Текст книги "Машина Любви"

Глава 10

Радостная уверенность в себе не оставляла ее на протяжении всего дня. Когда Аманда уставала от неудобной позы, она прокручивала в памяти телефонный разговор с Робином и забывала о прожекторах, затекшей шее и боли в спине. Будто сквозь сон слышала слова фотографа: «Вот так, детка, еще разок!»

Последние съемки закончились в четыре часа. Она позвонила Нику Лонгворту в офис.

– Завтрашняя работа придется тебе по душе, – сказал Ник. – В одиннадцать утра – съемки для «Моды». Встретишься со своим приятелем Иваном Гринбергом.

Аманда обрадовалась. До одиннадцати она свободна. Значит, можно спать до девяти. Она приготовит Робину завтрак…

День выдался необычно теплым для февраля. Дымка затянула небо, воздух казался густым, плотным. Такая погода считается вредной для здоровья, но термометр показывал двенадцать градусов выше нуля. Значит, она не замерзнет. Аманда была счастлива. День казался ей чудесным.

Она пришла домой, покормила Слаггера, приготовила салат и бифштексы.

Аманда не могла есть при Робине, в его присутствии она лишь едва прикасалась к еде. При росте сто семьдесят сантиметров Аманда весила пятьдесят килограммов. За год она сбросила четыре килограмма. Это не испортило ее лица и сделало девушку еще более фотогеничной.

Она включила телевизор, настроилась на канал Ай-би-си. Робин любил смотреть выступление Энди в семичасовом обзоре новостей. Она обычно сидела, прижавшись к нему. Хотя иногда Аманда усаживалась в дальнем углу комнаты и любовалась его профилем. Сегодня она будет слушать обзор новостей вместе с ним. Аманда хотела разделять его интересы.

Грегори Остин также ждал семичасового выпуска. Ему снова приходилось отдавать должное Робину. Пригласив Энди Парино, он поступил правильно. Забавно, подумал Грегори, я поручил Робину заниматься новостями, а он оказался великолепным администратором. Робин казался Грегори призраком – они редко встречались. Человек, так много путешествующий на деньги Ай-би-си, мог бы по возвращении из командировки заглянуть в пентхаус и поздороваться с шефом. «Взгляд» был высоко оценен прессой – рейтинг постоянно рос. Робин мог бы зайти за порцией похвалы.

Дантон Миллер часто приходил к шефу и напрашивался на комплименты. Когда «Шоу Кристи Лейна» вышло в эфир, у этого сукина сына был занят телефон. Что ж, эта передача показала, что не следует переоценивать интеллектуальный уровень телевизионной аудитории. Большинство зрителей – безмозглые сентиментальные кретины. «Шоу Кристи Лейна» – примитивная дешевка. Джудит даже не стала его смотреть. Рецензии в утренних газетах были убийственными. Но суточный индекс Нильсена оказался фантастически высоким! Конечно, решающее слово скажет общенациональный индекс, который будет определен через две недели.

Грегори думал об этом, сидя в обшитом деревом кабинете своего городского дома. Он включил цветной телевизор. Грегори любил смотреть старые фильмы, которые показывали в «Передаче для полуночников». Сейчас нет таких девушек, как Рита, Элис Фей и Бетти Грейбл, подумал он. Когда ему не спалось, он брал из холодильника что-нибудь съестное и смотрел фильмы с красотками, в которых был тайно влюблен. Интерьер кабинета стал для Грегори сюрпризом. Его оборудовали во время их прошлогоднего отдыха в Палм-Бич. Грегори удивляли частые телефонные звонки Джудит. Несколько раз она выезжала в Нью-Йорк якобы к дантисту. По возвращении домой Джудит показала ему кабинет. Это был ее подарок мужу. Грегори был тронут. Джудит обладала великолепным вкусом. Грегори понял, что каждый предмет обстановки тщательно подбирался и имел свою историю. Большой глобус некогда принадлежал президенту Вильсону. Стол был антикварным. Грегори не знал, когда его изготовили, но это не имело для него значения. Он мог назвать точную дату, когда радиопередача «Эмос и Энди» впервые вышла в эфир, и с гордостью показать наушники, собственноручно изготовленные им в детстве. Но антиквариат, персидские ковры, китайский фарфор – все это было миром Джудит. Она знала вкус мужа и не навязывала ему свой собственный. Покупала для Грегори солидную, прочную антикварную мебель, избегая тонконогих французских изделий.

– Это твоя комната, – сказала Джудит. – Я буду приходить сюда, лишь когда меня пригласят.

Грегори нахмурился. Его преследовало смутное ощущение какой-то дисгармонии. Он не мог понять, что именно его раздражает, но подобное чувство он уже испытывал, когда семь лет тому назад они перебрались сюда из пентхауса, расположенного на Парк-авеню. Тогда Джудит показала ему две просторные спальни, разделенные стеной со встроенными шкафами:

– Правда, здорово, Грег? Теперь у каждого из нас будет своя спальня. И своя ванная.

Ему понравилось наличие двух ванных, но он предложил сделать из одной спальни гостиную.

– Я предпочитаю спать в одной комнате с тобой, Джудит.

– Не беспокойся, дорогой, – рассмеялась она, – я буду лежать рядом с тобой каждый вечер, когда ты читаешь в постели «Уолл-стрит джорнал». Но если я захочу спать, ничто не будет мне мешать. Мне не придется восемь раз за ночь толкать тебя, чтобы ты перестал храпеть.

Она была права. Сначала Грегори не поверил, что он на самом деле храпит. Однажды ночью Джудит поставила возле его кровати магнитофон. Наутро Грегори испытал шок – он не мог представить себе, что эти нечеловеческие звуки исходят из его горла. Он даже отправился к своему доктору. Врач рассмеялся: «Все в порядке, Грег. Большинство людей после сорока лет храпят. Слава богу, что вы можете иметь две спальни. Это единственный цивилизованный способ сохранить романтические отношения в зрелом возрасте».

Оборудовав кабинет, Джудит завладела большой библиотекой. Подобрала новые обои, шторы, сменила кое-что из мебели. Грегори разлюбил эту комнату. Она напоминала теперь люкс в «Уолдорф Тауэрс», предназначенный для особо важных персон. Он перенес оттуда к себе портреты Эйзенхауэра и Бернарда Баруха с автографами. Их места на изящном столике в библиотеке заняли портреты родственников Джудит, заключенные в серебряные рамки. Джудит не приходилось стесняться своих близких. Родная сестра миссис Остин благодаря замужеству стала княгиней. Рядом с ее портретом стояли фотографии племянников Джудит. Над камином висел написанный маслом портрет ее отца. Старик точно сошел с рекламы виноградного вина. У Грегори не было портрета его отца. На севере Ирландии люди не помещали фотографии родных в серебряные рамки, Джудит нуждалась в библиотеке. Каждое утро она работала там со своим секретарем. Грегори улыбнулся – можно ли назвать работой то, чем занималась Джудит? Она готовила приемы, руководила благотворительными акциями, делала все необходимое, чтобы оставаться в списке самых элегантных женщин. Он отдавал должное жене: личная известность Джудит была так велика, что многие считали ее владелицей большого состояния к моменту заключения брака с энергичным ирландцем Грегори Остином – человеком, добившимся всего в жизни своим трудом. Он улыбнулся. Конечно, она принадлежала к высшему свету, посещала престижную школу, училась за границей, но ее семья была бедной. Когда сестра Джудит вышла замуж за настоящего князя, стараниями прессы обе девушки мгновенно стали почти что знаменитостями. И теперь Джудит казалось, что она обладала состоянием еще до брака. Должно быть, ей было нелегко смотреть на дебюты ее подруг и изо всех сил стараться не отставать от них. Когда Джудит вышла замуж за Остина, ее фамилия исчезла из «Светского регистра», но Грегори ввел жену в новое общество, где рушились все социальные барьеры, – общество знаменитостей. Талант – величайший на свете уравнитель. Данни Кэй мог быть представлен ко двору. Политический лидер мог пообедать с королем. Председатель правления Ай-би-си везде был желанным гостем. Джудит оправдала все надежды Грегори. Он радовался тому, что может дать жене тот единственный компонент счастья, которого ей недоставало. Джудит Остин не просто принадлежала к высшему свету – она его формировала. Она была законодательницей мод, ее портреты печатались на страницах самого популярного дамского журнала – «Женская одежда». То, что носила она, становилось модным. Грегори до сих пор с трудом верил в то, что Джудит принадлежит ему. Она по-прежнему казалась недосягаемой. Это ощущение не покидало его с момента их знакомства.

Часы показывали без двух минут семь. Он подошел к бару, смешал виски с содовой для себя и налил вермута для Джудит. Как она может пить эту гадость? Но Джудит утверждала, что все знаменитые европейские красавицы употребляют только виноградное вино или вермут. Конечно, Джудит имела в виду женщин, которым перевалило за сорок. Джудит панически боялась старения. Постучав в дверь, она вошла в кабинет. В этом стуке была доля игры – она просила разрешения зайти в «его» комнату. Грегори догадывался, что таким образом Джудит освобождается от чувства вины, вызванного тем, что заняла библиотеку.

Она села на двухместный диванчик напротив мужа. Он, как всегда, когда видел ее сидящей здесь вечером, подумал: «Боже, как она красива». Джудит исполнилось сорок шесть лет, но выглядела она максимум на тридцать пять. Грегори испытывал чувство гордости и счастья. Он любил свой кабинет и привык к нему. Даже перед походом в театр или званым обедом, который они давали, Грегори и Джудит всегда пили в кабинете во время семичасового обзора новостей. Грегори Остин никогда не пропускал эту передачу. И Джудит организовывала их светскую жизнь с учетом этого обстоятельства.

– Добрый вечер, – произнес диктор. – Начинаем наш обзор новостей. В конце выпуска перед вами выступит президент редакции новостей, автор «Взгляда» мистер Робин Стоун.

– Черт возьми! – Грегори передвинулся на край кресла.

– С каких пор Робин Стоун выступает в семичасовом выпуске? – спросила Джудит.

– Я сам об этом впервые слышу.

– Он очень красивый мужчина, – заявила Джудит. – Но когда я вижу Робина Стоуна на экране, мне кажется, что он тщательно старается не раскрываться перед аудиторией. Какое впечатление он на тебя производит?

– В жизни он держится точно так, как перед телекамерой. Робин – загадочная личность. На поверхности – масса обаяния, но душа его – за семью печатями.

В глазах Джудит зажегся огонек интереса.

– Давай как-нибудь пригласим его к нам на обед. Я бы хотела с ним познакомиться.

– Ты шутишь, – рассмеялся Грегори.

– Почему нет? Мои подруги мечтают его увидеть. Робин Стоун никогда не появляется на людях. Он очень привлекателен.

– Джудит, ты знаешь мое правило. Я поддерживаю с сотрудниками телекомпании исключительно деловые отношения.

– На Западном побережье мы посещаем их вечеринки.

– Я делал это, чтобы развлечь тебя. Там ситуация иная. Они устраивают приемы для нас. Мы не приглашаем их к себе домой. Достаточно нашего новогоднего коктейля. Они чувствуют себя представленными ко двору.

Она подалась вперед и похлопала его по руке:

– Ты самый большой сноб, выросший на Десятой авеню.

– Нет, мной руководят деловые соображения. Мне плевать на социальные условности. Но люди стремятся ко всему, что достается им с трудом.

– А ты хитрец, Грегори, – рассмеялась она.

– Конечно. Даже приглашение на наш новогодний прием получают немногие сотрудники Ай-би-си.

– На яичный коктейль мы приглашаем только самых близких людей, – сказала она. – Он был моей идеей. Тебе известно, что «Женская одежда» назвала его событием года? Даже Эрнестина Картер упомянула наш прием в лондонской «Таймс».

– По-моему, в этом году у нас было слишком много людей из шоу-бизнеса.

– Они нужны нам, дорогой. Некоторые гости придавали нашему коктейлю особый блеск. Не так-то просто в это время года собрать наиболее интересных людей.

Он махнул рукой и стал слушать сообщение, которое привлекло его внимание. Когда началась рекламная вставка, Джудит заговорила вновь:

– Грег, почему бы нам не поехать в Палм-Бич? Обычно мы уже находимся там в конце января. Но ты настоял на том, чтобы мы дождались премьеры этого дурацкого «Шоу Кристи Лейна».

– Я хочу провести здесь еще несколько недель. Думаю, мне удастся сделать так, чтобы эта передача имела большой успех. Ты можешь отправиться туда одна. Я присоединюсь к тебе самое позднее в начале марта.

– Тогда я вылечу в четверг и подготовлю дом к твоему приезду.

Он рассеянно кивнул. Диктор снова появился на экране.

Джудит смотрела телевизор, не прислушиваясь к голосу ведущего.

– Похоже, Робину Стоуну придется подождать до следующего Нового года…

– Нет, дольше.

Грегори отдал жене свой бокал, чтобы она вновь наполнила его.

– Почему?

– Тогда мне пришлось бы звать и руководителей других отделов. Дантон Миллер удостоился такой чести лишь в нынешнем году.

Грегори протянул руку и прибавил громкость.

Джудит вернула мужу его бокал. Потом обняла Грегори за плечи:

– Дорогой, моих подруг не интересует Дантон Миллер. Они хотят познакомиться с Робином Стоуном.

Он похлопал жену по руке:

– Посмотрим, впереди еще целый год. За это время многое может случиться.

Внезапно Грегори подался вперед. Камера крупным планом показала лицо Робина. Грегори Остин мог понять Джудит. Робин был чертовски хорош собой.

– Добрый вечер, – прозвучал в кабинете его суховатый голос. – Мы только что с интересом прослушали рассказ о подлинных приключениях современных пиратов. Я говорю о происшедшем в Карибском море захвате португальского лайнера «Санта-Мария» двадцатью четырьмя португальскими и испанскими политэмигрантами и шестью матросами с их судна. Эта акция осуществлена под руководством Энрике Гальвао, бывшего капитана португальской армии. Три дня тому назад, тридцать первого января, когда «Санта-Мария» находилась в тридцати милях от бразильского города Ресифи, на ее палубу поднялся адмирал Смит. Он провел переговоры с Гальвао. Мне стало известно, что Гальвао обещал освободить сегодня всех пассажиров. Президент Бразилии Жанио Куадрес обещал предоставить Гальвао, а также двадцати девяти его сообщникам политическое убежище в своей стране. Среди заложников есть и американские туристы. Я намерен взять интервью у Энрике Гальвао и с этой целью сегодня же вылетаю в Бразилию. Надеюсь, мне удастся привезти оттуда запись моей беседы с Гальвао и американскими пассажирами, плывшими на «Санта-Марии». Благодарю за внимание. Всего доброго.

Грегори Остин в ярости выключил телевизор:

– Как он смеет уезжать, не доложив об этом никому? Почему не связался со мной? Он недавно вернулся из Лондона. Мне нужен прямой эфир, а не записи – это наш главный козырь в борьбе с конкурентами.

– Грег, Робин не может сделать «Взгляд» на одном прямом эфире, без записи. Знаменитости повышают рейтинг передачи. Я, например, с удовольствием посмотрела бы на этого Гальвао. Мне интересно увидеть человека, у которого хватило мужества захватить роскошный лайнер с шестью сотнями пассажиров на борту.

Но Грегори уже крутил диск телефона. Он приказал телефонистке Ай-би-си разыскать Дантона Миллера. Спустя пять минут в кабинете раздался звонок.

– Дан!

Лицо Грегори было темно-красным от возмущения.

– Уверен, вам неизвестно, что происходит. Вы сидите и отдыхаете…

– Да, я сижу на мягком диване и смотрю наш семичасовой обзор новостей.

– Вы знаете, что Робин отправляется в Бразилию?

– Откуда? Он отчитывается только перед вами.

Физиономия Грегори побагровела еще сильней.

– Черт возьми, тогда почему он не сказал ничего мне?

– Возможно, он пытался. Сегодня вас не было в офисе. Я сам несколько раз звонил вам днем, чтобы сообщить о новых откликах на «Шоу Кристи Лейна». Рецензии, опубликованные в других городах, великолепны. Я попросил положить их вам на стол.

Лицо Грегори окаменело от гнева.

– Да, меня не было в кабинете днем, – прокричал он. – Я имею право отсутствовать один день в месяц. – (Он ездил в Уэстбери посмотреть двух своих новых, недавно купленных лошадей.) – Черт возьми, вы хотите сказать, что без меня телекомпания может развалиться за день?

– По-моему, с Ай-би-си ничего не случится, если один сотрудник улетит в Бразилию. Однако мне не нравится, что Робин Стоун использует семичасовой обзор новостей для саморекламы. Я считаю, ни один руководитель отдела не имеет права поступать так. К сожалению, Робин Стоун не обязан подчиняться мне. Поскольку вас не было на рабочем месте, он, возможно, воспользовался выпуском новостей, чтобы сообщить вам о своих планах. Счел этот способ самым быстрым и надежным.

Грегори швырнул трубку. Его бесило то явное удовольствие, которое Дантон Миллер получал от ситуации. Стиснув кулаки, Грегори уставился в пространство. Джудит подошла к мужу и протянула ему бокал со спиртным. Затем улыбнулась:

– По-моему, ты ведешь себя как ребенок. Человек сделал удачный ход, выигрышный для твоей телекомпании. Каждый, кто смотрел семичасовой выпуск, будет ждать это интервью. А теперь расслабься и выпей. Нас ждут в «Колони» к четверти девятого.

– Я одет.

Она ласково коснулась его щеки:

– Думаю, тебе не мешает воспользоваться электробритвой. Мы обедаем с послом Рейджилом. У него есть три арабских скакуна, о которых ты мечтал. Идем. Улыбнись! Я хочу почувствовать обаяние Остинов.

Грегори перестал хмуриться.

– Наверно, мне нравится роль Грозного Отца, – ворчливо сказал он. – Ты права. Это объявление – мастерский ход. Просто Ай-би-си – мое детище, я создал ее. И мне неприятно, что кто-то принимает решения без меня.

– Еще ты не хочешь, чтобы тренер покупал лошадей без тебя. Дорогой, везде тебе не поспеть.

– Ты всегда права, Джудит, – усмехнулся он.

– Думаю, к следующему Новому году Робин Стоун дорастет до твоего приглашения.

Услышав сообщение Робина, Аманда оцепенело уставилась на экран. Она не сразу поверила своим ушам. Сейчас раздастся звонок и Робин войдет в квартиру. Он, вероятно, уже в пути. Она отвезет его в аэропорт.

Аманда подождала десять минут. К четверти девятого она уже выкурила шесть сигарет. Позвонила Робину домой. В трубке зазвучали длинные гудки. Набрала номер Ай-би-си. Там не знали, каким рейсом летит Робин, и посоветовали справиться в «Пан Американ».

В половине девятого зазвонил телефон. Бросившись к аппарату, Аманда ушибла лодыжку о столик.

– Это Иван Грозный.

Ее лицо вытянулось. Она любила Ивана Гринберга. Но сейчас от разочарования по ее лицу потекли слезы.

– Ты меня слышишь, Манди?

– Да, – тихо промолвила она.

– Я тебе помешал?

– Нет, я смотрела телевизор.

– Правильно, теперь, когда ты стала телезвездой, тебе не помешает следить за соперницами.

– Иван, я тебя обожаю, но сейчас я не могу занимать телефон. Жду важного звонка.

– О’кей, киска, я знаю – слышал в семичасовых новостях, – что великий Робин Стоун улетает, и подумал, не съешь ли ты со мной по гамбургеру.

– Мне надо освободить линию, Иван.

– Хорошо. Выспись получше – завтра в одиннадцать съемки.

Она положила трубку и уставилась на аппарат. В девять пятнадцать позвонила в «Пан Американ». Да, мистер Робин Стоун значится в списке пассажиров, вылетевших девятичасовым рейсом. Самолет уже четверть часа находится в воздухе. Аманда опустилась в кресло. Слезы, смешавшись с тушью, черными полосками поползли вниз по ее лицу. Накладные ресницы еле держались. Она сняла их и положила на столик.

Медленно поднявшись, Аманда прошла в гостиную. Она испытывала потребность поговорить с кем-то. Иван всегда был ее исповедником.

Она нервно набрала его номер и вздохнула с облегчением, когда после второго гудка он снял трубку.

– Иван, я хочу тот гамбургер.

– Отлично, я уже собрался уходить. Встретимся в «Логове тигров», это рядом с тобой, на пересечении Первой авеню и Пятьдесят третьей улицы.

– Нет, купи гамбургеры и приходи ко мне.

– О, понимаю. Будешь плакать в жилетку.

– Пожалуйста, Иван, у меня есть бифштексы и салат.

– Нет, детка, если ты останешься дома, дело закончится настоящей истерикой, а завтра у тебя будут опухшие и красные глаза. Меня это не устраивает, киска. Я час провозился со светом, когда мистер Стоун несколько недель назад улетел в Лондон. Если хочешь гамбургер, приходи в «Логово тигров». Там ты будешь держать себя в руках.

– Я плохо выгляжу. У меня уйдет час на то, чтобы привести в порядок глаза.

– У тебя нет темных очков?

– Хорошо.

У нее не было сил спорить.

– Я буду там через пятнадцать минут.

Недавно открывшийся ресторан «Логово тигров» быстро приобрел известность. Сейчас почти все столики были заняты. Аманда узнала нескольких фотомоделей и сотрудников агентства. Она откусила кусочек гамбургера и посмотрела на Ивана, молча ожидая от него ответа.

Он почесал бороду:

– Ответа нет. Сегодня утром он тебя любит – а вечером исчезает. И угораздило же тебя из всех мужчин этого города выбрать такого типа. Он тебе даже не ровня. Кто он такой, в конце концов? Всего лишь диктор с телевидения.

– Он не просто диктор. Он – президент редакции Ай-би-си.

Иван пожал плечами:

– Важная птица! Готов поспорить – если я назову здешним посетителям ваши имена, то окажется, что тебя знают все. А про него спросят: «Это какой еще Робин?» Когда ты входишь в ресторан, тебя все узнают. А Робина Стоуна?

– Для него все это не имеет значения, – вяло улыбнулась она. – Мы даже не бываем в престижных ресторанах! Он обожает одно итальянское заведение и бар «Улан». Иногда я готовлю дома.

– Увлекательная у тебя жизнь!

– Иван, она мне нравится. Я в этом городе уже пять лет. Побывала везде. Самое главное – быть с любимым человеком, остальное – ерунда. Я люблю его.

– За что?

Она нацарапала инициалы Робина на салфетке.

– Если бы я знала.

– Он что, лучше всех в постели? У него какой-то особенный агрегат?

Аманда отвернулась. Из-под темных очков потекли слезы.

– Успокойся, Манди, – сказал Иван. – На тебя смотрят вон те две кошки.

– Мне плевать. Я их не знаю.

– Зато они тебя знают! Детка, в этом месяце твой фотопортрет красуется на обложках двух журналов. Ты – горячий товар. Наслаждайся жизнью. Делай деньги. Ручаюсь, что Робин Стоун не намерен платить за твою квартиру и покупать тебе шубы. Или ты равнодушна к деньгам? У тебя есть богатые родственники или какие-то иные источники доходов?

– Нет, я должна работать. Моя мать умерла. Меня воспитывала тетя. Теперь я должна ей помогать.

– Тогда тебе надо заняться своей карьерой. Сколотить за этот год состояние. В следующем году может появиться новая звезда. Но если ты сейчас заберешься на самую вершину – умело разыграешь свои карты и станешь манекенщицей номер один, – тогда, возможно, ты сохранишь завоеванные позиции на ближайшие десять лет.

Слезы снова появились на ее щеках.

– Но это не поможет мне удержать Робина.

Он посмотрел на нее:

– Что с тобой, детка? Ты одержима жаждой самоуничтожения? Тебе нравится сидеть здесь и плакать из-за него? Этим ты завоюешь Робина?

– Ты думаешь, я его уже потеряла?

– Я хочу, чтобы это произошло. Потому что он представляет для тебя опасность. Человек с холодной душой идет по жизни, уничтожая все, к чему он прикасается.

– Нет, я сама все испортила. Утром, разговаривая с ним по телефону. Испугала его.

– Манди, ты больна. Ничего страшного не случилось. Может быть, он не так плох. Возможно, ты – сумасшедшая.

– Почему? Потому что испытываю боль? Я имею на это право. Видишь, что он со мной делает?

– И что же? Улетел в командировку, не попрощавшись. Сколько раз я делал то же самое? Ты меня понимала, потому что мы – друзья.

– Любовь – другое дело, – возразила Аманда.

– Ты хочешь сказать, что она все портит.

Аманда улыбнулась через силу.

– Послушай, возможно, этот Робин – славный малый. Я знаю его только с твоих слов. Ты должна бороться за успех, не жалея своих сил. Заставь его гордиться тобой – вот как можно удержать парня!

– Иван, по-твоему, все так просто. Несколько минут, и я получу от него весточку.

– Вполне возможно. Но если ты будешь только плакать, ты обязательно проиграешь. Пусть он знает, что ты вовсю наслаждаешься жизнью.

– Тогда у него появится серьезный предлог для того, чтобы бросить меня.

– Мне кажется, такой человек никогда не ищет предлога. Он просто делает то, что хочет. Разыграй партию хладнокровно. Пока он отсутствует, появляйся на людях с другими мужчинами.

– С кем?

– Киска, я не владелец агентства по найму эскорта. У тебя, вероятно, много знакомых мужчин.

– Я уже целый год ни с кем, кроме Робина, не встречалась, – покачала она головой.

– Ты хочешь сказать, что к тебе никто не подкатывал?

Аманда грустно улыбнулась:

– Я ни на кого не обращала внимания, включая этого вульгарного Кристи Лейна. Но он ко мне на самом деле и не подкатывал. Просто предложил сходить куда-нибудь поесть.

– Он – не худший вариант.

Она удивленно посмотрела на фотографа. Он шутит? Поняв, что Иван говорит серьезно, Аманда скорчила гримасу.

– Чем плох Кристи Лейн?

– Ты видел шоу. Кристи лишен привлекательности. Он размазня.

– Да, я бы не пригласил его позировать для «Эсквайра». Он обыкновенный малый, случайно ставший звездой.

– Кристи – не звезда. То есть звезда, но только в своем шоу. Ты читал рецензию в «Таймс»? Он продержится не более трех месяцев.

– За три месяца, встречаясь с ним, ты приобретешь большую известность.

– Но он мне противен.

– Я не говорю, что ты обязательно должна спать с ним. Пусть отблеск его славы упадет и на тебя.

– Непорядочно встречаться с ним только ради этого.

Он взял ее за подбородок:

– Ты слишком порядочная девушка. Честная, глупая девушка со свежим личиком, которая полагает, будто оно всегда будет таким. Милая моя, мне сейчас тридцать восемь. Я могу иметь любую приглянувшуюся мне восемнадцатилетнюю цыпочку. Через десять или двадцать лет они по-прежнему будут моими. Но когда тебе исполнится тридцать восемь, ты будешь демонстрировать лишь модели от-кутюр. Платья до пола. Если сумеешь сохранить фигуру. Твое лицо и руки уже не подойдут для рекламных снимков. Возраст оставит на них свою печать. И даже такой размазня, как Кристи Лейн, не посмотрит на тебя. Но сейчас и еще несколько лет весь мир – у твоих ног.

– Кроме одного человека.

– Слушай, я знаю, что ты добрая, порядочная девушка, – со вздохом сказал он. – В противном случае я бы не сидел тут и не тратил на тебя время. Меня ждут работа и три крошки, которых я могу иметь в любой момент. Посмотри правде в глаза. Робин устроен не так, как большинство мужчин. Он – большая прекрасная машина. Дай ему сдачи, детка, это твой единственный шанс.

Она рассеянно кивнула и вывела на столе палочкой для помешивания напитка инициалы Р. С.