Текст книги "Жизнь после смерти согласно Православной Традиции"

2. Действия демонов, стремящихся завладеть душой

Святоотеческие тексты свидетельствуют о том, что во время возведения души на небо демоны стремятся похитить ее у Ангелов, которые взяли ее, и утащить ее вниз, в ад.

Некоторые отцы изображают лицом к лицу и на равных множество Ангелов и множество демонов, готовых взять душу, как только она выйдет из тела. Так, в одной проповеди святого Кирилла Александрийского можно прочесть следующее: «Между тем при исходе души нас окружат, с одной стороны, воинства и Силы Небесные, с другой – начальники тьмы»[304]304
  Кирилл Александрийский, свт. Слово на исход души и на Второе Пришествие // PG. Т. 77. Col. 1073.


[Закрыть]. Когда умерла мать Симеона Юродивого, он обратился к Богу с такой молитвой: «Пусть Ангелы сопутствуют ей, чтобы спасти душу ее от нечистых духов и кровожадных зверей, обитающих в воздухе этом и стремящихся пожрать тех, кто идет мимо. Боже, пошли с ней надежных стражей против всякой нечистой силы на ее пути»[305]305
  Леонтий Неапольский. Житие святого Симеона Юродивого. 9.


[Закрыть]. Это представление передалось и сохранилось в Православной Церкви вплоть до наших дней[306]306
  См.: Булгаков С., прот. Православие. Очерки… С. 381.


[Закрыть].

Некоторые святые отцы утверждают, что душа может быть принята и уведена либо Ангелами, либо демонами, в зависимости от ее духовного состояния: добрые Силы (Ангелы) имеют над ней власть пропорционально ее добродетелям, злые силы (демоны) имеют власть над ней соразмерно ее страстям, поскольку во время земной жизни душа имела с теми или иными силами определенное общение, породившее некий союз с ними, который и определяет ее будущее.

Преподобный Максим Исповедник упоминает только первый из двух приведенных аспектов: «Во всем и прежде всего будем помнить о смерти, и о страшном исходе души из тела, и как по воздуху устремляются ей навстречу начала, и власти, и силы тьмы, тянущие каждая к себе и рвущие ее на части соразмерно скверному сродству, возникшему посредством страсти»[307]307
  Максим Исповедник, прп. Письма. 24 // PG. T. 91. Col. 612A.


[Закрыть]. Святой Исихий Иерусалимский тоже пишет: «…тот, кто не живет в трезвении, не освободится он также от греховных, Богу ненавистных дел, слов и помышлений. Таковые во исходе своем не минуют свободно князей тартара»[308]308
  Исихий Иерусалимский, прп. Слово о бодрствовании и добродетели. 4.


[Закрыть]. Или, например, святой авва Дорофей Газский советует бесчувственной душе «памятовать о Страшном Суде Божием, об исходе души из тела и о имеющих ее встретить страшных силах, с [соучастием] которых она делала зло в сей маловременной и бедственной жизни»[309]309
  Дорофей Газский, прп. Послание 7, поучительное, к брату, вопросившему его о бесчувствии и охлаждении любви // Душеполезные поучения и послания…


[Закрыть]. С этим пассажем перекликается другой, где преподобный Дорофей отмечает – в манере, похожей на ремарку Максима Исповедника, приведенную выше, в контексте, где страсти намеренно отождествляются с пробуждающими их демонами, – что «когда душа выйдет из тела, она остается одна со страстями своими и потому всегда мучится ими; занятая ими, она опаляется их мятежом и терзается ими»[310]310
  Он же. Душеполезные поучения… 12, 127.


[Закрыть].

Святой Феогност отмечает только второй аспект: «Какое несказанное и невыразимое утешение, когда душа с уверенностью во спасении отделяется от тела, слагая его, как одежду! Ибо, будучи как бы во обладании уповаемых благ, она оставляет его беспечально, с миром идя к Ангелу, свыше сходящему к ней с радостью и веселием, и вместе с ним беспрепятственно проходя воздушное пространство, никакому не подвергаясь нападению со стороны духов злобы, но в радости восходя с дерзновением и благодарными возгласами»[311]311
  Феогност, св. О жизни деятельной… 61.


[Закрыть].

Преподобный Макарий Египетский отмечает два аспекта:

«Душу, в которой действует сила страстной тьмы и лукавство злых духов, которую на путях и тропах помышлений окружают и сопровождают невидимые духи заблуждения (1 Ин. 4:6), действующие через страсти и делающие ее своей сообщницей, при выходе ее из тела принимают духи заблуждения, и злорадный князь, мироправитель тьмы, забирает и удерживает ее при себе как свою собственность и рабыню, творившую волю его и с ним во плоти до конца жившую. Наоборот, душу, приобщившуюся к природе вожделенной и неизреченной красоты Божиего духовного света, душу, которую на путях и тропах помышлений окружает и сопровождает благодать истины Христовой, так что она отныне удостаивается освящения сердца и вселения Христова, при выходе из тела принимают светлые духи святых и царь мира Христос (Евр. 7:2), радующийся добрым душам, и Он берет ее к Себе как Свою невесту и как домашнюю Свою, одну Его волю творившую на земле»[312]312
  Макарий Египетский, прп. Поучения. (Сoll. III). XXV, 2, 3–4.


[Закрыть].

Тот же святой пишет то же самое в другом месте:

«Когда душа человеческая выйдет из тела, тогда совершается при сем великое некое таинство. Ибо если повинна она во грехах, то приходят толпы демонов, и недобрые ангелы и темные силы поемлют душу ту и берут в собственную свою область. И никто не должен удивляться сему; потому что если душа в сей жизни, находясь в веке сем, им подчинялась и повиновалась и была их рабыней, то тем паче удерживается ими и в их остается власти, когда отходит из мира. А что касается до части благой, то должен ты представлять себе, что дело бывает так. При святых рабах Божиих еще ныне пребывают Ангелы, и святые духи их окружают и охраняют. И когда отходят от тела, тогда лики Ангелов приемлют души их в собственную свою область, в чистый век, и таким образом приводят их ко Господу»[313]313
  Там же. XXII.


[Закрыть].

Эту же концепцию мы встречаем у преподобного Никиты Стифата, ученика преподобного Симеона Нового Богослова:

«Природе души совершенно чужды и несвойственны зависть, злопамятность, страстная боязнь и страх, ибо это страсти души, а не ее свойства: если она отправится вместе с ними, покинув тело ради тамошней жизни, то отец зависти и злопамятства [диавол], по проявляемым ею страху и злопамятству узнав в ней свою служанку, увлечет ее к себе в глубины ада. Для души, отпадшей от Бога, может ли быть что-нибудь более тяжкое? Но если благочестиво и чисто завершила душа настоящую жизнь во всяком доброделании и возделывании заповедей Божиих… то она находит себе пристанище в местах славы Божией. А божественными местами славы Божией являются высшие Небесные Силы и ополчения Ангелов. Ведь по дарованиям, [которые ей даны от Святого Духа], она обретает среди различных обителей Божиих свою собственную обитель и уготованное ей по заслугам пристанище. Ибо разумная человеческая природа достигает совершенства во всякой добродетели и, возвышаясь через всякое знание и мудрость Духа, благодаря Божественным дарованиям сближается с высшими Силами Ангелов и сочетается соответственно с каждой из них, вступая с ними в разумное общение и у всех извлекая им свойственное. <…> И вот именно так обретя себе пристанище после кончины и покоясь в божественных местах славы Божией, душа осеняется ангельскими крылами»[314]314
  Никита Стифат, прп. О душе. XIII, 69–72.


[Закрыть].

Этот же святой дальше пишет в том же смысле:

«Среди удаляющихся душ есть души чистые и благовонные [благодаря своим добродетелям], боговидные и исполненные Божественной славой и незамутненнейшим светом, они принадлежат святым и, покидая тело, светятся словно солнце делами правды, мудрости и чистоты. Эти души через посредство дружественных Ангелов, направляющихся к первому Свету, сверхсущностному, невещественному, непостижимому даже для Ангелов, к Самому Богу, несметными Силами прославляемому и поклоняемому в Отце, Сыне и Святом Духе, именно так, как яркие светы третьего порядка, поднимаются через посредство вторых светов… А души грешников, мрачные и страшно темные по причине злых дел, слов и помыслов, а также нравов, занятий и настроений, когда насильственно разлучаются с телом, испускают зловоние, которое передается телу после их исхода, сопровождаемого всяческим неудовольствием. Эти души, наполненные мраком, зловонием и нечистотой, ведомые против своей воли с ужасным страхом, трепетом и трусостью темными ангелами-карателями в глубины ада, как в мрачную и полную отчаяния крепость, предаются начальникам стражи – духам нечистым и лукавым туда, где начальник тьмы в вечных оковах вместе с темными, подобными ему ангелами соблюдается для горения в вечном огне. Именно таким они предаются, поскольку намереваются быть с ними вечно, с которыми любвеобильно в течение жизни словом и делом они устанавливали единение и, чьи возлюбив наставления, исполнили их на деле во вред себе и другим, став в этой жизни худым примером и оставив дурные следы на злую память»[315]315
  Там же. XIV, 79–81.


[Закрыть].

Эта концепция также была усвоена богослужебной традицией Православной Церкви. Важный отзвук этого учения мы встречаем в чинопоследовании канона Божией Матери на разлучение души от тела, который служится непосредственно перед кончиной и призван подготовить умирающего к испытаниям, которые тот встретит после своей смерти, подавая ему заступничество Церкви, чтобы он получил от Божией Матери ту помощь, в которой будет нуждаться для преодоления этих испытаний. В некоторых молитвах испрашивается заступничество Божией Матери, чтобы Она воспрепятствовала демонам, которые явятся с целью захватить душу: «Отводящии мя отсюду находят, содержаще мя всюду: душа же моя отлагает и страшится, многа исполнена мятежа, юже утеши, Чистая, явлением Твоим»[316]316
  Требник. Канон молебный ко Господу нашему Иисусу Христу и Пречистей Богородице Матери Господни при разлучении души от тела всякаго правовернаго. Глас 6-й. Песнь 7-я, тропарь 4-й.


[Закрыть]; «Грешным и смиренным известное прибежище, о мне извести Твою милость, Чистая, и бесовския избави руки, якоже бо пси мнози обступиша мя»[317]317
  Там же. Песнь 1-я, тропарь 4-й.


[Закрыть]; «Обыдоша мя мысленнии рыкающе скимны, и ищут восхитити и растерзати мя горце, ихже зубы, Чистая, и челюсти сокруши и спаси мя»[318]318
  Требник. Канон молебный… Песнь 3-я, тропарь 2-й.


[Закрыть]; «Ныне избавляяй никако и помогаяй воистинну никтоже; Ты помози ми, Владычице, да не яко человек безпомощен, в руках враг моих затворен буду»[319]319
  Там же. Песнь 5-я, тропарь 3-й.


[Закрыть]; «Святых Ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу безчестнаго и смраднаго и мрачнаго бесов образа»[320]320
  Там же. Песнь 6-я, тропарь 4-й.


[Закрыть]. Можно также привести церковное песнопение, которое поется во время праздника святителя Иоанна Златоуста (27 января), обращенное к Божией Матери: «Мысленныя сатрапы и мучительныя воздушныя полки проити без печали во время исхода моего подаждь, да Тебе, еже радуйся, радостно, Владычице, воззову: радуйся, всех Надеждо непостыдная»[321]321
  Минея. Месяц ианнуарий. 27-й день. Утреня. Канон 1-й, глас 8-й. Песнь 5-я, тропарь 1-й.


[Закрыть].

3. Прохождение воздушных мытарств

Приведенные выше святоотеческие тексты дают нам упрощенное представление о будущем души, уведенной Ангелами или демонами, в зависимости от того, к кому она по своему духовному состоянию ближе – к одним или к другим.

Другие святоотеческие источники подробнее и полнее раскрывают нам этот процесс, подчеркивая спор и противостояние между Ангелами и демонами, борющимися за душу умершего. Это становится понятным, поскольку – за исключением довольно редких случаев святых, достигших совершенной чистоты, или людей, проживших постоянно и сознательно во зле, – большинство людей находятся в промежуточном состоянии и могут представить такой итог своей жизни, где добро и зло смешаны в разных пропорциях. Тогда Ангелы и демоны борются друг с другом за то, что им причитается: демоны стараются задержать душу и воспрепятствовать Ангелам возвести ее на небо.

Одно из «Достопамятных сказаний» (апофтегм) повествует:

«Авва Феофил говорил: “Какой обымет нас страх и трепет, в какое вступим трудное положение, когда душа будет разлучаться с телом! Тогда придет к нам многочисленное воинство противных сил, князья тьмы, злобные миродержцы, начала и власти духа, враждебного Богу; они по праву овладевают душою, произвольно подчинившеюся им, представляя ей все грехи, сделанные ею в ведении и неведении, от юности и до конца жизни. Все дела ее предстанут ей и обличат ее. Сверх того, каким – представь себе – трепетом будет объята душа, доколе не произнесется над нею решительное определение и не совершится определение ее? Это время – время тесноты, время недоумения. Лицом к лицу против сил неприязненных встанут Силы святые, выставляя благие дела души в противоположность выставляемым врагами грехам. Представь же себе, какой страх и трепет мучат душу, находящуюся посреди этих, друг другу противных, доколе суд над нею не будет решен праведным Судиею!”»[322]322
  Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов (Алфавитный патерик). Феофил. 4. Прп. Максим Исповедник более кратко представляет нам, как душа отделяется от тела пред лицом своих судей (см.: Максим Исповедник, прп. Письма. 24 // PG. T. 91. Col. 612A).


[Закрыть]

У преподобного Антония Великого еще при жизни в экстатическом состоянии был опыт, предваряющий посмертный путь, о котором нам говорит автор его жития святитель Афанасий Александрийский:

«Однажды, перед вкушением пищи около девятого часа встав помолиться, Антоний ощущает в себе, что он восхищен умом, а что всего удивительнее, видит сам себя, будто бы он вне себя и кто-то как бы возводит его по воздуху[323]323
  Имеются в виду Ангелы.


[Закрыть]; в воздухе же стоят какие-то угрюмые и страшные лица[324]324
  Имеются в виду демоны.


[Закрыть], которые хотят преградить ему путь к восхождению. Поскольку же путеводители Антония сопротивлялись им, то требуют они отчета, не подлежит ли Антоний какой-либо ответственности перед ними, а поэтому хотят вести счет с самого его рождения; но путеводители Антония воспрепятствовали этому, говоря: “Что было от рождения его, то изгладил Господь; ведите счет с того времени, как сделался он иноком и дал обет Богу”. Тогда, поскольку обвинители не могли уличить его, свободен и невозбранен сделался ему путь. И вдруг видит он, что как бы возвращается и входит сам в себя и снова делается прежним Антонием. В это время, забыв о вкушении пищи, остаток дня и целую ночь проводит он в воздыханиях и молитве, ибо удивлялся, видя, со сколь многими врагами предстоит нам брань и с какими трудами должно человеку проходить по воздуху. И тогда пришло ему на память, что в этом именно смысле сказал апостол о князе, господствующем в воздухе (Еф. 2:2). Ибо враг имеет в воздухе власть вступать в борьбу с проходящими по оному, покушается преграждать им путь»[325]325
  Афанасий Великий, свт. Житие святого Антония. 65. См. еще: Там же. 66.


[Закрыть].

Многие другие тексты упоминают о том, как душа встречает демонов на пути восхождения. Так, авва Исаия пишет: «Каждый день имейте свою смерть пред глазами своими, беспокойтесь об исходе своем из тела, о том, как вам избежать темных сил, которые придут к вам навстречу в воздухе»[326]326
  Исаия Скитский, авва. Слова подвижнические. I, 5.


[Закрыть]. В «Лествице» преподобного Иоанна Лествичника некий умирающий задается вопросом: «Как наша душа пройдет воду непостоянную духов воздушных (Пс. 123:5)?»[327]327
  Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Слово 5, 23 (рус. изд.: Слово 5, 16).


[Закрыть]

Уточнение, состоящее в том, что демоны выискивают и выявляют дурные дела и злые страсти человека, тоже встречается достаточно часто. Преподобный Макарий Египетский пишет, как бы предостерегая: «…ты, слыша, что есть… темные поднебесные силы… знаешь ли, что, если при исшествии твоем из тела не приимешь залога Духа Святого, то задержат они твою душу, не позволяя тебе восходить к небесам?» [328]328
  Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. (Сoll. II). XVI, 13.


[Закрыть]Преподобный Исихий Иерусалимский со своей стороны отмечает: «Найдет, наконец, и на нас час смертный, – придет, и избежать его нельзя; и – о, если бы воздушный князь мира, пришедши тогда, нашел беззакония наши малыми и ничтожными, чтобы не мог справедливо обличить нас!»[329]329
  Исихий Иерусалимский, прп. Слово о бодрствовании и добродетели. 161.


[Закрыть] Святитель Григорий Великий пишет: «Ибо надобно основательно размышлять о том, коль страшен будет для нас час смертный, какой ужас души, какое воспоминание всех зол, какое забвение протекшего счастья, какой страх и какое спасение Судии. Следовательно, что из настоящего должно быть для нас усладительно, когда с прохождением всего вместе не может пройти то, что угрожает? Когда и то, что любят, решительно оканчивается и начинается то состояние, в котором болезнь никогда не оканчивается? Тогда злые духи в отходящей душе отыскивают дела ее, тогда они представляют на вид те грехи, к которым расположили ее, дабы свою сообщницу увлечь на мучения. Но для чего мы говорим только о грешной душе, когда они приходят даже к избранным умирающим и в них отыскивают свое, если в чем успели?»[330]330
  Григорий Великий, свт. Беседы на Евангелия. 39, 8 (на Лк. 19:42–47) // PL. Т. 76. Col. 1298D–1299D.


[Закрыть]

Начало рассказа блаженной Феодоры представляет обвинения, которые демоны выдвигают против души во время ее исхода из тела, и при этом все же настойчиво подчеркивает защиту со стороны Ангелов, которые тщательно собирают все добрые дела усопшей, чтобы противопоставить их этим обвинениям:

«Душа моя вышла из тела. Светоносные Ангелы тотчас приняли ее на свои руки. <…> Демоны, бывшие в образе эфиопов, обступили нас, вопия: “Множество грехов имеет эта душа; пусть отвечает за них!” – и показывали грехи мои, а святые Ангелы начали искать добрые мои дела и обретали благодатию Божиею все, что при помощи ее сделано мною. Они собрали все, что я сделала когда-либо доброе: дала ли милостыню убогим, или накормила алчущего, или напоила жаждущего, или одела нагого, или странного ввела в дом и упокоила, или послужила рабам Божиим, или посетила больного и в темнице сидящего и утешила его; приходила ли с усердием в храм Божий и молилась с умилением и слезами, или внимательно слушала чтение и пение церковное, или приносила в храм ладан и свечи, или наполняла маслом церковные лампады на освещение святых икон и лобызала иконы с благоговением; или постилась и воздерживалась в среды, пятки и во все посты, или клала поклоны и ночь проводила в бдении, или воздыхала к Богу и плакала о грехах своих, или исповедовала грехи свои пред отцем духовным с сердечным сожалением о них и старалась делать за них удовлетворение; или сострадала страждущим, утешала плачущего и подавала ему руку помощи, споспешествовала кому-нибудь в добром деле, а от худого отвращала; или сама отвращала очи мои от суеты и удерживала язык от клятвы, лжи, клеветы и суесловия, – и все иные, самые малейшие добрые мои дела, одно за другим, святые Ангелы собирали и готовили положить на весы против злых моих дел»[331]331
  Рассказ блж. Феодоры о мытарствах цит. по изд.: Тайны загробного мира / Сост. архим. Пантелеимон [Нижник]. С. 147.


[Закрыть].

Некоторые святоотеческие тексты не упоминают о защите умершего Aнгелами, но представляют его как принужденного ответить самому своим злым судьям и вынужденного защищаться самому перед лживыми обвинителями, которые могут дойти даже до обвинения его в делах, которых он не совершал. Преподобный Иоанн Лествичник говорит о видении некоего Стефана, где ему заранее представилось то, что он переживет после смерти:

«Жил здесь некто Стефан, который, любя пустынное и безмолвное житие, многие лета провел в монашеских подвигах и просиял различными добродетелями, в особенности же украшен был постом и слезами. Он имел прежде келлию на скате святой горы, где жил некогда святой пророк и Боговидец Илия. Но потом сей достохвальный муж принял намерение действительнейшего, суровейшего и строжайшего покаяния и удалился в местопребывание отшельников, называемое Сиддин, и там провел несколько лет самой строгой и суровой жизни; ибо то место лишено было всякого утешения и удалено было от всякого пути человеческого, так как находилось в расстоянии семидесяти поприщ от селений. Перед кончиною своею старец возвратился в келлию свою на святой горе, где имел и двух учеников из Палестины, весьма благоговейных, которые охраняли келлию старца в его отсутствие. Прожив там немного дней, старец впал в болезнь и скончался. За день же до кончины своей он пришел в исступление и с открытыми глазами озирался то на правую, то на левую сторону постели своей, и, как бы истязуемый кем-нибудь, он в слух всех предстоявших говорил иногда так: “Да, действительно, это правда; но я постился за это столько-то лет”; а иногда: “Нет, я не делал этого, вы лжете”; потом опять говорил: “Так, истинно так, но я плакал и служил братиям”; иногда же возражал: “Нет, вы клевещете на меня”. На иное же отвечал: “Так, действительно так, и не знаю, что сказать на сие; но у Бога есть милость”. Поистине страшное и трепетное зрелище было сие невидимое и немилостивое истязание; и что всего ужаснее, его обвиняли в и том, чего он и не делал. Увы! безмолвник и отшельник говорил о некоторых из своих согрешений: “Не знаю, что и сказать на это”, хотя он около сорока лет провел в монашестве и имел дарование слез»[332]332
  Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Слово 7, 55 (рус. изд.: Слово 7, 50).


[Закрыть].

Это противостояние с лукавыми клеветниками, конечно, увеличивает трудности и опасности претерпеваемых испытаний, и поэтому ангельская и Божия помощь становятся тем более необходимыми. Святой Иоанн Карпафский говорит об обстоятельствах, похожих на вышеописанные, но все же отмечает, что душа праведника подкрепляется своей верой в Бога и поддерживается сопутствующими ей Ангелами, и поэтому в итоге она оказывается сильнее своих обвинителей:

«С угрозою и бранью дерзко нападает враг на душу, только что исшедшую из тела, являясь горьким и страшным обличителем в падениях ее. Но можно видеть тогда и то, как боголюбивая и верная душа, хотя многократно прежде уязвлена была грехами, не боится его нападений и угроз, а паче его является сильной в Господе, окрыляется радостью, воодушевляется мужеством, видя сопровождающие ее небесные Силы и как стеной ограждающий ее свет веры, и с великим дерзновением взывает против злого диавола: “Что тебе и нам, чуждый Богу? Что тебе и нам, сверженный с неба и раб лукавый? Не имеешь ты власти над нами; власть над нами и над всем имеет Христос, Сын Божий; Ему мы согрешили, Ему и ответ дадим, имея ручательством милосердия Его к нам и спасения в Нем честный Его Крест. Ты же беги дальше от нас, окаянный. Нет ничего общего у тебя с рабами Христовыми”. От таких дерзновенных слов души диавол наконец обратится вспять, испуская раздирающий крик в бессилии устоять против имени Христова; душа же, превыше его будучи и паря над врагом, бьет его, как так называемый быстрокрыл – ворона. После сего она в радовании переносится божественными Ангелами в определенное ей по ее состоянию место»[333]333
  Иоанн Карпафский, прп. Сто увещательных глав. 25.


[Закрыть].

Православное Предание, восходящее к IV веку[334]334
  См. тексты, приведенные ниже.


[Закрыть] и хранимое до нашего времени, упоминает о «тело́ниях»[335]335
  От греч. τó τελώνιον, что означает «таможенный пункт» или «пункт сбора податей». См. ниже, примеч. 57 на с. 112 наст. изд.


[Закрыть], то есть «воздушных мытарствах», и говорит об определенных этапах, которые душа проходит постепенно в своем восхождении на небо. В некоторых текстах прохождение душой воздушных мытарств помещается между третьим и девятым днями после смерти[336]336
  См.: Dagron G. Troisième, neuvième et quarantième jours dans la tradition byzantine: temps chrétien et anthropologie. P. 420.


[Закрыть]. Каждое мытарство соответствует одной конкретной страсти, одному типу дурных поступков или одному типу грехов, к которому побуждает определенный тип демонов и которого они представляют. Эта концепция связана с отождествлением, четко подчеркнутым в произведениях Евагрия Понтийского и перенятым впоследствии всей аскетической традицией Православной Церкви, между иерархически выстроенными страстями и соответствующими им демонами[337]337
  См. предисловие A. Guillaumont’а к изданию: Évagre le Pontique. Traité pratique. Paris, 1971. Р. 63–84.


[Закрыть]. Что касается самих мытарств, в иконографии они часто изображены под видом лестницы со ступенями, по которым поднимаются люди в окружении Ангелов и демонов: первые влекут их наверх, последние стаскивают их вниз[338]338
  Это представление аналогично образу «Лествицы» прп. Иоанна Лествичника, но при этом не нужно их смешивать.


[Закрыть].

Связанные с теми или иными «таможенными постами» демоны останавливают душу и испытывают ее (некоторые тексты поэтому и называют их «судьями» или «инквизиторами»), как бы тщательно обыскивая ее духовный багаж и требуя от нее отчета за все, что они находят в ней плохого, – деяния или соответствующие им страсти. Подобно некоторым недобросовестным мытарям древности, нечестно вымогавшим у плательщиков больше, чем полагается[339]339
  См. ниже, примеч. 57 о мытарях на с. 112 наст. изд.


[Закрыть], демоны иногда требуют ответа за злые деяния, которых душа и не совершала. Природа платы имеет несколько объяснений. Согласно некоторым авторам, душа должна в каком-то смысле платить собой; иначе говоря, демоны – воздушные мытари – требуют, чтобы она отдала им ту часть самой себя, через которую она уподобляется им. Именно поэтому преподобный Максим Исповедник утверждает, как мы видели, что душа оказывается разрываемой на части соразмерно скверному сродству, возникшему посредством страстей[340]340
  См.: Максим Исповедник, прп. Письма. 24 // PG. T. 91. Col. 612Α.


[Закрыть], а некоторые святые отцы показывают нам, как злую душу в итоге забирают демоны. Согласно другим текстам (и их большинство), душа должна платить мытарям добрыми делами, которые она совершила, и добродетелями, которые она стяжала во время земной жизни; демоны не отступают, пока душа не покажет количество добрых поступков, превосходящее количество злых дел, в которых они ее обвиняют[341]341
  См.: Иустин (Попович), архим. Догматика Православной Церкви. Ч. 6 (Т. 3. Ч. 2). С. 350.


[Закрыть], или же более высокий уровень добродетелей, чем уровень страстей, который они в ней нашли. И тогда Ангелы сопутствуют душе и защищают ее; а кроме того, ее защищают молитвы живых – отсюда и важность роли богослужебных поминовений усопшего в этот период его перехода в потусторонний мир.

Анонимный текст XII–XIII веков, который мы уже приводили, упоминает кратко «воздушных контролеров», в присутствии которых душа находится до девятого дня своего восхождения на небо[342]342
  См.: Анонимный текст, опубликованный K. Krumbacher… P. 348–350 // La maladie et la mort du chrétien dans la Liturgie. Р. 398; см. также: Dagron G. Troisième, neuvième et quarantième jours dans la tradition byzantine: temps chrétien et anthropologie. P. 420–423.


[Закрыть]. Ориген пишет более точно:

«После нашей смерти, когда наша нынешняя жизнь изменится, некоторые cущества будут сидеть на границе с [небесным] миром, как будто бы на них была возложена роль мытарей[343]343
  В Новом Завете это слово означает «иудей подчиненный, небольшого значения, которого нужно называть скорее “сборщиком податей”. Его презирали и отождествляли с общественными грешниками, поскольку он был связан с оккупантами-язычниками и их частыми взиманиями податей» (Dufour X.-I. Dictionnaire du Nouveau Testament. Paris, 1975. P. 451).


[Закрыть], они будут очень тщательно искать, есть ли в нас что-либо такое, что им принадлежит. Мне представляется, что князь мира сего словно мытарь. <…> Слова, которые мы читаем у апостола: отдавайте всякому должное: кому подать – подать, кому оброк – оброк (Рим. 13:7), эти слова мы должны понять также в духовном смысле. Поэтому нужно осознать ту великую опасность, которая нам угрожает: мы подвергаем себя риску быть заключенными в темницу, потому что нам нечем платить оброк из-за нашего долга, как это часто случается с облагаемыми налогами мира сего, когда их заключают в темницу и приговаривают к рабству, к государственным работам в качестве возмещения их долгов. Многие из нас будут пойманы такого рода мытарями»[344]344
  Ориген. Гомилии на Евангелие от Луки. XXIII, 7.


[Закрыть].

Другие тексты говорят о духовных препятствиях для прохождения мытарств, о страстях или злодеяниях, которые привязывают умирающего к демонам, и показывают, как некоторые добродетели и добрые дела, наоборот, являются неким пропуском или неким свидетельством, которое позволяет душе ничего своего не оставлять или ничего не отдавать демонам, желающим захватить ее. Святитель Василий Великий, комментируя стих из 7-го псалма: Господи… спаси меня от всех гонящих меня и избавь меня. Да не похитит [враг], как лев, душу мою, когда нет избавителя (Пс. 7:2–3), пишет:

«Посему тот, кому угрожает смерть, зная, что один Спаситель и один Искупитель, говорит: на Тя уповах, спаси мя от немощи и избави мя от плена. Думаю же, что о мужественных Божиих подвижниках, которые чрез всю свою жизнь довольно боролись с невидимыми врагами, чтобы избежать всех их гонений, когда, находясь при конце жизни, князь века сего изведывает, чтобы удержать их у себя, если найдутся на них раны, полученные во время борьбы, или какие-нибудь пятна и отпечатки греха. Если же они будут найдены неуязвленными и незапятнанными, то, как непобедимые, как свободные, будут упокоены Христом. Посему пророк молится о будущей и настоящей жизни. Здесь говорит: спаси мя от гонящих, а там, во время испытания: избави мя, да не когда похитит яко лев душу мою. И сие можешь узнать от Самого Господа, Который пред страданием говорит: идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин. 14:30); для человека же довольно, если осмелится сказать: идет князь мира сего, и во мне имеет немногое и немаловажное»[345]345
  Василий Великий, свт. Беседы на псалмы. 7, 2 // PG. T. 29. Col. 232BD.


[Закрыть].

Святой Диадох Фотикийский утверждает, что «кто [в момент смерти] будет находиться в страхе, тот не пройдет свободно мимо князей адских, потому что эту боязливость души они считают за признак соучастия ее в их зле, как это в них самих есть. Обрадованная же любовью Божией душа в час разрешения от тела с Ангелами мира несется выше всех темных полчищ»[346]346
  Диадох Фотикийский, блж. Сто глав о духовном совершенстве. 100


[Закрыть]. Авва Исаия пишет, с одной стороны: «Увы мне! Увы мне! ибо я еще не освободился от огня гееннского. Те, кои влекут в оный людей, доселе во мне еще действуют, и все дела их движутся в моем сердце. Те, кои усиливаются ввергнуть меня в пламень огненный, доселе производят свои действия в моем теле и стараются произрастить [в оном] свои плоды. Мне еще неизвестно, куда я переселюсь отсюда. Еще я не вступил на путь правый. Еще я не освободился от влияния властей воздушных, старающихся обладать мною ради худых дел моих!»[347]347
  Исаия Скитский, авва. Слова подвижнические. XIV, 1.


[Закрыть]

Но, с другой стороны, он пишет, что любовь «служит благим знамением для души при исходе из тела; как и Господь сказал ученикам Своим: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13:35). О ком Он сказал узнают, как не о силах одесную[348]348
  Ангелы.


[Закрыть] и ошуюю[349]349
  Демоны.


[Закрыть]? На ком напечатлено сие знамение любви, от того со страхом отступят враги, весь же сонм святых Сил сорадуется ему»[350]350
  Исаия Скитский, авва. Слова подвижнические. XXIII, 11.


[Закрыть]. Далее он упоминает того, «кого небесные обитатели признали избежавшим тех сил, которые ошуюю, и память которого будет с обитателями небес»[351]351
  Там же. XXVI, 3.


[Закрыть], и учит, что верующий «должен испытывать себя на всякий час: избежал ли он тех, которые будут его утаскивать вниз в воздухе, освободился ли он от тех, перед кем он еще живет?»[352]352
  Там же.


[Закрыть]

Воздушные мытарства и мытари упоминаются также у преподобного Макария Египетского:

«Но как сильно дующие ветры приводят в движение всю тварь в целой поднебесной и производят великий шум, так и вражия сила движет и уносит помыслы, колеблет глубины сердца, к своей склоняя воле, и в служении ей рассевает помыслы. Как сборщики податей, сидя в тесных проходах, останавливают и истязают проходящих, так и демоны наблюдают и задерживают души; и если души не совершенно очистились, то, при исшествии своем из тела, не получают дозволения войти в небесные обители и предстать Владыке своему, но уносятся вниз воздушными демонами»[353]353
  Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. (Сoll. II). XLIII, 9.


[Закрыть].

А вот другие отцы пишут более подробно, чем процитированные выше. Преподобный Ефрем Сирин говорит:

«Так, часто умирающий беседует с нами, предстоящими, и внезапно язык его связывается, глаза изменяются, уста умолкают, голос прерывается. Когда приближаются Владычные Силы, когда приходят страшные воинства, когда Божественные изъятели повелевают душе преселиться из тела, когда, увлекая нас силой, отводят в неминуемое Судилище… В этот день, как только придут Божественные изъятели, появ душу, восходят они по воздуху, где стоят начальства и власти и миродержители противных сил. Это – злые наши обвинители, страшные мытники, описчики, данщики; они встречают на пути, описывают, осматривают и вычисляют грехи и рукописания этого человека, грехи юности и старости, вольные и невольные, совершенные делом, словом, помышлением. Великий там страх, великий трепет бедной душе, неописуема нужда, какую потерпит тогда от неисчетного множества тьмы окружающих ее врагов, клевещущих на нее, чтобы не дать ей взойти на небо, поселиться во свете живых, вступить в страну жизни. Но святые Ангелы, взяв душу, отводят ее»[354]354
  Ефрем Сирин, прп. Слово о Втором Пришествии и Суде / Еd. Assemani. Т. 3. Р. 275–276 (рус. изд.: Ефрем Сирин, прп. Слово на почивших во Христе // Творения. Т. 3. М., 1994. С. 238–239).


[Закрыть].

Еще более подробные сведения дает святитель Кирилл Александрийский в своей беседе, которую повторит, излагая вкратце, преподобный Анастасий Синаит[355]355
  См.: Анастасий Синаит, прп. Гомилия об усопших // PG. T. 89. Col. 1200.


[Закрыть] и которую цитирует преподобный Иоанн Дамаскин[356]356
  См.: Иоанн Дамаскин, прп. Священные параллели // PG. T. 96. Col. 310.


[Закрыть]:

«Какой страх, какой ужас, какую борьбу и какую тоску душа призвана терпеть в момент, когда она отделяется от тела. Поскольку с одной стороны мы видим Небесные Силы, а с другой мы видим противные силы, князей тьмы, нечестивых властителей мира сего, мытарей, тех, кто сверяет и испытывает наши дела, обитающих в воздухе, а вместе с ними и самого человекоубийцу диавола, служащего царству зла… Он устраивает нам засады, как лев в своем логове (ср.: Пс. 9:30). Он великий змий, отступник, сам ад, отверзающий свою пасть. И поскольку он управляет царством тьмы, в его руках власть над смертью и, неким образом, суд, он препятствует душе идти, чтобы противопоставить ей и упрекать ее в ошибках или слабостях, содеянных ею словом или делом, сознательно или по неведению. Он всматривается во все наше поведение с самой юности до дня смерти. Какой же страх и ужас [охватывает] душу в день, когда она стоит перед этими страшными и свирепыми существами, перед этими жестокими и безжалостными демонами, которые нападают на нее, как черные эфиопы, чей один только вид страшнее всех мучений! При виде этих существ душа волнуется и смущается, она охвачена болью и отступает, чтобы убежать поближе к Ангелам Божиим. Последние же берут душу и ведут ее через воздух. Но там ее путь преграждает оцепление мытарей, которые ловят и останавливают души на пути. Каждое мытарство приписано к определенному виду греха. Здесь грехи языка и уст: ложь, клятва и клятвопреступление, бесполезные слова и пустые шутки, неумеренное питие вина, чрезмерный смех, нескромные поцелуи, непристойное пение. Однако святые Ангелы ведут нашу душу и, в свою очередь, выводят в свет все то, что наш язык говорил доброе: молитвы, благодарности, псалмы, песни, духовные песнопения, уроки Священного Писания; одним словом, все, что мы принесли Богу при помощи нашего языка и наших уст. Второе мытарство – за зрения очей: сюда входит всё, что смотрят в непристойных представлениях, бесполезные и непорядочные воззрения, обманчивые взгляды. Третье мытарство – слуха и всего того, что нечистые силы могут получить через это чувство. Четвертое – чувства обоняния, оно отвечает за все ощущения, полученные через эти запахи или через духи́, что подобает только актрисам и блудницам. Пятое следит за всеми грехами и беспорядками, которые были совершены осязанием и руками. Другие мытарства взыскивают за желание и зависть, тщеславие и гордость, недоброжелательство и гнев, за досаду и ярость, за блуд и прелюбодеяние, за рукоблудие, за человекоубийство и колдовство, в целом за все другие злодеяния, подробности которых здесь неуместны, я оставлю их для другого случая. Вкратце, у каждой болезни души, каждого вида греха есть специальные взыскатели и ответственные. Когда душа видит все это, и даже больше этого, как же она не будет бояться; страх и ужас охватывают ее до момента, когда над ней вынесут суд и для нее наступит свобода! Это время, исполненное боли, стонов и опасностей, которое заставляет ее тревожиться до разрешения всех событий. В целом рядом с ней находятся и Божественные Небесные Силы, но и лица нечистых духов тоже. Первые подчеркивают добрые дела, совершенные словом, делом, в мыслях или намерениях. Душа находится посередине, трепещет в страхе до того момента, когда, согласно ее делам и словам, ее осудят и заключат в темницу или же оправдают и освободят. Поскольку грехи каждого – это цепи, которые связывают его. Если за благочестивую жизнь души и за ее поведение в соответствии с волей Божией она оказывается достойной, то Ангелы берут ее, и она продвигается дальше, отныне в полной безопасности, и ей сопутствуют святые Cилы»[357]357
  Кирилл Александрийский, свт. Слово на исход души и на Второе Пришествие // PG. T. 77. Col. 1073–1077.


[Закрыть].

Кроме того, более точное описание воздушных мытарств встречается в тексте аввы Исаии Скитского, где демоны разных мытарств, требующие отчета о страстях, которые они внушают, поименованы друг за другом: