настроение. А работы было хоть отбавляй, она всем была нужна: и Генри, и Хелен, и Нили; ей казалось, что она поднимается на Эверест и изумительный горный воздух пьянит ее и придает ей новые силы. Даже если каждую секунду все может вдруг измениться и градом посыпятся трудности и опасности – не страшно, такова жизнь, в ней нужно быть активным участником, а не сторонним и пассивным наблюдателем.

На четвертый день загадочного молчания Джино Хелен потребовала решительных действий.

– Слушай, мне плевать, занят он или нет, – кричала она в трубку. – Если мужику ты глянулась, то он мог бы хотя бы позвонить поздороваться.

– Да как сказать… может быть, я ошиблась. То есть я хочу сказать, что он может быть к вам равнодушен, – осторожно подбирая слова, говорила Энн.

На вечер Аллен купил билеты в театр, было уже поздно, а Энн еще хотела зайти домой переодеться.

– Неправда, я ему понравилась, я это сразу почувствовала, – упрямо твердила Хелен. – Я сейчас позвоню ему сама.

– Хелен, не делайте этого, пожалуйста.

– Послушай, твои советы для придурков. Вот послушалась тебя, и что я c этого поимела?

– Но вы сами только что сказали, что если бы вы ему приглянулись, то он бы обязательно позвонил, – терпеливо продолжала уговаривать ее Энн.

– Я слишком все затянула. Если бы я тогда сразу ему позвонила, то сейчас он бы уже не мог без меня, привык бы. Господи боже мой! Вот так у меня всю жизнь. Я всегда получаю пинок в задницу… – Хелен заплакала. – Честное слово, Энн. Стоит мне только по-доброму отнестись к мужику, он тут же меня бросает. Мне причинили столько зла, как ни одной другой женщине в мире. И что я имею? Одна работа круглые сутки, на мне все кому не лень делают деньги, а я сама так одинока. Я решила, что понравилась Джино, да и ты сама так решила, еще в тот первый вечер в «Эль-Марокко». Но почему же он все-таки не звонит, скажи мне, Энни?

Сердце Энн переполнилось жалостью и сочувствием к этой женщине. Ведь она сама их познакомила, значит, несет некоторую ответственность за происходящее. Нехорошо, что Джино так ни разу и не позвонил Хелен. Что плохого было бы, если бы он иногда c ней встречался, ему-то хуже не будет. Наоборот, он должен быть польщен.

– Хелен, пожалуйста, потерпите еще один денек…

Вечером, после театра, Энн сама предложила Аллену поехать в «Эль-Марокко». Джино был там и сидел за своим обычным столиком. Увидев их, он радостно замахал рукой, приглашая их присоединиться к нему. Адель в своей новой норковой шубке вся сияла от счастья, она сидела, продев по-хозяйски свою руку в согнутую в локте руку Джино. Глядя на них, Энн начала сомневаться, стоило ли ей сюда приходить. Она не понимала, чего она рассчитывала добиться. Она успела уже позабыть, насколько Адель великолепна. К их столику подошел Ронни Вульф, и Адель заговорила c ним о новом ночном клубе, который должен был открыться на следующий день. Джино быстренько начал составлять компанию для совместного посещения этого клуба и пригласил, конечно же, Энн и Аллена. Энн поняла, что ее сегодняшний приход в «Эль-Марокко» был ошибкой. И зачем она только сюда явилась? Она, как ненормальная, понадеялась, что Джино обязательно вспомнит Хелен. Энн видела, как его рука медленно ласкает плечо Адель, и мысленно представила себе Хелен, ее расплывшиеся лицо и фигуру. Ей стало горько и больно за стареющую звезду варьете.

– Давай, Энн, потанцуй со мной. – Ее приглашал Джино, вставая, огромный и мощный, из-за стола. – Я еще ни разу не танцевал c суженой своего сына, – сказал он, подмигивая Ронни Вульфу. – Такую возможность нельзя упускать.

После того как они сделали круг по танцплощадке и Джино раскланялся со всеми знакомыми, он тихо шепнул Энн:

– Послушай, Энн, окажи мне, пожалуйста, любезность. Избавь меня от этой дамочки Лоусон.

– Я не понимаю… – начала Энн, стараясь придать своему голосу наивное простодушие.

– Она мне вечером звонила. Интересовалась, когда же мы c ней снова куда-нибудь закатимся. Представляешь, у нее хватило наглости спросить: может, я заболел, если не звоню ей.

– Но почему же вы все-таки ей не позвонили? Я была уверена, что она вам понравилась.

– Ты права. Она – хороший парень. Мне нравилось быть c ней вместе, она такая веселая. Я бы c удовольствием еще раз сходил c ней куда-нибудь, если бы этим все и ограничилось. Ей нужно другое.

В голосе Энн зазвучали ледяные нотки.

– По-моему, вам видится то, чего на самом деле нет и в помине!

– Энн! – Джино заговорил еще тише. – Я вообще не собирался тебе об этом рассказывать, но теперь придется, я хочу, чтобы ты меня правильно поняла. В тот раз, когда мы отвезли по домам тебя и Аллена, она буквально полезла мне в штаны и все упрашивала подняться к ней домой выпить по рюмочке. Мама миа! Я притворился, что ничего не понимаю и не замечаю. Мне пришлось спасаться бегством, я думал, что живым от нее не уйду. – Его даже передернуло от нахлынувших ужасных воспоминаний.

– Мне она кажется… очень привлекательной, – сдержанно заметила Энн.

– Это потому, что она в таком возрасте, что сгодилась бы тебе в матери, а тебя учили уважать старших и почитать настоящий талант. Но поверь мне, для мужчины в ней нет ничего привлекательного. Не спорю, конечно, когда она на сцене начинает выдавать какую-нибудь песенку, ей нет равных, она неповторима. Но в жизни, когда дело касается любовных радостей, – Джино бросил взгляд на сидевшую за столом Адель, – меня больше всего волнует, какое тело лежит в моих объятиях.

Энн глубоко вздохнула. Ей была невыносима сама мысль о том унижении, которое испытает Хелен, потерпев полный крах в своих планах касательно Джино. Со временем и позже, на гастролях, она, наверное, сможет забыть его. Но сейчас на карту была поставлена ее репутация.

– Вы меня удивляете, Джино, – спокойно сказала Энн. – Такой человек, как вы, создатель целой империи! И вы стремитесь уверить меня, что можете влюбиться в девушку, только если у нее смазливое личико. Не верю! Хелен Лоусон – живая легенда, настоящая знаменитость. Вы должны гордиться, что она захотела быть рядом c вами. С ней никому не стыдно было бы показаться на людях.

– Секундочку, золотце, ты все перепутала! Разве я что-нибудь говорил о любви? Ты что, на самом деле считаешь, что я люблю эту телку c куриными мозгами? Я когда-то любил одну женщину, мать Аллена, она была настоящая леди. Но если мужчина моего возраста начинает мечтать о любви, то ему надо быть начеку, его ждут большие неприятности. Кому нужна сейчас эта так называемая любовь? Мне лично нужна просто хорошенькая девушка, со здоровым и красивым телом. Мозги и талант, то бишь славу, ей иметь совсем не обязательно. Ей только надо хорошо смотреться и удовлетворять меня. Я же, конечно, не премину отблагодарить ее за все, оплачу мои обязательства в данной сделке, покупая ей на радость разные меха и побрякушки. – Он недоумевающе пожал плечами. – Скажи, зачем мне нужна Хелен Лоусон? Она же ведет себя как сучка во время течки. Умоляю тебя, Энн, держи ее от меня подальше, а то, боюсь, что-нибудь ляпну и она озлится.

– Но вы поедете в Нью-Хейвен на премьеру ее шоу?

– Куда? В Нью-Хейвен? С какой стати?

– Но, Джино, вы же сами предложили и даже дали ей обещание непременно там быть!

– Неужели в Нью-Хейвен? Господи! Туда же поездом надо трястись чуть ли не сутки. Наверняка, когда обещал приехать, я был здорово поддатый. Подожди! Да не очень-то ей хотелось, чтобы мы там были, неужели ты забыла? Передай ей, что я приеду в Филадельфию.

– Это правда?

– Нет, но времени остается еще много. Я потом что-нибудь придумаю, вывернусь как-нибудь.

– Так нельзя, Джино. Она – моя подруга, и я не хочу принимать участие в таком обмане.

– Ну что же, тогда я сам ей скажу. Я скажу ей, что она – старая корова и должна оставить меня в покое.

– Если только вы так поступите, я вас никогда не прощу. – Голос Энн был спокоен, но глаза потемнели от гнева.

Джино посмотрел на нее, улыбнулся и сказал:

– Ах, Энн, крошка Энн! Ну что тебе от меня нужно? Я сам не хочу ее обижать, но и быть ее голубком тоже не желаю, да и не могу.

– Съездить в Филадельфию на премьеру не составит для вас большого труда.

– А что потом? Ее это только разохотит.

– На вашем месте я бы не стала так важничать, – холодно произнесла Энн. – Безусловно, мужчина вы симпатичный, но я сомневаюсь, что Хелен умрет от вашего невнимания. Дело в том, что вас познакомила я, а я считаю, что данное обещание надо обязательно сдержать. И вообще, не сомневаюсь, что, когда ее шоу начнут показывать на Бродвее, вы еще в очереди настоитесь, стремясь попасть к ней в грим-уборную, чтобы перекинуться c ней парой слов.

– Хорошо-хорошо, успокойся. Боже меня упаси от ссоры c будущим членом нашей семьи. Давай договоримся. Я приеду в Филли – оттуда есть ночной поезд, которым я смогу вернуться в тот же день, – но при условии, что ты даешь слово избавить меня от нее на все оставшееся время. Ну как, пойдет?

– Ладно, Джино, я согласна, договорились.

Объясниться и уговорить Хелен оказалось гораздо сложнее, чем Энн предполагала. Ей пришлось придумать сказочку о том, что у Джино горит какой-то новый коммерческий контракт и он занят им по горло, так что на встречи c ней у него не остается ни секунды, но он твердо обещал приехать на премьеру в Филадельфию.

– Подумаешь, причина! Он занят, видите ли! Надо же! Коммерческий контракт! – взвизгнула Хелен. – А я тут чем занимаюсь, по-вашему, черт меня возьми? Картошку чищу?

– Но вы сами хотели, чтобы он приехал в Филли, а не в Нью-Хейвен, – убеждала ее Энн.

– Правильно, но контракт, я думаю, сплошное вранье. Пойми, как бы ни была я сама занята, я всегда найду время встретиться c понравившимся мне человеком.

– В таком случае постарайтесь его забыть, – устало ответила Энн. – Он не стоит таких волнений.

– Но ведь мне нужен мужчина, а в данный момент у меня вообще никого нет, Энни. – В голосе Хелен снова зазвучали жалобные нотки. – Так что я должна, мне просто необходимо заполучить Джино!

– Хелен, подумайте, а вдруг Джино вовсе не желает иметь постоянную девушку…

– Ты ошибаешься. Я все про него разузнала, все его страстишки раскопала. Он встречается c одной хористочкой, здоровая такая деваха, ее, кажется, зовут Адель.

– Вам и это известно?