Текст книги "Одиссея голоса. Связь между ДНК, способностью мыслить и общаться: путь длиной в 5 миллионов лет"

Олень, которому не нужен хватательный рефлекс, не имеет ложных голосовых складок. Рудименты этих складок имеются у собак, но у амфибий, рептилий, птиц и китообразных они практически не наблюдаются.

Человек будет говорить или петь

В бесконечной неустойчивости создалось новое равновесие. Такие комплексные науки, как биология, физиология или биофизика, в качестве общего знаменателя имеют наше генетическое наследие – ДНК. Анатомическое сходство церебральных зон человекообразной обезьяны и человека трудно оспорить. Появление человеческого голоса свидетельствует о резком размежевании, глубокой мутации, где наличие гена FOXP2, называемого геном голоса, не может являться исчерпывающим объяснением. Причиной этого разлома явились многочисленные ассоциативные факторы, которые необходимо рассматривать в системе. Говоря о речи, нельзя не отметить связь слуха и гортани. Эти два полюса, приемник и передатчик, являются тем сплавом, из которого рождается человеческий голос.

Голосовая команда – главный возбудитель эмоций

По ходу поисков членораздельной речи командный механизм мышцы голосовых складок начинает удивлять нас еще больше. Работа его зависит только от одного блуждающего нерва: черепно-мозгового нерва № Х. Он позволяет изменять частоту колебаний голосовых складок, размыкая их при дыхании, смыкая при говорении и создавая голос, он может замедлить сердечный ритм, повысить кислотность желудочного сока. Он соединяет эмоцию и ее вербальное выражение. И нам становится понятно, почему наш голос выдает наши тайные мысли.

Человеческий голос, отражение нашей мысли, сегодня пребывает на начальном этапе своего развития. Используются только 10 % мозга. Членораздельная речь, наиболее существенный элемент коммуникации 6 млрд индивидов, проживающих на нашей планете, позволяет усвоить и запомнить внушительную сумму знаний. Если бы человек не говорил, он был бы похож на своего кузена, человекообразную обезьяну. В этом нас практически убедили дети-дикари.

Дыхание примата и певческий голос

У человекообразных обезьян и у человека ребра, расположенные в верхнем уровне грудной клетки, сохраняют определенную подвижность, в то время как у остальных млекопитающих они жестко фиксированы. Для певца или преподавателя это различие очень важно. Оно позволяет оптимально контролировать головной голос и грудной голос. Реберная подвижность вкупе с мышечным синергизмом всего тела позволяет лицу, использующему голос в профессиональной деятельности, пользоваться вокальными возможностями обоих регистров. Когда заходит речь о певческом голосе, необходимо помнить о контроле давления воздуха. Для получения нужного давления воздуха и высоты голоса необходимо контролировать выдох. Также необходимы гибкость и эластичность не только аппарата гортани, но и дыхательного аппарата, включающего в себя легкие, мышцы и диафрагму. При усиленном режиме использования голоса приходится заставлять вибрировать не только голосовые складки, но и ложные голосовые складки. В этом случае вы получите голос как у Луи Армстронга.

У человека объем легких, равно как и грудной клетки, может рассматриваться как резонансный усилитель, подобный тому, какой имеется у птиц. Что бы ни говорили некоторые ученые, легочная резонаторная полость существует, она есть у каждого, она словно корпус скрипки: играют не на нем, но играют вместе с ним! Она исполняет роль усилителя. Фигура человека часто позволяет получить представление о тесситуре его голоса. Баритон или контральто сопрягаются скорее с фигурами худыми и долговязыми, с мощными голосовыми складками и относительно широкой гортанью. Тенор или сопрано обладают более короткими и более выгнутыми голосовыми складками. Своим пронзительным голосом ребенок обязан не только избытку гормонов, которые еще не сыграли свою роль, но и маленькой гортани и коротким голосовым складкам с необычайно тонкими краями.

Свистим и шепчем – и все с помощью голосовых складок

И разговорный голос, и певческий зависит от вибрации двух голосовых складок. Голос, именуемый фистулой (или фальцетом), возникающий при резком пронзительном крике, совершенно особенный: голосовые складки не вибрируют. Они напряжены, сближены и занимают положение друг против друга. Звук, получаемый при прохождении между ними воздуха под сильным давлением, отдаленно напоминает звук, когда вы дуете на пушинку, спрятанную у вас в ладонях. Впрочем, при спектрографическом анализе фальцет оставляет всего один след – основной звук без единой гармонической составляющей. То же самое происходит, когда мы свистим с помощью губ. Голосовые складки сближаются и удаляются, не соприкасаясь друг с другом, контролируя высоту и силу свиста, и им в этом помогают постоянные движения языка. Наоборот, «а», пропетое вибрато, очень богато обертонами. При фальцете вибрация иная. Во время вибрации приоткрытой останется лишь средняя треть вибрирующей голосовой складки. Такая техника возможна только на очень высоких частотах. Если наблюдать за голосовыми складками в фиброскоп, можно увидеть, что они остаются открытыми во время тихого неспешного шепота. Они могут сблизиться, но никогда не коснутся друг друга. Вибрации не происходит. Ибо шепот создается на выдохе: поток воздуха проходит через голосовую щель и направляется в глотку. В резонаторной полости голос модулируется, образуя звучание различных фонем, которые услышит собеседник.

Вынужденный шепот пагубно влияет на голосовые складки, так как вызывает случайные шумы в гортани. Голосовые складки сближаются частично, слегка касаясь друг друга, но не вибрируют. Трение происходит между двумя краями голосовых складок, что может повлечь за собой возникновение микротравматических повреждений.

Голос передается и питается нашим прошлым

Чтобы получить голос, одной ДНК недостаточно

Хорошо известно, что такое ген на уровне ДНК. Это совершенно необходимая единица, позволяющая виду передавать информацию от поколения к поколению. Нашим выживанием мы обязаны стабильности нашего генетического наследия, а также мутациям, происходившим в русле эволюции человека. Гены являются одновременно и архитекторами, и подрядчиками, и, как ни парадоксально, приемниками сообщений. Для одних они актеры, для других – зрители. Они участвуют в синтезе протеинов, которые обеспечивают наши мышцы энергией и усиливают церебральный кровоток, причем, как полагают, за доли секунды. В зависимости от принадлежности к определенному биологическому виду генетический багаж трансформируется в инстинкт выживания. Мы видели, что овца может пить и дышать одновременно, ведь, чтобы не стать добычей хищника, ей надо напиться как можно быстрее. Человеку такое поведение уже несвойственно, так как он находится на вершине пищевой цепочки. Его поведение отличается от поведения овцы. Он активирует и стимулирует другие участки генов своей ДНК, способствующие выживанию именно его вида.

Когда слово ведет себя как ген

Создается впечатление, что эволюция человека базируется исключительно на концепции гена как носителя половых признаков. Разумеется, нельзя недооценивать важность союза мужчины и женщины, позволяющего обогащать передающиеся по наследству признаки. Мне кажется, что эволюция и обучение Homo vocalis на протяжении миллионов лет опирается на концепцию голоса как «ДНК» мысли и кодовое слово «ген».

Голос формируется, обогащается и насыщается нашим вербальным прошлым. Сила наших знаний состоит в передаче неосязаемой голосовой информации. Слово, обладающее стабильностью звуковой оболочки и значения, является генетической единицей нашего разума.

Ученый-этолог Ричард Докинз выдвинул привлекательную теорию, согласно которой определенные типы слов, обладающие практически неизменным значением, могут рассматриваться как эквиваленты «гена». Он выдвинул понятие «мема» как «генетической» единицы устной речи. В своей книге «Эгоистичный ген» он пишет, что человеческая культура основана не только на имеющейся у нас ДНК, но и на нашем владении человеческой речью. Подобный подход поддерживает Джаред Даймон в своей книге «Третий шимпанзе», где человек рассматривается как третий вид шимпанзе, который носит одежду и умеет разговаривать.

Развитие голоса происходит только у человека. Череп, мозг, бронхиальное дерево с легкими, трахея, состоящая из хрящевых колец, глотка, резонаторная полость, губы являются механическими, химическими и нейронными факторами, передающимися генетически посредством ДНК. Но слово надо выучить. Сила голоса передает знание ребенку. Овладение голосом и словами является наиболее значимым этапом эволюции и выживания человека как вида. Каждое освоенное слово помогает выучить новое. Мало-помалу создается группа слов, позволяющая посредством ассоциаций сформировать, оформить и выразить наши мысли. Реализованная речь дает нам возможность проходить эволюцию вместе с другими представителями нашего вида, устанавливать связи не только между лицами одного поколения, но и между Аристотелем, жившим две тысячи лет назад, между Леонардо да Винчи, жившим почти пятьсот лет назад, между Эйнштейном, жившим менее века назад, и нами, свидетелями нынешней эпохи. Речь подобна олимпийскому огню, который надо поддерживать. Это факел наших эмоций, нашей мысли, нашего выживания. На Западе многие философы и ученые обладают словарным запасом объемом более 250 000 слов.

На заре 3-го тысячелетия мы придумываем новые слова, чтобы обозначить новые процессы, как, например, «оцифровать» картинку: изобретение новых слов может расцениваться как непредсказуемая мутация. Это новообразование, а не трансформация уже существующего слова в другое слово, как, например, hospitalis стал hôpital [1]1
  Hôpital (фр.) – больница (от лат. hospitalis – странноприимный дом).


[Закрыть]. На протяжении двух тысячелетий, а особенно последние полтора века, основополагающим двигателем нашей культуры является слово, голос, коммуникация между сакральным и наукой, между крестьянином, поэтом, исследователем и философом.

Когда человек сталкивается с силой слова

Ученый, читающий лекцию, сообщает мысль своему ученику, и она оседает в нем. Человеческий голос является движущей силой эволюции мозга и интеллекта. Слово требует от собеседника воспринимающего устройства. Необходимо взаимодействие на церебральном уровне. Но что примечательно, слово никогда не умирает. Мысль передается от одного к другому, разворачивается, даже изменяется, но всегда, какого бы уровня она ни достигла, она будет присутствовать как генетическое наследие. Но так ли уж необходима голосовая, слуховая и церебральная стимуляция собеседника?

Слово – оружие обоюдоострое. Оно дает возможность передавать культуру через века и тысячелетия. За четыре тысячи лет оно стало основой четырех монотеистических религий. Оно позволяет создавать научные труды и философские теории, может стать причиной возникновения глобальных войн и нетерпимости. Например, слово «нацист» содержит в себе целый комплекс представлений о жестокости. Век назад этого слова не было. Лучше бы оно не появлялось никогда.

В другой сфере теория рождения нашей планеты в результате Большого взрыва также несет с собой неповторимый мир воображаемого, которым мы обязаны Стивену Хокингу. Выражение «Большой взрыв» отсылает нас к проблемам зарождения жизни, звезд, нашей Галактики, нашей планеты, отсылает в космос, где разум пытается встретиться с мечтой!

Слово, имеющее устойчивое значение, прочно вписывается в нашу жизнь и позволяет всем и каждому создавать другие слова. Срок жизни слова зависит от словообмена между теми, кто его произносит. Слово в устах эгоиста-одиночки умрет вместе со своим носителем. Слова отражают культуру человека.

Путь голоса – это долгий путь, начавшийся миллионы лет назад и характеризующийся не только наличием ДНК, но и обучением слову. Эта путь, породивший силу современного человека и позволивший ему сделать свои открытия. Голос черпает свою энергию из памяти. Его среда обитания – это человек и его будущее, это речь завтрашнего дня, чье настоящее – сама жизнь.

Цереброполис под властью голоса

Мозг, драгоценное вместилище наших эмоций и мыслей, создает наш голос.

Голос, его слово, его произношение и его понимание проживают в Цереброполисе

12 апреля 1861 года в больницу к доктору Полю Брока доставили больного Леборна с гангренозным воспалением ноги. Однако врача заинтересовало не столько воспаление, сколько ущербность речи Леборна. Больной произносил только слог «тан». Однако ни паралича ротоглотки, ни лицевых аномалий, ни каких-либо иных отклонений у него не наблюдалось. И все же он не мог произнести ничего, кроме одного слога. Это был его единственный способ речевого общения. Все остальные функции организма работали нормально. Он понимал обращенную к нему речь, когнитивная функция не была нарушена. 17 апреля 1861 года, то есть через несколько дней после поступления в больницу, Леборн скончался от гангрены. Вскрытие показало поражение на уровне коры левого полушария, а точнее, в третьей лобной извилине. Так была открыта область речи. На следующий день Поль Брока изложил свои наблюдения Антропологическому обществу, секретарем которого являлся. Брока сделал вывод, что поражение лобной доли повлекло за собой потерю речи. Так впервые была обнаружена локализация человеческого голоса. Нейрохирург в больнице парижского пригорода Кремлен-Бисетр, профессор парижской Медицинской школы, Брока первым показал, что в коре головного мозга имеются особые зоны, отвечающие за определенные ментальные функции. Связь между речевыми нарушениями и церебральными повреждениями установлена. Один из центров этой связи – ибо так тоже именуют различные зоны головного мозга – теперь называется центром Брока. Он есть только у человека и выступает основной характеристикой человеческого голоса. Этот подход стал первым шагом в объединении «церебральной функции и воспроизведения речи». Так родилась нейроанатомия, которая уже в XIX столетии увлекла ученых на поиски раскрытия тайн нашего мозга.

Опубликовав свое открытие, Брока привлек к проблеме внимание многих исследователей. Карл Вернике дополнил открытие Поля Брока. Немецкий психоневропатолог, он изучал медицину в университете в Бреслау и нейропсихиатрию в Вене, где работал под руководством Генриха Ноймана; неизгладимое впечатление произвели на него также полгода работы у Теодора Г. Мейнерта. В докторской диссертации «Афазический симптомокомплекс» (1874) Вернике описал вторичную форму сенсорной афазии, затрагивающей восприятие и понимание речи. Церебральная зона, отвечающая за понимание и произношение связной речи, носит его имя: зона Вернике. Эта зона запоминает «акустический облик» слова, «отпечатавшийся» в коре головного мозга после того, как слово услышано. Вернике пишет о существовании настоящей внутренней лексики нашего мозга. Расстройства, влияющие на понимание слов, он связывает с четко локализованным поражением на уровне задней части первой височной извилины. Первые шаги в исследовании мозга как командного центра голоса сделаны.

Обучение словам требует наличия слуха. Слуховая область мозга располагается в коре правого и левого полушария головного мозга. Но вот интересный факт: одностороннее поражение слуховой зоны вызывает небольшое ухудшение восприятия и направления звука, но не глухоту. Ибо слушание происходит с двух сторон. Попадая в левое ухо, информация из него поступает в левое полушарие, а также – иным путем – в полушарие правое. Тот же процесс происходит и в правом ухе. Удивительный факт: если стимулировать зону слуха в коре головного мозга, человек уловит только музыкальные частоты, высокие или низкие, но никогда слова. Только к середине XX в. американский нейропсихолог Норман Гершвин уточнил значение различных церебральных проекций человеческого голоса. При понимании и воспроизведении членораздельной речи зона Вернике и центр Брока дополняют друг друга.

Поражение зон Брока и Вернике имеют различные последствия. Каждый центр в коре головного мозга играет свою специфическую роль.

Вернике «пишет слово», Брока «читает вслух»

Афазия Брока возникает при поражении центра Брока, например в результате инсульта. Голос меняется в худшую сторону. Но еще больше страдает воспроизведение речи и образование слов. Речь замедляется, становится путаной, в «телеграфной манере», превращается в череду слогов. Воспроизведя несколько фонем, пациент умолкает, затем продолжает без связи и ритма. Слово «солнце» произносится как «ссс… со… лнце». Не соблюдается грамматика. Фраза рассыпается. Пациент все понимает, но не может заставить понять себя.

Поражение зоны Вернике имеет иные симптомы. Речь не исчезает. Лексика, наш внутренний словарь, накопленный за много лет, сокращается. Пациент говорит безудержно. Фраза может быть построена правильно, звучание удовлетворительное, но он говорит, говорит, говорит… Это неконтролируемое и не поддающееся пониманию речевое возбуждение. Последовательность слов во фразе соблюдается, но слова, собранные во фразу, не значат ничего. Слово искажается, изменяется звучание фонем: «сальце» вместо «солнце», «дофин» вместо «дельфин». Происходит нарушение фонемного ряда.

Все эти явления были хорошо известны в Древнем мире. В египетских папирусах фараонов иероглифы сообщают нам, что почти три тысячи лет назад производили операции на мозге: «Когда ты будешь осматривать человека, у которого пробит висок, и позовешь его, а он не ответит, значит, он утратил дар речи». Подобные тексты свидетельствуют, что о церебральной проекции голоса знали уже в эпоху пирамид. В Библии, в Псалме 136: 5–6, можно прочесть: «Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя». Разве это не клиническая картина больного моторной афазией, у которого поражено левое полушарие? Ибо левое полушарие позволяет говорить и сохранять подвижность правой половины тела. Оно позволяет связывать слова и выстраивать речь. Зона Вернике, место, где хранится наш лексический запас, находится на перекрестке церебральных проводящих путей зрения, слуха и моторики левой стороны нашего тела: сзади поступает информация визуальная, снизу – информация звуковая, а сбоку – информация языка жестов. Зона Вернике интегрирует слово звучащее и слово написанное. Она «пишет его» в мозге. А центр Брока «читает его вслух». Он является его рупором.

Голосовой спазм, но гортань в норме

Пациент Поль, пятьдесят пять лет, преподаватель провинциального университета, пришел ко мне на консультацию в полной растерянности. Речь его, вполне внятная, логичная, с нормальным построением фразы, звучала напряженно: «Кккогда… я ггговорю, моя речь становится рубленой, затрудненной, спастической. Я был на приеме, осмотрели мою гортань и сказали, что у меня ничего нет. Однако я не пппонимаю». Действительно, с анатомической точки зрения гортань его была в норме, но голосовые складки подрагивали и даже в состоянии покоя производили непроизвольные движения. Он добавил: «Когда звонит телефон, а секретарши нет на месте, я предпочитаю не отвечать. Я боюсь снять трубку, ибо обязан ответить, так как это может быть срочно. Я неловко беру трубку, прижимаю ее к левому уху, говорю: “Аллллло?”, а сам нервничаю, комплексую. Ладони становятся влажными. У меня сжимается горло, я начинаю заикаться. Но я же знаю, что голосовые складки у меня в порядке, что исследование неврологического статуса показало, что мозг в порядке. Мне сказали о каком-то сигнале, который плохо доходит, происходит сбой, путаница. Доктор, мозг столь сложен, как получается, что он не может вернуть плавность моему голосу? Ему даже не удается вернуть плавность движений моим рукам, когда я хочу говорить с выражением, хочу убеждать собеседников во время диспутов, которыми я руковожу на факультете! Проще говоря, я не могу говорить так, как мне нужно, ни голосом, ни жестами».

Мышечный механизм, гортань и дыхание в норме. Неврологическое исследование ничего не выявило. У пациента Поля спастическая дисфония. Управление голосом нарушено. При болезни Паркинсона, а также у пациентов с неконтролируемыми движениями мышц лица голос становится неестественным, иногда неузнаваемым, дрожащим, измененным, голосовые команды нарушены. Гортань не имеет особых отклонений. Но, чтобы лучше понять возникшие затруднения с речью, давайте проникнем в мир мозга.

Путешествие в центр мозга: Цереброполис

Голос и мысль: туда и обратно нашего «я»

Коммуникация осуществляется посредством фонем, питающих наш разум. Слово стимулирует наш мозг, обогащает наш словарь, наш голос. Чтобы выразить себя, мысль в качестве инструмента использует слово. Когда формируется голос, речь оказывается тесно связанной с рукой, церебральная проекция которой расположена очень близко к зоне речи. Функциональные зоны руки и речи находятся в доминантном полушарии. Так был ли человеческий мозг, такой, каким мы его знаем, создан в результате одной внезапной мутации или все же в процессе эволюции, посредством нескольких прогрессивных мутаций?

Наш мозг не один, он включает в себя целых три мозга. Его зарождение началось несколько сотен миллионов лет назад. Рыбы, рептилии, птицы, примитивные и эволюционировавшие млекопитающие оставили в структуре мозга свой отпечаток. Какой удивительный механизм представляет собой наша нервная система, состоящая из миллиардов клеток и связей! Какая на первый взгляд путаная, а на самом деле превосходно организованная и строго ориентированная система нейронных волокон управляет нами! Нервная система состоит из спинного мозга, расположенного в спинномозговом канале нашего позвоночника. Из него выходит тридцать одна пара спинальных нервов. От мозгового ствола, являющегося важной составной частью нашего мозга, отходят черепные нервы. Мозжечок, или малый мозг, расположенный в задней черепной ямке, включает в себя два полушария, соединенных «червем»; мозжечок является самой древней частью мозга, выделившейся в процессе эволюции. Полушария мозжечка имеют на своей поверхности борозды и извилины. Такую же структуру мозжечка мы находим у рыб. В структуру мозга входит гипоталамус, небольшая область в промежуточном мозге, расположенная под лимбической системой. Гипоталамус контролирует стратегию нашего выживания. Он напрямую связан с гипофизом, дирижером наших гормонов. Двудольный таламус, расположенный в центре нашего мозга, представляет собой ядерную массу, самую объемную в нашей нервной системе (массу, где расположены ядра нейронов). Придаток у основания мозга, мозговая железка, называемая гипофизом, является центром секреции мелатонина. Вся поверхность мозга, словно плащом, покрыта «серым веществом», или корой головного мозга. Кора представляет собой шесть различных слоев, расположенных друг над другом. Слоистая структура является результатом эволюции коры в процессе филогенеза: каждый этап нашей эволюции добавлял что-то свое.

Мы различаем левое и правое полушария. Они асимметричны. Наша способность выживать связана с рептильным мозгом: он руководит нашими жизненными функциями. Наша способность запоминать, наши эмоции, наш стресс зависят от лимбической системы, которую можно найти у примитивных млекопитающих. Наконец, третья, основная структура нашей нервной системы – мозг, сформировавшийся в процессе эволюции. Это самый сложный орган и самый обширный. Он расположен практически на поверхности, непосредственно под черепной коробкой. Его называют неокортексом.

Черепная коробка, ремень безопасности нашей мысли

Поразительно: наше тело, состоящее из центрального скелета, защищено мышцами, кожей и слизистой оболочкой. Единственное исключение представляет мозг. Мозг сам защищен скелетом, а именно черепной коробкой, или черепом.

Когда в результате несчастного случая череп травмируется, например в нем образуется трещина, так ли это опасно? Не всегда, возможно, даже наоборот. Проведем аналогию. Если вы осторожно столкнете на пол яйцо, скорлупа не разобьется. Но удар все равно должен как-то отразиться. Аккуратно отделите кусочек скорлупы, посмотрите внутрь, и вы увидите, что белок и желток смешались. Удар абсорбировал внутреннее содержимое яйца. Теперь уроните яйцо так, чтобы скорлупа разбилась, и посмотрите: удар приняла на себя скорлупа и белок и желток не смешались. Так же дело обстоит и с мозгом и черепом. Если кость амортизировала удар, если существует трещина в черепной коробке, внутри мозга мы практически не наблюдаем повреждений. Черепная коробка приняла на себя удар, который амортизировали тонкие внутренние прокладки, называемые мозговыми оболочками, и внутри мозга нарушений практически не произошло. Когда кости черепа остаются целыми, удар поглощается внутренним содержанием черепной коробки, и, как следствие, происходят неврологические нарушения. Ударная волна создает помехи нормальному функционированию внутренней структуры. Разумеется, когда травма очень серьезная, нарушения происходят всюду. Черепная коробка очень прочна, она, подобно яичной скорлупе, защищает самый драгоценный орган эволюции человека: мозг. Но мозг не находится в непосредственном контакте с костями черепа. Интерфейсом между твердой костной структурой и очень мягким мозгом служат мозговые оболочки, тоненькие прокладки, состоящие из жидких и волокнистых тканевых элементов. Мембрану, выстилающую внутреннюю костную стенку черепа, называют твердой мозговой оболочкой, а тонкий слой, находящийся в контакте с мозгом, – мягкой оболочкой. Оболочки выполняют задачу питания мозга, доставляя ему необходимые питательные вещества. В пространстве между двумя оболочками имеется жидкость, называемая менингеальной или спинномозговой; она отделяет мягкую оболочку от срединной оболочки, называемой паутинной, ибо она похожа на паутину паука.

Наш мозг вмещает в себя мозг рыбы, рептилии и млекопитающего

Наличие в довольно ограниченном объеме полушарий мозга большой концентрации командных узлов поражает. Все централизованно. Полная информация обо всех наших функциях поступает в них посредством афферентных и эфферентных волокон нашего тела. Мы познакомились с различными частями мозга. Необходимо отметить, что не все функции делятся между правым и левым полушариями. Мозг имеет нижнюю часть, непарную, продольную и базальную, расположенную на вершине мозгового ствола, – это отдел, именуемый промежуточным мозгом. Там находится лимбический мозг. Промежуточный мозг состоит из гипоталамуса, гипофиза, третьего желудочка и шишковидного тела. Верхняя часть, парная и асимметричная, называемая конечным мозгом, состоит из двух полушарий с большим количеством борозд, собственной корой, белой субстанцией и боковыми желудочками, межполушарными спайками мозолистого тела, служащего мостом между полушариями мозга – левым и правым. Мозг африканского слона во всем своем объеме весит почти 6 кг. У человека он весит примерно 1,5 кг, длина его 16 см, ширина 14 см, а высота 12 см. Его относительная масса – самая большая во всем животном мире. На уровне неокортекса у человека имеется множество извилин. Только человек обладает столь развитой структурой мозга. Церебральная проекция различных функций впечатляет своей точностью. Правая рука совершает движения, стимулируя соответствующую левую височную долю. В возрасте двух-трех лет эта стимуляция сопровождается членораздельной речью. Когда ту же долю стимулируют у шимпанзе, он поднимает правую руку и издает крик. Таким образом, на уровне определенной области мозга у человека реакция селективная в отличие от шимпанзе. Этим он обязан значительному увеличению поверхности неокортекса, созданному за счет изобилия церебральных извилин на всех участках, что создало четкую специализацию каждого участка. У рептилии почти нет неокортекса. Наш палеокортекс, или рептильный мозг, сходен с мозгом собаки, пантеры или оленя, в том числе и по объему. Эволюция мозга присуща каждому виду, но каждая внутривидовая подгруппа имеет свою специфику. У попугая, например, в зависимости от породы размер мозга может варьироваться. У всех Homo vocalis мозг имеет тот же или почти тот же размер, ту же структуру, то же распределение церебральных зон, и это ставит его обладателя в особое положение в мире животных. У всех людей мозг одинаков. А как они его используют – это уже совсем другая история!

Каждый вид имеет свой церебральный отпечаток

У дельфина особенно развита зона слуха. Он улавливает ультразвуки, которые лучше слышны в воде. Слоны, в силу своей среды обитания, издают низкие звуки и инфразвуки, разносящиеся по саванне. В этом природном регионе они распространяются лучше. А разве у перелетных птиц нет внутреннего компаса? У собаки превосходно развито чутье, так же как и у лосося, который находит русло родной реки, узнавая ее по вкусу и запаху воды. В каком возрасте начинается церебральное овладение голосом? Исследуя наш мозг медицинскими приборами визуализации, мы сумели совершить удивительное открытие. Развитие голоса начинается сразу после рождения, а нейровизуализация помогает нам проникнуть в тайну и отыскать его след.

Человеческий голос – это «командный спорт»: голос является необходимым стимулом собственной эволюции. Ребенок родился глухим. У него полная двусторонняя глухота с самого детства. И очень скоро становится ясно, что у него атрофирована также зона речи. Он не может общаться посредством слов, потому что не слышит их. Наблюдается атрофия левой височной доли и лимбического мозга, формирующихся, соответственно, еще до рождения и отвечающих за развитие голоса. Человеческий голос и его способность развиваться не только в процессе коммуникации с другими людьми, но и с самим собой сохраняет, приводит в действие и генерирует нейронные связи церебральной проекции речи. Голос является необходимым стимулом речи. Если голос не стимулирует первые соединительные нейроны между тремя отделами мозга, эти отделы функционально затухают.

Голос активирует, развивает, выстраивает, формирует и создает новые нейронные связи. Овладение членораздельной речью, музыкой, абстрактными понятиями завоевывает новые территории. Голос стимулирует запоминание информации, ускоряет формирование словаря и освоение иностранных языков. Развиваясь, он стимулирует собственное развитие. Точно так же как работа и тренировки делают тело спортсмена мускулистым, умственные упражнения с первых месяцев жизни формируют голосовую активность ребенка. Тренировка посредством голоса и музыки активирует церебральную структуру, ответственную за человеческую речь и способность ситуативного предвидения.

Голосовое развитие связано с развитием поведенческих навыков. Психологическая, социальная, культурная среда имеет важнейшее значение для формирования человеческого голоса. Голос во многом явление социальное. Впрочем, разве слово «социальный», происходящее от латинского socius, не означает «тот, кто живет в окружении себе подобных»? Человек не может быть изолирован от своей среды без ущерба для собственного «я», для всего своего существа. Взаимодействие с другим индивидом группы позволяет ему выстраивать свою идентичность, перескакивать с одной мысли на другую, «обрывать» слова других, учить слова, являющиеся пищей его лингвистического мира. Ему также необходима информация, исходящая от другого индивида. Одному очень сложно играть в теннис! С самого раннего детства юный человечек познает инструменты речи. Подмастерье голоса, он очень скоро становится его хозяином. Присутствие другого, взаимодействие с другими, столкновение мнений формируют говорящее животное, именуемое Homo vocalis.