Текст книги "Зинедин Зидан. Биография"

2. Команда мечтателей

– Добрый день, меня зовут Язид.

Высокий мальчик сидит в гостиной. Он встает и протягивает руку. Он приехал к Элино после обеда, но Жан-Клоду удается познакомиться с ним только ближе к вечеру, когда он возвращается с «завода» – так он называет «Аэроспасьяль», предприятие, на котором трудится. Слово «завод» как-то не вяжется с образом туристического места и набережной Круазет, пространством для конгрессов и фестивалей, которые составляют основную долю экономики города. Но с точки зрения рабочих мест «Аэроспасьяль» – крупнейший работодатель в Каннах. На восточном выезде из района, недалеко от коммуны Мандельё-ла-Напуль, ближе к морю, от которого они отделены лишь трассой № 98, располагаются здания, в основном служащие для размещения там элементов спутников. Территория этой индустриальной зоны находится под строгой охраной. Вопрос национальной безопасности.

Жан-Клод – мастер цеха, на нем белая блуза и бейдж; в ангаре он обрабатывает антенны из углеродного волокна. Он уже работал на предприятии этой же компании в Бугене, в округе Нант, но тринадцать лет назад его по службе перевели в Канны. Иногда он заканчивает работу поздно вечером, так как цех работает в три смены по восемь часов – с 4 утра до полудня; с полудня до 20 часов и с 20 часов до 4 часов утра.

Этим вечером семья Элино узнает: Зинедин предпочитает, чтобы его звали вторым именем, Язид. Так его все называют в Ля Кастелян.

Он вежлив, хорошо воспитан, мало говорит и обладает красивой улыбкой. Его хочется защитить, когда кажется, что он немного отстраняется вследствие стеснительности или боязни помешать. В течение той дождливой недели Язид покоряет своих хозяев.

Жан-Клод, его жена Николь и их дети – Доминик, Лоран и Виржини – живут в городе Пегома уже три года. Этот пригород Канн обладает неким деревенским флером, его еще не задушили проекты по недвижимости, уничтожающие все на своем пути; один за одним стоят равнинные фермерские хозяйства.

Pégomas, произносится как Пегомас, или Пегома, – это страна фруктов и овощей, спокойствия, сельских провансальских жителей; сегодня все они озадачены и раздражены, наблюдая за тем, как на их глазах вырастают жилые резиденции и павильоны. В самом сердце деревни через реку Мурашон перешагивает тенистый мост. По нему можно пройти только пешком. Более современная часть деревни, где проживает семья Элино, расположена чуть вдалеке, около трассы. Их домик граничит с участком земли, который вот-вот огородят для строительства.

Наверху, рядом с комнатой Виржини, стоит двухэтажная кровать, занятая Лораном и Амеди – последний также проходит обучение в «Канне». Доминик размещается внизу, на раскладном диване в углу гостиной, разделенной занавеской.

Для Николь и Жан-Клода разместить у себя студентов – способ отблагодарить Раймона Джоани, президента регионального отделения Федерации футбола Франции. Благодаря Раймону, принявшему их в Каннах с сердечной добротой, они могут продолжать участвовать в футбольной жизни области. В городе Резе (округ Нант) Жан-Клод работал с практикантами, а Николь помогала административными делами. Для местной спортивной ассоциации, а также для организации «Содружества школ Пон-Русо» они сделали очень много. Делали бы и больше, но оказались в стесненных обстоятельствах. И все же они согласились принять у себя еще одного профессионального аспиранта. Спортивный год начинается в июле, а Доминик, старший из детей, должен отправиться на военную службу. Таким образом, место освобождается. Уголок в гостиной долго пустовать не будет.

Мсье Варро все предугадал. Последние месяцы в «Септеме» подтвердили его проницательность: 5 июня 1987 года будущего игрока «Канна», все еще приписанного к Буш-дю-Рон, приглашают на национальные отборочные соревнования юниоров. В составе делегации, возглавляемой Жан-Пьером Эскалетом, который через несколько лет станет президентом Федерации футбола Франции, Зидан отправляется в Ирландию. Он открывает для себя вселенную, оставившую отпечаток на всю жизнь: национальную сборную. В то время, в письме-приглашении, его имя значится как Сансидри (Sincédrie)! Вот уж точно можно сказать, что Зинедин миру еще не известен…

Судьба Язида идет все более и более благоприятным курсом. За несколько недель его жизнь перевернулась с ног на голову. Отныне дверь, ведущая в профессиональный спорт, наглухо закрытая каких-то шесть месяцев назад, распахнулась. Проявился горизонт. После наблюдений и настойчивости мсье Варро, привлеченного матчем, к которому он имел мало отношения, после того как Язид нашел приемную семью, для «Канна» настало время побороться за более высокое место, выйти в Лигу 1!

Это достижение тем более заслуживает похвалы, что произошло оно из-за вылета «Сошо», занимавшего третью позицию с конца. В ответном матче, проходившем в весьма непринужденной атмосфере в одну из суббот июня, рекордное количество зрителей заполнило трибуны стадиона «Кубертен». Победа 2:0, компенсирующая поражение в Монбельяре 0:1, вызывает такое ликование и восторг, что его нельзя назвать мимолетным. В Каннах начинается эра повального увлечения футболом.

Для Язида перспектива не только стать профессионалом, но и забраться на самую вершину, в элитный дивизион, уже выходит из области фантазий. Но для этого необходимо, чтобы и сам клуб удержался в Лиге 1. На «Кубертене», в офисах, расположенных над трибунами, идею пребывания в первом дивизионе больше одного сезона никто, естественно, не отбрасывает. К тому же редкая слаженность, спокойная обстановка и компетентные люди уже идут бок о бок на пути превращения одного из лучших клубов Лиги 2 в эффективную и прочную спортивную ассоциацию, способную надолго закрепиться на более высоком уровне. Вместе с идеей фикс: формировать и обучать молодых игроков, которые за меньшие деньги смогут усилить основную группу и в итоге стать обладателями титулов.

Именно в такую строгую и серьезную атмосферу, сдобренную традиционной каннской непринужденностью и затянувшейся эйфорией, двадцать девять дней спустя после победы над «Сошо» попадает молодой Зидан.

Если все пойдет хорошо, то он вернется в привычную квартиру в Марселе только несколько недель спустя, на каникулах. Если все пойдет отлично, то ему придется ждать долго, прежде чем появится «окно», чтобы вернуться на несколько месяцев. И, вероятно, в дальнейшем он этого сделать не сможет. Больше никогда.

Прощай, детство… Через двадцать дней Язиду стукнет 15 лет. Начинается новая жизнь и карьера. Он долго этого ждал. Жизнь придется строить самому, вдали от родных. Вдали от Малики, его матери. Вдали от сестры Лилы и братьев Нордина, Фарида и Джамеля. И вдали от отца, который сопровождал его в Канны для великого старта. Два часа езды на поезде. Далеко.

Жан-Клод Элино чуть не опоздал. Его «Ситроен GS» сломался. Пришлось ехать на вокзал, взяв машину Николь. «Остин Мини» оправдывает свое название: Смаилю пришлось сложить длиннющие ноги и скрючиться на заднем сиденье. Язид, не менее высокий, устроился с сумкой на переднем.

Ехать до Пегома двадцать пять минут. Мсье Зидан останется на несколько часов и уездет уже вечером. Сдерживая эмоции, он скромно и коротко прощается с сыном. Что говорить, когда оставляешь ребенка и вместе с ним – его детство? Переходный период жизни сына пройдет далеко от дома.

Это не банальное прощание. Но Смаиль может спокойно возвращаться домой. Он уже увидел, что его сын остается с ответственными людьми. Приемные родители будут исполнять свои обязанности. Есть один мальчик его возраста, который станет ему хорошим товарищем, а затем и другом на всю жизнь: Лоран, «Лаки». Получил он такое прозвище после пропущенного сеанса в кино. В Нанте Николь и Жан-Клод хотели повести его на мультфильм «Счастливчик Люк» («Lucky Luke»). Но работница кинотеатра не пустила их на сеанс из-за возраста ребенка. Так благодаря этой неудаче появилось прозвище.

«Лаки Люк», учитывая быструю скорость героя-эпонима, было и прозвищем футболиста Брюно Беллона. Он играет в «Монако». Брюно вырос в Ля Бокка, совсем недалеко от авеню Шевалье, где он тренировал дриблинг и удары по воротам. Происходило это на небольшой площадке квартала, окруженной деревьями. Начало его карьеры шесть лет назад стало ошеломительным. Он по-прежнему один из лучших французских нападающих. И все говорят о его переходе в каннский клуб…

В Каннах летом 1987 года не происходит ничего особенного, кроме обычной туристической активности, но все много говорят о футболе. Столько о нем не говорили, кажется, с 1949 года, когда клуб впервые покинул первый дивизион, или даже с 1932 года, когда команда выиграла Кубок Франции. Тогда это был единственный национальный турнир, первое профессиональное первенство стартовало лишь несколько месяцев спустя. Этот трофей останется единственной крупной победой игроков в красно-белой форме. Но присутствие Беллона на пути в элиту придает всему невообразимо пьянящий аромат.

В Пегома Язид держится в стороне от местной жизни. Он мало говорит, спокойно наслаждается первой передышкой. На следующий день после его приезда страна отмечает национальный праздник. Вместе с Лаки и двумя другими приятелями они идут на танцы – мероприятие, популярное в деревне. Однако кажется, что его что-то раздражает: он еле двигает ногами, когда танцует. Равнодушный? Сдержанный? Вдумчивый? Внутренний мир Язида – большая загадка. Удобно видеть там только застенчивость. Но можно разглядеть и зрелость, некое врожденное понимание взрослой жизни, по которой он помчится, не отвлекаясь на подростковые терзания. Сохранив при этом самое ценное: душу ребенка.

Что до танцев, то ему больше нравятся движения без музыки. На футбольном поле. И это он выбирает ритм, соответствующий его вдохновению: вальса, например, когда он крутится вокруг мяча и вокруг собственной оси. Лаки, принимающий участие в тренировке вместе с юниорской командой, не перестает восхищаться виртуозностью друга, особенно его финтом с круговым вращением корпуса – таким образом он обводит не одного соперника. В свою очередь, Лаки пытается сам научиться так делать и преуспевает в этом дерзком и рискованном движении… играя с Язидом один на один. Это – повод для гордости при обсуждении дома, история для поддержания разговора.

Наслаждение отличным движением или самой игрой, к сожалению, не бывает основой обучения. Когда вы решаете посвятить себя карьере профессионального атлета, то должны бегать, прыгать, растягиваться, укреплять мышечную массу. Спорт – это не какая-то игра. И соревнование – это не просто спорт. Это еще и ставка. Когда вы участвуете – прямо или опосредованно – в игре какого-нибудь большого клуба, вы одновременно ставите на борьбу. Вы уже не просто разделяете коллективную радость, как на площади Тартан или в Ля Кастелян, да и на всех других неровных площадках мира, куда сбегаются детские души. Иногда приходится вступать в сражение, навязанное руководящими безумцами или трусами, готовыми подчиняться.

«Канну» повезло. Жиль Рампийон не принадлежит ни к одной из этих двух категорий. Он – прекрасный игрок и образцовый чемпион, за всю карьеру получивший лишь одну карточку. Здравомыслящий и решительный Жан Варро, еще один несокрушимый противник жестокого спорта, желает избежать промежуточных и опасных этапов карьеры. Он хочет, чтобы Язид, которому только недавно исполнилось 15 лет, перешел сразу же во второй состав взрослой команды, минуя младшую ступень. Он всецело доверяет Жилю Рампийону, ответственному за «резервную команду» профессионалов. Это последний шаг перед высшим дивизионом. Когда ты начинаешь играть в таком коллективе в 15 лет, то это не самоцель, а стимул к неустанной работе.

Конечно, Язид и его партнеры должны научиться тренироваться без мяча. Без игры. Без удовольствия. В целом – без футбола. Утром все встречаются на автостоянке стадиона «Кубертен», точке старта по направлению в парк «Вальмаск». В программе – долгие пробежки по лесному массиву. Такова участь того, кто решил участвовать в турнирах. Но не всем выпадает удача работать под началом такого скрупулезного и достойного тренера. Внимание бывшего нападающего «Нанта» в большей степени сосредоточено на отработке командной игры, однако против индивидуальных инициатив он не возражает. Телосложение Язида заставляет тренера задуматься: должен ли юноша продолжать играть на позиции полузащитника, как в предыдущем клубе? Сам Рампийон преуспел в такой роли, у него был похожий стиль приема мяча, спиной к воротам, и он легко менял вектор атаки. Он считает, что физические данные Зидана позволяют ему занять более важную позицию на поле, чем простая «десятка». Он хорошо представляет, как надевает на него футболку с нанесенным на ней номером «восемь» – расположение такого игрока несколько отличается от центрального полузащитника, он проводит меньше времени перед воротами, но перемещается по другим зонам, охватывая значительно большую площадь.

Рампийон колеблется. Но, с другой стороны, у него имеется некая определенность. Этот молодой игрок, этот подросток, который открывает для себя вселенную, играет со старшими и который обязательно достигнет более высокого соревновательного уровня, ни в коем случае не должен отрываться от своих игровых наклонностей. Он любит играть с мячом. Его пристрастие необходимо направить в нужное русло.

Жан Фернандес, незаметно следивший за его развитием, посоветовал ему полезное… и даже в чем-то доставляющее удовольствие движение. Он заметил, что Язид, имеющий превосходное природное чувство игры перед воротами соперника, получив мяч со своей половины поля, довольно медленно разворачивается вокруг собственной оси, располагаясь при этом спиной к воротам.

– Пинай мяч в стенку. Как только мяч вернулся к тебе, бей! Разворачивайся быстро, очень быстро, чтобы не упустить ход игры.

Совет запоминается.

Каждый вечер Язида подвозит до дома Жан-Клод Элино или Шарли Лубе, по пути в Грас, где он живет. Пегома находится где-то посередине. Однако возвращение домой совсем не означает, что в этот день с футболом покончено. Целый день упражнений не притупляет пыл. Совсем наоборот. На улице есть где развернуться напоказ. Настоящее удовольствие в том, чтобы еще и еще, постоянно владеть мячом, контролировать его, показать дриблинг – о, это дорогое для всех великих игроков слово, а для атакующих игроков в особенности. Забрать мяч, обвести соперника, преодолеть с мячом эту человеческую преграду и продолжать бежать с мячом – эти движения для футболиста фундаментальны. Если говорить абстрактно, то великая команда, тем не менее, могла бы без таких навыков обходиться в том случае, если бы каждый пас был четко выверен и принят. Обнаруживается, что Язид, помимо всего прочего, любит пасовать, находить открывшегося игрока и отдавать ему мяч без опасности перехвата.

Но перед дверью домика в Пегома нет никого, кому можно было бы пасовать мяч. Ну не считая разве что Лорана и Амеди. Встреча неофициальная, перед ужином. Никто не думает ее пропускать. Несмотря на ежедневные тренировки, два стажера четко выполняют установленные правила игры, с энтузиазмом и весельем. На этой улице, Алле де Вьолет, Язид ощущает себя примерно так же, как на родной Шеман дё Берно в Марселе. Здесь, правда, матчей не случалось – никаких пасов, только соревнование в том, кто больше пробросит мяч между ног соперника. Это техническое упражнение для Язида не ново. Дружеский вызов чаще всего оборачивается победой в его пользу.

Яз. От одного уменьшительного имени к другому – он сближается с приемной семьей все больше и больше. Он по-прежнему молчалив, предпочитает слушать музыку на кассетном магнитофоне. Однако за него говорят его взгляд и улыбка, а еще – его рассеянность, когда кажется, что мыслями он парит где-то в другом месте. Далеко. Там, куда ехать два часа на поезде.

Он сильно привязан к своим корням, скучает по родным, которые не приезжают на Лазурный Берег так часто, как ему хотелось бы. Ростом он больше всех в семье, но навсегда останется самым маленьким из них, их любимым малышом. Он скучает по родным все больше и больше. И чувство это взаимно. Иногда выпадает свободная суббота или воскресенье, когда Яз не участвует в официальных матчах. Но он очень редко возвращается на площадь Тартан, где его частенько вспоминают товарищи. Все меньше времени проводит с друзьями, ограничиваясь краткими встречами. Когда он приезжает в Марсель, то может довольствоваться лишь немногими часами, вырванными из напряженного графика тренировок и матчей.

Наконец-то он футболист почти на полный рабочий день. Поэтому слез он лить не будет. И уж точно не перед всем миром. Жан-Клод, Николь, Доминик, Лаки, Виржини, Амеди не замечают ничего. Ни единой слезы. Когда слова редки, сложно понять разницу между счастьем и болью.

Язид мало говорит, а доверяется еще меньше: только Лорану. Иногда он общается со своим соседом аргентинского происхождения, обожающим футбол; тот живет на противоположном от дома Элино конце деревни. Зинедин говорит мало, однако это отнюдь не свидетельствует о его замкнутости. Он любит людей, он просто предпочитает слушать. Болтать наперебой он может только с двумя друзьями, уже насытившись мячом… ну или после того, как соседка конфисковала мяч, разозлившись на то, что он залетел в ее сад после неточного удара.

Затем наступает время ужина. За столом на кухне многолюдно – кто-то вернулся с завода, кто-то из школы, а кто и с футбольного поля. Николь придумывает жеребьевку для распределения домашних дел между детьми. Объем у всех один, разыгрывается лишь порядок выполнения. Нагрузка у всех одинаковая, а работы хватает всем. Тем более что хозяйке дома хочется немного передохнуть после утомительных часов, проведенных на работе в центре социального обслуживания.

Два родителя, одна девочка и три мальчика. Как в Марселе, ну, или почти. Для Язида это не такая же семья, но семья со знакомым ему духом. Многочисленная и дружная, у нее не такой большой дом, зато широкое сердце, там места хватает для всех.

Семьи с улиц Шеман де Берно и Алле де Вьолет узнали друг друга и научились ценить сложившиеся отношения. У Лорана особая привязанность к мсье Зидану, он считает его мудрым философом. Ему нравится разговаривать с ним, пропитываться его взглядом на жизнь; его особо впечатляет его уважение к другим и самоотверженность, так он узнает, что ничто не достигается в жизни без усилия… и передышки.

В Пегома Язид находится вдали от соблазнов городского центра Каннов. Он рано ложится спать, много спит – достаточно, чтобы справиться с усталостью. Ему снятся победы, он – в футболке с вертикальными красно-белыми полосками в Ля Бокка или в другом месте. На спине красуется номер «десять» или «восемь» – да, впрочем, какая разница…

Совсем рядом с домом, справа от входной двери, есть место, откуда он может порадовать родителей хорошими новостями. Он звонит в Марсель из телефонной будки, находящейся рядом с площадкой для петанка. Такая ценная связь приободряет обе стороны.

Все идет хорошо.

В течение нескольких месяцев зрители и фанаты чемпионата высшего дивизиона Франции открывали для себя и оценивали неизвестный клуб, стараясь избежать поверхностных клише, связанных с городом международного кинофестиваля. «Канн» похож на монолитный блок, а отнюдь не на сборную увядающих звезд или футболистов, собравшихся на пенсию. Настоящая звезда – только Брюно Беллон, перешедший из «Монако».

Набор игроков в команду строится не на имидже или репутации; все под строгим контролем, а обучение спланировано на долгосрочный период. Взаимодополняемость, превалирующая цель любого профессионала, – вот в чем состоит руководящая идея. В третьей лиге, во втором составе команды или в эшелоне на еще две ступени ниже, в Первом региональном дивизионе, эту самую взаимодополняемость особо проявили два игрока. Язид получает точные пасы от форварда, которому он косвенно обязан местом в «Канне»: именно вместо Фабриса Монакино он в свое время поехал на просмотр в Экс. В 1988 году вместе они переживают самое радостное событие: выступление за юношескую сборную Франции (U-17)!

Для Язида будущее начинает вырисовываться более четко. Если он уже сейчас стал одним из лучших игроков национальной юношеской сборной, то почему бы не стать профессионалом, игроком международного уровня, футболистом главной сборной страны? Заявить о себе в юношеской команде – это превосходная стартовая площадка. В Испании, в Малаге, на финальной стадии чемпионата Европы в их возрастной группе, два каннца не становятся неоспоримыми претендентами на место в основе. Но они играют. Язид проводит полный матч с Турцией, во время которого Фабриса заменяют. В следующей встрече, с Испанией, Язид не выходит на поле. Ему предпочитают Кристофа Дюгарри, игрока «Бордо».

В комнате, где они вместе живут, «красно-белые» комментируют свою «сине-бело-красную» жизнь. Серьезные, старательные, они хотят остаться верными наставлениям, привитым в Ля Бокка. Сдаются они только под дружеским давлением партнеров, желающих немного развлечься. Водрузившись в двухместные электромобили, предназначенные исключительно для прогулок по территории отеля, где они живут, они выезжают на дорогу – у них нет ни разрешения, ни водительских прав! Заводилой выступает бойкий Франсис Йясер, игрок «Пари Сен-Жермен». Невиданный кортеж из трех машин, очень сильно напоминающий сценку из мультфильма «Сумасшедшие гонки»[2]2
  «Wacky Races» – американский серийный мультфильм, оригинал вышел на экраны в 1968 году. Герои сериала устраивают гонки на странных автомобилях, попадая при этом в невероятные ситуации.


[Закрыть], изумляет несущихся навстречу испанских водителей. Язид и Фабрис веселятся от души. Они наслаждаются кратким мигом оригинальной выдумки, вырвавшей их из строго регулируемой вселенной.

Футболисты отнюдь не ведут безудержный образ жизни, характерный для подросткового возраста. Шалости запрещены под угрозой исчезновения перспектив карьерного роста. Необходимо вести здоровый образ жизни, стараться не задевать чувствительные струны других, что всегда обостряет конкуренцию… и заботиться о своем теле. Фабрис испытывает неприятные ощущения в бронхах. У Язида всегда в сумке найдется средство, чтобы помочь:

– Вот, возьми, но завтра ничего не получишь!

Он протягивает ему круглую коробочку с мазью, помогающей при респираторных заболеваниях. Фабрис наносит ее. На следующий день боли как не бывало. Он понимает, что его партнер по команде – уже в душе профессионал.

Оба игрока «Канна» выходят со сборной в третий этап, однако до финала так и не доходят. Тот матч с Венгрией положил конец их участию в турнире. Французы вылетают. Но юноши возвращаются на стадион «Кубертен», полные сил от полученного опыта, и, ко всему прочему, у них как будто появилась особая аура.

Их дуэт на лабоккских полях превращается в трио. Один пасует, другой направляет… и Нордин забивает. Этого бомбардира Язид знает хорошо. Его пригласил в местную команду одновременно с ним все тот же Жан Варро. Нордин вырос в Сен-Андре, марсельском пригороде, расположенном в двух километрах от Септема, и тренировался в клубе «Сен-Антуан», в футболке которого зарекомендовал себя как превосходный результативный нападающий. Спустя две недели после их одновременного прибытия в Канны Язид пошел с ним повидаться. Он намеревается сделать ему трогательный комплимент:

– Ты был моим кумиром! Я приходил с братом, чтобы посмотреть на тебя. Ох, как ты забивал!

В Марселе Язид восхищался двумя очень хорошими игроками, обоих звали Нординами. У одного была фамилия Зидан – это его брат. У другого – Мука. Теперь он играет рядом с ним!

В течение нескольких месяцев игроки «Канна» открыли для себя и научились ценить человека с очень запоминающимися инициалами, ZZ. Но фактически футбольных руководителей он мало интересует. То, как он двигается, может соблазнить перфекционистов и сулить все самое лучшее. Он играет неровно, но кажется перспективным. Главное, что он выделяется. У него есть определенный стиль – как у всех тех, кто уже сам по себе оправдывает привлекательность для аудитории. И есть агрессивность по отношению к соперникам.

Во время одного из матчей в Марселе, в квартале Сен-Март, один из игроков, временно отстраненный от участия, сидел на скамейке запасных команды-соперника. Язида удалили. Когда он направился в раздевалку, отстраненный игрок поспешно встал с раздраженным видом, подошел и ударил его. За забором его родители и двое из братьев, очевидно, страдали, бессильные что-либо предпринять в связи с этой весьма банальной, к сожалению, сценой. Путь к профессионализму усыпан такими препятствиями. Не всегда достаточно просто быть лучше и доминировать над соперником. В равной степени необходимо владеть собой, не отвечать на провокации и не поддерживать насилие.

Но как же хорошо, что есть Алле де Вьолет и безмятежная атмосфера деревушки. Язид дома. Здесь он сражается только… в теннисбол. «Два на два», когда приезжает Доминик. Он окончил военную службу и поступил в кулинарную школу в Ницце. Раз или два в неделю он приезжает в Пегома, чтобы побыть дома. Там ему приходится делить диван в гостиной с Зинедином.

Однажды, вернувшись из отеля Beach Regency, расположенном на Английской набережной в Ницце, Доминик увидел, что Язид заснул… поперек кровати; его огромный силуэт занимал всю диагональ. Лечь, не разбудив его, невозможно. К счастью, в гостиной есть небольшое канапе… На следующий день смущенный Язид извинялся перед Домиником.

Поперек улицы, между домами Элино и соседей напротив, натянута веревка. На асфальте мелом прочерчены границы площадки. Два начинающих футболиста против двух братьев. Вот они, часы счастья и беззаботности в спокойной глубинке Ривьеры, когда сумерки плавно гаснут вместе с заходящим за горы массива Таннерон солнцем. Мгновения безмятежности в Пегома. Последние.

Несколькими неделями позже Доминик обнаружил гостиную пустой. Яза там больше не было, исчез и Амеди, который жил последние три года недалеко от речки Мушерон. Жан-Клод уже больше не будет встречать их после обеда, чтобы отвезти домой; пришел конец и партиям в настольный футбол и в игровой автомат-бильярд с Сандрой, секретарем клуба.

Переходный год закончился. Подходил час второго расставания, прощания со второй семьей. Вишня, посаженная однажды утром Язидом, останется в саду Элино и вырастет вместе с ним. Однажды, вне всякого сомнения, она перерастет его метр восемьдесят пять. Вот вам и мера прошедшего времени, тень на память о сдержанном симпатичном мальчике.

Пришло время отложить в сторону плеер, который развлекал его в свободные минуты, сказать «Пока, Пегома!» и – в этот раз уже навсегда – попрощаться с семейной жизнью. По крайней мере, со своим положением ребенка в семье.

Зинедину Зидану 16 лет, он меняет адрес проживания. Он уезжает в Канны и поселяется в особом общежитии для профессиональных молодых игроков Прованса, в комнате 207. Один. Однако у него хорошее окружение, особенно радует старый знакомый его семьи: Нордин Мука.

Мишель Альмандос, Фредерик Дюфо, Франк Гомез, Жожо Муса-Мади, Жиль Амбарцумян, Давид Беттони, Эрик Жакопино, Зинедин Зидан, Дени Армбрустер, Нордин Мука, Фабрис Монакино. Одиннадцать товарищей, более или менее близких, которые могли бы составить команду. Однако вследствие того, что кто-то отсутствовал, а кто-то тренировался в других группах клуба, такая команда никогда не существовала.

Все они разделяют мечту сделать карьеру профессионального игрока, все тренируются в «Канне» и живут вместе в общежитии.

Набережная Круазет и улица Антиб находятся в двух шагах. Престижный городской центр Каннов совсем рядом, за железной дорогой. Туда ведет подземный переход. Он находится в минутах ходьбы от общежития «Мимон», состоящего из ста пятидесяти комнат и восемнадцати студий, с небольшим кинозалом и столовой. Вот такое оно – молодежное общежитие. Прекрасный трамплин к взрослой жизни и самостоятельности.

Здания современные, функциональные и без излишеств. Единственными украшениями служит реклама – небольшие объявления и проспекты, полезные помощники в новом мире, в самостоятельной жизни, подчас далекой от привычного семейного окружения.

Как правило, воспитанников расселяют согласно социальным критериям. Часть из них нуждается в особом внимании со стороны персонала. Но атмосфера там доброжелательная, обращенная к нуждам подростков. Сами спортсмены вносят в это большой вклад. Среди них есть около двадцати человек, кандидатов и стажеров спортивной ассоциации «Канн», размещенных там в ожидании окончания строительства образовательного центра. Они образуют некий взрывной блок, чей настрой редко совпадает с соседским; но, как ни парадоксально, это лишь подпитывает всеобщее ощущение радостной атмосферы. Дни их расписаны по минутам. Тренировки два раза в день: с 9 до 11 и с 16 до 18; обед в коллеже Мюрие, недалеко от стадиона «Кубертен», ужин в «Мимон», куда воспитанники до 18 лет должны вернуться не позднее 22:30. Их присутствие в оговоренный час подтверждается ежедневно подписью в журнале. Проживание и питание оплачиваются клубом.

Жизнь, несомненно, может быть и более напряженной, особенно для других спортсменов, не футболистов. Оливье, по прозвищу Билли, волейболист в каннском спортивном клубе «Аэро Спорт», местный заводила и весельчак, устраивает танцевальные вечера… когда у него есть время: тренировки в его клубе, прикрепленном к «Аэроспасиаль», проходят с 20:00 до 22:30, так как его партнеры по команде, игроки-любители и студенты, работают или заняты какой-то другой деятельностью, отнимающей добрую половину дня.

В сравнении с другими видами спорта стандартная футбольная программа беспокойства не вызывала. Денежное вознаграждение увеличивается постепенно, каждые полгода, начиная со ставки в 25 %, далее 35 %, 45 % и 55 % от минимальной установленной заработной платы. Но футболистам предоставляются хорошие условия подготовки, поэтому большой материальной потребности у них нет. Им остается лишь наслаждаться огнями ночного города и прелестями пляжа.

У некоторых старших воспитанников есть водительские права и машины. Один из них, Лионель Фирли, когда отправляется повидать семью, обязательно подвозит кого-нибудь из марсельцев: Жакопино, Гомеза, Амбарцумяна, Мади, Мука, Зидана… Эти ребята – такая особая малая группа внутри большой, члены которой раньше друг друга не знали. Лионель вырос примерно в том же районе, что и Зидан, но немного его старше и никогда о нем не слышал. Однако теперь все по-другому.

Не болтливый, будь то в машине или в общежитии, Язид зарекомендовал себя не лидерскими качествами, но естественной добротой и талантом, вызывающими уважение. Его доброжелательность каждый день ценит вновь прибывший воспитанник: Давид Беттони. Он приехал из Сен-Приста. Давид обязан своим появлением в Каннах… вратарю его предыдущего клуба в Лионе. Последнего заметил Алан Муазан, главный менеджер «Канна», на матче против клуба «Кавигаль» из Ниццы. Однако вратарь отклонил предложение Муазана. Тогда тот предложил Беттони приехать на стажировку в Канны. Жан Фернандес, проходя мимо поля, где тренировались юноши, приметил его и попросил своих коллег взять его на обучение.