Текст книги "Сон о белом городе"

– Весьма занимательная история, нужно будет расспросить об этом Вальцлафа, когда он вернется, – сказала девушка, красный китель на ней был расстегнут, оголяя белоснежную ткань тонкой рубашки.

Ролан чувствовал перемены в бывшей супруге и удивленно обнаружил, что искренне желал ей помочь, хотя и не знал, чем именно он мог это сделать. «Однажды мне уже удалось ей навредить», – пронеслось в мыслях героя, когда Анна встала из-за стола и, застегнув золотые пуговицы кителя, отправилась прямиком к студентам, чтобы забыться в работе.

Ролан за долгое время слишком хорошо узнал кокетливую коллегу и сделал вывод, что через несколько часов с ней можно будет спокойно поговорить.

К тому моменту сваренный кофе остыл, и Сарджерт поднес ладонь к кружке, чтобы волей мысли создать вокруг нее область повышенной температуры, керамика стремительно нагрелась. Герою было непривычно видеть письменный стол коллеги пустым, а мысль о ее замене на цифровую копию вдруг показалась ему совершенно недопустимой, хотя уже несколько лет они приходились друг другу не более чем хорошими знакомыми и практически не принимали участия в жизни.

Через немой силуэт доктора Вальцлафа просачивался солнечный свет, должно быть, что он этого и не чувствовал, а просто смотрел за красочными картинами, безустанно сменяющими друг друга на плоском телеэкране. Мнимый Эрик сидел в широком кресле ровно, в одной из его рук возникла ненастоящая кружка, будто бы помощник во всем копировал доктора Сарджерта.

Ролан перевел взгляд следом за мнимым коллегой, на глянце архаичного телеэкрана беззвучно транслировалась запись из отдаленного участка космоса: на одной из колонизированных планет завершился процесс терраформирования, и песчаный мир преобразился в цветущий океанический рай всего за несколько лет. «Я, прикованный к дому изобилием и развлечениями, еще ни разу не выбирался за пределы Земли, но далеко не многим будет интересно подвергать свою вечную жизнь риску», – пронеслось в мыслях задумчивого героя, он усилием воли погасил архаичный экран, однако копия Вальцлафа словно этого и не заметила, продолжив всматриваться в белую пустоту перед собой.

– Это так далеко отсюда, но даже там, в черной пустоте космического пространства, живут люди. Вряд ли мне когда-нибудь удастся выбраться с земного рая, если этого не сделает Эрик, – проронила вдруг, к удивлению Сарджерта, копия, в ее словах можно было найти подтверждение тому факту, что служебная копия коллеги прекрасно осознает себя отличной от подлинного Вальцлафа.

– Анна сегодня совсем не в духе, – добавила после непродолжительной паузы копия, что старается не говорить в присутствии Хейзель, герой предпочел ничего не отвечать, поскольку разговор со служебным алгоритмом для него был бессмысленным.

Мужчина в красном снова взял в руки кружку, теперь она была теплой, и из нее вырывался душистый кофейный аромат, даже немая копия Вальцлафа сделала вид, что ей приятен это запах, на что Ролан лишь мысленно усмехнулся.

***

В этот день занятия подошли к своему завершению всего за час, Сарджерт вместе со своей мнимой копией оставался стоять у доски, пока ученики в однообразных серых одеждах синхронно снимали с голов контактные обручи и, поднявшись из-за столов, приложили ладони к сердцам.

– Хорошего дня, – пожелал на прощание Ролан, и его копия мгновенно растворилась в воздухе, студенты стали расходиться и поспешно освобождать просторную аудиторию.

В скором времени герой остался совершенно один, наслаждаясь приглушенным шумом водопада далеко за открытым окном, казалось, что Ролан застыл в ожидании кого-то очень важного. Холст безграничного неба высоко над куполом заволокло несколькими пятнами огромных серых туч, в которых проглядывалось множество размытых образов.

– Почему он не появился на занятии, может, с ним что-то случилось? – пронеслось в мыслях Сарджерта, поскольку он прекрасно знал, что среди ушедших учеников должен был быть и Джер Налор, однако среди десятков лиц студентов, герою так и не удалось отыскать знакомые черты.

– Все нормально: ученикам можно брать до двух отгулов в неделю, наверное, Джер предпочел провести время вместе с друзьями. Завтра он вернется, – успокоил себя доктор, наблюдая, как сотни одинаковых серых пятен заполняют зеленые лужайки ухоженного парка у прекрасного озера.

Одинокая фигура Сарджерта показалась в пустых коридорах учебного корпуса, двери всех аудиторий были открыты, а воздух наполнен каким-то необъяснимым теплом будних дней. Кафельная плитка с изображением эмблемы университета под ногами сверкала, и доктор спустился по лестнице, чтобы оказаться на первом этаже, где он волей мысли вызвал к себе андроида с выбранным им ранее обедом.

– Всегда к вашим услугам, мой господин, – отрапортовал механическим голосом слуга, своими тонкими руками держа поднос под серебряной крышкой, доктор не ответил ничего.

Наконец, Сарджерт в университетском кителе вышел на улицу в сопровождении роботизированного слуги, где он ожидал встретить экипаж такси, вызванного Анной, но и его сегодня не было. Тогда одинокий мужчина обернулся и бросил взгляд на вытянутые окна второго этажа ближайшего корпуса с простым каменным фасадом, кабинет пустовал, даже цифровые копии коллег по причине собственной ненадобности растворились до следующего дня. «На нее это совсем не похоже», – заключил Ролан, подумав об Анне, затем он, взяв невесомый поднос с обедом из рук андроида, освободил слугу, тот на паре своих механических ног поспешно удалился.

Некоторое время Ролан оставался неподвижен, завороженно наблюдая за опавшими с веток мощных деревьев листьями, что ложились в объятья выстриженной травы. Мимо героя прошли несколько учеников, студенты в формальном жесте поприветствовали преподавателя, и Сарджерт ответил им, приложив ладонь правой руки к сердцу, после чего неспешно направился к цветочной аллее. Бескрайнее синее небо высоко над сводами купола было затянуто серой дымкой облаков, что наводило героя на мысль о скором наступлении осеннего цикла, несколько теней пятнами ложились на поверхность водоема.

Внезапно в нескольких метрах от доктора по дороге молниеносно промчалась какая-то белая фигура, что незамедлительно скрылась в густых зарослях сирени, Сарджерту потребовалось некоторое время, чтобы опознать в этом бесформенном животном грозного льва. Должно быть, на этот раз ласковый и пушистый зверь предпочел вовсе не попадаться на глаза герою, в мыслях мужчины возникла живая картина вчерашней сцены, когда он бросился к огромному зверю, в отчаянной попытке отогнать его от Джера. Теперь на том месте, в тени старого дуба, не было никого.

– Повезло, что этого никто не видел, – отметил доктор, подойдя к берегу озера, где шум падающей воды становился отчетливым, красочная цветочная аллея обрывалась именно здесь.

Сарджерт уселся на пустую скамью и, положив на колени поднос с пищей, принялся обедать, кусочки мяса самостоятельно нанизывались на столовые приборы, упрощая процесс настолько, что герою оставалось только лишь переживать пищу.

– Кажется, что я пропустила тот момент, когда ты стал выпивать шампанское с часу дня, – неожиданно раздался голос Анны, когда Сарджерт поставил бокал обратно на поднос, на самом дне оставалось несколько капель золотистого напитка, девушка уселась рядом с героем как-то грациозно, в ее стеклянных глазах не было ничего кроме кричащей пустоты.

– Когда это стало тебе интересным, дорогая? – ласково спросил Ролан, Хейзель в простом красном кителе ничего не ответила, а лишь посмотрела куда-то вдаль, будто именно сейчас ее взгляд просачивался куда-то за горизонт, через ушедшие навсегда года.

Роботизированный слуга незаметно забрал посуду из рук мужчины, и герои снова остались наедине друг с другом, казалось, даже звонкий смех и голоса студентов вокруг затихли.

– Почему ты еще не на учебе, или ты решила сегодня взять выходной? – обратился к бывшей супруге Ролан, ему было непривычно видеть ее без украшений и настолько подавленной, Сарджерт даже не мог приблизительно назвать причину подобного надлома, поскольку уже очень давно не знал о жизни Анны почти ничего.

– Вчера я получила еще один диплом, а сейчас даже не знаю, куда идти и что делать, – ответила сухо девушка, внезапное откровение потрясло мужчину до глубины души, словно голая правда острым лезвием вонзилась в самое сердце Ролана: он был готов принять любой другой ответ бывшей супруги, но она предпочла сказать правду. Герою было трудно подобрать нужные слова, потому что подобные вопросы уже очень давно терзали самого Сарджерта, но он всегда боялся озвучить их, а для Анны это не стоило ничего. Ролан искренне не желал чувствовать на себе тяжелый груз пустоты, и был готов схватиться за любую возможность вновь обрести покой, пусть даже для этого придется посещать газовые камеры на регулярной основе. Мужчина хотел только освободиться от оков необъяснимых внутренних переживаний, затягивающих будни множеством своих черных антропоморфных конечностей.

– Не хочешь пройтись? – предложил непринужденно доктор, посмотрев на собеседницу, на ее лице всего на один миг засияла легкая улыбка, Ролан не мог уверенно сказать, насколько она была настоящей.

– Только до башни терминальной жизни, – согласилась Анна, обозначив конкретную дистанцию, Ролану и этого было достаточно, он поднялся на ноги и протянул свою руку коллеге, чтобы заботливо помочь ей встать со скамьи, нежная ладонь девушки, как и всегда, была холодной.

Доктора вышли из черемуховой рощи молча, потому что через каждые двадцать метров были вынуждены отвечать на формальные приветствия студентов в серых кителях и прикладывать ладони к сердцам. Никто из граждан уже и не помнил, когда и почему зародилась эта традиция, но не воспротивиться ей было уже невозможно.

До Сарджерта доносился только повторяющийся топот каблуков Анны по вымощенной тропе, фасад каменного здания учебного заведения уже окончательно пропал из виду, скрывшись в листве декоративных деревьев. Теперь на пути больше не было серых фигур студентов, герои остались одни и могли говорить свободно.

– Всегда хотел спросить, на кого ты училась, если тебе приходилось каждый день улетать после работы? – попытался хоть чем-нибудь перебить тишину мужчина, когда они взошли на крытый стеклянный мост под водопадом, кроме героев здесь также не было никого. Тонны льющейся воды бесшумно били по тонкому стеклу, наполняя широкое озеро.

– Я уже и не знаю, Ролан, кажется, что мне нужно было просто занять свое время, – призналась снова Хейзель, отпущенные волосы ложились на ее хрупкие плечи, сокрытые под плотной тканью университетской формы.

– Давай сменим кителя на обыкновенную одежду, когда выйдем из парка? – предложил без причины герой, сменив тему разговора, бывшая супруга даже усмехнулась от неожиданной идеи Ролана, в смехе ее присутствовал отчетливый оттенок ужаса.

– Конечно, дорогой, – согласилась полушепотом девушка, на мгновенье замерев посреди прозрачного моста, возвышающегося над водой всего на трех арочных пролетах. Сарджерт это заметил и тоже остановился чуть позади Анны, ее взгляд был устремлен в сторону озера, где в эту минуту плавало несколько университетских яхт с поднятыми парусами. Руки девушки легли на тонкие перила, куда вскоре и Сарджерт положил одну ладонь, герои молчали, а Ролану казалось, что он снова может чувствовать неописуемый и ни на что непохожий аромат, исходящий от волос Анны. Теперь Сарджерт был так близко к бледной коже бывшей супруги, словно вся эта сцена происходила не сейчас, а несколькими годами ранее, внезапно дыхание Ролана перехватило: всем своим телом он почувствовал страшный холод, перед глазами возникла полузабытая картина с похожим сюжетом, точно все было обречено повториться. Казалось, что и Анна в этот короткий миг испытала нечто подобное и молниеносным движением, вырвавшись из собственной западни, отступила на несколько шагов.

– Я совершенно не понимаю, что происходит, Ролан! – прокричала шепотом девушка, ее тело на секунду словно исказило изнутри, и она предательски сжалась, на горящих щеках Анны появились ручьи слез.

– Анна, дорогая, – выпалил Сарджерт и, настигнув коллегу, вдруг осознал, что даже не представляет, какие слова нужно произнести: оказалось, что он уже давно не знает свою бывшую супругу или даже не знал ее никогда.

– Зачем мы это делаем, для чего мы это повторяем? – проговорила сквозь стиснутые зубы Хейзель, закрыв искаженное гримасой лицо руками, лживая маска безразличия и невозмутимости дрогнула, угрожая разбиться и жестоко покалечить владельца.

Сарджерт не переставал наблюдать за Анной, ему казалось, что девушка из последних сил стоит на ногах, руки мужчины в красном затряслись, и он молча положил их на хрупкие плечи спутницы, сокрытые под доспехами формы, чтобы следом нежно обнять Анну, словно все это происходило не сейчас, а в ушедшем прошлом. Глаза Ролана заслонили прекрасные отпущенные волосы, и он вдруг почувствовал, как часто стучит сердце Анны, их дыхание синхронно выровнялось, и теплые ладони девушки обвили руки мужчины, точно Хейзель боялась снова остаться одна. Сарджерт и не знал, сколько они вдвоем простояли в таком положении, но он и вовсе не желал выпускать коллегу из объятий, мощный водопад над толщей стекла издавал приятный приглушенный грохот, а на поверхности озера находило свое отражение безжизненное серое небо.

– Разве сейчас это имеет какое-то значение? – произнес спокойным голосом мужчина, почувствовав капли чужих слез на собственных руках, на мосту не было больше никого, а стена бурлящей воды надежно скрывала героев от глаз посторонних.

– Наверное, ты прав: все это не имеет значения, – повторила шепотом Анна, Ролан выпустил ее из объятий, и на мосту вновь появилась пара человеческих фигур.

– Спасибо, – прошептала искренне девушка, Сарджерт снова был не в силах подобрать ни слова, рассматривая тонкие руки спутницы, он хорошо помнил, насколько они могли становиться мягкими в прекрасные минуты.

Цветущий парк вместе с доброжелательными студентами в одинаковых одеждах остался далеко позади, когда доктора, наконец, оказались на противоположном берегу озера, приглушенный шум водопада все еще доносился до героев. Несколько яхт под парусами раскачивались на волнах вблизи короткого университетского причала, болезненное серое небо изредка прорезал блеклый солнечный свет. Всего этого Ролан словно и не видел или не обращал внимания, поскольку был очарован и даже поглощен нежным дыханием Анны. Герои шли молча, боясь одним неверным словом прервать ту магическую связь, что необъяснимым образом возникла между ними несколькими мгновениями ранее.

Анна и Ролан остановились у невысокой чугунной калитки, отделяющей зеленое пятно парка от массивных бетонных коробок городского телецентра, настроенных друг на друге в каком-то малопонятном замысле. Сарджерт даже не успел заметить, как строгий китель на теле спутницы мгновенно обратился в однотонное белое платье с рядами черных декоративных полос по шву в плечах и на талии.

– Не слишком вызывающе? – спросила у Ролана Анна, улыбнувшись, ручьи слез на ее покрасневших щеках уже почти высохли, но были все еще заметны.

– Нет. Конечно, нет, дорогая, – выговорил машинально мужчина, единственная мысль которого заставила полимеры кителя мгновенно перестроиться в ткани тонкого летнего плаща бежевого цвета поверх простой рубашки.

– Так непривычно видеть тебя не в строгих доспехах университетской формы, – призналась девушка, теперь они вдвоем, сделав короткий шаг вперед, вышли в город, излишне нагроможденный фасад телецентра сверкал и переливался неоновыми огнями.

Когда-то давно Анна и Ролан уже проходили этим маршрутом, перед глазами обоих возникли живые воспоминания о том дивном вечере: Хейзель впервые появилась в стенах университета на новом месте службы, и Сарджерт сразу после работы любезно вызвался проводить ее до дома.

– Ты ведь сейчас тоже об этом вспомнил? – напрямую спросила у мужчины Анна, словно она прочитала мысли коллеги.

– Да, – односложно произнес Сарджерт, и их руки незаметно для героев теперь вновь соединились, от чего каждый мог почувствовать полузабытое тепло.

Длинная и стерильно чистая пешеходная улица, проходящая вдоль громады телецентра, казалась практически безлюдной, а здания вокруг – столь огромными, словно изначально строились для мифических гигантов, превосходящих средние человеческие размеры в несколько раз.

– Тогда было уже довольно поздно и темно. Ты предложил мне свой плащ, хотя его можно было с легкостью синтезировать из воздуха, – поделилась воспоминанием Анна, по правую сторону от них в здании манежа расположился небезызвестный игорный дом. Лестница парадного входа была обращена в противоположную сторону, поэтому здесь все еще было тихо, только экипажи такси проносились над улицей и прибывали к посадочным площадкам вокруг купола в центре, классицизм стиля которой нарушала лишь вылитая из серебра статуя древней богини удачи, чьи длинные волосы и платье было покрыто золотом. Герои достигли мысленного согласия и не стали туда заходить, словно они в точности повторяли маршрут той встречи.

– Да, но разве именно это важно? Мне казалось, что кавалеры старого мира часто поступали подобным образом, чтобы добиться расположения дамы. На самом деле, тогда и не было холодно, ведь температурный режим под куполом находился в пределах пятнадцати градусов, – объяснился Сарджерт, когда над их головами промчался силуэт огромного летающего судна, облик которого частично совпадал с древними цепеллинами.

Пейзаж белого города отсюда выглядел неоднородным, и местами из нагромождений огромных сооружений разных форм и размеров вздымались вверх, подобно средневековым башням, сверкающие монолиты небоскребов, связанных с поверхностью сотнями прозрачных арочных мостов.

– А ты совсем не изменился, Ролан. В тот вечер мне вдруг показалось, что ты словно из другого мира, ты даже мыслишь иначе, – призналась снова бывшему супругу Анна, под ногами героев лежала роскошная ковровая дорожка красного цвета, будто бы здесь в эту минуту происходила какая-то торжественная церемония без гостей и зрителей.

– Неужели я настолько сильно выделялся среди остальных? – поинтересовался удивленный мужчина, каменные головы химер на полуколоннах манежа были обращены вниз, прямо на героев, Ролан словно чувствовал на себе этот тяжелый и одновременно высокомерный взгляд.

– Конечно, наверное, именно поэтому нам было непросто существовать вместе, – через улыбку проговорила девушка, бывшие супруги сошли с длинной дорожки в уютный переулок, разлив чистого неонового света от телецентра остался позади, а на его место пришло мягкое сияние огоньков старомодных газовых фонарей, развешенных на карнизах маленьких домов.

Сарджерт хотел возразить Анне, но был отвлечен разговором двух человек в открытой посудной лавке, в витринах которой красовались удивительные изделия из керамики и фарфора, объединенные одинаковым узором. Беззаботные продавцы в бутафорских рабочих халатах и не заметили появления посторонних, предпочитая увлеченно играть в карты, Хейзель и Сарджерт прошли вверх по улочке, где разносился приятный шум: прерывистый собачий лай, обрывки непринужденных разговоров, смех, бурление воды в кастрюлях, звучание открывающихся деревянных дверей, и, наконец, тихая музыка. Целый переулок из аккуратных двухэтажных домиков был заставлен уютными магазинчиками и крошечными забегаловками, на полках лежали самые разные товары: изысканные ткани всех цветов и размеров, изделия из дерева и драгоценных металлов, прекрасные картины и великое множество красок, заточенных в баночках, различная одежда и прочие безделушки. Конечно, все это можно было с легкостью воссоздать из воздуха у себя дома, от чего целая отрасль торговли изжила себя полностью много веков назад, но рабочие находили в этом какое-то удовольствие.

– Мы будем рады видеть вас в нашем фотоателье, – зазывал героев один высокий юноша, держа в руках объектив и плотную накидку от древнего фотоаппарата с получасовой выдержкой, улыбчивые герои прошли мимо. Мало кто мог найти смысл в подобных услугах, но увлекательный процесс получения фотографии казался юноше многим более важным, чем конечный результат или даже наличие клиентов.

– Раньше за это платили денежными знаками, разноцветными бумажками, в которые закладывали разную ценность и меняли на товары или услуги, – пояснила для чего-то девушка, и ее рука коснулась восхитительных изумрудных камней синеватого ожерелья. Бывшие супруги остановились у приятного магазина с открытыми стенами, полки которого сияли множеством роскошных украшений.

– Прекрасный выбор, они наилучшим образом подходят вашим глазам, – произнесла доброжелательная одних лет с Хейзель продавщица в длинном платье без лишних деталей, на ее светлых волосах виднелась брошь в виде птицы с расправленными крыльями. Незнакомка любезно придвинула к рукам Анны мягкую подушку с изысканным ювелирным изделием и располагающе улыбнулась.

– Думаю, тебе стоит ее приобрести, поскольку я не привык видеть тебя без каких-либо украшений, – прокомментировал спокойным голосом Ролан, позади продавщицы стояло несколько устаревших аппаратов для работы с драгоценными металлами, должно быть, хозяйка воспринимает свою работу в качестве приятного дела, ежедневно занимающего часть времени.

– Вы верно заметили, все изделия, что вы видите на полках, изготовлены этими руками. Когда-то давно за эти камни можно было выручить целое состояние, – рассмеялась юная мастерица, показав посетителю свои тонкие руки, Ролан с небывалой осторожностью взял ожерелье, чтобы нежно обвить ими шею коллеги.

– И, правда, выглядит восхитительно, – добавил Ролан, хозяйка заведения была счастлива, что ее труд был так высоко оценен посетителями, над головами героев висела деревянная вывеска с инициалами из железных букв новолатинского алфавита.

Каменные ступени под ногами плавно поднимались вверх по косому переулку, а из-за черепичной крыши одного из домов виднелся древний религиозный символ в форме правильного креста. Сарджерт предположил, что эту улицу в старом европейском стиле воссоздали с работ художников довоенной эпохи.

– Если они сделаны вашими руками, тогда мы точно ее возьмем, – сдалась без боя Анна, мужчина в плаще заметил, как хозяйка небольшой мастерской на первом этаже маленького домика пришла в восхищение.

– Заглядывайте сюда иногда, я часто обновляю ассортимент товаров, – предупредила незнакомка в простом платье перед расставанием, Ролан и Анна направились дальше, в граненных изумрудных камнях, наполненных удивительным сиянием бархатного моря, отражались огни газовых фонарей.

– В тот вечер все здесь было уже закрыто, ты взял корзину с красными яблоками с одной из полок и взамен оставил наручные часы, поскольку хозяина уже не было, – напомнила спутнику Анна, герои улыбнулись, миновав винную лавку в каменном здании, никто из немногочисленных посетителей ресторана напротив не обратил внимания на появление гостей.

– К утру их осталось всего несколько штук, потому что часть из них утащила твоя собака, – сказал мужчина, теперь через узкую полосу между карнизами можно было наблюдать за огромным угловатым телом вытянутого развлекательного центра, стоявшего на нескольких монолитных башнях у самого купола. К футуристическим причалам прибывали роскошные летающие яхты и машины, а длинный стеклянный бассейн пробивали огни множества прожекторов, озарявших стальную громаду скульптуры человека в театральной маске на крыше храма удовольствий.

– Милый Марно, когда я обучила его летать, он стал послушным, жаль, что ты этого не оценил, – усмехнулась спутница в элегантном наряде, украшение висело на ее тонкой шее, теперь Анна была похожа на саму себя.

– Конечно, дорогая: летающая по квартире собака это уже ненормально. А хотя, что есть норма? – прокомментировал Ролан, тихий косой переулок оборвался и сменился крошечным садом, поднимающимся в гору по пологому склону, вдоль короткой дороги выстроилось несколько декоративных ворот без створок, остылая к древней Японии. На деревянных поверхностях были нанесены иероглифы, Сарджерт знал значение каждого из них, но решил не нагружать этой информацией бывшую супругу.

– Действительно, что есть норма, когда дозволено все? – согласилась Хейзель, короткая мощеная дорога под ногами героев увеличилась в несколько раз, и из ниоткуда возникли еще несколько десятков красочных ворот. К механизму пространственного расширения прибегали, когда появлялась необходимость поместить большой объем в меньшее помещение. Стороннему наблюдателю бы показалось, что фигуры Анны и Ролана стоят на месте, хотя на самом деле герои пересекали пространственный коридор.

– Всегда хотел тебя об этом спросить, дорогая. А почему ты не создала мою полноценную копию, когда я тебя оставил? – спросил вдруг Ролан, до него доносился звонкий топот каблуков, бывшая супруга молча опустила голову и отрешенно смотрела под ноги, большая часть японских ворот осталась позади, сменившись чайными домиками. – После заключения брака у тебя появился доступ к клонированию.

– Ты в этом так уверен? – имела неосторожность проронить Хейзель, Сарджерт был крайне удивлен, но все-таки понимал, что где-нибудь существуют и живут полной жизнью его копии, если, конечно, он сам не является клоном.

– Он живет своей жизнью, ходит на работу, общается с людьми и ничего о тебе не знает, вернее не знает, кем он является на самом деле, – призналась вдруг спутница, герои подошли к концу пространственного коридора, и брусчатка с традиционными воротами вернулась к исходному состоянию, мужчина вел бывшую супругу под руку.

– Надеюсь, что он счастлив, в некоторой степени именно ты подарила ему жизнь, – прокомментировал спокойным голосом без тени сожаления Ролан, внезапное признание Анны оказалось для него безразличным.

– Я тоже об этом надеюсь, – добавила полушепотом коллега, порыв ветра заставил ее густые волосы колыхаться, на какое-то время герои снова замолчали, а перед глазами Ролана возникла череда приятных воспоминаний, связанных с этим местом. В тот вечер именно здесь Сарджерт произнес несколько очень важных для обоих слов, определивших все последующие события.

Через мгновенье Сарджерт и Хейзель вышли за ворота сада и ступили на брусчатку окруженной широкими фасадами дворцов, между которыми проглядывались ровные линии улиц, отходящих от обелиска высокой мраморной колонны во все стороны площади, что была полна людей в пестрых одеяниях. По периметру расположились летние веранды ресторанов, откуда до героев доносилась приятная музыка, в основном – джаз, а у мраморной колонны в самом центре стояли несколько экипажей такси, готовые доставить пассажиров в любую точку мегаполиса.

– Прости, дорогой, кажется, мне лучше уйти, – произнесла вдруг полушепотом девушка и одним резким движением вырвалась из рук Сарджерта, мрачное траурное небо над стеклянным куполом затянуто густыми тучами.

– Постой, Анна, объясни, что случилось? – выпалил незамедлительно Ролан и помчался вслед за бывшей супругой, ткань роскошного платья на ее плечах и пышных манжетах затрепетала вместе с волосами и изумрудными камнями ожерелья, тогда Анна мгновенно сорвала украшение и бросила его на землю, прямо к ногам мужчины.

– Сколько можно это терпеть, разве я одна это вижу? – жалобно объяснилась Анна, на короткий миг обернувшись к коллеге, тот замер не в силах продолжать погоню. – Прошу, оставь меня, не заставляй меня убегать от тебя, – дрожащим голосом выговорила девушка, у ног героя блестели и переливались яркими цветами изумруды ожерелья.

– Спасибо тебе, и прощай, – прошептала снова девушка, когда на ее покрасневших щеках засияли ручьи слез, наконец, она отстранилась и направилась к центру площади, ее длинные волосы были предательски взъерошены, но Анне было уже все равно. По неизвестной причине, Сарджерт не стал ее догонять, ему казалось, что все его тело словно сковали невидимые цепи. Бывшая супруга затерялась в пестрой толпе, горожане не обратили никакого внимания на сцену, а в скором времени Ролан увидел, как один из экипажей такси взмыл в воздух и молниеносно умчался куда-то вдаль, за монолиты жилых домов и офисов.

– Прощай, – произнес шепотом герой, подняв с холодной брусчатки порванное украшение – все, что осталось от Анны. Ролан не смог однозначно понять мотивы столь неожиданного поступка коллеги, но словно почувствовал жгучую фантомную боль в груди, словно его тело сгорало изнутри, к собственному удивлению, герой осознал, что никогда ранее не испытывал ничего подобного. «Нужно дать пожару прогореть», – решил мысленно помрачневший доктор, Сарджерт точно не знал, сколько времени он простоял среди пестрой толпы, но перед его глазами промелькнули сотни незнакомых лиц, чужие глаза были пусты, словно в них отсутствовала искра жизни, словно все вокруг Ролана были мертвы.

Фантомная боль расходилась по всему телу и, понемногу стихая, сменилась эйфорией спасительного наслажденья, вызванную участками компьютеризированного мозга. Следом доктор Сарджерт ощутил на языке сладковатое и одновременно с этим вязкое послевкусие, возникающее обычно после сброса псевдогормонов счастья, и осознал, что на этот раз не обошлось без вероломного вмешательства его верного слуги.

– Это ведь ты сделал? – мысленно обратился к Гилберту возмущенный Ролан, помощник понял, что хозяин хотел услышать от него правду.

– Я действовал согласно вашей последней инструкции, – холодно отозвался бестелесный Гилберт, взгляд молчаливого доктора был обращен в холодную толщу серых туч высоко над куполом, бессмысленный допрос, наконец, завершился.

Мужчина в плаще убрал порванное ожерелье в карман и неспешно огляделся по сторонам, вспомнив последнее наставление Анны, она не стала или не смогла сказать всего, чем так хотела поделиться с Роланом. «Кажется, что теперь я совершенно бессилен», – сдался Сарджерт и лишь одной мысленной командой отключил помощника, оборвав связь с пронизывающими пространство сетями ноополя. Теперь герой посреди множества людей в пестрых одеяниях остался совершенно один, точно бы достигнув предельной реальности, лишенной безумных потоков информации, однако он все еще чувствовал на себе чужие взгляды, будто бы каждый человек знал, что сейчас совершил Ролан.

По малопонятной причине Ролан испытал малознакомое чувство стыда, и ему захотелось спрятаться, найти надежное укрытие, провалиться под землю. «Оказаться на песчаном пляже северной гавани», – проронил вдруг утомленный Сарджерт, его заключенное в образе Гилберта личностное отражение бездействовало, будто верного слуги не существовало вовсе, будто Ролан убил его.