Текст книги "Стрелок (сборник)"

Она завалилась на пол, отрывисто и пронзительно попискивая. Руки и ноги ее тряслись, глаза закатились, зубы оскалились. Конвульсии отбросили Анну спиной почти на метр в сторону. Потом все тело обмякло, она глубоко задышала, между век виднелся белок закатившихся глаз. Анна застыла.

– Как вы меня нашли? – спросил Терье.

Розанна Росси покачала головой.

– Подохнешь в неведении, так противней, – заметила она. – Мы быстро прикончим тебя с этой цыпочкой, если ты мне все расскажешь.

– За последние годы я убил какое-то количество людей, потому что мне так приказывали, – пояснил Терье. – Я регулярно работал на человека, который называет себя Коксом. Он американец. Это все, что я знаю.

– Да нет же. Тебе точно известно еще много чего.

Терье вздохнул и начал довольно точно описывать внешний вид мистера Кокса. На Анну, лежавшую с каплей пены у рта возле камина никто уже не обращал внимания. Вдруг она вскочила и выхватила из очага большую тостовую вилку. Сжимая ее двумя руками, Анна бросилась на Розанну Росси и заорала.

Она бежала так быстро, что настигла брюнетку прежде, чем та успела обернуться. Три огромных зубца вошли под лопатку и полностью проткнули итальянке легкое.

Терье в тот же миг вскочил на ноги и вырвал кольт из рук Розанны Росси, пока та выплевывала фонтан пузырящейся крови. Женщины рухнули друг на друга ничком на пол, а Терье и толстый коротышка одновременно открыли стрельбу. Коротыш промазал, пуля 38-го калибра разнесла ему сердце, и он упал. Терье развернулся к кухне, где парень, паникуя, неумело тащил из кармана «Сэвидж». Терье пустил ему пулю в живот. Дучо выронил пистолет и с воплем брякнулся на колени. Он ухватился за дверь кухни, захлопнул створку. Терье разрядил в дверь барабан кольта, потом кинулся на террасу, по пути подобрав «Хеклер-Кох» 4. Выскочил из дома, со всех сил обежал его кругом, поскальзываясь на хвое и песке. Оказался у разбитого окна кухни. В небольшом разгромленном помещении Дучо сидел, уткнувшись в изрешетченную дверь. В спине у него зияли воронки размером с помидор. Вцепившись в дверную ручку, он еще пытался встать. Терье шагнул в кухню через окно. Поднял с пола «Сэвидж», сунул в карман, за волосы оттащил Дучо от двери и вернулся в гостиную.

Толстый коротышка был мертв, обе женщины – без сознания. Терье быстро осмотрел Анну, убедился, что у нее нет физических повреждений, поднял на руки, отнес на раскладной диван. Поспешно вернулся в кухню. Молодой итальянец тоже дал дуба. Терье пошел назад в общую комнату, достал носовой платок и вытер лицо. Его губы дрожали. Через секунду дрожь прошла. Потом он увидел, что Анна открыла глаза и смотрит на него.

– Мне надо уйти, – произнес Мартен. – Скажешь, что была наверху, ничего не видела и не слышала. Нет, услышала выстрелы, спустилась, здесь все мертвые…

– Я еду с тобой, – отрезала Анна.

Терье, казалось, секунду не был способен сформулировать ответ.

– Ты вовсе не обязана, – вымолвил он наконец. – Тебе просто надо сказать, что…

Анна снова прервала его:

– Я еду с тобой. Разве ты не этого хотел?

– Этого, – признал Терье.

Он развернулся и стукнул по левой ладони правым кулаком.

– Погоди, – сказал Терье. – Пожалуйста, поднимись на минуту наверх. Надо… мне нужно… – Он наклонился к Розанне Росси, убедился, что она мертва. – Хотя нет. Ладно. Уходим.

12

На дороге, идущей вдоль моря, им навстречу попался фургон жандармерии.

– Наверно, соседи что-то услышали, – предположил Терье.

Он покосился на Анну. Она не выглядела потрясенной. В ее манере сидеть не чувствовалось напряжения. Молодая женщина смотрела прямо вперед.

На нижней губе виднелось темное пятно – там, где Анна прикусила ее до крови. Она ничего не ответила.

– Мне нельзя рисковать, заезжая в отель или к тебе домой, – сказал Терье после короткой паузы. – Но я могу высадить тебя в центре Нозака.

– Нет.

– Ну тогда я еду на автостраду и прямиком в Париж, – сообщил Терье.

Молодая женщина кивнула – легко и быстро.

– Ты точно знаешь, что делаешь?

– Да-да, – ответила она. – Выпить хочешь?

– Нет, – сказал Терье.

Анна с трудом перегнулась за ремень безопасности, чтобы достать с заднего сиденья бутылку «Мартель». Перед отъездом Терье собрал все оружие, кроме ручных пулеметов М16 и «Узи» – их Мартен оставил там, где их обнаружил: в машине клана Росси, в BMW под соснами в сотне метров от дома. Анна же, нетвердо обойдя комнаты, просто накинула шубу из волчьего меха и забрала коньяк.

Она отвинтила колпачок и поднесла горлышко к губам, но тут же зажала бутылку в коленях.

– Пить не особенно хочется, – заметила Анна. Она закупорила бутылку, поставила на пол между ног, посмотрела на Терье. – Лучше не разговаривать с тобой, когда ты за рулем?

– Мне это не мешает.

Теперь они выехали на шоссе. Терье снизил скорость, включил поворотник и свернул на подъездную к платной автостраде. Сломанный палец вроде бы не мешал ему управлять машиной.

– Ты правда все эти годы убивал людей?

– Ты слышала. – Терье отмахнулся.

– Конечно, – сказала Анна ровным голосом. – У меня не было обморока или нервного припадка, когда я каталась по полу. Я просто хотела приблизиться к той вилке. – Она поежилась. – Кто-то должен был что-то сделать. Они ведь убили бы нас, да? – Анна сдвинула брови. Ее глаза уже не казались бездумными, как раньше, напротив, теперь они смотрели серьезно, словно она собралась с мыслями. – Я таких людей никогда не встречала. Ты как они? Или другой? – Внезапно ее голос и взгляд утратили уверенность.

– Я как они. Но не только…

– Думаю, они тоже были не только такими, – сказала Анна. Она нервно хихикнула. – Вот уж философская мысль.

– Видимо, да.

Справа от «ситроена» промелькнуло несколько указателей, сообщавших о приближении к платной дороге. И действительно, из темноты возникла зона оранжевого полусвета, где изгибалась гребенка терминалов оплаты с арками въезда. Доступ в платную зону не был оборудован автоматическим шлагбаумом: там стояла застекленная будка.

– Подними воротник, отвернись к двери и не двигайся, – велел Терье.

Анна подчинилась. «Ситроен» притормозил у стеклянной будки. Краснолицый служащий, зевая, протянул Терье карточку в левую дверь. Автомобиль тронулся, въехал в рукав, разогнался на участке ускорения, по ходу мигая поворотником, и наконец понесся по почти свободной от машин автостраде. Было около полуночи.

– А ты – как это говорится – гангстер? – поинтересовалась Анна несколько минут спустя.

– Гангстер? – переспросил Терье. – По-моему, так уже не говорят. Да нет же. Нет, я не бандит. – Он на секунду запнулся. – Послушай… Я солдат удачи, если хочешь, – наемник.

Анна так долго сидела молча, что Терье решил: ей больше нечего сказать. Но потом она внезапно спросила:

– То есть не обязательно в ходе обычных военных операций и не обязательно в форме, так?

– Так.

– А кто этот американец Кокс?

– Забудь это, – посоветовал Терье. – Забудь прямо сейчас.

– Ладно, – согласилась Анна. – Постараюсь. Ты собираешься где-то остановиться, или мы будем лететь вперед, пока не свалимся в Балтийское море и не утонем?

– Будем лететь до Парижа.

– А ты не думаешь, что они начнут перехват?

– Полицейские? Им понадобится немало времени, чтобы вычислить меня и установить машину, – объяснил Терье. – Если будут действивать очень эффективно и быстро, то получат какие-нуюбдь сведения только в начале дня. Мы к тому времени будем очень далеко.

– А потом?

– Есть куча мест, куда я могу увезти тебя, если хочешь.

– Например?

– Ну, сначала у меня в голове была одна мысль, то есть до того, как все испортилось, когда еще я планировал, что просто увезу тебя… – сказал Терье.

– А ты что, думал, так и выйдет? – перебила Анна. – Спустя десять лет? Это поразительно.

– Ты считаешь? – Терье покосился на нее, потом снова стал следить за дорогой. – Я подумывал о какой-нибудь немного дикой стране, с хорошим климатом, слабой валютой, добрыми отношениями между людьми.

– А такие бывают? – спросила Анна. Происходившее забавляло ее и озадачивало.

– Предпочтительней всего мне казался Цейлон, – спокойно объяснял Терье. – Потому что с Африкой и Южной Америкой покончено, там все трещит по швам. Абсолютно все! – Он убежденно качнул головой. – Но в таком месте как Цейлон или остров святого Маврикия – вот там по-настоящему тихо. – Терье нахмурил брови. – Хотя там тоже может накрыться, – заметил он озабоченно. – На Цейлоне тамильцы, там случаются бунты. Не знаю… – Мартен с хмурым видом покачал головой. – И потом, туризм. Все то же самое. А может, даже хуже.

– Тебе нужен необитаемый остров, – сказала Анна.

Терье пожал плечами.

– Остров, где даже не знают денег, – пробурчал он как-то странно. – Но теперь проблема другая. Либо необитаемый остров, либо, наоборот, такое место, где можно затеряться в толпе. Не знаю, – произнес Терье снова. – Я в затруднении. Буду думать… Сейчас откину спинку твоего кресла, поспи.

– Я совершенно не хочу спать, – сказала Анна. – Если ты сам хочешь, я могу повести машину.

Терье озадаченно взглянул на нее, как будто она произнесла что-то странное. В дальнейшем они говорили мало. Около полтретьего ночи сделали остановку в зоне отдыха. Выпили по стаканчику кофе из автомата. По распоряжению Терье Анна натянула на голову вязаную шапку, предварительно убрав волосы наверх. Когда снова тронулись в путь, молодая женщина сделала три больших глотка коньяка.

– Пить не хочется, но все-таки надо немного поспать, – пояснила Анна, однако не заснула.

«Ситроен» ушел с платной дороги и в 6.15 утра воскресенья оказался на окружном бульваре Парижа у Орлеанских ворот. Терье и Анна остановились в дорогом отеле VII округа недалеко от эспланады Дома инвалидов, представившись месье и мадам Вальтер.

– Обычно мы просим клиентов предъявить кредитную карту, когда у них нет багажа. – Дежурный администратор вежливо посмотрел на Терье.

Мартен достал из пиджака запечатанную пачку в 10 000 франков банкнотами по 500.

– Хотите положить в сейф? – спросил он.

– Кассир придет только в десять, – сообщил администратор.

– У меня нет кредитной карты, – сказал Терье. – Хотите задаток?

– Умоляю вас! Умоляю! – воскликнул дежурный. – Вас проводят в номер. – Он позвонил. – Простите меня, месье. Вы понимаете…

Терье ничего не ответил. Их отвели в номер.

– Ты, может быть, думаешь со мной трахаться? – спросила Анна, когда дверь закрылась.

– Извини? – отозвался Мартен. Анна повторила. – Нет, – сказал Терье. – Отдыхай.

Он снял телефонную трубку.

– Да, – прошептала Анна нерешительно и не двинулась с места, потом ушла в ванную.

Терье набрал номер, ему не ответили. Он сдвинул брови. Положил трубку на место. В ванной раздавался шум обильно льющейся воды. Анна закрыла за собой дверь, но Терье не слышал, чтобы она запиралась. Он приблизился к створке.

– Я выйду на час или два, – сказал Мартен. – Ты ляг и поспи.

В баре внизу он быстро выпил два маленьких двойных кофе. Забрав «ситроен» со стоянки отеля, Терье на малой скорости направился к северу. Сейчас, в 8.15 утра, в воскресенье, на улицах было почти безлюдно. Увидев открытую автозаправочную станцию, Терье припарковал машину немного дальше, потом пешком вернулся к заправке и кое-что купил. Снова сел за руль и заехал в огромный подземный паркинг неподалеку от Оперы. Нарочно спустился на самый нижний уровень, где стояло мало машин и где был небольшой риск появления посторонних.

Терье натянул перчатки. С помощью тряпки как мог протер весь салон «ситроена» и часть кузова, особенно дверные ручки и зону вокруг них. Потом свинтил номерные таблички. С помощью купленного аэрозольного баллончика закрасил места, где находились номерные знаки, распыляя один неплотный, но быстро сохнущий слой. В качестве рамки использовал свинченые номера, чтобы четыре стороны закрашенного прямоугольника получились прямыми и четкими.

Один раз Мартену помешали. Хлопнула дверь, послышались шаги. Терье скользнул за «ситроен» и сел на корточки. В дальнем углу паркинга толстый мужчина в синем плаще с белым шарфом с трудом протиснулся за руль «вольво», включил зажигание и уехал, даже не прогрев мотор. Терье выпрямился, выкурил сигарету. Воздух был ледяным. Слышалось урчание больших и грязных вентиляторов.

Потом Мартен прижал к еще липкой черной краске белые цифры и буквы, купленные на автозаправочной станции. Наконец, пряча номерные знаки под кожаным пальто, Терье вышел на воздух.

Шел слабый дождь. Теперь было девять, в городе становилось оживленней. На мелких улицах парижане спешили к открывшимся продуктовым магазинам, по широким проспектам бодро вышагивали отряды японцев. Терье кинул баллончик из-под краски и грязные перчатки в один мусорный бак метро, а номера – в другой.

После короткой поездки на метро он поднялся наружу и прошел два километра, иногда останавливаясь перед витриной, иногда возвращаясь назад. В конце концов он достиг места, где жил Фольк.

На звонки в дверь финансист не ответил. Терье нахмурил брови. Он вернулся во двор. Ставни спальни были закрыты, в отличие от окна приемной. Терье прижался лицом к стеклу. В комнате горел свет. В приемной никого не было. В ней царил обычный беспорядок, насколько можно судить сквозь пожелтевший и грязный тюль.

Мартен вернулся в подъезд. Дом был старым и неухоженным. Между дверью Фолька и перекошенной коробкой обнаружился примерно полусантиметровый зазор. Терье попробовал несколько лезвий своего швейцарского ножа. Через несколько минут ему удалось отжать язычок пружинного замка, он толкнул дверь.

– Месье Фольк? – произнес Терье. – Это месье Шарль.

В квартире пахло как на помойке магазина восточных сладостей. Терье закрыл за собой дверь и дошел до спальни. Фольк висел на галстуке, на толстом крюке, торчащем вверху из стены сразу под потолком. Под обутыми ногами Фолька, запачканными подтеками высохшего дерьма, валялась опрокинутая тумбочка. Лицо у финансиста было черным. Темный язык свисал из-за зубов, как у телячьей головы. На Фольке были брюки и рубашка. Он умер примерно двое суток назад.

В квартире стояла духота; отопление было вывернуто на максимум. На подушке расстеленной кровати лежал конверт. Терье вернулся в приемную, пошел в кухонный угол, натянул хозяйственные перчатки. Он порылся в ворохе бумаг на письменном столе, обнаружил стопку новых конвертов. Взял один, вернулся в спальню, открыл письмо, которое лежало на подушке.

В отпечатанном на машинке послании говорилось: «Я убиваю себя из трусости. Я потратил деньги некоторых клиентов, спекулируя для личного обогащения. Я играл и проиграл. Мне не хватает мужества ответить по обязательствам. Прощайте и простите». Подпись была сделана от руки.

Терье бросил на подушку записку и вдруг сел на край кровати, скрестив обтянутые перчатками руки на животе. Он согнулся вперед и сделал долгий выдох. Рот его был открыт, веки быстро мигали. Прошла минута, и Мартен, казалось, успокоился. Встал. Не глядя на висящий труп, сложил письмо, засунул его в новый конверт, который взял в другой комнате, запечатал и оставил на подушке. Старый конверт Терье скомкал и выбросил в переполненную корзину для бумаг возле письменного стола. Вернувшись к двери в смежную комнату, он быстро взглянул на тело Фолька, потом удалился и закрыл за собой дверь.

13

Подняв воротник, Терье подался на улицу Виктуар и направился к ближайшей станции метро, ни на минуту не задерживаясь в пути.

Пройдя несколько метров, он перешел дорогу, машинально бросив взгляд налево, потом направо, не сбавляя шага. В булочную стояла очередь. Какой-то тип в припаркованном «пежо-404» читал «Монд дипломатик» и, видимо, кого-то ждал, скорее всего жену, ушедшую за покупками. Девушка в цветастом халате за стеклами второго этажа прямо напротив квартиры Фолька только что распахнула ставни и теперь закрывала окно – она резко задернула шторы. Выходя из мясного, мамаша шлепнула парнишку, болтавшегося сбоку, тот завопил. Терье на хорошей скорости пошел прочь.

Несколько минут спустя он взял такси и велел отвезти себя на площадь Насьон.

Во время пути Мартен видел, что «пежо-404» катит сзади, держа между собой и такси довольно длинную дистанцию. Сразу за поворотом улицы, пока «пежо» на секунду скрылся из виду, Терье швырнул в открытое окно хозяйственные перчатки Фолька, которые еще оставались при нем.

– Что вы бросили? Вы ведь что-то выкинули, да? – спросил шофер. Он, казалось, не был вполне уверен.

– Обертку, – ответил Терье.

– Мусор Парижу только на пользу, – заявил шофер назидательно, после чего трубно расхохотался, пришел в себя и добавил, что все равно Париж теперь – огромная куча дерьма. – Я еще три года поработаю и свалю, есть у меня хибара в Ля-Ферте-су-Жуаре, вот туда и свалю. Валить – так валить! – Водитель яростно выдохнул. – Пожить хоть каплю. Хотя бы под конец. А что, блин, третьей мировой войны дожидаться? Завтра будет поздно! – гаркнул он.

Мужик оказался разговорчивым, Терье за время поездки только несколько раз одобрительно хмыкнул и пару раз крякнул для поддержки, шофер же болтал без умолку. Мир, по его мнению, останется примерно в таком же виде еще лет пять, может, шесть, правда, с ощутимым ухудшением некоторых аспектов, но это пустяки по сравнению с тем, как потом все накроется медным тазом.

– Пакистанцы, индусы, иранцы и прочие, – объяснял таксист. – Им даже бомбить нас не понадобится. Спокойно придут пешком. Их же всех не перебьешь. Они нас и сожрут. А вы что, кому-то рога наставили?

– Не понял?

Шофер повторил вопрос.

– У нас на заднице «пежо-404» висит всю дорогу, – объяснил водитель.

Они въезжали на площадь Насьон.

– Совпадение, – сказал Терье.

– Может, я для проверки покружу по площади?

– Нет, спасибо. – Терье засмеялся. – Это вы детективов начитались. И потом, я спешу.

Шофер пожал плечами и в следующий миг остановился. Терье расплатился, вошел в универмаг «Прантан насьон», купил ряд вещей, в том числе чемодан. Удалился из универмага с чемоданом, в который сложил приобретенное, хорошим шагом пересек площадь. В бистро «Канон де ля насьон» выпил у стойки маленький кофе, потом спустился в подвал к телефон-автомату.

– Ты где? – спросил Стэнли.

Терье не ответил и спросил у негра, сумел ли тот навести справки по теме, о которой говорили в прошлый раз.

– Нет, – ответил Стэнли. – Мне очень жаль.

– Ну тогда можешь описать общий настрой?

– Трудно сказать. Я бы сказал – нервозно. Да, нервозно.

– Да?

– Они готовят дело, – сообщил Стэнли. – Так мне кажется. Впрочем, это только впечатление. Я, как ты понимаешь, всех тайн могу и не знать. В данный момент я курьер – и больше никто. – Стэнли был на должности в ЮНЕСКО, совершал поездки в такие неожиданные места, как Туркестан или Филиппины. – Не особо есть шансы расспрашивать. Но можно понять, куда ветер дует. Крупное дело готовят.

– На мой счет ничего?

– Ничего.

– При необходимости поселишь на время человека у себя? В этом твоем доме, в Фонтенбло? – спросил Терье.

– То есть в Ларшане. Кого это? Тебя? Конечно. Живи, сколько хочешь.

– Не знаю, – сказал Терье. – Посмотрим. Я тебе перезвоню.

Мартен следил сквозь стеклянную дверь кабины, не спускается ли кто пописать или для другой надобности.

– Можешь в любом случае на меня расчитывать, – заверил Стэнли. – Ты же знаешь.

– Конечно. Спасибо.

Терье отключился. Он поднялся, медленно выпил у стойки пиво. На противоположной стороне улицы Мартен увидел прохожего со сложенным вчетверо номером «Монд-дипломатик» в кармане. Терье заплатил, потом взял чемодан и направился на площадь к выходу из метро. Едва оказавшись под землей, он пустился бежать.

Вскочил в отъезжавший состав. На станции Шатле попетлял туда-сюда по переходам. У стенки тоннеля какие-то скандинавы играли чудовищную аранжировку шубертовской «Девушки и смерти» в переложении для флейты, гармоники и скрипки. В одном из переходов шесть рокеров мутузили другого рокера и снимали с него сапоги.

Проделав сложный маршрут, Терье к полудню вернулся в отель. Купил в киоске воскресную газету. Гостиничный номер был пуст. Возле кровати вполголоса бурчало радио. Анна оставила на покрывале записку: «Пойду погуляю».

Губы Терье сжались и чуть побледнели. Он сел на край кровати. Вдруг ему показалось, что он очень устал. Он помассировал себе плечи и прочие суставы. Покрутил радио. Приемник, включенный на длинных волнах, анонсировал главные новости. Внезапная смерть китайского бизнесмена, разглагольствования какой-то шишки из Персидского залива по имени Шейх Хаким, места, занятые французами в международных соревнованиях по лыжному спорту и, наконец, рейтинги основных политиков по недавнему опросу общественного мнения.

Терье приглушил радио, вытянулся на кровати и развернул газету. Статья была озаглавлена «Зверское убийство на пляже». Мартен быстро пробежал ее глазами. Там с некоторыми деталями сообщалось про смерть Феликса Шрадера и трех неизвестных, в том числе одной женщины, а также говорилось об исчезновении Анны Шрадер. Больше ничего. Терье смял газету и бросил на пол.

Он закрыл глаза, стал глубоко и размеренно дышать. Какой-то момент казалось, что он дремал. Потом глаза его снова открылись. Мартен поморщился, взглянул на часы, скривился. Встал с кровати, повесил на ручку двери табличку «Не беспокоить», запер дверь на засов, задвинул плотные двойные шторы, разложил на кровати взятое с собой оружие.

Поскольку сквозь шторы просачивалось немного света, мужчина завязал себе глаза галстуком. Вслепую в течение получаса он разбирал-собирал наощупь «Кольт спешл эйджент», «CZ», «Сэвидж». Действовал стремительно. Мог еще быстрее, если бы не мешал сломаный мизинец.

Затем, убрав оружие и раздвинув шторы, Терье прошел с чемоданом в ванную комнату. Принял душ, побрился, сменил белье, надел новый костюм плохого качества серо-стального цвета поверх темно-серой рубашки. Выйдя из ванной, он взглянул на часы (было 13.20), снял телефонную трубку. Секунду посидел неподвижно, отодвинув трубку от лица, так что слышались гудки. Черты лица Мартена выражали полную отстраненность или глубокую внутреннюю борьбу. Потом он набрал номер. Хотя было воскресенье, время обеда, на том конце линии кто-то ответил. Без малейшей запинки Терье продиктовал текст небольшого объявления, сказал, чтобы его отдали в набор, и пообещал до 17 часов зайти оплатить.

Затем Мартен заказал в номер мясную нарезку, немецкое пиво, съел и выпил, слушая радио. В какой-то момент он прекратил жевать – когда среди джаза и попсы приемник стал транслировать арию Пёрселла для контратенора, которая называлась – Терье знал это – «Отведи меня в тот мирный сумрак». Однако, нетерпеливо мотнув головой, как будто сердясь на себя за то, что отвлекся, он снова начал жевать задолго до конца арии. Потом, закончив есть, написал короткое послание для Анны: «Меня не будет до 15.00. Не выходи на улицу. Не расплачивайся чековой книжкой». Последнюю фразу Терье подчеркнул трижды.

Он положил записку на кровать, натянул кожаный плащ и уже направлялся к двери, когда, улыбаясь, вошла Анна.

– Черт, где ты была? – спросил Терье.

– Гуляла. Ты не нашел мою записку?

Терье покачал головой. Анна машинально взглянула на покрывало кровати, где она оставила послание и где теперь лежала инструкция Терье, которую она подняла и пробежала глазами. Анна обернулась к Мартену.

– Конечно, я не пользуюсь чековой книжкой. Ты что, считаешь меня полной дурой?

– Анна, может, тебе лучше пойти в полицию, – предложил Терье. – Скажешь, что я взял тебя в заложницы и привез сюда, в Париж.

– Да ты что! – закричала она. – Опять начинаешь?

– Анна, – повторил Терье, – Анна. – Его губы зашевелились, но он как будто разучился говорить. – Я нищий, – внезапно сообщил Мартен.

– Что? – Это был вопрос, но одновременно и хихиканье, насмешка.

– Я нищий, – повторил Терье. – Он выглядел невероятно серьезным. – Похоже, все мои деньги пропали. Не могу тебе объяснить, но их больше нет, и я вряд ли смогу их вернуть. Следовательно, я снова должен работать. Да не смейся ты!

Анна покружилась по комнате, потом села на край кровати, посмотрела на Мартена. Она уже не смеялась, но сохраняла улыбку.

– Работа, – сказала она. – Опять пиф-паф.

– Ты с ума сошла, – произнес Терье.

– Иди-иди, – живо откликнулась Анна. – Я тебя подожду. Я вымоталась. Посплю немного.

– Тебе надо в полицию. Так будет лучше.

– Посмотрим, – сказала Анна.

Мгновение казалось, что Терье произнесет что-то еще, но он передумал и отвернулся. Мартен покинул номер. Анна, смеясь, вытянулась на покрывале, потом заплакала, затем стала очень-очень спокойной и усталой, уснула – и все это меньше чем за три минуты.

Терье вышел из гостиницы и зашагал к метро. Иногда его губы шевелились. Но он не издавал ни единого звука. Хмурясь, он сел в метро и добрался до редакции газеты «Монд», где оплатил наличными то объявление, которое надиктовал по телефону. Текст должен был появиться в печати завтра в разделе «Календарь событий» с подзаголовком «Уборка»: «Кристиан – Коксу. Спецуборка возобновляет работу после ремонта». Далее следовали телефон отеля и указание: «спросить г-на Вальтера».

14

– Ну что ж, это был просто вывих, – сообщил дежурный врач, чей адрес Терье нашел в списке на витрине закрытой аптеки. – Вы сами его вправляли? Серьезно?

– Да.

– Браво. Вы, батенька, стоик.

По мнению врача, гипсовать не имело смысла. Он показал Терье, как накладывать эластичный бинт, чтобы прочно зафиксировать распухший палец.

– Я умею, – сказал Терье.

Он забрал рентгеновский снимок, рецепт на противовоспалительную мазь и обезболивающее. Снимок выбросил в помойку, лекарства купил в дежурной аптеке.

Мартен вернулся в отель на метро. Анна спала. Во сне она плакала. Терье стал рассматривать ее. Выражение лица у него было тревожным и озадаченным. Молодая женщина снова застонала – горестно и по-детски. Мартен взял ее за плечи. Она лежала в постели голой. Терье легонько встряхнул ее. Она открыла глаза, глянула на него потерянно, потом вытерла глаза кулаками и лукаво улыбнулась.

– В постель, – сказала она. – Ложись.

Между кроватью и стенкой Терье увидел полупустую бутылку «Хеннесси». Дикция у Анны была нечеткой. Терье выпрямился и повернулся к ней спиной.

– Попробуй выслушать меня, – начал он. – Нам нужно на время разделиться. Завтра днем те, на кого я работаю, будут знать, что меня можно найти здесь. Я предпочитаю не втягивать тебя во все это.

– Не втягивать во все это, – повторила Анна. – Хорошая шутка!

– Я серьезно.

– Знаешь, я уже взрослая.

– Да, я в курсе. Но если они проведают, где ты, то смогут давить на меня.

– А-а-а… – протянула Анна презрительно. – И куда же я поеду?

– Это недалеко от Ларшана. В южной части леса Фонтенбло. У одного моего друга там дом. На него можно положиться.

– У тебя все продумано.

– К сожалению, нет. – Терье поверх плеча бросил взгляд на Анну. – Тебе придется довольно долго пробыть одной. Но мой друг приезжает туда на выходные. Ты ничего не имеешь против черных?

– Что?

Анна казалась изумленной. Терье повторил.

– Он чернокожий, – уточнил Мартен. – Мой приятель – негр.

– Да за кого ты меня принимаешь?

– Понятия не имею. Я плохо тебя знаю, – тихо сказал Терье.

– Иди в кровать.

– Я не знаю. – Терье говорил неуверенно, потом голос зазвучал тверже. – Сначала надо решить практические вопросы.

Анна села на кровати, обнажилась голая грудь, все еще красивая, но потяжелевшая и начавшая опускаться. Анна схватила бутылку коньяка.

– Сколько человек ты убил? – спросила она.

– Да перестань ты пить! Надо решить практические вопросы! Практические вопросы! – нервно повторил Терье.

Теперь он стоял перед Анной, засунув руки в карманы и от нетерпения раскачивался на каблуках. Молодая женщина отхлебнула прямо из горлышка.

– Ненормальный, – заметила она бесстрастно. Анна словно говорила о часах, которые плохо идут. – Ненормальный, иди в постель. – Она резко откинулась назад, зажмурилась, не выпуская бутылки. Все ее лицо заалело, краска разлилась по горлу и груди. – Давай трахаться, давай. – Анна открыла глаза. – Ты же этого хотел, – сказала она твердо.

– Анна, черт, да погоди ты! – закричал Терье как-то нелепо.

Дверь комнаты, которую он не запер на ключ, распахнулась у него за спиной. Вошли два мужика. Один тихо прикрыл створку, второй приставил к голове Терье револьвер «SW бодигард эйрвейт».

– Мы от компании, – пояснил человек с револьвером. – Без глупостей.

– Анна, спокойно, – сказал Терье.

– Это что за козлы? – спросила раскрасневшаяся молодая женщина, которая по-прежнему лежала с открытым бюстом, держа бутылку в руке.

Не поворачивая головы, Терье перевел глаза на человека без оружия, продвигавшегося по комнате. Это был черноглазый коротышка, которого Терье видел на лоджии на улице Варенн, одетый в тот же серый плащ.

– Если вы меня прикончите, компрометирующие сведения будут преданы огласке, – предупредил Терье.

– Никто никого не прикончит. Мы пришли забрать тебя. Голая баба – кто?

– Вы можете ее отпустить. Она ничего не скажет, – заверил Терье.

– Анна Шрадер, что ли? Одевайтесь.

– Быстро вы справились, – заметил Терье.

– Я сто раз повторять не буду, – поторопил коротышка Анну.

Она отставила бутылку, отбросила одеяло и резкими движениями стала одеваться.

– Классная жопа, – прокомментировал коротышка. – Классная баба. – Он посмотрел на Терье. – Поздравляю. – Коротышка обыскал Мартена, потом номер, забрал оружие. – Теперь идем вниз. Ты расплачиваешься. Вот наличка. – Он сунул пачку денег в карман Терье. – Тачка ждет. Если взбрыкнешь, мой кореш разнесет тебе башку, а я пальну в брюхо твоей шалаве. Усек?

Терье кивнул. Коротышка подобрал валявшиеся вещи, сгреб их в охапку. Анна закончила одеваться, все двинулись в путь. Терье наконец увидел лицо человека с «бодигардом». Мартен его уже встречал. Сложенный вчетверо «Монд дипломатик» все так же торчал у того из кармана.

Внизу Анна и человек с револьвером постояли посреди холла, пока коротышка сопровождал Терье к стойке администратора, где был выписан и оплачен счет. Изъятые у Мартена пистолеты оттопыривали карманы серого плаща.

Все вышли в ледяную темноту. Их ждал «рено», за рулем сидел метис-индокитаец. Терье занял место рядом с водителем, двое других устроились на заднем сиденье по обе стороны от Анны. «Рено» переехал Сену и направился к церкви Святого Августина. Асфальт блестел жирно и скользко, в нем расплывались отражения ярких вывесок, освещенные витрины, лучи фар и габаритных огней. В ближайшие часы грозил начаться гололед.

– Послушай, Кристиан, – сказал коротышка Мартену Терье. – Надеюсь, никаких недоразумений. Мы везем тебя к мистеру Коксу. Не хотелось рисковать, это нормально. Но между нами исключительно мир и дружба, не подумай чего.