Текст книги "Зинедин Зидан. Биография"

По приезде в Канны Давид с трудом адаптируется к ежедневным тренировкам, к непривычному ритму. Специалист-подолог[3]3
  Специалист по лечению заболеваний стопы и голени.


[Закрыть], прикрепленный к клубу, советует ему ванночки для ног. Идеальное место для этого – биде. В его комнате этого устройства нет, но оно имеется у Язида, сразу же соглашающегося на то, чтобы Давид им пользовался.

В течение десяти вечеров два молодых человека хорошо друг друга узнают. Они разговаривают каждый раз не менее десяти минут, пока Давид сидит с ногами в биде, а Язид – на кровати. Зарождается дружба. Она выходит за рамки комнаты и простирается до пиццерии «У Ксавье», где каннские футболисты – большие завсегдатаи. Но дальше, в ночной клуб или куда-то еще, она не идет.

– Ну давай же, Яз, пошли!

– Нет, я домой…

Обычный диалог. Полуночники, как правило, задают вопрос для проформы. Они уже знают ответ заранее, и такой же ответ чаще всего слышится и от Давида. Один раз, один-единственный раз, старожилам общежития удается их уговорить. Язид, который никогда алкоголь не пьет, нагрузился им больше разумной меры. Но он держит удар и мужественно возвращается в комнату… чего нельзя сказать о Фабрисе Монакино, собрате по несчастью в клубе «Малибу», где устраивается алкогольная «прописка» для новичков. На следующий день Фабрис не в состоянии пойти на тренировку.

Яз, в противоположность своему облику, часто сам охотно подшучивает над друзьями. Но в разумных пределах. Прекрасный наблюдатель и слушатель, он замечает тех, кто поддается излишнему самолюбованию в самом начале подходящей славы, и любит имитировать, подражать мимике партнеров или известных персонажей. Его лицо, как правило, невозмутимое, внезапно оживает, проявляется яркий образ того, кого он копирует, гримасничая в стиле актера Луи де Фюнеса.

Вероник, администратор и организатор досуга в общежитии, подчеркивает, насколько хорошо футболисты оживляли атмосферу:

– Они очень спокойные, никто их и не слышит. С ними не было никаких проблем… Вот бы все наши жители были такими!.. За ними не надо было дополнительно присматривать, они не сбегали вечерами, после установленного часа, из общежития. Когда они уедут, все опустеет!

Они уезжают через несколько месяцев. Все вместе, в Ля Бокка. «Там будет сложнее», – считает одни из них, Людовик Полле; он хорошо осведомлен, насколько далеко находятся здания, расположенные прямо около стадиона «Кубертен», от центра города и его удовольствий. «Здесь они узнают мир», – замечает Вероник. Мир, как несложно догадаться, исключительно мужской, независимо от того, есть в нем дух товарищества или нет.

«Но у нас живут и другие!» – уточняет Вероник. «Танцовщицы», – дополняют футболисты, отнюдь не равнодушные к шарму воспитанниц школы танцев Розеллы Этауэр.

Даже вдали от Пегома за Язидом присматривают Элино – по просьбе его родителей, естественно. «Дети нуждаются в крепком семейном стержне, время от времени он служит их ориентиром». Жан-Клод не забывает эти слова, сказанные Николь. Почувствовав неладное – не в общежитии, а в клубе, какое-то негативное влияние друзей, – он решает подготовиться ко всем случайностям. Он склоняется к тому, чтобы показать власть. В первый и последний раз.

До тех пор устанавливать такой четкий барьер никогда не было необходимости. Его спасительное вмешательство, думает он, защитит его протеже от злых гениев или просто талантливых людей, которым не посчастливилось иметь таких родителей. «Исключительное образование… а именно такое мы должны им дать». – Резюме Ги Лякомба, будущего преемника Рампийона, выражает в одной фразе нехватку того, что должно быть очевидным: воспитание, мораль, привязанности и симпатии.

Семья Элино всегда рядом с Язидом, и это успокаивает. В «Мимон» все очень приветливые, дружелюбные и стремятся к одной профессиональной цели. Благодаря окружению он может начать взрослую жизнь с правильных ориентиров. Симпатии. Близость с одним или двумя одноклубниками. Но, очевидно, ничего похожего на дружбу в Ля Кастелян. Здесь другой контекст. Малек, Ришар, Ивон или Жан-Франсуа были приятелями. Дени, Давид, Фабрис и Жиль – коллеги по работе. У них есть общая цель: стать профессиональными игроками. У многих из них есть перспективы ее достичь. Ни у одного нет стиля Зидана.

Однажды, ближе к полудню, находясь за столом в своем офисе, Жан Фернандес слышит стук в дверь. Это Язид, он пришел за мячом. Его приятели разбрелись по разным местам: кто-то пошел в кино, кто-то на набережную, в одиночестве или вместе с друзьями. Он же собирается поработать над подвижностью, скоростью реакции. Он берет мяч и идет к стойкам рядом со входом на стадион: там находится небольшая площадка, а часть прилегающей к ней стены служит для упражнений. Он помнит слова Фернандеса. Он бьет по стене. Мяч отлетает к нему в ноги. Принимая мяч, он разворачивается вокруг своей оси – как можно стремительнее. Один, два, сто раз.

Ни один из воспитанников не похож на Зидана. Ни у кого из них нет такой силы воли. Никто не обладает таким трудолюбием. Ну разве он может не добиться успеха? Смаиль и Малика желают в этом удостовериться. Сегодня они пришли в офис управляющего делами клуба Жильбера Шамоналя с тем, чтобы присутствовать на важном событии. Жильбер оставляет их на минуту, чтобы предупредить Фернандеса:

– Зидан подписывает контракт стажера. Приехали его родители. Приходи с ними познакомиться.

Тренер подходит. Первый и последний раз он видит эту милую застенчивую женщину. Впервые он видит этого мужчину, гордящегося сыном, как и его жена, и горящего от нетерпения задать тот же самый вопрос, который звучал в адрес Жиля Рампийона два года назад. Смаиль берет Жана за руку, немного отклоняется и говорит тихим голосом:

– Мсье Фернандес, как вы думаете, у Язида может получиться?

Сейчас уже не время для разумной предусмотрительности. Ответ очень понятный:

– Не волнуйтесь, мсье Зидан. Мальчик обладает отличным настроем и талантом. Он станет превосходным игроком. У него все получится.

3. 16 лет, 10 месяцев и 27 дней

Перспектива играть в первом дивизионе была как никогда близко. Тем более что Язид восхищает всех своей игрой на поле. Во время матча с командой юниоров вратарь соперников начинает атаку. Мяч опускается в центр поля. Язид обрабатывает его ногой и уже не отпускает – создается ощущение, что мяч приклеился к ноге. Превосходно. Впечатляюще!

Ребенок из Ля Кастелян уже обладает совершенно особенным движением, позволяющим ему, и никому больше, превратить плохую неточную передачу в «чистый мяч».

Он сохранил умения. Пора приобретать новые, но начинать следует с исправления ошибок. Он обладает неподражаемой, вызывающей ликование манерой «примагничивать» мяч к ноге, вести его и затем пасовать партнеру, находящемуся где-то в тридцати или сорока метрах от него. Но Жиль Рампийон считает, что ему надо работать над ударом; он может перемещаться быстрее, бить более остро, все его движения связаны с относительной общей медлительностью. Это, по-видимому, не вопрос уровня. Игра в Первом региональном дивизионе, а затем еще и в третьей лиге чемпионата становится благословением для такого талантливого и мотивированного мальчика. Рампийон смог так рассчитать нагрузку, что игрок выдерживает сравнение с опытными взрослыми игроками.

Несмотря на долговязую нескладную фигуру молодого футболиста, тренер считает, что у него большие атлетические способности. Это отнюдь не означает, что необходимо обратить все усилия в сторону физического развития, в ущерб техническому совершенствованию. Рампийон не из тех, кто забывает о дриблинге. Он признает, что это самая сильная сторона Язида: он предполагает ее улучшить, переориентировать в глубину, с тем чтобы юноша мог, обойдя соперника, быстро, уже на проходе, начинать движение в атаку.

Такого блестящего молодого человека могли бы легко испортить тренеры с авторитарным стилем руководства в центрах, где физические результаты ставятся во главу угла – так намного легче оценить игрока, чем наблюдать за его развитием на поле. Пройденная дистанция измеряется. За поведением игрока на поле, по определению, можно наблюдать только человеческим глазом, без помощи цифр. Однако технологии проникают и на газон. Количественные оценки, информационный анализ и статистика прокладывают себе дорогу в область, которая до сих пор была чисто субъективной. Футбольному искусству, тем не менее, пока удается сопротивляться научным объяснениям.

В «Канне» от созидателей креативной игры не требуется идти на контакт; они не теряют подвижности из-за изнуряющих пробежек. Тренировки не персонализированы, но они немного отличаются. Упражнения на выносливость для одних, на скорость – для других и так далее.

Постепенно, к своему приятному удивлению, Рампийон констатирует, что у Язида есть огромный потенциал и границы его возможностей оценить трудно. Он считает, что его рост (в то время – 1,85 метра, всего три сантиметра остается до его окончательного роста) очень мало используется. Это же относится и к непринужденной легкости его движений. В особенности Жиль поражается интеллектуальным качествам Зидана и способности слушать. Этот восприимчивый, внимательный, скромный и амбициозный мальчик не знаком еще со вселенной профессионального футбола. Но он осведомлен о том пути, который ему предстоит преодолеть. Поэтому он прислушивается.

– Язид, есть один принцип: надо быстро видеть.

То есть надо знать, кому пасовать, еще до получения мяча. Зинедин слушает теорию и применяет ее на практике.

– Язид, тебе надо освобождаться от опеки.

Тренер настаивает и повторяет. Качество коллективной игры складывается из количества требований отдать пас, вариативности предлагаемых решений обладателю мяча, а также из количества и доступности движущихся игроков. Зинедин вновь идет на поле и пробует двигаться без мяча, разрабатывая мобильность, хотя она – не то, к чему он особенно предрасположен, не она основа его стиля игры.

Эта идея понятна далеко не всем воспитанникам.

Зидан понимает и учится. Он слушает. Он блестяще справляется. И ему повезло, так как и новый тренер, сменивший Рампийона, Ги Лякомб, его хорошо чувствует и понимает. Лякомб, как и его предшественник, также выступал за «Нант» и «Канн», вынужден был прервать карьеру из-за травмы и также вошел в тренерский состав; он станет определять и осуществлять политику клуба – полностью изменять его структуру. В январе 1989 года, когда Рампийон еще руководил центром, Лякомб взял на себя группу молодых игроков для «дополнительного обучения» по окончании основного курса. Таким образом, Язид был вынужден прогрессировать, так как ему было необходимо подняться до их уровня и приходилось удваивать усилия; он был самым молодым из них. Вот это шанс!

Вдобавок конкуренцию ему может составить лишь Филипп Кара, очень талантливый футболист, но намного его старше. Еще один шанс.

Ги Лякомб не говорит ему, что он станет профессионалом. Ни ему, ни кому-либо другому. Он всем говорит одно и то же, однако обращается к каждому индивидуально. Несколько методик позволили ему лучше понять своих футболистов и улучшить педагогическую деятельность. Один из использованных им инструментов – анкета для выявления особенностей спортивного характера; модель для такого опросника, применимого ко всем видам спорта, разработал один профессор из Клермон-Ферран. Анкета состоит из двухсот сорока вопросов, на которые необходимо ответить «да» или «нет», поставив галочку.

Три детали вырисовываются из ответов Язида: он обладает очень сильной мотивацией, его самооценка еще очень слабая, и он не выдвигает себя вперед по отношению к другим. Последняя характеристика не удивляет тех, кто с ним общается, но подтверждает очень интересную особенность у игроков его технического уровня. Как правило, талантливые техничные футболисты используют ловкость, чтобы показать себя. Привлекательность ворот соперника для них также носит частый и систематический характер, так как забитый мяч – это наивысшее признание индивидуального мастерства.

Любитель футбола всегда хочет знать только два факта про матч, если он его не смотрел: счет и, если он был открыт, фамилии бомбардиров.

Гол[4]4
  Слово «гол» – «but» во французском языке имеет основное значение «цель, задача».


[Закрыть], как следует из значения слова, это конечная цель игры. Он более отраден и ценен, чем вся подготовительная работа, и прежде всего – чем все действия обороны, игра которой менее зрелищна.

Язид, превосходно выступавший в нападении, особо не стремился забивать. Его партнеры не жаловались. С другой стороны, он знает, что должен устранить недостатки своей игры при переходе к оборонительным действиям. Он добьется своего, так как прекрасно умеет жертвовать собой в интересах группы. В этом отношении он редкий человек. Ги Лякомб обнаруживает еще одно дополнительное доказательство посредством другого теста, направленного на определение способа приобретения знаний. Наименее распространенный, редчайший случай, с большей вероятностью встречающийся среди романских потомков, нежели у англосаксонских – преобладание слухового восприятия, когда человек учится посредством слушания. Этот «внутренний голос» у таких людей играет главную роль в запоминании информации, много большую, чем зрение и осязание – наиболее распространенные способы среди спортсменов.

Зинедин Зидан на слух воспринимает информацию лучше. Его тренер учитывает это, и когда обращается к нему, то подбирает особые выразительные слова, богатые по смыслу. Эти слова игрок подсознательно удерживает в памяти и интерпретирует их глубже, чем другие. Они с ним действительно «говорят». Они наполнены смыслом.

В школе эти методы еще используются недостаточно. Они, скорее всего, помогли бы Язиду в учебе, он получает диплом о профессиональной подготовке в области футбола, где он менее успешен и менее мотивирован, чем в спортивной практической части программы. Как и все его сокурсники, он учится в CFA[5]5
  Сentre de formation d’apprentis – специальные учебные центры для получения среднего профессионального образования.


[Закрыть]. В области футбола эта аббревиатура связана со старым любительским чемпионатом Франции[6]6
  Championnat de France amateur. В современной классификации это Национальный дивизион – 2, четвертый дивизион в системе французских лиг.


[Закрыть]. В Каннах прежде всего приходит на память профессиональное училище, расположенное, как и общежитие «Мимон», с северной стороны железной дороги, на бульваре Эльзас. Там обучаются будущие повара, кондитеры, парикмахеры.

Фамилия: Зидан

Имя: Язид

Адрес: Logis des Jeunes de Provence, 06400 Cannes

Телефон: 99 59 62

Внизу на синей картонной обложке дневника ученика Зидана, напротив напечатанной графы «Имена», Язид указывает только одно… Зато вся обложка покрыта номером его телефона: шесть последних цифр, где-то в скобках с кодом 93, где-то без – городской код как раз вводится в этом году. Десятки красных и синих цифр скачут по обложке во всех направлениях. Вкось, вертикально, горизонтально… Что это? Крик о помощи или, по крайней мере, желание пообщаться? Или это просто свидетельство того, что ему скучно в классе?

В училище у студентов-кондитеров есть своя лаборатория, у парикмахеров – свой салон для практики. У футболистов никакого поля нет. Там они профессию не получают. Для большинства из них хорошо писать, читать, считать, владеть какими-то культурологическими знаниями – не приоритет.

Зная об инертности учеников, учитель биологии решил… не проводить занятия. Таким образом, в понедельник, с 14 до 15 часов, вместо того чтобы получать анатомические знания, применимые к спорту, обсуждается сам спорт как таковой, а точнее, состоявшиеся в выходные матчи. «Симпатичная банда» марсельцев, так ее описывает профессор, с боˊльшим энтузиазмом описывает голы и удары, чем мускулы и кости. Сейчас они иногда вспоминают случаи из той эпохи, не такой уж и далекой, когда учеба, мягко выражаясь, не была их любимым временем препровождения. Вспоминаются даже яйца, которыми они забрасывали проезжающие машины; о других шалостях они говорить не осмеливаются.

Язид, сидящий на задней парте, говорит не больше обычного. Однако иногда ему сложно усидеть на месте. Во всяком случае, похвалу в свой адрес от учителей он слышит довольно редко. Их заключения в конце каждого семестра становятся все менее и менее лестными.

Первый год – весьма приличный. Начинает он его довольно хорошо, с безукоризненным прилежанием, но с некоторыми ремарками «повторить еще раз». В первом семестре высшая оценка по гражданскому воспитанию, с пометками «очень хорошо», «отличная работа», «в целом удовлетворительно», перевешивает оценки «слишком часто отвлекается», «удовлетворительно» и «относится к предмету несерьезно»[7]7
  Во французских школах нет привычной для России пятибалльной системы. Когда учителя проверяют задания, они пишут на полях свои оценочные суждения по поводу выполненного упражнения или проверочной работы. В некоторых учебных заведениях параллельно существовала американская буквенная система от А до Е. По-видимому, в училище, где учился Зидан, в то время ею также пользовались.


[Закрыть].

Во втором семестре ремарки типа «необходимо быть более активным», «работал мало» соседствовали с оценками «АВ» и еще с ремаркой… «болтун»! Неужели на уроках царила такая скука, что вынуждала даже такого тихого молчуна вдруг стать болтуном?

Несмотря на запись «работает недостаточно», его переводят в следующий класс. Но учеба очень быстро отступает на второй план. И все чаще и чаще администрация CFA получает официальные уведомления по почте, на специальных, предназначенных для таких случаев бланках, дающих право пропустить занятия «в следующие даты»: «будет отсутствовать 3 ноября», «не будет присутствовать на занятиях 13 и 14 апреля»… Графа, предназначенная для объяснения причины, всегда заполнена управляющим делами клуба. Его ровный, канцелярский почерк ясный и четкий – как, собственно, и мотивы отсутствия ученика: «игрок находится под Парижем, проходит совместную стажировку в «Клерфонтене» с молодежной сборной», «отсутствует по причине проведения физиотерапии».

В течение второго года игрок отсутствует восемь раз, что частично объясняет его весьма средние результаты. Комментарии… не требуют пояснений. «Продолжайте стараться», «прилагайте больше усилий», «несерьезная работа», «не работал на занятии», «удовлетворительно» в первом семестре с визой директора: «Повзрослейте уже, в конце концов!», «Абсолютно несерьезен, отношение как у мальчишки», – прямо написал один из профессоров, тезка бывшего тренера «Пари Сен-Жермен», известный своей строгостью. «Слишком много пропускает, чтобы серьезно учиться», «очень средне», «никаких усилий, ведет себя как маленький мальчик!» – с такими оценками завершается второй семестр, в заключении стоит саркастическая виза заместителя директора: «Уроки в СFA являются обязательными!»

Обязательные уроки… Но Язид, оставив в Марселе коллеж Анри-Барнье после пятого класса[8]8
  В коллеже во французской системе образования учатся четыре года, начиная с 6-го класса, в 11 лет, и заканчивая в 3-м классе, в 15 лет.


[Закрыть], имеет все причины покинуть школьную вселенную. Футбол, стоящий для него всегда на первом месте, захватывает все его время и мысли.

В персональном досье CFA его судьба прописана черным по белому: «Занятия профессиональным футболом и атлетическими видами спорта». Эти занятия проталкивают его очень высоко. После младшей группы, после включения в профессиональную группу – пожалуйста: национальная сборная. Дополнительное доказательство того, что Язид, безупречный в спортивном плане, которого наконец-то заметили скауты, стоит на правильном пути. Он в нем нуждается.

В Каннах, как и в других подобных местах, руководство должно принять решение по окончании обучения. Наступает время отбора, как правило, очень жесткого; профессиональная карьера некоторых учеников заканчивается уже на этом этапе. После двух многообещающих лет такая судьба стала бы огромным разочарованием для Язида. Он потерял бы и мечты, и ремесло. Жан Варро прекрасно знает и понимает, насколько существенно для этого решения то, что он оказался среди лучших юниоров страны.

Первооткрывателя талантов, необработанных бриллиантов для огранки, банковские счета не притягивают. Он – полная противоположность продажному человеку. Но он также гордый человек, он не попрошайничает. И особенно сейчас, когда клуб успешно перестраивает внутреннюю структуру. Однако он хорошо понимает, насколько сегодня важен спортивный (и, как следствие, финансовый) успех Язида. Важен для него, для всей его семьи, ведь он хотел бы принести ей комфорт и будущее без особых финансовых трудностей. Смаиль счастливо и беззаботно вышел бы на пенсию. Он не зависел бы исключительно от доходов своих профессий – сначала рабочего, а затем охранника – и, прежде всего, вел бы достойную жизнь, свободную от компромиссов и пособий.

В спортивной ассоциации «Канн» такую ментальность, старую, как и все человечество, но пораженную натиском со стороны предприимчивого мира – символа нынешнего десятилетия, – разделяют несколько влиятельных персон. Честность, откровенность или лояльность – все эти качества характеризуют Жана Варро и Жана Фернандеса. Два хороших Жана. Они прекрасно ладят между собой.

Иногда они вместе на машине отправляются на поиски талантов. Они съездили в Сент-Этьен. Получилось волнующее путешествие, пронизанное ностальгией, по тем местам, где мсье Варро провел детство. Они посмотрели на дом, где он вырос. Его родители, оптовые торговцы овощами, яйцами и птицей, честная порядочная пара, во время войны предпочли щедрость соблазнам прибыльного черного рынка. Снаружи на стенах и верхнем перекрытии, под навесом прилегающего дома, заметны многочисленные свидетельства прошлого: следы от мяча. Их оставили бесконечные удары маленького сентэтьенца, не смываемые и не стираемые в течение пятидесяти лет!

Детство Жана Фернандеса было менее притязательным. Вырванный из родного Алжира, его отец обосновался на западном берегу столицы Средиземноморья. Он был рыбаком. Как и Смаилю, ему удалось передать сыну ценность труда, прилагаемых усилий и уважения.

Фернандес живет страстью. Его дебют в профессии замечают после попадания команды в высший дивизион. Один из профильных журналов присуждает ему почетную, и только, но очень воодушевляющую награду – звание «Лучший тренер года». Он также стал самым молодым профессиональным тренером. Двое из его бывших игроков, Алан Муазан и Альбер Эмон, ставшие генеральным менеджером клуба и помощником тренера соответственно, старше его. Он – один из основателей клуба. Никто не может представить, чтобы он куда-то перешел, пусть даже на боˊльшую зарплату, чтобы он оставил то, что так терпеливо строил. «Жано», как его называют и фанаты, и родственники, и друзья, и руководство клуба, – настоящий трудоголик. Перфекционист, самоотверженный трудяга, застенчивый и не болтливый, дитя солнца и непосильного труда – молодой тренер понимает и ценит своего самого молодого игрока. Он осведомлен о его качествах, знает, как тот умеет играть. Ему также известно, что благодаря призовым в матче появление в высшем дивизионе даже на короткое время может утроить заработную плату футболиста. Он в курсе его ожиданий. Он видит, что по технике игрок превосходит всех профессионалов клуба, вместе взятых! Но он не хочет вводить его в соревнования слишком рано. Требовательные условия плотной физической борьбы, острые и порой болезненные многократные столкновения подвергли бы его тело серьезным испытаниям.

Конец чемпионата – это благоприятное время. Даже без Брюно Беллона, отправившегося в «Монпелье» после окончания сезона, но о возвращении которого ходило много слухов, команда второй год подряд избегает вылета.

В предпоследнем туре Язид впервые появляется в матче высшего дивизиона. Происходит это 20 мая 1989 года в Нанте. Он выходит на поле стадиона «Божуар» на 78-й минуте. Четверть часа на поле, удар в штангу, ничья 1:1 и красивая персональная игра – вот что навсегда останется в памяти. Начало успешное… Премия игрокам удваивается президентом клуба, который очень доволен результатом. Она превышает зарплату начинающего игрока в шесть раз.

Шесть тысяч жителей Ля Кастелян быстро узнают новости. Впервые кто-то слышит по радио имя своего ребенка или брата, друга или соседа. Странные ощущения…

Однажды вечером Рампийон шел по стоянке стадиона «Кубертен» и почувствовал, как чья-то рука опустилась на его плечо. Тихий голос произнес:

– Спасибо, мсье Рампийон!

Тренер обернулся. Перед ним стоял Смаиль Зидан. Сияющий. Его сын своим мастерством начал отвечать на вопрос, который мсье Зидан задавал себе снова и снова. Его сын – сейчас он в этом уверен – может стать профессиональным футболистом.

Зинедину Зидану 16 лет, 10 месяцев и 27 дней. Его успехи последовательны, стабильны. Он не совершал резкого прорыва; таким образом он не рискует рухнуть. Его ранняя зрелость не остается незамеченной. Его ждут, его хотят увидеть снова. Он готов.

«Я желаю стать стажером для того, чтобы однажды превратиться в профессионала». Это – известная максима игроков, пришедших обучаться в центр.

Два года спустя после приезда Язид уже не начинающий игрок, он стажер. Это означает, что его зарплата увеличивается втрое и повышается вероятность регулярной игры с профессионалами. Начиная с того матча в Нанте, а затем, спустя одиннадцать дней, в Канне, высший дивизион уже больше не фантазия, не идеал, но реальность. Отныне и навсегда он связан прежде всего с атмосферой чего-то нового, молодого и прекрасного, чудесным стадионом и воодушевлением.

Прошедший сезон запомнится первыми значительными событиями. Для Язида он завершился в деревенской дружеской обстановке турнира муниципальной Ассоциации спорта и досуга, ASLM. Эта аббревиатура – вероятно, самая узнаваемая в Каннах – объединяет работников муниципальных служб. В то июньское воскресенье Ассоциация организовала матчи, открытые для всех, кто хотел играть. Происходило это на стадионе «Сен-Касьян», недалеко от аэропорта Канны-Мандельё.

Язид и его партнеры – Малек, большой друг детства, Лоран и Амеди, – составляют несокрушимую группу. «Безумцы», как называет их Лаки, доходят в турнире до четвертьфинала.

Как и все игроки, Язид уходит со стадиона «Сен-Касьян» с подарочным набором для фондю… и неожиданной проповедью. Он не должен был принимать участие в этом турнире, тем самым подвергая себя возможной травме. Ему это дали четко понять. Его тело отныне становится рабочим инструментом; он должен его беречь, защищать, не подвергать неоправданным рискам, не нагружать его опрометчивыми манипуляциями, выходящими за рамки привычных действий. За рамки его ремесла.

Вот и еще одно доказательство того, что время друзей принадлежит прошлому.

В этом случае страх руководства «Канна» был ретроспективным, так как инциденты испортили турнир, к счастью, без физических последствий для участников. Завязалась драка, которая постепенно переместилась к открытой стойке с напитками. Члены ASLM, добровольцы, среди них мать Брюно Беллона, помогали с организацией рядом с лужайкой, где все отдыхали, разговаривали стоя или расположились для беседы на траве. Внезапно началась паника, и все забегали в разные стороны. Кто-то угрожал пистолетом.

Те, кто хочет защитить Язида, не знают ни царившей тогда атмосферы, ни о его естественной склонности реагировать на грязные действия. Это не новость. Когда он играл в детской команде, финал турнира, организованного в городе Роан, остановили из-за того, что он ударил головой агрессивного соперника… которого подстрекал к жестокому поведению его тренер, ставший впоследствии тренером женской сборной Франции! Совсем недавно в Монпелье, в матче Национального чемпионата, его выгнали с поля за такую же мстительную реакцию. Последствие: запрет на участие в любых соревнованиях в течение трех недель. Такой длительный период наталкивает Ги Лякомба на идею ввести «раздевалочный наряд вне очереди»: отныне любой игрок, получивший дисквалификацию, обязан драить раздевалку. Примерно в это же время тренер говорит Язиду фразу, звучащую немного карикатурно, зато реалистично и даже немного неприятно; касается она представления о рисках его ремесла, его мастерского гениального дриблинга, не дающего сопернику возможности забрать у него мяч:

– Если однажды тебя перестанут толкать – знай, что ты уже не так хорош, как раньше!

В Ля Бокка в начале сезона-1989/90 толчки не так заметны. Происходят они не на поле, а на воображаемой шахматной доске, по которой каждый двигает собственные пешки. Новые пешки управляются новыми руками. Муниципальные выборы приводят к изменению настроения в городе, оно уже больше не такое по-настоящему «семейное» – по крайней мере, эта «семья» раздирается ссорами и противоречиями. Футбол, на котором все более и более фокусируется внимание СМИ, источник денег и власти, уже давно стал инструментом в руках бизнесменов или политиков. Те, кто использует его общественное начало, пьянеющие от победы любой ценой и от все возрастающих бюджетов, мягко стелют финансистам, взявшимся из ниоткуда, но готовым использовать «футбольный товар», этакий особый портфель акций.

Постановки психодрам начались не сегодня. От Ниццы до Марселя и даже в Монако – правда, с менее заметными проявлениями – уже довольно длительное время прослеживаются контуры турбулентного средиземноморского волнения, в котором клановый дух спорит с безумным влечением к разграблению ресурсов. Канны никогда не были землей насилия. А уж тем более – стадион «Кубертен»: с ним связаны только несколько нарушителей спокойствия из Ниццы да варварское выступление группы болельщиков из Марселя, однажды вырвавших с мясом довольно много деревянных скамеек на южной трибуне. Однако город меняется. Интриги и попытки удержать власть связаны уже не с узким кругом именитых людей или местными выборными должностными лицами, а с более широкими сетевыми махинациями. Канны давно перестали быть провинциальным городом с населением в шестьдесят тысяч человек, где немного устаревший патернализм еще мог бы сказать свое слово. Это международный приморский город, чье имя несет сильнейший эмоциональный заряд, а следовательно, огромную рыночную стоимость.

В таком контексте футбольный клуб, попавший в высший дивизион, – это манна небесная.

В «Канне» частичная смена руководства и перспективы будущей прибыли от элитного статуса как раз и угрожают присутствию клуба в высшем дивизионе. На «Кубертене», как и по всей Франции и в беспокойном мире футбольного бизнеса, постоянная долгосрочная работа и удержание руководящих кадров на одной позиции уже не такие простые задачи. Выбор Жана Фернандеса, главного творца команды, попавшей в футбольную элиту, оспаривается после первых же поражений.

На обстановку внутри коллектива это пока не очень влияет. Наоборот, настроение у всех прекрасное: ставки на результаты дня вносят большой вклад. В Нанте, куда каннская делегация приезжает на шестнадцатый день соревнований, настает время делать прогнозы. Цель: финальный счет и имена бомбардиров матча «Марсель» – «Пари Сен-Жермен». Команда из Марселя побеждает 2:1 благодаря мячам, забитым Крисом Уоддлом и Энцо Франческоли.

Франческоли – любимый игрок Зидана, и Яз продолжает терпеливо надеяться на то, что однажды их пути пересекутся. После серии очень неудачных матчей «красно-белые» опускаются в самый низ турнирной таблицы. Но до окончания чемпионата еще очень далеко. Фернандес не хочет драматизировать, и даже не из-за того, что хочет избежать критики, а потому, что очевидная логика вещей не должна заслонять собой простую истину: средства клуба не гарантируют того, что команду минует перспектива ежегодного падения. Риски на соревнованиях неизбежны.